Текст книги "По когтю льва (СИ)"

Автор книги: Ирина Якимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

– Ульрик! – заорала Лира.

Шорохи, стуки, звуки скольжения, словно от кожаного мешка. Тварь приближалась, она безошибочно находила смертную в кромешной тьме по биению сердца. Вот холодные цепкие пальцы схватили Лиру за ногу.

– Ульрик! – простонала девушка, вырываясь. Тварь, похоже, была искалеченной вампирской куклой, но охотница не могла справиться сейчас даже с простой марионеткой. А ведь когда-то Лира ухитрилась дать отпор Сесилии Калькар!

Тварь резко потянула девушку на себя, Лира грохнулась на пол. Она сильно ударилась затылком о стену и на мгновение лишилась чувств. За этот миг пальцы мертвеца поднялись выше – к колену, бедру. Тварь искала пульсирующую бедренную артерию, чтобы впиться в неё зубами…

– Прочь, нежить!

Лире удалось призвать свою защиту, тварь отшвырнуло во тьму, но недалеко. Защита охотницы была слабее, чем прежде. Встреча с Ульриком заставила Лиру вспомнить свою вину – смерть Избранной.

Лира поднялась. Тварь во тьме тоже уже пришла в себя.

– Ульрик! – прорыдала девушка.

Нет ответа. Тварь кинулась снова. Лира в последний миг уловила это движение и отбросила куклу ногой. Удар оказался удачным, тварь упала и не поднялась. Она тихо шевелилась во тьме, но стука пальцев и скольжения тела больше не было. Тварь переваливалась с боку на бок, но попыток броситься на девушку не делала.

“Надо её добить”, – с ужасом поняла Лира. Её тошнило от отвращения, более всего хотелось просто убежать отсюда, но… верхняя дверь из подвала была заперта. А за дверь, откуда приползла кукла, Лире совсем не хотелось заглядывать.

Охотница подошла к лежащей кукле, ткнула её носком ботинка. Удар пришёлся в бок, кукла пошевелилась, холодные пальцы скользнули по лодыжке девушки, но ухватить не смогли, рука упала на пол. Лира зажмурилась и с силой ударила тварь каблуком туда, где по её расчётам должна была находиться грудная клетка. Нога провалилась в тело куклы, раздался хруст костей позвоночника. Рука куклы вновь взметнулась, уцепилась за платье Лиры. Охотница смахнула её, как отвратительное насекомое, и отскочила в сторону.

Кукла больше не шевелилась. Лира подождала, но темнота молчала. Тогда девушка пошла вдоль стены, теперь тщательно ощупывая её и, отыскав нижнюю дверь в подвал, осталась у неё. Она села, подтянув к себе ноги, уронила голову на руки и… уснула.

Она уснула так крепко, что не услышала, как вновь загремели ключи у верхней подвальной двери. Ульрик спустился к пленнице и без предупреждения включил свет – оказалось, сюда было проведено электричество. Лира дёрнулась и прикрыла глаза ладонью.

– Ульрик? – в сотый раз спросила она. Проснулась Лира злая. Злая, язвительная и деятельная. – Чёрт, мог бы предупредить, что здесь можно включить свет! Где ты был?

Получилось нервно и… ревниво, и охотник предсказуемо не ответил. Лира замолчала. Она тёрла глаза, слезящиеся от яркого света, а Ульрик тем временем прошёлся по подвалу и скоро остановился. Охотник наклонился над поверженной куклой. Это создание под безжалостным искусственным светом выглядело жалко и совсем не страшно. Кукла мужского пола, в остатках одежды. Рубашка на груди, животе была разрезана, содержимое тела аккуратно выпотрошено. Осталась оболочка из мяса и костей. Каблук Лиры сломал марионетке позвоночник. Кукла чуть шевелила руками, но вся нижняя часть туловища была неподвижна.

Палач достал меч из ножен у пояса и отрубил кукле голову. Меч был не охотничий. Обычный, стальной. Потом Ульрик обернулся к Лире.

Она ждала этого момента, но больше не старалась улыбнуться. Лицо Лиры имело брезгливое выражение: она сдерживалась, чтобы не устроить скандал.

