Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Тигиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
– Эти двое могут быть гостями в моём дворце, когда пожелают. Позаботьтесь об этом.
Сложив ладони вместе, нагини послушно поклонились и забормотали заклинание. Сквозь окружившую нас туманную пелену, в которой начали растворяться стены, я ещё различила свившийся кольцами хвост нага, его торс, угрожающе поднявшийся над низко склонившимися фигурами Кэйлаша и его бледной подруги. Ещё мгновение – и вокруг нас сомкнулись ярко раскрашенные своды пещеры.
– Кто эта девушка? – с любопытством спросила я Абху. – Вроде бы она – человек…
– Была человеком. Каришма – умершая, но возвращённая из царства Ямы[1] любовью Кэйлаша. Когда-то наш народ мог воскрешать мёртвых, но сейчас это знание утеряно. Каришма больше не принадлежит миру живых и может существовать только на его границе, правда, тоже лишь какое-то время. Её тело слишком долго оставалось без души, пока Кэйлаш искал способ соединить их. Теперь оно подвержено разрушению – сила нашей магии не сможет поддерживать его вечно.
Стоя за спиной, Доминик, не касаясь, обвил руки вокруг моей талии. Интересно, как часто, пока я была смертной, он думал о вероятности подобного исхода для меня? Под персиковой кожей Шакти снова замелькала змеиная чешуя. Более миролюбиво настроенная Абха уже протягивала Доминику оправленный в золото сосуд:
– Пролейте содержимое на землю – и окажетесь во дворце нашего повелителя в тот же миг.
– Не тому ты даешь волшебный состав, сестра, – ядовито проговорила Шакти. – Тебе скорее этого захочется, не так ли, "цветок лотоса"? Вновь предстать перед нашим господином. Я видела, какими глазами ты смотрела на него! Любовь вызывает в нём отвращение, но можешь попытаться соблазнить его, как соблазнила Кама Ракеша…
С трудом сдерживаемая неприязнь к ревнивой нагини захлестнула меня в доли секунды. Я уже дёрнулась в её сторону, собираясь вцепиться в гибкую украшенную драгоценностями шею, но меня остановил беспечный смех Доминика. Крепче сомкнув вокруг меня руки, он самодовольно бросил:
– Не думаю, что "цветок лотоса" заинтересует твоё предложение, Шакти. Её искусство соблазнительницы нашло такого горячего поклонника в моём лице, что вряд ли ей захочется тратить его на кого-то ещё – даже если речь идёт о вашем господине. Рад был повидать вас, дивьи!
Я высвободилась из рук Доминика, едва коснулась ногами пола.
– Почему ты не дал мне расправиться с этой дрянью?
– К чему нам лишнее кровопролитие? Кроме того, меня очень позабавили её слова. Особенно когда думаю о твоей реакции на появление братца их повелителя в обнимку со смертной девчонкой.
При воспоминании о гигантском хвосте Кэйлаша, обвившемся вокруг тела его подруги, меня снова передёрнуло. Доминик расхохотался:
– Именно это я и имею в виду.
Я выпустила из пальцев ремешок часов и, тут же оказавшись в объятиях Доминика, невинно улыбнулась.
– Их змеиные хвосты немного всё портят. Но человеческие части тел настолько совершенны, что я почти понимаю твоё увлечение этими двумя гидрами. В конце концов, Иша – или как его там, в облике человека тоже бы смотрелся более чем впечатляюще…
Но Доминик не поддался на провокацию и лишь ехидно рассмеялся.
– Возможно. Но, если когда-нибудь всё же вздумаешь последовать совету Шакти, мой цветок лотоса, не рассчитывай на то, что это будет легко. К несчастью для тебя, красавец-наг тоже видел, как ты дёргалась от отвращения при виде любовных игр его брата, и, по-моему, его это задело. Поэтому не думаю, что в золотом дворце тебя ожидает радушный приём.
– Надеешься в следующий раз отправиться в змеиное царство без меня? Кстати, что означает слово, которым ты на прощание назвал этих гадюк?
– Дивьи? Значит "божественные" – простая вежливость.
Я зло вскинула брови.
