Текст книги "Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Annotation

Победив легионы, уничтожив ложных богов, упокоив былых героев...

Мне предложили оставить погибающий мир и получить заслуженную награду в новом.

Но даже обрекая себя на проклятье, я вернулся.

Ведь это мой мир. Моя схватка. Мой выбор!

И пусть придётся начать сначала, вновь осваивать магию и развивать тело.

Возродить род, хоть мои братья по клану даже не знают меня.

Но ничто не остановит меня.

Седьмой царевич. Том 4 и 5.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Седьмой царевич. Том 4 и 5.

Глава 1

– Щиты! Держать строй! – сержанты отрядов Выживших драли глотки, но больше для боевого духа, чем для отдачи команд. Каждый из стоящих в плотных рядах и так точно знал, что ему делать.

Войско последней армии живых двигалось словно единый организм, выполняя поставленную задачу. Сдержать, не дрогнуть, выиграть время. Дать время мне, их последнему командору, нанести решающий удар.

Орды нежити, паразитов, захвативших нашу технику, и их повелителей из живого металла окружали последнюю армию людей со всех сторон. Под толпами врагов не было видно земли – тысячи ног втоптали даже память о траве и лесе в грязь, а небеса закрывали тучи саранчи, драконьих скелетов и летучих мышей.

Все остальные человеческие армии давно пали. Первое бедствие лишило нас авиации и танков. Чудовищные паразиты, прозванные Железной Чумой, поглотили всю технику. Любая машина, от’Оки' до «БелАЗа» и танка, становилась лишь продолжением тела монстра. Верные стальные кони превращались в жаждущих плоти мимиков.

Некроманты лишили нас не только дома, но и посмертия. Стёрты с лица земли города, а последние подземные убежища стали крематориями. Безмолвными печами, в которых люди сжигали себя сами, лишь бы дать превратить себя в очередных зомби.

Спустя годы мы познали врага и могли бы справиться с любым из них. По отдельности. Но они накатывали волнами, словно прилив кровавого океана, в котором тонули все надежды. Однобедствие за другим, наслаиваясь друг на друга, не оставляя времени на передышку.

Последняя горстка одарённых со всех краёв старого света объединилась для этой финальной битвы, от которой зависела судьба израненного мира. Мы не хотели победить – мы уже забыли, что такое хотеть. Мы не желали выжить – жизнь давно потеряла смысл. Мы шли мстить. Ибо лишь месть за разрушенный мир толкала нас вперёд, заставляя двигать ноги.

Первый удар нежити, как всегда, был самым страшным. Но мы разучились бояться. Те, кто давал волю страху, давно кормят червей. Ровные ряды паладинов прогнулись, сотни пали замертво, но каждый перед гибелью успел упокоить по десятку зомби, вампиров и прочей низшей нечисти.

– Атака! – самоубийственный приказ разнёсся над полем боя.

И строй живых качнулся вперёд. Казалось, это мимолётное движение тут же будет погашено очередной волной нежити, но нет.

Чудовищные паразиты, вросшие в танки и вертолёты, давя ряды нежити, обрушились на нас со всех сторон. Давно кончились снаряды и топливо, а потому они били собственными телами, закованными в потрёпанную броню. Выкованную и отлитую на наших заводах! Но строй вырывался из смыкающихся стальных тисков.

Строй сделал шаг вперёд. Ещё один. Ещё…

За каждый метр последняя армия живых платила сотнями жизней. Но каждый из нас знал, за что шёл на такую жертву. В ход шло всё: рунные слова древних, стихийные проявления хаоса, даже запрещённая до последнего магия души.

Твари, казалось, почувствовали исходящую из центра строя угрозу. Навалились всей силой. Но никто из нас не дрогнул. Поражённые паразитами вертолёты, напавшие сверху, напоролись на заградительный огонь магического прикрытия. Гигантские големы плоти были порублены на части паладинами, вооружёнными золотыми мечами порядка, а простую нежить втоптали в землю латные сапоги штурмовой пехоты.

