Текст книги "По когтю льва (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

Он весел. В иллюзии ушедшей, родной ему эпохи он почти счастлив. Он прислушивается к скрипу обуви, шелесту юбок по паркету. Он следит за всеми беседами, ведущимися в зале: вот одна звенит, торопится, едва начавшись, другая, ворча, еле волочится, утихает. Эта музыка занимает его куда больше, чем грохот оркестра. Не спрашивая имён, не помня лиц, он знает здесь всех. Видит их прошлое, настоящее и будущее. Он не упускает из виду ни один взгляд, ни одну улыбку. Он управляет ими. Они, гости его Бала – его марионетки. Они, все, в его вечности… А он ходит меж ними, никем не замеченный, в скромной серой котте с гербом, каких в зале десятки. Золотая маска закрывает лицо, а единственные во всём мире белые глаза сейчас черны, голодны, полны ненависти.

Он вдруг снисходит до двух вампиров, тихо шепчущихся рядом.

– Я могу обратить вас пылью, господа, сию же секунду, – шепчет он, равнодушно скалясь.

Те делают вид, что не расслышали. Ему всё также скучно, и он поясняет:

– Я – Старейший…

Неподалёку беседуют двое: темноволосая красивая дама в платье всех оттенков серого и знакомый светловолосый юноша с глазами зрелого человека, одетый по-простому. Макта мгновенно прочитывает обоих: охотники из отряда Миры.

– Только что герцог Тенер назвал тебя “главным террористом”, – смеётся дама.

– В чём-то он прав, да, Солен?

– Ещё он сказал: здесь бомбисты. Один или несколько.

– Не волнуйся. “Гроздьям” дан чёткий приказ: никаких террористических атак сегодня.

– У тебя так глаза сверкают! Наслаждаешься?

– О, да, ваша светлость!

Мира по-прежнему стоит в отдалении. Макта ловит её мысли и чувства. Там, за пределами Ратуши, вампиры Дэви перекрыли все входы для её кукол. Вампирша рычит от злости.

– Право, Мира, мы справимся без твоих марионеток, – уверяет её подошедший охотник. – Побереги себя!

– Мои марионетки отвлекают Дэви. Нельзя допустить, чтобы он узнал планы Гесси и Краса!

– Он уже не узнает. Не мучай себя! -

Но Вако не слушает. Макта понимает её. Без кукол хозяйка не ощущает себя. Кукловодша запуталась в нитях от марионеток и незаметно попала в рабство к своим рабам.

Дэви не прячется от Старейшего. И страха нет во Владыке вампиров. Он поглощён войной с маленькой Вако, и Макта для него – не более чем тень на горизонте. Дэви чувствует: власть над миром carere morte более не принадлежит ему. Вся власть теперь у Вако, что держит в руках новую звёздочку – Дар, и все собравшиеся понимают это. Свита Дэви держится в стороне от звёздочек, но и тянется к ним, а смертные в лучах Дара впервые видят истинные личины carere morte, без чар. Макта следит за их реакцией: вспышка-удивление – отвращение – …жалость.

Бал начинается! Первый выходит к гостям. Те замирают, все разговоры прекращаются. Люди разглядывают дотоле неприметного хозяина Бала.

– Приветствую вас на великолепном празднике, – начинает Макта. – Приветствую вас на последнем Большом Балу Земли Страха! -

Беспечные смертные не замечают мрачного пророчества. Охотники и люди с рябиновыми брошами встречают слова Макты одобрительными криками. Вампиры притихли. Кларисса-пророчица медленно и печально кивает один раз, соглашаясь с Первым: да, последний Большой Бал!

– Так что… веселитесь! – Макта широко улыбается. – Исполняйте свой долг! Задавайте вопросы – и получайте ответы! Желаю вам всем: вернуться домой живыми.

Объявлен первый танец. Макта наблюдает его с балкона. Он полюбил смотреть с высоты на танцующих, на то, как их фигуры составляют диковинные узоры на паркете, со времени, когда был Владыкой Карды. Но эти люди, знакомые с совсем другими танцами, перевирают фигуры, старинная жёсткая тяжёлая одежда выглядит на них, будто снята с чужого плеча.

Давид Гесси подходит к Старейшему и останавливается в нескольких шагах, вежливо, но не сердечно кланяется.

