Текст книги "Потолок одного героя (СИ)"

Автор книги: Иван Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Гратц имеет рыцарский титул. (Произнёс. И не без удовольствия проследил, как сползает куцая улыбка). Как вы уже успели заметить, этот человек обладает выдающимся талантом в области дипломатии. Он способен разрешить почти что любой вопрос, и, очевидно, может решить первоочередную нашу задачу. Он поговорит с людьми, я в это верю, успокоит их.

На высоком лбе заложился ряд морщин.

Зацепившись, взгляд старосты остановился чуть левее моего сапога:

– Да… это нужно сделать.

– Госпожа Эль займётся организацией обороны города, а Век – великан – будет нашей «силой». Он уже доказал, что способен, отогнав напавшего вепря.

Староста кивнул. Безотрывно, он смотрел на… На пару вязаных носков, которые валялись у ножек шкафа. Красные пятна проступили и начали гулять по его округлой и совершенно голой макушке.

– И… это всё? – с различимым переходом к вопросу.

– Наше влияние на мировой арене пошатнулось после зернового кризиса. Герцог Тэнера погиб и переселенцы хлынули в Залив. Сейчас собственных сил баронета едва хватает, чтобы как-то организовать порядок внутри города. В этих условиях, это лучшие люди, которых мне удалось отыскать.

Я сообщил всё это на едином дыхании. И сам удивился, обнаружив, что не покривил ни в едином слове.

Это открытие столь сильно поразило меня, что я замер.

На первом этаже ударила дверь. Послышался скрип половицы и чей-то хриплый, различимо надтреснутый голос. Ответом ему послужил девичий пересвист: «Нет… туда нельзя!»

Див резко встал. Животом зацепившись за край столешницы, он отпрянул.

– Пусть проходят! – бросил мужчина скоро. – Пускай!

Уткнувшись взглядом в носок, Див отвернулся.

– Всё равно ведь войдут, – добавил он уже для нас.

Рука нащупала спинку кресла. Староста глянул и очень грузно опустился.

Тяжёлые шаги и брань. Ощутимо напрягшись, Эль перехватила рукоять. Она отодвинула меня назад. Заставила нагнуться. Ухватив длинный меч за крестовину, девушка тяжёлым сумрачным взглядом обмерила фигуру хозяина дома. Скрывая повязку, она отдёрнула рукав.

И капюшон надвинула пониже. Тяжёлые шаги, хор донёсся задолго до появления гостей, и это не сулило ничего хорошего. Люди спешили, но были тяжелы на подъём и карабкались очень долго.

Их было трое. Почти старик впереди и ещё два юноши, которые шли за ним. Оба были необыкновенно светлы лицом и волосами, худы и высоки. С парой чёрных точек глаз, что соседствовали с «невидимыми» белыми бровями и ресницами.

У всех троих руки были в крови.

XIV

Кровь.

Я опознал её. Алые маслянистые разводы на пальцах. Стоило заметить и забыть о них не представлялось возможным.

Я сглотнул:

– Наш друг ждёт внизу… Вы его видели?

Эль заметно напряглась.

Меня не слушали. Поозиравшись, молодой, тот что был с большим ножом, сделал шаг навстречу. Не успел он сделать второй, как между нами оказалось лезвие. Парень остановился. С непониманьем он поглядел на металл, переглянулся с первым.

С протяжным, почти пронизывающим звоном, длинное лезвие концом задело половые доски. Оставило глубокую полосу. Пройдя по дуге, он снова встал между Эль и новоприбывшими.

– Плевать! – с хрипотцой, выплюнул мужчина. Ковыляя, передвигаясь на негнущихся, он оттолкнул молодого. Запачкал ладонью крепкое плечо. – Помереть он может… Нам нужен лекарь!

– Нет его! – заявил Гратц уверенно.

Низкий и щуплый, никем не замечаемый стражник в какой-то момент оказался за спиною пришедших.

– От чего… умереть? – сухо уточнила наёмница.

Увидев меч (или услышав её голос) парни заметно подрастеряли пыл. Они опять переглянулись. Тот, что оказался впереди, попытался заглянуть под нависающий капюшон. Остриё чуть поднялось.

Парень замер. Он вновь переглянулся.

– Трок… охотник… Мы все в семье охотники…

– Позавчера он дичь попытался добыть в подношенье, – оборвал мужчина. – С кабаном этим столкнулся, и тот ногу порвал.

