Текст книги "Потолок одного героя (СИ)"

Автор книги: Иван Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Покрутив весьма интересный, пышный цветок я, повинуясь вдохновенью, сломал длинную ножку между костяшками пальцев. Благородное бордо вдел в петличку.

Потянул за край ленты. Открыл… и обнаружил шляпу. Необычайно яркого красного цвета. С очень пышным и длинным пером… и огромными полями.

«Воу».

Стражник усмехнулся.

Эль смотрела.

Одно из двух, она либо ожидала «спасибо», либо… откровенно издевалась.

«Достать подобное в Заливе. Это должно быть было просто невозможно». Обернувшись, я удовлетворённо кивнул.

Эль поджала губу.

Стражник и этой детали не пропустил.

– Идите!

Провожатый прицыкнул.

Он глянул мне поверх плеча, и скуластое, почти квадратное лицо покривилось.

Я проследил за взглядом.

Узкая улочка.

Сирень отцветала, и большие, тяжеловесные, пышные «соцветья» подпирали облупившиеся стены… Сладкий и радостный аромат нёс лёгкий ветерок.

Ход Вознесенья шёл к нам.

Троица в голубых верхних ризах традиционно возглавляла, а мужчина с поясом узорчатой работы и в головной повязке двигался четвёртым. Нёс небесно-голубое и яхонтовое, червлёное местами полотно.

«Белый человек", который длинный меч противопоставил 'чёрному змию». Символ веры… который сложно было пропустить… Или не узнать. Стяг привлекал вниманье, а золотые позвонки оглашали улочку звонким «дзиньк».

«Дзи-иньк».

«Дз-з-зинь-к!»

Следом за четвёркой тянулась длинная, очень длинная цепочка из уставших, потных, но просветлённых лиц. Череда из рук и луковых косичек, которые несли в себе надежду.

Из распахнутых окон бросали зерно.

И множество птиц уже клевали мостовую.

Стражник смачно сплюнул. Чем, впрочем, никого не удивил. Я нацепил большую шляпу. И за ярко-красными полями спрятал взгляд.

* * *

Прошло где-то с четверть часа, прежде чем позвонки окончательно затихли.

Людей собиралось всё больше. Всё больше пришлых.

Места уже заметно не хватало.

В какой-то момент я заметил малое дитя с грязным носом. Кажется… девочку. В потёртой, мешковатой одежде, которая не давала сказать определённо.

Открыв рот, она совершенно поражённо смотрела мне на шляпу.

Достав из внутреннего кармана кондор, я протянул ей. Присев на одно колено вложил в ладонь. Ребёнок посмотрел совершенно поражённо. На большую серебряную монету, а после на меня.

Подскочив, какая-то женщина раскланялась, ухватила растерянного ребёнка поперёк живота.

Полновесный серебряный рог. Этого хватит, чтобы пару раз хорошо поесть… или просто «питаться» в течении нескольких недель.

Мелочь, но от сердца у меня отлегло. Дело сделано.

Где-то через полчаса на площадь, наконец, выкатила простая, без какого-либо герба, карета. Дверца открылась, и показался баронет. С довольно значительным трудом Элой поднялся и развернувшись, спиной вперёд кое-как преодолел пару ступенек. Он почти упал. Два помощника тут же встрепенулись, они предложили помощь, но старик упрямо отказывался. И продолжал карабкаться сам. Цеплялся как-нибудь левой ещё шевелящейся рукой.

Толпа, расступилось. Медленно пройдя, баронет стал так, что бюст в аккурат оказался над его головою.

Вивар пригладил висок, он покашлял и как бы между прочим провёл рукой по краю брюк с бахромой и лентами.

Первый секретарь поднял металлическую трубу.

Осунувшиеся и смотрящие без интереса, одетые «хоть как-нибудь», переселенцы не обращали внимания на речь. Многие и не понимали, по какой причине их пригласили. Некоторые хотели уйти, но усилья, само собою пропадали даром.

Дети нашли себе другие, интересные, занятья.

Секретарь рвал связки.

Он пытался дать понять, что же такое случилось «на самом деле» в парке Столетия. Хвалил работу стражи. И намекал, что «любой, кто учинит погром в границах города Залива, будет сурово осуждён».

