Текст книги "И одной любви достаточно (СИ)"
Автор книги: Иван Цветков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)
Глава 2
Осенний промозглый день конца сентября не предвещал ничего хорошего. Ничего хорошего он и не должен был принести. Самая скучная часть дня, а именно учёба в универе и езда в метро домой закончилась, а значит я в пяти минутах от своего свободного, горделивого сычевания. Всего-то перейти перекрёсток и оказаться в лачуге холостяков. Но вот только именно когда ты с нетерпением чего-то ждёшь, так оно и обламывается.
Догорали последние секунды красного света светофора, как я услышал сначала какое-то цоканье, а затем удар, даже скорее хлопок. Я чисто рефлекторно оборачиваюсь. И что же я вижу? На тротуаре лежит молодая девушка, лет 16–17 на вид, в светло-голубых потёртых джинсах, в бежевой кожаной куртке, застёгнутой на нижние три пуговицы. Короткие каштановые волосы едва спускались на тонкую и хрупкую шею. Лицо же мне не удалось толком разглядеть, так как оно скорчилось от боли.
Я поднял голову и обнаружил одну крайне любопытную деталь: за прошедшие несколько десятков секунд никто не обратил ни малейшего внимания. Ладно, я лукавлю. Они оглядывались, глядели на меня, на девочку, слегка улыбались, отворачивались и уходили прочь. Что, все они куда-то спешат? Нет, просто люди по своей сути отвратительнейшие создания. Даже животные помогают сородичам в беде. Но мы же люди, мы выше этого. Каким же я стал неудачником и слабаком, ведь раньше я бы и не осудил никого, ведь сострадание, это что? Правильно, бред. Или что-то вроде камня для собаки. Так, только погрызть. Ладно, Ницше, прочь из моей головы. Счастья ты мне не принёс.
Я опустил голову и встретился взглядом с потерпевшей неудачу девушкой. Я приметил её зеленовато-голубые глаза, тонкие невыразительные губы, да и всё. С плохим зрением и без очков попробуй разглядеть лучше. Она попыталась подняться, но я вовремя успел подскочить к ней, чтобы помочь подняться.
– Вы как? – спросил я.
– Ничего, но нога болит, – ответила потерпевшая.
– Можете ею пошевелить?
– Да, могу, но больно.
– Ну, значит не перелом. Скорее всего подвернули стопу. Прямо по дороге, недалеко, метров через 300 будет большое синее здание. Так вот, это поликлиника. Там подойдёте в регистратуру, вас куда-то отправят и подлатают. Думаю, не заблудитесь, – подытожил я.
Я развернулся и пошёл домой. Однако спустя буквально пару шагов остановился и склонил голову. Правильно ли я поступаю? Уйдя сейчас, я окажусь даже большим мерзавцем, чем те люди, что прошли мимо. Но я ей помог. Почему-то. Почему? Не знаю, но сейчас это не важно. И хоть я конечно негодяй, но не настолько же, чтобы бросать даму в беде. От потери десятка-другого минут не умру. Я вновь развернулся к потерпевшей.
– Кхм, я тут подумал, что Вам, возможно, понадобится помощь. И я, вот, в общем-то, кхм, могу помочь, – в этом момент моё лицо, наверное, налилось краской. Я. Предлагаю. Сам. Кому-то помощь. Что дальше? Раздавать милостыню?
– Ох, было бы здорово. Спасибо большое. Да и не стоит обращаться ко мне на Вы. Это как будто бы меня старит. А я, очевидно, сильно младше Вас.
– Ой, да как угодно, – уже с раздражением ответил я. Я ведь только помочь собрался, а не выслушивать, как стоит мне к ней обращаться.
Я подставил «знакомой» плечо, в надежде, что она удовлетвориться лишь моей рукой в качестве опоры. Ага, сейчас. Словно суккуб она закинула рука мне за спину и положила на плечо. Да, я и сам такой момент видел уйму раз в кино, но там обычно это обусловлено тем, что товарищ еле держится, а то и вовсе потерял сознание. Но у неё же просто подвёрнута нога! Ладно, этого я не знаю наверняка, но всё-таки не хотелось бы, чтобы было что-то серьёзное.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась моя спутница, решив разбавить молчание довольно-таки логичным вопросом.
– А какая разница? – с пренебрежением чуть ли не рявкнул я. Однако заметив смущение и чувство неловкости на лице девушки, я заставил свой голос смягчится. – Иван. Можно Ваня. Тебя как?
