Текст книги "Магия в стиле экстрим"

Автор книги: Ирина Веретенникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)

Ещё очень взволновали намёки на нестандартные методы обучения. Учёба давалась легко в основном из-за хорошей памяти. Но не любила я это дело страшно и, окончив институт, наивно надеялась, что с занятиями покончено навсегда. А тут, как снег на голову, новость за новостью: снова нужно сесть за парту, часами слушать бубнение преподавателей, писать конспекты, сдавать экзамены. Неужели опять на меня свалится эта прелесть? А потом буду бегать с волшебной палочкой или летать на метле?

– После обучения я смогу вернуться?

– Не "после", а "если", – Хегельг бессердечно рубил на корню нелепые планы. – Именно "если" сможешь закончить обучение, то вольна будешь делать всё, что захочешь.

– А если не закончу?

– Вернёшься и доиграешь до конца сцену с пианино.

– То есть умру? – притихшим голосом спросила я. – А как же предыдущая ученица? Ведь Вы сказали, что она отчислена.

– Она уже вернулась и приняла то, что должно было случиться.

Хегельг раздражался и злился не на шутку, а у меня осталось несколько животрепещущих невыясненных моментов.

– Почему именно я? Зачем спасать ни чем не выдающуюся, обычную девушку?

– Скажем так, из-за подходящего свойства крови у тебя больше шансов, чем у остальных. Мотивы пока знать не обязательно. Интуиция подсказывает, что ты, возможно, справишься с обучением. Повторю, возможно. Но здравый смысл говорит о зря потраченном времени. Что ж, так немного интереснее.

– Хорошо. Допустим, я согласна.

– Спасибо, что сделала одолжение, – усмехнулся Хегельг, – но хочется услышать, на что ты соглашаешься полностью.

– Я согласна занять место вашей ученицы. Со своей стороны я всячески постараюсь оправдать доверие, но в случае успешного окончания обучения, мне будет позволено жить свободно, как и где угодно.

– Отлично, ученица, – проговорил Хегельг, потирая руки. Дрожь пробежала по телу от нехорошего предчувствия. Кто-нибудь скажет, на что я согласилась на самом деле?

– Когда приступать к занятиям?

– Обучение начинается прямо сейчас и перерывов не будет.

– Как "сейчас"? – опешила я.

– Паулина, хватит хлопать глазами. Два раза не повторяю. Итак, внимание, урок первый, но это совсем не значит, что он будет пустяковым или не важным. О поблажках и не мечтай. Тебе потребуется самостоятельно найти выход из затруднительной ситуации. Рассмотрим начальный вариант "Красавица и чудовище", который станет отправной точкой или последним мигом жизни. Теперь всё будет зависеть только от тебя.

Что-то не нравится мне тон Хегельга и слова слишком многозначительны. Не могу разобраться, но чувствую, за каждым из них скрыт совершенно другой смысл.

– Надеюсь, чудовище не я?

– Не в этот раз, Паулина. Время на разговоры истекает. Готова?

Я кивнула. Поиграю в учёбу, для мозга полезно. Посижу на занятиях, напишу пару конспектов. В книгах твердят о магических академиях, школах ведьм и тому подобное. Хегельг предлагает решить сложную задачку на сообразительность. Это, наверное, часть вступительного курса. Пораскину мозгами и что-нибудь придумаю.

Какая же я оказалась наивная дурочка! Ведь даже в голову не могло прийти, насколько экзотическим окажется обучение у старого мага. Всё, что я себе нафантазировала, на что надеялась – разбилось вдребезги. С этой минуты моя жизнь превратилась в бесконечное выживание, где нет места слабости, жалости, а любая поблажка стоит слишком дорого.

– Паулина, запомни на всю оставшуюся жизнь Красное правило номер один: всё, что с тобой сейчас произойдёт, не повторяй никогда и ни с кем! Никогда, слышишь?

Голос мага заползал глубоко в душу, и я пыталась проникнуться моментом. Хегельг произнёс загадочные слова, смысл которых ещё предстояло прочувствовать на своей шкуре. Первое правило прошло алой строкой через всю жизнь. Не раз и не два оно всплывало в памяти. А пока я хлопала ресницами и гадала, что имел в виду новоявленный учитель.

