Текст книги "Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Тигиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)
Глава 4
Обратное перемещение отец Энтони перенёс гораздо легче, тут же выразил надежду увидеть меня в скором будущем, напутствовал десятком благословений, и на том мы расстались. Я вернулась в Уотертон-Лейкс и, наполнив освящённой землёй несколько вместительных сосудов, оставила их в одном из арендованных домов. Нетерпение охватывало меня всё сильнее. Едва с ним справляясь, я помчалась в Нью-Йорк в надежде, что в городе, «который никогда не спит», шоппинг-центры будут открыты допоздна. Переносясь из бутика в бутик, я судорожно перебирала десятки вешалок в попытке найти что-нибудь соответствующее долгожданному моменту, уже отчаявшись, случайно глянула на витрину и радостно замерла. На неестественно выгнутом манекене красовалось платьице из лёгкой золотистой ткани, удивительно похожее на то, что было на мне больше года назад в ту памятную ночь, когда… Более подходящий наряд было даже трудно представить. Осталось только разыскать Доминика. То, что я не чувствовала его присутствия, усложняло дело. Но я хорошо помнила дом на скале, в котором мы проводили ночи, когда я была смертной. Наверняка Доминик заглядывает в него, хотя бы время от времени. Наскоро приняв душ, я быстро оделась и, даже не досушив волосы, закружилась в вихре.
Дом на скале выглядел мрачновато – занавешенные окна, погашенные садовые фонари и ни звука. Только пальмы тихо шелестели на ветру заострёнными листьями. Внутри ничего не изменилось. Ковры, мебель, зеркало во всю стену, в котором мелькнуло моё отражение: бледное лицо, лихорадочный блеск глаз и золотистое мерцание платья… Пробежав по комнатам, я пришла в отчаяние. Дом казалася покинутым, нежилым. Что, если Доминик бывает здесь раз в столетие?.. Остановившись посреди гостиной, я окинула её безнадёжным взглядом и только тогда заметила небольшую нишу. Встроенные полки и стол были завалены книгами и свитками. Я ощутила слабый прилив надежды – год назад ничего этого здесь не было. Содержание свитков больше напоминало химические формулы. Книги были раскрыты и небрежно навалены одна на другую – все старинные, с потрёпанными пожелтевшими страницами. Я прочитала латинское заклинание, выведенное вычурным каллиграфическим почерком. Ниже перечислялись способы борьбы со злыми духами и их описание – точный портрет мне подобных… До меня донёсся едва уловимый звук, будто скрипнула половица, и, не успев толком ничего осмыслить, я уже стояла прижавшись к стене за декоративной ширмой… Посреди комнаты, словно зловещий призрак, возник Арент. Едва сдержав крик, я уже была готова бежать без оглядки, но всё же взяла себя в руки. Арент не мог знать, что я здесь. Но что делал здесь он?.. Пройдясь по комнате, он тоже остановился возле стола, глянул на книги… Мне был хорошо виден его профиль и промелькнувшая по губам усмешка. Я сильнее вжалась в стену, когда он снова поднял голову. Оставаться здесь дольше было безумием. Но, только я собралась исчезнуть, совсем рядом раздались голоса.
– Мне надоело, что ты срываешь на мне своё настроение, Доминик, – голос принадлежал Винсенту.
– Ты знал, на что идёшь.
При звуке второго голоса во мне затрепетала каждая жилка. Хорошо, что сердце больше не билось, иначе его бешеные удары наверняка бы выдали меня Аренту…
– Я знал, ради кого на это иду, – уточнил Винсент. – Тебя я бы давно послал ко всем чертям, не обладай ты способностью чувствовать её на расстоянии. Но и моему терпению есть предел. В последние ночи ты превзошёл себя, и, клянусь, если ты не…
– Замолчи, наконец, – Доминик произнёс это глухо и безучастно, будто мысли его были очень далеко.