И снова строй сделал шаг вперёд. И ещё один.

Со своего места я видел: ещё час такой битвы – и от нашей армии не останется никого. Но так было надо. Эта безумная атака – единственный шанс добраться до того, кто ведёт эту орду нежити. Добраться и нанести единственный удар, в который все маги во главе со мной вложат все свои силы.

Последние силы.

Вот упал сержант первой роты, человек, деливший со мной хлеб этим утром. Но сколько таких смертей я уже видел? Устал считать. Устал сожалеть. Устал помнить.

Половина армии выживших пожертвовала собой, чтобы дать нам шанс добраться до предводителя нежити, самозваного бога смерти. И сейчас бойцы гибли, отдавая жизни за каждый метр к трону самопровозглашённого бога, стоящему на вершине плывущей над землёй пирамиды.

– Зачем вы сопротивляетесь неизбежному? – проскрежетал скелет из живого металла.

Трёхметровая металлическая статуя с четырьмя руками. Нижняя пара сжимала египетские регалии власти, а верхняя направляла орды, восседала на троне. В его груди, между стальных рёбер медленно мерцало, словно билось, ядро силы.

Высший лич Древних, чья армия оживших мертвецов покинула свои пирамиды и смешалась столпами поднятой нежити, паразитами и прочими монстрами, закрывавшими всё от горизонта до горизонта. Всё, что осталось от нашего мира.

Вместо ответа я закончил сплетать стихии, выплеснув остатки сил в одном заклинании. Лич лишь лениво повёл рукой, и над армиями мертвецов возникла едва заметная зелёная плёнка. Вызванные нами водопады лавы, обрушившиеся на ряды героев и воителей прошлого, что давно должны были обрести покой, стекали по поставленной им защитной плёнке.

Застывшая лава создавала преграду. Она не могла спасти жизни, но выигрывала доли секунды, чтобы продвинуться дальше.

– Нет ничего, кроме смерти, – безразлично проскрежетал лич, когда, наконец, ударило моё заклятье.

Зерно Хаоса, удерживаемое в изнанке миров лентами золотых символов Порядка, возникло прямо внутри сидящего на троне скелета. Разрывая его грудную клетку и обволакивая смесью всех стихий ядро падшего бога.

– Ничто не изменится, – прошептал лич, чьё извращённое заклятье начало терять силу. Лишённый эмоций монстр уже много раз подвергался уничтожению, многие храбрые герои и хитроумные убийцы отдали жизни, чтобы оборвать его существование. Но он всегда возвращался с новыми силами. Даже атомная бомбардировка не решила проблему окончательно.

Рухнув на землю, скелет распался на куски, но в глазницах металлического черепа всё так же горел ровный зелёный свет не-жизни. Хотя это и выиграло нам столь ценное мгновение.

Толпы мертвецов, лишённые подпитки, споткнулись, замедлились и попадали на колени. Чудовищные големы плоти и костяные драконы разваливались на куски, словно куклы, у которых отрезали ниточки. Но остальные твари лишь начали сильнее бесноваться, ощутив ослабевший поводок.

Воспрявшие духом паладины разили тварей Знаками Древних, золотые символы вплетались в рисунок боя, ударные волны крошили толпы неприятеля. Горящие рунными словами наконечники копий били на сотни метров, с одинаковой лёгкостью пронзая окостеневшие тела, бронежилеты мёртвых и танковую броню.

Сотня архимагов, истинных гениев двух и трёх стихий, обрушила силу своего сродства, создавая ледяные вихри, в которых снежинки бритвенно-острыми лезвиями кромсали врагов. Цунами из лавы, сжигающие и накрывающие собой целые армии. Песчаные бури, поднимающие гигантские валуны и возвращающие мёртвых туда, где им самое место – под землю.

