Текст книги "Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Страйк! Я успел сформировать Таран как раз вовремя, и новая просека длиной в километр ушла в темноту. Сколько я смог выбить таким ударом? Сотню? Пять? Увы, монстры с потерями вообще не считались. Но внезапно произошло то, чего мои товарищи не ожидали, а я втайне надеялся.

Символы на обелиске начали разгораться с новой силой, защитный периметр вернулся в норму, а наседающих тварей отодвинуло до двух метров.

– Не останавливаемся, это может быть временно! – приказал я, обходя монолит и встав спиной к очередной грани. Ещё плюс тридцать градусов – Стрела, Копьё, Щит…

Я сделал три полных круга, прежде расширилась вдвое и достигла трёх метров в радиусе.

– Дёшево же он ценит их жизни, – устало проговорил я, садясь на обрывки спальника, который мы затоптали во время схватки. Купол обелиска выдавил наружу кровь и останки монстров, но сильно чище от этого не стало.

– Что произошло? – спросила Хана, когда очередная её стрела ушла в пустоту. Девушка умудрялась пускать символы поочерёдно двумя руками, хотя под конец её пальцы тоже уже выглядели скрюченными когтями гарпии.

– Всё предельно ясно – обелиск питается душами убитых, – поджав губы, проговорила Юля. – Он не меньшее чудовище, чем насекомые.

– Пф. Большее, гораздо большее, – со вздохом облегчения произнёс Тимофей и тоже рухнул рядом со мной. – Обелиски – это как булавки у энтомолога, только вместо бабочек Древние протыкали ими целые миры. Те ещё уроды.

– Предельно эффективные, – неожиданно серьёзно кивнула княжна. – Если бы у нас не было ядерного оружия, они бы и с нашим миром сделали то же самое. Отец рассказывал, как они пёрли через Грань. Неуязвимые для обычного оружия, разрывая танки и самолёты своими конструктами. А потом император дал добро на применение ядерного оружия, и всё закончилось за считаные часы.

– Было бы странно, если бы не закончилось, – усмехнулся Алабай. – Ни один бессмертный не переживёт расщепления на атомы.

– Да, в этом слабость символов Древних, – кивнул я, старательно разминая пальцы. – Они неизменны, а создавались чёрт знает сколько тысячелетий назад. Поэтому щит такой дурацкий, с выемками по бокам. Меч – не удобный прямой, а искривлённый хопеш. Доспех, в котором дыр больше, чем защиты, ну и так далее.

– И всё же ты применяешь новое. В начале Воина, теперь это «бревно». Что это вообще было? – внимательно посмотрела на меня Юля.

– Думаешь, таран изобрели в средневековье? – невольно рассмеялся я. – Нет, его знали задолго до появления египетского царства, просто он был не очень удобен. Обычное. Как ты его назвала? «Бревно», которое подносили к крепостным воротам и били. А вот создать нечто новое – не выйдет.

– Зато это может сделать стихийная магия, – опередила меня Настя. Судя по мешкам под глазами, она полностью опустошила свой стихийный резерв, и в этом была проблема магов: вместо того чтобы использовать энергию мира и язык мироздания, они собирали, а потом использовали единение со стихиями. Как бы некоторые сказали – манну. И всё же разнообразие заклинаний давало им колоссальное преимущество.

– Да. Они нам позарез нужны, только вот выясняется, что времени на освоение у нас тоже нет. Раз сужение будет происходить регулярно, когда мы отправляемся на покой, – тихо произнёс Тимофей. – Мы просто не успеем подготовиться.

– А я говорила, нужно выбираться отсюда! Теперь я вижу необходимость, попрошу родителей, и нам обеспечат полёты в любую точку земного шара. Вулканы, глубоководное погружение, прыжки с парашютом – всё, что необходимо, – высказалась княжна, но, поймав взгляды товарищей, добавила: – Не бесплатно, конечно, но вы достаточно талантливы, чтобы оплатить потом, по факту.

