Текст книги "Магия в стиле экстрим"

Автор книги: Ирина Веретенникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

– Кровь!? – закричала я, просыпаясь.

Кошмар нехотя отпускал из липких объятий. Странные сны-видения, теперь я относилась со вниманием к подобному. Это не прошлое Аморана, во сне явился образ будущего. Человеку вновь придётся взять в руки родовой меч. Мне знакомо оружие, неотступно присутствовавшее в тех обрывках памяти Аморана, которые удалось уловить. Я не забуду блеск старинного клинка, прошедшего с хозяином всю войну. Загадка в том, дано ли видению воплотиться в реальности, или я уловила иносказательный призрак? Как расплести этот химерный узор? Нити тянутся из прошлого и теряются в тумане грядущего. Снова вопросы без ответов, они опутали, обступили со всех сторон. Я терялась в них всё больше с каждым шагом. Откровения и гнев высших сущностей, маги, беснующиеся источники, Проклятье, предназначение, Аморан – всё сплелось в тугой узел, успею ли разорвать путы или они раздавят меня?

Голова раскалывалась от боли в затылке, мышцы затекли от неудобной позы. Я разогнулась и попыталась открыть глаза. Меня ослепили яркие блики, набросившиеся ото всюду. Веки часто заморгали в попытке оградить от радужных лучей. Место, куда закинула божественная воля, кардинально отличалось от всего ранее виденного. Но неизвестность и тишина остались прежними. Свет магического светильника многократно отражался от стеклянных стен, обступивших со всех сторон. Я притушила яркость до минимума и протянула руку к прозрачной поверхности. Ладонь ощутила глубокий холод. Нет, это не стекло, всё вокруг из хрусталя. На занятиях с Хегельгом мы изучали минералы, я даже создавала кристаллы.

Много веков назад люди считали хрусталь слишком сильно замершим льдом. Им охлаждали руки в жару, потому что кристалл всегда оставался прохладным. Природные кристаллы обычно тусклые, с грязновато матовой поверхностью. Только после шлифовки и обработки мастера извлекали неповторимую красоту, открывали прозрачность. Меня забросило в самый центр гигантского скопления идеально гладких и прозрачных, как слеза, кристаллов. Они плотно прилегали друг к другу, лишь кое-где расступаясь узкими коридорами. Глаза скользили вверх и пытались обнаружить границу стен, но её просто не было. Многогранные кристаллы уходили в небо, теряясь в светящейся голубизне. Она придавала всему скоплению неповторимый нежный оттенок чистоты.

Помогая себе руками, я тяжело поднялась. Голова кружилась, и этому способствовал преломлённый свет, режущий со всех сторон. В другой жизни маме на юбилей подарили маленький хрустальный подсвечник. Часами напролёт я наблюдала за игрой радужных бликов. Детские пальчики легко касались резных подвесок, и свет плескался на стенах и потолке, создавал волшебные образы. А потом приходили таинственные сны, в которых я играла с радужными зайчиками. На маленькие ладошки прыгали разноцветные хрусталики, мы бежали наперегонки, летали сквозь облака. Я думала, что они так и остались глупой детской мечтой. Оказалось, что сны воплотились десятки лет спустя, но играть совершенно не хотелось.

Нужно отдышаться и прислушаться к ощущениям. В обители Терра и Терроны тонкий мир приоткрывал далёкие глубины. Удивительный покой и податливость энергий я могла объяснить лишь близостью богов. Пласты энергии без труда расступались, зыбкие границы позволяли свободно проникать дальше и дальше. Только эта глубина не для меня. Глубинная сила уплывала сквозь пальцы, она, как преданный пёс слушалась исключительно хозяев. Ни создать щитов, ни нащупать нить, ведущую домой. Отсюда не выбраться пока не позволят. Мне не расхотелось искать ответы и просить о чуде, а значит нужно собраться и двигаться вперед. Тревога скрутила душу, заставила озираться по сторонам. Рядом находился маг, и он двигался в мою сторону. Нет, не один! Ещё и ещё! Знакомые источники возникали в поле видимости тонкого мира. Маги последовали за мной и теперь идут по следу, как натасканные ищейки. Они тянут за нити, связавшие нас, и совсем скоро обнаружат пропавшую жрицу.

