Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Тигиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)
Глава 3
В «Краун Тауэрс» я вернулась на исходе четвёртого дня, едва солнце скрылось за горизонтом. Став бессмертной, я с точностью до мгновения чувствовала наступление ночи в любой части мира людей. Бросив на диван дорожную сумку, в которую собиралась сложить деньги, я задержалась возле окна, залюбовавшись открывавшимся видом. Прошедшие ночи выдались хлопотными, но я сделала всё, что собиралась. Немного послонявшись по сомнительным кварталам Чикаго, нашла «специалиста», мастера своего дела, изготовившего для меня все необходимые документы на три разных имени. Моё настоящее имя не должно было появляться нигде – на случай, если бы Арент вздумал искать меня «человеческими» методами. Получив документы, я через подставных лиц открыла счета в Нью-Йорке, Франкфурте и Сиднее. Теперь оставалось лишь…
– Я уже думал, ты не вернёшься.
Сильно вздрогнув, я обернулась. В нескольких шагах от меня стоял Эдред.
– Начал опасаться, что он в самом деле тебя нашёл.
– Кто?
– Тот, кто тебя обратил. Ты ведь прячешься от него.
Я молча шмыгнула к дивану и, подхватив сумку, направилась к сейфу. Пытаться что-либо отрицать не имело смысла – всё было слишком очевидно. Эдред пытливо наблюдал за мной.
– Так и не скажешь, кто он?
– Почему-то все, неважно смертные или бессмертные, больше всего интересуются тем, что их совершенно не касается.
Я уже справилась с шоком от неожиданного появления Эдреда. Хотя неожиданным оно не было – я просто не подумала, что он может меня дожидаться.
– Думаешь, я бы выдал ему твоё местонахождение?
– Каким образом? Оно неизвестно тебе самому.
– Даже если бы и было. Я бы никогда тебя не выдал. Знаешь, почему?
Перестав набирать код, я бросила на него вопросительный взгляд.
– Ты ведь не побежишь вслед за ювелиром, чтобы вернуть обронённое им золотое кольцо, если оно нравится тебе самой?
Не удержавшись, я прыснула со смеху.
– Честное слово, с такого ракурса я на это не смотрела.
Открыв сейф, я смахнула деньги в сумку и снова посмотрела на Эдреда.
– Уверен, что не хочешь свою часть?
– Я могу получить её не деньгами?
– А чем? Золотыми кольцами?
Я закинула сумку на плечо, но Эдред тут же возник рядом и, ловко ухватившись за ручку, сдёрнул её на пол.
– Ты же говорил, деньги тебя не интересуют, – съехидничала я. – Всё-таки передумал?
Не сводя с меня горящих глаз, Эдред перешагнул через сумку, явно забыв о ней.
– Я ждал тебя… И ты собираешься снова исчезнуть… так быстро?..
Его ладони медленно потянулись к моему лицу, я отскочила в сторону и, подхватив сумку, мгновенно оказалась возле двери.
– Ты ведь бессмертна! – в голосе Эдреда слышалась злость. – Что, по-твоему, я могу с тобой сделать?
– Честно говоря, не хочу это знать.
– А если бы я помог тебе вернуться в наш мир?
Я развернулась к нему быстрее, чем успела осмыслить услышанное, вспыхнувший взгляд выдал меня с головой.
– Ты знаешь, откуда я родом? – продолжал Эдред. – Мой народ веками накапливал знания о жизни и смерти, передавая их из поколения в поколение лишь немногим избранным. Будучи людьми, мы знали о потустороннем мире больше, чем некоторые его обитатели. Ты действительно сможешь переноситься в наш мир, оставаясь незамеченной для обратившего тебя. Мне известно и многое другое… И я открою тебе всё…
– В обмен на что? – холодно спросила я.
Взгляд Эдреда был красноречивее слов.
– По-твоему, я избавилась от одного рабства, чтобы сменить его на другое, ещё более пугающее?
– Почему рабство? У меня ведь нет над тобой власти. И я… – он запнулся. – Я был бы нежным с тобой…
– Подобрал бы наименее деформирующее пыточное орудие из своей "коллекции"?
