Текст книги "И одной любви достаточно (СИ)"

Автор книги: Иван Цветков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Хороший план. Правда мы лишь 5 октября сможем подать заявление о свадьбе, а пока наша очередь подойдёт…

– Ну да, точно. Хорошо, со свадьбой примерно определились, а что с детьми? Ты бы сколько хотел?

– Двух в самый раз, – мечтал я вместе с этой девочкой.

– Да, замечательно. Мальчика и девочку. Надо подумать ещё над именами. У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Пока нет.

– Хм, у меня тоже. Перебираю варианты мужских и женских имён, и в голове только Ваня и Маша.

– Ахахаха, – засмеялся я вместе с девушкой. – Маш, смотри, звезда падает! Загадывай желание.

– Ой, и точно падающая звезда, – сказала девушка и закрыла глаза.

– Ну что, загадала? – спросил я и получил утвердительный ответ. – Хорошо, но мне можешь не говорить, а то вдруг не сбудется.

– Вань, а ты часто загадывал желания?

– Ну, каждый Новый год.

– И в этот? – спросила Маша, а я кивнул в ответ. – Ну и как, обычно ты их не раскрываешь, и они сбываются?

– Эм, нет. Я их не раскрываю, и они не сбываются.

– Так может желаниями нужно делиться?

– Даже не знаю, – невнятно ответил я. Помню, что загадал в этот Новый год. Всегда быть с ней. С Машей.

– Ну хорошо. А я вот скажу. Я загадала, чтобы всё, что мы сейчас запланировали про свадьбу и детей, чтобы всё это сбылось, и чтобы мы жили долго и счастливо. Вместе.

– Маш, я люблю тебя и сделаю всё возможное, чтобы твоё желание исполнилось.

Так и прошёл наш праздник. В этом дне было всё. Всё, чего я желал. Такого спектра чувств я не испытывал давно. А испытывал ли вообще? Вряд ли. С Машей у меня всё как будто впервые. Словно я только проснулся, только родился. Словно всю жизнь я был в небытие, но Маша вытащила меня оттуда. Показала саму жизнь. Показала, что я могу любить и быть любимым. Что могу быть счастливым. Ещё не так давно я сказал себе, что пора перестать надеяться. Но вот теперь я вижу такую картину: я сижу на морском пляже, обнимаю и целую в шею, сидящую впереди Машу, а обнимая меня сзади, сын положил свою голову на моё плечо. Мы провожаем солнце в закат и наблюдаем за тем, как оно тонет в бескрайнем море. И это воспринимается не как воздушный замок, а как реальная жизнь. Как нескорая, будущая, но реальная жизнь. Наша с Машей жизнь. Да, она будет именно такой. Есть события, которые происходят с тобой. А есть те, которые ты заставляешь произойти. В этом разница между наличием плана и его отсутствием. И картина, которую я только что представил, – это событие, которое я заставлю произойти. Так что это план. План нашего с Машей счастья.

Глава 10

Жизнь продолжила течь в привычном, в новинку привычном, русле. Учёба, Маша, дом. И так почти каждый день. Когда у неё не было музыкалки и школы ИЗО, она «забирала» меня с универа. Если же она была занята дополнительными занятиями, её забирал я. И знаете, что? Такой распорядок дней мне не надоедал. Вот и под конец февраля был такой распорядок. Всего-то делов, забрать Машу после музыкальной школы и проводить до дома. Вот и на сей раз мой путь был незамысловатым и проходил через очередной небольшой мост. Недалеко от центра столпились люди. Что там происходит? Любопытство сгубило меня, и я направился туда, перейдя перед этим дорогу, ведь я был на противоположной стороне моста. Настроение у меня было замечательное, но вскоре ему было суждено очень сильно испортится. С десяток людей стояли полукругом на почтительном расстоянии от конца моста. У всех в руках были телефоны. Подойдя ближе, я пробрался в этот полукруг и понял в чём дело. По ту сторону моста, на узком выступе, стояла девушка.