– Я должен до-нести до вас весьма… кхм… ПриятНЫе вести. Уже этой ночью, проходящий по направлению в стоЛИцу, отряд забрал сих Негодяев… с целью передать их в центр-Альный суд! – С надрывом. – Как нам сообщили, их ждут от пяти до семи лет исправительных работ близ гра-н… грани-ицы… Кхм!..

Личный помощник баронета пару раз ударил себя по груди:

– Сегодня, сэр Элой Залив, сообщает Вам, что рыцарь короля, тран, сэр Мизен… покидает наш гостеприимный город вместе с караваном по С-сух…с-с… С-ухому пути! – Голос мужчины хрипел. – Господ-ин, пройд… к-хм, прой-дите!

Про «караван», если говорить по чести, я слышал впервые… Но так даже лучше. Знал, что должен был выйти сегодня, а эта деталь на первых порах должна была облегчить мне путь.

«Хорошей моей только почему-то нигде не видно».

Просмотрев «повестку», первый секретарь поморщился.

Откашлявшись, изобразив все мучения страдальца посреди пустыни, Вивар с заметной неохотой, почти через силу заставил себя обратиться к трубе:

– «Срочное оповещение». Кх-м… Дайте воды!.. К… кха. «Поза-авчера. В результате столкновения с превосходящими силами противника Его Светлость, Герцог Тэнера, Сэр Вудн Амадей… погиб на поле боя… у Ривы». Все мы запомним его как велик-ого… кхм, человека… МЫ скорбим.

Грубая бумага почти что захрустела. Секретарь, наконец, свернул её в трубу.

Тихо как-то стало… и довольно быстро.

… Признаться.

Признаться, преувеличением было бы сказать, что я знал герцога Тэнера. Лишь раз я видел его, блуждающего в Блуминговом саду, что в задней части дворца. И он показался мне тогда неожиданно… весёлым человеком. Молодым. Очень худым, но с живым выразительным лицом.

Я запомнил… реденькую, но всё равно отращиваемую бородку… и его «Вы не ко мне?»

– С-эр… кхм. Сэр Мизен! Вы не могли бы подняться к нам?

Я кивнул. И зачем-то скрыл глаза за ярким, алым полем шляпы.

«Восстанье захватило Крепость леса [2]. Это не слишком хорошая новость».

Я поднялся на помост. Отрешённо отметил, что доски совершенно расшатались. Блуждая по обеспокоенным лицам, взгляд мой… зацепился… Встал.

… Великан!

За толпою.

Он стоял чуть в стороне, под ветвями ели. И смотрел на меня.

[1] Шиваго Цесар – широко известный полководец и государственный деятель эпохи третьего Судьи. Взял гор. Тнебр в 5341 году.

[2] Лесная крепость – замок близ границы. Традиционно считается резиденцией феодала, владеющего западной частью Тэнера.

XXIII

Зверь возвышался над задними рядами… Высокая и костистая фигура в тени колючих веток… Великан застыл. Он напоминал скульптуру.

Пристально и неотрывно полудух смотрел на меня.

Вивар что-то глаголил. Спорил со вторым секретарём. К безмерной радости оппонента, он выронил бумаги… а я всё косился на неподвижный серый силуэт. На волосы, которые зачем-то зализали назад, на затёртую одежду и красные руки. Босые стопы.

«…»

Не к месту вспомнился мужчина из парка. Следящий… Тот, что прикарманил мои два швена. Мысля наперёд, он попросил ударить себя по лицу… Посильнее… А после ещё и рукав сам себе порвал. По траве покатался, чтобы всё смотрелось натурально.

Логичнейший из вопросов не давал мне покоя: «Сработает ли сейчас подобное?»

– Вы уже читали книгу? – поинтересовался, между прочим, баронет.

Я бессмысленно покосился. И кивнул. Даже привёл цитату.

Это не могло не порадовать Элоя. Бегло я оценил количество шлемов, оценил длину мечей, которые завсегда таскались стражи на поясном ремне. Рука легла на рукоять новой рапиры. Подумав, я постарался просто не обращать на полудуха вниманье.

«Он ведь, конечно, ничего не знает'. Ме-едленный вы-ыдох: ' Конечно, не знает… Всё в порядке».

Вручив мне пышно украшенную бумагу, старик чуть улыбнулся. И кивнул.

– Город позабудет о разрушенной им оградительной стене, – громогласно начал пухлый второй секретарь, – если огр поможет совладать с молодым драконом!

– Там в помилованье всё написано, – чуть тише уточнил для меня Вивар.

