Текст книги "Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Хорошо, тогда держитесь в центре отряда и убедитесь, что все ваши записи остаются здесь. В крайнем случае хотя бы их получат ваши коллеги. Двадцать минут на сборы!

Глава 30

Дверной проём нашёлся на глубине около тридцати метров, и сразу стало понятно, почему я его не заметил раньше. Ведь уходил на тренировки я ранним утром, а возвращался уже при звёздах. А заметить его можно только в дневные часы, во время патруля, когда солнце было в зените.

– Сколько удивительного и интересного можно найти, только подумайте! – воодушевлённо проговорил Щепкодробов. – Одних только останков хватит, чтобы начать формировать историю этого мира…

– Я бы на вашем месте не рассчитывал на особо ценные находки, – предупредил я. – Не в мире, в котором живут пожирающие металлы паразиты. Видите сколько дыр?

– Вы можете не верить, но даже по отсутствию чего-то можно делать выводы. Не далеко идущие, а фактические. Например, вот эти отверстия – явно крепления для лестницы. Возможно, она была металлической? Не полностью, но содержала какие-то элементы, которые паразиты выели… Главное – систематизировать всю информацию и не отбрасывать даже мелкие детали!

– Хорошо, просто держитесь рядом и не лезьте на рожон, – попросил я, и мы начали спускаться. Чтобы упростить будущий подъём, я активировал меч и каждые полметра вырубал глубокие ступени. Не самое необходимое, но полезное и не отнимающее слишком много времени действие.

Проход встретил нас почти абсолютной темнотой, толстым слоем пыли и совершенно серыми, бесцветными стенами. Собственно, я ничего иного и не ожидал. Чем дальше и глубже, тем меньше оставалось надежд на то, что мы найдём что-нибудь особенное. Серость и темнота, ничего больше.

Ну хорошо, были ещё дыры в стенах. Некоторые вели в такие же серые помещения. Когда мы обнаружили первое, буквально в тридцати метрах от входа, учёные рванули в дыру, напрочь забыв об инструктаже и технике безопасности. Пришлось бросаться за ними в дыру и отчитывать. К счастью, опасности внутри не было, но и находок тоже.

– … вы не понимаете! Пусть ещё рано говорить, но, возможно, это были квартиры, в которых они жили. Под землёй.

– Не спеши, Вячеслав, возможно, это было инженерное помещение, – возразил Щепкодробову товарищ. – С другой стороны, если весь их строительный материал энерго-чувствителен… нужно проверить!

Без лишних слов он вынул из рюкзака аккумулятор и, разведя провода как можно дальше, приложил контакты к полу. Все замерли в ожидании, но долгое время ничего не происходило. Разве что жужжали динамо-машинки фонарей, и мигала лампочка батареи, показывая стремительно уменьшающийся заряд.

– И ничего, – нетерпеливо проговорил Костя.

– Нет-нет, что-то происходит! – возразил Вячеслав, и в самом деле по полу пробежали едва заметные в пыли искорки. Вспыхнули, и тут же исчезли, уходя в глубину. – Там что-то есть, только непонятно где.

– Значит, нужно продвигаться дальше, – сказал я, проверяя дозоры. – Тут больше делать нечего.

– Вы не правы! Посмотрите внимательней! Вот здесь явно был какой-то шкаф, вот этот выступ, вероятно, был столом ли рабочим местом, он очень напоминает… – продолжил Щепкодробский, указывая на разные кучи и обломки. Увы, для меня тут ничего интересного не было, так что, оставив Тима и Костю охранять наших учёных, я выбрался в коридор, где дежурили девушки.

– Без изменений? – уточнил я.

– Несколько тварей выбежало, но всё спокойно, – ответила княжна, указав на разорванные баллистой тушки.

– Рунное слово – это просто нечто! – с удовольствием проговорила Хана. – Я уже почти на автомате его использую! Как выберемся, сразу подам документы на присвоение нового титула!

– Все будем подавать, – проговорила Настя, сосредоточенно всматриваясь в темноту. – Ты видишь что-нибудь?