Из моего укрытия было видно только спину стоявшего у окна Винсента. Дёрнув за шнур, он раздвинул шторы, и комнату залил лунный свет. Я перевела взгляд на Арента. В ледяных глазах горела ненависть. Но уже в следующее мгновение он словно надел маску. Тонкие губы тронула надменная улыбка, в глазах появилось выражение насмешливой жалости, и он бесшумно выступил из темноты. Лицо Винсента вытянулось.
– Какого дьявола?..
Но Доминик его оборвал:
– Не вмешивайся!
В мгновение ока он оказался перед Арентом, и я наконец его увидела… Доминик часто говорил, что, когда я рядом, вены его вспыхивают огнём. Но только сейчас я по-настоящему поняла, что он имел в виду… Не знаю, как удержалась, чтобы не броситься ему на шею…
– Ваш союз обманул мои ожидания, – презрительный голос Арента слегка меня отрезвил. – Не думал, что он будет настолько жалким.
Глаза Доминика метнули молнию, но последовавший вопрос, казалось, не имел к словам Арента никакого отношения:
– Что ты с ней сделал?
Арент довольно улыбнулся, видимо, убедившись, что о моём бегстве Доминик не знает.
– Ничего, что ей бы не понравилось.
Из горла Доминика вырвалось рычание, и тут же, сцепившись, оба пронеслись мимо укрывавшей меня ширмы. Я видела, как Доминик схватил Арента за горло, а тот одним ударом рассёк ему скулу, как Доминик швырнул Арента на стеклянный столик и осколки кровавой сеткой покрыли надменное лицо… Винсент следил за этим с настороженным равнодушием, готовый включиться в потасовку, если понадобится его участие. Доминик отлетел к стене, молниеносно извернувшись, оттолкнулся от неё, но в тот же момент в воздухе что-то блеснуло, и Доминик, скорее всего непроизвольно, это подхватил… Сжавшись за ширмой, я бессильно смотрела, как его лицо меняется на глазах, а помертвевший взгляд застывает на кольце с изумрудом, переливавшимся на его ладони зелёным огнём… Несколько бесконечных секунд – и, оторвавшись от кольца, взгляд Доминика вонзился в Арента.
– Если ты провёл над ней ритуал…
Арент расхохотался.
– О, до этого не дошло. Конечно, не всё сразу было гладко. Ты ведь не хуже меня знаешь, какой своенравной она может быть.
– Да, она своенравна. Уверен, ты убедился в этом сполна, и твоя дьявольская гордыня облилась кровью не раз. Так что ты с ней сделал?..
Голос Доминика сорвался на хриплый шёпот, впервые с начала разговора я отвела глаза… Это было невыносимо. Арент проводил пытку с искусством палача. Доминик уже и не пытался сопротивляться боли – она завладела им полностью.
– Ты забываешь об одном, мой друг, – с усмешкой заявил Арент, – о её умении приспосабливаться. Черта, поистине вызывающая восхищение.
– Почему тогда ты один? Я не верю, что ты явился бы сюда только с этим кольцом, будь у тебя другие доказательства твоего триумфа!
– Таково её желание, – холодно возразил Арент. – Ты ведь больше её не чувствуешь, не так ли? Какие ещё доказательства тебе нужны?
– Как?.. – полный удивления возглас вырвался у Винсента.
Даже не посмотрев в его сторону, Арент снова обратился к Доминику:
– В конце концов, почему ты так удивлён? Как если бы её привязанности уже не меняли направление, причём самым неожиданным образом, – мимолётно, он всё же глянул на Винсента. – Теперь вы, возможно, даже подружитесь. Два уязвлённых сердца, объединённых общими воспоминаниями.
– О чём ты говоришь? – зло процедил Винсент.
Но Арент будто бы тут же забыл о его существовании.
– В какой-то мере я завидую тебе, Доминик. Ты обладал её телом, когда она была человеком – то, чего мне уже не испытать. Постарайся найти в этом утешение, так же как я нашёл своё в обладании ею теперь.
С рычанием Доминик схватил стоявший рядом стул и запустил им в Арента. Но тот словно растворился в воздухе. Стул ударился о стеклянную стену и с треском развалился.
– Будь ты проклят!..
