Текст книги "И одной любви достаточно (СИ)"

Автор книги: Иван Цветков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Вдруг Наталья Игоревна подтолкнула меня в плечо. Наш выход. Наша песня. Я вышел и оказался перед Машей. Мы улыбнулись и кивнули друг другу. Общий свет погас, и в свете прожекторов остались лишь мы с Машей по разные стороны сцены. С первых нот у меня задрожали ноги, но я первый вступаю и задаю общий тон выступления. Подношу микрофон ко рту и начинаю петь. Есть. Получилось не выдать дрожь в голосе. Парт Маши. Справляется отлично, хотя видно, что и она волнуется. Ещё двустишье перед припевом, которое поём мы вместе и сближаемся друг с другом. Припев. Наши ладони соприкасаются и вскоре расходятся. Мы не изображаем любовные муки движениями рук, нет. Мы живём этим. С нами можно было не репетировать. Наши движения искренние, ведь эта песня о любви в тысячный раз. Нам нет смысла показывать и придумывать страсть между нашими лирическими героями, ведь между нами итак бушует страсть, которую мы переживаем особенно сильно, медленно кружась в трогательном танце любви. Припев заканчивается, и мы снова расходимся. Затем следует совместный парт и парт Маши. Я еле сдерживаю слёзы. Припев, и мы снова сходимся. Перед следующим припевом «передышка» поэтому мы кружимся в медленном танце, после чего расходимся, чтобы в последнем припеве показать все наши чувства. И мы их показываем, не скрывая. Нам не получается скрывать слёзы, поэтому мы их демонстрируем. Это песня о нас, о любви на тысячу лет. Припев заканчивается, как и было заготовлено, Маша падает на мою приготовленную руку. Я лишь немного наклонился, тогда как Маша едва доставала до пола своими пятками. Мы смотрели друг другу в глаза и горели. Не то мы, не то наши глаза. В них были слёзы счастья. Слёзы той неземной любви, что меняет мир. Вот-вот должны были вновь объявить нас, ведь номер на этом заканчивался, так что я понял, что нельзя терять ни мгновения. Я сильнее наклонился к Маше, и увидев согласие в её глазах, мы слились в жарком, страстном, долгом поцелуе любви. Открыв глаза, я заметил, что Маша их всё ещё держала закрытыми.

– Маш, ты можешь открыть глаза, – шёпотом сказал я на ушко девушке.

– Дай мне ещё секунду насладиться этим моментом. Ведь я словно в раю. Даже нет, мне и рай не нужен, если моя жизнь такая. И ангелы не смогут дать мне того чувства любви, которое даёшь мне ты.

– Потому что я и есть твой ангел, который будет с тобой всегда. Я всегда буду с тобой и в этой жизни, и в следующей и дальше.

– Значит мы обречены на вечное счастье?

– Да, мы самые счастливые люди в мире.

– Верно, – сказала Маша, поднимаясь на ноги.

– Пока ведущий не опомнился, – начал говорить я в микрофон, – я бы хотел кое-что сказать. Маша, я люблю тебя тысячу раз!

Из глаз, казалось успокоившейся Маши, вновь хлынули слёзы, так что она прикрыла лицо руками. Не в силах смотреть друг на друга, мы ушли в уборные, как только нас всё-таки вновь объявили. Нужно было умыться. В зале объявляли первый медленный танец, затем номера других классов и других ребят. Надо бы возвращаться. Глаза хоть и красные до сих пор, но я все равно сижу в дали, так что не страшно. Так что я побрёл к своему месту. Проходя на своё место мимо столиков, я заметил, что Маша ещё не вернулась. Но это и не удивительно, что ей требуется больше времени, чтобы прийти в себя.

– Ну вот что мне с тобой делать? Вернее даже с вами? – спросила меня Наталья Игоревна, как только я сел за столик.

– А разве с нами нужно что-то делать?

– Нет, но понимаешь, – замялась Наталья, – я за свою не столь короткую, но и не столь длинную жизнь не видела подобного. Подобной любви. Такой глубины и силы чувств.

– А это плохо? Чего Вы боитесь?

– Нет, это просто прекрасно. И знаю, что Маша отсчитывает каждый день до своего совершеннолетия. Каждый прожитый день приближает её к вашей свадьбе. Но до совершеннолетия ещё больше двух лет, и я боюсь…

– Что наши чувства остынут?

– Да, примерно этого.