Маг не собирался особо церемониться и что-то объяснять. Из тела Хегельга потянулись сотни едва заметных ниточек. Настолько тонких, что они беспрепятственно проникали в меня. Хуже всего то, что теперь я могла видеть происходившее со мной изнутри. Мир перестал восприниматься глазами или ушами. Органы чувств поразило внезапное искажение. Плоть больше не препятствовала внутреннему взгляду. Хегельг уничтожил границы, развернул моё восприятие внутрь, заставил увидеть собственную душу. Я забилась, закричала, заходясь в животном ужасе. Серое пространство облепило плотным коконом. Тонкие нити Хегельга разрывали связи, что держали воедино тело и душу. Это не больно, это страшно! Я наблюдала, словно за вскрытием в морге, только сейчас вынимали не внутренности, а душу. Обмякшая оболочка Паулины Назаровой исчезала, проваливаясь в грязный туман, а меня затягивало созданное Хегельгом открытое окно в неизвестность. Наконец, маг смилостивился, и я погрузилась в забытье. Никогда ему этого не прощу!

Глава 2

Реальность вернулась неожиданно, да и место, где пришлось очнуться, не назовёшь обычным. Вокруг всё оказалось чуть другим: цвета слишком яркие с новыми оттенками, тени не такие тёмные и более объёмные. Неуловимо изменилось ощущение себя во времени и пространстве. Множество мельчайших, но важных деталей складывались в мозаику незнакомого мира. Я мучительно возвращалась из беспамятства и пыталась приспособиться к новым обстоятельствам. А ещё у меня отсутствовало тело, и это выбивало из колеи сильнее остального. Моя бесплотная тень висела посреди большой комнаты с мокрыми каменными стенами.

Я не дышала, не испытывала физических желаний или потребностей, хотя память об этом сводила с ума. Из всех чувств, которыми люди ощущают мир, остались только зрение и слух. Да и то не в человеческом понимании. Я слышала и видела всё сразу, но иначе. Даже эмоции были кем-то приглушены, наверное, именно поэтому истерика до сих пор не наступила. Я пыталась почувствовать что-то привычное, знакомое, но ощущала скорей отголоски памяти об испытанном ранее. Только звук и цвет напоминали о подобии жизни. Но даже это спорный вопрос. Без тела особо жизнь не ощутишь. Эх, понять бы, зачем я здесь, и в чём собственно урок?

Поразмышлять о бытие дело полезное, но пора вернуться к неказистой реальности. Что у нас тут происходит? Мне было доступно видеть всё одновременно, но восприятие давалось не сразу, а фрагментами. Нужно сильно сосредоточиться, чтобы осознать новую картинку, за которую зацепилось внимание. Чем больше я старалась, тем чётче получалось сложить разрозненные части в единое целое. Пока, наконец, удалось охватить вниманием окружающее пространство полностью. Хорошо, что чувства сейчас приглушены, потому что обстановка могла бы шокировать меня прежнюю.

Это мрачное помещение предположительно моя классная комната? Было бы преувеличением каменный мешок без окон назвать помещением для занятий. Хотя нужно разобраться, какие занятия имеются в виду? Здесь скорее пыточная камера. Под высоким потолком парил шар, отбрасывающий тусклый свет. Мебели или чего-либо ещё не наблюдалось. Только переплетения массивных цепей, закреплённых кольцами к стене. В цепях висела обнажённая израненная пленница. Яркие рыжие волосы девушки ниспадали до колен волнистым огненным потоком. И даже давящий полумрак не мог заставить их раствориться в тенях и поблёкнуть. Они светились, словно раскалённые угольки в затухающем костре, и отбрасывали блики на мертвенно бледную кожу пленницы. Сходство с огнём оказалось настолько сильным, что возникал невольный вопрос: возможно ли прикоснуться и не обжечься?