– Да, движение в нескольких сотнях метров, – я прикрыл глаза и сосредоточился на чувстве единения с аспектом воды. – Приготовься!

Тварь пыталась выскочить неожиданно и стремительно, бежала по потолку, отчётливо цокая когтями по бетону. Но мы её заметили сильно заранее, так что монстр напоролся на преграду в виде золотой ладони, а затем его спокойно расстреляла Хана. Мне даже вмешиваться не пришлось. Как и во всех последующих случаях.

Где пришлось – так это поторопить учёных, которые, казалось, и пустое место готовы сутками обследовать. У меня же на это не было ни времени, ни желания. Так что через десять минут мы отправились дальше по коридору и очень скоро натолкнулись на первую развилку.

Оставив несколько отметин на стенах, чтобы не перепутать направление, я уже собирался двинуться дальше, когда севший на корточки Вячеслав привлёк моё внимание:

– Смотрите, тут что-то было.

– Послушайте, тут везде что-то было! Чем дольше мы тратим времени, тем меньше шанс найти что-то существенное, – раздражённо ответил я.

– Нет-нет, вы только посмотрите! Если бы не ваши указатели, я бы и внимания не обратил на эту ямку, но она… мне же не кажется, верно? Она тоже в виде стрелки? – продолжил настаивать Щепкодробский.

– Хмм… а ведь верно, – нехотя признал я и, сев рядом с учёным, смахнул пыль вместе с верхним слоем серого вещества. – Тут даже надпись была. Но зачем? Если они могли делать полимер, который становится прозрачным, значит, могли вывести прямо на него любые надписи. Смысл делать их отдельно?

– Для экстренных случаев, когда не хватает электричества! – тут же воодушевлённо проговорил Тим, включаясь в угадайку. – Система эвакуации?

– Вот бы знать, что тут написано, – со вздохом проговорил исследователь.

– Выход, – неожиданно для себя ответил я, а затем несколько раз моргнул, отгоняя наваждение.

– Да, вполне возможно, – кивнул Вячеслав. – Было бы логично.

– Нет, вы не поняли. Это действительно надпись «выход», – проговорил я, по-новому глядя на стены. – Символ «понимание» позволяет узнать истинное значение речи или надписей без умения их читать.

– Тц, – недовольно цокнул языком Кронозоров. – Не тому он достался!

– Вы правы, не тому, – кивнул я. – Но довольствуйтесь тем, что есть. Итак, это надпись «Выход». Да, скорее всего, тут в пол были вмонтированы люминесцентные элементы, указывающие на путь эвакуации.

– Потрясающ! – с восторгом выдохнул Вячеслав. – Нужно обязательно найти ещё несколько таких же, чтобы подтвердить теорию!

– Конечно… конечно, – спорить с воодушевлёнными учёными было совершенно бесполезно, так что я просто направил их в нужном направлении. По дороге пришлось заглянуть ещё в несколько комнат, что только подтвердило мои догадки – ничего ценного в этом мире не осталось. Всё, что могло быть сожрано – уже съели, не оставив ни кусочка одежды, аппаратуры или костей.

Из интересного за следующие несколько часов обнаружилась одна не до конца закрытая дверь, в результате чего стало понятно, что они полностью сливались со стенами, не оставляя даже контура проёма. За счёт чего это было сделано? Основная догадка – сжатие и растягивание полимерной массы. Из этого же проистекал вывод: дверь можно сделать в любом нужном месте, было бы управление и ток.

Но куда важнее было то, что спустя три часа блужданий мы увидели отблески неясного света.

– Работающая техника, здесь? Не может быть! – обрадованно воскликнул Вячеслав, чуть не помчавшись вперёд боевого отряда. Но в этот раз я успел поймать его за плечо и сунуть в середину строя.

– Не торопитесь, там слишком много сигналов. Скорее всего, скопление паразитов. Возможно, гнездо или прародитель.

К сожалению, мы оба были не правы.

– Обелиск, на такой глубине? – ошарашенно проговорила Настя, когда мы вышли к участку, из стен которого торчали хорошо знакомые чёрные грани, с бегающими по ним рунами. – И зона безопасности тут сохранилась.