– Этого не будет. Мы не допустим.

– Да, я хочу в это верить. Потому что я не хочу моей судьбы для дочери.

– Вы о разводе?

– Да. Я была юна и глупа. Наивно полагала, что ребёнок спасёт наш брак. Но спустя 5 лет после рождения Маши, мы развелись.

– А она видится со своим отцом?

– Да, конечно. Раза три в год. Он её любит, но меня похоже, что не любил никогда.

– Мне жаль, что у Вас всё так сложилось.

– Ничего, всё нормально. Я же уже 10 лет живу одна. О, смотри, ещё один номер от нашего класса. Танец.

– Маша не участвует?

– О, нет. Если бы она участвовала во всех трёх номерах, то это бы не поняли.

– Во всех трёх? То есть у Маши ещё будет выступать?

– Упс, кажется я проговорилась. Это должен был быть сюрприз.

– Кхм, ну ладно. Наталья Игоревна, а у вас были мужчины после развода? Всё-таки 10 лет, как Вы сказали.

– Да, мужчины были. Но до чего-то серьёзного никогда не доходило.

– А была какая-то одна причина, или множество факторов влияли на это?

– Пожалуй, что множество. Смотри, а вот и наша Маша вернулась. Ну вот, всю тушь пришлось смыть. Я ведь уже спрашивала у тебя, до чего ты довёл мою дочь?

– До счастья и блаженства?

– Эх, пожалуй что так. Я кажется начинаю ревновать.

– Ревновать?

– Да. Машу к тебе. Мне кажется, что… Да нет, даже не кажется, а так оно и есть. Она любит тебя больше меня.

– Я думаю Вы не правы. Просто любовь ко мне она демонстрирует, а свою любовь к Вам она скрывает глубоко внутри, как и все подростки в этом возрасте.

– Возможно. Вторые выступления заканчиваются, а значит пора для медленных танцев. Первый ты пропустил, а последний за Машей. Ого, ты только глянь! – сказала Наталья Игоревна и движением головы указала на группу из четырёх школьниц, которые двигались в нашу сторону, – да ты прямо нарасхват!

– Эм, да, бывает и такое, – сказал я неуверенно. Номер закончился и ведущий объявил о втором медленном танце.

– Ваня! Можно тебя пригласить на танец? – хором закричали девочки?

– Воу, девочки, мне конечно же льстит такое внимание, но вас много, а я один. Вы пришли одновременно, а бросать жребий – значит проявить неуважение к вам. Однако кое-кто не побоялся и подсуетился заранее. Соня? – сказал я и протянул девочке руку. Спустя мгновение раздумья, она вложила свою ладонь в мою, и мы пошли в центр зала. По дорогу Соня обернулась, взглянув на тех, кого она обошла.

– Спасибо, – сказала Соня, когда моя рука оказалась у неё на талии, а её рука на моём плече.

– Ну это же правда. Ты наверняка нервничала, прежде чем подойти ко мне тогда, перед выпускным, так что я вознаградил твою решимость. К тому же, это означает, что тебе это больше всех нужно. И да, ты что показала им язык?

– Ахах, нет, я лишь подмигнула и подразнила.

– Эх, подростки. Хотя я сам подросток, – сказал я и обвёл взглядом зал. Недалеко от нас Маша танцевала с каким-то парнем. Весьма симпатичным кстати. Мы с ней встретились взглядами и кивнули друг другу.

– Ты хорошо танцуешь, – сказала Соня.

– А мне всегда казалось, что плохо. Ну это видимо для тебя хорошо. А, и Соня, только не влюбляйся в меня, хорошо?

– Мне кажется поздно, – сказала девушка и опустила взгляд. Вскоре танец закончился, и поблагодарив Соню за танец, я отправился на своё место.

– Ну что, как поворковал? – спросила Наталья Игоревна.

– Хорошо, грех жаловаться, – невозмутимо сказал я. – Это видимо у вас семейное, да? Такие шуточки?

– Возможно. О чём поговорил с Соней?

– Сказал ей о том, что не стоит в меня влюбляться.

– Ух ты. А она?

– Сказала, что уже поздно.

– Мда, появился значит ловелас и разрушитель сердец девятиклассниц. Теперь все будут не только Маше, но и Соне завидовать.

– Ох, может хватит об этом? Я просто устал от этих разговоров, о том, какой я идеальный, ловелас, и вообще мужчина влажных грёз.