Три человека. Один был стар, но двое других были сильны: каждый почти на голову был выше меня. Белые с краснинкой лица их смотрелись устрашающе, а под одеждой двигались мышцы. В этих людях чувствовалась сила.

Мне пришлось постараться, чтобы голос прозвучал уверенно:

– Среди нас нет лекаря.

– Да! – подал голос Гратц.

– … Мы не затем пришли.

– Вот именно!

– Но вот этот человек разбирается.

– НЕТ!

Стражник выплюнул это сразу. Сказал. И лишь после сообразил. Чуть подумал. И лицо его начало очень быстро краснеть. В больших глазах отразился гнев.

Обернувшись, двое молодцов уже изучали его тщедушную фигуру.

– Этот, что ли? – спросил тот, что прихватил с собою вилы.

Гратц спиною прижался к дощатой перегородке. Он как будто дёрнулся. Будто бы поглядел, примериваясь к дверному проёму. Но уже спустя мгновение бывший стражник передумал. Он оправился и привёл свой рваный, кружевной воротник в порядок.

Уже уходя (и довольно спешно) Гратц чуть обернулся.

– Ты ведь знал? – проговорил он одними губами.

Его увели. Наступила тишина.

– Эль… – Мне пришлось коснуться горла, так как неприятный ком поджал кадык. – Эль, ты не могла бы проследить за ними?.. Пока что мы не в курсе дела, и мы не знаем, что это за люди.

Наёмница чуть повернула голову. Так же как и я, она посмотрела на краснеющего и бледнеющего старосту.

Эль медлила.

– Рядом Век… Со мной! Ничего! Не приключится!

Меч наёмницы чуть прошёлся по полу. Он оставил ещё одну полосу. Эль долго думала и сдвинулась, лишь когда шумное пыхтенье достигло дверей.

На улице ожил колокол.

Не перезвон, а просто отдельный удар. Он эхом пронёсся по округе, но затих довольно скоро. Див сделал вид, как будто он ничего не слышал.

Смахнув крупные градины пота, староста переложил длинный и узкий зуб. Теперь он лежал по левую руку от моей биографии.

– Прямо сейчас… – начал он. Но сбился. – Сейчас я не могу сказать, где мы размести…

– Благо-да-рю! – оборвал я не дослушав. – Мы САМИ разберёмся, где остановиться! – Пара мгновений, на раздумье. – Спешить не стоит. Нам подойдёт любой сарай. Главное, чтобы мы все смогли там разместиться.

«Только ещё одной „Кошки“ мне не хватает».

Слушая, как дышит великан, я внимательно следил за реакцией мужчины: Див кивнул. Староста как будто воспринял эту новость с заметным облегченьем.

– Я прошу прощенье… Это смешно, но в Труве, в самом деле, не осталось ничего горячительного.

– Да, могу представить.

– … Вы, должно быть, в курсе. Что тут приключилось.

– В курсе, – кивнул я уверенно. – Но от полной истории я бы всё же не отказался.

Остановившись у шкафа, я торцом подошвы загнал пару носков поглубже. Див с облегчением выдохнул.

Мужчина ещё немного посомневался и начал говорить.

Он тут же сбился. Забежал вперёд и вернулся уже не к началу, а к собственным проблемам. В какой-то момент Див поднялся. Он хотел подойти ко мне, но передумал. В конечном итоге мужчина остановился у окна. Красный и потный, он продолжил говорить уже «на улицу». Не иначе для великана.

Слов было почти не разобрать, так что я просто вынужден был также подойти к окну. Стать у шторы.

(Стоя на лесах, долговязый подросток тряпкой на длинном шесте пытался «обмахнуть» позеленевший колокол).

Началось всё ещё весной. Земля только просохла, когда в поселенье неожиданно явились люди из соседней деревни. Все, что там оставались: от ребёнка и вплоть до старика. Они «пришли навестить родных», но очень скоро стали рассказывать о каких-то зверях. Это была совсем обедневшая деревня, люди там голодами и их просто не стали слушать. Слишком дико звучали эти россказни. В посёлке как раз пересох колодец, и Эльва, его жена, вот-вот собиралась рожать. Не до того всем было.