Забыв о головокружении и дрожащих ногах, преследуемая жрица рванула прочь, опираясь о стену. Бежать отсюда без оглядки, подальше от зовущих источников. Я обязана вернуться, обязана выжить, как бы ни возмущалась магия внутри. Босые ступни шлепали по холодному полу, волосы выбились из остатков косы, глаза отказывались привыкать к слепящим бликам хрусталя, но мне безразлично. Главное добежать до поворота, за которым коридор и опять поворот и так до бесконечности. Совсем скоро я потеряла ориентацию, вперёд-назад, вправо-влево, тупик и снова тупик. Нас закинуло в лабиринт, из которого не выйти, пока того не пожелают боги. Я пробовала создать крылья, но не смогла развернуться для взлёта, слишком узкие коридоры между стенами. Да и в высоту лабиринт не имел границ. Оставалось бродить среди кристаллов и надеяться, что за новым поворотом появиться выход. Иногда маги подбирались слишком близко, тени мелькали за прозрачной гладью. С колотящимся сердцем я мчалась прочь, спотыкаясь и падая. Нами играли, как куклами.

– Паулина! – в голове раздался приглушенный звук знакомого голоса.

Я обернулась и кинулась на поиски. По другую сторону сросшихся кристаллов двигался Аирель. Его источник невозможно спутать. Тёмная звезда, родная и знакомая тянулась ко мне, ища малейшую брешь между хрустальными колоннами. Сквозь толстую преграду черты некроманта искажались до неузнаваемости, вытягиваясь и сжимаясь, как в кривом зеркале. Если не ему, то кому ещё можно довериться? Аирель единственный смог сопротивляться зову источников, даже Хегельг утратил контроль. Я прижалась к прозрачной стене, разделяющей нас.

– Паулина, беги! – требовал маг.

– Но ты…

– Меня держит только клятва. Пока держит, – поправил себя Аирель. – Мы чувствуем тебя, как одно существо. Сейчас здесь будут все, и никто не сможет противостоять искушению. В мире Создателей оно сильнее воли, дружеских и родственных уз, превыше любви. Это испытание, которое мы провалили и боги в гневе. Ты ещё не сможешь выдержать, не справишься.

– Пожалуйста, не говори так! Только не ты!

– Беги, милая! – закричал Аирель и ударил в стену кулаком. Сотни тоненьких трещин прыснули во все стороны. – Беги, не оглядывайся! Если я прикоснусь к тебе, уже не отпущу.

Робкий шаг назад, потом второй и я помчалась прочь от бушующего мага. За спиной слышался треск, крошащегося под ударами кристалла, источники стремительно приближались, окружали. Куда бежать? Я не чувствовала безопасного направления. Ото всюду ощущалась опасность. Магия внутри хотела быть пойманной, жаждала воссоединиться с другими, но человек ещё сопротивлялся, хватаясь за остатки рассудка. Я заметалась по бесконечным коридорам, а внутри билась душа, раздираемая противоречивыми желаниями.

– Террона! – страстно взмолилась я. – Богиня, помоги! Прошу, спаси!

От бешеной гонки гудели мышцы, дыхание вырывалось с сиплым хрипом. Мелькали бесконечные, похожие друг на друга кристаллы, стены, коридоры, углы. Босая, голая, растрёпанная, я ревела навзрыд, натыкаясь на преграды. Под ноги попался острый камушек, боль резанула ступню. Я упала и покатилась по полу, руки едва успели прикрыть голову. Тело с разгону впечаталось в стену, сильно ударившись об острую грань. Со стоном беглянка поднялась на колени. Маги повсюду, они неотвратимо приближались, кольцо сжималось. Источник внутри бесновался и бесконтрольно разливался призывом. Моя жизнь вновь висела на волоске. Некуда бежать и бессилье сводило с ума. Ладони порывисто сжались, до хруста в суставах, ногти вонзились в кожу, и брызнула кровь. Набрав полные лёгкие воздуха, жрица закричала.

– Яви свой лик, богиня! Укрой надёжной дланью, огради! Взываю, как дитя, как жрица, как Отверженная душа! – моя мольба сотрясла хрустальный лабиринт.