«Они серьёзно?»

Я едва не выронил бумагу.

– Слава Рыцарю Короля! – громко и с болезненным надрывом, через силу объявил первый помощник.

Вивар попытался дать пример, но аплодисменты не задались. Секретари с раздраженьем посмотрели друг на друга.

Мне нужно было… время. Совсем немного времени, чтобы понять что происходит. Поправляя воротничок, я сам того не замечая ухватился за цепочку. Чуть потянул. Смотрелось это, должно быть, весьма комично.

Великан (и почему я снова смотрел на него?) стоял всё там же. Шершавое лицо его как будто было недвижимо. Старый жилет висел на плечах словно на них и вовсе не было никакого мяса. Выражения я различить не мог, но зато заметил повязку под ошейником.

Полудух не торопился. Он ожидал.

«Эль!» – мысль родилась, и я ухватился за неё. Скоро отбросив всё прочее, я взглядом отыскал свой новый вещевой мешок. Эль…Стояла там же… Она внезапно изменилась. Словно сильно побледнела. И не замечала локон, что прилип ко лбу.

«Удивленье?.. Или страх?»

Великана девушка заметить не могла, а значит… Значит, сработало что-то другое. Перемены в моём лице? Навряд ли. Объявление секретаря?.. Или помилованье огра?

Великан шагал через толпу. Я не уловил момента, когда он сдвинулся с места, но люди УЖЕ расступались. Ни у кого и мысли не возникло встать на его пути.

– Удобнее всего тебе будет пройти через Нею, – проговорил Элой негромко.

– ДА ТАМ ЖЕ ВЕПрь!.. АЙ!.. Вы что?

Белолицый мужчина с розоватыми щеками отпрянул, но прежде уколол мне палец. Приложил к бумаге алый нож.

– Его… – начал Элой, – его там больше нет… Это всё… что я могу сделать.

Медальон нагрелся. Зазвякали перстни и неизвестный с удовлетворённым видом сложил получившееся вдвое. Он что-то сказал, и довольно скоро чёрный дымок охватил текст.

Подлец кивнул. Он получил свой кошель и тут же, улыбаясь дёснами, раскланялся. Он сделал всего несколько шагов и принялся считать.

«Это ведь был, – мысль как молния, – договор».

Я покосился на великана. Сжал зубы.

Прокашлявшись, прочистив как следует горло, прямой словно струна Вивар привлёк всеобщее вниманье:

– 'По решению Элоя Залива, главы вольного города и всех прилегающих земель, члена Верховного Совета королевства Элис. За разрушения, причинённые городу и учинённый беспорядок, смуту в тяжёлое время… – Секретарь хрипел. – Дориус Век приговаривается к двадцатилетней высылке за стены города Залива.

Учитывая статус раба, а также прежние заслуги перед городом Заливом, Дориус Век обязан будет безвозмездно перейти в безраздельную собственность сэра Гонората Мизена.

По решению от сего числа все права на тело, дух и божественную часть раба, принадлежат сэру Гонорату Мизену (⁈). Сэр Гонорат Мизен несёт ответственность(⁈) за все поступки данного раба вплоть до исхода оговорённого… срока'.

Великан остановился. Он смотрел на меня из-под курчавых бровей. Тёмный на лицо и с перекошенной фигурой, он грозил непоколебимой, холодной стеной. Бессловестно. С нечитаемым, слишком несвойственным для человека выражением.

А я остолбенел.

Не веря… Как на нечто совершенно невозможное, нелепое я смотрел на то, что происходит. Наблюдал… как великана подводят ближе. Как он становится рядом с бюстом, и затылок с большою плешью замирает в аккурат напротив каменных глаз.

Юркий малец с подбитым глазом, с белобрысым чупом дёрнул полудуха за рукав. Он вручил небольшой кошелёк. Великан гортанно захрипел. Он голову завалил чуть набок. По грубой серой ладони покатилась медь…

Я почувствовал, как в животе натянулась. Словно бы струна.

Тень за спиною ву гиганта почернела.

– А аккуратнее работать надо было! – сказал юнец как отрезал. – Сколько уж набил!

– «…одному мужчине либо женщине, – продолжал „вытягивать“ Вивар, – обученному держать оружие, присоединиться к группе сэра Гонората Мизена(⁈). В случае успешного убийства дракона Трэтминуса, город Залив обязуется выплатить добровольцу вознаграждение в размере… ста швен».