– Маша. Приятно познакомиться.
– Да, мне тоже, – на сей раз с каким-то равнодушием произнёс я.
Всю дорогу я смотрел себе под ноги. Нет, ну вот кто меня тянул за язык со своей помощью? Сейчас бы сидел дома и залипал в комп, а не вот это всё. Ладно хоть шли мы молча и достаточно скоро добрались до поликлиники. И конечно же моему взору предстала типичная картина: куча бабулек, ругающих правительство за маленький размер пенсий и систему здравоохранения за очереди в кабинет. Как же я могу их понять. Ха, шутка! К чёрту пенсии, не хочу и не буду сидеть на шее государства. Я и сейчас-то ходячий труп, а уж на пенсии… Нет уж, либо работай, либо заказывай гроб. «Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь». Верно же сказано. Потому что не мной. Усадив Машу на скамейку у входа, я пошёл к регистратуре. Честно отстояв свою очередь, я начал разговор с регистраторшей. Интересно, их действительно так зовут?
– Здравствуйте, у меня вот потерпевшая упала, то ли ушибла, то ли подвернула ногу.
– У нас поликлиника, а не больница. Она у нас прописана?
– Эм, нет.
– Тогда могу посоветовать только обратиться в больницу или из дома вызвать врача из своей поликлиники.
Обессиленный своим провалом я развернулся, и собрался было уходить. Маша кривила своё лицо от боли, но как только встретила мой взгляд, сразу преобразилась, слабо улыбнулась и глянула с мольбой и едва заметной слезой в глазах. К великому удивлению, зная меня всего лишь несколько минут, она надеялась на меня. Увидев же мой понурый вид, загрустила и она.
– Молодой человек, Вам уже всё сказали, освободите пожалуйста очередь, – с раздражением, чуть ли не переходя на крик прожужжала престарелая женщина сзади.
– Нет, я ещё не закончил, – ответил я и повернулся к регистрационному окну. – Итак, где у вас дежурный врач?
– Молодой человек, я Вам всё сказала, – с невозмутимым лицом ответила регистраторша.
– Ей нужна помощь, ясно?! А вы работаете в здравоохранительном учреждении, так? И отказываетесь оказать первую медицинскую помощь пострадавшему, верно? Где тут жалобная книга? А, впрочем, не требуется, сейчас же век интернета. Благо я уже записал весь беспредел на видео, и завтра это уже будет в сети. Ухх, уже предвкушаю как это будут обмусоливать на различных ток-шоу на центральных телеканалах.
– Молодой человек, успокойтесь живо, пока я не позвала охрану! – уже чуть ли не крича регистраторша попробовала скомандовать.
– Этот инцидент может остаться между нами, если персонал вашей поликлиники осмотрит эту девушку, – сказал я спокойным тихим, но в тоже время требовательным голосом, указав рукой на Машу.
– Хорошо, пусть проследует в 118 кабинет.
– Отлично, с Вами приятно иметь дело, – съязвил я и с победоносным видом направился к Маше. Она чуть ли не смеялась, помогало лишь то, что она прикрыла рот ладонью.
– Пойдём, – скомандовал я, – кажется тебе всё-таки рады в этом месте. Просто они не смогли сразу этого понять.
– Ну ты конечно… Мощь! – хихикая еле произнесла девушка.
– Ты что, меня сейчас подкалываешь? – с обидой сказал я, сделав шаг назад от девушки.
– Да, есть немного, – всё ещё смеясь сказала Маша, – но всё равно большое спасибо тебе. Просто не стоило устраивать скандал из-за меня. Но это было действительно сильно и благородно, – уже спокойным и благодарным голосом произнесла девушка и подала мне руку.
Я же спустя пару секунд раздумий помог подняться девочке и двинул вместе с ней к нужному кабинету. Очереди не оказалось, однако в кабинете кто-то был, поэтому я движением головы указал Маше, та покорно уселась на железную скамейку. В обычный день я бы постоял, однако после концерта, что я устроил у окна регистратуры, слегка дрожали ноги. Было принято решение сесть.
– Ты должно быть храбрый, – начала разговор Маша после пары минут молчания, – так бесстрашно добился своего.
– Да нет, что ты, какой из меня храбрец? – ответил я с лёгкой ухмылкой и краснотой на лице.
– Ну, не может же быть, что ты стал храбрым ради… меня?