– А хороший был сюрприз, в виде куклы…

Ульрик пошевелился:

– Я не знал, что она здесь. Мой слуга увлекался анатомированием и, видимо, забыл обезглавить одну. Мои извинения, миледи. Впрочем, думаю, охотнице Диос не составило труда расправиться с этими… останками. -

По лицу Лиры он понял, что бой вышел тяжёлым, и помрачнел, мгновенно поняв, что стало тому причиной:

– Или же после убийства Избранной ваша знаменитая защита оставила вас, леди Диос?

– Как там “Тень Стража”? – дрожащим голосом спросила Лира.

– Взята. Владыка вампиров бежал.

– Дэви не убит? – она почему-то потянулась к горлу, потёрла шею. Бывшая вампирша не смогла равнодушно принять вести о Владыке, и это также не укрылось от охотника:

– Можете порадоваться за него, но в одиночестве. Я пойду, не стану мешать.

– Я вовсе не рада за Дэви!

Глаза Ульрика остались теми же: сонными, странными… сумасшедшими.

– Нас с вами простили, леди Диос.

– Что?

– Охотники нас простили. Мира Вако объявила, что не держит зла ни на меня, ни на вас.

– Не верю! Они ещё придут за на… за тобой.

Ульрик усмехнулся:

– Леди Вако сказала: мы с вами – не её куклы. Над нашей судьбой не она властна.

– А кто же?

– Первый вампир.

Лира скрестила руки на груди:

– Что ж, как ей угодно. Но… Ульрик, ты не забыл, что я – смертная?

Его брови удивлённо взлетели вверх. Казалось, он не мог осмыслить эту фразу.

– Я смертная, Ульрик. Не выпотрошенная кукла, которая может спокойно лежать в углу много месяцев. Я хочу выйти отсюда. Я не могу жить в подвале! Здесь ничего нет, и воздух затхлый. Если мы остаёмся в этом доме, пожалуйста, отведи меня наверх. Я хочу поесть, я хочу помыться после встречи с куклой.

Охотник застыл на месте, Лира не выдержала его стеклянно-сумасшедшего взгляда, опустила глаза:

– Может быть, ты считаешь то, что я говорю, чушью. Я ведь не могу проникнуть к тебе в голову. Объясни, зачем привёз меня сюда, зачем я тебе.

– Вы мне? – он хрипло, коротко рассмеялся. – Мне вы не нужны, леди Диос! Я подумал, что лучшей помощью охотникам будет избавить их от вашего присутствия. Я спасаю мир… от вас. Вас нужно запереть, чтобы вы не натворили новых бед.

– Ах, так?! -

Напряжение, долго сдерживаемое, выплеснулось. Лира больше не владела собой. Она тяжело дышала – воздуха для гневных слов не хватало, щёки заблестели горячечным румянцем.

– Значит, так? А чем же я так плоха, Ульрик?! Я не служу Дэви, я не служу Ордену – не служу никому, как и ты! Почему меня всё время обвиняют в том, чего я не совершала?!

– Вы служите Бездне. Поэтому вы здесь останетесь.

– Бездна – это не зло, Ульрик, – Лира почувствовала, что оседлала любимую тему. – В Ордене нас учили неправильно! Макта учил меня, слушай! Бездна – безликая, серая сила, только от нас, Её воспринимающих, зависит, какое обличье Она примет!

– Макта учил? – пролепетал охотник, разом потерявшись и будто сгорбившись, уменьшившись. – Вы… и у Макты… успели поучиться?

– Старейший вовсе не зло! Ульрик…

– Да, злом, должно быть, была Избранная!

Лира отшатнулась, как от оплеухи:

– Злом был её Дар. Он бы погубил её! Я освободила Литу!

– Не смей произносить её имя!

– Лита, Лита, Лита… Почему ты думаешь, что у меня нет на это права? Ты! Только что убивший другую Избранную?!

Настала его очередь бледнеть и отступать. Лира ждала слов охотника, она не отрывала взгляда от его бледных губ, сжатых в тонкую полоску. Тяжкое гробовое молчание длилось не меньше минуты. Лира слушала тяжелое от ненависти дыхание юноши и знала, что и он – слышит её. Потом Ульрик словно пришёл в себя, встряхнулся.

Не говоря ни слова, он отволок останки куклы за дверь, из которой она выползла, и запер эту дверь на ключ. Не глядя на Лиру, двинулся к выходу из подвала – ровно, пугающе медленно, будто по нити.