– Как и те, кто ей пользуется, – постучав по стене, за которой скрывалось с полсотни небольших откликов водной стихии, заметил я. – Вот мы и нашли поселение мураков. Толку, правда, учитывая их разговорчивость…

– Если бы нас не отделяла стена, мы могли бы попробовать уговорить их на сопровождение или общение более конкретного плана, – задумчиво произнёс Щепкодробов, и я без особых раздумий создал золотой меч, которым делал проходы. Едва успел развеять конструкт, когда на руке повис испуганный учёный. – Что вы задумали⁈

– Вы же сами сказали – сделать проход. У нас нет времени возиться по мелочам, так что действовать нужно решительно.

– Нет, нет и ещё раз нет! Ваш солдафонский прямой подход тут совершенно неприменим. Вы представляете, как они отреагируют? Это же первобытное племя, с ярким разделением свой-чужой, с жилищем, безопасность которого находится под угрозой! Единственное, чего вы добьётесь с таким подходом – нас будут воспринимать врагами и, скорее всего, тут же атакуют, даже с риском для жизни.

– Послушайте, я очень уважаю ваш научный подход… Но вы понимаете, что у нас ограничено время?

– Нет, это вы послушайте, молодой человек. То, что вы хотите сделать – это варварство! Даже если нас вышвырнет из этого мира через девять дней, и мы ничего не сможем добиться, сам факт контакта с этой цивилизацией – потрясающ и невозможен, – жарко высказался Кронозоров. – Это даже не инопланетяне! Это разумная цивилизация, пережившая человечество! Контактировавшая с ним и живущая на его руинах!

– Стоп, – устало поднял я ладонь. – Ваша мысль понятна. Теперь выслушайте меня. Мы вас взяли с собой по одной-единственной причине. Наш мир, наш! Находится под угрозой полного вымирания, и мы здесь только затем, чтобы найти возможные рычаги для уничтожения паразитов. Любые другие исследования для нас вторичны. Я понятно выражаюсь?

– Да, ваше сиятельство, понятно, – перейдя на официоз, кивнул Вячеслав. – Но и вы поймите, ответов от мураков вы не получите. Видите, где-нибудь проход в их поселение? Нет, и я не вижу. Значит, они мало что знают об этих руинах, кроме того, что они опасны, и единственное, где можно жить – рядом с обелиском.

– Погоди, Слава, тут ты не прав, – прервал его Николай. – Мы же видели другие племена, которые прячутся в развалинах. Значит, не только тут живут. Должно быть другое объяснение безопасности поселения. Может, другие материалы, которые твари не могут прогрызть?

– Это было бы замечательно, новая броня нам бы не помешала. Даже если это полимер с ранее неизвестной химической комбинацией, – заметил я. – Это стало бы шагом в правильном направлении.

– Эм, ребят!.. – позвала Хана. – Я не хочу вас отвлекать, но тут такое дело…

– Что случилось? – тут же напрягшись спросил я. Пусть коридор был достаточно просторным, создавать в нём форму воина я не решился, довольствуясь доспехом, щитом и копьём, но, когда подошёл к нашему снайперу, угрозы не было. – В чём дело?

– Смотри вот сюда, очень внимательно, – сказала девушка, показывая на стык между обелиском и стеной.

Несколько секунд я не мог понять, что именно она имеет в виду, а затем заметил, как серый материал едва заметно сжимается и расширяется. На миллиметр, не больше. Будто обелиск дышит или…

– Мне кажется, или остров качается на волнах? – испуганно пробормотала Хана.

– Да нет, глупость какая, – попробовала отмахнуться Настя, делая шаг ко мне. – Мы больше месяца на поверхности у обелиска жили, и ничего подобного не замечали. Просто показалось, наверное.

– Ага, массовая галлюцинация, – хмыкнул Тим, поставив фонарь так, чтобы было видно весь стык разом. – Шевелится. Едва заметно, но всё же… как это возможно, и почему мы раньше не замечали?

