Текст книги "Кафе на 5-ой авеню (СИ)"

Автор книги: Ivan Ivanovich

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Гарри сел на стул и окинул кухню взглядом. Знал ли он тогда, долгих двенадцать лет назад, переезжая сюда, что жизнь повернется таким образом?

Он помнил день, когда они приехал сюда, в Нью-Йорк и помнил, как они устраивались в первое время. И… честно, ему порой не хватало того времени. Он был счастлив сейчас, но тогда это было что-то новое и удивительное.

А еще ему было очень страшно.

За себя. За Гермиону. За их семью.

center***/center

10 мая 1998 года

– Ну вот. Здесь мы будем жить пока не найдем жилье получше, – сказал Гарри, втаскивая, с виду, обычный чемодан в прихожую небольшой, но уютной квартиры, что он присматрел себе в интернете. Воистину, «паутина» давала огромные возможности и Гарри не терпелось приступить к намеченным им экспериментам. Ведь как же здорово будет, если получится совместить… да хоть протеевы чары и интернет! Идея, конечно сырая, но перспективная!

– Не надо получше. Мне все нравиться, – улыбнулась Гермиона, осматривая комнату. Светлая гостиная, с балконом. Не массивные диван и два кресла с зеленой обивкой. Журнальный столик. Пара картин с пейзажами на стенах. Кадки с цветами и вечнозелеными растениями… квартира явно была обставленная заранее. Похоже, что Гарри тщательно подбирал варианты. И это… было необычно. Погостив несколько дней у Корнелиуса и узнав много нового, они таки купили билеты и покинули Британию.

Сделать это оказалось гораздо проще, чем Гермиона себе представляла. Во всяком случае, когда они добрались до кассы в аэропорте, она уже перестала себя накручивать, хотя до этого немного паниковала из-за того, что делала нечто, что совершенно выбивало ее из зоны комфорта. Все-таки это было слишком серьезным шагом, сравнимым с тем, который она сделала, когда ушла с Гарри и Роном на поиски крестражей.

Вот только если раньше у нее было время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что ей предстоит долгий поход, то теперь все происходило очень быстро. К тому же тогда именно она была мозговым центром и организующей силой всего их мероприятия. А теперь им стал Гарри и… это было так странно, переложить ответственность на Гарри, о котором, как оказалось, она знала до преступного мало. Непривычно.

– Вот так, – она услышала довольный голос Гарри и обернулась. Он стоял у двери в прихожую и смотрел в открытый чемодан, – надо проверить мастерскую. Все ли там нормально, – сказал он и положил ногу в чемодан. Затем сделал шаг. Еще один. И еще. И… исчез внутри чемодана. Гермиона на это лишь покачала головой. Воистину, она знала о Гарри гораздо меньше, чем хотела бы! Вот, например, когда он умудрился не просто освоить чары незримого расширения, но и собрать походную мастерскую? Или откуда научился так хорошо ориентироваться в интернете? Этого не могла и она сама, а ведь это она среди них маглорожденная! – Герм! Спускайся сюда! – услышала она голос и пошла к чемодану, в котором она увидела обычную деревянную лестницу, что вела в темноту, – посвети, пожалуйста! Темно как в заднице у дракона! – услышала она голос и положила ногу на первую ступеньку.

– Не выражайся, – буркнула она по привычке и, спрыгнув с лестницы, достала палочку, – Люмус! – сказала она, подняв палочку и осмотревшись. Действительно. Вокруг была кромешная тьма, в которой лишь угадывались столы и шкафы, которыми, как знала Гермиона, был забит это чемодан. Видимо, слетели чары освещения.