– Хочешь знать, как я называю тебя, моё сокровище? – губы Доминика медленно двигались по моему плечу, груди, шее. – Мохини… Рати… Эша… Ратна… Прия… Околдовывающая… желанная… дарящая удовольствие… драгоценная… возлюбленная…
– И откуда, интересно, тебе известны все эти имена…
Доминик довольно ухмыльнулся и, прижимаясь к моим губам, прошептал:
– Готовился к моменту, когда найду тебя, моя любовь.
[1] Яма – бог смерти в индуизме, царь загробного мира.
[1] Кхаджурахо – крупный комплекс храмов в Индии, известных своей эротической скульптурой. Украшающие стены храмов скульптурные группы изображают откровенные любовные сцены из жизни божеств и смертных.
[2] Шакти – инд. имя, означает "властная".
[3] Абха – инд. имя, означает "сияющая".
[4] Иша – инд. имя, означает "защитник".
[5]Асуры – демоны в индийской культуре.
[6] Кэйлаш – инд. имя, означает "кристалл".
[7] Каришма – инд. имя, означает "необыкновенное чудо".
* * *
Как же легко в подобные ночи забыть обо всех угрозах: и об Аренте, и о надвигающемся конце… Но как бы мы ни откладывали этот момент, он всё равно неизбежно настал, и мы были вынуждены разжать объятия. Доминик уже несколько ночей назад должен был сообщить бессмертным о том, как прошла встреча с нагами, а я… немного помаявшись в одиночестве, решила навестить Андроника.
На пороге похожего на музей дома меня, как и в первый раз, встретил одетый в чёрный костюм старик.
– Хозяин давно вас ждёт. Проходите, я тотчас сообщу ему, что вы здесь.
Кажется, со времени моего последнего посещения, статуй в приёмном зале Андроника стало ещё больше. Но, не успела я осмотреться, как за спиной послышался знакомый вкрадчивый голос:
– Какая неожиданность! Я уже начал опасаться, что не узнаю тебя при встрече, – елейно улыбаясь, Андроник указал на диван. – Располагайся. У меня накопилось немало вопросов.
– Вот уж поистине радушное приветствие.
– Ты ведь сама отмечала моё любопытство. И если, не собираясь отвечать на вопросы, всё же пришла… неужели потому, что просто хотела меня увидеть?
– Можно подумать, любопытство свойственно только тебе.
Андроник вопросительно вскинул брови.
– Ходят слухи, ты искал меня, – пояснила я. – Мне было любопытно узнать зачем.
– Эдред… – Андроник театрально закатил глаза. – Ну что ж, хотя бы какой-то от него прок – при всей его несносности.
Я промолчала, разглядывая узор на мраморном полу. Андроник расхохотался.
– Да сохранят нас все святые! Насколько же далеко зашла ваша взаимная симпатия! Я слышал, ты спасла его от гибели, поэтому по-идиотски счастливое выражение на его лице всякий раз, когда речь заходит о тебе, мне понятно. Но ты…
– Он мне тоже помог.
– Неужели?
– Возможно, тебе захочется узнать о последних событиях, – попыталась я сменить тему. – О новых союзниках, которых мы привлекли на нашу сторону, о видениях, которые, надеюсь, укажут место последней битвы. Кстати, может, ты знаешь…
– И чем же он тебе помог?
– Это единственное, что тебя интересует?
– Кроме всего прочего.
– С его помощью я снова нашла ведьму, которая предрекала нам скорый конец.
– Всего-то?
– Честно говоря, мне надоел этот допрос!
– Ты ведь знаешь меня достаточно хорошо, чтобы так реагировать на мои "допросы", – опустившись на диван, Андроник миролюбиво кивнул на место рядом с собой. – Так что там насчёт союзников? Речь случайно не о корейцах?
– О них тоже.
– Неужто ты всё-таки пробралась к ним!
Присев на подлокотник дивана, я картинно закинула ногу на ногу и лукаво подмигнула ему.
– Браво! Но как же тебе удалось убедить Акеми?
– Хочешь сказать: как же это удалось мне после того, как не удалось тебе?
Андроник махнул рукой, будто мои слова его обижали.
– Вовсе нет. Я искренне рад твоим успехам. Переговоры ведь были успешными?