– Ахаха, ну ладно. На чём мы остановились? Ах да, на мужчинах в моей жизни. Причины были разные. И я уже не помню какие. Но помню, что вскоре решила, что в моей жизни есть место только для Маши и работы. Впустить в свою жизнь мужчину, значит пожертвовать чем-то. Разумеется, пожертвовать Машей, моей долгожданной дочкой, единственным ребёнком я не могла. Работа? И надеяться на то, что мужчина обеспечит достойную жизнь мне и дочери? Нет, благополучие дочери в моих руках, так что я сделала свой выбор. О, а вот и тот долгожданный момент.

– Вы о чём? – спросил я, и ответила мне не Наталья Игоревна, а ведущий, который объявил Машу.

– Можешь встать, – тихо сказала мне Наталья Игоревна, пока Маша ещё не начала петь, – ей это поможет. Ведь это песня для тебя.

– Я знаю эту песню…, – тихо сам себе сказал я и встал.

Это была Лана Дель Рей. «Young & beautiful». И теперь я понял, почему мне стоило встать. Чтобы Маша видела меня. Она была почти недвижима, лишь покачивалась слегка, словно травинка, колышимая ветерком. Плавные и нежные движения рук придавали изящества этому чуду. Мы не отводили глаза друг от друга. Но вскоре песня кончилась, и Маша вновь сошла со сцены прямо в уборную.

– Это было…, – замялся, подбирая нужные слова, – просто восхитительно.

– Да. Она сильно переживала, что не сможет. Песня очень сложная, но она чувствовала, что спеть нужно именно её.

– Да…, – только и сказал я. Остальные выступления конечно прошли мимо меня. Я ждал медленного танца. Нашего танца. Ведущий объявил о том, что основная программа заканчивается. Через несколько мгновений будет объявлен последний танец. Мы с Машей встречаемся взглядами. Чувствую, как ноги каменеют, не в силах поднять меня с места.

– Ну что, твой звёздный час, рыцарь, – помогла мне справиться с волнением Наталья Игоревна.

– Да, мой звёздный час, – сказал я себе и направился к Маше. – Принцесса, соизволите ли Вы подарить верному Вам принцу танец?

– Принцесса высоко ценит преданность и любовь своего рыцаря, так что она соглашается на танец, – сказала Маша, и взяла мою руку. По нам скорее всего было видно, как тяжело даётся этот наигранный пафос. Мы кружили в самом центре зала, но Маше было тяжело даже смотреть на меня, поэтому она опустила взгляд. Я же свысока наблюдал за несвойственным ей смущением.

– Буду, – сказал я, разрушив непривычную тишину.

– Что? – спросила меня Маша, подняв голову.

– Я про песню. Там же поётся о том, будешь ли ты меня любить, когда я уже не буду так юна и красива. И я тебе говорю: буду. Всегда.

– Да, я просто… Просто я боюсь.

– Маш, я полюбил тебя не потому, что ты моложе меня. А потому что ты – это ты. И ты великолепна. И ты любишь меня.

– Да, я знаю. Просто я сегодня чуть не сошла с ума от чувств. Извини. Извини, что не могла даже посмотреть тебе в глаза.

– Всё хорошо. И бояться – это нормально. Все бояться.

– Даже ты?

– Особенно я.

– Боишься за меня?

– Не только. Боюсь потерять тебя. Боюсь потерять счастье. Боюсь, что проснусь, и всё это окажется сном, а жизнь снова будет серой, мрачной, депрессивной.

– Это не сон. Это реальная жизнь. Наша жизнь. И я всегда буду с тобой. Навеки.

– Да, навеки. Ну что, можно насладиться этим днём максимально сильно. Пойдём встречать рассвет?

– Вань, часть этих людей я возможно больше не увижу, – тихо сказала Маша и прижалась своей щекой к моей груди, – я бы хотела погулять со своими подругами. Ты не против?

– Конечно нет. Я и так украл тебя практически на весь выпускной. А это вроде не 14 февраля. В конце концов, это твой праздник. Оттянись как следует!