– Полегчало?
Насмешливое спокойствие Винсента казалось ещё более разительным по сравнению с бешенством Доминика. Небрежно присев на подлокотник дивана, он подчёркнуто равнодушно покосился на образовавшуюся в стене трещину.
– Убирайся! – яростно рявкнул Доминик. – Сегодня ты мне больше не понадобишься.
Винсент даже не шевельнулся.
– Так вот в чём причина твоего настроения в последние ночи. Связь между вами прервалась.
Оставаясь в своём убежище, я сдерживалась из последних сил. Только чувство вины перед Винсентом удерживало на месте. Как же мне хотелось, чтобы он последовал примеру Арента и исчез как можно быстрее! Но Винсент не торопился.
– Я знаю, что сейчас творится в твоей голове, Доминик. Ты видишь её, так чётко, как если бы она стояла рядом. И всё в тебе заходится от безумного желания прижать её к себе, почувствовать её тело каждой клеточкой своего, ощутить прикосновение её губ. Но это невозможно, потому что рядом с ней уже есть кто-то, разделяющий твоё желание и имеющий возможность его осуществить. И вот тогда начинается настоящая пытка…
– Замолчи! – приказал Доминик.
Винсент усмехнулся и, поднявшись с подлокотника, медленно направился к Доминику.
– И что ты видишь сейчас? Видишь её в объятиях другого? Видишь, как его руки освобождают её от одежды, а губы скользят по телу, которое так желаешь ты сам?..
Удар Доминика был настолько сильным, что Винсент, кубарем пролетев по полу, врезался в противоположную стену. Доминик мгновенно возник рядом и схватил его за горло.
– Я сказал – замолчи.
– Даже если замолчу, эти образы не поблекнут, даже не надейся, – прохрипел Винсент. – Я знаю, что говорю – по твоей милости я прошёл через этот ад! И теперь, как бы меня ни мучило сознание того, что она принадлежит Аренту, я рад, что через тот же ад проходишь ты!
Доминик отбросил Винсента, как куклу, но тот, извернувшись, моментально оказался на ногах.
– Да, мне доставляет удовольствие видеть тебя таким! И, похоже, теперь мы поменялись местами. Тогда я думал, мне это померещилось – твой чёртов образ преследовал меня повсюду. Но ты на самом деле был в том баре, наблюдая, как я пытаюсь заглушить боль всеми видами алкоголя, какие только приходили в голову!
Доминик уже заметно овладел собой, в глазах зажглась издёвка.
– Неужели ты думаешь, мне было нечем заняться, кроме как наблюдать за полуживым от пьянства смертным? В моём распоряжении были гораздо более волнующие удовольствия. Думаю, ты догадываешься какие и с кем. Я всего лишь собирался свернуть тебе шею.
– И что же тебе помешало? Решил, что избавить меня от мучений было бы слишком милосердно?
Доминик невесело усмехнулся.
– Это было отговоркой. На самом деле я боялся, что она возненавидит меня ещё больше, если я убью и тебя тоже. Но, клянусь адом, всё же стоило пойти на этот риск!
– И меня тоже? – Винсент вдруг расхохотался. – А, понимаю, её подруга – это было твоих рук дело. Как её звали? Дженни?.. И таким образом ты надеялся повысить свои шансы? Честное слово, я всегда считал тебя подонком, но не идиотом. И, очевидно, ошибся.
– Во мне ошибались многие, но нельзя сказать, что это пошло им на пользу. А теперь убирайся!
Винсент пожал плечами.
– Не думай, что твоё общество мне более приятно, чем тебе моё. Доброй ночи, учитель!
Воцарилась тишина. Свет луны освещал фигуру Доминика, склонившегося над столом. Неслышно выйдя из своего укрытия, я остановилась за его спиной. Доминик не двигался, словно обратился в камень. Я видела его стиснутые на столе руки. Рядом на раскрытой книге мерцал перстень. Лёгким движением я подхватила его с пожелтевшей страницы.
– Говорят, изумруд помогает сохранить верность в любви. Но, надеюсь, ты не сомневался, что я справлюсь и без него.