Лучшие из дуэлянтов сошлись в поединках, уничтожая рыцарей смерти и малых личей, ещё удерживающих контроль над телами и душами. Беснующиеся в рядах неприятеля паразиты ломали стройные порядки, давя хозяев. Но нежить продолжала наседать незнающей усталости, страха и боли толпой.

О да, мы знали, что этот последний для всех нас бой не может ничего решить. Лишь отсрочит неизбежное. Но каждая отданная жизнь, каждая пролитая капля крови шла на реализацию нашей цели.

Спешно взбежав по последним ступеням к трону, я поднял череп лича – ключевой артефакт, требующийся для завершения ритуала. За каждый из кусочков мозаики Ликвидаторы расплачивались тысячами жизней. Мы разграбили сотни пирамид и потратили десятилетие, чтобы добраться до этой точки. Оставалось лишь уничтожить филактерию, но вместо этого я направил все силы, знания и подготовленные компоненты для проведения ритуала.

Само мироздание сопротивлялось вложенной в моё заклинание воле. Моей воле. Но она оказалась крепче, и мир вздрогнул, словно тугая струна порвалась где-то за горизонтом.

И в этот момент в десяти шагах передо мной, за троном, открылся портал, и появилась серая дымка, за которой виднелись отсветы костра с единственным человеком – седым стариком с неаккуратной опалённой бородой. Хранитель Баланса, бессердечная тварь, обрёкшая наш мир на погибель ради спасения нескольких других.

– Ваша битва в этом мире окончена, – прозвучало со всех сторон. – Вы выдержали экзамен. Пора идти дальше.

Очередной мой кошмар сбылся, но я лишь улыбнулся, и по телу пробежала дрожь предвкушения. И пусть сейчас перед нами предстал тот, кто решал судьбу даже не человечества, а десятков миров, у меня не оставалось никаких сомнений, никакой паники. Лишь твёрдая решимость и цель, до которой остался последний шаг.

Заклятье, пронизывающее пространство и время, начало впитывать силу.

– Вы выполнили свой долг. Здесь больше нечего защищать. Уходите. Ваша награда ждёт вас, – поднимаясь от костра, повторил Хранитель. – Этот мир разрушен. В нём не осталось ничего и никого. Вам пора отправиться дальше.

В этом проклятый и одинокий старик был прав. Нашу планету разодрали на куски. Из восьми миллиардов осталась лишь последняя тысяча, щедро залившая своей кровью подступы к пирамиде.

А все наши враги и товарищи, кумиры детства и легенды, подчинённые искажённой силе Порядка, стали рабами Лича. На всей планете не осталось ни единого укромного уголка, в котором можно было бы жить.

– Мы сделали свой выбор, – улыбнувшись лишь губами, сказал я, и череп падшего бога в ладони рассыпался в пыль.

Следом пошли бесценные артефакты, добытые нами в мирах-испытаниях и содержащие искры божественности. А последними, улыбаясь сквозь слёзы и держась за плечи друг друга, осели прахом воители и воительницы, добравшиеся до зарождения божественной искры в собственной душе.

Каждый сделал этот выбор добровольно, отказываясь от посмертия и отдавая все накопленные силы моему ритуалу. И я уже следовал за своими братьями. Тело немело, я рухнул на колени, чувствуя, как ноги оборачиваются пылью. Нестерпимая боль вонзилась в нервы, расщепляя их на атомы и выкачивая всю жизненную силу, но сознание оставалось кристально чистым – я до последнего контролировал ритуал перерождения.

– Меняя баланс мира, вы лишь обрекаете его на скорейшую гибель, – прекрасно видя, что делают искры из его костра, сказал Хранитель. – Любое вмешательство нарушит Баланс и ускорит его падение. Вы сделали всё, что смогли. Мне жаль. Пора двигаться дальше.

Я знал это. Всегда знал и лишь подтвердил десятилетиями исследований и сражений. Пока мир оставался в хрупком Балансе, всемогущие силы Порядка и Хаоса не обращали на него внимания. Но стоило лишь немного пошатнуться – и наступал конец.