И вот Маша ушла гулять, встречать рассвет со своим классом. Наталья Игоревна предложила подвезти меня, но я отказался. По всему городу гуляли сотни, тысячи выпускников, так что я решил пройтись пешком. И всё для того, чтобы напомнить себе об этой приятной атмосфере праздника и ожидания новой жизни. Я помню это. Витавшие в воздухе мечты и надежды о поступлении в ВУЗ мечты, об успешной учёбе, о престижной работе, о счастье в конце концов. Помню и то, года пришли результаты по ЕГЭ. ВУЗ мечты накрылся медным тазом, а вместе с ним я похоронил и остальные свои надежды. Мой выпускной был последним моментом моей жизни, про который я могу сказать, что был счастлив. Последний до Маши, разумеется. Она всё перевернула. Теперь видятся перспективы обучения и в моём ВУЗе, а предложение Натальи Игоревны лишь укрепляет мою уверенность в том, что счастье моё будет связано не только лишь с Машей. Общечеловеческий успех будет дополнять блаженство жизни, которое я испытываю от нашей любви.

Глава 13

Где-то через неделю после выпускного, Наталья Игоревна пригласила меня к ним в гости.

– Маш, это ты предложила пригласить меня? – спросил я у девушки. Мы шли после свидания, и как раз направлялись к Маше домой.

– Нет, что ты, я не предлагала. Разве что намекнула…

– Ага, понятно. Хорошо. Как думаешь, она согласится?

– Надеюсь. К тому же ты нравишься моей маме.

– Да здесь одной симпатии мало будет. Тут ещё вопрос доверия.

– А ты что, не доверяешь моей маме?

– Эм…

– Да я пошутила! Расслабься. Мне кажется ма тебе доверяет.

– Но доверит ли дочь?

– Да успокойся. Ты же знаешь, я на твоей стороне, а вдвоём мы сумеем пролоббировать наш выбор.

– Ого, ты откуда такие словечки узнала?

– Эй, у меня же мама адвокат.

– Ну это да, но я просто не думал, что ты все эти термины запоминаешь, узнаёшь правильное значение, ну и так далее.

– А я и не узнаю. А что, это слово здесь не подходит?

– Да нет, вполне подходит.

– Ну что, готов? – спросила Маша, когда мы подошли к её дому.

– А ты? Ты же мне помогать вроде будешь.

– Так в том-то и дело, что лишь помогать. Основная тяжесть ляжет на твои плечи. Ну всё, пойдём.

– Знаешь, мне вспомнилась серия Губки Боба. Там он очень много раз говорил «я готов». Так вот и я сейчас также. Я готов, я готов, я готов. Фух, всё, я готов. Пошли!

Вечер проходил спокойно. Мы втроём мило сидели и беседовали. Обсуждали будущее Маши, планы на лето. И вот тут что-то стукнуло по моей ноге. Было нетрудно догадаться, что это была нога Маши.

– Так что, Ваня, ты поедешь домой? – спросила Наталья Игоревна.

– Ну, да, – робея сказал я.

– Понятно. А когда и насколько?

– Эм, если честно, – тихо начал говорить я. Но вновь незаметный для Натальи Игоревны удар намекал мне, что стоит себя вести решительнее, с чем я согласился. Так что я собрался с силами и выдал что есть, – я бы хотел, чтобы Маша поехала со мной. Познакомлю её с моими родителями. Там у нас здорово, честно. Есть дача, а рядом с ней хорошая речка. И Маша тоже хочет.

– Да, хочу. Мамуль, можно? – жалобно спросила Маша.

– Ох. Я боялась чего-то в этом роде. Это конечно не самое худшее, что могло произойти, но всё же. Когда Маша стала намекать на то, что нам стоит собраться втроём, я уж испугалась, что вы сообщите мне новость о беременности.

– Чт…, – попытался сказать я и поперхнулся, – нет, что Вы.

– Да я знаю. И надолго?

– Ну, на месяц.

– Маш, я буду пересылать тебе деньги на карточку. Не заставляй платить родителей Вани за тебя. Если деньги кончатся – пиши.

– Мамочка? Это значит, что…

– Да езжайте вы. Я ведь все равно не смогу вас удержать.

– Ура! – завопила Маша, и бросилась обнимать свою маму. У меня же груз с плеч рухнул.

– А с твоими родителями всё согласовано? – спросила меня Наталья Игоревна.

– Конечно. Мы бы не пошли к Вам, если бы не были уверены в том, что Машу приютят.

– Когда едете?

– Мы планировали взять билеты на ближайший поезд. Это послезавтра. Хорошо?

– Ладно, чего уж там, я ведь разрешила. Удачно отдохнуть.