“Подожди, Ульрик! Не уходи…” -

– Что, обидная правда? – вслух произнесла Лира.

У двери Палач обернулся:

– Моей пленнице не дозволяется иметь голос. Не то я вырежу ей её мерзкий, лживый язык…

Верхняя дверь хлопнула. Снова загремели ключи. Лира ещё долго стояла под безжалостно ярким электрическим светом, в отчаянии заламывая руки. Она старалась гордо держать голову… Но, в конце концов, упала у нижней двери на пол и зарыдала.

“Исцелить его от безумия? О, это будет долгий, долгий путь. Через годы, через беды…”

Глава 25

ВОЗМОЖНОЕ И НЕВОЗМОЖНОЕ

За падением “Тени Стража” последовало повальное бегство carere morte из северных земель. Кто-то пытался скрыться за границей, другие бежали в Дону, полагая, что она свободна от Ордена. Цели достигли немногие: охотники патрулировали поезда и проверяли дилижансы, следующие из Термины. Но Адаму и Хелене посчастливилось удрать в столицу. Гектор пригласил их пожить у себя.

Едва разузнав подробности штурма замка Владыки, Гектор замыслил очередную авантюру. И на глазах Адама и Хелены за какие-нибудь две недели, прошедшие с падения “Тени Стража”, квартирка на улице Алхимиков изменилась до неузнаваемости. Из большой гостиной вывезли всю мебель, её место заняли устрашающего вида приборы и генераторы электромагнитных полей. У противоположных стен – две классные доски, посветлевшие до цвета кофе с молоком от мела, плохо стираемого сухой тряпкой. Теперь в гостиной была физическая лаборатория. Малую гостиную превратили в лабораторию для “чистых” экспериментов. Адама и Хелену хозяин квартиры поселил в бывшей родительской спальне – самой тёмной комнате дома, откуда был ход в подвал – истинную вампирскую спальню. В спальне Гектора – комнатке в дальнем конце коридора, оборудовали химическую лабораторию. Вместо кровати встал вытяжной шкаф, столы и стеллажи с пробирками заняли почти всё пространство спальни, передвигаться здесь приходилось по узким тропкам меж лабораторного оборудования. Ассистенты учёных друзей Гектора, теперь почти безвылазно сидевшие в новеньких лабораториях, отдыхали между сериями опытов в бывшей столовой, а сам Гектор переехал жить в комнату для гостей. Бдительный Адам заметил: из своей спальни он перенёс в комнатку только старинную гравюру. На ней были пики гор, взметнувшиеся из облачного океана в чистое ночное небо. Выделялся один пик, острый как игла. Его ласкала своими лучами яркая огромная звезда, ласкала, но не касалась…

– Что за гравюра? Досталась в наследство? – полюбопытствовал Адам при первой возможности.

– Купил… случайно. Понравилась, – кратко, хмуро ответил Гектор.

– Почти твой портрет, – пошутил вампир, но Долус не улыбнулся. Он был мрачен в последние дни, его буквально разбила беседа с Митто, где Адам упомянул о той силе, что Дэви удалось пробудить в себе в день штурма вампирской цитадели.

– Владыка опередил меня, – признал Гектор, не отрывая непонятного взгляда от гравюры. – Он всегда опережал меня. На шаг, на полшага… Всегда!

– Ты говоришь о его новой силе? – догадался Адам.

– Да, – смертный вздохнул. – Жаль, что меня не было в “Тени Стража”! Бездна-сеть, Бездна-меч, Бездна-стена… Я всегда знал это, Адам! То, что могут carere morte, лишь малая толика возможностей владеющего силой Бездны! Но мы и без Дэви найдём путь к этой силе.

– Раньше ты говорил об искусственных вампирах.

– Теперь мне этого мало! Дэви открыл мне путь. Прибор, копирующий проклятие вампиризма, – это только начало. Наша задача – создать не вампиров, лишённых связи с Мактой… Теперь я смотрю дальше: наша задача – создать существ, способных принимать и направлять всю силу Бездны!

– Как это делал Дэви в день штурма?

– Да!