Богиня в гневе осталась глуха к призыву. Кристаллы зазвенели от дрожи. Надежда таяла с каждым ударом сердца. Тонкий мир не реагировал на попытки создать щиты, нити энергии уплывали из рук. Осталась только магия источника, непокорная, сходившая с ума от близости магов. В отчаянии я зажала ладонями виски и зачерпнула силы из самой глубины бушующего озера внутри. Она сжалась в пружину, как перед прыжком. Надрывный крик вырвался из горла, переплетаясь с высвободившейся энергией. Лабиринт ощутимо тряхнуло. Всё замерло на миг, а потом бесконечные кристаллы брызнули глубокими трещинами. Первый острый обломок рухнул совсем близко и запустил гигантский обвал.

Внутри зияла пустота, апатия ко всему сковала руки и ноги, нет больше слёз и надежд. Лишь тупое упрямство заставило подняться и, зажав руками уши, двигаться дальше. От оглушительного звона бьющегося хрусталя гудела голова. Направление выбиралось наугад. Важно только одно – за жизнь я должна цепляться изо всех сил, вгрызаться зубами и ногтями, не только ради себя. В другом мире ждал Аморан. Маги нуждались во мне, даже под угрозой смерти не предам свой народ, его надежды.

По плечу полоснул падающий обломок, глубоко войдя в плоть, босые ноги покрылись порезами от осколков. За мной тянулся багровый след. Не впервые я кропила дороги чужого мира кровинушкой. Сил на исцеление не осталось, источник опустел, а тонкий мир закрылся для меня. Отупевшая от боли и безнадежности я двигалась на глупом упрямстве, которое оказалось сильнее воли.

– Прости богиня, прости за гнев, прости, что не смогла… – хрипела я.

Боль застилала разум. Над самой головой раздался характерный звук треснувших кристаллов. Не успеть убежать, уже не спастись. Всё кончено! Только чудо поможет избежать смерти. Время остановилось, обломки зависли в воздухе, так и не рухнув. Пространство раздвигалось перед небольшой женской фигуркой, не спеша шагающей навстречу. Хозяйка всё же откликнулась на зов. Сквозь мутную пелену я смотрела на приближающуюся женщину и не ощущала божественной сути, даже через призму тонкого мира. Это воплощение богини контролировало потоки энергии на таких глубоких слоях, что мне стало жутко. И всё-таки никаких сомнений – передо мной Террона, одна из Творцов магов.

Богиня выглядела…по-разному. Только поймаешь образ, разглядишь черты лица, а стоит моргнуть или отвести глаза, как лик неуловимо менялся. Зрелая женщина или юная дева? Образы перетекали друг в друга. Испещрённое морщинами лицо наполнялось жизнью и молодостью. Свежесть черт увядала под грузом прожитых лет. В этом калейдоскопе не менялось лишь выражение глаз Терроны. На меня неизменно смотрели с интересом, как на дивную бабочку. Гнев богини сменился любопытством. Язык прилип к нёбу, я робко молчала, ожидая приговора. Губы Терроны приоткрылись и в самое сердце упали слова, словно капли влаги в истощённую почву. Они придавали сил слушать, забыв о ранах.

– Прыткая попалась жрица, – хмыкнул низкий голос, словно досадуя, что я ещё жива – столько шума наделала. Приблизься!

Из струящихся светлых одежд показалась узкая ладонь и чуть поманила. На негнущихся ногах, я подошла к богине. Неожиданно сильные руки женщины обхватили лицо, не давая отстраниться. Тонкие пальцы больно впились в кожу, для них не существовало преград плоти.

– Молитвы услышаны, юная жрица. Ведомо, чего ты хочешь, – резко проговорила Террона.

Я застонала, но глаз отвести не смела. Руки и ноги обмякли, кровь из ран растекалась лужей у наших ног. Богиня, не мигая, смотрела в глаза, удерживая меня на вытянутых руках. Человеческое тело тряпичной куклой висело в тисках.

– Подарить тебе жизнь? – размышляла богиня чуть мягче, – но ты и так получила второй шанс. Многие просят взаимную любовь, но в тебе её столько, что хватит на троих, – развеселилась Террона, а я покраснела.

– И, конечно, боги не станут вмешиваться в отношения мага и человека. Здоровье у тебя идеальное, несмотря на раны. Сил хоть отбавляй и будет ещё больше, гораздо больше. Сохранишь это или канешь в небытие – зависит только от тебя, Паулина. В этом Террона не помощница.