Мы ехали на ночном поезде, и при сборе вещей очень сильно устали, так что легли спать сразу, как у нас проверили билеты и выдали нам бельё. Проснулись мы рано утром.

– Слушай, а что ты говорил своим родителям обо мне?

– Ты думаешь я помню? Наверное, что ты чудо и я люблю тебя.

– Опять подлизываешься?

– А есть необходимость? Нам же не нужны комплименты для поцелуев, забыла?

– А всё-таки ты подлиза, – сказала Маша и мы поцеловались. – Эмм…

– Да, ты права, перед поцелуями лучше почистить зубы, – сказал я и мы засмеялись.

Путь был неблизкий, всё-таки почти сутки езды, так что мы решили скоротать время за просмотром сериалов. Чем успешно и убили время.

– Сейчас выходим? – спросила меня Маша, спустя ещё 10 часов езды после пробуждения.

– Да. О, а вот и мои родители, – сказал я, когда наш вагон проехал чуть дальше. – Ну что, готова?

– Если получилось позавчера у тебя, то получится и сегодня у меня. Ну а ты мне поможешь.

– Разумеется, – сказал я, и как только поезд остановился, мы пошли к выходу. Тогда я вспомнил, что ошибся с номером вагона, а значит родители ждут у соседнего. Мы с Машей вышли, а я стал озираться по сторонам в поисках родителей. Наконец я встретился взглядами со своим отцом. Посмотрев на нас он взглотнул от переживания. – Ох.

– Что такое? – шепнула мне Маша.

– Они не знают, что тебе 15.

– А это проблема?

– Дело в том, что мои родители – люди, так скажем, старой закалки. И весьма консервативны.

– Ну, тогда точно «ох».

– Мам, пап, привет, – сказал я, как мы подошли друг к другу.

– Ванечка, как же мы соскучились, – сказала мама и обняла меня.

– Ну, с возвращением, сына, – сказал папа и пожал мне руку.

– Спасибо. Мам, пап, знакомьтесь: это Маша, моя девушка. Маша, это мои родители, Ольга Ивановна и Игорь Станиславович, – сказал я, и на мгновение на перроне воцарилась тишина. Стало очень неловко. Настолько, что я уже хотел подтолкнуть Машу, чтобы она не стояла как вкопанная. Но в этом не было необходимости.

– Здравствуйте, очень приятно познакомится, – сказала Маша.

– Так значит о тебе Ваня говорил, что влюблён без памяти, да? – сказал папа.

– Ну, если не обо мне, то тогда не знаю о ком ещё, – нервно сказала Маша.

– Маш, расслабься, – сказал я, после чего обратился к родителям. – Мы с дороги уставшие, так что может поедем домой?

– Да, давайте, а-то мы застоялись, – согласилась со мной мама.

Как и полгода назад, в машине было тихо. Чтобы быть рядом с Машей, я уступил место впереди маме, а сам сел сзади. Маша нервничала. Наверное, как и всякая девушка, которая знакомится с родителями своего парня. Не знаю, о чём она думает, ведь мне по сути не приходилось знакомиться с Натальей Игоревной. Я же познакомился с ней спустя какой-то час после встречи с Машей! О чём люди думают в такие моменты? Да, я знакомлю их не перед непосредственно свадьбой, Маша мне пока что не невестка, но всё же. Маму должно обрадовать то, что Маша умеет готовить, ведь Наталья Игоревна очень часто задерживается на работе и приходится выкручиваться самой. О чём думает моя принцесса? Наверняка о том, что нужно понравиться моим родителям. Хотя она такая милашка, что понравится кому угодно. Я понимаю, что не могу сейчас помочь Маше словом, так что нужно помочь делом. Поэтому я взял её руку и поцеловал. Смотревшая до этого в окно девочка сначала удивилась, после чего мило улыбнулась и положила свою голову мне на плечо. Вскоре мы приехали.

– Ну что, ужинать? – спросила мама.

– Конечно. Лично я голодный как волк, – сказал я. – Сейчас, мы переоденемся и придём.

– Куда? – спросила меня Маша, указывая на свои вещи.

– В левую комнату. Это моя. Прошу Вас, принцесса, – сказал я, открывая перед девушкой дверь.

– Благодарю, – ответила Маша, входя внутрь, после чего зашёл и я, закрыв за собой дверь.

– Маш, не переживай. Я же с тобой. Ты им понравишься.