Лицо Адама передёрнулось:

– Ты не понимаешь, о чём говоришь. Сила, сошедшая на Владыку, огромна, управление ею отнимало у него много сил, я видел. Дэви иссыхал на глазах, как кукловод с сотней кукол или carere morte, отказавшийся от крови. Ещё мгновение – и он рассыпался бы прахом! И эта сила страшно чужда смертным. Страшно! Сеть Дэви – переплетение корней, настигла нас с Хеленой в коридоре “Тени Стража”. В Высших вампирах мала человеческая частица, но в те мгновения она исходила криком так, что я терял сознание. Эту ощущение и сравнить не с чем! Боли нет, но из тебя словно вытягивают душу…

– Если мне всё удастся, мы станем существами, которые будут купаться в этой силе. Ни боли, ни страха. Мы сравняемся с богами, Адам! Теперь я понимаю, чем двести лет бредил Дэви! Он ошибается лишь в том, что считает богами сильнейших из carere morte. Нет, carere morte не боги, может быть, Макта бог, но мы – лишь слабые его отражения.

Адам усмехнулся: Гектор, став смертным, не оставил привычку причислять себя к вампирам, будто обратное превращение было делом пяти минут.

– Ты не рассматривал варианта, что эксперименты займут годы? – не удержался вампир. Гектор обернулся:

– Пусть, годы.

– Ты состаришься.

– Те, кем мы станем, будут избавлены от понятия “возраст”.

– Мечтатель!

– Я уже проходил невозможное… и двигался дальше.

Адам прищурился, глядя на гравюру:

– Какое печальное застывшее мгновение! Гора тянется к звезде, она уже прорвала облака, но никогда не коснётся сияющего огонька… Зачем тебе сила богов, Долус?

Его вопрос остался без ответа. На следующий же день Гектор, поговорив с учёными, объявил новую серию опытов.

– Его новая авантюра безумнее всех прежних, – поделился Адам с подругой. – Нам с тобой было б довольно искусственных вампиров, подобных нам самим, но ему подавай новый пантеон! Зачем?

– Гектор всю жизнь ведёт с Дэви негласное соперничество. Ему во что бы то ни стало нужно догнать Владыку. Догнать и перегнать.

Адам засмеялся:

– Неужели Гектор так обозлился, когда Дэви увёл у него из-под носа Лиру Диос?

Хелена улыбнулась:

– Нет, нет. Это не злость. И не в Диос дело. Гектор из тех, кому не сидится на месте, он живёт лишь тогда, когда гонится за далёкой мечтой. И чем удалённей она, чем невозможней к ней путь – тем ему легче. Потому он и выбрал Дэви. Владыка вампиров, Бог – достойная цель! Личное тут ни при чём.

Вампиры не принимали активного участия в научных делах. Их помощь ограничивалась редкой дачей небольших порций своей крови для исследований. Квартирка Гектора была велика по меркам Доны, но казалась крохотной вампирам, привыкшим к высоким потолкам, вереницам залов “Тени Стража”. Адаму и Хелене здесь было тесно, и они часто гуляли ночи напролёт. Они отдыхали. Впервые за вечность тень Владыки не нависала над ними – они ощущали себя свободными и лёгкими, как никогда. Но в то же время оба остро чувствовали свою беззащитность и никчемность.

Они помнили, как мчались прочь от “Тени Стража”, гонимые страхом перед охотниками… Но Вако сдержала слово: Адама и Хелену не тронули. В Доне вампиры нашли умельца, расклепавшего их серебряные ошейники, и стали охотиться как раньше, благо, в столице стараниями “Гроздьев” начались волнения, и всем, в том числе и людям Миры, оставшимся в Доне, стало не до редких вампирских убийств. Они жили почти так, как прежде, на заданиях Владыки. Только теперь, заглядывая в будущее, Адам чувствовал тревогу: там ничего не осталось ясного, всё было мутно, зыбко, шатко. Там ветер дул в пустоте, и сметал те немногие структуры, что оставались. Эпоха carere morte близилась к концу. Удастся ли им перепрыгнуть вслед за Гектором в новый мир, когда старый рухнет? – Адам смотрел Хелене в глаза и видел ту же тревогу, тот же вопрос…

Новая серия опытов не задалась. Ассистенты ворчали, что учёные умы не сумели определить цель этих исследований, и потому всё бессмысленно. Гектор только огрызался, но, когда молодые люди уходили, до хрипоты спорил с учёными. И по обрывкам этих споров Адам и Хелена поняли, что учёные вплотную приблизились к границе, за которую не могли переступить из-за отсутствия методов и приборов для исследования. Конечная цель: вещество или энергия, преобразующая человеческое тело во вместилище Бездны оставалась такой же далёкой, как в день первого опыта. Ещё кое-что Адам отметил: одного из учёных вовсе не интересовала далёкая фантастическая цель. Он был настроен прагматично, на выявление структур, дающих вампирские преимущества: крылья, устойчивость к людским болезням, мгновенное заживление повреждений. Но Гектор всякий раз резко обрывал его, и не из пренебрежения к его словам – из страха. Чего же он боялся?

В течение следующих четырёх месяцев бесплодные попытки продолжались, а последнюю незанятую комнату Гектору пришлось отдать под виварий: начались опыты над животными. Потом состоялось общее собрание. Место собрания избрали сначала физическую лабораторию, но после того, как Хелена широкой юбкой нечаянно обрушила на пол ценный измерительный прибор, все перешли в бывшую столовую и расположились на двух диванах. Ассистенты были отпущены, в квартире-лаборатории остались только хозяин, трое учёных и парочка загостившихся вампиров.

– Исследования не могут быть продолжены, – с ходу взял быка за рога один из учёных, тот самый, которого интересовала практическая сторона вампиризма. – Поэтому, я думаю, стоит остановиться на изучении и воспроизведении преимуществ carere morte. Экстракт из клеток вампира показал неплохие результаты в заживлении ран у человека…

– Меня не интересует, как проклятие вампиризма может пригодиться смертным, меня интересует, как с его помощью создать существ подлинно бессмертных, – резковато сказал Гектор. Адам заметил, что он просто прожигает ученого взглядом. – Заказчик я, и я определяю направление исследований.

– На вашем направлении перед нами стена!

– А ведь всё хорошо начиналось, – задумчиво заметил другой учёный, самый молодой. – Одна гениальная догадка: суть проклятия нужно искать в области излучения. Одна удачная находка, за которую стоит ещё раз сказать спасибо нашим бессмертным друзьям – частица крови Избранной… Кто мог бы сказать ещё два месяца назад, что опыты так печально закончатся?

– Мы начали с исследования образцов крови carere morte,– начал последний учёный, преклонного возраста. Он говорил деловито: этакий отчёт о работе. – Мы сравнили их излучение между собой, сравнили с излучением Дара. Скоро нам удалось установить примерную область, где следует искать “чистое” проклятие, но дальше этого дело не пошло.

– “Чистое”? – громко удивилась Хелена.

– Мы это уже обсуждали. “Чистое” – значит, избавленное от связи с хозяином проклятия – вампиром, – также резко напомнил Гектор, но, видя недоумённое выражение лица вампирши, смягчился. – Представь, что проклятие, попав в организм человека, надевает маску, имеющие черты этого смертного. Твоё – носит твою маску, проклятие в крови Адама имеет черты твоего друга… Наша задача – снять маску.

– А почему нельзя с ней?

– Она мешает. Это как примесь, портящая сплав. Её необходимо удалить и работать с “чистым” проклятием, только так можно будет получить то, что я хочу.

Хелена хихикнула:

– А разве ты точно знаешь, чего хочешь?

Гектор не удостоил её ни ответом, ни взглядом:

– Почему исследования застопорились? – обратился он к старшему учёному. – Мы обсуждали многие аспекты проблемы, но, всё-таки, какова истинная причина?

– Диапазон длины волны излучения был установлен, было начато облучение живых существ. Какие-то новые, странные процессы в телах оно инициирует, но это не то! Процессы останавливаются, не успев завершиться. Подопытные животные, обыкновенно, погибают при этом. От истощения сил.

– Ваш ассистент мне говорил: двое выжили после эксперимента.

– Они прожили недолго. Первая собака – сутки, вторая – только восемь часов. При вскрытии сходная картина: своеобразное расплавление внутренних органов. Организм пошёл войной против самого себя… Можно повторить опыт прямо сейчас.

На время научные споры были забыты. Без ассистентов быстро подготовить всё для эксперимента не получалось. В довершение всего подопытное животное, почуяв поблизости carere morte, впало в панику и долго не давало надеть намордник. Наконец, собаку распяли на лабораторном столе, привязав за лапы, и молодой ассистент включил генератор излучения.

Адам и Хелена встали у двери в лабораторию. Ближе им подходить запретили, чтобы carere morte не вызвали новый приступ паники у животного. Негромко гудел генератор. Собака, маленькая, грязно-рыжая, тощая бездомная тварь, иногда резко вздрагивала всем телом, но это было скорее попыткой вырваться, чем реакцией на излучение. Смешная бородатая морда была замотана платком.

– Почему собака? – спросила Хелена. – Разве не бессмертного человека мы хотим получить?

Учёные строго воззрились на неё.

– Собак можно использовать в качестве вампирских кукол, не так ли?

– Да.

– Как и других теплокровных животных. У зверей и птиц проклятие вампиризма задерживается в крови, как и у человека. Но к опытам над людьми мы перейдём нескоро, потому что эти… – он выразительно взглянул на собаку и закончил, – …не удаются.

У собаки пошла пена изо рта: платок намок, тело дрожало мелкой дрожью.

– Быстро, – заключил учёный. – Обычно первые признаки появляются через час, эта не продержалась и получаса.

– В чём же дело? – нетерпеливо спросил Гектор. – Диапазон излучения был установлен точно?

– Да. Видимо, излучение – это ещё не всё… – учёный опять отвлёкся. Тело зверя дёргалось сильнее, изо рта шла уже не пена – кровь.

– Что мы упустили? – Гектор поглядел на собаку, и вдруг двинулся к генератору.

– Для точного воспроизведения проклятия нужен ещё один компонент, нам неизвестный, – вкрадчиво начал другой учёный. – Гектор, нет надобности увеличивать мощность излучения! Она и так скоро сдохнет.

– Может, это вы прежде выбирали малую мощность? – усмехнулся тот. Он бешено крутил ручку увеличения мощности. Генератор завыл протестующе, потом щёлкнул и затих. Сломался! Впрочем, жертва эксперимента была уже мертва. Хелена жалостливо вздыхала и утирала бриллиантовые слезинки.

Гектор отступил от молчащего генератора. На лбу смертного выступил пот, он тяжело дышал. Во взгляде была знакомая Адаму ярость, не раз толкавшая Гектора на безумные авантюры.

– Что за неизвестный компонент? – холодно спросил он. – Иное излучение?

– Неизвестно! Приборы, что у нас есть, его не фиксируют.

– Купите другие!

– У всего, что есть в Доне, во всей стране, – малая чувствительность, – учёный тонко улыбнулся. – Прикажете обратиться к северянам?

Адам не сразу понял, о ком говорит этот смертный. А вот Гектор побелел от гнева:

– Ни за что! И с чего ты взял, что у них есть подходящие измерители?

– Их глава Академии наук на каждой конференции ими хвалится. И, судя по тому, какие данные его ученики предоставляют в своих работах, чуткие измерители у них действительно есть!

Гектор молчал. Старший учёный занялся вскрытием трупа собаки.

– Опять то же самое, – бормотал он себе под нос, отрезая маленькие кусочки наиболее повреждённых органов и помещая их в склянки с консервирующим раствором. – Лизис тканей. Лёгкие переполнены кровью. Понять бы, какой пусковой механизм у этих процессов!

Гектор молчал, барабанил пальцами по генератору. Его гнев испарился, его место заняла тихая задумчивость. В глазах сверкали знакомые искорки. Он обдумывал очередной обходной манёвр.

В квартире остались Гектор и Адам с Хеленой. Пообедать они решили вместе. Смертный без аппетита ковырял кусок холодного жареного мяса на тарелке, вампиры потягивали из бокалов стабилизированную кровь.

– Почему ты так резко пресекаешь, что говорит учёный? – спросил Адам Гектора, когда тот, вздохнув, отодвинул тарелку с недоеденным обедом.

– Который?

– Тот, что предлагает оставить опыты с проклятием и перейти к изучению полезных человечеству свойств крови вампира, – без запинки отбарабанил Адам: он готовился к этому разговору.

– А зачем сворачивать исследования на ненужный нам путь? У меня, как ты любишь замечать, не так много времени.

– Дело не только в этом…

– Ты боишься этого учёного, – отрубила Хелена. – Почему?

Гектор отвернулся к окну.

