Текст книги "Кафе на 5-ой авеню (СИ)"

Автор книги: Ivan Ivanovich

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Гарри сунул руку в карман и достал Бузинную палочку. Затем посмотрел на перстень с надтреснутым камнем, сидящий как влитой на пальце руки, а в нагрудном кармане ощутил мантию-невидимку. Он усмехнулся. Все три Дара Смерти были теперь у него, последнего из потомков Певереллов, впервые за хрен знает какое столетие. Но он не чувствовал ничего. Он не жаждал того, чтобы их найти, обладать, не давать никому… но вот они, у него в руках. Что же… если книги из семейного сейфа не врут (а судя по его ощущениям, так и есть), то он единственный человек в мире, кто может применять их безопасно для себя. Возможно, когда-нибудь, таковыми будут его дети, но сейчас… Дары Смерти, легендарные родовые артефакты Певереллов вновь вернулись в их семью, пускай он и носит фамилию Поттер.

Гарри осмотрелся. Его окружал только лишь Запретный лес. Это хорошо. Не стоит, чтобы кто-то знал о том, что они у него. Пускай Рон расскажет всем, что он сломал Бузинную палочку там, на мосту, где они гуляли с Гермионой. Предатель крови, что с него взять? Хоть и друг. Ему невдомек, что меньше всего Гарри хочет заполучить себе такое же, уничтожив родовой артефакт. Была идея положить палочку в гробницу Дамблдора, но нет. Он и так был слишком щедр.

– Друг, – сказал Гарри и хмыкнул, спрятав палочку в карман. Сколько раз Рон его кидал? Два, три? И это только по-крупному. Справедливости ради нужно сказать, что свои косяки Рональд старался исправлять, все-таки он неплохой парень, но печать… увы, эта дрянь слишком уж сильно влияла на него. Бедный Рональд. Вот только Миона почему-то выбрала его, а не Гарри. А ведь он предлагал ей остаться, еще там, в палатке, да и раньше был рядом. Но нет… увы, «просто Гарри» слишком плох для принцессы. Глупая, гнусная мысль травила его, но сейчас, страдая от недосыпа и сверхусталости, он не был способен на рациональное мышление. Тем более, когда его ждет новая жизнь.

tabТам, на другом континенте, далеко от Британии и ее волшебников. От всего того горя, свидетелем которого он оказался. Благо тетя Петуния в коем-то веке не подвела и таки прислала ему и его паспорт, вместе с остальными документами, и кое-какие вещи, и, даже, ее фирменный пирог. Наверное, это такое «прости» за безрадостное детство. Что же. Будет что съесть на дорожку. Осталось только купить билет и «адью», как сказала однажды Флер.

– Гарри? – вдруг он услышал голос сзади и повернулся. Растрепанная, еще не приведшая себя в порядок Гермиона стояла в чаще и смотрела на него с вопросом, – Куда ты пропал? В Большом Зале накрыли на стол, – она говорила, а ее голос выражал неуверенность, пополам со страхом. С чего бы? Ее перспективы как раз таки более чем понятны. Учеба, карьера, свадьба с Роном. Может даже министерское кресло. Кто-кто, а Миона была достойна успеха.

– Ты – иди. Я скоро приду, – уверенно врет Гарри. Никуда он не пойдет. Он уже все решил.

– Пошли вместе. Чего тут одному сидеть? – говорит она, рассматривая его прищуренным взглядом. Его Гарри про себя называл: ответь или я тебя покусаю.

– Хочу побыть один. Не волнуйся… – Гарри глубоко вздыхает и искренне улыбается, – я толко начинаю жить, Миона. Я не собираюсь суицидиться, – говорит он с ухмылкой, вгоняя Гермиону в смущение.

– Я не… я не это имела ввиду, – волнуясь, она заводит за ухо пряд волос, как обычно делала при волнении, – просто… сейчас лучше быть в компании. Чтобы… легче пережить… это, – неопределенно взмахнула она рукой, а Гарри вздохнул.

– Хочешь, посиди со мной, – он не отдавал отчета, почему предложил ей это, но Гермиона даже не стала думать или отговаривать его. Просто подошла и села рядом, также свесив ноги над обрывом.

– Не боишься? – неожиданно спросила она, кивнув на обрыв.