– Эх, надо было больше дров заказывать, – вздохнул я, поднимаясь и осматривая место схватки. – Ладно, с данного момента дежурим сменами. Прямо сейчас твари к нам не пробьются, так что я отправляюсь спать. Мне нужно по крайней мере часов восемь, чтобы восстановиться.

– Я тоже… – попробовала было присоединиться Юля, но я покачал головой. – Я спать отдельно буду, даже не думай.

– Согласен, отдельно, но в другую смену. И это не в упрёк вам, княжна, и не признак нежелания сотрудничать. Наоборот, вы себя показали великолепно. У нас на шестерых лишь два человека имеют конструкты, бьющие по площади. Мы с вами. А значит, спать мы должны в разные смены, чтобы в случае необходимости прибить как можно больше тварей. Я на вас рассчитываю.

– Ну раз так, тогда ладно, – не без гордости сказала Юля, хоть и скрывала это как могла. – И кого вы мне дадите в пару?

– Тимофей идёт между нашими сменами, чтобы у группы всегда было либо надёжное прикрытие, либо массовая атака. Его прикрывает Хана. Так что можете выбрать самостоятельно Константин или Анастасия.

– Если нет возражений, я бы хотела быть в паре с девушкой, – неожиданно для меня сказала Юля. – Как вы на это смотрите?

– Поддерживаю, – почти мгновенно ответила Настя. И только когда они обменялись подозрительными взглядами, я понял, что они сделали так из-за взаимного недоверия. А если обе будут вымотаны до предела, то и ничего лишнего сделать не смогут, например, не полезут ни к кому в спальник.

– Ладно, вам виднее. Костя, отбой, – спокойно кивнул я и, выбрав самое чистое место, отправился на боковую. Вырубился почти мгновенно, всё же сил ушло немерено, а схватка пусть и длилась не так уж и долго, но в процессе казалась бесконечной.

Зато утро выдалось на удивление спокойным. Поблизости не обнаружилось ни одной твари. Я спокойно потянулся, позавтракал прямо под куполом, и только когда вышел на разведку, понял, с чем такое спокойствие связано.

У монстров было настоящее пиршество. Этой ночью мы разделались с несколькими тысячами особей, и сейчас их останками, разбросанными на десятки километров, обедало не меньшее количество. Сюда даже подползло несколько десятков титанов, ставших одним целым с гигантскими механизмами.

От них остальные сколопендры старались держаться как можно дальше, но жадность иногда пересиливала осторожность, и в результате приживалы жрали ещё живых сородичей. И я бы даже приветствовал такой исход, пусть сожрут друг друга, вот только оставалась опасность, что ночью уже эти гиганты направятся к нашему убежищу.

Так что я проявил предусмотрительность и уничтожил монстров до того, как они обратят на нас внимание. Благо символ Алебарды, который я вчера использовал во время начала схватки, прекрасно действовал на крупные одиночные цели. Его ещё называли Глефой или Эскалибуром, за длинные царапины, тянущиеся на сотни метров после удара.

Сплетая два разных символа одновременно, я совершал мощный замах, из-за спины через плечо, и наискось перерубал монстра вместе с его железным панцирем. В прошлой жизни я тем же образом резал и танки, и механизированные доспехи. Если в них, конечно, были обычные смертные, что почти не встречалось.

Избыточная сила слишком монструозная, чтобы применять её в обычном противостоянии. Если обычный «мечник» мог использовать взмах, который рассёк бы пару сотен врагов, то Эскалибур вполне мог уничтожить целую армию, если бы она стояла плотными рядами. Что давало все основания думать о применении таких воплощений против других обладателей силы Закона.

Ведь когда в воздухе сталкивались два конструкта древних, оба рассыпались золотыми искрами, и на первый план уже выходила не мощь плетения, а скорость и точность его создания. И тут Юлия уделывала всю нашу группу с большим отрывом. Всё же обучение с самого детства, крайне специфические тренировки и врождённый талант.