– Не совсем… Они не дали однозначного ответа. Но я буду встречаться с их принцем – сообщать о последних новостях, поэтому надежда пока есть.
– Надежда? – Андроник сильно подался вперёд, не будь на мне освящённой земли, он бы коснулся щекой моего плеча. – Хочешь пари? Ставлю на то, что, по крайней мере, принца ты уже убедила.
Я тоже наклонилась к нему, насколько позволяла освящённая земля, и, передразнивая его елейный голос, промурлыкала:
– И какой будет ставка? Любимая статуя из твоей коллекции?
Расхохотавшись, Андроник отодвинулся и уже другим тоном поинтересовался:
– Доминик вроде бы собирался отправиться к нагам?
Я рассказала о посещении дворца Ишы и готовности нагов нас поддержать, беззаботной улыбкой отмела тонкие намёки Андроника на давнюю дружбу Доминика с некоторыми представительницами змеиного народа и шумно восхитилась красотой их тел, богатством дворца и ненавистью к демонам. Андроник больше наблюдал за мной, чем слушал, что я говорю.
– Значит, всё как ты предполагала с самого начала: битва на смерть. И какое оружие собираешься выбрать, амазонка?
– Оружие?..
Эта очевидная мысль не пришла мне в голову ни разу. Конечно, мне понадобится оружие. А кроме того, умение применить его на практике. Бессмертные, родившиеся в столетия, когда искусное обращение с оружием было залогом выживания, знали с какой стороны браться за меч, алебарду, шпагу… Ну а что делать "детям" этого века: Винсенту и мне? Правда, Винсент как-то упоминал, что умеет стрелять, но какой прок от стрельбы, если сам передвигаешься быстрее любой пули?
– Об оружии я не подумала…
– Если хочешь совета, выбери меч. Самый верный способ уничтожить демона – разрубить его на части, а сделать это легче всего мечом. Уверен, что твой возлюбленный поможет тебе преобрести необходимые навыки. В своё время он очень неплохо обращался с разными видами оружия.
Я представила, как Доминик учит меня владению мечом, и захотела рассмеяться. Нетрудно догадаться, чем бы заканчивались наши тренировки, не успев толком начаться. Но подсказанная Андроником идея не была лишена смысла. Бессмертный, в совершенстве владеющий мечом и способный преподать это искусство мне… Такого бессмертнного я знала. Дело оставалось за малым: заручиться его согласием.
Глава 21
Как же легко в подобные ночи забыть обо всех угрозах: и об Аренте, и о надвигающемся конце… Но как бы мы ни откладывали этот момент, он всё равно неизбежно настал, и мы были вынуждены разжать объятия. Доминик уже несколько ночей назад должен был сообщить бессмертным о том, как прошла встреча с нагами, а я… немного помаявшись в одиночестве, решила навестить Андроника.
На пороге похожего на музей дома меня, как и в первый раз, встретил одетый в чёрный костюм старик.
– Хозяин давно вас ждёт. Проходите, я тотчас сообщу ему, что вы здесь.
Кажется, со времени моего последнего посещения, статуй в приёмном зале Андроника стало ещё больше. Но, не успела я осмотреться, как за спиной послышался знакомый вкрадчивый голос:
– Какая неожиданность! Я уже начал опасаться, что не узнаю тебя при встрече, – елейно улыбаясь, Андроник указал на диван. – Располагайся. У меня накопилось немало вопросов.
– Вот уж поистине радушное приветствие.
– Ты ведь сама отмечала моё любопытство. И если, не собираясь отвечать на вопросы, всё же пришла… неужели потому, что просто хотела меня увидеть?
– Можно подумать, любопытство свойственно только тебе.
Андроник вопросительно вскинул брови.
– Ходят слухи, ты искал меня, – пояснила я. – Мне было любопытно узнать зачем.
– Эдред… – Андроник театрально закатил глаза. – Ну что ж, хотя бы какой-то от него прок – при всей его несносности.
Я промолчала, разглядывая узор на мраморном полу. Андроник расхохотался.