Но уже спустя неделю, стадо вернулось без двух голов. А ещё спустя день пропал и сам пастух. Он обнаружился наутро, весёлый, совершенно пьяный вошёл в посёлок с песнями и пляской. Ему дали палок, и все позабыли об инциденте. Лий из чистой «дури» взялся сбегать в Залив, передать баронету слухи. «Дурак он, – дружно решили местные. – Ну, раз так уж хочет в город… пускай».

Ещё из одной деревни явились люди. Они говорили о том же, и Ремус, местный кузнец, вроде как тоже что-то такое увидел. Но мельком и на закате. И у старосты пропала овца. То, что от неё осталось, нашли неподалёку от мостка.

Наёмницы, что занимались охраной, сбежали.

Больше уже никто не покидал посёлка. Зол, что обещался «сходить в Кранвай», отказался, и на этом начались долгие дни и ночи затишья. Кабаны (во множественном числе!) появились только спустя время. Но на сей раз уже точно. Иногда они топтали поле, а иногда подходили к самому рву и начинали реветь. Вода во втором колодце «совсем заржавела», и люди в селении стали паниковать. Ситуацию кое-как спасла супруга старосты.

«Это Эльви первой догадалась, что их привлекает запах мяса… Как только кто начинал бить или готовить, они выходили… Не знаю уж как она до этого дошла».

Селяне в тот же день отказались от мяса и рыбы.

И мост разобрали.

На некоторое время это помогло.

– Да никакого мяса приготовить невозможно! И всё равно они приходят. Мы выпускаем овцу или телёнка. Они дерут… и уходят… Но у нас же нет столько! Ещё месяц, два и… и нам придётся…

Гулкий и очень долгий удар.

– Понятно… Но сейчас ведь день… так почему вы сейчас нас пускать не хотели?

Ещё не отошедший от рассказа, староста моргнул. Поморщившись, он отмахнулся от шторы. Глянул мельком на леса. И отвернулся.

– Люди напуганы.

– Да, я заметил.

Век по-прежнему кашлял.

Шагая очень тяжело, великан теперь неспешно брёл у подножия церквушки. Он по широкой дуге обошёл наваленный битый кирпич и скрылся за парой яблонь слева. Див снова занял место за столом. Он как будто почувствовал себя уверенней, когда локти упёрлись в бумаги.

Сцепив кисти в замок, мужчина пару раз ударил, провёл ногтями по щеке. Борода его захрустела.

– Не верю, что вы пришли нас спасать, – наконец проговорил мужчина серьёзно. – Сложилось как сложилось, но… ястреб меня забери! Я не верю, что ради какого-то посёлка сюда явился тран!

Колокол.

– Да. Я пришёл договориться с Вашим огром.

Мелкий перезвон. Пыл поморщился.

– … И вы надеетесь его найти? В самом деле?

– У нас очень хороший план!

Жилет на груди мужчины натянулся и распрямился, пойдя заметными, чуть пыльными складками.

– Ясно… – Див снова обратил внимание на длинный, очень длинный зуб. – Понятно… А что насчёт нас?

– Вы сказали, что их по меньшей мере трое… Я думаю выматывать каждого отдельно и забить. Возможно, имеет смысл расставить ловушки. Вы пробовали?

– Башмаки… Ничего не выходило.

Я чуть поправил длинный зуб у руки старосты. Так, чтобы он лежал параллельно книге.

Оправился, чтобы показаться в лучшем виде, и обошёл широкий стол.

– Пока что на этом всё… Думаю, мне следует передать ваши слова товарищам.

– Да. Это разумно.

– Удачи вам.

– Удачи.

Развернувшись, я прошёл к пологой лестнице.

– У вас… след копыта на спине, – заметил Див совершенно ровным голосом.

– Спасибо.

Лестница была действительно крутой, так что спускался я задом наперёд. Сапоги беспощадно ёрзали, а в голове царила удручающая тьма.

«Ястреб!»

Не встретив никого, я вышел на улицу. Ещё раз посмотрел на зеленеющие, необыкновенно живые яблони, на леса, которые стояли, видимо, уже не первый год, и снял сюртук. Между лопаток в самом деле был заметен след.

«К ястребу под хвост!»

Свернув от озерца направо, по широкому кругу я обошёл колокольню. Заметил великана. Век всё также не мог зайти и, стоя перед чьим-то порогом, он что-то мерно, неспешно жевал. Холод внезапно коснулся спины. Я огляделся – но улица была почти пуста. Какой-то мужчина работал молотком во дворе. И очень худая женщина, ухватясь двумя руками, тащила большое ведро с водою.