– Не подходите! – кричала она.

– Да мы и не подходим, – сухо сказал какой-то парень из полукруга.

– Зачем вы здесь встали? Чтобы потом эту запись отослать в СМИ? Запостить в инсте? Зачем?! – кричала девушка.

– Подожди. Успокойся, – сказал я и вышел полукруга на полшага. – Как тебя зовут?

– А тебе как будто не наплевать, да?

– Как видишь, в руках у меня ничего нет. Я не хочу снимать душевные терзания другого человека. Я хочу помочь. Ты можешь мне не верить, это твоё право, но просто поговори со мной, хорошо? Меня зовут Ваня. А как тебя?

– Настя.

– Хорошо Настя. Врать не стану, знакомство происходит не в самой приятной обстановке. Но мы можем это исправить. Мне вот, например, 19 лет, совсем скоро будет 20. Учусь на втором курсе. Гуманитарий. Что можешь рассказать о себе?

– Ну, мне в мае будет 22. Заканчиваю бакалавриат на технической специальности.

– Отлично. А что за специальность?

– Машиностроение.

– Ого, да ты у нас будущий инженер. Слушай, а почему ты выбрала такую, эм, так скажем, специфичную для девушки специальность?

– Да не знаю, так само вышло. Любила просто математику и физику. Ну а там ЕГЭ, все дела. А ты?

– Ну а я просто любил историю. И чуть меньше обществознание, – с улыбкой сказал я. Может это поможет разрядить обстановку?

– Хм, понятно, – сказала девушка, едва заметно улыбнувшись. Сработало.

– Слушай, а ты чем любишь заниматься? Чем увлекаешься?

– Ничем особо. Раньше танцевала, а теперь только учусь, сижу в общаге и смотрю сериалы.

– У меня конечно небольшой опыт в сериалах, но вот мой любимый – это «Во все тяжкие». Тебе какой больше всего нравится?

– «Мистер робот» нравится. А ещё «Пацаны» неплохи.

– Да, мне как фанату супергеройки «Пацаны» очень понравились. А что из музыки, фильмов предпочитаешь? – спросил я, сделав ещё незаметные полшага к девушке. Нужно заболтать её и уговорить вернуться на эту сторону моста. А если нет… Для этого я и подхожу. Чтобы в случае крайней необходимости быстро среагировать.

– Люблю популярную музыку. Ну, ту, что крутят в клубах. Фильмы смотрю редко.

– А, понятно. Слушай, а почему ты оказалась здесь? Что случилось? – сказал я и сделал ещё полшага. Оставалось всего каких-то три метра.

– Когда я сказала всем не подходить, это тебя тоже касалось, – сказала Настя, заметив моё приближение. Чёрт. План «Б» оказался разрушен. Он состоял в том, чтобы оказаться рядом и в критической ситуации схватить девушку и не дать упасть. Видел, как такое проворачивали спасатели. Да, они знают специальные приёмы, захваты, а я нет, но в критической ситуации можно было бы попробовать. Но план провалился. Теперь нужно было уповать только на мои навыки разрешения конфликтов. Лучше бы нас готовили к такой практике, а не заставляли заниматься перекладываем бумажек из одного места в другое.

– Хорошо, ты права. Стою на месте. Так что случилось?

– А какая разница? Да и как ты поможешь мне? Скажешь, что мои проблемы – пустяк? Что вот у других-то людей проблемы прям проблемы? Что у меня всё наладится и будет хорошо? Ну вот чем ты можешь помочь?

– Я… Я не знаю. Но я хочу помочь. И чем смогу – помогу.

– Мне не нужна ничья помощь. Мне никто не поможет.

– Насть, не отказывайся от помощи. Отказываясь от помощи, ты отказываешь человеку в добре. Ты лишаешь его радости дарения. Я сейчас говорю с тобой по своей воле. Я хочу подарить тебе свою помощь.