– Я пользуюсь ими нечасто… И твоё тело слишком прекрасно для того, чтобы даже думать о них. Я не говорю, что не причинил бы тебе вреда, когда ты была смертной, но теперь ведь… И я бы сдерживался… Я бы не стал…
– Прошу тебя, замолчи!.. – не выдержала я.
Ссутулившись ещё больше, Эдред осторожно двинулся в мою сторону, в глазах появилось просящее выражение.
– Не уходи… Пожалуйста…
– Мир людей тесен. Может, снова столкнёмся в каком-нибудь казино.
Из Мельбурна я сразу понеслась в Сидней, где находился один из банков, в которых я была теперь клиенткой, а также отель "Дарлинг", служивший мне временным пристанищем. Положив деньги на счёт через банковский автомат, я отправилась в отель и, едва оказалась в номере, упала за ноутбук. Моей целью было арендовать несколько домов на разных континентах, чтобы рассвет на одном плавно переходил в закат на другом, и так по кругу. Только это и необходимое количество освящённой земли оставалось подготовить для момента, о котором я мечтала столько раз за прошедший год, постепенно отчаиваясь, что он не наступит никогда. Доминик… Неужели мы наконец-то встретимся?.. При одной мысли об этом меня охватывал трепет… Я с грустью покосилась на безымянный палец, на котором до недавнего времени носила кольцо с изумрудом, но, тряхнув головой, постаралась отогнать воспоминания и сосредоточиться на настоящем. Уютная обстановка, уединённость расположения… Пересмотрев немалое количество сайтов, я, в конце концов, нашла, что искала и зарезервировала недельное пребывание в двух небольших домиках и бунгало.
До рассвета оставалось часа два. Рассвет здесь означал закат в городе, в котором когда-то жила я и продолжал жить отец Энтони. Его я хотела просить освятить землю, которая бы скрыла от Арента Доминика и меня. Застать преподобного отца в соборе не получалось – короткая летняя ночь наступала позже и заканчивалась раньше, чем он покидал святилище и снова возвращался в него на следующий день. Но прошлой ночью я оставила ему коротенькое послание на алтаре в крипте. Всего несколько строк с просьбой дождаться ночи и помочь одной заблудшей душе, которую он когда-то знал. Остановившись у окна, я печально проследила взглядом за полётом чайки, выделявшейся ярко-белым пятном на фоне тёмных волн залива. Теперь я была одним из существ, которые внушали отцу Энтони суеверный страх. Кто знает, не окажется ли этот страх слишком сильным?.. Бездеятельное ожидание в четырёх стенах было просто невыносимым. Отвернувшись от окна, я захлопнула ноутбук и покинула номер.
Кружа по улицам Сиднея, я впервые со времени своего бегства подумала об Аренте. Наверняка он меня ищет. Я принимала все мыслимые меры, чтобы он не смог напасть на след, но… Снова и снова я убеждалась, насколько мало на самом деле знала о мире мне подобных. Арент вроде бы о многом рассказывал, но сведения эти не имели практического применения. Что-то сродни космогоническим[1] мифам, объясняющим прошлое, но не имеющим никакого отношения к настоящему и будущему. Конечно, нельзя ожидать, что Арент стал бы рассказывать о вещах, которые могли ему навредить, но скорее всего он умолчал и о вещах, которые могли навредить мне – и вовсе не из желания меня защитить. Что я, в конце концов, знала о связи между обратившим и обращённым, кроме того, что она позволяет чувствовать друг друга на расстоянии? Вдруг существуют способы усилить эту связь настолько, что и освящённая земля потеряет свою защитную силу? Прошло уже несколько ночей, у Арента было время заявить о себе, но можно ли считать это короткое затишье действительным залогом моей безопасности? Я вспомнила предложение Эдреда и усмехнулась. Несмотря на всю свою невменяемость, он быстро нашёл, чем меня зацепить. И я бы последовала за ним, как под гипнозом – если бы только это был не Эдред… Навстречу мне двигалась обнимающаяся парочка. Парень что-то бормотал девушке на ухо, и она заливисто смеялась. Я отвела взгляд, когда они проходили мимо. Ещё какая-то ночь или две, и я наконец смогу обнять Доминика…
Вдоволь набродившись по улицам, я решила сменить городской пейзаж на что-нибудь более живописное. Накануне чрезвычайно любезный администратор отеля за несколько минут, необходимых для регистрации, успел дать мне кучу советов, как провести время в Сиднее. Кроме всего прочего, он рекомендовал прогулку к бухте Уотсонс Бэй и так называемому Скачку – отвесной скале к востоку от города. По его словам, со скалы открывается фантастический вид на Сиднейскую гавань и знаменитый Харбор-Бридж, а красота прилегающей к бухте местности поражает воображение. Туда я и отправилась.