– Я свое уже отбоялся. Что мне высота, по сравнению с Томом… – он пожимает плечами, стараясь не смотреть на нее. Слишком близко. Настолько, что он чувствовал ее запах. Странную смесь каменной пыли, пота, грязи и… слабых ноток женских духов. Кажется, пахло фиалками. Мда. Она тоже, как и он, видимо, не ходила пока в ванную. Вряд ли от него сейчас пахнет лучше.

– Но все равно… ведь тут высоко, – словно не замечая его дискомфорта, она продолжает говорить.

– Значит сверну шею, – вновь пожимает плечами, демонстрируя абсолютный фатализм, а Гермиона странно смотрит на него, – кому я нужен теперь?

– Не говори так! – возмутилась она, но увидев ухмылку, замолкла.

– Сама посуди, – не давая ей разразиться свойственной ей длинной тирадой, спокойно сказал Гарри, – пророчество выполнено. Тома больше нет. Я – свободен, – говорит, Гарри и откидывается назад, ложась на спину и уставившись в небо, – могу делать что захочу. Все, понимаешь? – спросил он, оперевшись на локти и приподнявшись, чтобы видеть Гермиону. Она же… смотрела на него… взглядом, что являлся смесью страха, непонимания и… принятия?

– Да. Ты-свободен. Так и есть, – говорит она и смотрит в сторону Хогвартса. Гарри выпрямляется и вновь ощущает слабый фиалковый аромат. Интересно… это духи что Рон подарил или другие? Или те же, но новые?

– А ты чего скисла? Все же хорошо, – говорит он, наслаждаясь ее близостью, впрочем, вновь улегшись на травку. Время терпит. Он может позволить себе несколько приятных минут перед уходом.

– Я… просто… не знаю, что буду делать, – призналась она, явно с трудом. Для Гермионы Грейнджер признать что она чего-то не знает… необычайная редкость.

– Доучишься, – пожал Гарри плечами и смотрел в небеса, и говорил словно рассуждая сам с собой, – выйдешь за Рона, – Гарри не видел, как Гермиона посмотрела на него, – поступишь на работу в министерство. Пойдешь наверх по карьерной лестнице. Может, чем дементор не шутит, даже Министром станешь. Неплохие перспективы, – говорит он с ухмылкой и поворачивает голову в ее сторону. Вот только вместо кислого лица, что у нее было минуту назад, он видет… злость? – я что-то не то сказал? – спрашивает Гарри, действительно не понимая, чем вызвал ее гнев. Гермиона же… она зло смотрит на него, но потом выдыхает и качает головой.

– Да. Наверное, так и будет, – кивает она про себя и вновь смотрит на Хогвартса, а Гарри понимает, что что-то не выглядит она довольной. Это было странно. Она же вроде как благоволила именно Рону? Впрочем. Не все ли равно. Он скоро уй… шальная, совершенно невозможная мысль пронеслась в его голове. К счастью, Поттер имел, порой совершенно своевременную, привычку в начале делать, а потом думать. И теперь, не успев даже как следует осознать эту мысль, он выдал…

– Миона… уйдем со мной, – говорит он и выпрямляется, рассматривая хмурую Гермиону. Та в начале явно не понимает, что он имеет в виду, затем резко поворачивает голову и смотрит на него с вопросом и страхом.

– К-куда? – запинаясь, спрашивает она.

– Подальше отсюда. От Хогвартса, от Англии. От всего этого дерьма, – говорит он скороговоркой, видя, на насколько она ошарашена этим предложением. Настолько, что она не поправляет его и не говорит свое «не выражайся».

– Я… я… – наверное, впервые в жизни Гермиона не знала, что говорить. Ее шоколадные глаза были широко раскрыты, а губы двигались как у выброшенной на сушу рыбы. А Гарри смотрел и поражался ее реакции. После того, как он все это вывалил, он думал, что она накричит на него, мол «как ты смеешь?!», «я люблю Рона!», «ты придурок!»… вот только ничего такого не было, – а как же Джинни? – наконец-то выдала Гермиона, а Гарри закатил глаза.