– Ты неплохо подготовился. Репетировал?

– К чему?

– К тому, что нужно будет спасать самоубийцу.

– О чём ты?

– Ну что ты. Сразу вопросы, о том, кто я, чем увлекаюсь, занимаюсь, что привело меня к этой ситуации. Как по учебнику работаешь. Иди куда шёл. Домой в монитор залипать, наяривать на своих вайфу, или кто там у тебя.

– Нет. Я не уйду. Знаешь, меня просто девушка не поймёт. Вот приду я сейчас к ней, она спросит о том, как у меня день прошёл. И что я скажу? Что видел на мосту человека в беде и пошёл дальше?

– Так только в этом дело?

– Что? Разумеется, нет! Это я просто как пример привёл. Дело всё в том, что я хочу, чтобы ты жила.

– Зачем? Ты же меня не знаешь. Если бы ты был сейчас в другом месте, а я бы прыгнула, ты бы об этом даже не узнал.

– Да, это так. Но теперь мы связаны между собой. Ты и я. Расскажи мне что случилось. Я не буду говорить о том, что это пустяки. Нет пустяковых проблем. Они либо есть, либо их нет. И они у тебя есть. Но ты не обязана справляться с этими проблемами в одиночку. Я готов помочь тебе. Если тебе некомфортно здесь, то вот, возьми мою руку, и мы сходим поесть. Там, внизу моста есть уйма забегаловок и кофеен, – сказал я и протянул ей свою руку.

– А твоя девушка не будет против? – сказала Настя, посмотрев вниз, в тёмную гладь ледяной воды.

– Ох, слушай, я ошибся. Не внизу моста, а там, вниз по мосту. Извини. А моя девушка будет только рада, если мы…, – не успел закончить я, как телефон в рюкзаке зазвонил. Вздрогнув от неожиданности, я скинул рюкзак с плеч и, достав телефон, сбросил вызов от Маши, – да, это была она.

– Почему ты сбросил?

– Потому что я стараюсь расставлять приоритеты. И тебе я сейчас важнее. И нужнее.

– А если она в беде?

– Тогда я этого себе простить не смогу, и завтра окажусь на твоём месте, – сказал я с улыбкой. Снова сработало. Она ухмыльнулась.

– Ты любишь её?

– Да, больше всего на свете.

– Мне тоже хотелось, чтобы меня так любили.

– Слушай, слова о том, что всё ещё впереди, конечно являются бесячими в такой обстановке, но всё же. Я сам не верил, что буду счастлив. Сам думал, что всю жизнь проживу неудачником, без жены, детей, без нормальной работы. Ладно, ничего из этого у меня нет и сейчас, но ты поняла о чём я. И я тоже думал о том, чтобы покончить с собой. Но, если честно, у меня просто не хватало решимости сделать это. Я не хотел, чтобы родители хоронили своего сына.

– Тебе хорошо, у тебя есть родители. 5 дней назад умерла от рака моя мама, и теперь я осталась только с вечно бухающим отчимом. И бухает он не из-за смерти мамы. Он просто всегда бухает. И издевается надо мной, когда я возвращаюсь домой. В семье я одна, а бабушка с дедушкой умерли давно из-за сердечной недостаточности. Так что мне плевать, как буду выглядеть в гробу. Учитывая то, что на похоронах будет только отчим, мне следует как можно сильнее себя изувечить.

– Я… Мне жаль, правда. Порой судьба выдаёт такие сложности, с которыми одному человеку не справиться. И тогда ему нужна помощь людей.

– Людей? Кого? Этих что ли?! – закричала Настя, указывая рукой на толпу.

– Нет, таких, как я. Которым не безразлична своя жизнь. И как следствие не безразлична жизнь других. Из затяжной депрессии, в которой я думал я проведу всю жизнь, меня вытащила она, моя Маша. Она мне помогла. Она протянула мне руку. И мы помогли друг другу. Я это к тому, что не стоит бороться со всем миром в одиночку.