Внизу шумели волны, разлетаясь пеной у подножия скал. Вдалеке виднелись огни Сиднея и упомянутый администратором мост. От земли поднимался лёгкий туман. Красота местности действительно впечатляла, но что-то было не так. Странное гнетущее чувство не оставляло с момента, как я сюда перенеслась. Бездумно глядя на тёмные волны, я медленно брела вдоль края обрыва, и мне вдруг показалось, в пене что-то мелькнуло. Я сильно подалась вперёд, всматриваясь в раскинувшуюся у ног бездну…
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
Я резко обернулась. Из темноты ко мне бесшумно приближалась тень.
– Как прекрасно светит сегодня луна, – негромкий, удивительно мягкий голос принадлежал явно уже немолодому человеку. – В такую ночь никто не должен быть один.
– Луна сегодня не светит, – сама не зная зачем, возразила я.
– Но будет светить завтра или послезавтра.
– Сегодня первая ночь новолуния, луна не будет светить ни завтра ни послезавтра.
Несмотря на способность видеть в темноте, я не могла разглядеть лица – только согнутую старческую фигуру, передвигавшуюся с лёгкостью юноши. Он остановился в нескольких шагах от обрыва и тихо спросил:
– Думаете, всё закончится со смертью?
Туман сгущался. Крошечные капельки влаги сверкали и переливались в воздухе. И их слабое сияние как будто проходило сквозь тело старика… Вот почему я не могла рассмотреть черт его лица – их просто не было. Передо мной стоял призрак, несчастная душа, по какой-то причине обречённая скитаться на этом берегу. Голова старика повернулась в мою сторону.
– Как я мог не заметить… Но что привело сюда вас?
Я непонимающе пожала плечами. В голосе призрака вдруг прозвучало отчаяние:
– Разве я могу спокойно смотреть на то, как они исчезают?.. Как они уходят к ним?..
– Кто уходят? К кому?..
– К ним! – он указал пальцем на бушующие волны. – Вы никогда не слышали об этом месте? Это алтарь, очень древний, о его назначении уже мало кто знает. Ещё до того, как на эту землю ступила нога первого европейца, здесь приносили жертвы местным божествам. С тех пор прошли столетия, о существовании божеств давно забыли. Но божества не забыли о существовании людей…
Я растерянно глянула вниз – ничего, кроме пены. Но, казалось, шум волн стал громче.
– Вы слышите? – настойчиво спросил старик. – Слышите?..
Волны бились о скалу, будто хотели обратить её в пыль. Теперь и я различала звук, пробивавшийся сквозь рокочущий грохот – множество человеческих голосов, сливавшихся в протяжный стон… и мне вспомнилась фраза, как бы невзначай обронённая администратором: к этой скале часто приходили те, кто хотел забыть о всех своих горестях…
– Самоубийцы… – пробормотала я. – Вы приняли и меня за одну из них.
– Они требуют свои жертвы, притягивая сюда несчастных в момент слабости, – обвиняющим жестом призрак указал вниз. – Я пытался этому помешать как мог… Мне удалось вернуть многих. Остановить, убедить остаться в этом мире… И это приводило тех, внизу, в ярость. Каждый раз, когда жертва ускользала от них!.. Они стали сильнее, я это чувствую. И не могу уйти… Только когда взойдёт луна, мне будет позволено оставить этот мир. Или когда всё закончится…
– Когда что закончится? – не поняла я.
Призрак не ответил, продолжая смотреть на волны. Что-то тёмное мелькало в пене, то уходя под воду, то появляясь вновь. Это было мёртвое человеческое тело…
– Мёртвые возвращаются, откуда возврата нет, – прошептал старик.