– Только не говори, что думала, что я ее люблю, – говорит он и видит несмелый кивок, – у нас ничего не выйдет. Да, может она мне и нравилась, вот только… – выдох, – она не ты, – коротко говорит он, проглотив комок в горле. Гермиона же… не могла поверить собственным ушам. Он…предлагает ей побег? От всего? От всех? Право слово, это было слишком нереально! – С тобой или без тебя, Миона, но я ухожу, – вдруг резко сказал он и встал со своего места.

– Но… но как же… Хогвартс? Рон? Билл? Невилл? А Луна? – говорит она и тоже встает, – ты оставшись их всех?

– Я сполна заплатил им за все. Невилл поймет. Точно. Луна, наверное, тоже. А Рон… – хмык, – побесится, конечно, но я ему оставил письмо в нашей комнате, – говорит Поттер, не признаваясь, что если он пойдет в Хогвартс и начнет со всеми прощаться, ему просто не хватит духу уйти. Он останется. И все его планы полетят к чертям!

– А Теди? – спросила она, вглядываясь в его зеленые глаза. Она знала о его чувствах. Как минимум с момента их танца в палатке. А как максимум… смутное ощущение с первого курса, которое так и не оформилось в догадку. Потом появилась Чанг. А потом Джинни. Чистокровные, красивые, сильные. И Гермиона решила связать себя с Роном, ведь на большее она, затравленная заучка и бобриха, банально не рассчитывала. Она ведь маглокровка и просто не достойна Гарри. Ему нужна чистокровная невеста, пускай даже это будет Джинни Уизли. Но сейчас Гарри предлагал сделать ей очередной безрассудный шаг. И, Мерлин и Моргана ей свидетели, это было лучшее, что случилось с ней сегодня!

– У Теди есть бабушка. Миссис Тонкс сказала, что понимает меня. И будет ждать в гости, когда я смогу вернуться.

– Когда ты успел? – удивленно спросила она, на что Гарри пожал плечами.

– Помнишь, я пару раз уходил на разведку? Я тогда был там. У Андромеды. Плюс на почте. Попросил тетю Петунью справить мне документы. У маглов я ведь еще несовершеннолетний, – грустно усмехается он, а Гермиона печально улыбается ироничной ситуации. Знали бы органы опеки, чем они с Гарри занимались весь прошлый год, давно бы лишили родительских прав и ее родителей, и опекунов Гарри, – ну так что? Ты со мной? – спросил он ее и подал руку. Страх, волнение… вот что было написано в его глазах. Он боялся быть отвергнутым единственным человеком, которому действительно, без каких-либо условностей, на него не наплевать. Гермиона же… посмотрела на руку, полную ссадин, синяков и кровоподтеков, еще не отмытую от сажи и пыли и вложила в нее свою, точно такую же, исцарапанную и потрескавшуюся ладонь.

– Да, – сказала она и в ту же секунду они исчезли с того места в Запретном лесе, оставив после себя лишь протоптанную траву и странное ощущение того, что кто-то здесь был.

center***/center

Десять лет спустя

– Так, дети! За стол! А то опоздаете в школу, – говорила молодая и весьма привлекательная шатенка, одетая в строгий брючной костюм с сорочкой и собранными в узел на макушке волосами. На носу у нее, защищая глаза, сидели очки в квадратной оправе, придавая ей вид строгой бизнес-леди. Вот только Гермиона, уже наколдовав свой «рабочий» образ, вряд ли смогла бы напугать кого-либо. Слишком уж хорошо знали ее собственные дети. Да и муж тоже.

– Мам! Джим опять взял мою щетку!

– Не твою, а мою!

– Если не прекратите, я поднимусь на верх! – вполне спокойно, но весомо, как и полагается отцу семейства, ответил Гарри, записывая что-то в блокноте. И, шум действительно прекратился.

– Милый, убери тетрадь, – говорит она и, взмахнув палочкой, начинает расставлять по столу хлеб, тарелки, вилки, масло… короче, стандартный набор для завтрака.

– Секунду. Закончу расчеты. Иии… все! Я закончил. Можно завтракать, – говорит он и вовремя выдергивает из-под приземлившегося кофейника блокнот с расчетами, – ха-ха. Очень смешно, – сказал он, увидев улыбку жены.