Тёмный подбородок дрогнул. Локоны Вивара тронул ветер… а он и не заметил. Ещё раз очень скоро секретарь пробежался по тексту. Посмотрел на подпись. На пухлого «второго». На людей.

Тишина. По счастью, сказанное прозвучало настолько неправдоподобно, дико, что никто не воспринял речь всерьёз.

Первый секретарь чуть хохотнул. Он улыбаясь туго скрутил бумагу. Различимо переломил ту по центру.

Конкурент лишь безразлично цыкнул.

Он попросил трубу:

– Внимание! Сообщение для владельцев, а также держателей долей «Забивной Залива». Из анонимного письма господину Элою стало известно о некоторых фактах, имевших место в течение последних трёх лет. Как то: постоянное уклонение от налогов, использование труда незарегистрированных работников и «принятие» более семи тысяч голов крупного рогатого скота сверх документов. Расследование начато и о ходеего будет сообщено отдельно в официальной бумаге. Йозеф Гратц, бывший ногемсерант городской стражи, получает три лубриха, как поощрение за непогрешимую многолетнюю службу. Деньги эти он может забрать в любое время в штабе стражи юго-западного района.

Элой чуть улыбался.

Первый секретарь краснел.

Он дёрнулся. Тень потянула, и Вивар отступил. Почти что с удивлением он посмотрел на пустоту, которая обнаружилась под пяткой. Неловкий, подчёркнуто неловкий шаг вперёд. «Чем он мог заслужить такое? – отразилось на чёрном лице. – Да чем⁈ Мог он разве сделать что-нибудь „такое“?»

Вивар не хотел отказываться от чего-либо. Только не сейчас. Не когда он шесть дней кряду просидел над планом. Когда он всем, всем доказал КТО здесь главный на самом деле! Столько усилий было положено, и теперь, наконец, он МОГ ПРИКАЗЫВАТЬ И ДЕЛАТЬ, ЧТО ХОЧЕТСЯ!

Что хочется.

Хочется.

Тень потянула. До желаний рабочих, что и кому Вивар обещал, ей не было дела. Будущее и власть были на кону.

Мужчина покосился на людей, что пришли в движенье. Заметил рабочую одежду. Загорелые лица. Голосистую блондинку в пышном кринолине, что пыталась пробиться Смуту.

«Я!.. Я хочу записаться!» – горланил Йозеф Гратц в толпе.

«…»

Вивар достал золотые карманные часы и поджал губу. Нажав на головку завода, он поглядел на время.

Отвернулся.

– Господин Залив, чем я могу помочь Вам?

Два часа спустя

Мыслей не было. Я просто наблюдал. Смотрел, как наёмница без заметного труда вешает мою поклажу на крестовину, упирает ту в плечо; как раб-великан одним своим видом распугивает прохожих, а бывший стражник, подставленный, словно прячется за его распухшими коленями. Бредёт позади и не поднимает глаз.

Я наблюдал, как СОБАКА, большая и серая, увязалась за нами… Как она крутила хвостом, пока великан не обратил наконец на неё вниманье. Выудив какие-то обрезки из кармана, полудух кинул половину псу; а вторую закинул… в свою… пасть. С различимым хрустом тупые пеньки зубов великана подавили кости. Грубая ладонь прошлась по серому косматому загривку, и пёс залился хриплым радостным лаем.

Гратц спотыкнулся. Снова. Он только и делал, что спотыкался с тех пор, как отпросился на пару минут. Я очень, очень надеялся, что он одумался и уже больше не вернётся.

Эль поддержала его.

Так мы и шли. Я… Эль… и треклятый Гратц вместе с опасным Веком.

А мысль моя стояла.

Что произошло?

После того как секретари разобрались между собою, баронет поднялся с табурета. Он решил взять слово и долго, очень долго собирался.

Я смотрел на Эль в это время… как девушка прощалась со своими… Худенькая Белла всё хмурилась из-под чёрной вуали и отправляла её «уже»… Всё косилась на меня с большим подозреньем: «Будь осторожна».

Девушка в зелёном обняла мою наёмницу с налёта и разревелась.

Элой загремел металлом. Старик начинал, прерывался и приступал заново.

Дословно всего сказанного я уже не помнил, но общая канва выпукло, удивительно выпукло врезалась в память. Хотя я и не мог сказать, почему так.