– Я так надеялась на чудо!

– Девочка, вся твоя жизнь – чудо. Проделав опасный путь, решившись обратиться к богам, ты обманулась в надеждах и очень рисковала. Не там ищешь ответы, жрица. Они внутри тебя. Если сумеешь подобрать нужный ключик, тайная дверь откроется. Подумай хорошенько не о надеждах, а о реальной нужде.

– Маги…

– Не вовремя затеяли ритуал, – продолжила за меня богиня, гневно сверкнув глазами, – и чуть не убили свою талантливую жрицу. Ирония в том, что они до смерти боятся довериться, а преодолев страх, чуть не лишились единственного существа, которому могут открыться. Глупцы нарушили мои планы и не только они.

– Мне нужно время. Тогда я смогу, не боясь встретиться с ними.

– О, тебе ещё предстоит осознать последствия своей просьбы, и ты проклянёшь этот миг, Паулина. Маги останутся здесь на некоторое время. Я окажу столь страстной жрице услугу.

– Хегельг и Аирель мои учителя. Отпусти нас, богиня, – просила я, стараясь не слишком морщиться от боли.

Цепкие пальцы Терроны сжимали лицо. И всё же пришлось зажмуриться и сморгнуть набежавшие слёзы. Когда взгляд снова прояснился, передо мной сияло улыбкой знакомое лицо огневолосой девушки. Воплощение богини приняло мой облик. Я попыталась отпрянуть, но не смогла даже пошевелиться в тисках.

– Конечно, отпущу, – тонкая бровь насмешливо поползла вверх, – поиграю и отпущу.

Смотреть в свои глаза, наблюдать за шевелящимся пламенем волос, слышать собственный смех – жутко и моторошно. Моя точная копия с жесткими холодными глазами приблизилась вплотную и поцеловала поцарапанный лоб. Обнажённые тела коснулись друг друга, я вздрогнула. На губах богини остались капельки крови. Террона улыбалась в предвкушении забавы, маги заплатят за гнев и я боялась даже предположить, кто станет их кошмаром. Пальцы продолжали сжимать голову, врезаясь под кожу. Перед глазами расплывался образ богини. Меня засасывало в темноту, где водоворотом мелькали сполохи света.

– Живи, – пронеслось в сознании, до того, как оно потухло, словно задутая свеча.

Земля стремительно приближалась, и я едва успела закрыть руками голову перед тем, как рухнуть в глубокую лужу. Тут же приподнявшись над грязной жижей, я закашлялась. Сил хватило только на то, чтобы подтянуть тело к самому краю и не захлебнуться. Лицо упало прямо на раскисшую от дождя землю. Мир Мотейра встретил проливным доджём и порывами колючего ветра. Эта бесконечная ночь всё ещё продолжалась, но я находилась дома, во дворе своей усадьбы. Её обветшалые стены едва различались в темноте, но на первом этаж горело несколько окон.

Я подтянула колени к животу и закрыла глаза, это единственное на что сейчас способна. Опустошённый источник потихоньку восстанавливался, и помогать ему не хотелось. Нужно вновь ощутить себя человеком, почувствовать жизнь. Оставшись единственным магом в этом мире, я вдруг отчаянно затосковала. Меня невыносимо тянуло к своим. Пусть хлещет дождь и ветер, терзая продрогшее тело в жидкой грязи. Пусть пробирающий до костей холод приглушит тягу к магам и не останется ничего кроме дрожи. Я пока ещё человек!

В лицо ткнулся горячий нос Пряника. Котур первым нашёл хозяйку и тут же умчался в ночь. Через пару минут послышались торопливые шаги, и я оказалась решительно выловлена из лужи. Плотный плащ укрыл трясущееся мокрое тело. Он хранил тепло человека. Запах любимого мужчины понемногу проникал в нос, возвращал к действительности. Я всхлипнула и обхватила Аморана за шею.

– Держи меня крепче. Держи и не отпускай! Не позволяй вернуться к ним, – отчаянный шёпот или молитва к родному существу.