– Кхм, да ты права. Я всегда такой храбрый. Стоик как-никак. Просто не хотелось подтверждать комплименты в свою сторону, – морозил я уже откровенную чушь.
Наконец дверь кабинета открылась, и оттуда вышел невысокий старичок с перебинтованной рукой и в толстых очках. Впрочем, он сразу поспешил к гардеробу, а я скомандовал Маше заходить в кабинет.
– А ты не сбежишь? – с ухмылкой поинтересовалась девушка
– Ну, вообще именно это и хотел сделать, – с полной невозмутимостью парировал я игривость Маши.
– Ну вы там заходите, или как?! – гаркнул по ту сторону двери доктор.
– Ладно, пока. Спасибо ещё раз, – грустно протянула и выделила каждое слово девушка, прежде чем скрыться за дверью.
– Так значит это ты, дебошир и нарушитель общественного спокойствия? – сказал, будто отрепетировав заранее данную реплику, внезапно выросший у меня за спиной немолодой, под полтинник лет, охранник.
– Здрасьте, – коротко ответил я.
– Давай удаляй ты своё видео по-хорошему, если не хочешь проблем в молодом возрасте, – словно отчеканил охранник.
– Ха, да нету у меня никакого видео. Это был блеф, понимаете? Вот, смотрите, – и я продемонстрировал дату последней видеозаписи, числившуюся ещё зимой. Я надеялся на понимание и даже может быть на похвалу моей находчивости, но мои надежды так часто разрушались, что мне бы лучше не надеяться, авось и сбудется что-то.
– Ага, хорошо. Но я все равно вынужден попросить покинуть здание учреждения, – нахмурив брови, процедил старшина-охранник.
Ну да, прямо так вынужден, ага. Того требует лишь устав, а вернее персонал, а так-то я бы тебя чаем с сухарями угостил. Но, увы, вынужден.
– Но… – начал было я возражать.
– Никаких «но», – сказал, как отрезал охранник.
Что же, счёт 1–1, матч не закончен. У нас ещё будет овер-тайм. Ну а уж на крайний случай пробьём одиннадцатиметровые. Или буллиты, кто во что горазд. Мда, чего только больное воображение не придумает в состоянии стресса. Однако мне всё же пришлось удалиться из порядком наскучившего места. Оказавшись же на улице, я обнаружил, что…не хочу никуда идти. Солнце уже садилось за высотки, и буквально опыляло глаза жгуче-красным светом своего горнила. Я просто закрыл глаза и утонул в своих мыслях. Думать я любил, но обычно такие думы приводили меня прямо в гости к депрессии, ибо настроиться на позитивное мышление представлялось весьма проблематичным делом, однако сейчас всё было иначе. Я просто наслаждался тем, что живу. Никто не сможет помешать насладиться этим моментом. Никто. Ага. Как часто я упоминал о том, что все мои надежды рушатся?
– Ага, всё-таки ты ждал меня! – тыкнув мне в бок, чуть ли не завопила от счастья моя «спутница на сегодняшний вечер». – Знала ведь, что ты меня не бросишь.
– Да я и не ждал тебя, а лишь… – замялся я. Не хотелось говорить правду, ведь это было что-то личное, даже интимное. А эта егоза испортила мне такой прекрасный момент. А я ведь уже и не помню, когда просто с закрытыми глазами пропускал природу через всё своё нутро, – эм, с другом переписывался, и чтобы не впечататься в ближайший столб решил это сделать стоя. Теперь ясна суть моих действий?
– А, ну хорошо. Можно попросить тебя ещё об одном одолжении?
– Ой, ну чего тебе ещё? – с плохо скрываемым раздражением произнёс я.
– Проводишь меня до дома? – тихим голоском прошептала Маша. У меня же глаза были готовы выкатиться из орбит.
– Он не далеко, всего-то три дома пройти, а ногу мне хоть и забинтовали, но идти всё же больно, – словно скороговорку пропела девушка. У меня же тем временем рефлекторно кисти сжимались в кулаки, с силой в уйму ньютонов сжимались челюсти и наливались кровью глаза.
– То есть ты хочешь сказать, – начал спокойно я, – что до твоего дома всего каких-то три здания, но при этом мы потащились в эту мерзкую поликлинику?!
– Ну, – потупив взгляд начала оправдываться Маша, – ты сам повёл меня. И даже не спросил, где я живу. А я решила довериться взрослому, доброму сильному инициативному мужчине
Закончила свою речь Маша уже с плохо скрываемой улыбкой. Я же был готов признать свою полную и безоговорочную.