Доминик обернулся быстрее молнии. Если когда-нибудь моему существованию всё же наступит конец, я знаю, что вспомню в последнее мгновение – его лицо, когда он меня увидел… Сколько раз за прошедший год я представляла нашу встречу, вырисовывая в воображении мельчайшие детали. А теперь она проходила, как во сне… Кажется, я рассказала о своём бегстве, объяснила, почему он не может сейчас ко мне прикоснуться, вроде бы упомянула о снятых в аренду домах… Но с кристалльной чёткостью в памяти запечатлелся момент, когда мы оба стояли в кольце освящённой земли и я порывисто расстегнула ремешок часов… После я перестала отдавать себе отчёт в происходящем. Теперь не я вихрем переносилась из одной точки мира в другую – наоборот, мир вихрем кружился вокруг меня. Я чувствовала безудержные поцелуи Доминика, его руки, сжимавшие меня с такой силой, что, казалось, я просто рассыплюсь под этими прикосновениями, слышала его тихий голос, повторявший одни и те же слова:
– Моя любовь…
Тело было объято пламенем, и тем же огнём пылало тело Доминика, обжигая, почти причиняя боль.
– Моё сокровище… – сбивчиво шептал Доминик, впиваясь поцелуями мне в кожу. – Я не…
Поцелуем я заставила его замолчать, провела ладонями по серебристым волосам и только тогда заметила свинцовые пятна на предплечьях и запястьях. Доминик прижался губами к моему плечу.
– Прости… Я не владею собой…
Улыбнувшись, я легко укусила его за мочку уха, и всё вокруг снова завертелось в бешеном вихре…
Реальность обрела привычные очертания только под действием жажды. Моя, к моменту, когда я её заметила, была почти нестерпимой. Доминик поднял на меня затуманенный взгляд.
– Ты ведь не оставишь меня сейчас?.. Теперь мы можем охотиться вместе…
Я покачала головой.
– Почему, думаешь, я могу прикасаться к освящённой земле? Всё имеет свою цену. Та, что плачу я, отвратительна на вкус, но не несёт в себе смерть.
На лице Доминика отразилось удивление.
– Ты ещё не забрала ни одной жизни… Как это возможно?
– Моя особенность "стоящей меж двух миров". И желание досадить Аренту…
Доминик убрал прядь растрепавшихся волос с моего лба. В желтоватых глазах светилось такое обожание, что мне на мгновение стало не по себе. Страсти бессмертных отличаются от чувств людей. Они неудержимы настолько, что проявление их граничит с разрушением. Теперь подобное было не чуждо и мне, но, перестав быть человеком совсем недавно, я ещё не забыла свою робость перед этой силой, способной обратить в пыль всё, что окажется на пути…
* * *
Переносясь из одного дома в другой, я совершенно потеряла счёт времени. Что до Доминика – он, по-моему, даже не замечал, где мы находимся, так что усилия, потраченные на выбор обстановки, пропали впустую. Золотистое платье произвело на него большее впечатление.
– Был уверен, что воображение попросту сыграло со мной шутку, когда увидел тебя в этом платье, – прошептал он, прижимаясь ко мне. – Словно ожившее видение из прошлого…
Я ласково провела кончиками пальцев по его щеке.
– Ты ведь поверил, что я уступила Аренту… Я видела это по твоему лицу, по выражению твоих глаз…
– Арента я никогда не считал соперником. Я боялся, что он провёл над тобой ритуал.
– Ритуал?..
– Я не рассказывал тебе, – виновато улыбнулся Доминик. – Думаю, ты поймёшь, почему. Власть обратившего над обращённым сильна, но не безгранична. Ей всё же можно сопротивляться, особенно если обладаешь твёрдой волей. Но существует ритуал полного подчинения обращённого тому, кто его обратил. Он подавляет волю полностью, превращая того, над кем проведён, в perenniservus[1]…
– …вечного раба… – сдавленно пробормотала я.