– Да сохранят нас все святые! Насколько же далеко зашла ваша взаимная симпатия! Я слышал, ты спасла его от гибели, поэтому по-идиотски счастливое выражение на его лице всякий раз, когда речь заходит о тебе, мне понятно. Но ты…
– Он мне тоже помог.
– Неужели?
– Возможно, тебе захочется узнать о последних событиях, – попыталась я сменить тему. – О новых союзниках, которых мы привлекли на нашу сторону, о видениях, которые, надеюсь, укажут место последней битвы. Кстати, может, ты знаешь…
– И чем же он тебе помог?
– Это единственное, что тебя интересует?
– Кроме всего прочего.
– С его помощью я снова нашла ведьму, которая предрекала нам скорый конец.
– Всего-то?
– Честно говоря, мне надоел этот допрос!
– Ты ведь знаешь меня достаточно хорошо, чтобы так реагировать на мои "допросы", – опустившись на диван, Андроник миролюбиво кивнул на место рядом с собой. – Так что там насчёт союзников? Речь случайно не о корейцах?
– О них тоже.
– Неужто ты всё-таки пробралась к ним!
Присев на подлокотник дивана, я картинно закинула ногу на ногу и лукаво подмигнула ему.
– Браво! Но как же тебе удалось убедить Акеми?
– Хочешь сказать: как же это удалось мне после того, как не удалось тебе?
Андроник махнул рукой, будто мои слова его обижали.
– Вовсе нет. Я искренне рад твоим успехам. Переговоры ведь были успешными?
– Не совсем… Они не дали однозначного ответа. Но я буду встречаться с их принцем – сообщать о последних новостях, поэтому надежда пока есть.
– Надежда? – Андроник сильно подался вперёд, не будь на мне освящённой земли, он бы коснулся щекой моего плеча. – Хочешь пари? Ставлю на то, что, по крайней мере, принца ты уже убедила.
Я тоже наклонилась к нему, насколько позволяла освящённая земля, и, передразнивая его елейный голос, промурлыкала:
– И какой будет ставка? Любимая статуя из твоей коллекции?
Расхохотавшись, Андроник отодвинулся и уже другим тоном поинтересовался:
– Доминик вроде бы собирался отправиться к нагам?
Я рассказала о посещении дворца Ишы и готовности нагов нас поддержать, беззаботной улыбкой отмела тонкие намёки Андроника на давнюю дружбу Доминика с некоторыми представительницами змеиного народа и шумно восхитилась красотой их тел, богатством дворца и ненавистью к демонам. Андроник больше наблюдал за мной, чем слушал, что я говорю.
– Значит, всё как ты предполагала с самого начала: битва на смерть. И какое оружие собираешься выбрать, амазонка?
– Оружие?..
Эта очевидная мысль не пришла мне в голову ни разу. Конечно, мне понадобится оружие. А кроме того, умение применить его на практике. Бессмертные, родившиеся в столетия, когда искусное обращение с оружием было залогом выживания, знали с какой стороны браться за меч, алебарду, шпагу… Ну а что делать "детям" этого века: Винсенту и мне? Правда, Винсент как-то упоминал, что умеет стрелять, но какой прок от стрельбы, если сам передвигаешься быстрее любой пули?
– Об оружии я не подумала…
– Если хочешь совета, выбери меч. Самый верный способ уничтожить демона – разрубить его на части, а сделать это легче всего мечом. Уверен, что твой возлюбленный поможет тебе преобрести необходимые навыки. В своё время он очень неплохо обращался с разными видами оружия.
Я представила, как Доминик учит меня владению мечом, и захотела рассмеяться. Нетрудно догадаться, чем бы заканчивались наши тренировки, не успев толком начаться. Но подсказанная Андроником идея не была лишена смысла. Бессмертный, в совершенстве владеющий мечом и способный преподать это искусство мне… Такого бессмертнного я знала. Дело оставалось за малым: заручиться его согласием.
Измерение, в котором мы оказались, было завораживающим: ярко-зелёная трава, кроваво-красные листья деревьев и лучи холодного серебристого света…
– Так, так, и кого же мы здесь видим?
Удивительно лёгкий голос раздался за спиной, но, не успела я обернуться, его обладательница уже стояла рядом.
– Неужели до сих пор не рассмотрела, Шаневис? – отозвался Доминик.