– Ну, веди. Куда? – произнёс я совершенно слабо и беспомощно. Чувствовал себя как какая-нибудь тряпичная кукла. Мною тоже сейчас вертела как хотела какая-то девчонка.
– Направо, а потом прямо, – сказала Маша, протянув мне свою руку. Тяжело вздохнув и как можно тяжелее для большей картинности выдохнув, я взял руку этой надоевшей егозы, предоставив ей своё тело в качестве опоры.
Шли мы практически молча. Да, именно практически. Маша что-то говорила, наверное, как всегда остроумный бред. Я не слушал её, и даже старался не ощущать, что тащу на себе словно раненого боевого товарища молодую девушку. Как всегда, мои мысли были далеко. Вглядываясь в лица проходящих мимо людей, наблюдая за бурной жизнью вечернего Петербурга, мои думы перескакивали с одной идеи на другую, словно мозг подхватил залихватский вирус и теперь переходит с одной ссылки на другую. Типичное состояние подростка – интроверта: думать обо всём и ни о чём.
– Эм, Ваня…Ты не мог бы идти чуть медленнее?
– А, да, извини. Просто я всегда хожу один и довольно-таки быстро шагаю.
– Синдром одиночки? Я просто где-то читала, что привычка быстро ходить связана с тем, что человек одинок, – сказала Маша, очевидно не подумав, а я же естественным образом аки Дуэйн Джонсон поднял одну бровь от удивления. – Ох, что я такое говорю, извини. Меня часто ругают за то, что говорю не думая. Но всё-таки, ты всегда такой задумчивый?
– Ага, – коротко и ясно ответил я, тем самым давая понять, что не настроен продолжать разговор.
– А что так?
– Эх, – тяжело вздохнув, я закатил глаза. Нет, ну хоть малейшие навыки эмпатии ведь быть должны, разве нет?! – не мне тебе рассказывать об этом.
– Оу, ладно, как знаешь, – сказала Маша, наконец поняв мои жирнющие намёки на нежелание беседовать. – Мы кстати пришли, и…
– Да, пойдём, доведу до квартиры, – без эмоционально ответил я на не произнесённый вопрос девушки. В конце концов, остался маленький шажок для человека, и от него отстанет другой человек. Аве индивидуализм и мизантропия! Оказалось, что моя спутница живёт на четвёртом из девяти возможных этажей. Достаточно лихо поднявшись, Маша зазвонила в дверь. Не дожидаясь пока откроется дверь, я стал прощаться, не испытывая ни малейшего желания пересекаться с родителями девушки, дабы не возникли кое-какие вопросы. А если там огромный папаша под шефе, углядевший во мне ухажёра его прелестной дочурки? Свят-свят. Необходимо сваливать.
– Ладно, я пойду, – начал я непривычно быстро для себя говорить. – Будь осторожна. Ладно, я побежал.
– Да, хорошо, я просто хотела ещё раз сказать спасибо, – отвечала Маша как будто специально как можно медленнее. – Да, спасибо тебе огромное.
– Да, хорошо, пока, – откровенно уже торопился я, выпалив одновременно все три слова. Я уже встал в стартовую позицию и согнув ноги в коленях собрался бежать с лестничной площадки, но… Эх, такое ведь бывает только с другими, да? Со мной такого никогда не случилось бы, верно? А случилось то, что встречается только в глупых романтичных комедиях или драмах: Маша обняла меня и прижалась щекой к моей груди, а в это время открылась дверь и из неё появилась женщина в самом расцвете сил, выглядевшая лет на 35–40, весьма высокого роста, одетая в домашний бархатный зелёный халат и розовые тапки с головой собачки. С рыжими и длинными, достающими до поясницы, волосами, а также с приятными чертами лица, женщина оказалась весьма привлекательной, в моём вкусе, так сказать. Однако то, что она оказалась симпатичной, вовсе не означало, что я сохраню свою голову на плечах. И вот в чём дело: меня всего завлекла мысль о дальнейшем, а не о настоящем. В дальнейшем меня ждало что угодно, но скорее всего либо оскорбления, либо тёплые слова благодарности. А что? Я помог её дочери! Но вот в настоящем…
– Ой, мама, привет, – быстро и громко выпалила Маша, оторвав от меня свою голову и наскоро отпрянув от меня, – познакомься, это Ваня, он мне очень сильно помог.