Кажется, ни разу со времени моего обращения я не испытывала чувства, так похожего на человеческий ужас. В присутствии Арента я и так ходила по яичной скорлупе, а если бы ещё знала, что скрывалось за время от времени вырывавшимися у него угрозами… Доминик напряжённо всматривался в моё лицо.
– Я бы никогда этого не сделал. И ничего не говорил, потому что не хотел тебя напугать…
Слабо кивнув, я прижалась к его груди.
– Теперь понимаю, почему ты держался вдали от меня всё это время…
– Не знаю, как вынес этот год. Он длился дольше, чем всё моё существование. Я доходил до безумия…
Взяв мою руку, он мягко поцеловал запястье, потом ладонь, скользнул губами по пальцам – на безымянном снова красовался его перстень…
– У тебя есть вещи, которые ты хотела бы взять с собой? Где они?
В ответ на мой недоумевающий взгляд Доминик пояснил, что не видит смысла скитаться по арендованным домам, в то время как у него есть собственные. Замявшись, я возразила, что с пребыванием в его домах могут возникнуть сложности из-за необходимости окружать кольцом освящённой земли всё, куда я ступаю. На самом деле причина моей нерешительности была в Винсенте, и Доминик это, конечно, понял.
– Тебе придётся ему сказать, – без предисловий заявил он.
– Он о чём-нибудь догадывается?
– Надеюсь.
– Но… он ведь не знает, что я избавилась от Арента. И не думаю, что вы неразлучны, как свет и тень, поэтому…
– Нет, – жёстко оборвал Доминик. – Если этого не сделаешь ты, сделаю я.
– Но необходимости в спешке ведь нет…
– В самом деле?
Я поёжилась, встретив его неподвижный взгляд, и, запинаясь, пробормотала:
– Он обо всём узнает, обещаю… Просто… это не так легко…
– Вот как. И почему?
В глазах Доминика горела нескрываемая ревность. Я тщетно пыталась придумать мало-мальски правдоподобную отговорку, но на ум не приходило ничего. Доминик прав – затягивать с объяснением не следовало. Но внутри всё сжималось при одной мысли об этом…
– Ты так боишься его ранить? – голос Доминика звучал зловеще. – Или не уверена, что сможешь?
– Конечно, я не хочу, чтобы он страдал…
– О том, что ему придётся страдать, тебе следовало думать раньше.
– Раньше? Насколько раньше? – тут же вскинулась я. – Не я сделала его бессмертным и не помню, чтобы просила об этом тебя!
– Я уже не пожалел сотню раз! Как бы ни старался, не могу забыть, что он для тебя значил. Нужно было просто убить его…
Удивительно, насколько со временем меняется наше восприятие, и то, что раньше приводило в ужас или ярость, позднее вызывает совсем другие эмоции. Слова Доминика о желании расправиться с Винсентом оставили меня равнодушной, но затаённая боль, сквозившая во взгляде, пронзила насквозь. Я мягко приложила кончики пальцев к его губам.
– Почему ты не видишь очевидного? Если он значит для меня так много, почему, едва освободившись, я бросаюсь к тебе? Что бы ни связывало нас с Винсентом в прошлом, в настоящем для меня нет никого, кроме тебя…
Доминик судорожно стиснул мои плечи, видимо, не отдавая себе отчёта в силе хватки. Порывистые поцелуи покрыли мои щёки, лоб, шею…
– Я хочу тебя только для себя, всецело, безраздельно… Чтобы только я был рядом с тобой, только я к тебе прикасался, чтобы ты думала только обо мне… Скажи, что хочешь того же…
Чуть отстранившись, я с нежностью посмотрела в пылающие янтарные глаза.
– Моё сердце билось для тебя, когда я была человеком. Ради тебя же оно остановилось навсегда. Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с тобой… Так кто ещё должен быть возле меня, если не ты? О ком, как не о тебе, я могу думать?..
Губы Доминика едва заметно дрогнули, ладони зарылись в мои волосы.
– Любовь моя…
Уже ближе к рассвету я под пытливым взглядом Доминика согласилась отправиться в один из его домов. Это была небольшая вилла в Тоскане – лёгкое утопающее в зелени строение с большими окнами и высокими потолками.