– Этот человек связан с северянами, – нехотя сообщил он. – Вы же слышали, что он предлагал: обратиться к их учёным! Да, их наука далеко шагнула вперёд, и секретами они не спешат делиться. Но северяне давно присматриваются к нашей земле, ты знаешь…

Адам, поразмыслив, кивнул. Когда-то Земля Страха была поделена между пятью различными государствами, но пришёл Основатель, Лазар Арденс, и вынудил дать его земле свободу. Немногие понимали, какой ценой она досталась: страх перед новорожденными carere morte тенью накрыл оспариваемые земли, и всё на них почернело от проклятия вампиризма. Страх заставил пятерых захватчиков отступить. Но сейчас проклятие слабо, и северяне, ушедшие последними, возвращаются первыми, тянут из-за гор свои длинные пальцы…

– Когда мы с Хеленой первый раз пришли к тебе, северяне были твоими гостями, – заметил Адам.

– Тогда я искал помощи. Но скоро понял, в чём опасность связей с северянами, и прекратил сотрудничество. Сейчас они ищут меня.

– Зачем?

– Им нужно проклятие Земли Страха. Они надеются с его помощью создать новый вид оружия.

– Но ты боишься дать в их руки проклятие вампиризма…

– Да! Они и сами пытаются его изучать, но им не хватает понимания, – Гектор усмехнулся. – Дать им в руки меч, который тут же будет направлен против нас? Я не настолько глуп, и я… люблю свой край.

Дверь в комнату Гектора была открыта. За ней был виден кусочек стены, освещённый заходящим солнцем. Адам долго глядел на гравюру, сияющую закатным золотом, а его губы кривились в усмешке.

– Но ведь ты сам хочешь разрушить Землю Страха, чтобы построить новое, своё. Почему не воспользоваться помощью северян?

– Считай меня продолжателем Лазара Арденса. Я хочу начать преобразования на земле моих предков, а не в чужой стране, принадлежащей Северу!

Адам и Хелена переглянулись. Потом Хелена заметила:

– Подожди, ты говорил, северяне надеются использовать Бездну, как оружие. Как? Что-то вроде того, что проделывал Дэви?

Гектор хмыкнул:

– Эта область науки – белое пятно! Одни вопросы, и нет ответов. Странно получается: не практику подгоняем под теорию, а теорию – под практику.

Они замолчали. Адам быстро допил свой бокал, а Хелена медлила, играя со своим, пока не пролила несколько капель крови на платье. Адам улыбнулся и, забывшись, поцеловал её в плечо. Вампирша захихикала.

– Интересно, чем сейчас занят Дэви? – невпопад заметила она. – Первые дни я боялась, что Владыка явится и призовёт бывших слуг ответить за предательство. Но он, похоже, вовсе забыл о нас. Может, он покинул Землю Страха?

– Вряд ли. В Доне в последнее время участились случаи бесследной пропажи смертных, хотя новых групп дикарей и недобитых старейших не прибавилось. Полагаю, это сам Господин. Его пустота после обретения силы Бездны требует много пищи, я слышал, – скучно заметил Гектор.

Адам передёрнулся:

– Полагаешь, он сейчас здесь?

– Да. Но не волнуйтесь. Вы отреклись от него, он – от вас. Полагаю, Дэви собирает новую армию. Он копит силы для великой битвы.

– …Битвы с Мирой? – Хелена опять хихикнула. – Невежливо нападать на молодую мамочку!

– Мира! – Гектор хохотнул. – Нет, Вако ему не нужна… пока. Пощадил же он её для чего-то в “Тени Стража”! Сейчас Дэви должна занимать битва с Первым.

– С Мактой?

– Да. Их понимание проклятия carere morte расходится давно. И у Дэви впервые за два столетия есть достаточно силы, чтобы достойно ответить Первому.

– Так ли это необходимо сейчас?

– Для сохранения проклятия carere morte Первый вампир должен оставаться в этом мире, но, поскольку Макта всеми своими действиями стремится к уничтожению проклятия, он должен быть бессилен и неподвижен. На месте Дэви я бы сейчас хорошенько потрепал Старейшего, обездвижил его и спрятал тело, окружив защитными барьерами… -

Интересная беседа прервалась. В соседней со столовой химической лаборатории что-то грохнуло, сильно, удар раскатился по всему дому. Гектор выругался и вскочил.

– Кто не запер клетку с животными?!