Примерно за три часа я обошёл все окрестности, изничтожив семь крупных тварей. На мелочь почти не обращал внимания. Пока они двигались разрознено, и хоть и представляли угрозу, но не совались к обелиску. Убивал лишь тех, кто лез на меня сам, или встречался прямо по дороге. Ну ладно, не прямо, пятьдесят метров в обе стороны. Всё же каждая их душа питала обелиск, надо восполнять запасы.

– У нас заканчиваются влажные салфетки, – вместо «здрасьте» заявила Юля, собиравшаяся спать после смены. – Нужна либо вода, либо выходить отсюда, пока обелиск напитан.

– Рано уходить. Насть, кивни ещё раз в направлении воды, – попросил я, и девушка устало махнула рукой. – Отлично, отсыпайтесь пока, а я схожу на разведку. За безопасную линию выходить, только если приспичит. Вопросы? Ну тогда я прогуляюсь.

С этими словами я воплотил форму Воина и помчался по каменной улице. Ещё бы метр высоты, и я смог бы бегать со скоростью километров шестьдесят в час. Но увы, это уже другая форма, которая требует двух дополнительных знаков. А их освоение – это опять оттягивание ресурсов и времени от изучения стихийной магии.

Уговаривая самого себя, я снова перечислил в голове все плюсы магии. Архимаг огня способен бытовым заклятьем Искра взорвать все патроны, снаряды и ракеты в опасном для себя радиусе. Водник, стоящий на берегу моря или океана, – создать цунами высотой в несколько сотен метров. Архимаг земли стирает города и любые укрепления, зарывая их в почву. Воздушный маг создаёт ураганы такой силы, что не справляются даже сверхзвуковые истребители.

А ведь это только «чистые» стихийники. Что уж говорить о лаве, льде, паре и песке, втором порядке. А ещё есть третий – молния и природа. И главная цель, к которой нужно двигаться – первостихия, чистый хаос, энергия атома.

Подбадривая себя таким образом, я не заметил, как выбежал за максимальный радиус, на котором мы находились в прошлый раз – на точках появления во время первого испытания. Прикинув направление, понял, что тут были Алабай или Филипп, а я начинал с противоположного края. Пробежал ещё пару километров и удовлетворённо хмыкнул.

Пусть воды я так и не нашёл, зато увидел первую выбивающуюся из общей картины деталь. Разрушенный мегаполис упирался в гигантскую бетонную стену, возвышавшуюся над горизонтом. Возможно, она опоясывала весь город, потому как краёв я не видел, но главное – в отличие от остальных строений она была цела.

Проверив время, понял, что, если поднажать, сумею добраться до стены и вернуться обратно как раз к началу своей смены. Учитывая, что я только завтракал, а сейчас время уже перевалило за два часа, разумнее всего было вернуться. Прямо сейчас. Но стена манила, скрывая какую-то загадку, и я не сдержался.

Бежал что есть сил, но всё равно потратил ещё час, пока добрался до подножия бетонной конструкции. Честно сказать, я ожидал, что она вся будет изъедена дырами, в которых живут насекомые, но при первом беглом осмотре не заметил ни одной щели. А когда нашёл узкую лестницу, явно не под человеческую ногу и поднялся наверх, дух захватило от открывшегося зрелища.

– Это многое меняет! – улыбаясь, проговорил я сам себе. Ширина стены была почти сотню метров, на ней самой легко поместился бы небольшой городишка, но оставались лишь зализанные сотнями лет грани.

Налюбовавшись, я быстро спустился вниз и рванул в обратном направлении. Когда преодолел две трети, солнце начало садиться, и дравшиеся при свете дня паразиты успокаивались, сбиваясь в стаи. Не знаю, с чем это было связано, но они собирались вместе и двигались в направлении обелиска, что совершенно не радовало.

К счастью, направление движения у нас совпадало, и я как следует оттоптался по стекающимся к нам тварям. Сотни две раздавил, не меньше.

– Живой! Ты посмотри на этого… на него! – чуть не набросились на меня девушки, когда я вбежал в безопасную зону и развеял форму воина. – Довольный, как слон! Мы тебя уже трижды похоронить успели!