– Дерзок, как всегда, – констатировала она. – Впрочем, при твоей внешности это можно себе позволить.
Невероятно, насколько она походила на Толлака… Такое же тонкое андрогинное лицо, ни привлекательное, ни отталкивающее, льняные волосы, правда, очень густые и длинные – затейливо сплетённые, они спускались чуть не до колен…
– Так это ты скрасила Толлаку последние мгновения его вечной жизни? – очень светлые глаза под практически бесцветными бровями обратились в мою сторону.
– "Скрасила" – не совсем верное слово…
– Глазеть на твоё хорошенькое личико последние секунды перед тем, как отправиться в небытие – гораздо лучший уход, чем он заслужил.
– Полностью с тобой согласен, – хмыкнул Доминик.
Немного задетая снисходительным тоном Шаневис, я пожала плечами.
– Вам лучше знать. Я была с ним едва знакома. Он был твоим родственником? Сходство поразительное.
Шаневис рассмеялась, смехом таким же невесомым, как и её голос.
– Многие видели в нас земное воплощение Фрейра и Фрейи[1]. Но нет, моя крошка, мы не состояли в родстве. Наше сходство – простое совпадение.
– Чего не скажешь об отсутствии между вами магической связи, – тут же вмешался Доминик. – Как тебе удалось её разрушить?
– Разрушить? Милый, разрушить связь между обратившим и обращённым невозможно. Её можно лишь ослабить. И, если не ошибаюсь, твоя возлюбленная уже нашла способ это сделать. Между прочим, ты так и не открыл мне, кто её "создатель".
– Тебе незачем это знать.
Вроде бы Шаневис снова рассмеялась, но губы её даже не шевельнулись.
– Как если бы я уже не знала! Значит, вот как выглядит избранница Арента.
Онемев, я во все глаза уставилась на неё, потом на Доминика. Он её как будто не слышал…
– Не смотри так, словно перед тобой разверзлись врата ада.
Взгляд Шаневис был по-прежнему устремлён на Доминика, губы двигались, но произносили совсем не те слова, что слышала я. Вот она что-то игриво прощебетала, а Доминик что-то зло процедил в ответ… Похоже, даром телепатии обладал чуть ли не каждый второй из тех, с кем я сталкивалась: мудрец в индийском храме, Иша, а теперь ещё и она. Меня просто взбесило, с какой лёгкостью все они вторгались в мой разум.
– Не беспокойся, это ненадолго, – она будто в самом деле прочитала мои мысли. – Мне хотелось побеседовать с тобой наедине – ведь то, что я скажу, касается именно тебя. Можешь, конечно, поделиться со своим возлюбленным. Но не думаю, что захочешь.
Она захихикала, как мне показалось, злорадно.
– Как же ты должна была вскружить Аренту голову, чтобы такой, как он, решился подарить бессмертие человеческому существу! И ты ведь даже не отвечаешь ему взаимностью! Знал бы он, на что обрёк себя твоим обращением! Хотя вряд ли бы его это остановило. Что Аренту какое-то там проклятие? Ты удивилась моей способности говорить, не произнося слов. Меж дарами, какими обладают обращённые Старейшим, этот – один из самых скромных. Мой брат Эмморис, например, мог внушать мысли на расстоянии, наложить заклятие или разрушить силу чар одним словом. Правда, у него была слабость – Этра, его возлюбленная. Сделав её бессмертной, он был счастлив, как дитя. Но его избранница прониклась страстью к другому. Ради него она осмелилась на неслыханное: уничтожить своего господина. Это удалось, но в последние остававшиеся ему мгновения Эмморис проклял её за вероломство: Этра повторит его судьбу, пав жертвой собственной страсти – от руки того, кого обратит сама. Так и произошло. Но на этом проклятье себя не исчерпало. С кровью Этры оно перешло на обращённого ею, а от него на ту, кого обратил он – и так до тех пор, пока цепь обращений, начатых Этрой, не оборвётся…
Кажется, земля под ногами содрогнулась и закачалась, алые листья вместе с деревьями заходили ходуном… Значит, не Арент был обращён одним из первых бессмертных, а та, кто обратила его: Этра, его вторая жена, от которой он избавился, едва она "выполнила своё назначение и стала более не нужна"…
– Думаю, нет необходимости называть имя избранника Этры, – продолжал звучать голос Шаневис. – О подробностях можешь спросить его сама – у тебя ещё появится такая возможность, не сомневайся.