Нужно зарыться лицом в складки промокшей одежды, почувствовать волны тепла мощного тела под ней, закрыть пустые глаза и забыть обо всём. Есть только я и солнечный летний полдень, пшеничные пряди, зелёные, как заливные луга, глаза.

– Мой, для него, ему одному!

Глава 13

Хегельг и Аирель не вернулись, и это очень волновало. Прошли почти сутки с моего возвращения, а магов так и не было. Даже связь между нами истончилась, как будто они находились на пороге смерти. Но ведь богиня обещала вернуть их. От воспоминаний, при каких условиях она дала обещание, я вздрогнула. Каково это быть игрушкой богов, отвечать за ненароком вызванный гнев у непредсказуемой высшей сущности? Терр и Террона создали магов и отпустили в «свободное плавание». Творцы не считали нужным вмешиваться в дальнейшую судьбу творений. Но маги, как покинутые дети упорно взывали к Создателям, уповая на помощь. Вместо того чтобы признать ошибки они молили о высшей благодати. Боги ответили им на свой лад. Да так, что теперь не разберёшь: благодать это или наказание? И я совершила ту же ошибку, пришлось добраться до божественных чертогов, предстать перед Терроной, чтобы, наконец, понять простую истину. Никто не решит проблемы кроме нас самих.

После возвращения во мне многое изменилось. Тело приобрело дополнительную физическую силу и выносливость. Границы внутреннего видения расширились, пространство ощущалось на многие километры в любую сторону. Находясь в комнате около Гнека, я спокойно дотягивалась до городка магов. Разноцветные шатры опустели, но защитные слои никуда не делись, а значит, хозяева живы. Думаю, что и самих магов я почую издалека, когда придёт время их возвращения. С удивительной лёгкостью творилось ранее недоступное. Силы появилось столько, что она спонтанно принимала физическое воплощение, как только возникал замысел. Приходилось постоянно контролировать и одёргивать себя. А главное, вся эта прорва энергии не сжигала изнутри, как раньше. Источник вырос многократно и теперь свободно удерживал силу, набранную извне. Общение с богиней дало неожиданный эффект, который я обнаружила, сев за практические занятия. Стихия воды на простой призыв отвечала так бурно, что я чуть не затопила весь дом. К огню вообще пришлось обращаться с особой осторожностью. Появилась новая проблема. Как рассчитать и приловчиться зажечь маленькую свечу, а не огненный поток высотой с небоскрёб? И так за что ни возьмись. Теперь нужно учиться соизмерять силу и желания.

Запахнув посильнее длинный плащ, я посмотрела на хмурое ночное небо. Луна выглядела размытым пятном, просвечиваясь сквозь плотный занавес облачности. Даже при такой погоде в Мотейру не приходила абсолютная темнота. Плотный и густой сумрак всё же позволял ориентироваться и не натыкаться на едва видимые деревья. Особенно, если глаза успели привыкнуть. Для меня же темнота и вовсе выглядела иначе. Лезть в дебри неустойчивой погодной магии не особо хотелось, слишком мало опыта. Проще оставить всё как есть и без особой необходимости стихию не трогать. Тучи самозабвенно проливались дождём, а ураганный ветер превращал ливень в настоящую бурю. Деревья в парке сгибались и трещали, отмершие сучья с грохотом падали вниз, перемешивались с потоками грязной вспененной воды, старыми листьями и камнями. И где-то там, продираясь сквозь стихию, бродили Аморан с Пряником. Бес понёс их на охоту в такую жуткую погоду. Даже стоя под новеньким навесом, я промокла, а этим двоим хоть бы что. Бегают по лесу и живность с насиженных мест сгоняют. Меня такая охота почему-то не вдохновляла. Хотя порыв был, признаюсь. Но Аморан отговорил и я перестала настаивать.

– Скучаешь? – раздалось из-за деревьев.

