Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Тигиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
Глава 7
Лёгкий ветерок пронёсся по листьям пальм, спросонья пискнула какая-то птица. Я в очередной раз подняла глаза на тёмный силуэт стеклянного домика. Ждать Эдреда внутри не хотелось. Несмотря на внешнее изящество, домик всё равно оставался пыточной камерой. Я подумала о Доминике. Сейчас он носится по неизведанным просторам нашего мира в компании Винсента. А я старательно изучаю рукописи под сенью Льежского собора – по крайней мере, так считает Доминик.
Совсем рядом пронзительно застрекотало насекомое, ему ответило другое. Я бездумно махнула ногой по траве. Примятые травинки зашелестели, обиженный стрёкот унёсся куда-то в темноту. Как далеко можно на самом деле идти, прежде чем зайдёшь слишком далеко? Наверное, до момента, когда ещё можешь вернуться? Как только точка невозвращения пройдена, считай, что зашла слишком далеко. Конечно, её ещё нужно определить. Но что, если точка определена правильно, ты стоишь перед ней и готова сделать последний шаг? Сомнения бьются о твою решимость, как мотыльки о стекло. Но ты понимаешь, что этот шаг всё равно сделаешь. Я вспомнила слова Акеми – у неё я была прошлой ночью, тоже втайне от Доминика. Её ответ на мой вопрос был коротким и однозначным:
– На твоём месте я бы остереглась даже показываться Эдреду на глаза.
– Он говорил об озере, которое открывает все тайны…
– Я слышала о нём. Найти его невозможно.
– А многие пытались?
– Наверняка.
– Толлак?
Взгляд Акеми стал острым как игла.
– Он искал его. Но впору было бы спрашивать у озера, куда делся сам Толлак.
Я молча взвешивала все "за" и "против" своей откровенности, высчитывая её безопасный минимум. Лодовико бесшумно приблизился к Акеми и, обняв её за талию, хитро покосился на меня.
– Это же очень просто, cara mia[1]. Последний раз, когда мы видели Толлака, он твёрдо намеревался осушить вены этого ангелочка и вряд ли передумал в последний момент. Но ангелочек жив, значит, Толлак, по всей видимости, мёртв. Наверное, не обошлось без того, кто тебя обратил, bambolina[2]? Кстати, ты так и не сказала, кто он.
Я, наконец, приняла решение.
– Тот, кто меня обратил, здесь ни при чём. Толлака убила я.
Воцарилась тишина. Две пары светящихся глаз не мигая смотрели на меня. Удивление, подозрительность, недоверие и, наконец, невозмутимость мелькнули в них, словно тени. Лодовико расхохотался:
– На самом деле, можно было догадаться! Ты выглядишь слишком невинно, viso d'angelo[3]. За такой внешностью всегда скрывается подвох.
Голос Акеми прозвучал буднично, будто она беседовала о погоде:
– Толлак был слишком одержим своими идеями и наверняка забыл об осторожности.
– Только не говори, что туда же отправила и того, кто тебя обратил, – вернулся к теме Лодовико.
– Если б знала, как, меня бы сейчас здесь не было.
На лице Лодовико отразилось нескрываемое любопытство.
– Так вот для чего ты ищешь озеро мудрецов…
– Это озеро – фантом, – оборвала его Акеми.
– Но Эдред уверен, что Толлак нашёл его… – попыталась возразить я.
Акеми мотнула головой, густая чёлка упала на глаза.
– Эдред скажет тебе всё, что ты хочешь услышать. У Толлака был другой источник, в котором он мог найти ответы на свои вопросы.
– Ты ведь не имеешь в виду его dominatrice[4], amore?
– Вроде бы особого взаимопонимания между ними не было, – осторожно вставила я.
– Особого взаимопонимания не было между рабами-африканцами и Ку-клукс-кланом, – усмехнулся Лодовико. – Толлак и его padrona[5] презирали друг друга до отвращения. Он бы никогда не обратился к ней за помощью, а она бы никогда не снизошла до того, чтобы ему помочь.
Акеми негромко фыркнула. Я глянула на неё, потом снова на Лодовико.