– Здрасьте, – сдавленно и тихо произнёс я.
– Здравствуй, меня зовут Наталья, и как ты уже понял, я мама Маши, – спокойно, с железной выдержкой произнесла женщина. Не в первый раз наблюдает подобную картину?
– Приятно познакомиться, – с неловкой натянутой улыбкой сказал я.
– Взаимно, – как будто парировала Наталья и создала неловкую паузу, во время которой я выстраивал свою короткую речь, целью произнесения которой было максимально деликатное и быстрое удаление с данного места. – Заходите на ужин, у меня сегодня плов. Не бог весть что, но всё же. Заодно расскажете, что случилось. Что скажете?
– Да я как-то не… Так-то мне домой надо, сготовить ещё ужин надо, – морозил я всё подряд, не отдавая себе отчёт в том, что своими словами подводил себя всё ближе и ближе к ужину у незнакомых людей.
– Ну вот, тем более! – чуть не воскликнули вместе мать с дочкой. – Готовить не придётся.
– Да я не…, – продолжал я лишь отнекиваться.
– Проходите, разувайтесь, ванная комната за первой дверью направо, – уже уходя вдоль коридора, вглубь квартиры говорила хранительница очага данного дома.
– Ну, чего стоишь? – подначивала Маша. – В подъезде холодно, отопления ещё не включили, так что не надо стужу запускать в дом.
С опущенной головой, издав глубокий вздох, я зашёл в квартиру. Сказать, что я был не в своей тарелке, ничего не сказать. Обычно, оказавшись в гостях, люди со всей внимательностью всё осматривают, чтобы понять, то ли им быть довольными, что уж у них-то лачужка получше, то ли начинать завидовать материальному положению хозяев. Мне же было всё равно. Может быть не дорос, а может быть потому, что сравнивать-то не с чем было. Съёмная квартира или родительская не могли подходить даже под саму идею сравнения. Сейчас я хотел остаться один, и уединение в уборной, пусть и всего на пару минут, было жизненно необходимо. Первое, и единственное, за что зацепился мой взгляд – два тюбика зубной пасти. Казалось бы, что тут такого, всего лишь обычная мятная паста и … «Дракоша» с клубникой. Да уж, вот не думал, что они ещё выпускаются. Может у Маши есть младшая сестра или братик? Ладно, на данный момент это вообще не важно. Наскоро помыв руки и умыв лицо, я занялся любимым делом звёзд, рекламирующих принадлежности для бритья: пялился на самого себя в зеркале.
– Что ты тут делаешь? Скажи, что у тебя аллергия на рис и вали отсюда.
– А в чём проблема?
– В чём? Да в том, что у тебя лицо красное и тебя слегка трясёт. Ты же на дух не переносишь чужих людей.
– Хех, чужих людей не люблю, но чужих люблю, а чужие любят людей.
Так, стоп. Хватит паясничать. Ничего сверхъестественного не произошло. Обычный ужин в довольно-таки милой семье. Ну, на первый взгляд. Я просто бесплатно поем домашнюю еду, немного поговорю и уйду. Всё. Ничего страшного, верно? Ладно, пора выходить, а то ещё подумают, что я решил вскрыть себе вены в их ванной. Или это только у меня такие мысли?
– У вас какое полотенце для рук, а какое для лица? – спросил я, выходя, и едва не врезался в Машу, которая стояла чуть ли не у самой двери. Хорошо, что внутренний диалог был самым, что ни на есть внутренним, а то словил бы сейчас на себе косые взгляды.
– Зелёное для лица, синее для рук, – выпалила Маша.
– Спасибо. А ты что тут стоишь? – поинтересовался я.
– Как что? Тебя жду, – как всегда быстро и с улыбкой на лице сказала девушка.
– Эм, а зачем? – совершенно потеряв связь с реальностью спросил я.
– Ахаха, ну ты смешной. Как зачем? Не тебе одному руки нужно мыть, – уже совсем заливаясь смехом трезвонила Маша.
– А, ну да, – смущённо ответил я, уже вытирая руки. – Прошу, уборная свободна.
– Ох, это так любезно с Вашей стороны, – всё смеясь говорила Маша. Она всегда такая? Если да… То это отлично. Нет, серьёзно. Я рад, что кто-то ещё способен находить и видеть пустяки, чтобы просто смеяться и радоваться жизни. Я же прошёл на типичную кухню, площадью квадратов этак семь.