Пожалуй, я зря сокрушалась о том, что не могу переноситься в мой мир. Мир людей тоже был способен на неожиданности, подобные этой. Выступающая в океан скала, с которой уже не один смертный отравился прямиком в ад, бушующие у её подножия волны с плавающим в них трупом, демоны, притаившиеся в морской глубине и жадно ожидающие очередного "подношения"… Призрак и вампир, ведущие разговор у самого края обрыва… Сам разговор, кстати, тоже был неожиданностью. Призраки избегают общения с бессмертными, но этот, казалось, даже не задумывался о том, кто я. Он просто говорил, как если бы ожидал помощи, но не решался о ней попросить.
– "Тогда отдало море мёртвых, бывших в нём…"– снова послышался его голос. – Вы знаете, что это значит?
Очнувшись, я подняла на него глаза, но старик исчез. Небо начинало розоветь. Сквозь листву деревьев, обступивших каменистую площадку, замигали огоньки освещённых окон – начинался новый день. Несколько домов стояли довольно близко к обрыву. Наверное, и старик, чей дух только что явился мне, когда-то жил в одном из этих домов. Видя несчастных, собиравшихся свести счёты с жизнью, он спешил им на помощь, пытаясь удержать от опрометчивого шага, и даже после смерти не смог упокоиться с миром. Его странные слова о "возвращающихся" мертвецах казались лишёнными смысла, и я тут же выбросила их из головы. Всё, что имело для меня значение, была встреча с отцом Энтони, освящение земли и Доминик. Небо становилось всё светлее. Там, где находился отец Энтони, солнце уже село. Несколько камешков скатились вниз, когда я бешено сорвалась с места.
[1] Космогонические мифы – мифы о творении мира, происхождении космоса из хаоса, и т. п., основной начальный сюжет большинства мифологий.
* * *
Поборов соблазн пройтись по улицам, я сразу перенеслась во внутреннюю часть собора и, миновав знакомые статуи ангелов, направилась к крипте. Совсем недавно я думала, что никогда не смогу переступить порог этой обители, а теперь всё же шла по серым каменным плитам, и они не рассыпались прахом под моими ногами. Статуи ангелов не оживали, чтобы воспрепятствовать моему оскверняющему вторжению… Прошлой ночью перед тем, как оставить своё послание, я довольно долго бродила среди колонн и скамей. Ни разу до того пребывание в соборе не внушало такого благоговения, и, странным образом, я снова чувствовала себя человеком – бессмертным, удивительно сильным, и… живым. Это ощущение было неповторимым, и, чтобы его сохранить, я была готова платить требуемую цену: воздерживаться от убийства созданий, жизнь которых не значила для меня ничего. Остановившись перед ведущими в крипту ступенями, я прислушалась. Царившую вокруг тишину нарушал слабый звук, неуловимый для слуха смертных: ритмичное биение человеческого сердца. Помедлив мгновение, я спустилась вниз. Несколько свечей тускло освещали алтарь и склонившуюся перед золотым распятием фигуру. Я остановилась поодаль, чтобы полумрак до поры скрывал моё лицо.
– Доброй ночи…
Отец Энтони быстро поднялся с колен и повернулся.
– Не бойтесь показаться мне, дитя…
Я бесшумно приблизилась к алтарю. Из его груди вырвался вздох, и я тут же остановилась. Но во взгляде преподобного отца не было ни страха, ни даже настороженности. Лицо выражало тихую радость, в глазах стояли слёзы…
– Я молился за вас… Дня не проходило, чтобы я о вас не вспоминал…
Он неуверенно протянул ко мне руку, в глазах мелькнул вопрос, я кивнула. Дрожащие пальцы осторожно притронулись к моему лбу, скользнули по щеке.
– Смерть не наступает со смертью тела, – он ласково смотрел на меня. – Вы выглядите так человечно…
Я не удержалась от улыбки. Неестественно гладкая с перламутровым отливом кожа и потусторонний блеск глаз под описание "человечно" подходили меньше всего. Но отец Энтони, очевидно, понял значение улыбки по-своему.