– Потому что у нас была только одна точка отсчёта, – ответил Вячеслав, тщательно ощупывая стену. – Невероятно. Если бы можно было предполагать в таком важном деле, я бы сказал, что обелиск стоит на одном месте, а всё, что к нему прилегает, поднимается и опускается, будто на волнах. Если бы у нас было более точное оборудование, лазерные указатели достаточной мощности, мы могли бы установить его рядом с обелиском, и приёмник на стене, измерить среднее колебание…

– Сейчас это не принципиально.

– Боюсь, вы не правы, ваше сиятельство, очень даже принципиально. Это может быть разгадкой к жизни этого мира. Крайне важной, – не став слушать, высказался Николай. – В нашем мире обелиск тоже статичен, абсолютно. Пять лет назад, после того как один из прорывов оказался особо губителен, император повелел найти способ перенести его в более безопасное и удобное для обороны место. Но не нашлось ни одного способа извлечь обелиск из земли.

– Его даже пытались взрывать ядерным фугасом, – поддакнул Вячеслав. – Причём несколько раз, повышая мощность заряда вплоть до пяти мегатонн.

– Что? Но, почему об этом ничего не известно? – ошалело спросила Юля. – Такую информацию невозможно скрыть!

– Возможно, вы были слишком малы и не интересовались данным вопросом, но тогда по стране прокатилось несколько волн землетрясений, – напомнил Щепкодробов. – В любом случае сейчас это не важно. Мы точно знаем, что обелиск стабилен и почти неразрушим. Я бы сказал, вообще неразрушим, но такое невозможно. Учитывая, что мною найдена шершавость, как две капли похожая на ту, что у имперского. Можно ли считать, что… это слишком смело, конечно… но что это один-единственный обелиск?

– Вы опять сваливаетесь в теории, которые никак не помогают решению нашей задачи, – раздражённо проговорила Юля, не видевшая никакой выгоды в пространных рассуждениях. – Давайте лучше соберём образцы полимера и пойдём дальше.

– Про полимер ты права, – кивнул я, задумавшись. – А вот про обелиск – нет. Он действительно может быть единственным. Абсурдно, конечно, но может быть.

– И какая нам с этого польза?

– В данный момент? Никакой, – покачав головой, ответил я. Все мои воспоминания, всё знание неслучившегося будущего, говорили о том, что это крайне важно. Обелиск, как и символы древних, – часть магии порядка. Той же, что привёл в наш мир самозванного бога смерти.

Вот только мы никогда не занимались вопросом закрытия пути в наш мир, разбираясь исключительно с последствиями. Да, сейчас и задача стояла другая, у нас на носу регулярное открытие имперского испытания и толп зомби, не решена проблема с паразитами, захватывающими технику, не до того, чтобы возиться с тайнами мироздания.

Но если есть шанс, хотя бы крохотный, сделать так, чтобы лич вообще не появился в нашем мире – за него нужно хвататься. Потому что даже в своей лучшей форме, обладая всеми символами порядка и всей магией хаоса, я не сумел его убить, лишь разрушить оболочку и отсрочить перерождение, на некоторое время. Его так уничтожали, на пару месяцев, максимум – год.

– Нам нужно выиграть время. А для этого выполнить задание обелиска, – сухо сказал я, обращаясь ко всей команде. – Если мы сможем это сделать, то даже если не получим новые знаки, продвинемся в понимании происходящего, а главное – обеспечим себе возможность дальнейшего пребывания в этом мире. И безопасность для будущих экспедиций. Так что сосредоточьтесь на всём, что может нам помочь.

– Вы слишком нацелены на результат, – вздохнул Щепкодробский. – Как лошадь, на которую надели шоры. Это не позволяет вам объективно взглянуть на происходящее. Существует огромное количество факторов, которые вы не учитываете в своих рассуждениях. Начиная тм, что нам не известно, что такое «прародитель», а значит, и место его поиска, заканчивая…

– Слава, погоди секунду, – отвлёк его Николай, глаза которого чуть не горели в темноте. – Всё это такая ерунда! А ответ – вот он, прямо перед нами. Два метра счастья!