Я тут же выбросила все мысли из головы и кинулась на голос. Дождь отчаянно колотил по высокой фигуре, закутанной в плотный плащ. Мужчина возвращался с обильной добычей и мастерство ночной охоты нужно как следует похвалить. Чем я и занялась, охая и ахая. Рядом протрусил довольный и сытый Пряник. Сколько лесных зверушек поместилось сегодня у него в желудке? Котур округлился ещё больше. Хотя куда ещё? И так скоро будет перекатываться, как шарик. Он остановился на пороге и шумно встряхнулся. Брызги полетели во все стороны и котур забавно чихнул. Бросив на нас внимательный взгляд и убедившись, что мы идём следом, он пошёл занимать любимое место, его неприкосновенное лежбище – кучу золота. За хорошее поведение я регулярно подбрасывала туда пару кило побрякушек. Чтобы выклянчить новые монетки, Пряник готов наступить на горло собственной песне и терпеть мои "уси-пуси", обнимания и тисканья. Ежедневно мы наблюдали этот цирк, когда котур водружал мохнатую и толстую тушку на облюбованные богатства, при этом круглая безухая мордашка светилась счастьем и удовольствием. Откуда такие королевские замашки не понятно. Сомневаюсь, что от природы. Где это котуры могли лежать на золоте? Может у Пряника от общения со мной такой сдвиг случился?

Бросив раздумывать над особенностями характера и привычек пушистого любимчика, я повисла на плечах у Аморана. Он засмеялся и стряхнул с головы капюшон. Волосы тут же намокли и облепили благородное лицо. Мысли потекли совсем в другом русле, в душе пробуждалась нежность. Она переплеталась со сладким чувством томления внизу живота.

– Паулина, милая, давай уйдём с дождя. Ты промокнешь, – пытался затолкать меня под навес Аморан. Я же распахнула плащ и приникла всем телом к любимому, не обращая внимания на потоки воды, льющиеся с неба.

– А я итак уже мокрая.

– Я весь грязный. Ты испачкаешь одежду.

– Какую одежду? – удивилась я и в один миг стала обнажённой. К наготе с некоторых пор мне не привыкать, да и отношение к ней переменилось.

– Ты что творишь? На улице буря, – по инерции бурчал Аморан.

Но руки уже откинули добычу на крыльцо. Он хищно сверкнул глазами и бросился догонять смеющуюся и мокрую меня. Влажное голое тело выскальзывало из рук. Но это не погоня, а скорее ласка. Сильные ладони настигали, скользили по спине и бокам, я изгибалась и выворачивалась, ускоряя бег. Аморан поймал меня в глубине коридора и прижал к стене, нависнув сверху. Путь к отступлению отрезан, но я мечтала быть пойманной в столь желанный плен. С волос Аморана ручьями стекала вода, капая мне на лицо. Я ловила капельки губами и забиралась руками под мокрый плащ, гладя плечи и шею любимого.

– Пойдём купаться?

– Я не успел нагреть воду. Придётся потерпеть, – сквозь лёгкие прикосновения прошептали прохладные губы.

– У меня для тебя сюрприз. Не зря же я весь день занималась бытовой и стихийной магией.

– Ты научилась греть воду, не превращая её сразу в пар? – хмыкнул Аморан, припомнив неудачный эксперимент и ожоги от него.

Недавно любимый чуть не поседел, когда пробудившись, увидел на мне жуткие волдыри. Времени на исцеление не оставалось, Хегельг требовал заниматься до последнего. Пришлось сначала встречать Аморана, а уже потом избавляться от следов неудавшихся опытов. Да, в тот раз я перестаралась, признаю. Но, то когда было.

– Лучше! – гордо заявила я.

– Тогда показывай, хозяюшка, – Аморан заинтересованно поднял бровь и отступил.

Покоптив целый день над книгами из магической библиотеки Гнека, пару раз полностью спалив себе волосы и даже брови с ресницами, у меня, наконец, получилось сплетать микро узоры в тонком мире. А ближе к вечеру, почти перед самым пробуждением Аморана, рыжую голову посетила гениальная идея, которую я кинулась воплощать с особым энтузиазмом.

Несмотря на кажущуюся простоту замысла, выяснилось, что продумать и создать ванную комнату гораздо сложнее, чем, например, гостиную. Интерьер воплотить не такая уж проблема, наполнить купальни водой тоже, а вот сделать так, чтобы это сантехническое хозяйство работало автономно, ума не хватило. О механическом обогреве воды речь не шла с самого начала, это явно запредельное для женского ума мастерство. Сразу же планировался магический обогрев. Пришлось перетрясти весь дом до основания, припомнить курс физики, все познания про канализацию и сеть труб. Уважение к людям, разбирающимся в сантехнике и коммуникациях, выросло до небес. Знаний катастрофически не хватало, и я чуть не плюнула на новый проект, но вовремя додумалась прощупать внутренности дома.