– Герцог Крас готов встретиться с вами, Владыка Карды.

Макта оборачивается. Мгновение он размышляет: принять Краса сейчас и в прах развеять последние надежды Дэви? Но решает подождать: очень интересные интриги плетутся в зале – терпкое развлечение вечности Старейшего. Пусть Дэви и Вако повоюют ещё немного!

– Я приму Краса в конце Бала.

– Как хотите… Владыка.

– Прежде я встречусь с представителями обеих сторон. Кто придёт от охотников?

– Мира Вако.

– Сама? Что ж, отлично.

Гесси уходит. Макта вновь смотрит вниз, в зал, но мыслями он далеко. Он носится над Ратушей с куклами Миры и Дэви. Он смакует ярость двух непримиримых противников. Дэви держит свои позиции, но Вако не уступает. Её план пока удаётся: Владыка вампиров и не помышляет о союзе Гесси и Краса. Макта читает его и убеждается: Дэви занимает совсем другое. Владыка вампиров многое поставил на сегодняшнюю ночь, он долго готовился к этому Балу и сейчас почти ликует: ему всё удаётся! Он истолковывает действия Миры как безумные, на последней грани отчаяния. Она не подготовилась к Балу, зато готов он!

Король Асседи появляется последним из гостей, после третьего танца. Он в маске и широкой одежде, но Макта узнаёт потомка Арденса по одному запаху. Ненависть вскипает в нём, он с трудом уговаривает себя успокоиться. Прежде он бездумно убивал Арденса, едва почуяв, но с последнего Бала вампиров всё изменилось. Тогда Макта впервые сумел остановиться, разглядев в очередном потомке Арденса Того, кому суждено завершить историю. Он вдруг увидел конец истории близким, отделённым всего лишь парой десятилетий, а то и меньше… Нужно лишь немного помочь этому Арденсу. Чтобы, когда придёт время, их встреча была один на один. Последний потомок создателя вампиров и Первый вампир! Остальные же Арденсы к тому времени должны исчезнуть: умереть или стереть свою метку, как придумал Гесси. Поэтому важно, чтобы они были собраны вместе: если Арденсы разбегутся, напуганные близостью смерти, он долго будет собирать их и шанс завершить историю уйдёт. Пусть же их соберёт вместе идея Гесси!

Первые десять танцев позади. Начинается представление для гостей: вольное переложение старинной трагедии. Макта поднимается в верхний зал Ратуши, отведённый под музей истории Доны. Здесь у Старейшего назначена встреча с представителями воюющих сторон.

Он впервые здесь, и с любопытством рассматривает старые карты Доны, макеты зданий. Цветные литографии и новенькие контрастные, чёрное с белым, фотографии… Скоро появляются участники встречи. Первым входит Хиам Калькар, посланник Владыки вампиров, за ним Мира Вако.

Макта приветливо улыбается им и приглашает садиться. В зал специально принесены три уютных кресла.

– Я пригласил вас, чтобы попробовать поговорить спокойно, – объявляет Первый, когда гости рассаживаются. – Я рад, что пришли именно вы. Между вами двоими нет личной вендетты, ведь так?

– Так, – спокойно отвечает Мира. Хозяйка наконец-то отвлеклась от своих кукол. Её глаза глядят ясно и зло.

– Так, – добродушно соглашается Хиам, хозяин зверей.

– Поэтому, друзья, я надеюсь, наша беседа удастся.

– Что вы хотите предложить? – хмурится вампирша. Макта ответно усмехается:

– Вы не пробовали предложить Дэви перемирие, леди Вако?

– Что?! – после вспышки вампирша быстро берёт себя в руки. – Может, вы хотели сказать: предложить Дэви сдаться, Старейший?

– Можно и так. Факт остаётся фактом: вы исцелили всех столичных дикарей, но вампиров Дэви близко не подпускаете к Дару!

– Тогда, в декабре, я должна была предложить Дэви исцеление?!

– Да. Это должен был быть ваш первый, естественный шаг, леди Вако. Видно, разум ваш затуманил боль, а глаза – месть. Вы клялись сражаться с Бездной, а сражаетесь с ничтожным Дэви, в то время как пустота всё больше завладевает вами.

Лицо вампирши неуловимо меняется. Мгновение – и оно милое, беззащитное, доверчивое:

– Может быть, вы правы.