Но мы не просто так решились на эту самоубийственную миссию. Оставалась призрачная тень надежды, даже когда разум твердил, что больше ничего нет. И мы выбрали ещё один шанс. Вернуться в ключевой момент нашей истории, чтобы изменить всё.

– Это наш мир, наши души и наш выбор, – в последний раз выдохнул я, и изо рта вылетело облачко серой пыли. Я уже чувствовал, как исчезаю в неумолимых потоках времени. Словно алмазный круг стирает с меня слой за слоем вместе с кровавым потом, лишая контроля над стихиями и силами закона. Не осталось ни зрения, ни слуха.

Лишь наше решение и решимость.

Спасти этот мир. Наш мир.

Глава 2

Момент перехода ударил по всем органам чувств, словно взрыв гранаты под ногами. Голова раскалывалась, в глазах стояла полная темнота, в ушах звенело и гудело, а тело не подчинялось командам. Старая и молодая душа столкнулись, борясь за контроль над телом, и меня буквально разрывало от переполнявших эмоций и ощущений. Воспоминания прошлого и будущего смешались в хаосе. Образы мелькали перед глазами в абсолютном беспорядке.

«…Рюрик признан виновным в измене родине и покушении на императорский престол», – с неподдельным злорадством произнёс толстый лысоватый мужчина в пафосном чёрном костюме с золотыми лацканами и воротником. При появлении этого воспоминания меня бросило в дрожь от жуткой ненависти к оклеветавшим меня тварям и продажным чиновникам. Было ясно – их кто-то купил!

«…за заслуги перед отечеством и государем именем его императорского величества, роду Святослава Рюрика присваивается княжеский титул…» – вспыхнули в памяти золотые хоромы нового императорского дворца. Шестиметровые потолки и колонны в три обхвата. Красная ковровая дорожка, ведущая к пустующему трону. Когда это было? Или только будет? Почему императора нет в зале?

«…с сообщниками приговариваются к смертной казни, через испытание!» – снова предстала эта отвратительная жирная рожа перед мысленным взором. – «Его мать, как неодарённая, будет отключена от аппаратов жизнеобеспечения».

Ярость, бушующая в моей молодой душе, всколыхнула воспоминания в старой, и они нашли точку соприкосновения.

– Убью!.. – хрипло выдохнул я, и воспоминания отступили вглубь, оставляя лишь леденящую ненависть к подставившим меня и моих товарищей уродам.

Мне нужно было ещё хотя бы пять минут, чтобы прийти в себя, но времени больше не осталось. Сквозь звон в ушах до меня донёсся отчётливый цокот когтей по камням. Пока осторожный, тихий… Но тварь явно была уже рядом и готовилась к рывку.

Отбросив лишние воспоминания и рассуждения, я сосредоточился на данном моменте, просто пытаясь осознать своё положение. Зрение и слух возвращались слишком медленно. Пришлось даже дать самому себе звонкую оплеуху, чтобы окончательно прийти в сознание.

Вокруг простирались заросшие куцей растительностью развалины, с останками бетонных зданий, рёбрами стен, торчащими из нагромождения обломков. Почти голые камни, среди которых можно было разглядеть лишь редкие лишайники и пробивающиеся сквозь щели травинки.

С первого взгляда было тяжело понять, где именно я нахожусь, а воспоминания всё ещё представляли собой мешанину из ярких обрывков и тусклых выцветших картинок. И всё же сложить два плюс два я оказался способен.

Казнь. Испытание. Руины.

Меня насильно заставили активировать обелиск испытания пирамиды древних. Первая развилка. Ключевой узел, который может решить всё.

Железная Чума вышла именно из этих руин. Но раз я здесь, значит, пирамиду уже вскрыли. Уже поздно? Нет, плевать. Сейчас главное – другое. Испытание. Это было десять лет назад… Что я о нём вообще помню?

Тихий цокот дал понять, что и это сейчас пустяк.