– Сейчас я обращаюсь не к родившимся в этом городе, а к решившим поселиться здесь лишь в последние месяцы. Моё имя Элой. Этот город под моим управлением и от лица его говорю: простите, но мы не можем принять всех желающих. Залив не способен сделать это сейчас, и не будет способен в ближайшие годы.

Завтра, в это же время Вивар – мой секретарь – раздаст на этой площади всем желающим инструменты и пригодную для работы одежду. На западе и востоке город окружает лес. Я разрешаю использовать его для возведения пятого кольца Залива. Строительство начнётся сразу же, но сначала решившим остаться придётся вырыть новый ров и поднять новую стену. Расчистить канал, так как воды, поступающей от Фики, может оказаться недостаточно.

Это будет долгий путь, и всё, что мы сможем сделать для вас, это дать мелкую работу, жалованья с которой должно хватить на еду и самое необходимое.

Первые здания появятся не раньше чем к зиме и состоять они будут из временных строений. На них пойдут остатки материала и стоящая теперь стена. Поля, что появятся на месте вырубки, будут розданы, но они не смогут дать вам НИЧЕГО раньше осени будущего года.

Это будет тяжёлая зима. Вы будете болеть, а слабые умирать. Оставшиеся знайте: здесь у вас не будет крова, поскольку нет свободных зданий, и еды, так как поля на то не рассчитаны.

Я не смогу пообещать вам НИЧЕГО сверх. Решайте или уходите.

Возможно есть город, в котором вам будет много лучше.

Пока я раздумывал, как бы не опозориться. Пока секретарь составлял невозможные планы и припирался за место, баронет просто решил, что делать.

Мне вспомнилось, как волшебник отправил меня…

«…»

– НЕ СУТУЛЬСЯ! – бросила наёмница внезапно. Весьма резко и требовательно.

Поймав интонацию, плечи мои развернулись, а носки стали строго врозь.

Гратц, лишившийся заслуженной пенсии, уткнулся в мою напрягшуюся спину… и упал.

Не без удивления я обернулся… и в то же мгновенье обрюзгший мужчина в толпе растолкал соседей.

– Кто⁈.. Кто взял пять бутылок за защиту⁈

– Он должен денег моему ломбарду, – доверительным тоном сообщил подошедший неслышно старик.

– Пятнадцать фарсов за колбасу!..

– Тридцать фарсов!

Неизвестный разве не поднял обмякшее тело.

– Да он пьян, – неожиданно заключил старик.

– В дым! – Непонимающий взгляд незнакомца прошёл по тусклым лицам толпившихся. Он посмотрел на меня. – Вы! Тогда ВЫ заплатите!'

Слово было сказано… и мир живо завертелся. Меня почти что сбили с ног. Я ухватился за кого-то, но рука тут же была отброшена. Неизвестный уже лез мне за шиворот.

Наёмница никак не отреагировала. Позволила люду наброситься, вырывать друг у друга мой новый кошель. Стражник был пьян, а раб с бойни… Великан всё шёл и шёл вперёд. Не оборачиваясь и не обращая ни на что, ни на кого ни малейшей доли своего вниманья.

Он шёл.

Смотрел не моргая.

Один сплошной «марш»… который всё продолжался.

* * *

Пара секретарей препиралась, борясь за свои желанья.

Никуда не торопясь, с каждым здороваясь и всякому улыбаясь, сопровождаемый всклокоченным Треем, баронет подошёл к карете. Движение отвлекло его: дети играли неподалёку.

Приведённые, но брошенные, они скоро обнаружили, что площадь не так уж мала. Что есть густой кустарник, и множество птиц заселило окрестные крыши. В какой-то момент кто-то из ребят догадался подманивать и ловить пернатых… и все они теперь почти купались в ускользающем море голубей и галок.

Смех оглашал округу и глаза ребятни «светили» жизнью.

Какой-то прохожий бросил пригоршню зерна – и стая, словно живое, трепещущее дерево в то же мгновенье возникла перед ним. Хлопанье сотен крыльев оживила воздух.

Счастью ребятни не было предела.

Старик чуть улыбнулся. Кивнул.

Книга 2

Решение героя. I

Глава 1 Мои друзья

I

Сухой путь Элиса.

Двадцатый день шестого месяца двадцать третьего года.

Великан был страшен… был просто ужасен, и он… он просто остановился. В какой-то момент.