– Думаю, она не сделала бы этого и по другой причине. Наверное, вы не знаете, что именно искал Толлак. Способ нарушить зарок, мешающий бессмертным убивать себе подобных. И он его нашёл – моя кровь была нужна ему для этого. Но, если они так друг друга ненавидели, с какой стати обратившей его открывать тайну, которая рано или поздно стоила бы бессмертия ей самой?
Лодовико выразительно кивнул. Акеми грациозно присела на низкий диванчик и пожала плечами:
– Жаль, что Толлака больше нет. Мне будет не хватать его вечеринок – они всегда ему удавались. Всё элегантно, продумано до мелочей. И гости тщательно отобраны – в соответствии со вкусами каждого.
Рот Лодовико растянулся в улыбке, Акеми скосила на него глаза.
– Эдред ведь не придерживался какого-то определённого типа. Даже странно, что сейчас все его жертвы исключительно темноволосы… – её взгляд устремился ко мне. – Обычно я не вмешиваюсь в дела других, но ты просила моего совета. Найти то, что ты ищешь, можно разными способами: первые бессмертные, существа, обладающие древней мудростью, маги, владеющие тайными знаниями. Всё что угодно, кроме химеры, броситься за которой предлагает одержимый тобой безумец…
Новый порыв ветра раскачал цветущие кусты, гибкие ветви скользнули по ногам. Я рассеянно сорвала ближайший ко мне цветок. Он походил на белый изорванный лоскуток – всего три лепестка, торчащих в разные стороны, лиловые прожилки, пушистые тычинки… В английских преданиях упоминаются феи, настолько крошечные, что на ночь они забираются в чашечки цветов и засыпают в них, убаюканные ветром. Интересно, смогли бы они удержатъся в этом цветке? Я бездумно покрутила в пальцах стебелёк. Феи, маги, существа, обладающие древней мудростью… Перечисляя их, Акеми не знала, что говорит с бессмертной, которая не может переноситься в свой собственный мир. Как я найду этих существ, оставаясь запертой в мире людей, точно в склепе?.. По лепестку промелькнул золотистый отсвет, я быстро подняла голову. Стеклянная шкатулка ожила. Словно марионетки на сцене театра, в ней кружились три фигурки: две женские с тонкими ножками на высоких каблуках, и одна мужская, худая, слегка сутулая… Я выбросила цветок. Мой выход.
Я не стала звонить в дверь и ждать, пока её откроют. Конечно, для "подружек" Эдреда моё появление посреди комнаты могло обернуться шоком, но девицы оказались сильно навеселе, было странно, что они вообще меня заметили. Одна, в чёрном облегающем платье, пьяно захихикала, едва не выронив бокал шампанского:
– Ууу, вечеринка набирает обороты… Ты не сказал, что нас будет четверо…
Эдред, уже наклонившийся к другой девице, полулежавшей на кушетке, хищно обернулся. Безумные глаза с вожделением впились в моё тело. Но я морально подготовилась к встрече и вполне владела собой – мне даже удалось приветливо улыбнуться. Эдред поднялся с кушетки, явно забыв, зачем только что опускался на неё. Девицы осоловело переглянулись – обе высокие и довольно красивые, с длинными тёмными волосами… Стараясь не думать о предостережениях Акеми, я промурлыкала:
– Прости, не знала, что ты не один. Но, надеюсь, всё же смогу похитить тебя – на пару минут.
Эдред облизнул губы – вряд ли он меня слышал. Я с досадой подумала, что слишком поторопилась. Нужно было подождать, пока он хотя бы немного утолит жажду…
– Вам незачем уединяться, правда, Софи? – снова хихикнула девица в чёрном платье. – Мы не против компании.
– Совсем нет, – вторая девица на удивление резво поднялась на ноги и подошла ко мне ближе. – А ты хорошенькая…
Она развязно коснулась ладонью моих волос, но я тут же оттолкнула её руку.
– Чего ты… – пробормотала она.
Я нетерпеливо повернулась к Эдреду. Он бессмысленно оскалился и кивнул в сторону бассейна. Не знаю, как отреагировали на моё исчезновение девицы – я сразу постаралась выбросить из головы и их, и непрошенные мысли о фантазиях Эдреда, так очевидно влиявших на выбор его жертв.
– Я ждал, что ты появишься, – Эдред уже стоял рядом.