– Научись, наконец-то, правильно распределять время. Тогда не придется работать перед завтраком, – самодовольно сказала она, посмотрев на артефактные часы, с множеством применений, – что в школе был таким, что сейчас, – она посмотрела на циферблат, – без восьми десять. Впритык, – пробормотала она.

– Миона, меня уже не переделаешь. И ты меня любишь таким, какой я есть, – самодовольно ответил он, за что удостоился прищуренного взгляда, обещавшего ему все кары небесные. Впрочем, от неминуемой «гибели» его спасли свалившиеся, а по-другому это не назвать, по лестнице со второго этажа мальчишки, девяти и восьми лет отроду. Широко известные в узких кругах братья Поттер были одеты в форму одной из элитных частных школ Нью-Йорка, вот только слегка мятый вид сорочек и галстуков портил благостную картину.

– Ну и вид, джентльмены, – хмыкнул Гарри и достал палочку, – planarum*, – взмахнул он палочкой и одежда на мальчиках тот час же разгладилась, словно после утюга, – Если еще раз увижу такое, будете гладить сами. Чаки и так сидит без работы, – строго сказал он, а затем спросил, – а теперь объясните мне, наследники древнейшего и благороднейшего рода Поттер, из-за чего весь сыр-бор? Джеймс, я же ясно дал понять, чтобы ты не трогал вещи Джона, – сказал он, прожигая их строгим взглядом, под которым мальчишки чувствовали себя не в своей тарелке. Что кареглазый Джеймс, что зеленоглазый Джон.

– Говорил, – буркнул Джеймс, смотря на отца исподлобья.

– И почему же ты взял его зубную щетку? – спросил Гарри, а Гермиона сделала вид, что сильно занята, чтобы дети ее вдруг не разжалобили, хотя уже давно все закончила и держала яичницу с беконом под чарами стазиса. Так уж у них повелось, что они старались не наседать на детей вдвоем. Если один уже отчитывал их, то второй отходил на задний план. А то нередко случалось так, что закидывая второго родителя жалобными взглядами, этим мелким манипуляторам удавалось откосить от наказаний. Да и зачем заниматься вдвоем тем, что сделает и один? Тем более, это и так стресс.

– Я просто хотел передать ее ему, – неуверенно сказала Джеймс.

– Врешь! – тут же ощетинился словно еж Джон.

– Так! Стоп! – окриком остановил он свару двух братьев, – садитесь за стол. А вечером, когда вы вернетесь из школы, я придумаю вам наказание, раз уж не понимаете по хорошему. И только попробуйте как в прошлый раз, разнести склад с ингрeдиентами, – строго говорит он, а те обреченно вздыхают, точно зная, что отец им еще устроит. Нет, Гарри их не бил. Но мародерская фантазия порой выдавали такие наказания, что парни даже и не знал, чего ожидать. А уж если к этому присоединялась мама…

– Папа, мама, пивет! – вдруг они услышали писклявый голосок и в комнату вошла девочка четырех лет от роду, с копной каштановых кудряшек на голове.

– Здравствуй, цветочек! – сразу заулыбался Гарри, а Гермиона, которая начала с помощью заклинания раскладывать тарелки, закончив дело, взмахнула палочкой и завязала унаследованную явно от матери пышную копну волос в две косички по бокам, завязанные красными и золотыми лентами. Поцеловав девочку и усадив ее на стул, Гарри спросил, – как спала? Бугимена не было? – наигранно-обеспокоенно спросил он, потому что несколько раз был вынужден «отгонять» Бугимена, грозно топая ногами и читая сказки, потому что, как поведала ему маленькая хитрюля, Бугимен не любит сказки. Иногда приходилось устраивать целое мини представление, даже привлекая маму, а в крайних случаях, вызывать патронус, потому что после него ребенок точно засыпал.

– Ньет. Он убежал, – сказала она, покачав головой, из-за чего получившиеся после колдовства Гермионы толстые косички заходила туда сюда.

– Ну, кушай давай, – сказал Гарри и, когда Гермиона села, сам приступил к омлету. Завтрак проходил в молчании, пока Гарри не спросил, – милая когда тебя ждать с лекции?

– Поздно. Скорее всего будет банкет. А я и так опаздываю. Если бы можно было туда просто аппарировать, – привычно бурчит она, nа что Гарри качает головой.