Хелена бросилась в виварий.

– Она заперта! – прокричала она. Гектор осторожно отворял дверь в химическую лабораторию. Адам встал у него за спиной.

Дверь, легонько скрипнув, отворилась, и стало окончательно ясно, что животные здесь ни при чём. Взрыв уничтожил лабораторный стол в центре комнатки. Именно уничтожил – полностью. Ни остатков стола, развороченных досок, ни осколков стекла, а ведь стол был заставлен колбами и пробирками! Только на полу в центре комнаты – лужица странной перламутровой субстанции. Это была густая и словно живая жидкость, повадками напоминающая ртуть. Да, как ртуть она была подвижна: медленно и… грациозно перемещалась в полосе света, упавшей из приоткрытой шторы на пол.

Адам едва глянул на это и отступил в спасительный полумрак коридора: странная субстанция не так напугала его, как солнце, перешедшее на эту сторону дома и нахально заглядывающее в окна. Хелена сунулась было за Гектором, но Адам остановил подругу.

– Она перемещается вслед за солнцем! – возбужденно прокричал Гектор с порога. – Да, она, определённо, реагирует на солнце! – последние слова потонули в грохоте нового взрыва. Гектор отскочил к противоположной стене коридора. Ещё не затихли отголоски грохота, а смертный уже бросился в лабораторию. Адам и Хелена замерли… Из комнатки послышался звук задёргиваемой шторы и голос Гектора произнёс:

– Заходите, друзья.

Вампиры остановились на пороге. Лаборатории не было. Пол, как прежде стол в центре комнаты, будто слизала языком неведомая, невозможная сила. Остался маленький кусочек с правой стороны и у окна, по нему Гектор ухитрился добраться до окна, чтобы задёрнуть шторы. Странная субстанция переливалась перламутром на полу под окном. Она уже не двигалась.

“Умерла”, – почему-то подумал Адам.

– Что это было? – спрашивала Хелена из-за его плеча. – И где стол? Должно ж было хоть что-то остаться?!

– Ни огня, ни взрывной волны! – прошептал Адам. – Что это, Гектор? Такие реактивы существуют?

– Не представляю, что это может быть! Последнюю неделю на столе ничего не трогали, не переставляли. Тут не было ничего опасного!

Хелена мило наморщила лобик:

– А я помню: учёный, закончив вскрытие собачки, отнёс большие колбы сюда…

– Колбы, где были кусочки повреждённых органов?

– Да. Но как они могли взбеситься? – вампирша хихикнула.

– Колбы оставили на столе, на них упал луч солнца и… эта субстанция заработала в полную силу!

Адам прищурился, раздумывая над сказанным:

– Разве солнце не должно было уничтожить её?

– Вовсе нет! – прошептал Гектор. Он помолчал недолго. Странно застывший взгляд бывшего вампира пугал Адама. – Ведь это не проклятие вампиризма, это нечто другое… Нечто новое! Созданное искусственно!

Адам обвёл рукой комнату:

– Я бы сказал, это оружие, Гектор!

Глава 26

НОВЫЙ МИР

В Дону “Гроздья” вернулись триумфаторами. Их встречали, как победителей, а за спиной, благодаря развёрнутой агитации, теперь был “свой”, преданный революционным идеям город – Карда. Король Асседи совершал ошибку за ошибкой. Он торопливо признал существование carere morte, но это не упрочило, наоборот, лишь пошатнуло и без того ослабшую власть Арденсов. Асседи надеялся, что весть о carere morte его не заденет, и весь гнев веками обманываемых жителей Земли Страха обрушится на Дэви. Но смертные, узнав, что Владыка вампиров – не легенда, а быль, не поторопились хулить его. Ведь он исчез, а все страхи Земли Страха на месте, потому так ли Дэви важен? Да и кому интересен побеждённый лев? Гнев народа обратился на Арденсов. Напрасно “Вестник” печатал опровержения того, что великий основатель Лазар Арденс виновен в создании вампиров, напрасно министры делали заявления, что нынешняя династия никак не связана с родом Арденса. Правда уже вышла в свет и пошла гулять по Доне и Сатуру, по Карде и Термине, по стране. Эта правда стала последним и необходимым залогом новой войны – гражданской. Как катализатор: одна капля – и вот уже раствор химикатов бурлит и переливается через край колбы…