Растянутая в путах тоненькая фигурка принадлежала девушке, которая едва-едва перешагнула порог совершеннолетия. Каждая чёрточка кричала о нежной юности и хрупкости. Пленница обладала необычайной привлекательностью, словно молодая, пылающая яркими красками осень, почти невыносимо прекрасная. Но участь девушки печальна и незавидна. Голова безвольно повисла на бок, открывая рваные раны на шее. Такие же раны виднелись и на груди. Из них медленными струйками бежала кровь, стекая к животу и бёдрам. Тёмные капли двигались вниз по длинным стройным ножкам. Они собирались между маленьких пальчиков и капали прямо в пасть, лежащему у ног пленницы, чудовищу.

Значит, эта пара и есть мой первый урок? Других красавиц и чудовищ здесь не наблюдалось. Да что же за уроки такие? Ведь истерзанная девушка и мерзкий тип, наслаждающийся её кровью, реальные, настоящие и живые! Они теперь мои учебные пособия? Неужели можно играть живыми существами, точно куклами? Хегельг определённо маньяк. Постепенно до меня доходило, что обстоятельства гораздо серьёзней, чем представлялись ранее. Не будет магических академий, волшебных палочек и тому подобной ерунды. А дело придётся иметь с мерзкой тварью, развалившейся на полу. Я отстранённо рассматривала человекоподобное существо с огромным ртом на пол лица, полного зубов-игл. Длинный язык медленно слизывал кровавые потёки с ног неподвижной жертвы. Кожу монстра покрывали многочисленные шишки и наросты землисто-зелёного цвета. Фу! И где таких только создают? Хегельг постарался, или оно само по себе такое получилось?

Нужно сосредоточиться на фигуре девушки, потому что наблюдать, как упырь лакает и давится кровью, противно, а сделать ничего нельзя. Я постаралась собрать внимание только на девушке, и когда это удалось, мне открылось новое, более глубокое видение. Чем больше смотрела на пленницу, тем ясней понимала, что она лишь пустая оболочка. Душа только-только покинула сосуд плоти, воспарив за грань. Но и мёртвым тело не было. Сердце продолжало биться, в тишине слышались его затухающие толчки.

Благодаря призрачному состоянию, сейчас мне доступно видеть нечто воистину невероятное. Взгляд проникал в сокровенную глубину, о которой люди даже не подозревают. Бездушную плоть пленницы наполняла странная субстанция. Дивное вещество не увидеть обычным зрением, не почувствовать на ощупь, но именно оно хранило остатки жизни в истерзанном теле. Я зачаровано наблюдала, как маняще играют сполохи в глубине этой сути, как бегут невидимые потоки, переплетаясь друг с другом. Такая малость, почти невесомость и одновременно бездна, бесконечность внутри. Время для нас остановилось. Прошлое и будущее растворились в застывшем мгновении настоящего.

Что же ты такое? Я вижу тебя, а ты чувствуешь меня. Робкий лучик твоего интереса покидает бездушное тело и касается моей неприкаянной души. Он ослепляет солнечным зайчиком. А вместе с прикосновением приходит первое острое, как нож, чувство, непреодолимое желание. Я хочу обладать этой удивительной сутью, и она жаждет получить меня. Мы последняя надежда на жизнь друг для друга, соломинки в водовороте, несущем забвение. Чтобы увидеть столь сакральное чудо, человеку нужно пережить смерть, утратить тело, но остаться в мире живых. Пусть так.

Это и есть чистое волшебство, колдовство, наваждение? Не знаю названия тому, что зовёт меня, совершенно не понимаю, что с нами происходит. Только я подбираюсь ближе и ближе, а невероятная суть овладевает мной постепенно, но больше и больше. Она ждёт и открывается навстречу, ластится милым котёнком, обнимает нежными всепроникающими объятиями. И я тону в сладком, пьянящем омуте силы. Она неотвратимо притягивает к безвольному пустому телу. Сознание пытается понять происходящее, но захлебывается в потоке кричащих и противоречивых мыслей.

Существа из разных граней бытия: человеческая душа и магическая суть. Мы только-только начинаем познавать и менять друг друга. Но этого хватает, чтобы перевернуть мой мир, чтобы смешаться и раствориться в бездонной глубине. Этого достаточно, чтобы нащупать опору и вынырнуть на поверхность, осознать себя по-настоящему живой, воплоти. Я обретаю новое тело, рождаюсь заново, что может быть чудесней и невероятней?