Люди брели, таща тяжёлые мешки и толкая скрипучие телеги. Под скрип осей лошади продолжали тянуть повозки, а Век стоял. Смотрел на траву и дышал… С едва различимым хрустом он едва, чуть-чуть приподнял плечо. И опустил. Медленный выдох. Великан потёр, вдавил жилистые пальцы под ключицу. Он вдохнул. И выдохнул.

И сел.

В тени раскидистого хвойника.

У дороги.

Птицы пели. Солнце играло в тёмных кронах и бурьян, росший вдоль дороги смотрел очень мелкими голубыми цветками. Над головами переселенцев неспешно плыли крупные, почти невесомые белые хлопья.

Я позволил Хорошей сбавить шаг.

Стоило на мгновение отвлечься, и лошадь тут же позабыла о своей задаче. Она не просто остановилась, но и потянула в сторону, мягкими губами загребла жирную зелень. Пришлось немного подбодрить.

По счастью, проделал я это достаточно быстро, так что навряд ли кто успел заметить. Люди все также устало брели между рытвин и притоптанных камней. Прикрывались выцветшими плащами.

«Может вам что-нибудь понести?» – донёсся молодой, но уже бесцветный голос. «Спасибо, спасибо», – был скрипучий ответ.

Старушка чуть впереди посильнее сжала свой мешок. И отвернулась. Голова её тряслась.

– Устал он, что ли?

Я невольно вздрогнул.

Поспешил успокоить мою Хорошую. Погладил её по шее – самому как будто стало легче.

Довольно крепкий, заросший пегой щетиной, первый в караване не торопился. Мужчина дал мне столько времени, сколько потребовалось. Ненавязчиво бродя, его водянистый взгляд довольно вяло прошёлся по серебристым нитям; по моей шляпе вместе с пером и по посверкивающим, начищенным гербам на сбруе. В конце концов, его заинтересовала моя рапира. Косматые брови чуть приподнялись, но выражение при этом не переменилось.

Выпрямившись, стараясь смотреть свысока, уверенно и непоколебимо я заговорил:

– Как хорошо, что вы подошли! Как раз хотел обсудить один вопрос.

– Да ну… – ответил Ином.

– Да… – Приступ кашля подарил пару мгновений. – Я хотел спросить: когда будет привал? Сегодня мы прошли куда больше вчерашнего и по-прежнему идём! Ни я, ни мои люди… Мы не можем двигаться бесконечно!

Кустистые брови чуть опустились.

– Местность позволила. Мы встанем через час-другой. Когда начнёт смеркаться.

– А ужин⁈ Вы, я надеюсь, не намерены варить всё тоже? Каша три дня кряду! Умеренность полезна, я не спорю, но не Каждый день… У всего должны быть приделы.

– Завтра дойдём до Ясы[1]. Там окунь водится и голавль. С божьей помощью наловим.

– Дичь, то есть, вы решили не рассматривать? Мы идём по лесу, и… Неужели во всём караване не найдётся приличного лучника? Человека, умеющего ставить силки или иные ловушки? Я просто поверить не могу, что в здешних Великолепных краях не найдётся совершенно ничего мясного!

На нас уже поглядывали. Это крайне нервировало, хотя я и старался не подавать виду.

– Увы, господин. Места неспокойные, так что с дороги мы сходить не станем.

– Ну… как хотите. – Уши кобылы задёргались, и я снова натянул поводья. – Что-то ещё?

– Это ведь ваш слуга? Сидит?

– Н-наверное… Я, признаюсь, не приглядывался.

Сказал. И сам не поверил, что мог сморозить подобное.

Безразличный взгляд вновь упёрся в эфес. Женщина в обтрёпанной расшитой юбке подошла. На ходу она поправляла простой, но очень сильно запылённый подол. Пара ребятишек, что брели следом, была одета лучше.

Женщина неприкрыто слушала – и это не могло не раздражать!.. Вот не хотел я, чтобы кто-то рядом стоял, глядел встревоженно и слушал!.. И всё!..

– Да! – с неприкрытым вызовом. – Это мой Раб, и он волен сесть, когда ему заблагорассудится. Он устал, должно быть… Вас что-то не устраивает⁈

Караванщик прицыкнул.

– Да нет, – сказал он просто. – Вы ведь внесли уже за проход?

«…»

Губа моя дрогнула. И поджалась.