Светлые глаза Хиама теплеют:

– В защиту госпожи Вако: Дэви не сделал ничего, что позволило бы думать о нём, как о carere morte, жаждущем исцеления. Истинная причина нашей войны ускользнула от вас, Старейший. Мы воюем вовсе не за Дар и не за власть над Доной. Поэтому примирение невозможно.

– За что же вы воюете?

– За страну. Дэви поддерживает старый порядок, порядок, созданный вами три века назад. А Мира со своими безумцами разрушает его. Разрушает страну! Вы не представляете, какую грязь она подняла с самого дна Доны! Социалисты, анархисты, террористы… “Гроздья”! Сейчас я понимаю, они – дело рук леди Вако. И они не скрывают свою цель: свержение монархии.

– Зачем же, Мира?!

– Недовольство давно распирает Дону изнутри. Не я придумала “Гроздья”! Я лишь направила эту страшную силу так, чтобы она не задела меня. Иначе могло быть повторение Академии.

– Реддо всерьёз рассчитывают, что “Гроздья” помогут им приблизиться к трону? -проницательно замечает прозревший Хиам, его голос напряжённо звенит.

– В интриги придворных я не лезу, господин Калькар, – вампирша хищно улыбается. – Но, могу заметить, Асседи не удержать страну, когда падут carere morte. Так пусть лучше корону наденет Реддо, он кажется достаточно сильным, чтобы вынести её тяжесть. А, впрочем, время покажет!

Скоро противники расходятся, так и не договорившись. Макта возвращается в бальную залу.

Бал продолжается, и Владыка вампиров переходит к решительным действиям. После представления на сцену выходит певица. Верхнюю часть лица скрывает бархатная полумаска, но острые клыки вампирша выставляет напоказ во время пения. Её голос тонок и тягуче-сладок. Знаменитая Виола, сегодня представленная как Виктория, Нэко. Она зачаровывает слушателей своим пением уже двести лет.

Её новая песня – песня-заклинание. Она замещает все собственные мысли о тех же вещах в головах смертных. Пению Виолы-Виктории внимают люди с рябиновыми брошкам. Идея, которые исподволь внушает Нэко, “Гроздьям” ближе всех… Зал зачарован! Вытянулись лица, обессмыслились глаза. Только охотников можно узнать в этой толпе кукол по ясным глазам. Однако они почему-то не пытаются помешать Виоле. Мира усмехается, Винсент шепчет что-то Солен на ухо. Его правая рука в кармане пиджака, будто он прячет там оружие. Дэви, стоящий в первом ряду у сцены, довольно улыбается и кивает певице: “Отлично!”

Радостная Виола упархивает со сцены. “Всё идёт великолепно”, – уверяет Владыку Адам Митто. Дэви отрывисто кивает и решительным шагом поднимается на сцену. Короткая речь, чтобы указать толпе цель – и новая волна низринется на Дону, круша всё на своём пути. Дэви поднимается, и Солен не выдерживает, взбегает на сцену с другой стороны.

– Вы узнаёте этого человека?! Это же Дэви, Владыка вампиров! Герцог, что же вы… забыли?!

Люди её не слышат. Но Винсент вдруг резко выбрасывает руку из кармана, швыряет что-то Солен. Испуганные крики в толпе… Смертные думают о бомбе. Они разбегаются от сцены. Но хлопка взрыва нет, и паника утихает. Люди оборачиваются. Люди возвращаются.

В руках герцогини Реддо сверкает звёздочка Дара. Солнышко, заключённое в маленький хрустальный пузырёк. Лучи его попадают на лицо Дэви и меняют вампира в глазах смертных. Сейчас они видят не прекрасный образ, а жалкую, изъеденную проклятием тень. И чары, с таким трудом установленные, рушатся. Стены старинной Ратуши дрожат от целебного смеха толпы.

Встреча с Красом назначена после Бала, но Макта находит герцога раньше, перед последним танцем. Крас до встречи со Старейшим решил не выходить из своего экипажа на площади Ратуши. Он отгородился от мира за плотными занавесями кареты и в тишине повторяет первые строки старой молитвы. Снова и снова… Бездумно, равнодушно, монотонно. Он не вкладывает в молитву чувства, нет в нём и раскаяния, о котором так любит говорить Гесси, но Макта чувствует: необычный опыт всё-таки может удаться. Старших Вальде десятилетие назад погубил страх, а в Красе страха нет. Он верит в план Гесси.