– О чём ты? – удивлённо посмотрел на него товарищ.

– Обелиск! Вот же он! Ты когда начал говорить, меня буквально осенило. Вот наш ответ.

– Мы над его расшифровкой второе десятилетие бьёмся…

– Ой, ну брось! Наплевать на обелиск, ну в смысле не наплевать, но… шире, ты же сам сказал – смотреть шире! Вокруг обелиска зона безопасности, так? Значит, сюда не могут проникнуть паразиты, так? – всё громче и громче рассуждал Кронозоров. – Но раньше это было неважно, потому что мы мыслили в плоскости. А раз он идёт бесконечно вниз, значит в каком-то месте, должно совпасть два фактора: комната с оборудованием и безопасная зона!

– Точно, у шаманов на одежде всегда детали, хотя в помещениях их нет, – вспомнив ускользнувшую от меня раньше деталь, сказал я. – Так, значит, мы должны искать лестницу, соединяющую этажи. Нужно идти по стрелкам.

Воодушевившись, мы с удвоенной силой направились на поиски и ещё через полчаса нашли сохранившийся лестничный пролёт. Его изъели, от ступеней почти ничего не осталось, а из шахты то и дело выпрыгивали паразиты, но спуститься было можно.

Пусть сражения и занимали порядком времени, а потом ещё приходилось блуждать по коридорам, но, в конце концов, удача нам улыбнулась. В узкой зоне безопасности обнаружилась комната, с разобранной техникой, и превратившимися в пыль вещами.

– Это сделали не паразиты, – тщательно осмотрев содержимое комнатушки, сказал я. – А мураки. Есть следы разборки… идём ниже, куда они не сунутся.

– Послушайте, нужно всё задокументировать. Это же ценнейшая археологическая находка, пусть и не в идеальном состоянии, – запротестовал Вячеслав.

– Нет. Идём ниже, а сюда мы всегда сможем вернуться, – возразил я, и чуть не силой потащил исследователей за собой. Шли они неохотно, а с каждым пустым этажом их возмущение только возрастало. Как и количество мелких, если так можно сказать о полутораметровых сколопендрах, паразитов.

Но все наши страдания и многочасовой бой, были вознаграждены, когда в очередной раз дойдя до зоны безопасности, мы обнаружили почти целую комнату. Здесь даже не нужно было гадать, где шкафы, стол или кровать. Всё было интуитивно понятно, пусть и состояло всё из того же серого полимера. Но главное – на столе осталось несколько целых выпуклостей весьма характерного вида.

– Это однозначно техника, – благоговейно прошептал Тим, интересующийся всей и всяческой электроникой. – А если она ещё и живая… эх, мечты.

– Ты не прав, – покачал я головой. – Не отчаивайся. У них весь город из искусственного, меняющего плотность и тон материала. И он работает даже разбитый на мелкие куски. Нужно попробовать оживить этот стол.

– Ну, если подключить контакты… А если сломаем? Вдруг он единственный в своём роде, а мы слишком большое напряжение дадим?

– На эту тему можете не беспокоиться, скорее оно будет недостаточным, – ободряюще сказал Вячеслав. – Судя по тому, сколько мощности нам потребовалось, чтобы запитать один-единственный участок, ну скажем, стекла, всех наших батарей не хватит, чтобы он заработал.

– Попробовать-то можем, – чуть приуныв проговорил Тимофей и, достав из рюкзака пауэрбанк, начал тыкать контактами в разные участки стола. Вначале бессистемно, просто ища наиболее логичное место. Но никаких проводов или переходов между полом и столом мы не нашли, он будто вырос на нужном месте.

И спустя полчаса, когда очередная батарея показала дно, мы уже почти отчаялись, как на стене над столом, буквально на мгновение, что-то мигнуло.

– Стой! – тут же крикнула Юля, но это лишь напугало Тучу, и он поспешно убрал руки от стола, после чего всё погасло.

– Запомнил, куда контакты совал? – спросил я, пытаясь успокоить товарища. – Не волнуйся, просто попробуй ещё раз.