Об оплате разговаривали третьи лица, и на фоне всех прочих потрясений момент совершенно ускользнул. «Не могли же меня за мой же счёт выпроводить», – решил я на четвёртый день похода и ответ этот на тот момент совершенно удовлетворил.

Лишь четыре швена, не считая мелочи, были сняты мною со счёта.

Мужчина не торопился. Он просто стоял и смотрел на меня… и на рапиру. На женщину не обращал ни малейшего вниманья.

– Сейчас поговорю с ним.

Начиная с выхода из залива наёмница то и дело обращала своё внимание на меч. Как только выдавалась свободная минута, Эль принималась точить, или, как сейчас, наматывать обрывок грубой ткани чуть повыше гарды.

Поняв к чему идёт, она оттянула расползающийся край. Подоткнула и первой двинулась в направлении поваленной сосны.

– Это… чтобы плечо не мяло?.. – попытался я завязать разговор.

Главное было начать. Горделиво и уверенно, почти свысока.

– Чтобы перехватиться при ударе.

На какое-то мгновение мне показалось, что во взгляде Эль промелькнуло нечто… неуважительное… Хотя нет. Взгляд её всё также ничего не выражал.

– Хотя вы, конечно, правы, – добавила девушка.

Неприятно. Я успел даже прикинуть ответ, прежде чем сознанье резко переключилось.

Великан… был… просто ужасен. При свете дня стали заметны шрамы на потемневших, красных руках. Распухшие костяшки пальцев полудуха напоминали еловые шишки, а из-под ороговевших ногтей смотрели чёрные пятна и полосы… Я не знал, зачем смотрел на руки Века.

Великан был бос. И стопы его смотрелись как сплошное нагромождение жил. Пальцы на ногах «хватались» за землю.

Я отвлёкся – и Хорошая сразу побрела в направлении к кусту…

Гратц отчего-то вспомнился. Спал он теперь в теньке тряпичной крыши… совершенно пьяный… И ничего, решительно ничего его не касалось!

Где он пьёт? Что он пьёт?

Перебрав всю ту Дрянь, что обнаружилась в его мешках, я не нашёл ровным счётом ни-че-го. Всё сплошь какая-то рухлядь и ерунда. Блестящая мелочовка да обрывки ткани… Одежда не по размеру… Записная книжка со столбцами цифр и ни единого намёка на спиртное.

«И всё лишь я! Я один со всем разбираться должен!..»

Великан звучно вздохнул – и лошадь заходила, раздувая ноздри. Чуть попятилась. Эль не спрашивая ухватила новую узду. Потянула.

Подумав немного, я спешился. Просто чтобы не мучить животное!

Век сидел. Обхватив ноги костистыми руками. Он смотрел в пустоту.

И глубоко дышал.

Неровно. С какими-то «глотающими» звуками. Обрывами. Если раньше мне только казалось, то теперь, я мог с уверенностью сказать: эти звуки исходили из широкой гортани и костистой груди. Остекленевшие, «чёрные» и впавшие глаза великана ничего не наблюдали.

Он смотрел в пустоту.

Кашлянув, я перебрал пальцами оборочку. Ещё раз напомнил себе: не смотреть зверю в глаза. Вообще, отвернуться от него.

И тут же глянул!

Почти прямоугольное, шершавое лицо со вздувшимися желваками и застывшими, оловянными желтоватыми глазами… От этой картины не могло не бросить в дрожь. От вен на широкой грязной шее. На лбу. От исцарапанной ввалившейся щеки, и торчащих из приоткрытого рта зубов.

Небольшой шаг назад. Я плечом столкнулся с грудью Эль. И вновь я кашлянул, и снова не единой мысли.

– Век, – вкрадчиво и коротко. – Остались ли у тебя родные в заливе?.. Сутки до передачи, как мне известно, ты провёл под стражей. Удалось ли тебе попрощаться с друзьями? С отцом, матерью, быть может.

Пауза. Неспешно угловатая голова чуть повернулась. А после стала как раньше.

– Отец жив, – последовал ответ. Гулкий и сухой. – Вернётся с караваном через пару лет.

– А-а… его?

– И его отец.

Мысль закольцевалась. Я моргнул… Прикинул габариты. И спиною загородил наёмницу. Это произошло как-то само собой, так что я и сам не сразу понял, как так вышло.

Эль проигнорировала:

– Как скоро встанешь?