Я резко обернулся, выискивая опасность, но тварь хорошо умела мимикрировать, сливаясь с местностью. Обегая взглядом обломки, я анализировал ситуацию с максимальной для текущих возможностей быстротой.

Испытанием это называется не просто так: меня закинуло в него без оружия и доспехов. Смертельный приговор не терпел толкования. Но судьи, вынесшие торопливый вердикт по подложным доказательствам, не могли забрать у меня всё. Оставили обувь и одежду, удобную и, вероятно, мою, а не каторжную.

В голове тут же всплыли непрошеные воспоминания о том, что схватили нас спящими, в кадетской части, которую мы считали вторым домом. Пришли неожиданно, когда ничто не предвещало беды. А после – скорый на расправу полевой суд вместо дворянского, без нормального адвоката и доказательств. Ярость вспыхнула с новой силой – и за себя, и за мать, которую собирались отключить от ИВЛ, и за товарищей, которых отправили сюда вместе со мной. Ещё пятерых.

Нет! Отставить! Пока это не важно. Не сейчас. Где-то рядом притаилось насекомое-охотник, нападающее из засады. Для него я слишком крупный, а потому он ждёт, пока я отвернусь или ослаблю внимание. Чтобы одним наскоком нанести смертельную рану и вновь отступить в руины.

Не закрывая глаз, я потянулся к стихиям в своём теле и с раздражением понял, что они спали, все до единой. Это память души нашёптывала, что мне подвластны как четыре первостихии, так и производные, дающие в результате доступ к самой разрушительной – абсолютному Хаосу или неконтролируемой ядерной реакции.

Придётся осваивать их заново, и, хотя я знаю все тонкости и секреты развития и подпитки стихий, на это уйдут месяцы, если не годы. А мне нужно оружие здесь и сейчас!

На миг прикрыв глаза, я обратился к единственному надёжному сосуду – собственной мечущейся душе. Она всё ещё не обрела чётких очертаний, дёргалась, словно пыталась найти верную форму, но на обеих – и на молодой, и на старой – были одинаковые выжженные символы древних. Сейчас разобрать можно было лишь два.

Щит и меч.

Но мне было этого достаточно.

Тварь, заметившая, как я замер и прикрыл глаза, решилась на атаку. Серой молнией, закованной в прочный панцирь, она бросилась на меня меж камней, и я едва успел создать Символы. Еле заметное золотое свечение возникло перед левой рукой, и монстр со всего разбега врезался в воплощение прозрачного щита с округлой верхней кромкой и квадратным низом.

Меня покачнуло, энергетический конструкт в виде щита рассыпался золотыми искрами, но рассерженная сколопендра отлетела назад. Толщиной в две моих ноги и длиной почти в два метра, она рассчитывала покончить со мной одним ударом. И её восьми челюстей, каждая с ладонь, вполне было для этого достаточно. Тело скрывал прочный хитиновый панцирь, который невозможно пробить обычным холодным оружием – только из автомата или дробовика.

К счастью, язык древних создавал пусть и мимолётные, но действенные орудия. Их использование в прошлой жизни было для меня столь естественно, что я даже не задумывался, в каком жесте сложить пальцы для создания печати. Они выходили сами собой. Так что, когда сколопендра свернулась клубком, ощетинившись острыми когтями, чтобы скрыть голову и направление атаки, а затем резко прыгнула, я оказался готов.

Шаг в сторону, и на мгновение возникший в правой руке меч-хопеш своим серповидным лезвием разрубил тварь на две неравные половины. Во все стороны полетели ошмётки когтей и брызги белой крови. Насекомое отчаянно застрекотало, начало извиваться в попытке схватить меня за ногу, я же просто сделал пару шагов вбок и, выждав удобный момент, нанёс добивающий удар.

На мгновение наступила тишина, прерываемая лишь предсмертными судорогами, когда сколопендра царапала когтями по бетонным обломкам. Воспоминания будущего подсказывали, что это ненадолго. Вскоре сюда со всей округи слетятся её сородичи, чтобы попировать останками, а значит, мне лучше оказаться в этот момент как можно дальше.

Ведь напавшая на меня тварь была ещё детёнышем, вероятно, вылупилась несколько дней назад. С кем-то уже нашедшим себе панцирь я мог и не справиться.

Осталась только самая малость – понять, куда двигаться. Хотя прямо сейчас это неважно. Главное – отойти на пару сотен шагов в любом направлении и следить, чтобы рядом не было куч мусора и развалин, в которых могут скрываться хищники. А заодно избегать крупных валунов, остовов машин и других обломков.

Хотя про машины я погорячился. Какие тут могут быть машины? Впрочем, в прошлой жизни я тут был всего пару дней десяток лет назад и мало что помнил. А в этой жизни вообще впервые попал в Испытание. Как и пятеро моих товарищей.

Придётся узнавать этот мир заново и делать это резко.

Что я знаю? Я в Испытании, на территории, вырванной из иной реальности, радиусом в сто километров. Его можно пережить, дотронувшись до обелиска в центре. Но в прошлый раз из шести приговорённых вернулся лишь я и двое соратников, оставшихся со мной до конца. Тех, что пожертвовали собой ради победы над самозваным богом смерти. Десять лет сражений плечом к плечу. Я опирался на них и доверял как самому себе. И сейчас мне предстояло вновь спасти их, а затем и всё человечество.

Направление… я поднял голову и нашёл едва заметную золотистую линию, уходящую в небо. Её источник, Обелиск древних, скрывался за горизонтом. Единственный надёжный ориентир, к которому будет стремиться каждый. Вот только дойдут до него не все. Так я помнил…

Вокруг лежали руины ранее развитой высокотехнологичной цивилизации. Кучи раскрошившегося бетона, обломки стекла и торчащие из земли скелеты металлоконструкций. Толстые, насквозь проржавевшие балки с рыжими потёками. Многие со следами срезов, будто их кто-то грыз, хотя это так и было.

Между кучами мусора пролегла потрескавшаяся от времени дорога, верхний слой которой превратился в пыль, но не сумел зарасти нормальным лесом даже спустя годы после Падения. Почему? Ответ на этот вопрос скрывался у меня за спиной, где тело поверженной твари уже рвали на куски две огромные сколопендры, активно цапаясь между собой. А к ним на запах мяса уже бежала третья.

Выросшие до размеров куда больше человеческого, эти паразиты сохранили свою природу и, пока были «маленькими», активно жрали всё, что встречали на пути, и стремились к экспансии, чтобы потом найти своё место и стать территориальным хищником, прячущимся в скорлупе.

И всё бы ничего… Из воспоминаний ненаступившего будущего я помнил, что раковинам они предпочитали технику, с которой срастались, да так хитро, что могли применять все приборы, орудия и амуницию.

Мы называли их Железной Чумой. Ведь без должного контроля даже один выводок паразитов мог лишить человечество танковой армии. Как они получились? Как появились на свет? Сейчас было совершенно неважно. Пока они были внутри испытания, для мира угрозы не представляли. Но раз я здесь, значит, этих монстров-насекомых уже кто-то выпустил наружу.

К счастью, с молодыми тварями я в состоянии справиться в одиночку. Даже теми скудными средствами, которые у меня оставались на руках.

Пока я бежал в сторону маяка, пытался сложить в голове общую картину, но душа всё ещё металась, выдавая из воспоминаний лишь отрывочные яркие образы. Мелькали человеческие лица, сливаясь в неразличимом калейдоскопе. Появлялись и гасли картины боёв за города-миллионники, рейды и прохождение испытаний. Жаль, не складывались в общую картину, оставаясь лишь фрагментами. А мне крайне важно было вспомнить, где именно я встретил друзей.

Оглядевшись, понял, что кроме направления на обелиск других ориентиров у меня нет, а привязка к пейзажу почти бесполезна из-за его однообразия. Развалины выглядели совершенно одинаково. А обломки одного небоскрёба от другого отличались лишь торчащими из бетона балками и перекрытиями.

Это испытание почти стёрлось из памяти, а буря эмоций, сплетавшаяся из обиды, разочарования и ярости, касалась недавних для молодой души и этого тела событий, мешала сосредоточиться и решать настоящую проблему. А потому их надо было просто пережить, пропустить через себя и выплюнуть.

Два месяца назад я был обычным парнем, об аристо слышавшим только по телевизору и из интернета. Никаких способностей или забот, главная проблема – в какой вуз поступать. Но всё пошло под откос, когда в остановку, где я стоял с матерью, врезался джип какого-то уличного гонщика.

Я тогда едва успел оттолкнуть маму и незнакомую девчонку лет семнадцати и сам упасть, попав под колёса, а не размазавшись по бамперу. Но свою жатву этот придурок собрал. Трое погибших, пятеро раненых. Я в реанимации, мама в коме.

Самое отвратительное, что водитель избежал наказания, его быстро определили по фото очевидцев —зарвавшийся мелкий боярчик, без титула, но в звании поручика и с непомерной гордостью оттого, что его мамашу трахнул какой-то князь лет двадцать назад.

В этот момент я мог бы возненавидеть всю аристократию разом, из-за одного конкретного ублюдка, да только после попадания в больницу выяснилось, что я сам бастард князя Пожарского. И хоть не принято всех мерить по себе, я-то таким уродом явно не был. Как и большинство истинных аристократов.

Не удержавшись, хмыкнул и покачал головой. Странно чувствовать, что это одновременно было и только недавно, и треть жизни назад. Сколько усилий было потрачено на то, чтобы найти и наказать того поручика? Притом что он просто выполнял приказ, ведь родство с князем лишь для меня было неожиданным.

Кто-то отчаянно хотел устранить меня, вычеркнуть из уравнения, лишить законных прав. И подложный суд, по которому меня обвинили в покушении на трон и императора, а после отправили на верную смерть, был лишь одной из попыток. Не убить, так хоть лишить любых перспектив роста.

В прошлый раз я добрался до парня и даже прикончил его. Так что буря ненависти потихоньку улеглась. Вот только позже выяснил, что у этого идиотского и кровавого теракта, а иначе я его назвать не мог, был заказчик. Кто-то достаточно высокопоставленный, чтобы отмазать исполнителя и подстроить так, чтобы его устранили моими руками.

Я начал расследование и поднимался всё выше, но закончить так и не сумел, остановился где-то на уровне министров и князей, входивших в первую десятку сильнейших. Под подозрение подпадали даже император и его сыновья. Вот только потом это стало совершенно неважно. Очередная группа самоуверенных идиотов ринулась в Испытание и открыла врата в наш мир.

Если с первым бедствием мы справлялись, уничтожив почти всю технику, то второе, в виде оживших мертвецов, сохранивших связь со стихиями и символами древних, обрушилось на нас словно каменная лавина. Каждый погибший становился новым солдатом армии мёртвых, и мы жгли тела, иногда ещё живых, слушая вопли и стихающие стоны. Не всегда была возможность добить тяжелораненых.

Приходилось так… сжимая до хруста зубы и до крови кулаки. Жертвуя родными и близкими, чтобы на день, на час отодвинуть гибель всего человечества.

И мы бы справились. Вероятно.

Тогда погибла вся верхушка в большинстве стран. Те, кто привык побеждать не задумываясь, оказались перед более сильным противником и сгинули в первых рядах.

Те, кто в панике спрятался в своих бункерах и крепостях – продержались дольше, но и они умерли, не выдержав осады. Не ведающие усталости, использующие собственные тела как накопители, сжигающие себя в стихийных заклинаниях и разрывающие саму реальность символами древних, мертвецы разрушали любые укрепления. Им нужно было лишь время, и его у них хватало с избытком.