– Батарейка сдохла. А больше нет, – расстроенно сказал Туча. – Нужно возвращаться на поверхность.

– Логично, учитывая, что мы почти сутки по этим туннелям шаримся, – прокомментировал Костя. – Поспать бы нормально…

– Обелиск под боком, можешь спать, – пожав плечами ответил я, крепко при этом задумавшись.

Если бы Настя освоила все три своих стихии на достаточном уровне, могла бы с помощью огня и воздуха изобразить молнию, нам помог бы даже небольшой заряд, но увы, пока она на это неспособна. С другой стороны, у меня есть больше, чем достаточно опыта, но нет полного единения со стихиями.

– Настя, подойди ко мне. Нужна твоя помощь, – позвал я, и когда девушка оказалась рядом, попросил создать небольшое облако, что она с лёгкостью исполнила. – Удерживай его и начинай закручивать, центр по часовой стрелке, а я займусь краями.

– Что ты задумал? – спросила Юля, наблюдавшая за нашими потугами со стороны. Облако начало медленно вращаться, два направления смешивались, по комнате начал гулять ветер, поднимая пыль.

– Прекратите сейчас же! Вы же сметаете ценнейшие археологические слои! – возмутился Вячеслав, но я лишь ускорил движение. Вот внутри одного вихря появился второй, затем третий, а затем в крохотном облаке проскочила первая едва заметная искра.

– Батарею со стабилизатором сюда! – приказал я, и Тим подскочил к нам с проводами. – Правый глубже и выше, левый в ту сторону. Держи ровнее и не дёргайся, я попробую свести потоки в нужном направлении.

– Офигеть. Грозовой фронт в миниатюре! – восхищённо проговорил Тим. Мне же только оставалось сокрушаться, ведь КПД подобной установки был близок к нулю, и имей я нормальный доступ к стихиям огня и воздуха, с такими вложенными усилиями мог бы запитать от молнии полноценный квартал.

И все же все наши усилия не прошли даром. Индикатор заряда пополз вверх, а к тому моменту, как Настя окончательно выдохлась и рухнула на пол без сил, над столом, прямо на стене, горел рабочий стол с надписью на неизвестном никому из нас языке. С совершенно понятным для меня смыслом.

«Добро пожаловать, с последнего визита прошло 26 645 264 дней. Всего просроченных задач – 583. Дней до сброса пароля – 0. Введите новый пароль».

Глава 31

– Потрясающе! Это же смесь упрощённого китайского и английского! – с восхищением проговорил Кронозоров.

– То есть вы в состоянии прочитать это? – уточнил я, потому как для меня высвечивающиеся символы хоть и имели смысл, но только вместе, а по отдельности были лишь закорючками.

– Ну что вы, Святослав. Это просто многолетний опыт и лингвистика, – улыбнулся Николай и начертил пальцем в пыли иероглиф. – Видите? Вероятно, это один из прообразов их языка.

– Если твоё предположение верно, то они имели с нами больше общего, чем различий. Язык – это в том числе и форма мышления, государственного устройства, науки, – начал перечислять Щепкодробский, наставительно подняв палец, но при этом не отрывал взгляда от изображения на стене.

– Тим, ты же у нас во всякой технике разбираешься, поможешь мне с этим?

– Да ты что, командир, это же буквально инопланетная технология. Да ещё и на непонятном языке. Это не говоря уже об операционке и… – замахав руками, начал оправдываться Туча.

– Он всего лишь просит ввести новый пароль.

– А-а. Ну тогда можешь просто нажать ввод. Обычно это самая большая клавиша. Ну, после пробела, – подался вперёд Тимофей. – Интересно, у них остались привычные нам иконки? Может, хоть заряд батареи показывает?

– Тут нет больших клавиш, – внимательно вглядевшись, проговорил я.

– Так, дай я прикину, – подвинул меня плечом Тим и его руки зависли над клавиатурой. – Блин, неудобно-то как. Слишком узкая, двумя руками фиг по печатаешь. А если они не печатали вообще? Вводили голосовые команды… а может и вовсе, общались с техникой посредством вживлённого импланта.