Герцог не слышит приближение Первого вампира. Макта отворяет дверцу и вытаскивает смертного, швыряет на площадь.

– Готов, Арденс?

Крас вздёргивает голову. Его зрачки расширены, но по-прежнему не от страха, только от темноты ночи.

– Я прикажу позвать Давида. Снадобье у него.

– И Асседи. И Дэви. И Вако.

Скоро все собираются. Дэви с удивлением глядит на Краса:

– Он ещё жив?!

Владыка вампиров почуял близкое поражение. Он встревожен и думает позвать свиту. Макта одним кратким мысленным движением гасит это намерение.

Гесси подходит к Красу, подаёт ему снадобье. Арденс выпивает его залпом. Мира в это время тихо объясняет Асседи происходящее:

– Снадобье, стирающее метку из крови Арденсов, пытался создать ещё Морено…

– И оно способно полностью уничтожить её? – нервно спрашивает Король.

Мира улыбается. Напряжённая улыбка! Вампирша волнуется, как и все присутствующие: вот так – тихо, с минимальным количеством участников, на мокро блестящей площади Ратуши решается судьба древней династии и всей страны.

– Старейший нам скажет это сейчас. …Владыка Вастус?

Макта глядит в глаза Красу. Мгновение длится вечность. Потом Первый уверенно кивает:

– Кровь этого Арденса чиста, – монотонно объявляет Макта собравшимся. – Он мне более не интересен. Думайте же и вы, Ваше Величество!

В глазах Миры триумф. В глазах Дэви ярость. Макта готовится встать заслоном перед Вако, когда Владыка ринется на неё, но вампир остаётся на месте.

– Graspi, – только шепчет он. – Ты обречена проиграть!

Мира не отворачивается от его взгляда.

– Я всё забывала вас спросить, Владыка, – она усмехается. – Может быть, вы желаете исцеления? Если так, я могу проводить вас к Избранной.

Дэви не удостаивает её ответом.

– Я полагаю, Владыке вампиров со свитой пришла пора покинуть Дону, – холодно объявляет Асседи.

Макта ловит мечущиеся мысли Дэви: да, вся столичная кампания Владыки рассыпалась, как карточный домик. Дар у охотников, Покров у охотников, теперь вампиры лишились и поддержки официальной власти. И “Гроздья” – грозная, оппозиционная Асседи сила – также в руках Миры!

Макта кланяется людям и вампирам. Он разворачивается, уходит.

Последний танец Бала! Причудливая смесь вальяжных и плавных движений старинных танцев и упрощённых, быстрых движений танцев нынешних. Чтобы танцующие не путались, церемониймейстер громко объявляет смену движений после очередной музыкальной фразы.

Гости веселятся. Первый заставил их забыть все странности этого вечера. Всё смешалось. Вальяжный герцог Тенер беседует с человеком с рябиновой гроздью на лацкане. Великолепная дама в сером танцует с светловолосым революционером.

Дэви танцует с Виолой Нэко. Глаза владыки вампиров чернее ночи. О чём он думает сейчас? Макта прислушивается к нему, но скоро, разочарованный, отступает. Дэви не плетёт новую сеть интриг, его думы отданы далёкому прошлому. И Макта замечает даму у стены, думающую сейчас о том же, что и Владыка вампиров. Её глаза печальны и сумрачны, как и у Дэви. Это Кларисса-пророчица…

Цепочка пар распалась: вторая половина танца – в кругу.

– …Вальс!

Бал почти окончен, и Макта снимает давящую волю со всех в зале. Они вновь свободны. Слабые, хрупкие, трусливые, но непобедимые носители жизни! Старейший отступает, очень довольный. О, ему нравится, когда мысли так ясны, чисты, не замутнены местью! Путь, светлый и короткий, – весь перед ним. Осталось пройти несколько шагов, и он у сияющей цели долгого путешествия.

Заметно повеселевшую Миру ведёт Давид Гесси. Вампирша искренне, радостно смеётся, наверное, впервые с Девятнадцатого Бала Карды. Вот она взлетает на поддержку, и вновь ступив на землю, шепчет охотнику:

– Не думала, что это будет так просто! Крас выпил зелье… какие-то мгновения… и мы празднуем победу!