Время снова пришло в движение и унесло радость в прошлое. В этот самый момент вернулись утерянные человеческие чувства, главное из которых – боль. Она вновь дала понять, как хрупка плоть. Я вздрогнула и закричала, разгоняя обновлённую кровь по венам, заставляя быстрее биться сердце. Мне необходимо ощутить каждый истерзанный и покинутый прежней хозяйкой участок тела. Я чувствовала многочисленные раны и порезы, в нос ударил тошнотворный запах крови, но это несоизмеримо лучше бестелесного существования.

Боже, помоги! Отчаянно хотелось жить, хотелось чувствовать, и я готова побороться за это. Перерождённая энергия бурлила во мне, и я черпала её смело, не сомневаясь, не жалея. Раны нещадно болели, но теперь быстро исцелялись. Понадобилась пара секунд, чтобы пелена перед глазами развеялась и мысль: "Я жива! По-настоящему жива!" согрела душу.

Тварь подскочила на ноги и уставилась белёсыми глазами. В полный рост упырь казался ещё огромней и нависал горой, шаря по телу скользким взглядом. Он пристально наблюдал и чего-то выжидал. Теперь я вновь смотрела на мир человеческими глазами и не собиралась закрывать их от страха. В меня врезалось пианино, и я была привидением! Ничего не забыла? А вот ещё! Я заключила сделку с маньяком Хегельгом и обрела новое тело! Пришлось натерпеться такого, что какой-то мерзкий вампир уже не может ничем напугать!

– Что смотришь? Обед окончен! – голос получился хриплым и низким.

Не знаю, чего ждал монстр, только не такой откровенной наглости. Для закрепления эффекта я набрала полный рот кровавой слюны и плюнула прямо в вытянувшуюся морду. Меня трясло от злости, и она перешла в ту фазу, когда не совсем понимаешь, что творишь.

– Катись отсюда! – полетело вдогонку к плевку.

Может, я стала ядовитой на нервной почве? Только, то место, куда попала слюна, задымилось и зашипело. Тварь тонко и протяжно взвизгнула, завертевшись на месте. Огромные ручищи пытались смахнуть едкую жидкость, но лишь больше размазывали.

– Отстаньте! – продолжала кричать я, обращаясь ко всем сразу: к визжащему монстру, к жестокому учителю Хегельгу, к ангелам и демонам, к самой судьбе.

– Оставьте меня в покое! – благоразумие и терпение исчерпалось, оставив лишь истерический крик.

Оскаленная морда повернулась на голос и вонзила мне в плечо зубы. Жадная пасть присосалась к плоти и мгновенно наполнилась кровью, брызнувшей из свежей раны. Выпученные глаза вампира прикрылись от удовольствия. А потом они выпучились ещё больше от обжигающего яда, которым стала моя кровь. Вспомнив реакцию Хегельга, не составило труда сложить два плюс два. Душа гостьи из другого мира сделала кровь нового тела сильнейшей отравой. Она, как кислота, одинаково хорошо разъедала плоть и учителя и монстра. А вот это отличная новость. По крайней мере, мне теперь не грозит быть сожранной или выпитой. Я не так безобидна, как кажется. И то хлеб.

Тем временем вампир метался по комнате, натыкался на стены. Агония продолжалась в полной тишине, потому что ему выжгло глотку и язык, зубы тоже растворились. Я и не предполагала, что он может выглядеть ещё отвратительней, но это было до того, как он отведал меня. Кровосос царапал горло и кидался из стороны в сторону. Да когда он уже издохнет, в конце концов? А то зашибёт ненароком. Упав на колени, вампир пополз к выходу. Я чуть не крикнула: "А как же я?", но вовремя передумала. Пусть катится к чёртовой бабушке, лишь бы подальше.

Здесь есть над чем призадуматься. Ничего себе урок! Не обучение, а сплошной экстрим. От монстра отделалась, и это замечательно. Но общее положение снова приближалось к критической черте: рана горела болью, руки немели, злость быстро проходила, а идей, как выбраться из цепей, не было. В одиночестве я пробыла не долго. Выждав, когда вампир уберётся подальше, передо мной возник туманный образ Хегельга. Очень продуманный мужчина, даже слишком. Аж плеваться хочется. Я улыбнулась своим мыслям, вспомнив какой эффект это может вызвать.