– Откуда тебе всё это известно?.. – вырвалось у меня вслух.
Доминик с недоумением повернулся ко мне.
– Эмморис был моим "Фрейром". Мы были близнецами, могли посылать друг другу мысли и образы. Я видела его смерть через его потухающие глаза – не рассмотрела лишь лица того, кто нанёс удар. И слышала слова проклятия. С гибелью Арента оно перейдёт на тебя полностью. Поэтому – берегись того, кого обратишь. И да оградят тебя боги от привязанности к этому существу!..
– Что с тобой?.. – Доминик легко тряс меня за плечи.
– Может, тебя и минует этот рок. Твой избранник – Доминик, а он ведь – не твой обращённый. Но всё же… Повороты судьбы непредсказуемы, не так ли?
– Прошу тебя, очнись!.. Что ты сделала, проклятая ведьма!..
Последняя фраза предназначалась для Шаневис, но вспыхнувший яростью взгляд Доминика прорезал пустоту – Шаневис исчезла… Хлопнув ресницами, я пришла в себя и уже осмысленно посмотрела на него. В глазах Доминика промелькнуло облегчение.
– Ты меня напугала… Потому я и не хотел оставлять тебя с ней.
– А она предлагала?
– Да. Но интерес к тебе показался мне подозрительным. Её равнодушие к Толлаку граничило с желанием совсем забыть о его существовании. И вдруг она так настаивает на встрече с тобой, потому что ты его уничтожила?
– Мне ты и словом не обмолвился о своих подозрениях, – я шутливо его шлёпнула.
Доминик мимолётно улыбнулся, но лицо оставалось серьёзным.
– Я знаю о её даре телепатии. Что она тебе открыла?
Вопрос заставил меня поморщиться. Шаневис оказалась права – я не хотела говорить Доминику о проклятии. Может, всё это – просто выдумка? Намерение подтолкнуть к убийству Арента – ведь из-за него погиб её брат…
– В основном речь шла о гибели Эммориса.
– Эммориса? Робкого червяка, которого она презирала ещё больше Толлака?
– П-презирала? – от удивления я начала заикаться. – Но он ведь мог внушать мысли на расстоянии…
– Это не делало его меньшим ничтожеством, чем он был. Я много раз слышал от Толлака о его ущербности, которую не могло исправить даже бессмертие. Но почему Шаневис о нём вспомнила?
– Понятия не имею… Откуда-то она знала обо мне и Аренте. Сказала, что её брат погиб от руки своей избранницы, и… что способ избавиться от Арента – убить его…
Пока я вдохновенно врала, Доминик становился всё мрачнее.
– И ради этого она настаивала на том, чтобы увидеть тебя?
– По-моему, её просто разбирало любопытство, кого же это обратил Арент…
Доминик вдруг дёрнул меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.
– Я так верил, что первым бессмертным известно, как разрушить его связь с тобой. И теперь сознание того, что это невозможно, причиняет почти физическую боль… Мне Шаневис говорила о каких-то амулетах и заклинаниях, имеющих тот же эффект, что и защитный символ Эдреда, и тоже только в нашем мире… Для мира людей подобного средства, по её словам, не существует – к освящённой земле не могут прикасаться даже обращённые Старейшим. Значит, действительно, остаётся одно: убить его…
Я мысленно вернулась к встрече с Шаневис на следующую ночь, когда Доминик отправился утолять жажду, а я в ожидании его уютно расположилась на диване, закутавшись в покрывало. Скорее всего, единственной целью откровенности Шаневис, если предположить, что всё это правда, была месть. Видимо, гибель Эммориса задела её не настолько глубоко, чтобы она захотела поквитаться с Арентом собственноручно. Но, ущербный или нет, Эмморис был её братом, потому она и вспомнила о проклятии. Пусть, воплощённое в реальность чужими руками, оно падёт на голову одного из виновников гибели её «Фрейра»… Мне вдруг стало смешно. Я так страшилась проклятия, когда была человеком – а если бы ещё знала, что на меня свалятся сразу два! Но обращать, тем более «по зову страсти», мне никого не придётся, значит, по крайней мере, это проклятие, на мне и закончится…
Звонок мобильного буквально взорвал сонную тишину. Номер был незнакомым.