– Не совсем так, леди Вако, – Гесси хмурится. – Дело в том, что… Оказывается, снадобье мне не удалось. Процесс его приготовления очень сложен и практически невозможно отследить ошибку до его завершения. Крас сейчас сообщил мне: он по-прежнему чувствует метку в своей крови. Она нагревается под лучами Дара, как и моя.

– Но Макта не убил Краса!

– Он только играл перед Дэви и Асседи. Понимаешь, что это значит, Мира? Первый поддерживает нас!

– Как здорово!

– В следующий раз я, разумеется, отнесусь к приготовлению снадобья внимательнее.

Мира радостно смеётся:

– Я уверена в тебе, Гесси, более чем в ком-либо другом!

– Это приятно.

Макта тоже улыбается, оставляет их. Да, он хорошо сыграл! Так приятно держать свою ярость в узде, не давая ей выхода до времени! Пусть Гесси попробует ещё раз. Ещё один шанс… Пусть он постарается, как никто никогда не старался! До конца дороги несколько шагов. Цель впереди – уже не далёкая звезда: огромное, занимающее полнебосвода солнце. Все участники старой истории собрались в одно время в родном краю. Большинство из них сейчас в этом зале.

– …Кода!

Лира Диос в далёкой Карде прилежно изучает записи Атера. Одна из главных фигур на шахматном поле Макты. Его Королева. А где же его Король? Нужно спешить за ним!

Макта покидает Бал. Он улетает, сопровождаемый затейливой музыкой, в которой мешаются подзабытые и модные мотивы. Старейший торопится за последним и главным участником старой истории.

Глава 11

КРОВАВЫЙ ДУШ

Планировалось небольшое собрание – только для лидеров “Гроздьев” и самых активных участников. Но слух: сегодня бунтовщиков посетит герцогиня Реддо, успел расползтись, и Винсент не стал ему препятствовать. К Первой Королевской Академии пришло несколько сотен человек.

Собрание было решено провести не в парке – в стенах здания Академии. Приглашённые полсотни собрались в бывшей читальне. Теперь это было огромное пространство с чёрными от копоти стенами, вытянувшееся вверх на целых два этажа – на втором и третьем над читальней провалился пол. Завалы в центре зала заблаговременно расчистили, на кучах хлама у стен расставили свечи.

На втором и третьем этажах расположились неприглашённые. Какими тайными путями они туда поднялись, рискуя жизнью, осталось неизвестным. Самые смелые сидели на краю пропасти обрушившегося пола верхних этажей, свесив ноги в провал. Они перешучивались и галдели – стая птиц.

Сейчас ораторствовал новичок из Метора – бойкий и неплохо образованный. Текст лился без пауз, и внимание толпы подогревалось. Солен и Винсент ожидали своей очереди в бывшем холле Академии.

– Я ведь здесь училась, – печально сказала Солен. Она погладила чёрную колонну холла, не боясь запачкаться.

– Я тоже здесь учился.

– Почему же мы не встречались? – безучастно и звонко.

– Потому что я учился лет за пятнадцать до тебя.

Солен глянула на него так же равнодушно и отвернулась:

– Верно. Я всё время забываю, что ты был carere morte…

– Что за апатия, ваша светлость? Охотница мотнула головой:

– Не апатия. Я раздумываю, как начать. Впрочем, эта публика невзыскательна, как мне кажется.

– Смею заметить, таким отношением вы их не завоюете, ваша светлость.

Солен вновь взглянула на него, теперь ясно:

– Так научи меня!

– Во-первых, эта публика весьма взыскательна. И ещё – она пристрастна. Особенно, к старой кардинской знати. Убедить их принять твоего брата на троне Карды будет непросто. Это дело месяцев, лет.

– Почему?

– Сейчас они окрылены успехами и мнят себя абсолютно свободными. Зачем им новый Властитель? Убить Асседи – дальше они не смотрят. “Гроздья” начнут смотреть вдаль, когда их дела перестанут идти гладко. Возможно, однажды они даже бросятся за помощью и защитой к твоему брату. Но ещё не сегодня.

– Зачем тогда я здесь? Для чего я сегодня?

– Это первое знакомство, Солен.

