Текст книги "И придет волчица…"

Автор книги: Ирина Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

   Покидая Школу я успела столкнуться с каждым: Эвил говорил о чем-то с Гиратом, стоя на лестнице, Багур просматривал какие-то тетради у окна в холле, Келай отчитывал прислужника, опрокинувшего вазу. Любой из них мог быть тем, кого я ищу. А мог и не быть. Ведь есть еще и младшие наставники, и регулярно приходящие в замок маронские маги. И ученики... Почему никто не подумал об учениках? Они ведь далеко уже не дети, и кто знает не нашелся ли среди них достаточно одаренный парень? Или даже не один...

   Никаких шансов – все равно, что искать иголку в стогу сена. Но нужно попытаться. Потому что в противном случае нам все же придется уехать, малыш.

__________

   Маг был в ярости. Сначала в стену полетела толстая книга, затем об нее со звоном разбилась чашка с остывшим утренним чаем. Невозможно! Как эта маленькая саатарская дрянь смогла выжить? Как? Все от начала и до конца испаскудила! Она и дружок ее. Эльф, скотина, и околеть спокойно не мог: с огоньком свою смерть обставил, с фейерверком – такой план на корню сгубил, мерзавец! Но ведь упокоился, в конце-то концов. А эта тварь даже сдохнуть не желает!

   Колдун в растерянности вертел в руках флакон с ядом, что так и пролежал в его кармане со вчерашнего дня. Так ведь хорошо все складывалось: и девчонка как специально вчера обессилила, что Медведь ее в лечебницу приволок, и он так кстати в Школе оказался, и яд хороший в запасе имелся. Хороший яд! Кошачья петрушка, настоянная на костях пещерного нетопыря – действует безотказно и следов в отличие от простой вытяжки из этого растения не оставляет. Не могла она после такого выжить!

   А может, он флаконы перепутал? Да нет, не может. Или яд свою силу растерял за те два года, как он его купил?

   – Простите, магистр, вы не заняты? – в кабинет заглянула еще одна саатарская выскочка – Лейна Тило, одна из учениц Лоны.

   Эта девка тоже должна была умереть на кладбище в холмах, чтобы отдать ему свою силу, а теперь, благодаря другой девке и ее ушастому приятелю – Пожиратель возьми его душу! – расхаживает по Школе и смеет входить в его кабинет без стука!

   – Нет, тэсс Тило, – улыбнулся он, – не занят. Вы что-то хотели?

   – Наставница не может найти свой ключ от оранжереи, попросила одолжить у вас.

   – Ключ? Да, конечно. А вы, я слышал, ассистируете тэсс Лоне на летних курсах. Не собираетесь подать прошение о зачислении младшей наставницей после получения перстня в следующем году?

   Девица смущенно зарделась. Собирается, естественно. И подаст. И ведь возьмут же!

   – Я думала об этом, – она вынула из кармашка платочек и одним мимолетным жестом стерла выступившие на лбу капельки пота.

   – Жарко сегодня, – посочувствовал маг. – Не хотите попить?

   – Да, если можно, – снова потупилась она.

   Он прошел в соседнюю комнату, вынул из шкафа окутанный чарами холода кувшин и налил в стакан прозрачный напиток с легким приятным ароматом. Одно движение руки, и к этому аромату добавился еще один, едва различимый.

   – Пожалуйста, – протянул он стакан полуэльфке. – А ключ я сейчас найду, он, наверное, где-то в столе.

   А через час узнаем, действует яд, или все же выдохся...

__________

   От обеда я отказалась вовсе не из-за тошноты, которая, кстати, почти уже не донимала. Просто горячего в такую жару совсем не хотелось. Перебилась куском соленого козьего сыра и чашкой холодного отвара из ягод лимонника (мои кошачьи родственнички в кои-то веки хоть что-то сварили!). Подумав, налила кисленького напитка во флягу и приготовила взять с собой – и жажду хорошо утоляет, и мутит после него меньше, да и витамины как-никак.

   – А теперь-то ты куда? – нахмурился Лайс.

   – На полянку схожу, разомнусь.

   – Ты уже вчера размялась, – припомнил он. – Так размялась, что вся помятая явилась!

   – Тренироваться нужно каждый день.

   Меня так Ил учил: один день пропустишь – один бой проиграешь.

   – Только не в твоем положении, – попыталась вклиниться в разговор Мариза.

   – А как же движение и активный образ жизни?

   – Ну не до такой же степени!

   – А в Школе Огненного Клинка женщины чуть ли не до самых родов занимаются, – произнес вдруг Лайс. – И сразу после родов тоже.

   – Я думала, ты хочешь, чтобы она осталась! – возмутилась этими его словами карди.

   – Я хочу. Просто вспомнил...

   – Может, ты еще и Дижели Крилло вспомнишь, ту дуру, что на седьмом месяце с парашютом прыгала? – раскраснелась докторша.

   – Прыгала, – кивнул братишка. – И кстати, родила после этого вполне здорового мальчишку.

   – Она родила девочку!

   – Да нет, я же помню, мальчика.

   – Девочку!

   – Это ты мне говоришь? Да у меня, если хочешь знать, память абсолютная!

   – Абсолютная, а как же!

   Похоже, что из-за какой-то роженицы-экстрималки родственники завелись не на шутку.

   – Ну, вам и без меня есть, что обсудить, – пробормотала я, бочком придвигаясь к двери.

   – Она девочку родила, я это точно помню!

   Услышав чей-то неразборчивый говор, я поначалу насторожилась. Но после опознала томный шепоток майлы и невозмутимо-ровный голос Ромара.