Парило.

Гратц, когда я, наконец, подошёл, обнаружил себя на приступке. Он сидел, поджав костистые ноги, и смотрел на пегих куриц. Какой-то белобрысый мальчишка сидел рядом с ним и с чрезвычайно сосредоточенным видом плёл лозу.

Орудие его труда привлекло моё вниманье: коготь. С целое предплечье длинной он был приплюснутым с торцов и слегка изогнутым. Сильно напоминал «артефакт» в доме волшебника.

Наёмница показалась в дверном проёме. Уже без плаща она выглядела… лучше. Девушка аккуратно переступила через наваленные тряпки. Опрокинула корыто.

– Ну что там?

Солидно, строго и коротко. Точно так же она бы сама спросила.

Ответом послужил бесцветный, но очень резкий взгляд.

Гратц курил. Втянув через пару полусогнутых пальцев, он кашлянул дымом. Сопнул и сплюнул. Без особого вдохновенья стражник взглянул на свежескрученную козью ножку.

– Жить-то мальчонка будет… Но без ноги.

Эль пару раз ударила корытом о стену. Она отбросила сырую тряпку. Вытерла щеку и подбородком указала на тёмную дверь. Гратц поморщился. Стражник в последний раз втянул вонючий дым. Выдохнув носом, он щелчком расправился с окурком.

Мокрые пальцы заметно дрожали.

Морщины на высоком лбу.

– Ты здесь посидишь?.. Или поможешь?

– Я полагаю, у меня нет никаких необходимых навыков. На месте я буду вам только мешать, а это определённо не лучшее участие из возможных… Я попросил бы дать Вас пару уроков, но, полагаю, времени на это уже не осталось… Куда разумнее мне будет не вмешиваться.

В наступающем сумраке тощая женщина пыталась загнать кур. Как видно, одна пропала, и селянка всё пыталась её отыскать. Издавала гортанный, очень странный для уха горожанина возглас.

Великан молчал, а мальчишка всё ещё пытался продолжать свою работу.

Ощущая прохладное дуновение вечера, я смотрел на яркое поле богов.

XV (+ рис.)

В посёлке ничего не переменилось. Ни в тот вечер, ни в последующий.

Всё как будто было нормально.

Нас будил далёкий, но очень резкий и с неприятной хрипотцою петушиный голос. Очень тучная женщина приходила за сеном для телёнка, а где-то спустя полчаса, она же приносила «заф-страк».

Целые сутки мы (то есть мы с бывшим стражником) всё больше спали, пили много воды и ели. Стражник постоянно, постоянно курил. Поселили нас в сарае, так что это было довольно опасно.

Пришёл новый день – и снова наступило утро.

Меня разбудил петух, а я уже разбудил Гратца. Ещё до завтрака я отправил его «разбираться с народом». Я довольно долго стоял, а после сидел у входа, наблюдая за его растерянной фигурой. Наконец, мужчина куда-то ушёл.

Я лёг на сено.

И сразу же уснул.

Женщина дёрнула меня за плечо. Пошлёпала вопросительно губами и указала на кашу.

Почему-то есть мне не хотелось. Я проглотил, но через силу. Прожевал и вышел во двор. Посмотрел на своё новое жилище. Удивился в который раз щедрости Дива: это был его личный сарай и «пока ещё» его личное сено.

Плечо моё дёрнулось.

«…»

Было тихо, и вокруг решительно никого не было видно. Смотреть мне было не на что. И думать совсем не хотелось.

Вдохнув звонко носом, я руки упёр в бока. Попытался сделать пару «смешных» шагов, которыми наёмница дорогой развлекала ребятишек. Спустя всего мгновенье, я оказался на земле.

Я встал. И попробовал снова. В этот раз у меня получилось. Необычно бодро, почти с воодушевленьем я «доприседал» до конца двора. Развернулся… и заметил Эль.

Наёмница стояла между слив и наблюдала за каждым моим движеньем. (Тепло разлилось по ногам и пояснице). Я распрямился. И поздоровался кивком, как это требовал придворный этикет.

Эль ушла. От старосты тем же вечером я узнал, что наёмница посетила кузницу. Она очень долго препиралась, а после собрала с десяток мужчин и начала рыть большую яму у переправы. Никто не понимал, на что она рассчитывала, но никто и не спорил. Никто уже ни на что не надеялся.

Вернулась Эль очень поздно. Она обмыла в озере лицо. Сразу поела и заснула.

На следующий день она ушла уже с великаном.

Дождавшись, пока тяжёлые шаги умолкнут, убедившись, что Гратц ушёл, я набил один из мешков чуть сыроватым сеном. Соорудив из мешковины «руки», я попытался припомнить, как наёмница повалила меня в лесу. Я заломил край мешка ему «за спину», и попытался подставить подножку.

Увы, я так и не понял, получилось ли что или нет… Я несколько раз упал и довольно больно расшибся. Сидя сверху на мешке, я вытер проступивший пот.

Голоса совсем неподалёку. Кажется, кто-то кричал… мужчина. Это кричал мужчина. Чуть приподнявшись, я действительно заметил его… а также низенькую старушку, с трясущейся головой.

Я оттащил мешок подальше, вглубь сарая.

Резкий голос летел через двор и над забором: «… на улице посплю!» – «Да… как же это?..» – «Да так!.. – переступил мужчина, палкой подпирая подмышку. – Как люди спят!.. Лето теперь, на улице даже и лучше будет!» – «Но…» – «Да не говори ты глупости! Как будто я помру. Поночую здесь пару дней, ничего не случится!.. Проживём».

Ещё два дня прошло.

Два раза я дожидался, пока все разойдутся, и два раза взваливал мешок на спину. Во двор я с ним выходить не решился, а потому достаточно скоро посреди сарая образовался вытоптанный круг из соломы и сора.

Я не чувствовал никаких перемен.

Гуляя, пройдя мимо большого камня, но остановившись у начала стока, я издали видел, как работает Век. Лопаты его размера не нашлось, так что великан был вынужден обходиться пластиной от сохи.

Век поднимал большую стальную пластину над головой. Опускал и своих ног. И, через пару мгновений, я слышал глухой, необыкновенно тяжёлый удар. Словно кто-то бил по барабану.

Из раза в раз до меня доносились мерные, очень глухие удары.

Рондель скользнул в ладонь.

Я постоял ещё некоторое время. А после вернулся в сарай.

'Прошло два дня. А после ещё день, хотя я так и не понял, когда и на что ушло время. На раздумья?

Внешне в селе всё выглядело нормально. На заборах всё так же вешалось бельё, а по утрам нас будил далёкий, но резкий и с нагловатой хрипотцою петушиный голос. А после очень тучная приходила за сеном для телёнка. Она же, спустя час, приносила подгоревшую кашу'.

– Ты чего здесь сидишь?

Девичий. Очень яркий и полный жизни голос заставил меня вздрогнуть, поднять голову. И сощуриться на солнце.

Было тихо. Яблони напоминали об озере и куры клевали мои ноги. Я сидел на пне, а передо мной стояла беленькая, ещё совсем молоденькая девушка.

С повязанными льняными волосами, глазами цвета неба и хитрой, лёгкой улыбкой. С рядом едва заметных морщинок в уголках её глаз.

– О чём задумался?

Она посмотрела на медальон.

Я несколько опешил, заметив былую курочку в её руках. И округлый живот.

– О чём… Я думал… что нужно заточить кинжал.

– Вот этот? – указала белёсая головка. – Да, наверно нужно.

Я опустил взгляд.

– Да… Так вышло, что моя рапира сломалась… Она сослужила свою роль при битве с вепрем.

– Ого! Так ты с ним бился! И как это было?

Я резко встал. Уступив ей место, я сразу почувствовал себя несколько лучше.

– Это было… Это было сложно. Я думаю… Я сделал всё, что смог, но чудовище ушло почти что невредимым.

Неудобно было вот так стоять, а потому я решил присесть на сено. Это оказалось ещё неудобней. Ноги я скрестил, упёрся в колени ладонями, но всё равно постоянно приходилось смотреть снизу вверх.

– Да, человеку с ними справиться непросто… С такими большими… – Отпустив белёсую курочку, девушка разгладила простое льняное платье: – Придётся искать решенье. Мы ведь люди, мы его всегда находим.

Я прищурился. Словно на заказ головка оказалась точно перед солнцем. Пришлось оставить попытки. «Босая», – заметил я несколько поздно.

– Я видела, как ты в сарае стараешься… Это было очень смешно.

– Да… спасибо.

Лёгкая беседа с человеком, который был не в курсе моего положенья. Возможно это именно то, что и было нужно. Я и сам не заметил, как прошло чуть больше часа, а после Эльва ушла.

Мне одному принесли обед. Всё ту же кашу. Я проглотил. Поставил горшок у крыльца и, немного ещё подумав, вновь поднялся. Посмотрел на яблони, на озеро и соседский двор, где уже сооружался навес. Я спросил у случайного прохожего дорогу до кузницы. Поблагодарил и побрёл вверх по улице, вдоль покосившегося забора.

Голос Эль был слышан издали. Даже через звон она не говорила, а требовала: «Вы поймите, что это не мне, а Вам всё нужно!»

Обойдя репейник, я увидел девушку. Раскрасневшаяся и неумытая, посреди заросшего двора она спорила с почти совершенно лысым мужчиной.

«Н-нет ничего… – повернулся он спиной. – Я говорю: уже В-с-ё забрали! Это вы себе в голову… что-то вбили!»

Эль не отставала. Она прошла за кузнецом под навес. Заметив, что мужчина что-то ищет, девушка указала ему на молот.

– Нет столько металла! – щурясь и все больше раздражаясь. – Копья Ваши закончу, а щиты… Ну нет металла!

– Значит, нужно по посёлку собра-ть.

– Да кто отдаст-то! – со взмахом. – И что отдаст⁈

Парень, который всё это время беспощадно бил по железу, ухмыльнулся. Щипцами он поднял алеющий прут и сунул его в воду. Раздалось оглушающее «Шш-ш-ш-ш-ш-ш!»

Рондель оказался зажат в ладони. Я не мог с уверенностью припомнить момент появления… но теперь он был в моей руке. Я посмотрел – и спрятал в голенище сапога.

Разговор продолжал ещё не меньше четверти часа. Эль наступала, а кузнец, затянув на затылке узел от косынки, старался её не слушать. Наконец, речь зашла о подковах и прочей мелочи. Железо это было «мягким болотным», однако девушка всё равно попросила «сделать Всё что только возможно». Кузнец согласился просто чтобы отвязаться.

Наёмница ушла, и из-за невысокой рябины вышел я.

Кузнец наградил меня крайне, крайне радостным взглядом.

– Добрый день. Вы не могли бы сделать с ним… что-нибудь?

… Особого смысла дожидаться на самом деле не было, но по какой-то причине я не хотел, не желал выходить при Эль с этой просьбой. Не снова.

Подмастерье, парень криво усмехнулся. Он только глянул – и снова принялся долбить. Тяжёлый взгляд мужчины заставил меня немного отступить.

Лицо его вместе с макушкой были совершенно черны, а от бровей остались лишь полосы.

– У меня есть деньги! – после мгновения заминки. – Я заплачу за вашу работу, в этом можете не сомневаться.

Худой и долговязый, в прожжённом фартуке, кузнец меня явно не слышал. Он больше по губам прочёл, чем среагировал на голос. Но на слове «заплачу» изодранная скула его заметно дёрнулась. Рукав, чёрный от сажи, прошёлся по щеке.

Жестом хозяин попросил кинжал:

– … Только поточнуть, что ли, надо?

Я… кивнул… И только после понял.

– Что?.. О нет-нет. Спасибо! Этого не нужно.

Я попытался отобрать… Но мужчина уже отвернулся. Он меня не слышал. Или просто не хотел услышать.

– Это будет стоить три кондора.

– Как Тран, я приказываю Вам: ОТДАЙТЕ!

Что-то насвистывая, хозяин плесканул мутной воды на камень. Он всем весом налёг на скрипучую педаль.

– А ну, отдайте!

Ухватив грубый рукав, я, что было сил, нажал плечом. Я дёрнул. Завязалась борьба. Удача это или опыт, но соперник сразу стал крениться. Он упал между вращающимся камнем и большой наковальней.

Локоть его с поражающей лёгкостью свернул мне челюсть…

«…»

Чуть позже Ремус разобрался. А после и извинился, так что жаловаться мне, в общем-то, было не на что. Но осадок остался. Потирая подборок, я обошёл крапивой заросшую ограду – пуганул большого жирного селезня.

Выйдя, я сразу же наткнулся на Гратца – тот курил. Брёл по улице. И очень мило беседовал с некой юной особой… В общем-то, выполнял именно то, что ему поручили.

Но легче от этого не стало.

Прося бывшего стражника успокоить людей, я совершенно был уверен, что тот очень долго будет готовить речь. После созовёт селян и скажет… то, что собирался.

Признаюсь, в какой-то момент я даже выдумал вступительные слова: «Дорогие жители Элиса».

Я даже прикинул, как разместить столы на площади и откуда взять столько стульев.

Но Гратцу ничего из этого было не нужно!

Все эти дни Подлец просто гулял туда-сюда. Разговаривал с людьми и… смеялся. Он вроде как погоду обсуждал или ещё что-то такое. Не знаю!

– … четыре кондора за колбасу! Ну не грабёж ли! – долетел до меня обрывок каркающей речи.

– Ну а она мне: «пироги твои никакие!» Ты представляешь? Это мои-то пироги!…

«…»

Я просто прошёл вдоль покосившейся, совершенно заросшей ограды. Церковь. Площадь. Замшелый валун попался на глаза.

Растрёпанный мальчишка… он по-прежнему плёл волокуши.

Я остановился. Всмотревшись в белобрысую, очень упорную фигурку, я подметил коготь на месте инструмента. Попытался представить животное, у которого могли расти такие… У меня не получилось.

– Это коготь, – подсказал ребёнок.

– Понятно.

– Линвогмы, – пояснил он, щурясь. – Их на болоте много.

– Я знаю.

Время подошло к обеду. Солнце полило, так что рубашка на моей спине очень скоро прилипла. Потирая подбородок, я довольно долго из тени смотрел на прохожих. Я пытался понять: кто из них местный, а кто переселенец.

На удивленье это оказалось несложно.

Развязав вещевой мешок, я достал хрустящий свёрток из плотной ткани и вощёной бумаги. После стольких дней за чтеньем отыскать заголовок оказалось не настолько сложно.

'…ЛИНДВОРМЫ…

Вел**ие змеи болот и зато*ленных зем…

дракон…

кож…

Впад*ют в спячку…

ав…'

Этот крайне познавательный текст я прочитал не меньше дюжины раз, пока в глазах не начало рябить. Я отложил толстую книгу. Но уже через пару минут снова открыл. Из другой статьи я знал, что «Горный дракон» – единственная разновидность «Высшего». Из этого следовало, что линдворм – это не высший дракон.

… Я почесал скулу.

И посмотрел на солнце.

Эль с великаном снова вернулись поздно. Они поели и сразу же легли. Век практически тут же задремал.

Пропел петух. И где-то через четверть часа женщина пришла за сеном.Великан помог ей в этот раз. Мы все поели.

И я снова остался один. Поднявшись, солнце обозначило множество пятен на ещё недавно новом мундире. На шитье. Пришлось хорошенько всё это почистить. Я умылся и всмотрелся в отраженье. «Побриться, что ли?»

К сожаленью, нож наш куда-то запропастился.

Я как смог привёл сапоги в порядок. Оделся и вышел. Обошёл не побелённую церковь.

Мальчишка больше не плёл – это была неожиданная новость. Он, вероятнее всего, закончил ещё накануне и занимался теперь совсем иными вещами. Никого из прохожих видно не было, и только солнце грело мне макушку.

… От длинного меча на косяке осталась различимая зарубина. Корыто лежало перевёрнутым у нижней ступеньки, а на окнах были задёрнуты шторы.

Немного поколебавшись, я присел. Заметил несколько поломанных лозинок. Спустя четверть часа, я подобрал одну. Покрутил. И сломал между пальцами. Я всмотрелся в небо.

Скрип и треск…

Даже отсюда мне было видно, как шатается мельница. (Я привстал. Но почти сразу же сел обратно). Это Век плечом упёрся в сруб стены и в раскачку пытался вернуть ей прежнее положенье. С десяток фигур поменьше суетились в его ногах и старались подставить опоры.

Солнце палило.

«А что, если речка пересохнет? – посетила меня неожиданная идея. – Это, конечно, редкость, но всё же… Ров опустеет, и… Что будет тогда?»

Подумав с минуту, я решил, что селяне смогут переселиться на крыши. Не скажу, что это была блестящая идея, но всё же… куда как лучше, нежели житьё в укреплённой церкви.

«…».

Скрип петель. Круглое и загорелое, со ссадиной на переносице, очень мальчишечье лицо заморгало на меня и небо. Я привстал – а юнец как будто вздрогнул. Он отстранился. Посмотрел поражённо на шитьё. Кивнул, словно вспомнил о чём-то и заспешил. Он зачем-то зашарил в большом, грубо сколоченном ящике.

– Я прошу прощенье! – кашлянул я сколь было возможно строго. – На болотах… На них ведь обитают линдвормы?

Юнец кивнул.

Глянул искоса, и снова сощурился морщась:

– Их там много.

– Хорошо… Проживать при таком соседстве. Вы не боитесь, что однажды они могут войти в посёлок?

– Так… А зачем им?

– … А чей это был коготь?

– … Линговры.

– Спасибо.

Коротко. Чётко. Понятно. Всё прошло именно так, как я и задумывал.

Не найдя, что искал, юнец скрылся в доме. А я вновь зачем-то глянул на первую ступеньку… Чуть послушав тишину, перевернул носком корыто.

Я уже собирался идти, когда дверь неожиданно открылась.

– Да подождите! – крикнул мальчишка.

И, не дожидаясь, сам выбежал на улицу. Довольно увесистый свёрток он уткнул мне в живот.

– Это сердце!

Я вздрогнул.

– Конечно.

– У нас кое-что оставалось в подвале… Эль у Мика просила сердце, – нашёлся наконец мальчишка… – Это за… за поцелуй… – заговорщицки добавил он. – Мне Мик так сказал… Вы только не рассказывайте… И не разворачивайте свёрток! Это опасно.

– Ну, разумеется.

Я как раз намерен был развернуть, но поймав серьёзный, осуждающий взгляд, передумал.

«Мик – это который из них?»

Сапог голенищем очень неприятно упирался в кожу…

И солнце пекло…

Чуть отойдя, я снова, в последний раз оглянулся. Взглянул на самый обыкновенный дом. На корыто.

«Волокуш нигде не видно, – пришла не имеющая смысла мысль. – Это хороший признак. Что их довязали».

Мельница ещё раскачивалась. Это мужчины подбивали колья, пока Век (этот дурак) хребтом удерживал расходящиеся брёвна.

Эль пришла довольно поздно. Она вся была в сырой земле, так что сложно было разобрать, где заканчивались волосы и начиналась накидка. Я встал с пенька. Хотел что-то сказать, но девушка первой заметила свёрток. Она взяла его. И сразу же ушла. Спала наёмница этой ночью не в сарае.

XVI

Луна светила.

Чуть постояв, я вернулся в сарай. Лёг на сено у входа и снова закрыл глаза. И открыл их через некоторое время. Вгляделся в едва-едва проглядывающие доски.

Вздохнув, хрустя соломой, я перевернулся на спину. Поёрзал и прислушался. Тихо было во дворе.

«П-ф-ф-ф-ф!!.. Пп… Фф-ф-ф-фффф!»

Можно было подумать, что это дышит какое-то крупное животное… Но на самом деле это великан заглатывал воздух и выдыхал его с жеваньем.

Гратц чуть посапывал и посвистывал в свой выдающийся нос. Проныра, он уже где-то раздобыл подушку и теперь дремал, уткнувшись в неё лицом. Я снова перевернулся. А после опять оказался на спине. Должно быть, слишком жарко было. Какая-то жужжащая мелочь беспрестанно лезла к щекам, вот мне и не спалось.

Я снова открыл глаза. Шурша соломой, перевернулся набок. «… Хорошие ворота. Толстые». Солидные стены и балки… И потолок. Сквозь доски свободно просматривалось поле богов. Белые точки и луна.

Вчера, под вечер, через эти щели я слышал, как Див полушёпотом ругался с каким-то «ослом».

А после он полюбил свою жену.

Стол поскрипывал и бряцал.

Что-то тяжёлое упало, и мужчина расплевался.

В ту ночь наёмница снова заняла своё место у входа. И вновь по глаза закуталась в накидку. Опять я мог увидеть только уши и подошвы сапогов.

Наверное, я всё же задремал… так как на какое-то мгновенье… я снова оказался в коридоре «заведенья». Я сидел в камышах.

Эль рыла вместе с великаном. В плотном плаще заниматься этим было невозможно, а потому девушка осталась в одних простёганных штанах и грубой, со вставками, рубашке. «…Как контрабас».

Этот инструмент… я его не помнил. Не мог представить, или сказать, где видел… Но зато я знал: Эль выглядела точно так.