Брови герцогини были сведены, а подбородок как всегда задран высоко. Гордячка! И Винсент решил её немного подразнить:

– Волнуешься, что тебя не примут? Могу посоветовать…

– Что?

– Войдём в зал вместе, и – держи меня за руку, – Солен слушала внимательно, и он нарочно сделал паузу.

– Ну?! – она нетерпеливо постукивала туфелькой.

– Держи не как друг, не как коллега, – Винсент предусмотрительно отступил, чтобы не получить очередную оплеуху. – Как возлюбленная! И лучше всего нам к тому же поцеловаться на виду у всех.

– Ты опять?!

Подбородок вздёрнулся ещё выше, но щёки девушки заалели румянцем.

– Я говорю серьёзно! Подумай, Солен. Этим людям в зале неприятно будет видеть одного из своих лидеров лебезящим перед важной дамой. Если мы войдём в зал порознь, если я распахну перед тобой двери как лакей, они не примут тебя, упрекнут за гонор. Достанется и мне. Но если великолепная Герцогиня, воплощённая мечта многих и многих войдёт в зал рука об руку с одним из них… Они полюбят тебя – безрассудно и горячо, как любят свою войну. Ты будешь для них не ненавистной хозяйкой жизни, а подругой, возлюбленной…

– Я поняла. Что ж, хорошо. Но, я думаю, целоваться не обязательно! – фыркнула Солен. – Кстати, нас уже зовут.

Действительно, меторский новичок покинул центр зала, слился с толпой. Солен прерывисто вздохнула. Герцогиня волновалась.

– Не волнуйся. Думаю, никто лучше Реддо не расскажет о семье Асседи так, как это желают слышать “Гроздья”.

– Надеюсь, ты меня хорошо представишь? – надменно сказала уже успокоившаяся Солен.

Рука об руку они вышли к собравшимся. Ладонь Солен была холодна и тверда – камень. Винсент уже отчаялся, что девушка сыграет любовь, как надо, но в миг, когда пора было расцепить руки, Солен чуть задержала свою изящную кисть в его и послала революционеру такой взгляд, что в первом ряду зашушукались. Несомненно, их посчитали парой. Раздались аплодисменты, сначала неуверенные, потом как шквал захватившие весь зал. Солен встретила радость безликой толпы поистине королевской улыбкой.

– Перед вами герцогиня Кардинская, Солен Реддо, – объявил Винсент. – Я сегодня слушатель, подобно вам всем. Говорить будет она.

Огромный зверь с сотнями глаз таился во тьме. Сильный и обманчиво послушный. Прирученный, но не ручной. И Винсент, и Солен чувствовали опасность, исходящую от безликой толпы. Как это они не заметили, что зверь-толпа вырос? Он рвётся с цепи, он почти порвал рабский ошейник.

Солен взяла долгую паузу: Винсент полагал, чтобы унять дрожь голоса.

– Моя семья знает семью Асседи двести лет, – собравшись с духом, начала Солен. Голос герцогини не дрожал. Легко, свободно, он нёсся ввысь, к крыше Академии и дальше – по спящей Доне. – И немало тайн хранят два столетия!

Она спокойно, ровно повествовала об обманах и вероломствах Асседи. И Винсент подумал: первое знакомство с герцогиней Реддо станет знаковым событием для “Гроздьев”! Несомненно, это начало долгого и взаимовыгодного сотрудничества. Конечно, Солен сообщала только те факты, которые ни коим образом не бросили бы тень на фамилию Реддо, но и этих крупиц, никогда не печатавшихся в газетах, было довольно.

Агер, бывший у входа в читальню, уже несколько минут делал знаки подойти. Винсент решил, что вполне может оставить Солен: герцогиня увлечённо пересказывала трагедию семьи Меренсов, лишившихся титула по капризу Асседи. Он подошёл к Агеру.

– У тебя дело ко мне?

– Да. Ты просил узнать, откуда вести о проклятии carere morte появились за границей.

– Да. Узнал?

– Узнал, – Агер всё старался заглянуть в зал. – Это Солен Реддо? Хороша!

– Она, – Винсент, покоробленный его ухмылкой, постарался встать так, чтобы заслонить Солен от недвусмысленного взгляда Агера. – Говори же, что узнал?