– Спасибо, – сказал Гарри, размахивая палочкой в какой-то только ему известной последовательности, – прости, но ты себе не представляешь, как мне надоело то, что чары света конфликтуют с чарами незримого расширения! – бурчал Гарри, – а ведь Дамблдор говорил, что в чемодане великого ученого Ньюта Скамандера удалось совместить их так, что в нем был не только стабильный свет, но и оптимальная температура в ее разных частях, – сказал Гарри и направил палочку вверх, – Вердимилиус*! – сноп зеленых искр осветил комнату, а Гарри улыбнулся, – так и знал, – сказал он и подойдя к одной из стен, где зеленых искры было больше всего, направил на нее палочку, – Люмус Солем! – произнес он и луч света ударил в стену, после чего в чемодане стало светло и Гермиона потушила свой Люмос, – вот доберусь до записей деда Карлуса* и сделаю все как надо. А то на черновиках деда Флимонта далеко не уедешь, – говорил он, а Гермиона с улыбкой следила за тем, как Гарри наводит порядок в своих владениях. Увы, но создавая этот чемодан, Гарри не имел под рукой записей своего деда, который и придумал эффективный способ совмещения чар света и незримого расширения. Они оказались спрятаны в тайнике дома в Годриковой Впадине и Гарри добрался до них только за день до их отъезда.

– Погоди, а что ты сделал? – спросила она, с интересом рассматривая мастерскую. Несколько столов. Черная доска с мелом. Ватманы с какими-то схемами. Несколько специальных держателей для… чего-то. Наверное, материалов и заготовок, которые нельзя трогать руками. Магические накопители в виде разноцветных кристаллов. Многое она видела только в виде картинок. Но кое-что не встречалось даже ей.

– Перезапустил рунную цепочку, что удерживает заклинание света и перенаправляет его на все пространство, – Гарри говорил, проверяя ящики, инструменты, флаконы с зельями… она хоть и видела его мастерскую еще там, у Корнелиуса, но ей до сих пор было в новинку видеть Гарри таким, – дед Флимонт придумал ее как более простой вариант цепочки деда Карлуса, но… вышло не очень. Все-таки Флимонт больше был спецом по порталам, а не долговременным артефактам, – Гарри пожал плечами и в последний раз осмотрелся, – вроде все хорошо. Что ты говорила? Прости, я прослушал, – спросил Гарри, а Гермиона улыбнулась.

– Мне нравиться квартира. Не надо искать новую. Тем более, что договор уже заключен и придется платить неустойку.

– Эм… ну… я ведь говорил тебе, что здесь только одна спальня, – смущенно напомнил ей Гарри, на что Гермиона пожала плечами.

– И что? Я буду спать на лежанке в гостиной, – как нечто само собой разумеющееся сказала она, вот только Гарри это не устраивало.

– Миона, не начинай. Я же ясно дал понять, что могу и в мастерской поспать, – говорит Гарри и, не дожидаясь ответа Гермионы, лезет наверх.

– В мастерской где сбоят чары? А не напомнишь, кто говорил мне о том, что только начинает жить, – иронично сказала она, выходя из чемодана.

– За исключением чар света, там все нормально. Обойдусь электрическим ночником, если что. Генератор у меня там тоже есть, – бурчит Гарри и плюхается на кресло, вытянув ноги, – будешь спать в спальне! И не спорь! Я – решил!

– Ах ты решил! – Гермиону охватило дурное упрямство, – тогда буду спать на полу! Так и знай! – сказала она и хотела было уйти… куда-то, но Гарри быстро оказался рядом и схватил ее за руку, – отпусти, – потребовала она, бросив на Поттера злой взгляд. Но тот лишь чуть ослабил хватку, чтобы ненароком не сделать ей больно.

– Нет. Сначала ты мне скажешь, почему это я должен не уступать тебе кровать в спальне, – грубо и строго он спросил ее, этим загнав Гермиону в угол, из которой словно выпустили весь горячий пар, как из чайника. Она повернула голову в сторону, избегая его взгляда, а Гарри вздохнул, – опять? Я же говорил тебе, что ты мне не обуза! Пойми, Миона, – он отпустил ее локоть и взял за руку, – я впервые счастлив, понимаешь? Счастлив, что ты со мной. Счастлив, что все закончилось. Счастлив, что… наконец-то могу заниматься тем, чем хочу, а не тем, что надо…

– Не в этом дело! – прервала она его, крикнув, – я… чувствую себя паразиткой, Гарри, – говорит Гермиона, одергивает руку из ладони Поттера, обхватывает себя за плечи, идет к балкону и смотрит наружу, – Я… меня с детства воспитывали, что я не буду… не должна сидеть на шее кого-либо. А тут… – Гермиона проглотила ком в горле, – я уже не уверена, что мне… стоило ехать сюда. У тебя есть столько всего. Главное, у тебя есть план. А я… я…