– Я даже не знаю, а вдруг…

– Так, Маш, оставь свои «вдруг», хорошо? Что самое главное для матерей сына? Чтобы невестка умела готовить и любила его сына. Ну и?

– Эм, ну, я умею готовить. И я люблю тебя!

– Вот и отлично! Этого уже хватит, так что не вешать нос, держать хвост пистолетом и вперёд, – подбодрил я Машу, после чего я переоделся и вышел, оставив девушку переодеваться.

– Сколько ей? – строго спросил папа. Строго видимо только от того, что громко работал телевизор, так что Маша бы нас не услышала. В данном случае это хорошо.

– 15, – невозмутимо ответил я.

– Почему ты скрывал от нас это? – спросил папа.

– А зачем мне было говорить об этом? Чтобы вы читали мне нотации о том, что это якобы неправильно? Что это осуждаемо?

– Да она же ещё ребёнок!

– Ну вот, о чём я и говорю. Отбросьте вы эти стереотипы. Мы любим друг друга. И если вы о сексе, то закон мы преступать не намерены. Так что волноваться вам не о чем.

– Все равно, это как-то…

– Странно? Возможно. Но неужели жизнь не странная штука?

– Вань, ты же знаешь, мы с папой очень тебя любим, и хотим одного: чтобы ты был счастлив. Ты счастлив с ней? Ты любишь её?

– Мам, я не помню, был ли я когда-нибудь так счастлив, как с ней. И конечно же я её люблю.

– Хорошо. Это самое главное.

– Уже за стол садимся? – спросила Маша, открыв дверь и выйдя в тех самых коротких шортах и футболке. В тех самых, в которых она была на нашем «концерте».

– Да, садимся. Руки мойте и за стол, – весело скомандовала мама. Сказано – сделано. Так что через минут пять мы сидели за столом и уплетали за обе щёки картошку с мясом. По крайней мере я уплетал, настолько соскучился по домашней еде. Вернее даже сказать по маминой. Очень скоро начались вопросы к Маше, чему я был рад. Пускай узнают друг друга получше.

– Ну что Маша, как учёба? В каком классе учишься? – спросила мама.

– Закончила девятый, буду переводиться в десятый. Дней 10 назад был выпускной. Надо будет обязательно показать вам. Там и Ваня был. У нас даже совместный номер был.

– Да ты что? Тогда обязательно нужно будет посмотреть.

– А учёба… Ну, аттестат получила и ладно.

– У Маши просто проблемы с точными науками. И естественными, – сказал я.

– Ну да. С гуманитарными получше. У меня просто мама адвокат, так что тут как-то попроще.

– Ого, у нас Ваня тоже гуманитарий. Были когда-то успехи и в математике, и в биологии, но всё же выбрал гуманитарное направление.

– Правда? А я и не знала, – сказала Маша, после чего обратилась ко мне. – Ты мне никогда не рассказывал, что увлекался биологией и математикой.

– Да это просто в детстве было. Так что я и подумал, что ничего серьёзного.

– Чем увлекаешься? – спросил на сей раз папа.

– Пением и рисованием. Раньше увлекалась танцами.

– Танцами? – удивлённо спросил я. – А вот это ты мне не рассказывала.

– Так это же в детстве было, – иронично подметила Маша.

– Что же, тогда квиты, – сказал я.

– Ну что, на следующих выходных на дачу? – спросил папа. – У меня через три недели отпуск, надо будет дом покрасить.

– Да, хорошо. Мы так и планировали. Недельку в городе, потом на дачу.

– Хорошо. Эм, тут ещё такое дело…, – замялась мама, – в твоей комнате диван, в нашей ещё есть тахта, так что…

– Мам, мы в отношениях, помнишь? – сказал я. – Не надо ломать комедию. Мы будем спать вместе. И не надо за нами подслушивать, хорошо?

– Ахах, ну хорошо-хорошо, – подхватил мою шутку папа. – В самом деле. Если вы уже полгода встречаетесь, какая тут тахта.

– Да, это я глупость сказала. Пойду приготовлю вам чистое постельное бельё, – сказала мама.

– Спасибо. И спасибо за ужин! – громко поблагодарили мы с Машей мою маму.