– Петрус представил доклад об “особых изменённых частицах крови carere morte” на Втором Международном съезде Академии наук.

– Это я знаю! Что за Петрус?

– Он коллега вашего Морено. Они вместе работали над изучением проклятия carere morte.

– Понятно. Но я удивлён: кто позволил ему вынести это за пределы Земли Страха?

– Некто Филипп Латэ.

– Не может быть!

Винсент прекрасно помнил Латэ, старого главу Ордена. Тот любил сравнивать Дар с чудовищем и трепетал перед Избранным. “Этой силе должно оставаться тайной”, – внушал он Винсенту. Чтобы Латэ позволили вынести информацию о проклятии за пределы страны? Сумасшествие какое-то.

– Не может быть, Агер!

– Там, действительно, какая-то мутная история! Латэ после смерти Морено спокойно передал Петрусу все записи учёного, позволил сделать доклад на Конференцию, а потом вдруг резко изменил своё решение. Потребовал записи обратно, угрожал… Но тот не отдал записи, передал их за границу, и дело замялось.

– Интересно, – Винсент оглянулся: Солен уже заканчивала. Сейчас нужно улучить момент и увести её. Толпа радостно внимала герцогине, но какая же злая это была радость! Дыхание многоглавого зверя опаляло, крик из сотен глоток оглушал, валил с ног. – К сожалению, придётся заняться этим позже, Агер, я скоро уеду.

– Куда?

– В Карду. Дэви оставил Дону, Избранная подтверждает это. И охотники переносят миссию в северную цитадель вампиров.

– О! – Краткое междометие и всё, никаких иных проявлений удивления. – Что же, бросаешь “Гроздья”?

“Меньше всего мне хотелось бы оставлять вас сейчас”, – мрачно подумал Винсент. Неуправляемость сторонников вызывала у него большую тревогу. Вслух он сказал:

– Я уезжаю на время. Скоро вернусь, и мы продолжим.

– Мы здесь справимся! – заверил Агер. – Люди Карды, хм-м… ты думаешь о том же, о чём и я?

– О чём?

– Люди Карды. Сильные. Страшно сильные и страшно терпеливые… О, если б раскачать этот маятник! Он обрушится на голову Асседи и разобьёт её вдребезги!

– Хочешь набрать в “Гроздья” кардинцев? – Винсент похолодел.

Он давно ждал чего-то в этом духе. Момента, когда простой ветер станет бурей, момента, когда волны, бьющиеся о мол, вскипят и разнесут его в щепки! Ждал… и всё же оказался не готов.

– Ну… – туманно ответил Агер. – А наши недавно сформированные отряды вы возьмёте?

– Наверное, придётся, – вновь холодная игла в сердце: без помощи этих смертных не обойтись, или придётся Мире вернуться к пяти десяткам кукол. Но – беда из бед! – эти смертные, бывшие “Гроздья”, непременно развернут агитацию в Карде! Что же делать?

– Сегодня у охотников собрание, там мы это обсудим, – только и смог сказать он.

Солен закончила, и её засыпали вопросами. Вопросы, несмотря на недавнее уважение, внимание, были злыми. Винсент двинулся к ней, но его опередил какой-то юноша. Он буквально ворвался в зал и заорал:

– Тревога! Сюда идёт полиция!

За пару минут верхние этажи опустели. С ловкостью, достойной дикарей carere morte, смертные спустились на первый этаж. Собравшиеся покидали здание и неслышно растворялись в ночи. Тревога была далеко не первой: полиция достаточно регулярно навещала несчастную Академию. И Агер уверял: в рядах “Гроздьев” есть соглядатаи из полиции и всё грозился устроить “чистку”. Хотя стычек с представителями власти пока не было: “Гроздья” всегда успевали уйти до прихода противника.

– Сколько человек? – деловито спросил Агер.

– Два отряда! Со стороны моста!

Винсент невежливо схватил Солен за руку и потащил к выходу.

– Убегаем от полиции? – герцогиня была весела. – О, я представляю заголовки завтрашних газет: “Аристократка в логове бандитов!”

Винсент, вопреки обыкновению, шутку не поддержал. В холле Академии он заметил Агера, тот коротко отдавал приказания нескольким людям.

“Уж не думают ли они вступить в бой?”

Он резко остановился, Солен по инерции толкнула его, едва не повалив на пол.