– Присаживайтесь вот сюда пожалуйста, – сказала Наталья, указывая на один из двух стульев, однако я не успел смутиться. – Маша, принеси из своей комнаты кресло.
– Кресло? – спросил я, – Оно наверняка тяжёлое. Давайте помогу.
– Ох, не стоит, Маша и сама справиться. Это ведь обычное офисное кресло.
– Да мне не трудно, – сказал я и пошёл с кухни. Мне действительно было не трудно. Лучше уж что-то поделать, чем сидеть наедине с незнакомой женщиной на кухне.
– Ты что-то говорила, мам? – спросила девушка почему-то нервным голосом, только выйдя из ванной.
– Показывай свою комнату, – уже более живым голосом произнёс я.
– Зачем? – в упор не понимала девушка.
– Как зачем? Будешь показывать полку с достижениями. Твоя мама говорит, что есть чем гордиться, – иронично говорил я, решив пойти в наступление. В конце концов, не она одна может шутить.
– Что? Да я… Я поняла, – сказала она, сощурив глаза. – Разыгрываешь меня?
– Браво Холмс, Бэйкер-стрит и весь Лондон может Вами гордиться, – с нескрываемой улыбкой произнёс я. – Кресло надо принести, а я вот вызвался помочь.
– О как. Ну ладно, пойдём, – проговорила Маша, махнув рукой, едва не попав по моей. На убранство комнаты я специально не смотрел. В конце концов, это комната девушки, а я тут не пойми кто. Взяв обычное недорогое офисное кресло, я отнёс его на кухню. Всё прошло без происшествий. На редкость сегодняшнего вечера. За маленьким квадратным столом я устроился напротив Натальи и по левую руку от Маши. Разложив всем по добротной порции плова, Наталья села сама и начала разговор:
– Ну-с, рассказывайте. Что случилось?
– Знаете, я не самый лучший рассказчик, так что будет лучше, если Вам всё расскажет ваша дочь.
– Маш?
– А, да, конечно мамочка. День прошёл хорошо, в школе без изменений, в художественной школе работа над проектом идёт полным ходом. Через несколько занятий скорее всего закончу. Не терпится тебе показать.
– А после художки? – спросила Наталья, ведь очевидно, что к подобным новостям она привыкла.
– А, ну я побежала домой. Днём был дождь, дорога вся скользкая, и получилось так, что я поскользнулась, упала, подвернула ногу. Но Ваня мне помог подняться, отнёс меня на руках до поликлиники, там с боем прорвался через охрану, очередь и внёс меня к дежурному врачу. После он подождал меня, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, и проводил до дома. Вот в принципе всё.
Моё лицо покраснело, глаза были, что называется навыкате. Нёс на руках?! Но успокоился почти моментально, как мне кажется даже не успев выдать первоначального замешательства.
– Ха, неплохая сказка у тебя получилась. Фантазии тебе не унимать. Будешь потом нашей Роулинг, будешь писать детские книги. Здесь додумала, там преувеличила, тут с нуля придумал и вуаля. Обычная ситуация превращается в сказку. Молодцом!
– И как много здесь «сказочного», Иван…? – поинтересовалась Наталья.
– Евгеньевич. Но не нужно обращаться ко мне по отчеству, не дорос ещё. А в рассказе процентов этак 70 прямиком из головы Марии, но никак не из реальности.
– Но Вы всё-таки ей помогли. Это здорово. Хоть травма и оказалась несущественной, Вы оказали моей дочери помощь. В современном жестоком и холодном мире дорого стоит найти таких людей.
– Кхм, хорошо, что Вы меня не знаете. Я не лучше других, скорее даже наоборот.
– Не любите, когда Вас нахваливают? Хорошая черта. Я работаю юристом в частной конторе, так что…
– Эм, я как-то не собирался в суд, – уже с потерянной уверенностью произнёс я.
– И всё же. Бесплатные консультации и различного рода помощь в правовых вопросах никогда не бывает лишней. Долг уважающего себя адвоката помогать прежде всего хорошим людям, коим Вы являетесь. Хоть и не хотите себе признаться в этом, – подытожила Наталья.
– Да, наверное, Вы правы. Хотелось бы верить, но вериться… – ужин уже закончился, и я понял, что следует поблагодарить хозяйку за гостеприимство и уходить. – Спасибо большое, плов оказался просто замечательным. Теперь можно и идти.
Спокойно одевшись и обувшись, я считал, что уже свободен, однако не тут-то было.
– Вот, возьмите мою визитку, – сказала Наталья, – на всякий случай. И я тут ещё кое-что у Вас не спросила за ужином. Почему вы обнимались?
Обращение было не ко мне, а именно к нам, ко мне с Машей. Я уж было обрадовался, что мама сие чада забыла про данный момент, но разве от мам ускользают какие-нибудь моменты, связанные с их детьми? Сглотнув слюну, я решил, что будет лучше, если я и в этот раз обязанность повествования передам Маше:
– А, ну об этом с радостью расскажет Ваша дочь, – подытожил я весь вечер.
– Эм, ну да как же, – сначала слегка обиделась Маша, очевидно из-за того, что не увидит меня краснеющего и сгорающего от стыда, – конечно, мамочка!
– Ещё раз спасибо большое за гостеприимство, – сказал, закрыв данную главу в своей жизни. Мама с дочкой попрощались, и я пошёл домой.
В человеке всё должно быть в балансе. Даже его эмоциональное самочувствие. Именно поэтому я часто слушаю хард-рок с экстрим-вокалом. Во мне не хватает эмоций и чувств, которые я черпаю в тяжёлых песнях. Но сейчас я и без того получил эмоциональную встряску. Поэтому мой выбор остановился на лёгких и спокойных треках одного исландского коллектива. Чувства успокаиваются, вновь легко и свободно дышится, хочется думать о прекрасном, и что все мы заслуживаем чего-то хорошего. Счастья. Но своё счастье я связываю либо с любовью, либо с властью, славой и деньгами. Но и на том и на другом пути судьба поворачивается ко мне одним местом. Казалось бы, нельзя опускать руки, нужно верить, надеется, делать. Но, как я уже говорил, я – типичный ходячий труп 21 века. Мои надежды так часто рушились, что я и вовсе перестал надеяться. «Надеюсь, пока дышу». Слова вроде Цицерона, или же другого, менее известного римлянина. Не суть. Но надеждой ничего не изменить, нужно делать. А для действия нужна вера и надежда в успех действий. Вот и получился замкнутый круг.
– Что-то ты долго, – вместо приветствия сказал давний друг, а ныне ещё и сосед по квартире.
– С девушкой на свидание ходил, – попытался отшутиться я.
– Что, правда? Круто! Ну и как она? – продолжал трещать Миша, не поняв плоскую шутку. – Хороша, по-любому. У тебя вкус хороший, да и губа не дура, чтобы вестись на каждую встречную.
– Ага, прям огонь. Всё на месте. 90-60-90, даже ещё лучше, блондинка с длинными волосами, да ещё и моделью работает. Конфетка просто!
– Э, слишком ты загнул. А я ведь сначала поверил, – разочарованно произнёс друг. – А если серьёзно, где был?
– По кабакам шлялся. Разве по мне не видно? – уже порядком раздражённым голосом сказал я. – Давай до завтра, устал я сильно. Пошёл я спать.
– А, ну давай, – только и сказал Миша.
Я действительно порядком устал и хотел спать. Даже не умывшись перед сном, я лёг на кровать. На мысли о том, что завтра опять шагать в этот тупой ВУЗ, я провалился в ночь.
***
Будильник, подъём, проверка ленты новостей. Всё как всегда. Так, любимый клуб снова победил в чемпионате, в ММО-игре вновь скоро будет глобальный ребаланс, в надежде хоть ещё на год-другой продлить жизнь. Но онлайн-то просаживается. Одногруппники вчера ходили на концерт «рэп-звезды», который выпустил один трек на слабое удовлетворительное, а дальше занимается самокопированием. И я не говорю про тексты песен. Настолько отвратительные и бездарные, что даже у меня первое стихотворение было лучше. У Насти новая фотография.
Ну вот какого чёрта!? Я только стал её забывать, стирать из своей памяти, а она как специально напомнила о себе. Винить всех, кроме себя – вот удел неудачников. Я всегда могу исключить её из друзей, но что-то не позволяет мне этого сделать. Что-то, что надеется на её новую фотографию и радуется ей. Ну почему? Почему я не могу её разлюбить? Ааа, к чёрту! Только не меланхолия, нет. Нужно срочно включить что-то мощное. Песня «People = shit»?[1]1
Песня группы Slipknot – «People = shit»
[Закрыть] Да, то, что надо. Экстрим, адреналин, злость. Пускай меня наполняют они, а не беспричинная депрессия. Да здравствует скучный рутинный день!