– Ты это ты! – резко прервал он ее и, встав рядом с ней, резко схватив ее за плечи и повернув к себе лицом, – ты… лучшее, что случилось со мной в этой мордредовой жизни! И мне не трудно… нет! Мне в радость тратиться для тебя, на тебя, ради тебя… просто потому что…потому что… – Гарри выдохнул. Они не говорили об этом. Ни он, ни она. Они вели себя как всегда. Просто он шел куда-то, а Гермиона шла за ним. Но раз уж они вместе им обоим пора расставить все точки над «и», – Гермиона Джин Грейнджер! – торжественно заявил он, – я тебя люблю! – сказал он, а глаза Мионы резко расширились, словно она не знала этого, – и… если ты сочтешь меня достойным, хочу, чтобы ты… когда-нибудь в будущем… вышла за меня замуж, – сказал он, отпустив плечи Гермионы и… вышел на балкон, оперевшись руками о перила.

Ну вот. Он сказал. Если она потребует у него обратный билет до Лондона, то он купит его для нее не задавая вопросов. Потому что любовь и симпатия это одно, а брак. Настоящий брак, по взрослому… это совершенно другое. Гарри, в силу возраста, имел крайне смутное представление о браке, но понимал, что это не просто поцелуйчики и обжимания на диване. А учитывая закидоны Гермионы по поводу профессии, самореализации и всякого другого, то…

– Чего же ты молчал все это время? – вопрос был задан тихим голосом, в котором не было ни злобы ни радости. Только лишь любопытство и некая усталость. Вот только обернуться Гарри не успел. Гермиона обхватила его живот руками и прижалась к его спине.

– Думал… ты и так знаешь, – проглотив ком в горле, сказал он. С того дня у Корнелиуса они… в лучшем случае сидели в обнимку. Даже не целовались толком, больно много было дел. И вот такое проявление чувств Гермионы… это было что-то новое.

– Знать и слышать своими ушами – разные вещи Гарри, – говорит она и Поттер чувствует, как она положила подбородок на его плечо, – хорошо, что здесь высоко. Нас никто не увидит, – как бы между делом отметила она, а Гарри улыбнулся. Да, Гермиона была та еще стесняшка.

– Спать будешь в кровати, – сказал он, ожидая новой порции отказов по самым разным причинам.

– Хорошо, – но неожиданно, Гермиона согласилась и когда он посмотрела на нее, лукаво улыбнулась, – я просто слишком устала, чтобы дальше с тобой спорить, – говорит она, а Гарри усмехнулся. Это было так по-детски! Впрочем, пусть. Они и так наелись взрослых проблем. На всю жизнь хватит! – а по поводу брака… давай не будем спешить. Не думай, только, что я против, – скороговоркой сказала она, не дав Гарри даже загрустить, – я… – Гермиона выдохнула, – тоже тебя люблю, но… нам всего-то по семнадцать, – Гарри почувствовал, что Гермиона, словно инстинктивно, пожала плечами и крепче прижалась к нему, а Гарри… выдохнул.

Гермиона, иногда, была хуже, чем упаковка с конфетами Берти-боттс и ему было трудно понять, что она скажет в следующую минуту. И то, что она не устроила скандала лишь укрепило его в мысли о том, что когда-нибудь… впрочем, она прав. Не будем забегать вперед. Как бы не сглазить.

– Хорошо, – Гарри повернулся к ней лицом и прижал к себе, – все будет так, как ты скажешь, – улыбался Гарри, а Гермиона…

– Все? – игриво спросила она.

– Да, – ответил Гарри, ожидая подлянки.

– И кровать? – спросила она у него с лукавой улыбкой.

– Кроме кровати, – усмехнулся он и поцеловал ее, забыв обо всем на свете и выкидывая из головы дурные мысли.

center***/center

2010 год

– Твинки что то сделал не так, хозяин Гарри Поттер сэр? – из раздумий Гарри вырвал жалостливый голос домовика.

– Нет, Твинки, все хорошо. Иди работай, – сказал он и, дождавшись, когда Эльф вернется к работе посмотрел в зал через окошко. Клара, как и полагается, обслуживала очередного клиента, а через окна падал свет от оранжевого, закатного солнца. Гарри вздохнул. Увы, но времена, когда он должен был думать о том, чтобы ненароком не обидеть Гермиону, давно прошли. Сейчас перед ними обоими встали проблемы на порядок серьезнее.

Гарри вновь уселся на стул и достал из кармана замаскированное под смартфон сквозное зеркало собственной разработки. Ох, сколько же он мучился с тем, чтобы совместить протеевые чары*, чары сокрытия и маскировки, закрепленные рунами и стандартную начинку магловских смартфонов, с помощью которых можно было бы выходить в интернет и осуществлять звонки. Но у Гарри, защитившего звание мастера артефакторики как раз благодаря инновационным решениям по совмещению магловских технологий и магии, это удалось. Правда, пользовались его изобретением пока лишь члены семьи и то не все, потому что маленькой Рози еще не доверяли телефона, но лиха беда начало.

– Миона? – спросил Гарри, переключившись на магический режим и не забыв навесить на себя чары приватности и маскировки. Даже эльфа, при большом желании, можно прочитать, а Поттер не хотел, чтобы, даже теоретически, у кто-то была возможность узнать что-то лишнее о его семье.

– Гарри? Что-то случилось? – спросила его Гермиона. С «экрана» на него смотрела кудрявая голова его жены в строгих очках с квадратной оправой.

– Не занята? – Гарри смотрел на жену, которой очень шел имидж «железной леди». А сделанные когда-то давно для нее очки-артефакты, дававшие возможность видеть ей настроение и ауры людей, придавали ей особый шик.

– Нет, клиент ушел пять минут назад. А что?

– Помнишь, ты показывала воспоминания про то, что за тобой после возвращения Старка начали следить?

– Да? – протянула она, заинтересованно посмотрев на мужа, на котором были такие же артефактные очки, только, в зависимости от режима, показывающие магические потоки и усиливающие возможности к легилименции.

– Один из них пришел ко мне в кафе, – сказал он, на что Гермиона усмехнулась.

– Все дороги ведут к Поттеру, – иронично прокомментировала она ситуацию, – почему я не удивлена тому, что мы с тобой снова оказались в какой-то заднице? – грустно спросила она, скривив губы в грустной улыбке.

– Во-первых не выражайся. Тебе не идет, – тоном отличника-одуванчика сказал Гарри, игнорируя обещающий все кары Небесные прищур на личике жены, – а во-вторых… Мы же Поттеры! Любимцы судьбы, как никак! – хоть и сказал он это весело, но Гермиона прекрасно знала, что сам Гарри не в восторге от ситуации.

– Что, заскучал без адреналина? А не забыл, что у нас с тобой трое детей? – спросила Гермиона, ухмыльнувшись.

– Именно поэтому я согласен отправить их в Хогвартс, – дурашливо улыбнулся Гарри, но затем резко посерьезнел, – а если серьезно, то мне не нравиться, что вокруг тебя вьется кто-то из ЩИТа, – сказал Гарри, а Гермиона выдохнула. Порой, нет-нет, ей приходили мысли о том, что их с Гарри жизнь была слишком размеренной. Особенно на фоне того, что творилось с ними в Хогвартсе. И это было прекрасно, правда. Она ни за что не хотела бы повторять этот опыт. Но все же… все же порой ей чего-то не хватало… видимо Гриффиндор это действительно не факультет, а… даже не диагноз, а натуральное психическое отклонение. Вот только дети… да и сами они давно уже не подростки, лезущие на рожон, чтобы рисковать. И Гарри был прав. Внимание ЩИТа им было совершенно ни к чему.

– Что ты предлагаешь? Объявить спецслужбе, круче ЦРУ и АНБ вместе взятых, персональную вендетту? – с ироничной улыбкой, вздернув бровь, спросила она. Они оба были наслышаны о ЩИТе. Знали в том числе и много такого, чего не знали даже некоторые высокопоставленные чиновники. Все-таки знакомство с Корнелиусом, который оказался не тем, за кого Гермиона его принимала долгие годы, многое дало двум юным магам, собиравшимся делать свои первые шаги во взрослой жизни.

– Нет, конечно, – встряхнул Гарри головой, – просто бесит. Кажется что уже все, наши с тобой приключения закончились, но…

– Может обойдется? – не очень уверенно сказала Гермиона, перебив Гарри, – в конце концов кто просит нас лезть не в наше дело?

– Никто, – кивнул Гарри, – но… знаешь… я, пожалуй, обновлю защитные чары на подвале, – пожевав губами, сказал Гарри и увидел как она вздохнула.

– Да… это будет правильно. В конце концов мы создавали убежище там именно на случай чего-то непредвиденного, – кивает Гермиона и улыбается, – но ведь это не все? Ведь так? Ты не стал бы параноить только из-за агентов.

– Не все. Я сегодня утром проверял датчики магической активности, – сказал Гарри, посмотрев в сторону, – что-то не так. Показатели словно в норме, но… нестабильны. Такое впечатление, что какая-то сила начала активно вливать энергию в лей-линии*.

– Гарри, это серьезно, – Гермиона испугалась, – наш дом на источнике, если ты не забыл.

– Это-то я как раз помню. Но дело не в источниках, там как раз все в порядке. Дело в лей-линиях. Они… словно раздуваются и сдуваются… и не могу подобрать более точной аналогии.

– Думаешь, это только у нас? А Хогвартс? Да и вообще Британия? Там тоже лей-линий хватает, – спросила Гермиона, которая хотя и стала психологом, но никогда не забрасывала магическое образование и знала достаточно об энергетическом строении Земли.

– Я связался с Корнелиусом днем. Он говорит, что его знакомый в Отделе Тайн ничего особенно не сообщал. Так что там все нормально и то, что происходит, касается лишь Штатов. Может, даже только Нью-Йорка.

– М-да, – недовольно протянула Гермиона, – может быть не просто так голливудские режиссеры во время каждого летнего сезона разрушают Нью-Йорк? – задумчиво протянула Гермиона, на что Гарри усмехнулся. Он тоже не понимал этой маниакальной особенности, когда в каждом втором блокбастере Нью-Йорк становился центром какого-то глобального катаклизма, начиная от наводнения, заканчивая вторжением пришельцев, – но это не отменяет нашей проблемы. Хогвартс или Ильверморни? Куда отправить Джеймса?

– А за ним и всех остальных, – кивнул Гарри и пожал губами.

– Джеймс хочет в Хогвартс, кстати, – как бы между делом сказал Гермиона и, увидев ухмылку мужа, закатила глаза, – честно, я тут ни при делах. Он просто хочет туда.

– Почему Хогвартс? Почему не Шармбатон? Не Дурмстранг? Салем? Кастелабрушу, в конце-то концов?!

– Не кипятись, – мягко сказала она ему, – там преподают на английском. В Салем по полу не подходит, туда берут только девочек. Но, самое главное… там учились мы, милый. Это все объясняет. Да и… несмотря на то, что… бывало всякое, разве ты не вспоминаешь гриффиндорскую гостиную? Или Выручай-комнату? Хогсмид? Там было немало хорошего Гарри. Просто… плохого было слишком, слишком много, – печально вздохнула Гермиона.

– Эххх, – выдохнул Гарри, понимая, что от Хогвартса им не отделаться, – ну… в конце концов все Поттеры учились в Хогвартсе, – обреченно сказал Гарри, уже прикидывая, что надо приобрести, для создания качественного трансконтинентального портала и какие артефакты в теории им могут понадобиться. А хотя… почему бы и нет? Неожиданная идея настолько захватила его, что не заметил, что Гермиона зовет его.

– Ммм? Прости, Миона, задумался. Что ты говорила?

– Я говорю, что жду тебя к ужину, – сказала она, улыбаясь и рассматривая его поверх очков-артефактов.

– Понял. Буду… через два часа. Встречу нового работника и приеду домой, – сказал он, вспоминая, что сегодня к работе должен был приступить нанятый специально бармен-бариста. Тоже молодой волшебник, устроившийся в мире маглов.