– Что поделаешь? Нельзя отставать от коллектива, – пожал он плечами, зная, что Гермиона не в восторге от того, что будет вынуждена ехать на поезде вместе с коллегами из Американской психологической ассоциации. Увы, но получившая степень доктора психологии в двадцать пять лет Гермиона не могла позволить себе пренебрежение гласными и негласными правилами ассоциации. Вот и приходилось ей таскаться вместе с дорогими коллегами на утреннем поезде до Гарварда, где должна была пройти ее лекция. К тому же, полезные знакомства всем нужны, особенно молодым и востребованным специалистами. Чтобы оставаться таковыми.

– Гарри, я должна идти. Ты подкинешь детей до школы?

– Не волнуйся. Все сделаю. А ты иди и порви их там всех, – кивнул он, за что заработал благодарный взгляд и поцелуй в щеку.

– Снова будешь в кафе?

– Да. Сама знаешь, эльфы без хозяина начинают беситься, – говорит он, вздыхая. Увы, но кафе «У Джима», где он отдыхал душой, стоял не на источнике и вечно испытывал недостаток магии. Ведь в Нью-Йорке иметь дом на магическом источнике уже было роскошью.

– Хорошо. Я может зайду к тебе на кофе, – сказала она и встала со своего места, – так, вы двое. Если я еще раз услышу от вашей директрисы, что вы заперли магией дверь женского туалета или еще что-то в этом духе, то лишитесь сладкого на месяц!

– Но она же не знает про магию! – начал канючить Джеймс, который и подбил более спокойного, а значит и лучше контролирующего свою магию Джона на эту выходку. Они оба надеялись, что мама просто не узнала об их выходке, но, видимо, вчера она была просто слишком занята.

– Тем более. Тебе повезло, Джеймс Сириус, что здесь отменили Закон Рапопорта, иначе у нас у всех были бы проблемы, – сказала она, придавив старшего из двойняшек взглядом.

– Они закрыли магией дверь женского туалета? – удивленно спросил Гарри. Гермиона действительно вернулась довольно поздно, а он выбрался из своей мастерской уже глубокой ночью, так что не был в курсе новостей.

– Представ себе. И из-за этого несколько девочек… обделались, – подобрала она оптимальное слово.

– Кхм, – подавив смешок, Гарри выпил кофе из большой чашки и посмотрел на сыновей, которые совершенно не выглядели виноватыми. Впрочем, Поттеры они или нет? Их дедуля и не такое откалывал. Не говоря уже про родителей.

– Хорошо, что кроме директрисы и классной руководительницы никто не знает об этих двоих, – сказала она и вновь посмотрела на часы, – все, я пошла, – Гермиона чмокнула Гарри в щеку, дочку в макушку, обняла по очереди обоих сыновей, которые от этаких телячьих нежностей дружно поморщились, и, подхватив сумочку, пошла на выход из дома. Когда Гарри услышал хлопок аппарации, он посмотрел на Джеймса и Джона.

– Так, бандиты. Доедайте и на выход. Рози, пока нас нет, никому не открывай. Если что, ты знаешь, где лежит зеркало*, – сказал он и Розалинда Поттер серьезно (насколько возможно в ее возрасте) кивнула, умудрившись испачкать носик в йогурте, который ела. Очистив носик дочери платком, Гарри встал из-за стола и пошел одеваться. Не солидно появляться в школе в домашней одежде состоящей из всепогодной серой майки и треников, которые он носил уже лет пять и столько же Гермиона грозилась их сжечь, потому что «ну сколько можно, Гарри! Мы же не бедствуем», при этом сама предпочитающая особо не транжирить.

Когда Гарри переоделся в такие же «вечные» джинсы и клетчатую рубашку, мальчики уже закончили с завтраком и стояли в холле.

– Вещи все собрали? – спросил он.

– Да, пап, – ответил Джим, а Джон кивнул.

– Что же. Беритесь за руки, – сказал Гарри и, взяв руки сыновей, громко произнес, – apparate*! – и они тотчас же перенеслись в облюбованный ими переулок, где не было ни камер, ни окон, – так. Мы на месте. Пошли, – сказал он и пошел на выход оттуда, – а теперь расскажите мне, что это за история с женским туалетом?