На сей раз нервничал я. Конечно, мы с Машей не раз и не два лежали в обнимку на кровати и не только на кровати, но мы никогда не спали вместе. Более того, лишь Маша видела меня только в нижнем белье. Видеть меня при параде, в пиджаке и брюках ей видите ли захотелось. До сих пор самым откровенным внешним видом Маши для меня была та девушка, что стояла у двери в коротких шортах, с мокрыми волосами и просвечивающиеся влажной грудью через футболку. Так что это был очередной шаг в наших отношениях. Совместный сон на одном диване. Первой помылась Маша, и пожелав моим родителям спокойной ночи отправилась в мою, а теперь в нашу комнату. Следом за Машей, в ванную отправился и я. Во время мытья посещали всякие странные, грязные, но при этом всё приятные мысли. Проскочила даже мысль удовлетворить себя, чтобы не смущать Машу. Что? Чёрт подери, о чём я таком думаю?! Фу! Ну-ка, брысь из моей голову, подобные мысли. Мы любим друг друга, встречаемся уже более полугода, а я её стесняюсь? Стесняюсь её красоты? Бред! И не я ли говорил о том, что мы не будем стесняться в выражениях своих чувств? Так, яйца в кулак и вперёд. Ведь что такого в том, чтобы просто спать вместе со своей девушкой?

– Эм, Вань, ты что, собираешься спать в футболке и шортах? – спросила меня Маша, когда я лёг.

– Эм…

– Не бойся, я не голая, – сказала Маша смеясь, и откидывая с себя одеяло. На ней оказался бесхитростный комплект белой пижамы. Вроде бы ничего особенного, но я проглотил слюну.

– Да, я сейчас, – сказал я и принялся раздеваться.

– М, вижу тебе понравилось моя пижама, – сказала Маша.

– Опять ты в эту игру, да? Хочешь довести меня до покраснения?

– Да ты уже.

– А вот и нет. Так что иди сюда, – сказал я и лёг к Маше. Я оказался сверху, одна моя рука нежно гладила девушку по щеке, тогда как вторая плавно скользила по утончённому телу Маши.

– Я люблю тебя, – сказала девушка, обхватив мою шею руками. Сладостный и мягкий как мёд поцелуй пронизывал всё тело.

– И я тебя люблю, – ответил я, – но хочу кое в чём признаться.

– В чём?

– Я не могу заснуть на спине, – сказал я, отчего моя любовь мило засмеялась.

– Ты же понимаешь, что это не помешает мне закинуть на тебя свои руки и ноги? – улыбаясь своей лучезарной улыбкой сказала Маша.

– Знаю. И ещё. Я бы хотел познакомить завтра тебя со своими друзьями. Мы почти год не ходили в футбол, так что ты не будешь против? Посмотришь нашу игру, потом сходим, покушаем.

– А ты много забиваешь?

– Как пойдёт игра. Но вообще да, я нападающий. А что?

– Хорошо. Тогда я согласна, но при одном условии.

– Каком?

– Все голы ты будешь посвящать мне.

– А разве у меня есть выбор? Спасибо. И спокойной ночи, – сказал я и лёг на спину.

– Спокойной ночи, – сказала Маша, закинув на меня руку. Стоило только мне усмехнутся, как она закинула ещё и свою ножку. Ну разве это не чудо?

Проснулся я один. Однако на душе стало теплее от того, что солнце приятно согревало через прикрытые жалюзи, тогда как на кухне слышалась какая-то возня. Глянув на часы, я понял, что это не мама. Значит Маша. Я тихонько вышел из комнаты и обнаружил Машу, сидящую в одном нижнем белье.

– Доброе утро. Мать, тебе не говорили, что вот так по дому не ходят, – с беззлобной улыбкой сказал я.

– Доброе утро. Мы же сейчас лишь вдвоём, а тебе, насколько я поняла, такой вид весьма симпатичен.

– Нет, ну ты странная. Какому же парню не понравится видеть свою девушку в нижнем белье?

– Я так и думала. Так, с поцелуями придётся повременить, – сказала Маша и остановила меня, – сначала зубы, помнишь?

– Да, точно. Положишь пока завтрак?

– Только тебя и ждала, чтобы сделать это.

Позавтракав, мы пошли гулять. И конечно знакомиться с моими друзьями.

– О, а вот и наш новый женатик! – приветствовали меня друзья.

– Да, в компании женатиков пополнение, – подтвердил я.

– А в семье Ростовых не планируется пополнение? – пошутил Костя. Все оценили шутку и посмеялись.

– Ну, если когда я забью гол, засуну мяч под футболку, то для вас уже не будет секретом, – сказал я, отчего мои друзья напряглись.