Оказалось, что у бывших хозяев было нечто подобное, только в заброшенном и нерабочем состоянии. Поэтому новую купальню решено было устроить на месте старой, просто заменив коммуникации. Хотя не так уж и "просто", проковырялась я с этим довольно долго и прокляла всё на свете. Семь потов сошло, пока завершилась практически ювелирная работа в тонком мире. Если б сразу знала, что будет столько мороки, придумала бы что-то проще. Зато руку набила на работе с металлом и землёй. Ко времени пробуждения Аморана уже появилось, чем похвастаться. На самом деле план задумывался, как многоходовой. Главная цель совсем не купание, это скорей удобный антураж. Сегодня ночью я собиралась переступить ещё одну черту, которую мы не решались преодолеть. Никто за нас этого не сделает.

– Пойдём со мной, – прошептала я и легонько дунула в сторону.

Факела тут же погасли, погрузив нас в темноту. Её едва-едва разгонял свет от моих намокших волос. Я нашла руку Аморана и уверенно повела по коридору. Хотелось устроить сюрприз по всем правилам.

– Давай пойду первым, в темноте можно и ноги переломать.

– Во-первых, я тебя сразу вылечу, а во-вторых, мне прекрасно видно. К тому же мы пришли. Проходи, – перед Амораном открылась дверь.

– Куда? Тут темень непроглядная.

– Дело поправимое, когда с тобой маг.

В глубине комнаты загорелись меленькие светлячки, создавая уютный полумрак. Есть у женщин такой пунктик насчёт свечей, как бы банально не выглядело, нас всё равно чарует этот образ. Мягкий свет наполнил тёплыми красками большую комнату с двумя круглыми бассейнами посредине. Один из них маленький и неглубокий, а вот второй настоящая купальня, где можно от души поплескаться. Стены и полы выложены голубым камнем с серыми прожилками, тёплый и приятный на ощупь минерал прекрасно смотрелся вместе с белым потолком, нехитрыми шкафчиками и парой кушеток для отдыха. Два окна плотно закрывались тяжёлыми шторами, подчеркивая интимность. Оставалось лишь незаметно нагреть воду и насладиться впечатлениями.

– Это наша новая купальня, – похвасталась я.

Аморан присвистнул и покачал головой. Он сбросил грязные сапоги, оружие и плащ на пол в коридоре. Кроме нас в доме никого не было. Как только человек шагнул внутрь, дверь за ним плотно захлопнулась. Горячий влажный воздух побуждал расслабиться, согревая после ночной охоты под проливным дождём. Надеюсь, нас никто не потревожит, иначе очень-очень разозлюсь.

– Попался! – хищно прошептала я, обходя вокруг напрягшегося мужчины.

Как только остановилась перед ним, захотелось наброситься, словно дикий зверь, жадно пить из его губ, терзать ласками. По коже поползли мурашки возбуждения, вспыхнувшие волосы взвились вверх, искрясь на кончиках. Как сладко будет заставить Аморана кричать, увидеть в глазах огонь. Но вместо этого я медленно расстегивала пуговки мужской рубашки, а затем манжеты. Осторожно ткань спускалась с плеч. Ладошки гладили упругие мышцы и росчерки шрамов, которые я не уставала залечивать, но они упрямо появлялись на теле Аморана, после очередного пробуждения. Он нежно погладил мое лицо, а потом нагнулся и обвёл кончиком языка контур губ.

– Давно попался, с той самой минуты, когда увидел тебя, Паулина.

Язык тронул раковинку ушка, и вниз пронеслась мелкая дрожь. Ноги не держали, и я опустилась на колени, ухватившись за ремень брюк. Место ладоней на груди и плечах заняли извивающиеся пряди волос. Они змейками приникли к мужскому торсу, расползались по коже.

– Так щекотно! – засмеялся Аморан.

Но смех тут же умолк и сменился шумным вздохом, когда с бёдер упали брюки. Стоя на коленях, я подняла голову и медленно провела по обнажившемуся бедру, едва касаясь кожи. Зрачки Аморана расширились, он судорожно сжал кулаки.