– Думаю, будет достаточно очертить круг только в спальне, – шутливо проговорила я. – Иначе ты не сможешь попасть в свой собственный дом.
Доминик, улыбаясь, наклонился ко мне.
– Без тебя делать мне в нём нечего. А с тобой никакая его часть, кроме спальни, меня не интересует. Кстати, она более чем просторна. Надеюсь, той земли, что ты взяла с собой, хватит.
Рассмеявшись, я оглянулась на оставленный у стены сосуд… и буквально остолбенела… В нескольких шагах от нас в арочном проёме стоял Винсент. Я поспешно отодвинулась от Доминика, испытывая одновременно смущение, раскаяние и злость. Доминик, конечно, почувствовал приближение Винсента и, конечно, нарочно меня не предупредил. Винсент неторопливо вышел из полумрака. Доминик не произнёс ни слова. Взгляды обоих с удивительно похожим выражением ожидания впились в меня. Я чувствовала себя загнанной в угол и изо всех сил боролась с малодушным желанием просто исчезнуть. Но это бы не дало ничего, кроме отсрочки, и я покорно повернулась к Винсенту.
– Винс… Этот разговор запоздал на год. Но откладывать его дольше не имеет смысла…
Лицо Винсента помрачнело, он кивнул в сторону входной двери и исчез.
– Надеюсь, ты веришь мне хотя бы настолько, чтобы позволить поговорить с ним наедине, – обратилась я к Доминику.
Сложив на груди руки, он насмешливо прищурил глаза.
– Я буду видеть вас из окна.
Винсент ждал в глубине окружавшего виллу сада. Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга, он нарушил молчание первым:
– Я не буду облегчать тебе задачу. Придётся самой произнести всё, что ты должна мне сказать.
– Ты бы и не смог её облегчить, даже если бы хотел. Винс… мне так жаль…
– Что именно?
Винсент изменился. Не только внешне. Теперь в нём чувствовалась жёсткость, которую раньше в сочетании с ним было даже трудно представить. Я лихорадочно пыталась подобрать правильные слова. Он грустно усмехнулся.
– Это так трудно выговорить?
Я постаралась взять себя в руки, с трудом выдерживая его взгляд.
– Я стала бессмертной по доброй воле – ради Доминика. Нужно было сказать это тебе год назад, когда мы оба ещё были людьми…
– И что бы это изменило?
– Ты… ты бы остался человеком… Сохранил свою жизнь…
– Мою жизнь? Ты имеешь в виду, то, что от неё осталось.
– Винс…
– И не начинай снова этот вздор про семью и друзей! Для того, чтобы продолжать жить как ни в чём не бывало, я слишком любил тебя!
– Любил? – невольно переспросила я.
– Не знаю, как определить то, что испытываю к тебе теперь… Это чувство изменилось вместе со мной, став сильнее и мучительнее во много раз. Я умер, думая о тебе, и ожил с той же мыслью.
– Винс, прошу тебя, не продолжай!.. – взмолилась я. – Я бы отдала половину своего бессмертия, лишь бы вернуть всё обратно!
– Но ты этого не можешь. И никто не может.
Отвернувшись, я прислонилась лбом к стволу дерева. Сколько раз я мысленно представляла этот разговор, вроде бы находила нужные слова… Но сейчас их не было, остались только горькое сожаление и беспомощность. Я чувствовала, что Винсент стоит за спиной, но не находила в себе сил обернуться.
– Посмотри на меня, – он словно прочитал мои мысли.
Сделав над собой усилие, я подняла голову. Лицо Винсента едва заметно наклонилось к моему.
– Что значу для тебя я?
– То же, что и раньше. Ты мне дорог и что так будет всегда. Но, чтобы ответить на твои чувства, я должна испытывать к тебе то, что испытываю к Доминику…
Винсент глянул на моё запястье, по губам пробежало подобие улыбки.
– Мои часы.