– В прошлый раз ты очень умело расставил сети.
– Хочешь сказать, ты в них попалась? На самом деле всё ведь наоборот… Ты мучишь меня, и это наверняка доставляет тебе удовольствие…
– И каково это – находиться по другую сторону? Мучиться, а не мучить самому?
– Мучительно… – прохрипел Эдред.
Его взгляд помутнел, мертвенное лицо медленно наклонялось к моему… Я осторожно отодвинулась и деловым тоном спросила:
– Тебе действительно известен способ сделать моё пребывание в нашем мире незаметным для Арента?
Эдред качнулся было следом, но при звуке моего голоса как будто пришёл в себя и пробормотал:
– Твой возлюбленный вернулся?
Я кивнула.
– И, судя по всему, ни с чем. Он знает, что ты здесь?
Я опустила глаза, Эдред расхохотался.
– Можно было и не спрашивать!
– Если я снова смогу переноситься в наш мир, он… будет меня там чувствовать?
– Даже обративший тебя не будет, так почему должен он?
– А я – его? И… Арента?
Эдред удивлённо хлопнул глазами.
– Ты связана с ними обоими? Подобного я ещё не слышал… Пока будешь находиться в нашем мире, сможешь чувствовать того, кто тебя обратил, в каком бы мире ни находился он. Думаю, то же и с твоим любезным…
Это было просто идеально! Однако, когда Эдред в двух словах описал предстоящий ритуал, мои восторги улеглись, и я хмуро бросила:
– Я хочу, чтобы это сделал Доминик.
– А я хочу, чтобы это сделал я. И поскольку именно я знаю, как это нужно сделать, придётся поступить по-моему.
– Тогда он будет при этом присутствовать.
– Ты меня не слушаешь. "Поступим по-моему" значит, как я скажу, где я скажу и в присутствии кого я скажу.
– И, интересно, в присутствии кого же ты скажешь?
– Никого. Только ты и я.
Конечно, предложение о присутствии Доминика было блефом. Он бы и близко не позволил подойти к Эдреду, даже если бы от этого зависело спасение вселенной. И, честно говоря, я побаивалась его реакции, когда всё выяснится. Скрыть ведь это всё равно не удастся… Эдред молча таращился на меня – кажется, пытался изобразить терпеливое ожидание и сфокусироваться на моём лице, но взгляд постоянно "соскальзывал" на грудь, бёдра, ноги… И у меня возникло отвратительное чувство, что я совершаю ошибку.
– Почему я вообще должна тебе верить? – вопрос был риторическим, и я это понимала.
– Почему нет?
– Ты дважды пытался замучить меня до смерти.
– Но не замучил же.
– Но не потому что не хотел.
– Я хочу этого до сих пор, и что с того? Ты бессмертна, причинить тебе вред я не могу.
Откуда во мне эта нерешительность? Я ведь была так уверена…
– Я ни к чему тебя не принуждаю, – вдруг заявил Эдред. – Может, есть и другой способ, неизвестный мне. Ты вольна поступать как знаешь.
Момент он выбрал идеально. Наверное, отец Энтони прав – во мне дейтвительно осталось слишком много человеческого. И я поступила точно как человек: едва дверь начала закрываться перед носом, во мне сработал инстинкт и захотелось распахнуть её настежь.
– Хорошо. Тогда – следующей ночью? И место выберу я.
Глаза Эдреда торжествующе сверкнули, губы едва заметно дрогнули.
– Ты же знаешь площадь Святого Марка в Венеции? – уточнила я. – Встретимся там около трёх ночи.
Довольно оскалившись, Эдред чмокнул в воздухе губами, изображая поцелуй, и я, поёжившись от подобного проявления нежности, унеслась прочь.
Я сидела на выступе пирамидальной крыши колокольни собора Святого Марка и, свесив ноги, смотрела вниз. Недавно прошёл дождь. Свет фонарей отражался от мокрых плит, и пустынная площадь перед собором казалась ппогружённой в мягкое розоватое сияние. Вообще-то я едва не опоздала. Доминик, словно что-то почувствовав, никак не хотел меня отпускать. Кожа до сих пор горела от его поцелуев, и я всё ещё слышала нежный шёпот, умолявший меня остаться…
Разнёсшийся по площади раскат колокола заставил меня вздрогнуть. Я повернулась в сторону Башни Мавров – так венецианцы называют свою башню с часами. На её вершине установлены огромный колокол и две бронзовые статуи, потемневшие от времени и за это прозванные "маврами". Один из "мавров" олицетворяет прошлое и бьёт в колокол за пять минут до наступления точного часа. Другой, олицетворяющий будущее, берётся за молоток на пять минут позже своего "коллеги". "Выход" старшего мавра я пропустила – теперь колокол был во власти "будущего". Ожившая статуя снова махнула молотком. Второй удар. Я поднялась на ноги. Ветер рванул тонкую ткань блузки, волосы, взметнувшись, окутали плечи. Третий удар. Основание башни представляет собой арку, ведущую в торговую часть города. С последним ударом перед аркой возникла сутулая одетая в тёмное фигура… Я помедлила одно мгновение, собираясь с духом… и спикировала вниз…
При виде меня глаза Эдреда радостно вспыхнули. Глянув на крышу колокольни, он снова уставился на меня и одобрительно хмыкнул.
– Кстати, знаешь, чем знаменито это место? – он махнул рукой в сторону арки. – Ещё со времён Казановы здесь назначаются тайные свидания.
– Тебе было назначено не свидание, а деловая встреча.
– Мне нет дела до названий. Это всего лишь слова.
– Ты нашёл, что нужно? – нетерпеливо перебила я.
Эдред качнул небольшим свёртком, который держал в руке. Я вынула из кармана мобильник и показала ему фотографию домика, который сняла на эту ночь в деревеньке неподалёку от Эдинбурга. Несколькими секундами позже мы уже стояли в полупустой комнате, и я, чувствуя себя всё неуютнее под взглядом Эдреда, очертила круг из заранее приготовленной освящённой земли. Эдред наблюдал за мной, улыбаясь во весь рот.
– Одно подозрительное движение – и я оставлю тебя в этом кольце до утра, – на всякий случай предупредила я.
Но он продолжал глазеть на меня, будто видел диковинного зверька, в существование которого на самом деле не верил.
– Ты не хочешь всё подготовить? – я покосилась в сторону столика, на котором он оставил свой свёрток.
Эдред послушно развернулся к нему, и через пару мгновений на потёртой поверхности лежали две толстые иглы, длинный кинжал, кожаный мешочек, плоский камень, величиной с блюдце, пузырёк с тёмной жидкостью, изогнутый кусок железа с мелкой насечкой, древесная кора и кусочек кремня. Я рассеянно взяла в руки пузырёк.
– Значит, рисунок, нанесённый этой жидкостью, сделает меня невидимой для Арента…
– Магический символ, – поправил меня Эдред, – очень сильный. Он нанесён и на моё тело – к немалой досаде того, кто меня обратил.
– Жаль, что он действует только в нашем мире… – я посмотрела пузырёк на свет. – И из чего состоит зелье?
– Какая тебе разница?
– Ясно, какая-нибудь дьявольщина вроде рыбьего дыхания или капли слюны, сорвавшейся с клюва летящей птицы, – вспомнила я ингредиенты какого-то варева из скандинавских легенд.
Эдред рассмеялся.
– Такой гадости в нём нет.
Повисло молчание. Зелёные навыкате глаза медленно исследовали моё тело, ощупывая каждый изгиб.
– Осталось решить, куда ты хочешь нанести символ… – голос Эдреда снизился до шёпота.
Вот он – последний момент, когда ещё можно сказать "Стоп!", развернуться и исчезнуть… Дёрганным движением я расстегнула ремешок и положила часы на столик.
– Уже решила.
Не сводя с Эдреда настороженного взгляда, я подобрала волосы и сбросила на пол блузку… Рот Эдреда приоткрылся, как если бы он начал задыхаться, из горла вырвался приглушённый стон. Подобной реакции я ожидала и постаралась подготовиться к ней насколько это вообще возможно. Под блузкой на мне был топ, заканчивавшийся чуть выше талии. Он прикрывал тело, оставляя открытой нижнюю часть спины, куда я думала нанести татуировку… Глаза Эдреда совершенно утратили разумное выражение, руки устремились ко мне. Я резко отпрянула. Эдред тряхнул головой, словно пытаясь прогнать дурман, и мне стало по-настоящему не по себе. Вспомнились слова Толлака: "Эдредом не может управлять никто, даже он сам." И о чём я думала?.. Но Эдред на удивление быстро пришёл в себя и подошёл к столу.
– Можем начинать.
[1] Cara mia (итал.) – моя дорогая.
[2] Bambolina (итал.) – куколка.
[3] Viso d'angelo (итал.) – ангельское личико.
[4] Dominatrice (итал.) – госпожа, владычица.
[5] Padrona (итал.) – госпожа.
* * *
…Секунды тянулись бесконечно. Стоя на стуле, я таращилась на потемневшую поверхность зеркала на противоположной стене, следя, как Эдред смачивает иглы в жидкости из пузырька и сосредоточенно втыкает их в моё тело. Казалось, он вполне владеет собой. Кто бы мог подумать, что сегодня ему это удастся! Когда Эдред только коснулся моей кожи, его трясло так, что он не мог удержать в пальцах иглу… Совсем отчаявшись, я невзначай спросила, откуда он знает о ритуале. Эдред пробормотал в ответ что-то нечленораздельное, но я продолжала задавать вопрос за вопросом о его человеческом прошлом и постепенно получала всё более осмысленные ответы. Под конец Эдред вымученно улыбнулся:
– Кажется, это помогает. Говори со мной дальше…
Как выяснилось, он был родом с острова Мэн – одной из немногих цитаделей кельтской культуры, практически нетронутой римским влиянием. К моменту рождения Эдреда восстания, вроде отчаянного бунта легендарной Боудикки[1], отошли в прошлое, и римляне мирно сосуществовали бок о бок с "одомашненными" кельтами. Друидическое сословие было практически уничтожено ещё во времена Цезаря, но остатки гордых хранителей древней мудрости всё же уцелели и нашли относительно безопасное убежище на острове Мэн. Здесь, с молчаливого попустительства римлян и на радость кельтам, они продолжали практиковать свои тайные знания. Мать Эдреда была дочерью одного из могущественных друидов, отец – простым воином. Эдред помнил их очень смутно – оба рано отправились в путешествие к Стеклянному Острову[2]. А убитый горем дед взял попечение об осиротевшем внуке на себя…
– Наследственный друид, – улыбнулась я. – Тебя и правда следует остерегаться…
И тут же дёрнулась – Эдред слишком глубоко вонзил иглу. На самом деле вся процедура была болезненной – жидкость, в которой он смачивал иглы, жгла почище кислоты. Но, думая только, как удержать Эдреда во вменяемом состоянии, я почти не обращала на это внимания. Укол оказался действительно глубоким, на коже выступила капелька крови. Я равнодушно отвернулась, собираясь задать следующий вопрос, и снова вздрогнула, когда губы Эдреда мягко прижались к ранке. Со стула я слетела быстрее, чем успела об этом подумать. Лицо Эдреда выразило смесь досады и горечи.
– Я не… – начал было он, но вдруг запнулся и кивнул на стул. – Осталось всего несколько завершающих штрихов.
Явно избегая на меня смотреть, он высыпал содержимое кожаного мешочка на блюдцеобразный камень и, чиркнув кремнем по изогнутому куску железа, высек огонь.
– Для чего это?
– Для завершения ритуала.
Бормоча что-то неразборчивое, Эдред бросил кусочек горящей коры на высыпанную из мешочка труху – какие-то засушенные и измельчённые растения. Они ярко вспыхнули и обратились в пепел. От тлеющей кучки потянулась струйка дыма, и я вроде бы почувствовала его сладковатый аромат. Но это было невозможно – я ведь не дышала… Эдред продолжал монотонно бубнить заклинание, и… я не поверила глазам: из кучки пепла вылетали вовсе не струйки дыма. Это были тонкие змейки, голубоватые, полупрозрачные… Они обвивались вокруг моих запястий и скользили вверх по рукам, издавая тихое шипение. Но, едва я попыталась их стряхнуть, Эдред отрывисто скомандовал:
– Не шевелись!
Послушно замерев, я уставилась в зеркало. Эдред торопливо втыкал иглы мне в кожу. Но, как ни странно, жжения больше не было – только несильная боль от уколов.
– По-моему, не очень-то похоже на "несколько завершающих штрихов"…
Эдред не ответил. Змейки, почему-то невидимые в зеркале, продолжали ползать по моим плечам, путались в волосах… и я вспомнила слова, когда-то сказанные Арентом: "Зеркало отражает лишь то, что существует". Значит, змеи – мираж… Стены, потолок, даже пол комнаты вдруг зашевелились, заскользили вокруг, как поток диковинных существ. Я чётко видела очертания крыльев, лапок, ножек, хоботков…
– Эдред… – шёпотом позвала я.
Существа шипели, как змеиный выводок, сотни и сотни глаз разных размеров и форм отливали цветом свежей крови… Ошалелый взгляд в зеркало – ничего. Только тускло освещённая комната и согнутая фигура Эдреда за моей спиной… Шум, издаваемый существами становился громче. Они носились вокруг, задевали меня частями своих уродливых тел. Змейки уже начали проникать мне под кожу, тело чесалось и горело от прикосновения их чешуи… И я не выдержала.
– Эдред… Прекрати это… Пожалуйста, прекрати!..
Всё смолкло, фантомы рассеялись. Эдред с удивлением смотрел на меня.
– Этот морок… – пробормотала я. – Твоё заклинание…
– Ритуал действует на всех по-разному. Но я закончил. Можешь отправиться в наш мир хоть сейчас.
Я наклонилась к валявшейся на полу блузке и рассеянно накинула её на плечи. Неужели это правда, и я наконец смогу вернуться в наш мир… Собираясь поблагодарить, я повернулась к Эдреду… и замерла от ужасного подозрения. Он стоял вполоборота ко мне, неловко поджав левую руку. Со стиснутой ладони на пол капала кровь. Несколько капель было и на полу возле стула, и на кинжале, теперь лежавшем на краю стола…
– Что ты сделал?
Эдред молчал, будто затруднялся так быстро придумать подходящий ответ, и я уже громче повторила:
– Что ты сделал?
Эдред небрежно стряхнул с руки кровь.
– Я всего лишь буду знать, где ты находишься, когда…
Не помня себя, я одним ударом рассекла ему щёку, полоснула ногтями по шее… По-моему, ещё ни разу я не испытывала такого искреннего желания убить и страшно жалела, что Эдред защищён дурацким зароком. Но мой припадок остановило не это. Эдред совершенно не сопротивлялся, даже не пытался увернуться. Его глаза затуманились, рот приоткрылся, как если бы расправа доставляла ему удовольствие, ладони обхватили мою талию, окровавленное лицо наклонилось к моему… Я с отвращением отшатнулась.
– Как избавиться от этого клейма?
Взгляд наткнулся на тускло мерцавший кинжал, и уже в следующее мгновение я сжимала в ладони рукоятку.
– Что ты собираешься делать? – хрипло спросил Эдред.
Не говоря ни слова, я извернулась, пытаясь достать клинком вытатуированный символ, но Эдред тут же вцепился в моё запястье.
– Это действует. Он не будет знать, где ты.
– Зато будешь знать ты!
Я в бешенстве выдернула запястье из его ладони, но Эдред ловко скрутил мне руки, и, вырвав кинжал, запустил им в окно. Стекло разлетелось вдребезги, кинжал улетел куда-то в темноту… Оттолкнув Эдреда, я бросилась к своим часам, но он перехватил меня, и мы кубарем покатились по полу. Эдреду опять удалось меня скрутить – сказалась выучка в подвалах инквизиции.
– Я ведь тебе не враг…
Его губы жадно присосались к моей шее, задвигались к плечу, до боли впиваясь в кожу. Ладони, нырнув под тонкую ткань блузки, лихорадочно шарили по моему телу. С трудом вывернувшись, я снова рванулась к часам, но Эдред отшвырнул меня в сторону и брызнул на них кровью с раненной руки. Алые капли усеяли ремешок, и я вне себя выкрикнула:
– Что ты сделал! Изверг! Безумная тварь!..
Вмиг оказавшись рядом, Эдред стиснул мои плечи.
Не говори со мной так!..
Но вспышка ярости была короткой – почти сразу его губы исступлённо потянулись к моим. Я едва успела отдёрнуть голову и, сбросив цеплявшиеся за меня руки, хлестнула его по лицу. Эдред зарычал, в глазах полыхнуло бешенство. Изо всех сил ударив в грудь, я сбила его с ног, молнией подскочила к контуру круга из освящённой земли, подхватила горсть и закружилась в вихре…
Трясясь от злости и омерзения, я перенеслась в первый попавшийся шоппинг-центр. Просторные опустевшие залы, замершие эскалаторы и огромная зеркальная стена, отразившая встрёпанное, выпачканное в крови существо с диким взглядом… Блузка была порвана, по шее до самого плеча тянулся след из лиловых пятен, оставленных губами Эдреда, жуткие на вид синяки красовались на предплечьях и запястьях. Я тихо застонала, подумав о Доминике. Разве можно показаться ему в таком виде?.. Сорвав с плеч то, что осталось от блузки, я повернулась к зеркалу спиной и, изогнувшись, уставилась на небольшой буро-зелёный символ, похожий на витиеватый кельтский узор. Увидев его, Доминик захочет меня убить и будет прав. Я бы сама задушила себя за подобное легкомыслие и глупость. Довериться невменяемому психопату, который только и грезит о том, чтобы разнести моё тело на атомы! Символ наверняка действовал и от Арента в другом мире я была бы в безопасности, но Эдред… Он, конечно, окажется возле меня в тот же миг. Избавившись от Арента, я поставила себя в зависимость ещё более ужасающую… Однако мысль побывать в моём мире уже полностью завладела сознанием. Хотя бы несколько мгновений до того, как появится Эдред. Соблазн был велик, и я не смогла перед ним устоять… Правда, прежде пришлось ещё совершить паломничество в Уотертон-Лейкс и пополнить запас освящённой земли. Показываться в любом из домов Доминика, пока не сойдут синяки, было бы чистейшим безумием, и я решила до поры воспользоваться гостеприимством Винсента – благо в свою квартиру он наведывался нечасто. Тканевой мешочек с засыпанной в него освящённой землёй послужил новым оберегом, пока я принимала душ и облачалась в одну из маек Винсента. Очертив круг посреди гостиной, я выпустила мешочек из пальцев…
В первые секунды я не различала ни очертаний, ни цветов мира, вернуться в который стремилась с такой одержимостью. По коже разбегалась волна тонких леденящих игл, и я затравленно огляделась, с ужасом ожидая увидеть Арента… Но Арент находился в мире людей – я это чувствовала. И волна холода была не более чем игрой воображения. А Доминик… Радостно улыбнувшись, я прислушалась к этому почти забытому чувству. Доминик был здесь же, в нашем мире, хотя и очень далеко отсюда… Но к этим двум добавилось ощущение и третьего присутствия, тотчас изменившего направление, молниеносно приближавшегося…
– Что, успокоилась?
Стиснув кулаки, я повернулась к стоявшему за спиной Эдреду.
– Ты спрашиваешь меня? Проклятый инквизитор!..
– Попадись ты мне в руки в то время…
– В мечтах можно позволить себе всё.
У наших ног тихо катила волны призрачная река. Присев на переливавшийся перламутровым светом песок, я поплескалась рукой в серебристой воде. Она не была ни холодной ни мокрой, какой ощущается в мире людей. Казалось, я погрузила руку в дым – одна из иллюзий этого мира. Капли скатывались с пальцев, сверкая, словно алмазы.
– Кстати, – обратилась я к Эдреду, – не смотри на меня с таким самодовольным видом. От татуировки я избавлюсь в самом скором будущем.
– Это будет глупостью. И из-за чего? Потому что я буду знать, где ты? Поверь, так лучше. Там, где ты собираешься бродить, может быть опасно даже для одного из нас.
– А для двух, значит, нет?
Присев рядом на песок, Эдред попытался заглянуть мне в глаза.
– Ты не знаешь этот мир, как знаю его я.
– У меня есть к кому обратиться за советом.
– Если бы он был так осведомлён, ты не пришла бы за помощью ко мне.
Я плеснула на него водой.
– Знал бы ты, как я сейчас об этом жалею!
Эдред довольно рассмеялся и смахнул со щеки невесомые капли.
– А я – нет.
– Ты планировал это с самого начала?
Передёрнув плечами, Эдред нехотя кивнул.
– И что именно ты сделал?
Использовал свою кровь… На самом деле это два символа: один, чтобы скрыть тебя от Арента, другой – чтобы сделать видимой для меня. Но они связаны между собой – если уничтожить один, исчезнет и второй.
Он действительно продумал всё до мелочей… Заклинание, заставивше на время утратить чувство реальности, было просто прикрытием. Пока я стряхивала с тела несуществующих змей и шарахалась от иллюзорных фантомов, Эдред вживлял мне под кожу свою кровь – вот почему я уже не чувствовала жжения…
– А если бы ты взял кровь Доминика? Мог бы ты "сделать меня видимой" для него?
– Я мог бы с удовольствием поменялся с ним местами. Он бы сопровождал тебя в этот мир, а я занял его место на твоём ложе.
– И с чего ты, интересно, взял, что будешь сопровождать меня в этот мир?
– Почему ты так настроена? Что такого, если я буду время от времени к тебе присоединяться? Этот мир может быть в самом деле опасным. Ты ещё будешь мне благодарна.
Я презрительно фыркнула.
– И можешь забрать свои часы, с ними ничего не произошло, – немного заискивающе добавил Эдред.
Я недоумевающе уставилась на него и тут же расхохоталась:
– Конечно! Святость земли нарушает кровь, пролитая в результате убийства! Клянусь, это было ловко…
– Видишь, я не стремлюсь причинить тебе вред. Ты… оставишь эти символы?
Оставить символы и снова стать частью мира, которого мне так не хватало всё это время… Наслаждаться его безмятежным покоем, ошеломляющей красотой… И в нём ведь можно так много всего узнать! А если ещё рядом будет находиться бессмертный, обладающий знаниями друидов…
– Ты можешь обещать появляться только, когда мы об этом договоримся?
– И как часто это будет?
– Довольно часто. Но не всегда.
Несколько мгновений он пытливо изучал меня, потом кивнул.
– Значит, договорились, – заключила я и закружилась в вихре.
В квартире Винсента меня ожидал шок – Винсент, застывший прямо перед очерченным кругом. Я слабо вскрикнула, в его глазах промелькнуло облегчение.
– Я боялся, что-то случилось…
На диване валялся мой топ, запачканный кровью Эдреда. Я так торопилась, что забыла избавиться от него…
– Винс, – умоляюще пробормотала я. – Прости… Я не хотела вламываться к тебе таким образом…
– Ты что? – улыбнулся Винсент. – С тех пор, как я предложил считать эту квартиру и твоим домом, ничего не изменилось – по крайней мере с моей стороны.
Он скользнул взглядом по моей шее, рукам, украшенным синяками, и на лице отразилось отвращение.
– Я думал, он научился владеть собой хотя бы немного.
– Это… не Доминик… Мне нужно ещё кое-что сделать, это займёт всего пару минут. А как вернусь, всё объясню, хорошо?
Я хотела забрать часы, а до рассвета на Британских островах оставались считанные минуты. Комната, в которой проходил ритуал, выглядела как после побоища: рассыпанная земля, капли крови на полу, разбитое стекло и кучка пепла на столе… Я только покачала головой, и, подхватив часы, покинула "гостеприимный" дом.
Винсент ждал, присев на подлокотник дивана, и, увидев меня, мгновенно оказался рядом. Я нерешительно теребила в руках забрызганный кровью ремешок часов.
– Кажется… я совершила глупость… И когда об этом узнает Доминик…
– Ты сделала что-то втайне от него?
У меня вырвался нервный смешок.
– В том, что он не чувствует моего присутствия на расстоянии, есть свои преимущества… для меня… Но он был прав, сходя из-за этого с ума… Тебе о чём-нибудь говорит имя Эдред?
– Эдред… Не тот психопат с чокнутыми глазами, с которым как-то сцепился Доминик?
– Сцепился?..
– Это было вскоре после нашего с тобой обращения. Доминик и я охотились в каком-то баре, этот тип тоже был там. Они бросились друг на друга без предупреждения, как будто продолжили то, на чём остановились в прошлый раз… Точно, Эдред. Доминик, разумеется, не сказал, в чём дело, но именно это имя он упомянул…