– Так, стоп. Чего? – спросил недоумённо Влад.

– Не только вам ведь шутить, правда? – сказал я.

– Блин, а я ведь на секунду даже поверил, – сказал Серёжа. – Ладно, пошутили и хватит. Маша, верно?

– Да, она самая, – ответила Маша. – А вы лучшие друзья Вани?

– Они самые. С первого класса. Правда за последний год у Вани стало на одного лучшего друга меньше, – с грустью в голосе сказал Костя.

– Что? – одновременно я одновременно с Машей.

– Ну а как? Осенью был лучший друг, а теперь всё, нет. Теперь девушка.

– Ну шутник, – сказал я, смеясь.

– Ох Маша, ты бы только знала, как он плакал от счастья в новый г-год, когда нам рассказывал о тебе, – сказал Влад.

– Ну парни, хорош уже. Шутки шутками, но клеветать-то не надо, – сказал я.

– Да ладно, как будто это далеко от правды? – сказал молчавший до этого Миша. – Может и не плакал, но весь сиял от радости и волнения.

– Вань, а ты чего? – спросила меня Маша. – У тебя ведь действительно дрожал голос. Когда мы разговаривали по телефону.

– Ой, Маш, ты не понимаешь, это другое. Во-первых, я не плакал, у меня лишь взмокли глаза. А во-вторых, я же признавался тебе в чувствах! А в такой момент трудно сдерживать эмоции. Да я и не пытался.

– О, а об этом ты нам не рассказывал, – подметил Серёжа.

– Поди вам всё расскажи. Ну что, может будем переобуваться и играть? – сказал я.

– Тебе лишь бы переобуваться, – опять пошутил Влад.

– Туше, – ответил я, и мы стали менять кроссовки на бутсы. Началась игра. Активность мою не унять, ношусь туда-сюда, и наконец моя активность находит своё воплощение в голе. Ну и конечно же сложенные в форме сердечка пальцы. Всё для тебя. Матч получается долгий, так как команд всего лишь две на поле. Решили играть до десяти голов. Ещё несколько забитых голов, которые все посвящены Маше. И вроде всё было хорошо, счёт 9–5, однако мы расслабились, и пропустили 3 гола. Счёт неприятный, надо забивать и заканчивать игру. Угловой, игра на опережение, удар в касание в ближний угол. Есть, победа! Я бегу к Маше, которая вскочила на ноги и радуется нашей победе как настоящая болельщица, и крепко обнимаю её и целую.

– Я же сказал перед матчем, что это победа будет для тебя, – сказал я.

– Да, сказал. Ты молодец. Поздравляю, – сказала Маша и вновь поцеловала меня. Где-то на фоне были слышны аплодисменты. Оторвавшись от сладких губ девушки, я понял, что хлопали как друзья, так и соперники. Ну ещё бы, такое зрелище, такой драматизм!

– Вот что творит с людьми бешеная мотивация, – сказал Миша, когда все мои друзья подошли. – Молодец, ничего не скажешь.

– Ну что, по домам? – спросил Костя.

– Да, я сейчас в душ, а вечером хотел ещё Маше город показать, – ответил я.

– Как будто есть что показывать, – усмехнулся Влад.

– В любом случае погуляем. Так что да, давайте по домам.

– Ну всё, пока, – сказали друзья, как только мы вновь переобулись. – Мария, приятно было познакомиться. Ты очень хорошая девушка. Ну, исходя из всей доступной информации.

– Ой, взаимно. Вы тоже славные ребята, – сказала Маша и мы отправились домой.

Пожив несколько дней в городе, на выходных мы поехали на дачу. И даже забрали с собой Нюсю, нашу кошку, которая гостила на даче бабушки. Спустя час езды, мы наконец были на месте. Небольшой двухэтажный дом, терраса перед входом, маленькая банька, ну и куда же без грядок овощей и теплиц. Разгрузив вещи, я решил показать Маше свои владения:

– Вот здесь лук, чеснок, там поляна картошки, ну а здесь, как ты видишь, грядки клубники, – говорил я, указывая на «плантацию».

– Да у вас ты прям фермерство, – говорила Маша.

– Да ну, так, грядка того, грядка сего. И нет, мне не нравится копаться в земле, но приходиться. Впрочем, это, наверное, всё, что можно показать. Думаю кусты с ягодами и яблони в представлении не нуждаются. Пойдём переодеваться? – спросил я.