– Дайте поесть спокойно, мне ещё ночь стоять, – отмахнулся я, жадно схватив банку тушёнки. Благо Костя её подогрел на газовом примусе. Не обращая внимания на справедливое возмущение девушек, я слопал половину банки, и только запивая бутилированной водой, чуть выдохнул.

– Оно хоть того стоило? – выговорившись, спросила княжна. – Нашёл, что искал?

– Ага. Целое море! – довольно улыбнулся я. – А может, и океан. Похоже, мы находимся на острове, который ниже уровня моря. И спасает нас только плотина, окружающая его со всех сторон.

Глава 17

– Погоди, но это же очень-очень плохая новость, – пробормотала Юля.

– Верно, если бы мы рассматривали это место для жизни, это был бы полный провал, – не стал спорить я. – Увы, для срочной эвакуации это испытание точно не подходит. Может, люди здесь и выживут, но не более.

– Если мы в самом деле на острове, а не на побережье, то добывать ресурсы нельзя – можно проломить гидроизоляционный слой, в результате чего весь остров затопит и для жизни останется только стена, – вслух рассуждал Тим, одновременно расстилая спальник и готовясь ко сну. – И выращивать ничего серьёзного тоже не выйдет.

– Может, поэтому тут всё в бетоне? – задумчиво проговорила Хана. – Я слышала, у нас в некоторых странах делают плавучий бетон, и на нём строят целые города. Вдруг это один из таких?

– Здоровенный рукотворный остров-корабль? Ну, звучит насколько фантастично, настолько и логично. По крайней мере, это многое объяснило бы, если не всё, – продолжил я мысль снайпера. – Например, почему цивилизация не смогла оправиться от нашествия древних. У них просто не было ресурсов, чтобы начать развиваться заново.

– А ещё это объясняет, как сумели выжить лишь паразиты и пушистики, – кивнула Ханна. – Инвазивные виды, у которых не было естественных конкурентов. Жили бы они на материке, смогли бы уйти вглубь континента, дождаться пока у паразитов кончится пища, и добить выживших.

– Погоди, как ты их назвала? Пушистики? – удивлённо посмотрела на подругу Настя. – Почему не «мурлыки», например?

– Вы сейчас всерьёз решили название для целого вида выбирать, притом что у нас совсем другие проблемы намечаются? – проглотив очередную порцию макарон с тушёнкой, спросил я. – Больше заняться нечем?

– Это у тебя дежурство, а мы отдыхаем, – невозмутимо парировала Настя. – Так что почему нет. Мне нравится, как он урчит, пусть будет – Мурчики, Муркоты, Мур-муры ну или в крайнем случае Мяусеры!

– И часто он мяукал? – хмыкнул Тим. – Тем более, он больше похож не на кота, а на ушастую обезьянку. Галаго, долгопяты или тонкотелы.

– Так, они уже есть, наши земные, – заметила включившаяся в обсуждение Юля. – Может, Шуршалы? Или шуршики? Шишики?

– Шмыги! – авторитетно заявил Костя. – Вы видели, как он в нору – раз! и…

– Ладно, развлекайтесь, а я на зачистку пошёл, – вздохнул я, понимая, что это затянется надолго. – Смена будет по расписанию, не засиживайтесь. Алабай!

– Иду, – тут же ответил товарищ, но напоследок успел крикнуть: – Лиоты!

Я лишь покачал головой, а затем начал махать руками разминаясь. Солнце скрывалось за горизонт, а может, за стену, окружающую остров, но в любом случае быстро темнело. А луна и звёзды давали недостаточно освещения, чтобы чётко опознавать паразитов, и днём прекрасно маскирующихся в развалинах.

Правда, нам на это было совершенно наплевать. Алабай сразу по выходу активировал доспех, я же воплотил щит и копьё. И теперь мы словно две лампочки ходили кругами у обелиска и приманивали особенно неосторожных тварей. Первые полчаса, пока солнце не село окончательно, обход можно было назвать ленивым. А потом началось.