– Слышь, психованная, ты на кого там пальцем показываешь, а?! – закричал из толпы какой-то мужик.

– Заткнись! – рявкнул я в ответ.

– Вот видишь? Таких, как ты ещё нужно встретить, но меня все равно будут окружать такие, как они, – сказала Настя, разрыдавшись и упёршись лбом в ограждение моста.

– Настя, посмотри на меня. Ты уже встретила такого человека, как я. И это я сам. У меня полно схожих друзей, так что они могут стать и твоими друзьями. Позволь себе окружить себя стоящими людьми. Это в твоих силах. И я помогу тебе.

– Да что вы там трагедию разыгрываете? Заползай обратно или прыгай уже! Чего стоять и сопли жевать? Только время наше тратишь. И время парня. Он бы уже сейчас развлекался в постели со своей девчонкой! – сказал кто-то у меня за спиной. Явно нетрезвый человек.

Его шутка понравилась бесноватой толпе, так что люди залились гоготом и смехом. От громкости их смеха защемило в ушах. Я не оборачивался на этих дикарей и смотрел в тёмные, заплаканные глаза Насти. Казалось, что в её взгляде была сосредоточена всемирная тоска и грусть. А ещё обида за человечество. Не сводя с меня глаз, она плавным движением покачала головой и отпустила руки с ограждения моста. Всё замерло. Казалось, что эта секунда длилась вечно. Каждую миллисекунду голова раскалывалась от боли, словно это были громыхающие каждый полдень пушки Петропавловской крепости. Два быстрых, широких шага, и я оказываюсь у ограждения моста. Вытягиваюсь словно акробат и тяну руку как можно дальше, чтобы поймать Настю. Я задел лишь кончики её пальцев. Она летела в воду, распластав руки и ноги. Времени до шлепка об воду мне хватило, чтобы оценить обстановку. Высота небольшая, метро десять. До берега где-то сто. Решение было принято моментально. Ещё не успела вода успокоиться под телом девушки, как я уже оттолкнулся от моста, и приняв положение ныряющего пловца, направился навстречу ледяной воде и возможной смерти.

Погружение в воду. Такое ощущение, что я упал на бетон. Всё тело сдавило, словно тисками. И они всё сильнее закручивались. Лёгкие буквально разрываются изнутри. Не дышать. Ни в коем случае не дышать! Но тело непроизвольно, рефлекторно хочет активизировать мои лёгкие. Нельзя! Ощущаю себя Волком из «Ну погоди». Вспомнился момент, когда, приняв голову Волка за арбуз, бегемот сдавил её что есть силы. Вот и у меня такое ощущение. Словно я положил голову под пресс, который всё опускается и опускается, давит всё сильнее и сильнее. От боли невозможно не закрыть глаза. Перед тем как закрыть их, я нахожу в мутной воде руку девушки. Закрываю глаза, и тяну девушку в сторону предполагаемой поверхности воды. Всё тело коробит. Я весь дрожу. Вместо акцентированных гребков лишь дрыгаю ногами и руками. Чуть не разжал кисть, в которой держал девушку. Нестерпимая боль всё накатывала. А мне ещё грести до берега.

Наконец моя гребущая рука почувствовала воздух. Я с криком вдыхаю свежий кислород. Вытягиваю Настю на поверхность. Без сознания. Только попробуй сдохнуть! Оценка обстановки и понимание того, в какую сторону плыть. Я опрокидываюсь на спину и беру девушку на буксир. Левой рукой я прижал её к своей груди, тогда как правой принялся грести. Времени мало. В моём случае слишком мало. Ещё в бассейне у меня нередко сводило ноги. А это при комфортной, нормальной температуре воды. Сейчас я в конце февраля. В Неве. Не хочу даже добавлять своё слабое сердце, из-за которого нормативы по физкультуре для меня были по желанию. Сейчас не стоит об этом думать. Нужно плыть. Если мой глазомер прав, до берега метров сто, а это четыре бассейна. Но глазомер у меня плох. Так что это расстояние может оказаться на порядок больше. Но я гребу. Удерживать голову девушки и свою становится тяжело. Под дополнительным весом тело сильнее просаживается под воду. Работаю ногами на пределе возможностей. Нужно быстрее. Быстрее. Напрягаю усилия, и ноги работают ещё быстрее. Большая ошибка. Нет. Нет! Я завопил от боли, а позже стиснул зубы. Левую ногу свело. Теперь она лишь придаток. Придаток, резкая боль которого проносится через всё тело. Но берег всё ближе. Замедляю темп. Помимо дрожи, в правой руке ощущаются как будто уколы. Скоро и она откажет. Запрокидываю Настю повыше. Сейчас будет маленькое погружение. Быстро, насколько это возможно, меняю руки. Хлебнул воды. Гребу левой. Мышцы ни к чёрту. Поворачиваю голову и вижу, что до берега метро 50. Не больше. Продолжаю грести. Грудь сдавливает всё сильнее. Сердце. Тело колбасит. Оно пытается свернуться калачиком. Сердце. Как будто в него забивают сваи. И каждую секунду удар кувалдой. Метров 40. Уже слышны крики людей с берега. Не удивлюсь, если они ждут, когда мы уйдём под воду. Метров 30. Правая рука готова. Её хватает лишь на то, чтобы поддерживать девушку на плаву. Если бы я не поменял руки тогда, сейчас бы пошёл на дно. Хотя нет. Пошла бы на дно Настя, ибо остаётся ещё одна рука и одна нога.

Дышать становится невозможно. Лёгкое словно пробито. Каждый вдох сопровождается адской болью. Сердце. Словно похоронным колоколом оно ударило по всему телу. Рука соскользнула с Насти. Нога перестала отвечать. Мда, тут не поможет и строка ввода и диспетчер задач. Последние гребки рукой и всё, а я шутки шучу. Подвижной остаётся только кисть руки. Тело начинает скрываться под толщей воды.

Вот и всё. Хочется заплакать от бессилия. От того, что не спас Настю и убил себя. От того, что сейчас у музыкальной школы стоит одинокая Маша. От того, что не дождётся меня сегодня и обидится. От того, что не услышу, как она кричит на меня из-за неявки. От того, что не поцелую её тонкие невыразительные губки. От того, что не смогу прижать её к себе. От того, что не смогу взять её за руку и посмотреть в её небесно-изумрудные глаза. От того, что не увижу её. Вода уже подобралась к верхней губе. Вот и всё. Сейчас будет вздох, потом судороги, а потом яма 3 на 2 и куча плачущих близких. Это конец. Внезапно к моим ногам вернулись чувства. Я не смог ими пошевелить, но определённо что-то почувствовал. Дно. Берег! Это не конец. Не конец! Настя всё ещё лежала у меня на груди, хоть и скатывалась в пучину ледяной воды, так что я начал одними лишь кистями грести. Пожалуйста, ещё пару метров. Пожалуйста, не дай мне умереть! И я словно полетел. Моё тело и моя душа устремились вверх. Значит всё-таки конец. Тогда я решил взглянуть на Бога. Повернул голову и увидел его. Моего спасителя. Сотрудник скорой помощи. Он подхватил меня сзади и потащил на берег. Ещё один человек в белой форме вытаскивал Настю. Вода не доходила им даже до пояса.

– Ты в порядке?! Слышишь меня?! – кричал врач мне, тогда как другой врач делал непрямой массаж сердца и искусственную вентиляцию лёгких Насте.

– Вода… По пояс, – тяжело, хриплым голосом говорил я. – Вы, ребята, даже не отморозили себе ничего. Везунчики.

– Юмор оставь при себе ясно?! – рявкнул врач и стал меня раздевать. – Есть какие-то особенности организма?