– Я собиралась вернуть их тебе… Правда, они всё ещё с освящённой землёй… Я могу к ней прикасаться – благодаря этому и избавилась от Арента. Но я найду другой оберег, а часы…
– Нет. Я хочу, чтобы они остались у тебя.
В его взгляде больше не было ни боли, ни горечи, только задумчивость.
– Наши страсти не подчиняются нашим желаниям. Поэтому не могу винить тебя ни в чём. Но не вини и ты меня.
– За что?..
Он улыбнулся, на мгновение став прежним Винсентом.
– За что бы то ни было.
В следующую секунду я уже смотрела в пустоту – Винсент исчез.
– И как он это воспринял?
Я обернулась. В нескольких шагах от дерева стоял Доминик.
– Не смотри так, – он протестующе поднял руку. – Как и обещал, я не отходил от окна.
Ничего не ответив, я направилась к дому. От недавней эйфории не осталось и следа. Я не могла не думать о Винсенте, о неизбежных встречах с ним в будущем и о сосуществовании нас троих вообще. И ещё ведь оставался Арент… Очевидно, всё это время Доминик искал способ освободить меня, и, также очевидно – пока поиски его оставались безрезультатными. Сейчас следовало бы заняться ими сообща, выкинув из головы всё остальное. Но я решила подарить нам ещё несколько ночей, не омрачённых ничем… Доминик действительно очень быстро заставил меня забыть обо всех опасениях. Однако следующая встреча с Винсентом произошла гораздо раньше, чем я думала.
Поцеловав так, словно мы расставались на пару столетий, а не на пару минут, Доминик отправился утолять жажду. Я собиралась последовать его примеру, поправила на запястье часы, повернулась и… растерянно замерла.
– Винс… что ты?..
Винсент оторвался от косяка двери и подошёл ближе.
– Не волнуйся, он уже почувствовал, что я здесь, и сейчас появится.
– А ты ожидал чего-то другого? – Доминик тенью возник за моей спиной. – Какого дьявола тебе здесь надо?
На Винсента подобное приветствие не произвело никакого впечатления. Взгляд, не задержавшись на Доминике, устремился ко мне.
– Я хотел говорить с тобой, но понимаю, что без его присутствия не обойтись.
– Свои откровения можешь оставить при себе, – Доминик угрожающе шагнул в его сторону. – А теперь убирайся. Если будешь нужен, дам знать.
– Не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, – холодно возразил Винсент. – Я здесь не из-за тебя.
– Кто бы сомневался!
– Замолчите оба! – не выдержала я.
Именно таких ситуаций я опасалась больше всего, мучительно сознавая, что их не избежать.
– О чём ты хотел говорить со мной, Винс?
В глазах Доминика полыхнула ярость, я всем телом чувствовала исходившее от него напряжение. Но Винсент будто ничего не замечал.
– У меня было время обо всём подумать, – спокойно начал он. – Я принимаю твой выбор и не хочу, чтобы ты мучилась чувством вины. Но ты знаешь, почему я стал бессмертным – ради того, чтобы быть с тобой… пусть и не совсем так, как рассчитывал… От Арента ты ведь просто сбежала, он наверняка тебя ищет и, скорее всего, найдёт рано или поздно. Чтобы избавиться от него окончательно, понадобится помощь не только Доминика. И я готов помогать, чем смогу – в качестве друга…
Доминик глумливо расхохотался, но Винсент и ухом не повёл.
– Ты согласна? – он протянул мне руку.
Умоляюще глянув на Доминика, я тихо обратилась к Винсенту:
– Я не могу притронуться к твоей руке, Винс. Но согласна на твоё предложение…
Винсент улыбнулся.
– Кстати, – он повернулся к Доминику, словно только вспомнив о его присутствии, – я достал свитки. Как появится время… В общем, знаешь, где меня найти.
И, приветливо махнув мне, исчез. От выражения лица Доминика меня пробрала дрожь, я виновато опустила глаза.