– Хорошо. Не задерживайся только. Надо составить письмо Макгонагалл, – сказала Гермиона и отключилась.

А Гарри... вздохнул и встал с места. Может, сегодня в кафе появиться еще один интересный собеседник? Ведь это одна из причин, которая побудила его открыть кафе: помощь тем, кто просто хочет отдохнуть от суеты и трудностей жизни. Ведь когда-то давно он приехал в этот город именно за этим… за покоем.

Именно поэтому Гарри пошел на выход из кухни и встал за стойку. И лишь краем сознания он продолжал обдумывать неожиданную мысль.

Скоро все изменится. И ему нужно быть готовым!

center***/center

Отложив зеркало в сторону, Гермиона задумалась, положив голову на кулачок. Увы, но ее подозрения и предчувствия вновь подтверждались. Порой, она ненавидела себя за то, что была права. Ведь действительно, несмотря на их с Гарри возможности, посылать детей за океан было несколько… боязно. Страшно.

Неожиданно, взгляд упал на предплечье ниже локтя. Чистая, мягкая кожа, без единого следа уродливого шрама в виде надписи, оставленной ей когда-то в подарок Беллатрисой Лестрейндж. Пластическая хирургия творит чудеса, чего уж там. А пластическая хирургия вместе с рябиновым отваром и вовсе нечто совершенно космическое.

Рука касается шеи. А вот порез от ножа она не убирала специально. Хорошее напоминание о ревнителях чистоты крови, да и вообще о разного рода фанатиках, готовых на все, ради своих глупых идеалов. Благо, если судить по тому, что рассказывали им Невилл с Луной, таковых почти не осталось. Кингсли славно поработал.

Гермиона вздохнула. А ведь и она была когда-то почти такой. Чего только стоит ее идея с освобождением эльфов!? Это потом, изучив литературу, она поняла, насколько была не права. Да и вообще... жизненный опыт больше не давал ей возможности мыслить шаблонно.

Неожиданно, она почувствовала что-то, что терлось о ее ноги.

– Что, Глотик? Тоже не спокойно? – спросила она котяру и взяла его на руки, прижав к себе и зарывшись в его шерсть, – вот и мне тоже. Мы же… подумать только… не были там уже двенадцать лет. А сердце ноет. Что-то будет, помяни мое слово. Что-то будет, – говорила она, вспоминая первое время, когда они с Гарри только приехали сюда. Ее страх и неуверенность. Попытки Гарри быть взрослее чем он есть и… тоску… страшную тоску по погибшим и по окончательно ушедшему детству.

Вот и сейчас, сидя у себя в офисе, Гермиона вспоминала то, как им с Гарри пришлось в очередной раз справляться… с одной сторон вполне ожидаемой, а с другой, совершенно непонятной проблемой.

center***/center

Ночь на 10 мая 1998 года

Гермиона не могла заснуть. Не потому что кровать была неудобной, нет. Наоборот, она была мягкой и приятной. К тому же, она давно не чувствовала себя в такой безопасности, как сейчас. Даже дома у Корнелиуса она держала палочку под подушкой на всякий случай, хотя Гарри клятвенно обещал ей, что в этом доме им ничего не грозит.

Гермиону одолевали тревожные мысли. Она не знала своего будущего. Глупый, бессмысленный срыв сегодня днем, приведший к неожиданному признанию Гарри его планов по ее поводу (не то, чтобы она была против) был вызван именно чувством неопределенности. Ну и моральной усталостью от всего того, что свалилось на них за последний год, смешанной со страхом от того, что ей скоро предстоит предстать перед родителями. Примут ли они свою блудную дочь? Не откажутся ли? Гермиона слабо разбиралась в психологии, но… почему-то была уверена, что ей будет очень… очень трудно вернуть их. Не магически. А по-человечески.

К тому же, ее мучили кошмары, из-за чего она просто боялась засыпать. Ведь почти каждую ночь она просыпалась в холодном поту, после того, как перед ней проходили лица тех волшебников и волшебниц, простых маглов и магических существ, чьи трупы и смерти она видела за время их с Гарри скитаний. Раз в неделю она пила зелье Сна без сновидений, строго соблюдая безопасную дозировку, чтобы хоть как-то выспаться, но упорно молчала, не рассказывая об этом ни Гарри, ни Корнелиусу.