Искривлённое и довольно большое, мясистое ухо как будто чуть дрогнула. Жилистая спина неспешно распрямилась. Высохшие и бесцветные, растрескавшиеся губы натянулась.

– С последней повозкой.

Сухо, мерно, чётко.

Получив удовлетворительный ответ, Эль развернулась. Едва не зацепив меня длинным лезвием, она потянула кобылу за узду.

Уверенные шаги и фырканье Хорошей. Шелест плотной ткани накидки по траве.

Великан сидел.

Повязка на огромной голове его совсем загрязнилась. Лоб был мокр. И край серой загрязнившейся ткани прилип к нему.

– Ты точно… сможешь выйти?

– ДА-А!

[1] Яса – река в центральной части Элиса, крупнейший левый приток Клярки.

II

«Расстояние! Расстояние мерить временем!» – смеялся в голос совершенно пьяный Гратц. «Да, полагаю, это, и в самом деле, звучит не слишком разум…» – «Город назвать „Заливом“, а порт „Твердыней“… Это же… это же бр-ед, – вытягивая шею, с выпученными невидящими глазами поделился стражник. – А Тран!» – вскрикнул он вдруг. «Да. Тран, это…» – «Детей! Детей называть в честь тарана!..» – «В честь Бессмертного, ты хотел сказать», – «Это бре-е-е-ед!»

Бледный и потный, с ногою задранною выше головы, мужчина схватил меня за лацканы, повис, грозя сползти с лежанки: ' Ты! Ястребу под зад! Ты… где людей таких видел⁈.. У кого полроста, а у кого аж два. Разве люди это⁈'

Огромных усилий стоило мне разжать скрючившиеся фаланги.

Лишившись опоры, мужчина грудью встретил край сундука. Но не расстроился вовсе, а вдруг захихикал.

Прищурившись очень хитро, он жестом подманил меня.

– Я… тебя ненавижу! – поделился Гратц почти что шёпотом.

Колени спружинили. Я резко встал – и затылок пренеприятно столкнулся с чем-то пыльным. Сор посыпался из-за рамы.

«Спокойствие», – проговорил я про себя. Очень вкрадчиво.

– И дер…деревья все в три обхвата… – страдая, приподнялся стражник на локтях. – И всё в воде растёт!

– Да, мы на краю континента…

– … Да! – брызжа слюной.

И так до самого рассвета. Лишь с первыми лучами Гратц, наконец, заснул.Уже по пояс голый, потный и липкий. Интеллигентно лоснящиеся, форменные штанины его прилипли к лодыжкам. Живот удобно разместился на моих вещах.

Поразмыслив немного, на правах предводителя «отряда», я отобрал у бывшего стражника последние деньги. Вновь обыскал мешки и ощупал его тельце.

Стражник и не сопротивлялся! Он был пьян. Он по наитию даже объяснил, как на медяке умудрились отпечататься зубы. Мужчина от доброты душевной, широким жестом отдал всё… а уже на следующий день, владелец повозки снова подошёл к моей Хорошей.

Мы превосходно поговорили. О погоде. Обсудили реку, и что из неё можно выловить. Парень перечислил с дюжину разновидностей крючков, снастей. Описал грузила из звеньев цепи и, наконец, пообещал этим же вечером продемонстрировать всё это.

Он всё говорил, а я не мог не смотреть на Эль. Привлекая всеобщее внимание, наёмница шагала впереди каравана: водрузив меч на плечи, она полностью приседала после каждого шага. Замирала. Выталкивала себя той ногою, какая оказалась впереди, и только после делала следующий шаг.

Опуститься, застыть на мгновение… и вы-ыпрямиться, медленно выдыхая.

Чумазой ребятне это зрелище нравилось до невозможности.

Наёмники смеялись.

– Он… опять? – спросил я как бы ненароком.

Негромко и втайне надеясь, что ошибаюсь. Вполне ведь возможны подобные ошибки.

– Ну да, – невесело покосился парень.

В обед я перетряс все без исключения мешки. Обнаружил: десять медяков и пару посеребрённых пуговиц. Расход – три полновесных кондора, по числу поломанных Гратцом товаров. Приход – где-то двадцать пять фарсов.

Ещё одна большая серебряная монета ушла на поддержанье отношений сразу после обеда… а в этот же вечер Гратц решил искупаться! Уже не по пояс, а полностью голый он на полусогнутых пробежал сквозь медленно движущийся караван. Повеселил детей и рассмешил женщин.