– Я не имел в виду, что ожидал увидеть чудовище, совсем не это, – поспешно поправился он. – Ваша кожа бледна, от неё веет холодом, ваши глаза смотрят на меня из другого мира. Но их выражение осталось прежним.
Я снова улыбнулась, следя за тем, чтобы не обнажились заострённые зубы. Отец Энтони торопливо опустился на ближайшую скамью.
– Расскажите мне всё. Прошу вас…
Вообще-то задерживаться в соборе не входило в мои планы, но его искренняя радость меня тронула. Присев рядом, я рассказала историю своего обращения, и что, в отличие от остальных бессмертных, могла прикасаться к освящённой земле, и о бегстве от Арента, и о намерении искать способ от него освободиться, и о надежде скоро воссоединиться с Домиником, и о Винсенте… Отец Энтони слушал, не перебивая, и, когда я закончила, устремил на меня задумчивый взгляд.
– Значит, молодой человек, которого вы так старались спасти…
– Проклят из-за меня…
– Никто не может быть проклят из-за кого-то. Каждый сам в ответе за свою душу.
– Не пытайтесь утешить меня… Это моя ноша, и не думаю, что я когда-либо от неё избавлюсь.
– Вы бессмертны, но не всесильны, дитя, – улыбнулся он. – Не взваливайте на себя то, что предназначено для плеч других.
Не желая продолжать эту тему, я поднялась со скамьи и мгновенно оказалась возле алтаря. По лицу отца Энтони промелькнуло что-то среднее между удивлением и восхищением, но страха не было, и меня это обрадовало. Беспокоить преподобного отца всякий раз, когда мне понадобится освящённая земля, было бы чересчур хлопотно. Проще освятить небольшой участок в каком-нибудь труднодоступном для людей месте и уже оттуда брать землю по мере надобности. Место я присмотрела, осталось лишь перенести туда отца Энтони. Поскольку страха при виде моей скорости передвижения он не испытывал, надо надеятся, что и перемещение на дальние расстояния его не испугает.
– Всё это время я молился за вашу душу, дитя, – снова заговорил он. – И разве то, что я снова вижу вас в этой святой обители, – не самый благосклонный ответ на мои молитвы?
– Я всего лишь могу прикасаться к освящённой земле. О состоянии моей души мне не известно ничего.
Отец Энтони поднялся со скамьи и тоже подошёл к алтарю.
– Говорят, мы встречаем свою судьбу на пути, по которому пытаемся от неё уйти. Я могу с этим только согласиться. В этих стенах я искал убежища от себя самого, и именно здесь меня нашли вы.
Он с благоговением поднял глаза на золотое распятие.
– За встречу с вами я благодарю Бога. Вы примирили меня с миром, на который до вашего появления я не мог смотреть без ужаса. Я молил Господа освободить меня от дара, который считал худшим из проклятий. Вы же, отмеченная тем же роком, приняли его с мужеством, перед которым моя собственная слабость выглядела ещё более постыдной. Так неужели вы думаете, что дух, подобный вашему, мог так сильно измениться?
– Вы слишком строги к себе и слишком добры ко мне, преподобный отец…
Он покачал головой.
– За это время я многое узнал о людях с нашим даром и убеждён, что он никому не даётся просто так и не исчезает бесследно. Вы всё ещё стоите на границе меж двух миров, дитя. Душа ваша осталась человеческой – именно поэтому вы отказались от убийства.
Я слушала отца Энтони, почти обратившись в статую. То, что он говорил, не вполне соответствовало истине. От убийства я отказалась не из человеколюбия – сначала мной руководило упрямство, потом корысть. Но здравое зерно в рассуждениях преподобного отца всё же было. Я вспомнила удивление Арента, поначалу не верившего, что я могу обходиться мало похожей на кровь субстанцией, вспомнила его слова: "С кровью к бессмертному переходит жизнь жертвы – поэтому его мёртвое сердце начинает биться как у живого. Мы не можем не убивать. Мы существуем за счёт смерти…"
Тогда, втайне разделяя удивление Арента, я не раз задавалась вопросом, как же всё-таки существую, не убивая. И теперь получила ответ. С рождения балансируя на границе между мирами, я, ещё будучи человеком, была связана с потусторонним миром, а, став потусторонним существом и всё ещё балансируя на той же границе, сохранила больше человеческих черт, чем другие мне подобные. Я могла не убивать потому, что кровь была для меня скорее пищей, как для человека, а не частью ритуала, питающей душу демона. Отец Энтони прав: сменились акценты, я осталась прежней. Эта мысль наполнила меня ликованием. Но почти сразу я задумалась.