– Тогда у нас проблема, потому что имплантов нет, – спокойно ответил я. – Нажимай что хочешь, только комбинацию запиши, для проверки. И времени у нас в обрез. Второй раз зарядить его сейчас не сможем.

– Нам бы вообще стоило отдохнуть, а то и поспать. С подъёма семнадцать часов прошло, – заметил Костя, которого все эти блуждания по коридорам вообще не воодушевляли. Зато копьём он намахался от души, на нас нападали такие толпы тварей, будто мы в их логове.

– Замечание правильное, – подумав, решил я. – Настя, Алабай и Серебро – отбой, поднимем вас через шесть часов.

– Эм, – девушки переглянулись. – Нам отойти нужно будет.

– Само собой. Хана, идёте втроём. Две караулят, одна дела свои делает. И далеко не отходите, чтобы, если что, мы успели на выручку прийти.

Девушки не стали спорить, а я заострять внимание на том, что они делали.

– … а если они всё одной рукой делали? Или вообще… одним пальцем, – рассуждал Тим. – Хотя нет, если вот так сдвинуть… Ха! ВАСД они не тронули, значит, игры не умерли! Готово.

«Добро пожаловать! Внимание, сервис входа недоступен. Аутентификация невозможна. Блокировка системы… ошибка, сервер блокировок недоступен. Критическая ошибка. Свяжитесь с духом машины», – пробежали по экрану надписи, одна за другой, я едва успевал уловить их смысл. – «Требуется немедленная помощь».

– Нам бы кто помог… – буркнул я, пытаясь сообразить, что дальше. Коротко описал проблему, но никто из присутствовавших подсказать мне не мог. Уж слишком отличалась техника от всего, что было в нашем мире. И я уже почти отчаялся, когда на экране, прямо по центру, появилась гигантская надпись:

«Аварийный протокол. Нажмите для получения поддержки».

Не раздумывая, я ткнул в экран на стене, и это неожиданно сработало. Но не так, как я рассчитывал. Он почти весь погас, осталась только надпись на чёрном фоне и медленно вращающийся круг. Ошибки вылезали одна за другой, видно, терминал пытался связаться с сервером всеми доступными методами и не отчаивался. Пока наконец надпись не сменилась грустной рожицей. А из стены с глубокой вибрацией пошёл звук, от которого мурашки побежали по коже, а пыль поднялась в воздух.

– Что она сказала⁈ – тут же насел на меня Кронозоров.

– У неё не хватает библиотек для решения задачи, – ответил я.

– Повторите свой вопрос, речь не распознана, – тут же откликнулось изображение головы, и чтобы лишний раз не спрашивали, я тут же перевёл её слова учёным. – Речь не распознана. Язык не определён. Локальные базы устарели на… Требуется обновление. Критическая ошибка. Сервера не найдены. Критическая ошибка, сигналов связи не обнаружено. Сеть недоступна. Критическая ошибка! Аварийный протокол, код красный! Вторжение! Критическая ошибка, протоколы безопасности не отвечают. Оборудование не распознано…

– Мне кажется, или в её голосе слышится паника? – задумчиво проговорил Тим.

– Нам бы хоть знать, насколько хватит заряда, тогда можно было бы экспериментировать, – поморщился я, всматриваясь в клавиатуру и пытаясь по памяти вспомнить, как выглядело слово «помощь», которое точно мелькало в общем списке.

– Диагностика систем терминала. Сетевое устройство – в норме. Устройство ввода-вывода – в норме. Вычислительный сопроцессор… не поддерживается. Диагностика завершена. Критическое состояние, немедленно обратитесь…

– Аварийный протокол, – как можно ближе копируя речь головы, проговорил я.

– Аварийный протокол, – тут же повторила она.

– Код красный. Критический, – моё горло с трудом позволяло издавать такие же звуки, но я понимал, что должен делать, к тому же она столько раз повторила, что я умудрился воспроизвести звуки в нужной последовательности.

– Сетевых подключений не обнаружено. Сетевое устройство в норме. Код красный, – повторила голова на экране и замерла, будто в ужасе. – Внешние устройства не обнаружены. Внешнее питание не обнаружено. Желаете инициировать включение автономного протокола?