– Не ожидал, что ты так развеселишься, увидев меня, – проскрипел отвратительным голосом маг и скривился в усмешке.

Улыбка тут же сползла с моего лица, её сменили злые слёзы. Уважение и почтение к учителю бесследно испарились. Вид забавляющегося Хегельга стал последней каплей. Всё, здравствуй истерика!

– Как ты мог так поступить со мной!? Зачем заставил пройти через подобное?

– Но ведь ты жива и относительно здорова, – хмыкнул маг, рассматривая тело в цепях. Эти слова подействовали, как красная тряпка на быка. Гнев и обида накрыли душной волной.

– Я оказалась на грани от безумия, когда ты медленно вынимал душу из тела. Это же чистый животный страх, почти смерть. И ты заставил наблюдать за этим, чувствовать каждый миг ужаса. Я болталась неприкаянным приведением, меня укусил какой-то монстр, – перечисление свалившихся несчастий не произвело никакого эффекта на Хегельга.

– И после этого ты думаешь, что можешь называться учителем? – мой голос сорвался на истерический визг. Туманный образ Хегельга расплывался в потоках слёз, я начинала люто ненавидеть мага.

– Да, смог и сделал, что считал нужным со своей ученицей, – спокойно отвечал мужчина, – потому что ты должна усвоить урок любой ценой.

– Я живой человек! Первое правило гласит, что нельзя повторять ни с кем тот ужас. Получается, что всех остальных нужно жалеть, а меня нет? Но ведь так учить – жестоко.

– А никто и не спорит. Мало того, это не последний подобный урок. Считай это моей блажью, особенностью учебного процесса у жестокого холодного мага, – проговорил Хегельг.

Он приблизился вплотную, и я ощутила ледяное прикосновение призрачной сути учителя. Некуда отодвинуться или отпрянуть, ведь за спиной прочная стена, а руки скованы. Тысячи холодных нитей коснулись меня и тут же отпрянули, обжегшись жгучей кровью.

– Бездна, я забыл, что ты у нас ядовитая змейка, – ругнулся учитель, но его глаза чуть потеплели, немного, но я успела заметить.

– Пожалуйста, учитель, – тихо попросила я, заглядывая в полупрозрачное лицо, – можно как-то иначе? Мне страшно.

– Нельзя, Паулина. Либо ты сможешь дойти до конца, либо погибнешь. Наша сущность не прощает ошибок. Вон, такая ошибка уползла отсюда с обожжённым горлом.

– Ты хочешь сказать, что эта тварь…

– Когда-то он был моим учеником, а потом поплатился за свою глупость. Его зовут Гнек и только что ты лицезрела мага, некогда подающего большие надежды. Он возжелал бессмертия и искал любые способы получить его. Сотни магов погорели на более глупых ошибках. Их имена сохранились только на надгробиях, конечно, кому повезло и осталось, что положить в могилу.

– Гнек нашёл что искал, но не совсем то, на что надеялся?

– Очень проницательно, Паулина. Он обманом узнал страшный и запретный для всех способ обрести желаемое. Гнек проклял человека, а потом поглотил его бессмертную душу. Маг получил, что хотел, но потерял гораздо больше. Теперь он вечно обречён меняться с Проклятой душой местами. Как только солнце садится за горизонт, на месте Гнека появляется человек, а неудавшийся маг проваливается на это время в небытие. С рассветом они вновь меняются. Так повторяется ежедневно уже много десятилетий. А всё почему?

– Почему? – вопрос прозвучал уже более спокойным голосом.

– Потому что он забыл второе правило – никогда никому не доверяй, особенно другому магу. Верить можно только своей интуиции.

– Меня терзают сомнения. Кто подсунул Гнеку подобную идею? – я приподняла бровь и подозрительно уставилась на учителя. Не зря Хегельг сказал второе правило именно сейчас.

– Подумай об этом на досуге, если он появится, – самодовольно произнёс Хегельг. – А пока тебе предстоит убить Гнека. Найди способ, как его уничтожить. Предыдущая ученица не справилась с ним. Тварь получилась довольно живучая. Считай это следующим уроком.

– Ты всегда такой кровожадный?

– Если сумеешь выжить, то сама ответишь на вопрос.

– Освободиться поможешь? – я звякнула цепями и сразу пожалела о резких движениях. Руки онемели почти полностью, плечи жутко болели.

– Сама, Паулина. Всё сама. И, кстати, излечи рану, пока не поздно. Мало ли какую дрянь Гнек во рту держал. Он и трупом может закусить, если свежатины нет поблизости.

– Я не умею! – моему возмущению не было придела.

– Вот уж не заметил. Ты прекрасно справлялась с новым телом, пока я не пришёл. Напряги мозги.

– Ну, хоть намекни, с чего начать, где искать ответы о Гнеке? – жалкий вопль летел вдогонку исчезающему учителю. Невероятно, он опять бросает меня одну!

– Тут приличная библиотека, – донеслись тихие слова.

Затаив дыхание, я пыталась услышать ещё хоть слово подсказки. Но Хегельг уже смылся, развеяв призрачный образ. Единственная от его пребывания польза состояла в том, что шар под потолком загорелся ярче и теперь разгонял совсем уж мрачные тени вокруг. Включил праздничное освещение, чтоб ученице веселее помирать?

Что-то это напоминает. Ситуация до боли знакома. Ага, вспомнила! Так меня в детстве старший брат учил плавать. Этот садист закинул вопящую и брыкающуюся сестричку подальше в реку и наблюдал – выгребет или нет?

Я подёргалась в цепях и в очередной раз убедилась, что они прочные. Отлично! Просто замечательно! Вот влипла, так влипла, в который раз уже. Первая реакция – банально поплакать, только смысла в этом никакого. Ну, стану я реветь белугой, и что? Цепи отсыреют, поржавеют и распадутся прахом? Нет, конечно. Скорее именно я рассыплюсь прахом, провисев тут сотню лет. Это более реально.

На смену предыдущей идее пришла новая, не менее шедевральная. В голове крутилась история про волка, который, попав в капкан, отгрыз себе лапу и таким образом освободился. Я задрала голову и с сомнением посмотрела на запястья. Представить себя, отгрызающей собственные руки, никак не удавалось. Эта выглядело бы настоящей дикостью, даже для меня. Нужно срочно что-то придумать, причём не из области фантастики, а реальное, пока тело еще ощущается. Руки онемели, пальцы потеряли чувствительность и опасно посинели. Если учитель когда-нибудь и снизойдёт до моих молитв, что чрезвычайно сомнительно, то к тому времени я рискую остаться без рук. Напоминание о Хегельге подстегнуло сотней плетей. Да, я боялась его и теперь отлично осознавала, что надеяться на снисхождение глупо. Значит, придётся думать.

Загадка, как тоненькие запястья держались в оковах и не выскальзывали из массивных браслетов? Путы явно шире девичьих кистей, но держали прочно, вопреки законам физики. Странно и непонятно, что на самом деле меня пленяет? Размышления заставили вспомнить о волшебной сути, которая призвала душу в покинутое тело. Я прислушалась, ощутив робкие толчки в сознание. Непознанная сила тихонько напоминала о присутствии, добиваясь хоть какого-то внимания новой хозяйки. Меня как током ударило, вот оно – спасение! Да почему же раньше не пришло в голову воспользоваться огромной силой? Я не знала, как ей управлять, но надеялась, что разберусь в процессе. Невидимая сущность внутри предлагала себя, и глупо не использовать такой шанс на свободу. Недолго думая, окунулась в неё, словно в чистое глубокое озеро и открыла сознание навстречу. Побывав неприкаянным духом, открывать сознание теперь я умела, как никто другой. Жизнь заставила познать эту науку на собственном экстремальном опыте.

– Помоги. Иди ко мне, – шептали губы, а глубоко внутри я кричала, что есть силы.

Позвала всей душой, отчаянно и громогласно, возжелала более остального, откинула другие мысли и мир вокруг. Нет ничего кроме огромных волн, набегающих друг на друга, захлестывающих душу стремительным приливом. Не остановить, не удержать! Они поднялись из бездонной глубины и превратились в гигантский водоворот. В центре пульсировала яркая сфера, наполненная многоликим светом, и она стремительно росла. А я продолжала звать и тянуть силу. Мерцающий сгусток заполнил весь внутренний мир. Как во мне могло существовать столь безграничное буйство?

И внутри и снаружи опалило нестерпимым жаром, я буквально сгорала от той мощи, что сама же призвала. Волосы поднялись пылающим ореолом и шевелились, словно растревоженные змеи. Слишком много силы! Господи, что же я делаю? Ещё миг, и тело расплавится, рассыплется пеплом от опрометчиво вызванной энергии. Она рвалась наружу яростным зверем, который заперт в тесной клетке плоти. Если его не выпустить на свободу, он просто разорвёт меня изнутри. Должен существовать путь, чтобы выпустить силу. Нужно открыть дверь клетки.

Я скользила внутренним взглядом по прочным стенкам, сдерживающим бешеный поток. Уже на грани потери сознания удалось нащупать маленький замок. Вот оно! Нужно открыть его, но терпение и время на исходе! Я грубо рванула замок с петель. Дыхание превратилось в хрип, и сердце мучительно сжалось от перегрузки. Преграда пала, невидимая дверь резко распахнулась, высвобождая пульсирующую сферу. Магическая энергия, наконец, обрела физическое воплощение вне меня, и зависла рядом гигантской шаровой молнией. Она трещала и гудела, ослепляя глаза. Если честно, я безумно испугалась и мысленно послала её прочь, подальше. Дикий сгусток энергии, как ни странно, беспрекословно послушался трясущуюся от напряжения и страха, слабую девушку. Шар полыхнул напоследок и кометой ринулся ввысь, проламывая потолок. Ещё некоторое время я ощущала, как он стремительно удаляется. Наша связь натянулась до предела, и шар взорвался высоко в ночном небе.

Когда из глаз ушли светящиеся круги, я с тоской посмотрела на скованные запястья. Проклятье, цепи всё так же надёжно удерживали меня. Хуже того, теперь внутри образовалась пустота. А вдруг мне никогда не ощутить присутствие силы? Неужели по глупости и неопытности лишилась дарованного чуда? В панике я прислушалась к себе и с облегчением вздохнула. Источник внутри никуда не делся, он просто немного опустел. Самое печальное – осталось загадкой, как управлять им.

Из пробитой в потолке дыры лился яркий лунный свет. В его лучах витали частички пыли, поднятой обломками крыши. Где-то там, за стенами незнакомого дома отгорел закат. В новом мире властвовала тихая ночь, только-только вступив в свои права. Я не видела смены дня и ночи – просто знала. У меня осталось время лишь до утра, до тех пор, пока Гнек будет уязвим, пребывая в небытие. Мир вокруг снова выглядел иначе, постепенно некая пелена спадала с глаз. Нет, мрачные стены никуда не делись и цепи остались на месте. Но впервые я смогла увидеть странные цветные образы, они походили на следы, неспешно тающие в пространстве. Вот холодный и колючий след учителя, а вокруг тёмные сгустки энергии Гнека. Они повсюду: на полу, потолке, даже в каменных стенах. Всё здесь пропитано магией, и ощущать её эманации непривычно. Неудачный контакт с собственной силой принёс неожиданные плоды.

Я видела остатки энергии других магов и, переведя взгляд на цепи, поняла, что пленяет меня. Не железные браслеты держали запястья, а чёрные невидимые ремни, на которых виднелись следы Гнека. Мне известен лишь один способ, который смог причинить ущерб магу. К сожалению, пока только один. И с этим нужно срочно что-то делать. Потому что реальность вокруг пронизана чужой силой, а мне не по зубам играть в магические игры на равных. Я закусила губу и активно потёрла голой кожей рук о грубые края браслетов. Неприятное занятие – намеренно причинять себе вред и в обычной жизни такое редко практикуют. Но где она теперь – обычная жизнь? Необходимо растереть запястья в кровь и надеяться, что с силой мага этот номер сработает не хуже, чем с самим Гнеком.