Словно обезумев, толпы монстров ринулись к обелиску, и мне опять пришлось применять таран. Помня о том, что Пушистик скрылся в одной из куч, и немного переживая о судьбе вида, который ещё даже имени своего не получил, я старался бить тараном по открытому пространству. Был в этом и строгий расчёт: из-за кривизны бетонных развалин невозможно было правильно рассчитать траекторию удара. А вдоль оставшейся от прошлой цивилизации дороги – запросто.

Таран улетал, стелясь над самым бетоном, на высоте пары сантиметров, и этого вполне хватало, чтобы смести всех тварей, что бегут с данного направления. А учитывая, что между ударами проходило не больше тридцати секунд и на полный круг мы тратили всего пять минут – сколопендры просто не успевали скапливаться в количествах, которые можно было бы счесть опасными.

Но что меня порадовало больше всего – уже через час поток тварей настолько снизился, что мне пришлось отказаться от тарана и действовать точечно. Копьё без промаха разило чудищ, пытающихся спрятаться за камнями. Костя отвлекал противника на себя, иногда громко топая и размахивая руками. Мне же оставалось лишь проводить зачистку. Ну и восхищаться упорством товарища. Который, обладая только базовым защитным знаком, изо всех сил пытался сам прикончить хоть с сотню монстров.

– А знаешь, если это остров, нам сильно повезло, – громко заявил я, когда мы разделались с группой насекомых и двинулись дальше.

– И почему? – не особенно воодушевлённо спросил парень.

– Да потому что территория ограничена. Если мы когда-нибудь сумеем зачистить её от насекомых, то они не появятся снова. Разве что зароются, как смогут глубоко, и впадут в спячку.

– Мы сможем нормально отдыхать и вернуться к тренировкам? – с живым интересом спросил Костя. – Это же отлично!

– Не то слово! Осталась самая малость – зачистку провести, – усмехнулся я, и Алабаев вздохнул, поудобнее перехватывая топорик. Костю в корне не устраивало, что ему не дают палить направо и налево, заставляют экономить боеприпасы, и потому он нашёл для себя выход – вместе с доспехом использовал небольшой и не слишком эффективный туристический топор.

Ловя челюсти противника наручем или поножем, Алабай прижимал монстра к земле и бил в сочленение панциря, пока тварь не издыхала. Я много раз предлагал свою помощь, но товарищ от неё принципиально отказывался. Вероятно, даже не понимая, что отвлекает меня, поскольку мне приходилось не столько уничтожать противников, сколько защищать попавшего в неловкое положение друга.

И всё же, сегодняшняя наша ситуация уже ничем не напоминала вчерашнюю катастрофу. Благодаря постепенной зачистке, проводимой в три смены, количество монстров было не критическим, а главное – обелиск был насыщен до предела. Безопасный радиус вырос до трёх с половиной метров, так что о спящих можно было не беспокоиться, ни одна тварь до них не доберётся.

Так мы ходили круг за кругом, пока не услышали душераздирающий вопль. Что-то произошло в лагере, мы метнулись на крик, но успели увидеть лишь схватившуюся за край спальника Хану и трёх улепётывающих зверьков. Примерно одного размера, но разного цвета и в разной одежде. Кажется, тот, которому Хана покупала наряды, и возглавлял этот наглый рейд.

– Жива? – спросил я, ломая конструкт копья. – В чём дело?

– Всё… нормально…– стараясь отдышаться, проговорила Хана.

– Эти ворюги спёрли наши консервы! Шесть банок! – недовольно заметил проснувшийся Тим. – Минус два дня в испытании.

– Разве что мы начнём есть паразитов, – снова вспомнил о своём предложении Алабай. – Уж их то мяса нам хватает.

– Так, давайте искать во всём плюсы, – перевёл я тему. – Во-первых, наконец, стало понятно, что это не один выживший зверёк, их, по крайней мере, небольшая стая. Во-вторых, они проживают где-то недалеко, раз могут до нас спокойно добежать. Ну и в-третьих, они все достаточно разумны, чтобы один обучил других наряжаться.

– Давайте утром это обсудим, – широко зевнув, попросил Тим. – А то тема интересная, но я сейчас не в состоянии её поддерживать.