– Сердце…, – сказал я, вкладывая в это слово все свои оставшиеся силы. После этого я закрыл глаза. И остался наедине с самим собой. Боже, дай мне возможность хотя бы ещё раз её увидеть!

***

Белый потолок. Мягкая и удобная кровать. Пижама. Что, пижама? Руки-ноги? Целы и на месте. Даже двигать могу. Боль в груди поутихла, но все равно даёт о себе знать. Голова раскалывается, но всяко лучше, чем вчера. И вчера ли? Внезапно дверь распахнулась.

– Как спалось? – спросил порядком обросший мужчина в белом халате.

– Н…, нормально, – тихо и хрипло сказал я. Горло ни к чёрту. – Я ведь в больнице? И как я?

– Да, это больница. С тобой всё нормально. Просто умеренное обморожение.

– Умеренное? Да я же там чуть ли не окочурился и даже потерял сознание.

– Ты хочешь знать, как выглядит сильное обморожение? Когда всё тело мертвецки-синее, а нам, врачам, приходится проводить ампутацию?

– Ладно, я Вас понял. Но я ведь долго был без сознания.

– Да, вытащили из воды тебя в 19:57, а сейчас уже почти семь часов утра. Но здесь сказалось всё: и долгое пребывание в холодной воде, и термический шок, и слабый организм, и усталость в конце дня.

– Долгое пребывание? Я же вроде быстро…

– 15 минут. Мне нужно дальше обход продолжать, так что лежи, отдыхай, поправляйся. Пару дней полежишь тут, потом выпишем домой. На обеде приду, поговорим ещё. Твоим родственникам мы всё сообщили.

– Подождите, моя девушка. Я шёл к ней.

– Твой рюкзак принесли прохожие. Телефон в тумбочке справа.

– Хорошо, спасибо. Доктор!

– Что такое? – сказал врач, уже открыв дверь.

– А что с Настей? С той девушкой?

– Эх, – тяжело вздохнул врач и отвернулся.

– Она умерла, да? – спросил я хриплым голосом и почувствовал, как накатывают слёзы.

– Тебе в детстве не говорили, что портить чужие планы – это плохо?

– Эм, что?

– Вот и вчера ты нарушил планы этой девушки. Она хотела умереть, а ты ей помешал. Ей пришлось туже, чем тебе, но она жива. Благодаря тебе. Молодец.

– Ох, слава Богу!

– Всё, отдыхай, – сказал врач и вышел.

Вот значит оно что. Всё было не зря. Я спас человека. Спас чью-то жизнь. Что же, ради этого стоило рискнуть здоровьем. Я достал из тумбочки телефон. Десяток пропущенных звонков от Маши. Бедная моя девочка. Как же она, наверное, распереживалась. Нужно с ней связаться, и как можно скорее.

– Ваня! Ваня, с тобой всё в порядке? Что случилось? Где ты? – шквалом вопросов осыпала меня Маша.

– Маш, как же я люблю тебя, ты даже не представляешь, – сказал я, растрогавшись от такой заботы.

– Давай о любви потом. Ты не пришёл встречать меня, не отвечал на звонки, я пошла домой, написала Мише, он сам не знает где ты, написала час назад, он ответил, что дома тебя не было. Я всю ночь не спала! Что случилось?

– Маш, и всё же я скажу, что безумно люблю тебя. Я в больнице. Случилась со мной одна история интересная. Зайдёшь после школы?

– Спрашиваешь? Да я уже сейчас полетела к тебе!

– Маня, со мной всё нормально. Не стоит пропускать школу из-за меня. К тому же я сейчас буду спать. Приходи после школы.

– Ладно. Хорошо. Что-нибудь надо будет принести?

– Разве что зарядку для телефона. Ну и свою улыбку для меня принеси.

– Подлиза. Хорошо, после школы я сразу к тебе. Отдыхай. До встречи.

– Слушаюсь, мамочка. До встречи.

К слову о мамочке. Надо бы и ей позвонить. Но голова действительно болит, и сильно хочется спать. Но это мама. Тем более моя, которая сентиментальная и принимающая всё близко к сердцу. Она же может расплакаться из-за самой незначительной мелочи. Может пол ночи не спать, потому что ей не понравилась моя интонация голоса, когда я пытался скрыть от неё проблемы личного характера. Она часто переживает из-за всяких пустяков, а как она сейчас переживает? Сидит вся на нервах и пьёт таблетки и корвалол. Это мама. Моя мама. Так что в сторону все свои хотелки и я набрал её телефон:

– Ваня! Ванечка! Мой дорогой, как ты? – заплаканным голосом начала разговор мама.

– Мам, ты не представляешь, как я рад услышать твой голос. Мам, – продолжил я говорить, едва сдерживая слёзы, которые всё-таки не сдержал и заплакал, – я думал, что умру. Мне казалось, что это конец. Что я умираю. Что я не спас ту девушку. Что не увижу и не услышу больше тебя. Что ты больше не будешь массажировать мне голову, не будешь ругать за невымытую посуду за собой, что мы больше с папой не будем спорить о политике. Мам, я…

– Я так испугалась за тебя, Ванечка, думала… Ты не отвечаешь на звонки ни вечером, ни утром, звоню Мише, а он говорит, что ты не ночевал. Как я испугалась, когда поступил звонок из больницы! Я подумала, что… Что потеряла тебя.

– Мам, давай успокоимся. У тебя ведь и так слабая нервная система, – сказал я со слезливой улыбкой на лице, – так что не стоит её дальше напрягать. Всё хорошо мам, всё хорошо. Я жив. И скоро буду полностью здоров.

– Да, Ванечка, ты прав. Всё уже позади. Ты жив, и это главное. Да и тебе надо сейчас отдыхать и много спать, набираться сил. Сынок, я горжусь тобой. Мы с папой очень гордимся тобой. Я люблю тебя.

– И я мам тебя люблю. Целую крепко-крепко. И передавай привет папе, – сказал я и наш разговор завершился.

Мамочка, мой самый дорогой человек. Прости, что заставил тебя переживать и волноваться. Как же я тебя люблю. С этими мыслями я положил телефон на тумбочку и предался блаженному сну.

Проснулся я от стука в дверь. Только сейчас я понял, что был один в палате. Повезло.

– Да, входите, – сказал я с улыбкой на лице, ожидая появления Маши.

– Ну, как спалось? – спросил вошедший доктор.

– А, это вы, – небрежно ответил я. – Нормально спалось.

– А что мы такие не весёлые? Ожидали увидеть кого-то другого?

– По правде говоря, да.

– Оно и понятно. Знаете, в настойчивости Вашей сестре не занимать. Она чуть ли не с боем пыталась прорваться к Вам. Теперь вот второй час сидит на улице.

– Так пустите её, в чём дело?! – сорвался я на крик и сильно об этом пожалел. По горлу будто резанули ножом.

– Эй, Вам не стоит пытаться повышать голос. Для Вас это вредно. А не пускаем мы её потому, что в больнице есть специальные дни и часы для встреч с близкими. И сейчас не это время.

– Да ладно Вам, я один в палате, никто не обидится. К тому же я спас человека. Разве мне не причитается особое положение?

– На самом деле нет, не причитается. Пускай приходит завтра.

– Да она не спала всю ночь из-за меня, обзвонила всех знакомых, чуть с ума не сошла. Я же к ней и шёл вчера.

– Но ты же сказал, что шёл к девушке.

– Ну да, к девушке. К ней.

– А она сказала, что твоя сестра.

– Это она подумала, что сестру скорее пропустят, нежели девушку.

– Хм, у меня у самого дочь примерно одного с ней возраста. На год младше. Не сказал, что был бы рад, если бы она встречалась в таком возрасте со значительно старшим парнем.

– Вы отец, так что были бы против любых отношений дочери в этом возрасте. Сколько там лет парню, Вас бы не сильно интересовало.

– Да, возможно ты прав. А её родители знают о вас?

– Конечно. И даже совсем не против наших отношений.

– Ну ладно, тогда я полностью спокоен. Не мне читать тебе нотации. Ты их уже, итак, поди выслушал уйму. Ай, хорошо, сейчас пропущу её. Что я, изверг какой, чтобы над чувствами юных влюблённых издеваться?

– Спасибо большое, – сказал я скрывшемуся за дверью врачу.

– Ваня! Ты в порядке?! – спрашивала меня Маша, буквально влетевшая в палату.

– Хэй, как ты так быстро? Врач же вроде только вышел.

– Она просто решила, что не стоит идти за врачом, и узнав где ты находишься, она пулей рванула к тебе, – сказал вошедший врач.

– Ох, извините меня, – сказала Маша.

– И спасибо большое Вам. Как Вас зовут? – сказал я.

– Макар Алексеевич. Я пошёл, но вы тут это, не шумите сильно. Во всех других палатах сейчас тихий час, – сказал Макар Алексеевич и вышел из палаты.

– Слушай, я ведь не сказал, в какой больнице лежу. Как ты нашла меня? – спрашивал я у Маши, которая положила мне на грудь свои руки и голову. Смотрела она снизу вверх в полу горизонтальном положении, отчего у меня аж захватило дух.

– Сначала я подумала обзвонить все больницы, но всё оказалось проще. Тебя уже днём крутили в новостных пабликах Петербурга.

– Что?

– Один пользователь снял твоё путешествие от моста до берега и выложил в сеть.

– Ох, там был не один пользователь, – хмуро сказал я.

– Не грусти. Он подошёл позже тебя, так что ему оставалось действительно только снимать.

– Остальные видимо не стали выкладывать потому, что это выставит их в не самом выгодном свете.

– Да, скорее всего так. Знаешь, я смотрела на последней парте во время урока эту запись, и вся разревелась. У меня сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди, когда ты сиганул с моста. А потом словно в прямом эфире смотрела на твой заплыв. Всё внутри так и сжалось. А тут на зло учительница меня заметила. Сначала она увидела только наушники, так что прямо заорала на меня. А потом увидела, что я вся в слезах.

– Оу. А ты что?

– Я сказала, что мой парень не просто парень, а в самом деле рыцарь. Герой. Я не выдержала и выбежала из класса. Так что теперь моей маме придётся к классной идти. Боже, я так горжусь, что с тобой я. Именно я. Ты теперь звезда, супергерой.

– Ой, да брось ты. Сказать, что было бы, если не ты?

– Эм, да, скажи.

– Если бы не ты, я бы не шёл по тому мосту. Если бы не ты, я бы не прыгнул в воду. Если бы не ты, я бы просто прошёл мимо. Так что ты не меньшая героиня, чем я.

– Тоже героиня? – смеясь сказала Маша.

– С тобой – как угодно, – ответил я. Маша потянулась ко мне, и мы слились в долгом, протяжном и страстном поцелуе. – Мне показалось, или ты сейчас захотела с языком?

– Это всё в меру твоей испорченности мечты, – смеясь сказала моя принцесса.

– Неважно, какая это мечта, ведь в любой моей мечте есть ты, – сказал я, смотря прямо в эти изумрудные глазки, полные любви и нежности.

– Как же мне нравится, что ты у меня такой романтик.

– А мне нравится, что ты моя муза. Маш, ты меня извини, но мне правда хочется спать.

– Вань, какие извинения? Я всё понимаю, тебе надо набираться сил, так что ты не против, если я посплю на тебе, пока доктор меня не прогнал?

– Располагайся как тебе удобнее.

– Кошечка хочет на груди, – сказала Маша, и положив голову на свои руки, мягко замурлыкала. В этот момент от удовольствия замурлыкал, наверное, и я.