– Эм, – сказала Джеймс и, посмотрев на пожимающего плечами брата, все-таки заговорил, – мы хотели наказать миссис Дженкинс, – сказал он и, заметив заинтересованный взгляд отца, продолжил, – она злая.

– И в чем же это выражается? – спросил Гарри, когда они остановились под светофором.

– Она занижает оценки. Срывается на девчонок. Кричит на класс, когда кто-то не отвечает…

– А еще она называет нас умственно-отсталыми, – тихо добавил Джон, а Гарри вспомнил одного такого преподавателя, что был и у него.

– Я так понимаю, в туалете вы заперли именно ее? – спросил Гарри и увидев кивки сыновей сказал, – ясно. Вы поступили очень некрасиво, мальчики, – покачал он головой, но было понятно, что он не злиться, – но наказывать я вас не буду. Пока, – весомо сказал Гарри, от чего парни приуныли, – мне поднять этот вопрос в разговоре с директрисой? – сказал он и начал вместе с ними переходить улицу, когда светофор загорелся зеленым. Перейдя улицу, Гарри осмотрелся. До школы оставалось метров двести и он остановил сыновей.

– Не думаю, пап. Я… не хочу, чтобы нас обозвали ябедами, – смущенно ответил Джеймс, взлохматив черную шевелюру, такую же, как у отца.

– А откуда они узнают, что это вы?

– Да все уже знают, кто запер миссис Дженкинс, – взмахнул рукой Джон.

– Ясно, – кивнул Гарри, решив не усугублять. Если что, он вмешается, – ладно, пока ничего делать не буду. Но если что…

– Мы скажем, – сказал Джон, не дав старшему брату возмутиться. В этой паре именно Джон был гласом разума.

– Хорошо, – вот только Гарри самому не нравилось, что сказали ему сыновья. «Что же, мисс Дженкинс. Вы сами напросились» – подумал Гарри и достал из кармана пуговицу и вручил ее Джону, – если она снова будет себя так вести, подложите ей это на стул, – сказал он, а глаза мальчишек загорелись шальным огоньком, – Ну, идите. И смотрите, не опаздывайте. А то я вам кроме наказание за ссору, придумаю еще что-нибудь, – сказал он, ухмыльнувшись, а сыновья, невпопад попрощавшись, побежали в сторону школы. Главное, чтобы Гермиона не прознала про то, что он дал детям пуговицу-пердушку с функцией самоуничтожения.

tabСам же Гарри, вернувшись в переулок, откуда аппарировал в свое кафе.

– Как дела, Твинки? – спросил он у домового эльфа, что стоял у газовой плиты, появившись прямо на кухне.

– Гарри Поттер-хозяин, сэр. Все хорошо. У Твинки много заказов, – рассматривая его щенячьим восторгом, сказал эльф. Гарри на это кивнул и вышел в зал. Да, клиентов сегодня прибавилось.

– Как твой день, Клара? – спросил он у стоящей у кофейной стойки ведьмы. Магглорожденная Клара Макфолл училась в Школе медицины Нью-Йоркского Университета, перед этим окончив Салемский институт ведьм.

– Все хорошо, мистер Поттер, – улыбнулась она, подавая кофе очередному клиенту, – много посетителей.

– Понедельник, – оперевшись о стойку, сказал Гарри, – людям нужно заесть стресс от начала рабочей недели, – пожал он плечами, – можешь отдыхать. Я тут буду до вечера, – сказал он, на что Клара кивнула и пошла переодеваться. А Гарри встал за стойку и начал принимать заказ. Это кафе – было идеей Гермионы. Он совмещал управление им с основным своим ремеслом. Гарри стал мастером-артефактором. Впрочем, сейчас он работал не так часто как раньше, берясь лишь за самые интересные проекты. Давно прошло то время, когда он, еще зеленый юнец, попавший сюда в семнадцать лет, брался за любой заказ, чтобы нарастить опыт и набить руку. С деньгами, к счастью, проблем ни у него, ни у Гермионы не было и они могли позволить себе такую роскошь, как образование.

– Твой заказ, Авраам, – передал Гарри поднос с заказанным чизкейком и кофе одному знакомому биржевику, который специально добирался сюда с Уолл-Стрит. Принюхавшись, он блаженно выдохнул.