– Не играй со мной, Паулина. Я многое могу выдержать, но не испытывай пределы самообладания.

– Никаких игр, – прошептали мои губы и коварно улыбнулись. – Пойдём греться и мыться!

Стремительно подскочив, я схватила Аморана за руки и потащила в первую купальню. Человек так и не справился с собой, выглядел скованным и закрытым. Мылись в полном молчании, без всякого удовольствия, потому что мысли заняты совсем другим. Желание сжигало нас, но сделать последний шаг навстречу мы не решались. Аморан пытался взять себя в руки, но получалось плохо. Я сполоснулась от мыла и вышла из воды. Впереди показался глубокий бассейн с горячей и чистой водой. Предстояло осуществить второй этап моего коварного плана. Пришло время оставить позади условности, что сдерживали нас.

– Иди ко мне, – позвала я.

– Мне уже не остановиться, понимаешь? Я хочу тебя, Паулина и теряю остатки воли.

Магические светлячки загорелись ярче, отражаясь в глазах Аморана, золотя кожу интимным светом. Человек поднялся из воды, капельки сбегали прозрачными струйками по коже. В глазах бушевал тот самый огонь, о котором я грезила, ещё сдерживаемый, но из последних сил. Мой человек по-мужски красив в своей мощи и искренности. И это не маска – Аморан единственный настоящий среди всех, кто окружает меня. За этой внешностью скрывается лишь бесконечная любовь, благородство, да пленённая, израненная душа. Крепкая опора в зыбком мире недоверия и противоречий. Огонь, что обогреет в любую непогоду. Никаких скрытых личин, хитрых игр и тайн.

– Родной, любимый, отчего мы медлим, почему ждём чего-то?

Я протянула ладонь, и она утонула в больших ладонях Аморана. Безмолвный диалог тел, наконец пришедших в согласие. Мне улыбнулись открыто и облегчённо. Аморан будто преодолел внутренний запрет и теперь принял решение. Он подхватил меня на руки и прыгнул в глубокий бассейн. Вода накрыла с головой. Мы кружились, поднимаясь из глубины, пузырьки щекотали разгорячённую кожу. Аморан вытолкнул нас на поверхность, шумно хватая ртом воздух. Отдышавшись, он подтолкнул меня к краю. Спина упёрлась в бортик купальни, ноги обхватили мужские бёдра, движущиеся навстречу.

– Скажи "нет", – в последний раз предупредил Аморан, лаская мою набухшую грудь.

– Да, – стонала я и закрывала глаза, – не останавливайся!

– Пусть всё катится в бездну! Ты моя! – прошипел хриплый голос, и мимолётная боль пронзила меня.

Тело тут же исцелило маленькую рану и начало восхождение на вершину. Никакой магии, потоков источника, лишь жадные движения тел, доводящие до исступления. Ритм менялся от нежного и медленного, до резкого, почти звериного. Мы тонули в наслаждении, преодолевали последние барьеры друг к другу. Я кричала от простого человеческого ощущения счастья на пике оргазма. Да, человеческого оргазма, но от этого не менее острого и яркого. Пальцы царапали широкую спину, прижимали ритмично двигающиеся бёдра. Я выгибалась навстречу, отдавала всю себя и боялась пропустить хоть миг этого чуда. Быть может, это именно то, о чём молила?

Усталую и разомлевшую меня выловили из бассейна и отнесли на второй этаж в спальню. Это единственная комната, которую не хотелось переделывать. Аморан наполнил её особенной атмосферой, своей аурой. Здесь он разжигал огонь и готовил для меня, хранил одежду и оружие. Эта спальня – сердце дома. Я прибегала сюда побыть со своим мужчиной или даже наедине с собой, если удавалось выкроить минутку. Единственное, что я исправила, это заменила весь текстиль, размножила одеяла и постельное бельё. Шторы, обивка, покрывала остались тех же цветов и фактуры, только чистые и свежие. Нам нравилось находиться здесь, разговаривать или просто перевести дух. Аморан уложил меня на кровать и отправился разжигать огонь в камине. Проливные дожди принесли влажность в дом. Даже дрова отсырели. Я могла бы это исправить, но мне нравилось наблюдать, как Аморан занимается нехитрыми домашними делами.