– Привет… Надеюсь, не помешал. Это Питер… О'Лири. Сейчас здесь ещё светло, но, может, у тебя получится увидеться с нами, когда стемнеет? Кажется, мы, наконец, нашли, что искали…
– Оружие массового уничтожения? – я даже забыла ответить на приветствие.
– Или кое-что получше. По телефону объяснить это не так просто. Ты сможешь появиться после заката?
– Конечно. Как обычно, в кабинете профессора?
В трубке послышался довольный смех Питера.
– Мы сейчас очень далеко от Чикаго. Чтобы навестить нас, тебе придётся отправиться в Тибет.
– Куда?..
Удивление, прозвучавшее в моём голосе, снова развеселило Питера.
– И, знаешь, по-моему, эта страна стала моим новым фаворитом – до сих пор это была Индия… В общем, как мы сюда попали, – история длинная, но занимательная. Могу рассказать, если задержишься здесь на пару часов.
Непринуждённый тон Питера удивил меня чуть ли не больше места его пребывания. С ночи, когда он узнал, кто я, мы виделись дважды, и оба раза Питер не сводил с меня взгляда, каким смотрят на раздражённую гремучую змею. Возможно, столкновение с таинственной культурой Тибета наложило определённый отпечаток, и моя принадлежность к другому миру больше его не пугала. Закончив разоговор, я стала с нетерпением ждать Доминика. Соблазн отправиться в Тибет в одиночку был велик, но, верная обещанию, что Доминик будет сопровождать меня в следующем "приключении", я безжалостно его подавила.
[1] Фрейр и Фрейя – в германо-скандинавской мифологии близнецы, брат и сестра, божества плодородия.
* * *
Лагерь профессора Вэнса располагался в очень живописном месте. Покрытые мхом скалы, все оттенки синего: от серо-голубого цвета облаков до чернильно-бархатного – гор. Но, несмотря на необычную красоту, окружавший нас пейзаж казался лишённым равно и радости, и печали. С невиданной остротой здесь ощущалось одно: погружённость в бездонную пропасть безразличия. Недаром в мистической символике синий считается цветом Пустоты…
Палатки прилепились к самому подножию горы, а перед ними вокруг потрескивавшего костра сидели около десятка человек. Питер заметил меня первым, за ним поднялся профессор Вэнс. Однако приветливое выражение на их лицах сменилось растерянностью, когда рядом со мной возникла фигура Доминика. Питер, видимо, собиравшийся меня обнять, так и замер с простёртой рукой. По губам Доминика пробежала ехидная ухмылка. Вообще, предприятие не вызывало у него особого восторга. Вернуться с охоты и обнаружить меня одетой и готовой к путешествию в Страну Снегов[1], в его планы явно не входило. Но из двух зол: отпустить меня на встречу одну или всё же составить мне компанию, он, конечно, выбрал второе. Про себя забавляясь замешательством профессора и Питера, я представила им Доминика и, не удержавшись от искушения поддразнить Доминика, обняла Питера. Сидевшие вокруг костра рассматривали нас с любопытством, но без удивления – наверняка профессор предупредил их о появлении посторонних, придумав мало-мальски правдоподобную историю. Все были тибетцами, за исключением крупного мужчины с густой чёрной бородой. Хлопнув Доминика по плечу, он весело пробасил:
– Добро пожаловать! Честно говоря, не верил, что вам удастся нагнать нас до утра. Но с одеждой вы прогадали. Пол, ты хотя бы предупредил их, как холодно бывает ночью в горах!
Не ожидая увидеть никого, кроме профессора Вэнса и Питера, я не слишком думала о конспирации: на мне были лишь лёгкие брюки, блузка и жилет из разноцветного меха, служивший скорее декоративным, чем практическим целям. Что до Доминика – его костюм больше подходил для Пятой авеню, чем для этого забытого всеми богами места.