– Как всегда шикарно! Спасибо, Гарри, – сказал он и пошел на свое место. Украдкой обновив чары уюта, Гарри вздохнул. Увы, но кафе, несмотря на то, что находилось на Пятой авеню, имело отвратительное местоположение с магической точки зрения. До ближайшего источника магии было три километра и Гарри приходилось обновлять магический фон кафе, чтобы Твинки и Чаки, его домовые эльфы, могли здесь комфортно работать(благо, Гермиона больше не была одержима идеями ГАВНЭ и знала об особенностях эльфов). Увы, но лучше места, с магической точки зрения ему было уже не найти. Не критично, но неудобно.

Это сподвигло его начать исследования по созданию искусственного ретранслятора магической энергии, который дал бы возможность перенаправлять магическую энергию туда, куда ему нужно. Впрочем, несмотря на то, что работа была довольно успешной, о ней мало кто знал. Еще в темной магии обвинят! А ему и так с трудом удалось отбить у МАКУСА старый дом пересекшейся, американской ветви семьи Поттеров, который как раз-таки располагался на одном из двенадцати Нью-Йоркских магических источников.

– Сэр, я ушла, – сказала Клара и, помахав рукой, вышла из кафе. Увы, но последний потомок Абрахама Поттера, одного из первых двенадцати авроров магической Америки, скончался в начале двадцатого века, оставив немало собственности, которой никто кроме родственников не имел право распоряжаться. Британская ветвь быстро забросила имущество в Америке, однако все-таки сохранило полную перечень, со всеми документами на владение. И это дало возможность Гарри и Гермионе, которая к тому моменту уже стала миссис Поттер и носила под сердцем Джеймса, с помощью юристов, отбить у МАКУСА свою собственность. Так что кроме британских активов, у семьи Поттеров вновь появилась собственность за океаном.

– Спасибо, Гарри! Все было просто отлично! – сказал Обадайя Стейн, подойдя к стойке.

– Рад слышать, Оби, – кивнул он импозантному джентльмену, довольно старому из его постоянных клиентов. Когда тот бывал в Нью-Йорке, конечно, – какими судьбами в Большом Яблоке?

– Дела компании, – пожал он плечами, – сам знаешь. Мотаюсь туда сюда. Житья совсем не стало от этих кровопийц из Совета Директоров. Хоть Тони уже большой и взял на себя часть дел, – бурчит он, привычно жалуясь Гарри на свою «нелегкую» жизнь, – ладно, давай уже. Надо вновь нырять в дерьмо, – говорит он и, взяв в руки заранее подготовленную Гарри картонную чашку с крепчайшим кофе и коньяком, улыбается.

– Терпение тебе, Оби. Это все что я могу тебе пожелать, – пожал плечами Гарри и улыбнулся.

– Кстати, правда, что к тебе недавно заходила Пеппер? – и, видя недоумение Гарри, пояснил, – ну, Вирджиния Поттс?

– Да, мисс Поттс была здесь позавчера, – кивает Гарри, берет одну из чашек и начинает ее протирать.

– Чудесная девушка. Настоящий бриллиант, – сказал Обадайя и вздохнул, – а Тони не мычит и не телиться, – бурчит он в никуда и, отсалютовав Гарри стаканчиком, ушел из кафе. Гарри покачал головой. Хорошо иметь репутацию не болтливого. Столько интересных секретов вскрывается.

И с этой мыслью, Гарри продолжил на автоматы протирать чашки, размышляя обо всем и ни о чем.

Примечания

planarum* – заклинание глажки

apparate* – заклинание аппарации

зеркало* – если кто не понял, речь идет о сквозном зеркале.

Вряд ли тут нужны пояснения, ну а вдруг.

МАКУСА– Магический Конгресс Управления по Северной Америке

Г.А.В.Н.Э. – Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов

Абрахам Поттер– реально один из предков шрамоголового очкарика. Один из первых авроров Северной Америки.

Аврор– магические полицейские.