– А-у! – шипела я, – тебе это зачтётся, мерзкая тварь!

Тонкая кожа царапалась о железные браслеты, пока первые капли крови не появились на запястьях. Знакомое противное шипение и повалил едкий дым. Обновлённая кровь девушки из другого мира замечательно разъедала магические путы. Через мгновение я рухнула вниз и больно ударилась о каменный пол. Ощущения такие, будто меня долго били. Тело постаралось донести до новой хозяйки боль от каждого ушиба и ссадины. Но с этим можно смириться и потерпеть, потому что главные повреждения устранены. Рана от укуса Гнека уже затянулась. Это произошло спонтанно во время буйства силы. Но я до сих пор не могла исцеляться осознанно. Сейчас вряд ли нужно повторять эксперимент со сферой силы. Придётся излечиваться, как обычные люди, то есть медленно, естественным путём. Так что, Паулина, собирай кости и вперёд, хватит валяться и охать. До утра предстоит справиться с более сложным заданием. Папа всегда говорил, что если задача слишком сложная и кажется неразрешимой, нужно разложить её на несколько мелких, и решать по очереди. Папуля дочери плохого не посоветует. Эх, родители, как вы там сейчас без меня?

Прогнав нахлынувшие воспоминания о прошлой жизни, я глубоко и основательно задумалась. Во-первых, нужно найти логово Гнека. Во-вторых, выяснить, где обещанная учителем библиотека, а потом изыскать способ, которым можно убить мага. Ну и, как апогей всему, пойти и убить гада! Последнее нравилось больше всего. Ха-ха, я становлюсь кровожадной, как Хегельг, хотя возможно, это начинают отказывать последние тормоза, нервы шалят.

Кряхтя, как древняя бабулька, я поднялась на ноги. Тело, после долгого плена, слушалось с трудом, но двигалось и это радовало. Прекрасно чувствовать себя живой, пусть противно грязной и уставшей, но обычные человеческие желания тут же заявили о насущном. Сейчас бы искупаться, а потом завалиться на пару дней спать. Желудок заурчал, давая знать, что я не всё перечислила из первоочередных нужд.

– Да-да, извини, что про тебя забыла. Покушать неплохо бы, – ладони погладили впалый животик.

Я с тоской посмотрела в проём приоткрытой двери. Единственный выход из казематов чернел неизвестностью, в которую предстояло окунуться с головой. За дверью оказалось темно, хоть глаз выколи. Конечно, мои чудесные волосы приглушенно светились и отбрасывали блики, но не достаточно, что бы разобрать куда идти и что находится дальше по коридору. Я задрала голову и раздражённо уставилась на светящийся шар под потолком.

– Ты чего там застрял? Хоть бы девушке помог, дорогу осветил. А ну, быстро иди сюда! – ни на что не надеясь, скомандовала я. Каково же было удивление, когда шар вздрогнул и мгновенно подлетел ко мне. Он плавно остановился и завис чуть впереди.

– Хороший мальчик, – похвалила я, косясь на послушный светильник.

Как ни странно, на нём обнаружились знакомые следы магии. Светильник создала предыдущая владелица моего нового тела. Как же быстро чужая сила и плоть стали родными для меня. Но мучиться виной или самокопанием я не собиралась и не имела на это времени. Как-нибудь потом, когда всё утихнет и успокоится, но не сейчас.

Покинув "гостеприимные" стены с цепями, я оказалась в длинном коридоре с лестницей на второй этаж. Туда-то и вёл след мага. Мне ничего не оставалось, как быстренько двинуться вперёд, подозрительно оглядываться и прислушиваться. Застыла зловещая тишина, повсюду висели хлопья паутины и пыли – в лучших традициях заброшенного замка с приведениями. Дом явно пережил большое потрясение, причём буквально. На полу валялись: куски повреждённых стен, лепнина с потолка, осколки стёкол и посуды, обрывки ткани. Весёленькая мне досталась обстановочка. Здесь не убирались пару десятков лет, а то и больше.