– Мой старинный друг Скотт Лоример, профессор Лхасского университета[2],– представил профессор Вэнс чернобородого великана.
– Отбросим формальности, зовите меня Скотт, – махнул тот рукой. – Хочу вам кое-кого представить – моего студента, очень многообещающего, надо сказать.
Он кивнул одному из сидевших у костра.
– Ну же, Лодо, не стесняйся, они ведь не кусаются!
Доминик быстро отвернулся, скрывая улыбку. Професор Вэнс и Питер переглянулись. Тот, кого назвали Лодо, опасливо поднялся на ноги – обычный парень немного болезненного вида. Но выражение, с каким он смотрел на нас с Домиником, было вовсе не стеснением. Это был страх. И мне стало совершенно ясно – в отличие от своего наставника, он прекрасно знает, кто мы.
– Лодо – уроженец этих мест, – продолжал между тем профессор Лоример. – Он хорошо знаком с окрестностями, и без него мы вряд ли нашли бы обитель гомчена.
– Гомчена? – переспросила я.
– Отшельника, – пояснил Питер. – Гомчены – что-то вроде монахов-аскетов, в Тибете они пользуются огромным уважением. Их ещё называют налъорпа[3], потому что они обладают магическими знаниями, умением общаться с духами и повелевать демонами. Вообще, о гомченах ходит столько слухов, деятельность их настолько таинственна, а внешний облик настолько странен, что тибетцы боятся их чуть ли не больше самих демонов.
Начиная что-то понимать, я повернулась к профессору Вэнсу.
– И вы думаете, что…
Предостерегающе подняв руку, профессор обратился к своему другу:
– Если не возражаешь, Скотт, мы присоединимся к вам через несколько минут.
Тот понимающе кивнул и снова устроился возле костра. Напряжённо наблюдавший за нами Лодо последовал его примеру.
– Скотт ни о чём не догадывается, – заговорил пофессор, едва мы отошли от костра. – Остальные, его помощники и носильщики, знают ещё меньше.
– А Лодо? Мне показалось, он…
– Лодо – ключевая фигура во всём этом. Питер с ним очень сдружился. Может, сам хочешь продолжить?
– Я рассказал ему, кто ты… – с меня Питер перевёл извиняющий взгляд на Доминика. – О том, что вы появитесь вдвоём, я не знал… Лодо вырос с верой в существование демонов и даже считает, что один из них убил его брата. Когда Лодо был ребёнком, в их деревне остановился странствующий налъорпа. Он творил чудеса, вылечил дочь соседа, остановил град движением руки, и старший брат Лодо захотел во что бы то ни стало сделаться его учеником. Маг согласился, но прежде Адлибэшэ – так звали брата – должен был избавиться от страха перед сверхъестественным. В близлежащем лесу якобы обитал демон, принимавший вид леопарда. Адлибэшэ было велено привязать себя к стволу дерева и оставаться так три дня и три ночи, медитируя и не отвязываясь от дерева, что бы ни случилось. По истечении срока Адлибэшэ не появился, и Лодо отправился его искать… В лесу его ждало жуткое зрелище: тело Адлибэшэ, разодранное и наполовину съеденное. Налъорпа, пославший Адлибэшэ на ужасное испытание, бесследно исчез. Старики в деревне поговаривали, что он и был тем самым демоном, а Адлибэшэ стал жертвой, удовлетворившей его жажду крови…
– Какое отношение всё это имеет к цели нашего визита? – резко прервал его Доминик.
– Я… хотел к этому подвести… После смерти брата Лодо сбежал из дома, и отшельник нашёл его в горах, полумёртвого от голода и холода. Несколько лет Лодо был его учеником, потом вернулся к родным. Но, даже поступив в университет, он не забывает старого учителя и часто посещает его во время каникул…
Доминик раздражённо закатил глаза, и мне захотелось его ущипнуть. Особой связи между тем, что говорил Питер, и обещанного способа борьбы с демонами я тоже пока не видела, но рассказ был интересным.
– Учитель Лодо и есть гомчен, к которому мы отправимся, – поспешно добавил Питер, махнув рукой куда-то вверх.