Этот вопрос был так неожидан, что застал меня врасплох. Но я пересказал его остальным, и, собравшись с мыслями и прокашлявшись, Кронозоров выдал слово «да» на десятке языков, включая два или три диалекта китайского.

– Проверка системы логирования, поиск последней записи. Последняя автоматическая запись сделана 26 645 264 дней назад, в связи с потерей сигнала и переходом в режим ожидания. Симуляция эмоций отключена для экономии энергии. Сохранность рабочих данных – 73%. Проверка баз.

– Попробуйте сказать «старые языки», – воспрял духом Тим, когда я перевёл речь помощника. – Вдруг у неё сохранились языковые пакеты.

– Знаешь, шанс того, что мы натолкнулись на единственный рабочий компьютер, а он окажется, принадлежал историку, хранящему у себя такие сведения, – крайне мал. Я бы даже сказал исчезающе, – покачав головой, проговорил я, не собираясь вселять в товарища ложные надежды. – Но, возможно, шанс разобраться у нас всё же есть.

– И как? Если мы не знаем их языка, даже поговорить не сможем, клавиатура бесполезна. На расшифровку уйдут годы!

– Вы очень невысокого мнения о нашем таланте и профессионализме, – грустно улыбнулся Николай. – Уверен, мы справимся за пару месяцев. Всё же прообразы языков очень схожи.

– Нет у нас столько времени. И суток нет, – ответил я. – Но и отчаиваться не надо. Всё, что нужно, оно нам уже сказало, теперь главное, чтобы нам чуть-чуть повезло.

– Куда уж больше, мы и так рабочую станцию нашли! – возмутился Тим.

– Красный. Внешнее. Сетевое, – прочистив горло и пытаясь повторить речь, так чтобы помощник меня понял, сказал я. Не с первого раза, но мне удалось добиться определённого успеха в переговорах. – Место. Показать. Сеть.

– Анализ запроса: Помощь в поиске сервера для перезагрузки или включения в общую сеть. Сбор информации по базе данным. Точное местоположение неизвестно. Вывод карты на экран.

– Фоткай! – только и успел приказать я, благо учёные уже разве что не облизывали устройство, а уж клавиатуру сфотографировали со всех углов. Причём не только на камеру телефонов, но и на плёночную, специально взятую на случай сбоя прочей техники.

Карта же оказалась просто отличная, в нескольких проекциях, да ещё и показывающая наше местоположение. Только вот не отображающая ни обелиска, ни провалов между этажами. Мягко скажем, устаревшая на несколько тысяч лет.

Но зато на ней был разрушенный город, с небоскрёбами, куча значков, всплывающих реклам и названий, которые сейчас не несли никакого смысла. Кроме трёх – центр энергоснабжения, серверная и серый прямоугольник, который я едва не пропустил. К счастью, рядом был Тим, не унывающий и всем интересующийся.

– А это что? – спросил он и ткнул пальцем в фигуру, находящуюся на самом краю карты.

– Биотехнологичный комплекс-артель – «Трудяга», – тут же среагировала на нажатие помощник.

– Слово подробнее, – попросил я, глядя на Кронозорова, и тот вновь начал говорить на разных языках. Увы, без особого результата.

– Связь с сервером не установлена, подробности недоступны, – опечаленно ответило лицо на экране.

– Как было бы проще, если бы кроме понимания, я получил возможность ещё и говорить на всех языках, – раздражённо цокнул я.

– Что это за артель такая? – нахмурилась Хана.

– Логично, что раз «артель», значит, что-то добывают. К тому же название вполне соответствует, – проговорил Вячеслав. – А вот биотехнологический, может в конечном счёте значить всё что угодно. У нас строгого понятия нет.

– Понимание не переводит слова, а даёт их смысл. Так что взяли это из моей головы, так чтобы я, собственно – понял, – сказал я, не опуская глаз с карты. – Нужно запомнить и скопировать всё, что может быть важно. Где-то здесь, почти в самом центре, расположился обелиск.