– Ладно. Спите. В крайнем случае уйдём из испытания с рассветом, – после паузы, кивнул я, и мы с Алабаем вернулись к патрулированию. Глубоко за полночь, когда глаза сами собой начали слипаться, я неожиданно понял, что поток монстров – всё. Кончился.

И это не только радовало, но и удивляло. А ещё – заставляло задуматься. Могло ли такое произойти, что мы вынесли всех мелких паразитов? Ну, пусть не всех, но большинство с ближайшей к нам территории.

Если подумать, даже монстры, пробравшиеся в наш мир, не представляли для сильного одарённого особой опасности. А уж для того, кто в одиночку мог уничтожить танк, не было почти никакой разницы, что именно стирать с лица земли. Опасны они были скоростью размножения, неожиданными засадами и умением применять встроенное в технику-донора вооружения.

Как верно заметили на совещании во временном дворце императора, что такое танк без снарядов? Просто тяжело бронированный бульдозер. У паразита, захватившего бронетехнику, к этому, добавлялись ещё лапы и клешни, унаследовавшие прочность основного корпуса. И да, против беззащитного человека, не оживающего подлянки от собственного автомобиля, или от автобуса, паразиты были крайне эффективны. А уж если у них оставались снаряды и ракеты… пиши пропало.

Такому танку невозможно уничтожить экипаж. Он продолжит двигаться без топлива, с прошитой в нескольких местах подкалиберными или кумулятивными снарядами башней. С выжженной системой прицелов и без навигации. А ещё страшнее, что при неполном уничтожении, если мозг паразита не задет при ликвидации, он сумеет отползти и регенерировать, восстанавить даже броню.

Какой военный не мечтал бы получить в своё распоряжение вертолёт, после рейда просто спящий в ангаре, пока лопасти сами восстанавливаются, обшивка зарастает, а экипаж не нужен вовсе? Страшнее этого были лишь одарённые, уже с двенадцатого ранга представляющие почти такую же угрозу, как и целый взвод мотопехоты на БТРе.

Аристократ десятого ранга танков почти не боялся, если один на один, и он его увидит заранее. С восьмого, обладатели двух или трёх символов, комбинирующие их в слова, становились существенной головной болью для полноценной смешанной бригады. С танками, пехотой, авиацией и артиллерией.

Дальше больше. Собственно, со второго ранга, к которому в моё время причисляли архимагов и паладинов, один-единственный одарённый мог справиться с целой армией в пятьдесят-шестьдесят тысяч человек. Со своей спецификой, безусловно. И всё равно – один-единственный человек, который может замаскироваться, которому могут сделать пластическую операцию или натянуть силиконовую маску на голову. Он может спрятаться в толпе, пройти на любое мероприятие и нанести удар в самое опасное время.

По этой причине во всём мире начали проводить турниры одарённых, призом в которых являлись не титулы, звания или кубки, а земли и находящиеся на них коммерческие компании. Потому что, если убийца может разрушить Белый дом, ради убийства единственного противного ему политика, это будет рано или поздно сделано. А раз так, лучше договориться и сражаться на нейтральной территории, не ставя жизни тысяч гражданских на карту.

Избавила ли такая схема от войн? Да вообще ни разу. Наоборот, многие обзавелись ядерным оружием и готовы были применить его в любую секунду. И именно эта безусловная готовность к большому насилию стала причиной, по которой оно сошло на нет. Локальные конфликты с использованием ДРГ? Всегда! Убийство глав государств, если они не были одарёнными и не окружили себя надёжной охраной? Да по всему миру.

А вот крупных войн почти нет. Пример Израиля никому повторять не хочется. Конечно, он и своих соседей потрепал знатно, и виноватых, и невиновных. Но в то же время Индия и Пакистан существуют хоть в каком-то виде. А вот Израиля больше на карте не найти, там лишь радиоактивное побережье – пустыня.