– Тот, кто меня обратил, тоже был "стоящим меж двух миров". Значит, и он мог сохранить человеческие черты?
– Судя по вашим рассказам, он не был человеком, даже когда был им, – возразил отец Энтони. – Но, возможно, существует что-то другое, отличающее его. Какая-нибудь особенность, общая для всех "стоящих меж двух миров", обретших бессмертие.
Я с горечью пожала плечами.
– Кто знает? В общении со мной он старательно избегал подобных тем. Сейчас я знаю о бессмертных немногим больше, чем когда была человеком.
– Я мог бы вам в этом помочь… – начал отец Энтони, но, заметив мою улыбку, поправился, – или хотя бы попытаться. Есть люди, пусть и очень немногие, чей разум свободен от страха перед неведомым. Они способны ответить на стук извне, не дрогнув. У меня есть друг. Он…
– …обладает вашим даром? – не удержалась я.
– Скорее вашим мужеством. Думаю, вам будет интересно с ним побеседовать. Он собрал коллекцию редких рукописей. Возможно, среди них найдётся то, что вам пригодится. Я могу связаться с ним завтра же.
– Он знает обо мне?
– То, что вы мне доверили, – ваша исповедь. Тайны её я не нарушу.
Я успокоенно кивнула.
– Спасибо. Но я хотела просить вас о другом…
Против опасений, моя просьба не вызвала у отца Энтони никакого смятения – только беспокойство, что у меня не хватит сил переместить в нужное место нас обоих. Я же беспокоилась, как он это перенесёт. Мне, когда я была человеком, приходилось нелегко, особенно поначалу. Хотя, не исключено, что тогда причина была в Доминике, который делал всё для того, чтобы каждое перемещение доводило меня чуть не до клинической смерти. Сейчас я очень постаралась двигаться плавно, но это не помогло. Оказавшись на земле, преподобный отец покачнулся, глаза закатились, и он медленно осел. Я осторожно прислонила его к стволу дерева и, набрав воды в ближайшем озере, смочила ему лоб. Он глубоко вздохнул и спросил:
– Где мы, дочь моя?
– В Канаде, – облегчённо улыбнулась я. – В национальном парке Уотертон-Лейкс.
Я выбрала небольшой участок на одной из поросших лесом гор, подальше от случайных туристов, обозначив его границы каменными валунами. Знакомый ритуал длился несколько минут, но после я предложила немного прогуляться, чтобы преподобный отец окончательно пришёл в себя. Он бросил на меня благодарный взгляд. Какое-то время мы шли молча, пока он осторожно не поинтересовался:
– Всё время хотел спросить вас, дитя. Вы говорили об особенных свойствах, которыми обладает кровь людей с нашим даром. Что это за свойства?
Я выдержала его взгляд.
– Кровь "стоящего меж двух миров" даёт бессмертному силу убить себе подобного – то, чего никто из нас не может, но о чём каждый мечтает.
– То есть, вы смогли бы избавиться от того, кто вас обратил?
– К чему этот вопрос?
Отец Энтони испытующе всматривался в моё лицо. Светло-карие глаза излучали теплоту.
– Уверен, у вас даже не возникло мысли воспользоваться моей кровью. И это то, о чём я говорю. Ваша душа осталась прежней. Я буду молиться, чтобы вы сохранили её такой.
Усмехнувшись, я проследила взглядом за пролетавшим мимо ночным насекомым.
– Хотите сказать, стоит мне поддаться слабости, и то немногое, что осталось во мне от человека, уйдёт вместе с жизнью моей первой жертвы? Это я уже поняла.
– Тогда прошу вас, не поддавайтесь этой слабости никогда.