Ей было плохо. Ей был нужен психолог. Впрочем, как и Гарри. Его гиперопека, постоянное желание защитить… это было необычно. Да приятно, но не слишком характерно для ее… наверное, все-таки, парня. Это было странно, воспринимать Гарри именно так, но… видимо и любовь у них будет не как у всех. Но это не отменяло того, что им обоим нужна была помощь.

– Ааааа! – неожиданно, Гермиона услышала крик! Она, даже не натягивая халат, как была, в ночнушке, схватила палочку и выскочила в зал. Но никого не было! Только лишь Гарри, лежавший на раскладушке, который… тяжело дышал?

Гарри было плохо. Очень плохо. Он видел страшный, неприятный… и, видимо, очень реальный кошмар, потому что он словно метался туда сюда, дергаясь всем телом и что-то бормоча!

– Нет. Нет. Нет, – говорил он словно в бреду, не способный проснуться, – не трогайте ее. Не трогайте ее! Прошу! Возьмите меня! ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ! – кричал он во сне. Гермиона не выдержала и подбежала к лежанке. Села у Гарри и резко обняла его.

– Гарри! Гарри спокойно. Спокойно. Я с тобой. Я с тобой. Спи. Спи милый. Спи, – она говорила и говорила, прижав его к груди, целуя его в висок и лоб, лаская его лицо и голову, пока наконец-то Гарри не затих, доверчиво прижавшись к ней и не обняв ее в ответ. Гермиона же вздохнула. Ей тоже снились кошмары. Но такого еще не было. Видимо, у странного, такого взрослого поведения Гарри было больше оснований, чем банальная ответственность за то, что он втянул ее в очередную авантюру.

Она посмотрела на его лицо, лежащее у нее на плече. Сколько разницы между той гримасой боли и отчаяния и умиротворением, что она видела сейчас? Что же… хоть на что-то она оказалась годной. Если благодаря ей, он будет хорошо спать, то значит она не зря ест свой хлеб.

Хлеб. Надо найти подработку. Гарри – парень обеспеченный, на она говорила абсолютно всерьез о том, что не желает сидеть на чьей-либо шее, пускай она и принадлежит ее, может быть, будущему мужу.

– Что… что со мной? – сипло спросил Гарри, неожиданно для Гермионы. Затем открыл глаза и удивленно посмотрел на нее, – Ми-Миона? А ты… здесь… как? – он был явно дезориентирован.

– Ты кричал. Наверное, тебе приснился кошмар, Гарри, – она говорила и… странно, но она не чувствовал смущения от того, что сидела в одной тонкой ночнушке и позволяла Гарри себя обнимать.

– Кошмар? – спросил Гарри и, видимо, вспомнив его, закивал, – да. Это был кошмар, – его голос стал тверже, а взгляд осознание.

– Что это было? Расскажи мне. Тебе станет легче, – говорила она переместившись так, чтобы его голова оказалась на ее коленях, а Гарри… положив ее на них, посмотрел на нее снизу вверх и вздохнул.

– Она мучила тебя. Я не видел этого, но… я помню, как ты кричала. А я стоял посередине комнаты с опухшим лицом и не знал, куда себя деть, – говорил он, а Гермиона поняла, что, видимо, Гарри вспомнил «тот» день в Малфой-меноре, – прости, – неожиданно, она почувствовала влагу на ноге, – прости меня. Прости! – Гарри плакал. Плакал второй раз на ее памяти. Плакал и бормотал извинения в том, в чем он совершенно не был виноват.

– Ты не виноват, слышишь, – говорила она максимально уверенным, твердым голосом, – это мой выбор, запомни. Мой! – говорила она, а по щекам текли слезы. Она сама плакала. Впервые, с Битвы за Хогвартс. Даже странно, с ее-то плаксивым характером. И… это было замечательно. Это было нужно. Может быть они сами со всем разберется и не надо будет идти к психологу и думать, как иносказательно рассказать о своих проблемах? Ведь психология, это не сложно, да?

Тем временем, Гарри посмотрел на нее и, выдохнув, неожиданно сказал.

– Полежи со мной, пожалуйста, – попросил он ее сипло и Гермиона, помедлив секунду и стерев свои слезы рукавом, легла на лежанку, прижавшись к Гарри и положив голову ему на грудь. Она вытерла своим рукавом слезы Гарри и, обняв его, почувствовала слабость. Постепенно, убаюканная стуком его сердца, Гермиона уснула, не заметив, что и Гарри заснул за секунду до нее.

tabКошмаров в тот день они больше не видели.

center***/center

Гермиона стерла набежавшую от воспоминания одинокую слезу и почесала Глотика за порванным ушком. Да, это было… хорошее время. Она все еще не нашла Живоглота, она все еще не вернула родителей, но… ей было хорошо. Впервые Моргана знает сколько лет ей был действительно хорошо. К тому же кто знал, что желание в очередной раз помочь Гарри и себе обернется получением диплома и защитой степени?

Гермиона усмехнулась. Видимо, правду говорят, что Поттеров оберегает сама Судьба. А она, как ни крути, тоже стала Поттер. Не тогда когда вышла за Гарри, а гораздо раньше. Когда согласилась вновь, как и много раз до этого, пойти за ним. Да чего уж там, выбор был сделан еще в школьном туалете, когда Гарри с Роном спасли ее от тролля. Тогда она обещала, что будет с ним до конца. С единственным человеком, кроме собственных родителей, кому было на нее не плевать.

Кстати о родителях!

Гермиона вновь взяла в руки сквозное зеркало-смартфон и набрала номер. Вздохнула, когда послышались гудки и улыбнулась, когда на той стороны линии услышала знакомый с детства женский голос.

– Алло?

– Привет, мам.

– Доченька, здравствуй! – Джин Грейнджер явно была рада дочери, – но мы же с тобой говорили утром?

– Просто захотелось поболтать, – улыбнулась она про себя, – у меня закончился рабочий день, так что если ты не занята.

– Как я могу быть занята! – воскликнула счастливая бабушка трех чудесных внуков, – давай посплетничаем. А то утром и не поговорили толком!

– Ты хочешь сплетен? Их есть у меня, – весело сказала она и начала рассказывать последние Нью-Йоркские сплетни.

Гермиона Джин Поттер, в девичестве Грейнджер, была счастлива. Вот только никогда не забывала о том, что счастье, как и все хорошее в нашем мире, нужно неустанно защищать.

И хорошо, когда в этом трудном деле ты не одинок.

Примечания

*Если кто не в курсе, так пытались отравит Распутина. Не вышло.

Протеевы чары* (англ. Protean Charm) – довольно сложный вид магии, позволяющий объединять в единое целое, в некое подобие системы несколько предметов.

Вердимиллиус* (англ. Verdimillious) – чары, выпускающие поток зелёной энергии в виде искр из волшебной палочки. Этот поток может быть использован, чтобы выявить объекты, спрятанные тёмной магией, или же в поединке. В фанфике, кроме всего прочего, общее диагностирующее заклинание артефакторов, с помощью которых они находят нарушения в магических плетениях.

*Да у нас фанон-фанон. Поэтому дед у Поттера не Флимонт, а Карлус. А бабка соответственно, Дорея, в девичестве Блэк. Флимонт дед двоюродный. В остальном без изменений. Предок Гарри все еще Линфред.

*Ли́нии лей, чаще лей-ли́нии*(англ. ley lines), также мировые линии (фр. lignes du monde), – понятие, на сегодняшний день считающееся псевдонаучным, называющее линии, по которым расположены многие места, представляющие географический и исторический интерес, такие как древние памятники, мегалиты, курганы, священные места, природные хребты, вершины, водные переправы и другие заметные ориентиры. Из лей-линий складываются геометрические формы разных масштабов, которые все вместе образуют единую сеть – предположительно, силовых линий энергетического поля земного шара.

Глава 6. Первое сентября

1 сентября 2010 года

Шумный вокзал Кингс-Кросс. Куча людей, снующих туда-сюда. И большая семья, идущая к одному из столбов, между платформами 9 и 10.