России в целом повезло в тот период хаоса, не будь у нас достаточного количества ядерных боеголовок, страны Европы и Азии не постеснялись отхапать себе кусочек. А потом в силу вошли одарённые, и всем стало немного не до того. Собственно, и Ликвидаторы изначально были придуманы не как борцы с Испытаниями, а как спецназ с дополнительными способностями, который по мандату ООН проводит операции в третьих странах, которые пытаются создать свою ядерную программу.

– И опять мы возвращаемся к необходимости осваивать стихии, – пробормотал я, прервав общие рассуждения и прикончив очередную тварь. Что-то меня начало смущать в происходящем. Начиная от странного поведения монстров, которые должны были быть территориальными, но продолжали переть на нас. И заканчивая действиями обелиска.

В прошлом цикле было выяснено, что некоторые из этих постаментов обладали если не свободной волей, то набором программ, достаточно гибким для применения в нескольких сценариях. И вполне возможно, что вчера это именно обелиск призвал топу монстров, стимулируя нас на уничтожение тварей и его подпитку.

– Что-то не так? – обратив внимание на мою задумчивость, спросил Костя.

– Утром разберёмся, – не желая лишний раз пугать товарища, ответил я.

Но когда смена закончилась, и мы вернулись к обелиску, я засел перед камнем, положив ладони на чёрную поверхность и всматриваясь в пробегающие символы. Пять минут смотрел, десять, пока глаза не начали сами собой закрываться.

– Фух… вроде всё в порядке, – наконец, с облегчением произнёс я.

– Мы возвращаемся? – потягиваясь, спросила Юля. – Уже пора собираться?

– Он бы так и сказал, – отмахнулась от княжны Настя и подошла ближе ко мне. – Можешь объяснить, что ищешь?

– Знаки, – просто ответил я. – Но необычные, если можно так сказать, не золотые, а ядовито-зелёные. Помнишь монстра, который появился пред нами во время привязки. Буквально на пару секунд.

– Ага, ты его сразу убил, без разговоров, – кивнула девушка. – То, что ты делал, называется «привязкой»? Ты сможешь повторить это на других испытаниях?

– Нам бы с этим разобраться в начале… – отмахнулся я, сосредоточившись на главном. – У испытания был хозяин, живой Древний с активной привязкой крови. Вроде как я сумел перекинуть её на себя, подчинил испытание, но кто знает, так ли это на самом деле? Что, если прямо сейчас за нами наблюдают из обелиска, анализируют наши действия, записывают, чтобы позднее использовать?

– А ну, стой! – раздался возмущённый крик Ханы. – Стой, скотинка неблагодарная, иначе я тебя стрелами нашпигую так, что на ежа похож будешь!

– Что, опять? – сладко зевнув, спросил я.

– Этот гадёныш опять вернулся, схватил первую попавшуюся банку и бежать! Пригрела гадюку на груди.

– Ну не знаю, не знаю. Хана, если ты пытаешься его расценивать как домашнее животное, то я просто напомню, что ты вытащила его из испытания меньше двух недель назад. За это время даже новорождённый щенок к тебе доверием не проникнется. А это существо явно разумнее собак. Об этом говорит продуманная система ходов, одежда, правильно организованные набеги.

– Свят, ты чего, так его оправдываешь? – с интересом спросила Настя.

– Я просто говорю, что мы понятия не имеем, что для этого вида нормально, а что нет. Ты же знаешь, что разные виды обезьян по-разному относятся к передаче им еды? Некоторые виды считают это слабостью, как будто ты признаёшь себя подчинённым, вынужденным отдавать еду. Другие, наоборот, более социально близки к нам и подарки воспринимают как часть налаживания связей.

– И как это определить? – спросила Хана. – Я думала, что ему всё нравится, он так мурлыкал, когда я его гладила.

– Я б тоже помурлыкал… – зевая, заметил Костя. – Но что-то меня никто за ушком чесать не спешит.

– Для человечества это два новых вида. Чудо, что они с собой не принесли какой-нибудь вирус или бактерию, с которой мы не сможем справиться. Но, в любом случае нам придётся узнавать о них всё по поведению, выискивать закономерности и уже на их основе пытаться находить с этими существами общий язык. К слову, как их называть-то предлагаете? Муралами?