– Прости… Но, честное слово, я не в силах прятаться ещё и от него…
Доминик отвернулся, очевидно, мои слова ничуть не уменьшили его ярость. Быстро восстановив линию круга из освящённой земли, я стряхнула с запястья часы и повисла на его шее.
– Сколько раз я должна повторить, что ты – мой единственный, чтобы ты в это поверил?
Доминик обвил руки вокруг моей талии и прижался лбом к моему.
– Я скажу, когда это произойдёт.
Он поцеловал меня, сначало властно, потом всё с большей нежностью. Гроза миновала – до следующего раза…
– Что это за свитки, о которых говорил Винс? – я вопросительно посмотрела на Доминика, перебиравшего пальцами мои рассыпавшиеся по подушке волосы. Со времени последнего объяснения с Винсентом прошло несколько ночей, и я решила, что могу без опаски упомянуть его имя.
– Я надеюсь найти в них сведения о первых бессмертных.
– Для чего?
Доминик ласково провёл пальцем по моему плечу.
– Ты ведь знаешь, от кого мы произошли. Первый, ещё будучи человеком, заключил сделку с одним из самых могущественных демонов и обрёл таким образом бессмертие плоти в обмен на свою бессмертную душу. Обращение каждого из нас – не что иное, как повторение этого ритуала. Единственное отличие в том, что Первый был обращён не другим бессмертным, а демоном. Пламя, опаляющее нас, забирает лишь часть души. То, что опалило его душу, выжгло её полностью, превратив в подобие демона его самого. Обращённые им тоже испытали на себе эту силу. Правда, от своей человеческой сути они сохранили больше, чем он, но всё же меньше, чем те, кого обратили сами.
– Значит, пламя, опаляющее душу, становится слабее с каждым обращённым?
Доминик покачал головой.
– Только пламя, исходящее от Первого из нас, обладает большей силой. Для остальных оно неизменно.
– Тогда получается, те, кого обратил Первый, – более могущественны, чем другие бессмертные?
– И да и нет. Они не обладают большей силой, чем остальные – так же существуют за счёт крови живых, так же не могут смотреть на солнце, ступить на освящённую землю и поднять руку на себе подобных. Они меньше привязаны к миру людей и, возможно, поэтому покинули его много столетий назад, появляясь здесь только, чтобы утолить жажду. Могущественнее других их делает посвящённость в тайны, скрытые от большинства из нас.
– Но, если они тоже не могут поднять руку на себе подобных, какие тайны ты надеешься от них узнать?
Доминик перестал играть прядями моих волос, голос стал серьёзным.
– Способ ослабить власть Арента над тобой. Лишить его возможности провести ритуал. Об остальном можно подумать потом.
– Почему ты так уверен, что им это известно?
– Ты знала, что Толлак был обращён одной из них?
– Одной из них? Его обратила женщина? – обмотав вокруг себя простыню, я села на кровати. – И куда она потом делась?
– Не думаю, что даже Толлак смог бы ответить на этот вопрос. Не то чтобы его это интересовало – особого согласия между ними не было с самого начала. Но когда дороги их разошлись окончательно, он перестал чувствовать её присутствие в нашем мире, а в мире людей она появлялась крайне редко.
– То есть…
– То есть возможность ослабить или совсем уничтожить связь между обратившим и обращённым существует. И, найдя первых бессмертных, я найду и эту возможность.
– Разве не проще уничтожить самого Арента, а не мою связь с ним?
Притянув к себе, Доминик прижался щекой к моей щеке.
– Ты забываешь, что способ убить Арента я искал столетиями. И узнал его только благодаря тебе.
– Кровь "стоящего меж двух миров"…
– Не только. Ловушка, которую Арент с помощью Винса расставил мне, была до смешного простой, но чертовски действенной. Если б не ты, он достиг бы цели и без крови "стоящего меж двух миров". Достаточно лишь найти подходящего смертного. Конечно, Арент слишком умён, чтобы попасть в свои же сети. Но у нас будет время попрактиковаться после того, как ты окажешься вне пределов его досягаемости.
План был намечен, оставалось воплотить его в жизнь.
[1] Perenniservus (лат.) – вечный раб.