Глава 4. Мастер Смерти

4 мая 1998 года

На скамейке в Гайд-парке сидели двое. Парень лет 17-18, с волосами вороного черного цвета и очками-велосипедами на зеленых глазах и девушка-шатенка того же возраста с глазами цвета шоколада. Они сидели в парке и ели изумительный по вкусу шоколадный пирог. Такой когда-то давно испортил Добби, думая, что спасает Гарри от смерти. Увы, тогда Поттер удостоился лишь домашнего ареста, из которого его пришлось вызволять братьям Уизли. Хотя… необходимо ли было это? Гарри не мог сказать точно. Полет на волшебной машине, конечно, был незабываем, вот только следующее возвращение в дом тетки было омрачено тем, что они еще больше его невзлюбили. И сейчас, жуя пирог тети Петуньи, Гарри отчетливо понимал что… может, не надо было быть таким категоричным. В конце концов он был одет, обут, не голодал, имел крышу над головой. Да, Дурсли были не лучшими опекунами, но какие есть. Да и, к тому же, тетка ведь помогла ему с документами. А могла ведь просто послать.

– Хорошо, что все мои вещи при мне. Иначе, нам пришлось бы возвращаться в Хогвартс, – сказала Гермиона, откусив кусок торта и бросив взгляд на бисерную сумочку с чарами расширенного пространства, – только, у меня нету нужных документов, Гарри. Я… буду тебе только обузой…

– Кхе-кхе! – Гарри от этих слов подавился.

– Что с тобой? – испуганно спросила Гермиона, похлопав его по спине.

– Подавился, – сипло сказал Гарри, – Миона! Как ты можешь быть обузой?! Мы что-нибудь придумаем…

– Но что?! Это тебе не трансфигурация! Тут взмахом волшебной палочки не отделаешься! Мы с тобой несовершеннолетние! Считай что дети в глазах закона и людей! К тому же… – Гермиона загрустила. А Гарри вздохнул. Он знал, о чем она хотела сказать. Ее родители. Увы или к счастью, они сейчас были очень далеко. И сейчас в полный рост вставал вопрос того, как они отнесутся к тому, что Гермиона стерла им память. Да, она хотела их защитить, но… Гарри невольно примерял на себя подобную ситуацию и понимал, что он бы как минимум обиделся.

– Так! Оставь упаднические мысли! Я тебя в это втянул, я и буду этот вопрос решать! – заявил Гарри и встал с места.

– Куда это ты?

– Решать проблему. Хотя… – Гарри задумался. Не дело оставлять подругу здесь, – давай найдем место получше. И я тебе все объясню, – сказал он и, взяв Гермиону за руку и сунув коробку с недоеденным пирогом в бисерную сумочку, аппарировали. А через мгновение, в одной из неприметных улочек одного небольшого английского городка, словно из ниоткуда появились двое подростков.

– Где это мы? – спросила Гермиона, с любопытством осматривая проулок между двумя каменными стенами.

– У дома одного хорошего человека. Он помог мне и не раз. Надеюсь, я еще не истощил его терпения своими хотелками, – сказал Гарри, хмыкнув, и, взяв ее руку, потянул в сторону одного из двухэтажных домов с симпатичным газоном и белой входной дверью.

– Ты не рассказывал о нем, – с легкой обвинительной интонацией заметила Гермиона, сравнявшись с Поттером.

– Я обещал ему и Дамблдору, что буду молчать, – сказал Гарри, за что заработал недовольный взгляд подруги. Но они были уже на месте, так что вместо того, чтобы обращать внимание на недовольную моську Гермионы, Гарри постучал в колотушку в виде золотой совиной головы. Вдруг, голова словно ожила и торжественно произнесла.

– К кому и с каким делом? С добрым ли намерением, али злым?

– К хозяину с добрыми намерениями, – сказал Гарри, бросив взгляд на удивленную Гермиону. Уж больно спокойно и обыденно он это произнес, словно делал это не раз. Впрочем, выводы в голове Грейнджер не успели сложиться в стройную картину, потому что она услышала звук раскрывающегося замка и с удивлением уставилась на человека, которого меньше всего ожидала увидеть в этом месте…

– Министр Фадж?! – воскликнула Гермиона, уставившись на низкорослого дородного мужчину с пшеничным цвета шевелюрой.

– Оу! Какая приятная неожиданность! – радостно встретил их Фадж, введя Гермиону в еще больший ступор.