Но мои ожидания на сегодня не оправдались. Он вышел не столь предсказуемым. Не тем, что я опоздал, а тем, что у меня не оказалось бэйджа-пропускного! И ладно если бы я знал, где его забыл, но нет. Я его не выкладывал из куртки, однако сегодня я обнаружил, что карман был открыт. Неужели он выпал? Если так, то это очень плохо. Как-то не хотелось платить штраф и писать дополнительную объяснительную. Я прокручивал на парах все варианты, где мог потерять бэйдж. Их было много. Улица, метро, улица, поликлиника, улица, дом той девушки, улица, дом. Вернее, не дом, а съёмная квартира. До звания малой родины, дома, ей ещё далеко. Ладно, поищу на квартире, если не будет, придётся идти с повинной. Но когда я уже смирился с возможным поражением, мой телефон завибрировал. Личное сообщение? Мне? Ой, как приятно. Ну и кто же это? Какая-то Мария. Что, лёгкий заработок предлагает?
– Привет. Слушай, у тебя вчера видимо из куртки выпал бэйдж. Тебе когда удобно будет встретиться? Может в пять часов в бургер кинге[2]2
Сеть ресторанов быстрого питания.
[Закрыть] напротив поликлиники?
– Привет. Да, давай там. До встречи.
Значит всё-таки у неё я оставил бэйдж. Ок. Послушав моих псевдолиберальных одногруппников на семинаре по политологии, я поплёлся на место встречи.
– Привет. Как у Вас дела? – встретила меня уже с набором вредной еды и занятым столиком Маша.
– Эм, привет. Давай лучше общаться на «ты». Мы же договорились, помнишь?
– Да, точно. Составишь мне компанию? – спросила Маша, бросив взгляд на поднос. Выглядит аппетитно. А я ещё и не обедал в ВУЗе.
– Ладно, я сейчас возьму себе кое-что, – сказал я, и девушка слегка улыбнулась. Подождав минут пять в очереди, я вернулся к столику. Маша не притронулась к своей еде.
– Я уж думал, что ты всё съела, – произнёс я с улыбкой, ожидая, что девушка продолжит фразу какой-нибудь шуткой.
– Нет, я решила разделить трапезу с тобой, – сказала Маша. Поставив ударение в предложении на последнее слово, чем довольно сильно меня смутила. – Так как у тебя дела?
– Да всё нормально, ничего необычного. Написал объяснительную записку за забытый бэйдж да и всё, – быстро закончил я, не желая рассказывать о себе. Однако это не означает, что я не желал продолжения разговора в целом. – Лучше расскажи, как у тебя дела? Как нога?
– Ой, спасибо что спросил, – слегка смутившись сказала Маша, и оно не удивительно, ведь я не произвожу впечатление человека, заинтересованного жизнью других людей. – С ногой дела обстоят намного лучше, слегка хромаю, но в целом нормально. Ещё день-другой и буду наконец бегать.
– Ты любишь бегать? – поинтересовался я.
– Не-то чтобы люблю, просто у меня вроде хорошо получается. Вот и определили меня в команду по эстафете на день учителя. У нас там весёлые старты будут. Я вообще спорт не сказать, чтобы люблю, но побеситься на физ-ре бывает прикольно. Вот музыкой я люблю заниматься. В детстве отходила два года в музыкальную школу, играла на пианино. А так я очень люблю рисовать. А сегодня в школе…, – увлечённо говорила Маша, активно жестикулируя, но при этом совершенно неумело пользуясь интонацией. Речь напоминала шквальный огонь из крупнокалиберного пулемёта. Быстро, громко, мощно. Совершенно не поспевая за ходом её слов и устав кивать, спустя какое-то время я занялся единственным дельным занятием: рассматривал её. Нет, я вновь не смог разглядеть хоть что-то удивительное. С этим у меня всегда были проблемы. Даже окрылённый чувством любви я плохо, на мой взгляд, описывал в стихах внешность «богини на год-другой». Всё сводилось к простым, незамысловатым, но искренним эпитетам. Вот и сейчас, я вновь загляделся лишь на её глаза. Определить однозначно их цвет возможно было только по принципу ромашки: зелёный – голубой – зелёный и так далее, пока не кончатся лепестки. Зрачки очень расширены, очевидно, что то, о чём она говорит, ей сильно нравится. Мы пересекаемся взглядами. Искра? Любовь с первого взгляда? Чушь.