Спасались те, кто не сидел на одном месте, кто сражался, постоянно убегая. И становился сильнее с каждой стычкой. Кто, наплевав на запреты и условности, вскрывал пирамиды одну за другой, ища выход в Испытание, в котором можно было бы жить. Ну или хотя бы выживать легче, чем у нас.

Увы, каждое из них, каждый осколок миров, собранный древними в своей жуткой коллекции, представлял собой побеждённый и разрушенный мир. Или по крайней мере порабощённый, полностью подвластный воле зеленокожих гигантов, создателей символов, опирающихся на саму реальность. Или, как утверждали некоторые, древние были теми, кто нашёл язык, описывающий внутренние механизмы мироздания и способный их менять.

Мы проходили испытания одно за другим, я лично уничтожил несколько таких карманных реальностей, завершив их существование. И получил за каждую из них новые силы, а главное – символы древних. Но не у всех проходило гладко. И одна из групп проиграла в полном составе, распечатав пирамиду, в которой покоился Бог смерти.

Которого я всё же прикончил. Мы прикончили. Ведь без поддержки друзей и любимых у меня ничего бы не вышло. А теперь у нас всех есть второй шанс.

Выуживая один факт за другим, я чувствовал, как успокаиваюсь. Как разум вновь начинает работать мерно и уверенно. Я одновременно понимал, что это будущее ещё не наступило, его ещё можно избежать, а значит, оно было нереально. И в то же время отодвигал недавние события, ведь уже пережил их и давно.

Осталось лишь засевшее в груди жгучее требование справедливости. Даже не чувство, а понимание необходимости. Я обязан выяснить, кто за этим стоит, и покарать уродов, сделав с ними то же, что они собирались сделать со мной.

Пока ещё было время. Была возможность. А значит, нужно действовать.

Я выдохнул, внезапно осознав, что бегу уже минут тридцать, не чувствуя усталости. Молодое тело, привычное к нагрузкам и марш-броскам, позволяло многое. Но это было неправильно. Силы нужно экономить, ведь то, что мне удавалось избежать сражений – лишь следствие того, что насекомые сталкивались друг с другом, а не действовали сообща. Иначе бы на меня уже напали и не один раз.

Покрытые гладкой хитиновой бронёй, щедро укреплённой металлом, который они поглощали на протяжении всей жизни, монстры двигались значительно быстрее человека. Два десятка коротких, заканчивающихся прочными тридцатисантиметровыми когтями лап несли хозяина с одинаковой лёгкостью что по горам мусора, что по дорогам. А в рывке твари развивали скорость до сорока километров в час, оставляя шанс сбежать от них только на технике, которая могла быть заражена.

Я посмотрел на горизонт, за которым скрывался маяк-обелиск, и зажмурился. Был ещё один вариант. Тупых в моей группе не было. Каждый из приговорённых обладал даром, иначе бы его просто не пустило в испытание. Большинство справится с парой насекомых. Возможно, даже с тремя-четырьмя. Если они не нападут одновременно. А так и будет, как только твари поймут, что не справляются в одиночку.

Значит, нужно идти наперехват. Право или лево?

С одной стороны, должна быть милая чернобровая девушка, горячая и несдержанная, постоянно требующая к себе внимания и заслуженно им пользующаяся. Пусть и ростом метр с кепкой. Родители её не пощадили и назвали Ханной, что для России вообще не характерно. А вот в нашем отряде она значилась исключительно как Хана. Потому что била без промаха и была отличным снайпером.

С другой стороны – тюфяк и весельчак, который стал старшим рядовым лишь потому, что был исполнительным. Несмотря на возраст, выматывающие упражнения и то, что питались мы в одной столовой, он умудрялся сохранять полноту. Позывной у него был соответствующий – Туча.

И выбирая из этих двоих, я без сомнений свернул направо. К парню.

Потому что Хана, хоть и была девушкой, но оставалась одарённой с пробуждённым символом Стрела. У неё был хоть какой-то шанс прикончить нападавших без моей помощи. А вот Туча…