– Что случилось, эй?

– Доберись до экипажа и уезжай одна. Скажи Мире: я буду позже.

– О, это “я буду позже”! Мира волнуется от него ещё больше, чем от прямого текста: “Я только ввяжусь в чрезвычайно опасное и мне лично вовсе не нужное дело – и вернусь!”, – она дёрнула его за собой. – Пойдём. Негоже не проводить герцогиню.

– Солен…

Агер, отдав последнее указание, скрылся где-то в тёмном холле, и Винсент повиновался Солен. Они сбежали по ступеням центрального входа и помчались к экипажу Реддо за перекрёстком. Когда карета вывернула к парку, раздался громкий хлопок. Солен вскрикнула и зажала уши.

– Что это?

– Бомба, – Винсент отдёрнул занавесь и вглядывался в тёмную улицу. – Агер всё-таки остался! “Гроздья” решились перейти к боевым действиям. Не ожидал!

– Жаль ребят, – несравненная герцогиня уже успокоилась.

– Жаль? “Гроздья” – довольно опасная сила, Солен!

Они так и не договорились. Скоро экипаж остановился у дома Гесси, где было объявлено последнее собрание охотников перед отправлением в Карду. Здесь они сняли маски “революционера” и “аристократки” и надели одинаковые – “охотников”.

Мира спряталась в кресле в глубине комнаты, и Винсент напрасно пытался разглядеть отражение её лица, рук в маленьком зеркальце, которое предусмотрительно носил с собой. Охотники расположились вокруг большого стола. Здесь были почти все, только отряд Николаса прочёсывал улицы Западной Пенны, где Дэви, по слухам, оставил хранилище запасов крови.

– Дэви покинул столицу, – объявила Габриель для всех. – Он избрал северное направление. Свита последовала за ним. В настоящее время в столице нет ни одного carere morte.

– Не считая меня, – заметила Мира. – Что ж, наши дела в столице завершены. Владыка вампиров изгнан, Его Величество на нашей стороне, как и “Гроздья”. В Доне я больше не вижу угроз для нашего дела. Значит, пришла пора вернуть Ордену Карду!

Дара Меренс встрепенулась. Её глаза сверкнули злой радостью. Винсент не узнавал старую знакомую, маленькую, добрую девчушку. Последние месяцы Дара была воплощённой местью.

– Наконец-то, мои молитвы услышаны! Мы идём на “Тень Стража”, Мира?

– Не торопись, Меренс. Полагаю, Дэви встретит нас ещё в предместьях Карды. Мы ступаем не чужую территорию и будем двигаться медленно и осторожно.

– Территория, куда падает свет Дара, перестаёт быть чужой, – заметила Избранная, и Винсент одобрительно качнул головой. В последнее время Габриель начала оправдывать звание “Избранной” даже на его взыскательный взгляд.

– Я сегодня сообщил Агеру о нашем отъезде в Карду, – сказал он. – Агер предложил помощь “Гроздьев”. Мы примем её?

– А как ты считаешь? – проницательно спросила Мира.

– Не рекомендовал бы. Наши пути расходятся. Я боюсь, “Гроздья” могут навредить нам в Карде.

– Что ж, не страшно. Король обещал помощь. Он отправил особые указания главе города. Чтобы изгнать вампиров из Карды, будет собрано ополчение.

– Как при Бенедикте Гесси! – восхитилась Джезабел.

– Да. К тому же и Крас даёт нам пятьдесят человек, – в голосе Миры отчётливо слышалась усмешка. Алекс нахмурился:

– Не те ли это люди, что сопровождали Дэви зимой? Не от их ли пуль ты нас закрывала, мышка?

– Те, – глухо сказала вампирша. – Может даже, те же самые, что в декабре сопровождали вампиров во время штурма Академии.

– Не ловушка ли это? – усомнился кто-то. Мира вздохнула:

– Крас теперь на нашей стороне. Поэтому нет, нет. Эти люди – неплохие бойцы и не боятся вида carere morte, стоит взять их. Охотников, увы, слишком мало.

– Сдержать армию вампиров способны и трое! – с обидой заметила Дара.

– На своей земле – да. Но мы идём в цитадель вампиров… – в голосе Миры появились менторские нотки. Винсент поспешил вмешаться: