Текст книги "Магия в стиле экстрим"

Автор книги: Ирина Веретенникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)

Мотейра сотряслась до самых глубоких основ, пространство гудело от напряжения, сопровождающего схождение бога в мир. Небо заслонила волна белого пламени, за которым угадывалось очертание женского тела. Огненной стеной воплощался гнев Терроны, потому что богиня поняла мою игру. На этот раз она и не пыталась выглядеть, как человек. Огромная фигура, подобно древнему колоссу, нависла над нами. Беснующееся пламя текло по гигантским дланям и они тянулись ко мне.

– Пришло время исполнить клятву, Террона. И пусть Плеяда будет свидетелем! – я выпрямилась во весь рост и, задрав голову, посмотрела в горящие бешенством глаза богини.

– Ты должна убить человека! – гремел голос, от которого дрожала земля.

– Мне некого более убивать. Разве ты не видишь, здесь нет людей! Человека по имени Аморан Кейб больше не существует. Его место занял МАГ!

– Тогда я уничтожу тебя, маленькая, хитрая тварь.

– Возможно, но сначала ты исполнишь клятву. Тебе не превозмочь собственных обязательств, даже тебе, Террона.

Пирамида под ногами завибрировала, в глубине пробуждалась древняя сила. Богиня, наконец, припомнила, что ей лишь позволяли пользоваться, но не владеть безраздельно. В меня вошла уже знакомая воля святыни. Реальность расплывалась перед нами, меняя пространство. Колыбель жизни стремительно росла, а вместе с ней и я, как одно существо, одно биение сердец, одна общая воля. Огонь гнева Терроны обрушился на меня, но так и не смог даже коснуться поверхности пирамиды. Не бессмертному духу тягаться с частичкой Великого Творца.

– Исполни клятву, – услышала я собственный голос и не узнала его. Моими губами говорила иная воля. – Исполни или огонь Отца угаснет в тебе.

На огромном, как огненное озеро, лице богини появился страх. Пламя погасло без следа, оставив вокруг лишь пепелище от моего парка и леса.

– Освободись, богиня. Отдай магов и уходи из этого мироздания. Тебе здесь более нет места.

Террона стремительно удалялась и уже через секунду походила на несущуюся по небу комету. Богиня уходила, так и не простив смертную выскочку, но вынужденно смирившись перед обстоятельствами. На ступенях пирамиды один за другим появлялись фигуры магов. Они плавно опускались и тут же погружались в глубокий сон, вдыхая сонное марево духа-хранителя Мотейры. Но маги вернулись не истощёнными, пустыми оболочками, силы переполняли их. Террона не посмела нарушить клятву и мужчины прибыли целыми и невредимыми. Я чувствовала, как разрывается их связь с Творцом и подхватывала её обрывки, чтобы создать новую. Слова нашего воссоединения неслись над спящими магами, на плечи обрушилась тяжесть, но с этого мгновения все они мои. Водящая души приняла в свою обитель новые источники, смертная Мать отныне услышит каждого из своего народа.

– Паулина! – раздался вдруг отчаянный крик Аяны.

Я резко развернулась и поняла, что единорог теряет последние силы. Пора завершить начатое, и дать настоящую свободу Гнеку. В два шага я подскочила к его фигуре, распластавшейся на полу пирамиды. Душа не покинула тела, поддерживая жизнь. Не колеблясь более ни секунды, я потянулась к ней и одну за другой подхватила невидимые нити, что связывали плоть и душу. Перед глазами мелькнуло воспоминание, о том моменте, когда Паулина Назарова пережила нечто подобное. Хегельг заставил пройти меня через это в полном сознании, чувствовать, как медленно исчезает связь с телом, ощутить ужас в полной мере и выжечь в сознании первое красное правило. Оно гласило, что я никогда и ни с кем не повторю то, что он делал со мной.

– Прости, папа, но в каждом правиле должно быть исключение, – хмыкнула бывшая ученица и вырвала душу Гнека.

Жизнь оставила плоть, уродливое тело рассыпалось прямо на глазах, становясь серым прахом, а вместе с ним и Проклятье. Савия упала к ногам выцветшими волокнами, она отслужила своё. Аяна рухнула на пол в изнеможении, но Аморан остался в мире, живой и свободный. Простит ли когда-нибудь любимый за то, что я изменила его суть? Теперь он перестал быть человеком, источник, что прочно обосновался внутри Аморана, делал его магом. Он ненавидел нашу расу, принесшую столько страданий и боли, а теперь сам стал одним из нас. Пусть злится, ненавидит, бушует, ударит, но живёт!

Я продолжала удерживать душу Гнека. Она освободилась от оков Проклятья, и мне вдруг открылось, что маг должен был родиться эльфом. А это значит, что Гнек не переродится более, как и Алният, а вознесётся за грань, чтобы исчезнуть навсегда. Меня как током прошило.

– За грань! Душа вознесётся за грань! – закричала я и едва сумела совладать с дрожью. При нашей последней встрече Оракул говорил что-то об этом. Память услужливо воспроизвела отрывок диалога:

– Наше время истекло. Послушай внимательно! Он находится за гранью, но был рождён в Плеяде. Чтобы попасть на нашу сторону ему нужно, чтобы ты назвала имя и позвала. Душа призовёт Плоть и лишь тогда они воссоединятся с Магией, как триединство. Прости, но сказать более этого не в моей воле.

– Кукловод находится за гранью, там, куда вознесётся душа Гнека.

Новое знание жгло раскаленным железом, противоречивые желания раздирали меня. Я ненавидела эту жестокую и коварную сущность и бесконечно к ней стремилась. Осознав себя Душой, теперь невозможно игнорировать притяжение к Плоти и Магии. Всех нас отныне нестерпимо тянет и влечёт друг к другу, несмотря ни на что. Я обхватила голову руками и застонала. Как возможно ненавидеть и желать соединиться одновременно? Без фигуры Плоти мироздание погибнет. Посмею ли отобрать реальный шанс на жизнь у невероятного количества существ, населяющих Плеяду? Как смогу допустить гибель величайшего чуда, свидетелем рождения которого мне посчастливилось быть?

Но если эта тварь войдёт в мироздание, обретёт тело, не станет ли кукловод ещё худшим злом? Не повергнет ли миры в новые беды, ведь кукловод холодный социопат, расчётливый маньяк, не считающийся с жертвами для достижения целей. Что же он начнёт творить, когда обретёт невероятную мощь? Не превратится ли Плеяда в живой труп, гнилой изнутри, наполненный непрерывной агонией терзаемых существ?

– Ты не узнаешь, пока не столкнёшься с ним, – в сознание снова вошла воля святыни магов.

Она предлагала силу, поддержку и я решилась. Душа Гнека – мой проводник в то загадочное и неуловимое место, что называется у всех народов по-разному. Грань, серые Пределы, Потустороннее – лишь одни из тысяч названий, отражающих одну суть. Именно туда отправляются души, выпавшие из круга жизни и перерождений. Но вот о том, что и там есть некие существа, обладающие разумом и огромной силой, способной влиять на мир живых, я не знала. Никто не скажет, как туда попасть, не умерев. Ни одна дорога не ведёт в это место, и нити реальности не укажут путь в межмирье, не существует карт и указателей. Единственное, что у меня есть – это душа Гнека, стремящаяся обрести покой. И я с радостью позволю это, но сначала она приведёт меня к неведомому порогу.

Медленно-медленно ослабевали удерживающие душу путы. Я затаила дыхание и ловила сокровенный, тайный момент, когда сгусток энергии двинется в последний путь. Он почти исчез из реального и тонкого мира, балансируя между. Если бы не наша связь, я никогда не смогла бы уловить это состояние, тем более не смогла бы последовать за душой. Мы воспарили над землёй и помчались прочь из мира, где так бурно дышала жизнь. Но покинув обитаемые пределы, остановились. Сила пирамиды позволяла свободно перемещаться даже в такой зыбкой субстанции между реальностью и миром энергий. Каждую секунду ощущалась поддержка и твёрдая опора под ногами.

Поиски оказались гораздо проще и гораздо сложней одновременно. Не пришлось мчаться к неведомому краю вселенной, потому что та самая грань существует везде, вокруг каждого мира, повторяя, как тень, очертания мироздания. И теперь я понимала, как кукловоду удавалось раскидывать сети стразу во многих мирах. Грань везде и, быть может, распростёрлась не только над Плеядой. Тем временем, душа Гнека истаивала прямо на глазах, она уходила, а я всё ещё не видела, не понимала, не ощущала той границы, за которой исчезал сгусток энергии. Все силы брошены на поиск, мой взгляд проникал в глубинные слои тонкого мира, чутко следил за малейшим колебанием реальности, но ничего не замечал. Передо мной возник нелёгкий выбор: либо отпустить душу, так и не найдя желаемого, либо насильно удержать её и повторить попытку заново. Но даже движимая непреодолимым желанием и решимостью, я не смела отбирать у души право на свободу, право обрести покой. Тогда Водящая души обратилась к воле, что плескалась в пирамиде и получила неожиданно ошеломляющий отклик.

Поток первозданной энергии проник в каждую частичку меня, и я посмотрела на исчезающую душу Гнека снова. То, что удалось почувствовать не походило ни на что. Восприятие глаз ограничивает нас, как и возможности смертного сознания. И несмотря на это удалось различить, прикоснуться не телом, а сущностью Души к тончайшей пелене, существовавшей на пределе доступного понимания, неожиданно близкой и бесконечно далёкой каждому живому существу. Для новой души открывалось своеобразное окно. Я попросила прощения у Гнека и крепче ухватилась за душу, застрявшую в процессе перехода.

С той стороны всколыхнулось возмущение и напор, грань пыталась втянуть пришельца и закрыть брешь. А я держала пленника всеми силами и смотрела в глубину души, как в окно между чуждыми мирами. Внезапно возмущение утихло, и в движущихся частичках энергии сгустка проявился некий лик. Кто-то старался придать себе иллюзию плоти, там, где это абсолютно невозможно. Меня заметили и пришли на встречу. Я с волнением поняла, через душу Гнека в мироздание смотрит кукловод. Он не может видеть моего будущего, лишь предполагать последствия выбора, но вот прошлое и настоящее знает отлично. Этой сущности понадобилось не так уж много времени, чтобы появиться передо мной.

Уши заложило от непонятных звуков странного диапазона. Кукловод пытался общаться понятным мне способом. Он пугающе быстро приспосабливался, и это наталкивало на мысль, что передо мной уникальная душа, непостижимым образом сохранившая сознание, наделённая огромной силой и волей. Среди скрежета и писка вдруг раздались отчётливые слова.

– Здравствуй, Паулина, – простая фраза, но от неё мороз пошёл по коже, а по спине потекли струйки холодного пота.

– Что ты такое? – едва сумев двигать губами, прошептала я. Показалось, или раздался смешок?

– Мои Творцы создали слишком сильное творение, фактически единственного сына, вложив частички божественной сущности в новорожденную плоть. Но любовь божественных родителей – тяжкое испытание и жестокая игра, когда речь идёт о Терроне и Терре.

– Нет, не может быть! Ты…Ты Первый из магов? – я потрясённо воскликнула, едва контролируя себя.

– Однажды родители почувствовали зов новых мирозданий, но поняли, что связали себя неразрывными узами с Плеядой. Ведь в ней жил я и другие маги. Вот тогда они пожалели, что создали нас, такими сильными, похожими на себя и захотели избавиться. Долго рассказывать, но поверь на слово, смерть оказалась долгожданным подарком судьбы и сладким избавлением от мучений в руках обезумевших богов.

– Охотно верю и сочувствую.

– Очутившись за гранью, моя душа не растеряла горящий в глубине огонь. Он позволил сохранить личность, память и научиться использовать текущую вокруг силу. Я смог проникать в реальность живых, пока однажды не осознал свою новую суть. Паулина, здесь я нечто вроде бога. Не знаю, как выразить это понятней, ведь мой мир чужд для всего, что привычно и знакомо живым.

– Терр и Террона сломали тебя, – шептала, как безумная, едва успевая собрать растекающиеся мысли, – а мир за гранью окончательно изменил.

– В чём-то ты права, но я хочу вернуться. Должен! Плеяда зовёт, а сейчас почувствовав тебя, Душа, так близко, я ошеломлён притяженьем. Помоги, Паулина. Позови!

– Во время ритуала Терродана, едва став жрицей, я чувствовала твой неясный след, уловила образ давно ушедшего мага – тебя, Первый. А потом с упоением читала "Пробуждение жизни", написанный тобой очень давно. Сколько раз мечтала получить возможность увидеть Первого из нас, вернуть к жизни. Ты был самым сильным, нашей основой, как народа. С твоим уходом всё рассыпалось, медленно деградируя.

– Призови меня, Душа, – нашептывал голос, став нежным и сладким, как лёгкий дурман.

– А потом, – продолжила я, – мне пришлось пойти через жестокие испытания, узнать, как умирали и страдали другие, поддавшись неведомой воле. И я собирала по крупицам мельчайшие осколки, чтобы сложить цельное зеркало и увидеть в нём сущность кукловода – тебя, Первый.

– Назови моё имя. Позови, и я смогу обрести плоть, – голос очаровывал, гипнотизировал, обволакивая сознание прекрасной музыкой.

– Ненавижу тебя! Даже сейчас ты пытаешься манипулировать и подчинять, – со стоном прохрипела, теряясь в сладких звуках.

– Ты бесконечно стремишься ко мне, Душа. Мы должны быть вместе, Плоть, Душа и Магия. Только так у Плеяды появится шанс на жизнь. Не разрушай его. Позови!

– Хочу убить тебя, никогда не знать и не слышать более!

– Желай смелее, Душа, желай смерти, но подари жизнь. Твоя ненависть прекрасна, как тень любви. Выбери жизнь для целого мироздания.

– Но я не знаю твоего имени! Его никто не знает! – понимая, что сдаюсь, закричала я. Кукловод оказался прав, он знал, на что надавить, как всегда. Я действительно не смогу отказать Плеяде в шансе на спасение.

– Знаешь. Оно заключено в других именах, витающих вокруг тебя. Неужели они никогда не казались тебе странно похожими?

– Нет! – ответила сразу, а потом вдруг засомневалась.

Несколько раз я задумывалась над тем, как странно зовут моих спутников. Начиная хотя бы с того, что почти все имена начинаются на букву "А". Но тогда казалось, что это случайность. А ведь Первый – это мастер неслучайных "случайностей". Не отрываясь от расплывчатого лика, смотрящего на меня с той стороны через призму души Гнека, я произнесла имена вслух.

– Аморан, Аирель, Аяна, Акир, Алният.

Голос Первого превратился в сплошной монотонный гул, но на его фоне звуки имён выстроились в необычную гармонию. Я повторяла их снова и снова, погружаясь в некий транс, прислушиваясь к сочетанию.

– Аморан, Аирель, Аяна, Акир, Алният, – слова слились в одну сплошную мелодию, вертелись в сознании, как бесконечная пластинка. Из общего звучания выпадали лишние звуки, пока не остались истинные, сложившиеся в одно единственное слово – имя бога из-за грани.

– Амин-ят!

– Призови меня в мироздание, Душа! – торжествующе произнёс наречённый мной бог Потустороннего. Он неистовствовал от нетерпения войти и обрести плоть. Только я колебалась, даже сейчас, когда до воплощения Плоти остался один шаг.

– Не нужно сомнений, девочка. Ты сможешь призвать в свой мир, только ты.

– Что ты сделаешь потом?

– С возвращением я утрачу божественность, на некоторое время став магом, как прежде. Мне предстоит путь к глубинам новой сущности Плоти. Чтобы создать триединство, нам придётся многое постичь, отречься от прежнего. Признаю, ты удивила меня и пришла гораздо раньше, чем планировалось. Сделай это сейчас. Не медли, – настаивал Амин-ят.

– С условием, – в голове чуть прояснилось, и недоверие вновь захлестнуло холодной волной.

– Слушаю.

– Перед тем, как вернёшься, выпусти в Плеяду всех Первых из ключевых рас. Это остановит деградацию народов и даст нам ещё время.

– Слишком рано, Паулина. Я сделаю это потом. Сначала призови меня, – что-то в ответе смущало, чувствовалось непонятное волнение и даже фальшь.

– Сейчас, Амин-ят. Ты вернёшь их сейчас. Думаешь, я не догадываюсь, почему не хочешь? Ведь знаешь, что это необходимо и вместе мы справимся, но юлишь и отказываешься. Если Первые вернутся ранее тебя, ты будешь слишком слаб, едва обретя плоть, и могущественные создания окажутся именно под моим влиянием, а не под твоим.

– Поклянись, что когда Первые окажутся вновь в пределах Плеяды, ты позовёшь меня.

– Клянусь, что сделаю это сразу же.

– Тебе придётся пропустить их через себя, – предупредил бог, и я, не медля, согласилась, повторив полную клятву с условиями.

Как только умолкли слова, сквозь окно между мирами полетели души, одна за другой. Каждая касалась меня, оставляя свой, незабываемый след. Они возвращались в мироздание, обретая былые личности и память, словно Плеяда лишь этого и ждала. Сотни душ кружились вокруг в смятении, ожидая, когда же обретут тела.

– Амин-ят, вернись в мироздание. Душа призывает Плоть, – зажмурившись, прошептала я и позвала со всей силы.

Сомнения не покидали, а только усилились, когда внутренности опалило текущей через меня душой Амин-ята. Он оставлял по ту сторону обретённую божественность и превращался во что-то новое. Не совершаю ли непоправимую ошибку?

– Веди нас в ближайший мир, – услышала я голос в сознании и кивнула, наблюдая, как душа Гнека исчезает за гранью навсегда.

Пирамида помогла вернуться на Мотейру, но следом за собой Водящая души тянула тяжкий груз. Словно горящие болиды мы спускались на землю. Амин-ят беззастенчиво тянул силы, но я не сопротивлялась, поглощенная небывалым зрелищем. Первые следовали за мной и, опускаясь на ступени гигантской пирамиды, обретали плоть. Я так и не смогла уловить и разобрать, кто создал тела, а потом и вовсе бросила это занятие. Оставлю вопросы на потом.

Среди сотен неизвестных и чужих лиц промелькнули знакомые черты. С той стороны пришёл и Яван. Я кинулась к нему, краем глаза замечая, как бесшумной тенью рядом скользнула Аяна, снова принявшая человеческий облик. Она упала на колени рядом с фигурами мужчины и женщины. По нежным щекам текли слёзы, подруга узнала родителей, вернувшихся среди прочих, давно умерших. Первые открывали глаза и делали глубокий вдох, чтобы тут же упасть в глубокий сон. Хранитель Мотейры пока ещё держал над нами облако сонных чар, ожидая чего-то.

Склонившись над Яваном, я всмотрелась в прекрасные возвышенные черты, прикоснулась к дивному сиянию его силы и улыбнулась. Он ничуть не изменился и оказался таким же, как в воспоминаниях Акира. Первородный эльф открыл глаза всего на миг, но этого хватило, чтобы сказать друг другу самое главное. Ещё будет время поговорить вдоволь, теперь оно у нас есть, а сейчас мы просто радовались встрече, словно старые друзья. Яван погрузился в сон, как и все вокруг. Бездонные очи закрылись, и улыбка угасла, солнце зашло за тучи, но их разгонит ветер, просто нужно подождать.

Поднявшись на ноги, я оглянулась, ожидая увидеть лишь безвольно раскинутые тела, да быть может Аяну, склонённую над родителями. Беспокойство звенело на краешке сознания. Резко вскинула голову и обернулась, почувствовав на себе пристальный взгляд. На самой вершине стоял Аирель. Его тёмная фигура контрастно выделялась на фоне голубого неба. Сердце тревожно сжалось и глаза защипало от набежавших слёз.

– Нет, пожалуйста! Только не он, не он! – закричала я, горько и тоскливо.

Не чувствуя под собой ног, бежала вверх, перепрыгивала через несколько ступеней сразу. Я так радовалась возвращению, что отвлеклась всего на минуту и упустила главное – как Амин-ят обрёл сосуд. Из множества вариантов он выбрал тот, который я любила всем сердцем. Бывший бог взял для себя тело Аиреля.

– Где он!? – закричала я, всматриваясь и отчаянно призывая душу Аиреля. Звала и понимала, что поздно!

– Его тут нет, Паулина, – спокойно сказал Амин-ят, таким любимым и родным голосом. – Утешься тем, что он занял моё место и со временем обретёт божественность.

– Тварь! – в ярости закричала я и размахнулась, чтобы ударить. Но не смогла! Не смогла причинить вред этому телу. – Ненавижу! Почему ты выбрал именно этот сосуд? Почему не воссоздал собственное тело?

– Потому что здесь я буду в безопасности, – цинично погладив себя по щекам, сообщил Амин-ят, а у меня потемнело в глазах от злости и горя. – Ты не причинишь вред этой оболочке, ведь Аирель был твоим мужчиной. Так даже лучше, ведь нам суждено быть вместе, Душе и Плоти.

– О чём ты говоришь?

– Тебе не спрятаться от меня, Паулина и не сбежать. Ненавидь, это даже забавно, но нам никуда друг от друга не деться. Смирись, Душа.

Ко мне протянулись прохладные бледные ладони и провели по плечам. Я задрожала от едва сдерживаемого ужаса. На что я себя обрекла, впустив в мир Амин-ята? Что творится в его странной, пугающей, как врата бездны, душе? И чего он желает на самом деле? Я не верю ему, не могу проникнуть в мысли и не понимаю. Эти губы целовали так сладко и нежно, а теперь ими улыбается чужак. Как с этим жить дальше? Смириться? И не подумаю!

– Ради триединства я буду терпеть тебя рядом, Амин-ят, но не более того. Ты безумен, если надеешься на большее.

Резкий разворот на пятках и ладони сброшены, а пылающие волосы хлестнули по лицу ухмыляющегося мага. Он даже не утруждался скрывать намерения, веселясь над моим бешенством. Уйти отсюда, нужно срочно отойти подальше, пока снова не совершены непоправимые ошибки, и ярость не вырвалась наружу. Теперь я знаю, что из-за грани возможно вернуться, а значит расшибусь в лепёшку, но вытащу оттуда Аиреля. Словно прочитав мои мысли, Амин-ят рассмеялся за спиной и растоптал первый робкий росток надежды.

– На что ты пойдёшь ради этого мужчины? Чтобы достать его оттуда, тебе понадоблюсь я, милая.

– Не называй меня так, я тебе не "милая"! Не смей прикасаться ко мне и заговаривать. Ты получил то, что хотел, теперь оставь меня в покое, – сжав кулаки, бросила я и побежала вниз по ступеням. Но вслед неслись слова, делающие ноги ватными, лишающие воли.

– Ты думаешь, что я получил всё что хотел? Ошибаешься, девочка, я только начал желать по-настоящему. Ты придёшь ко мне сама, Паулина, и очень скоро, обещаю.

Бежать, неважно куда, только подальше отсюда! Но на последних ступенях я остановилась и в изнеможении присела, опустив голову на колени. Как так получилось, что надежда в последний момент обернулась горечью? Да, я смогла преодолеть Проклятье, но едва ли Аморан простит за то, что с ним сделала. Первые ключевых народов вернулись в мир, принеся с собой возрождение, но оно обернулось для меня неожиданной потерей. Амин-ят вырвал душу Аиреля и занял его тело, а я не успела вернуть любимого. Вероломную тварь даже не наказать, ведь он последняя фигура триединства. Придётся проглотить неприязнь и откровенную враждебность, нам действительно никуда не деться друг от друга.

А вот на счёт возвращения Аиреля Плоть ошибается. Если я смогла вытащить его, то и любимого смогу вернуть. Любая стена только кажется неприступной, любая цена может быть оплаченной, это хорошо мной усвоено. Я подняла голову и посмотрела на полуденное небо. Невесёлые мысли текли мрачными тучами, заслоняя радость. Сколько ещё предстоит сделать! Добиться прощения Аморана, вернуть Аиреля, позаботиться об Алният, снять заклятье с Акира. Всего не перечислить, но со мной будут идти рука об руку дорогие сердцу существа: Аяна, Хегельг, Яван. И где-то в мире Эбилл всегда ждёт мой истинный бог и единственный свет – Оракул. Не так уж и мало для начала пути.

Рядом тихо присела Аяна и обняла. Я устало склонила голову ей на плечо.

– Хотела сказать спасибо, подруга. За родителей, за себя, просто за то, что ты есть.

– Значит, ты не злишься за лабиринт? – скривив губы в усмешке, хмыкнула я.

– О чём ты, малышка? Ведь ты вернула самое дорогое, что только есть в жизни – родителей. Мессиады в неоплатном долгу перед тобой. Думаю, что не только мессиады захотят отблагодарить. Кстати, ты уже решила, что будешь делать со всей этой оравой? – Аяна кивнула на спящие фигуры, устилавшие склоны пирамиды.

Я вздохнула и пожала плечами, а потом оглянулась вокруг. От усадьбы остались только руины и пепелище. Парк и лес на многие километры полностью уничтожены, исчезли даже мёртвые слуги, подаренные Аирелем. Надеюсь, что Пряника успел спасти дух-хранитель, потому что я потеряла котура из вида. После визита Терроны земля почернела, и лишь серый дым от перегоревшего пожара поднимался густыми струйками вверх. Здесь предстоит начинать жизнь с нуля, а окружающий мрачный пейзаж напоминал то, что творилось у меня на душе.

– Так что ты думаешь делать с этим сонным царством, когда они проснуться? – повторила вопрос Аяна.

– Заставлю сделать капитальный ремонт, – подставляя лицо мягкому свету заходящего солнца, ответила я. День подходил к концу, а вместе с ним заканчивалась моя прежняя жизнь, снова. Каким будет новый рассвет?

Конец.

Оставить комментарий

© Copyright Веретенникова Ирина

13/01/2013