– После того как он у меня дважды за сутки еду своровал? Предлагаю назвать «падлами», – грустно пересчитывая наши запасы, сказал Тим.

– Плохое название, – поморщился я.

– Ну тогда не знаю, решайте сами, только вначале надо придумать, как еду обезопасить, а то это станет большей проблемой, чем насекомые, – возразил Туча. – Мы уже потеряли запасы на трое суток. Ещё немного и вообще даже до десятой ночи не дотянем. А мне символ кровь из носу нужен.

– И мне… – уже сквозь сон пробормотал Алабай.

Впрочем, ничего удивительного, тут всем он не помешал бы, даже я не откажусь. Вот только, с моей точки зрения, еда – не проблема. Не сумеем выдержать с первого круга, зайдём на второй, когда губернатор пришлёт рефрижераторы с едой.

Засыпая, поймал себя на мысли, что куда важнее не то, что мы сделаем сейчас, а что сумеем осуществить в будущем. Ведь у нас в руках целая раса, которую можно как перетащить на землю, так и помочь им развиться здесь, сбросив страх перед паразитами.

Спасение целой цивилизации, особенно милой и пушистой – чем не цель на неделю? Оставалось только понять, что с этим делать и как быть. Я никак не мог сообразить, чем могут заняться Мураки, если мы сумеем избавиться от угрозы насекомых. Рыбалкой? Выращиванием грибов и лишайников?

Пока фантазировал, даже не заметил, как уснул, и мысли становились всё более абстрактны и ярки. Но, что важнее, я впервые сумел выспаться в мире Испытания.

Глава 18

Какое это счастье – выспаться. Понимаешь это лишь тогда, когда мечешься по непонятному миру, уничтожая чудовищ. Тело требовало отдыха и пищи. Калорий так пять тысяч на сутки. И это было в принципе немного, но не в условиях жёсткой экономии. Даже я уже начал заинтересовано посматривать на тела монстров. Но пока доводы «против» и «опасно» перевешивали мысль попробовать их на вкус.

– Доброе утро! – потягиваясь и разминаясь, проговорил я. – Какие новости?

– Утро было семь часов назад, – устало ответила Настя, она концентрировала туман в одном месте, выдаивая его в пластиковую бутылку. – С питьевой водой проблемы.

– И еды всё меньше, – заметил Тим. – За ночь четыре банки пропало.

– А они становятся всё наглее. Это будет проблемой, – поморщился я. – На десять дней нам еды хватит?

– С учётом роста потребления – впритык, – покачав головой, ответил Туча, а потом возмутился: – Почему они насекомых не жрут? Мы же их накрошили так, что целые кровавые озёра стоят. Не успеваем новых добивать.

– Возможно, потому что не могут? Или травоядные? Хотя нет, тушёнку же они с удовольствием жрут, и корм для кошек, – сама себя опровергла Хана. – Значит, проблема в этих сколопендрах. Не так с ними что-то?

– Нужно отдавать на анализы. Не наблюдать издали, а нормальное лабораторное исследование. Только вот это долго, дорого, и результаты могут быть непредсказуемы, – заметила княжна Серебряная. – Вот если бы можно было перетащить сюда лаборатории, а самим оставаться снаружи. Увы, не выйдет…

– Ну почему не выйдет? Хорошая же идея! – сказала Хана.

– Нужно всего-то вначале очистить остров от паразитов, потом каким-то образом перетащить учёных и лаборантов, не одарённых замечу, – начала перечислять Юля. – Оборудование, строения, фермы для обеспечения питания. Нет, слишком большие трудозатраты при неочевидных плюсах.

– Не согласен. Плюсы как раз очевидны – экономия времени. Если страна может за год провести исследования, на которые нужно почти полвека – это стоит любых рисков. Проблем хватит, да. Но выгоды несопоставимы, – возразил я. – Но в одиночку такое не потянуть, естественно, это должна быть именно государственная инициатива.