   – Что, приспособили мою полянку под место для свиданий? – сказала я им вместо "здравствуйте", выныривая из кустов.

   – Нет, – улыбнулась лафия. – Мы просто разговариваем. О тебе.

   – Обо мне?

   Взгляд уже выцепил из общей картины лежащую на траве охотничью сумку, походный костюм в который был облачен орк и неуместную рядом с майлой серьезность в его черных глазах.

   – Добрый день, Галла, – поклонился Идущий. – Да, мы говорили о тебе. О том путешествии, что ты вчера совершила.

   Я непроизвольно обернулась через левое плечо туда, где выделялся на фоне яркой зелени круг пожухлой травы. Путешествие. Прогулка в безвозвратно ушедшее прошлое.

   – А ты, я смотрю, собрался в путешествие прямо сейчас. Уходишь?

   – Не так далеко, как ты бы могла подумать.

   – Добрый тэр собрался прогуляться по лесу, – вздохнула крадущая силы. – По темному лесу. Скажи ему, чтобы он не ходил, чародейка. Там много темных.

   – Это ненадолго, – успокоила я ее. – Наши разъехались на практику, почистят твой лес, не переживай. Но тебе-то зачем эта прогулка, Идущий?

   Орк не отвел взгляда, но промолчал весьма красноречиво: не твое дело, Открывающая.

   – Он ищет чащобы и овраги, куда не заглядывает солнце, – пришла мне на помощь майла, за что и удостоилась своей порции укора в черных глазах недавнего любовника.

   – Чащобы и овраги? – переспросила я. – Ты часом не перевертыш, Ром? Подыскиваешь местечко для схрона?

   – Нет, – видимо, в этот раз он шутки не понял. – Я не перевертыш.

   – Что же ты тогда ищешь по оврагам?

   – Я скажу тебе, если найду, принцесса, – пообещал он. – А сейчас прости, мне нужно идти. И если хочешь еще один мой совет, не ходи больше на ту сторону – не каждому дано вернуться.

   Мужчина поднял с травы сумку, перебросил ремень через плечо.

   – Счастливо вам оставаться, добрые тэсс.

   – Возвращайся скорей, – прошептала лафия.

   – Возвращайся, Ром, – сказала я.

   Мне действительно хотелось, чтобы он вернулся, странный орк, ведомый своими странными принципами по дорогам Сопределья.

   – Он вернется, – эхом моих мыслей прозвучал голос майлы. – Вернется. Он понравился тебе, чародейка? Вы быстро нашли общий язык.

   Мы всегда быстро находим общий язык, мы все, причастные к тайне Врат, Идущие и Открывающие, независимо от расовой принадлежности и социального положения в своем родном Мире: учительница начальных классов с Кайры, степняк-кочевник с Каэллера, танцовщица с Фелли – все мы в чем-то близки друг другу. Менеджер по туризму с Земли, инженер-конструктор со Свайлы, эльфийский лорд и командир отряда егерей с Тара, а теперь еще и эльмарский наемный убийца – нам хватает нескольких мгновений, чтобы начать понимать друг друга, но нам не хватает и сотни лет, чтобы понять друг друга до конца.

   – Он понравился тебе, – повторила майла. – И мне тоже. Он сильный. И красивый. Это чужая красота, дикая. Но мне нравиться. Но если тебе он нравиться больше, я не буду мешать...

   Что?!

   – Тебе нужен мужчина, чародейка. Чтобы ты забывала своего эльфа.

   – Мне никто не нужен. И я ничего не хочу забывать. И давай сменим тему. На вот, это тебе.

   Я вынула из сумки небольшую книгу.

   – Хотела поблагодарить тебя за вчерашнее. Сначала думала подарить тебе приличное платье, но ты вряд ли его бы носила. А забавные книжки ты любишь.

   Лафия уже успела оценить мой подарок – "Нежить и нечисть в Восточных Землях обитающая", школьный справочник, который мне уже не нужен. Была там маленькая статейка и про лафий, ее я заранее заложила свернутым вдвое тетрадным листком и сообразительная нежить тут же открыла нужную страницу.

   – "Тварь паскудная", – с обидой прочитала она о себе, – "но лицом и телом соблазнительна весьма". Правда, соблазнительна?

   – Угу. А меч мой где?

   – Под листьями погляди, – махнула она, не отрываясь от нового чтива. – А про темных здесь написано?

   – Написано. А ботинки?

   – В кустах. Плохие ботинки. Жесткие.

   – Мерила что ли?

   – Хотела. Не налезли. У тебя нога маленькая. И сама ты маленькая. Снаружи. А внутри – большая-большая.

   – Это как? – спросила я, вытаскивая из колючих зарослей свою обувь.

   – Не знаю. Но я так вижу. Ты внутри другая. Не такая как человек. Не такая как эльф. Другая. Я таких больше не видела.

   – Ты говорила об этом кому-нибудь? – насторожилась я.

   – Нет. Зачем?

   – Правильно, незачем.

   – Будешь танцевать? С неправильным мечем?

   – Нормальный у меня меч, – пробурчала я.

   Тоже мне, советчица выискалась. Наслушалась чужих слов, будет мне теперь лекции читать. Но нужно в город братцев трофей отвезти, ножны заказать

   – Лучше уж танцуй, – майла уселась на свое любимое место под деревом и раскрыла книгу. – А к эльфу больше не ходи. И камень с огнем я тебе не отдам.

   – Какой камень?

   – С огнем. Но он не горячий. Холодный совсем, как лед.

   – Кристалл? – не поверила я. – У тебя остался кристалл?

   – Да, – кивнула она. – Тот чародей бородатый его взял, посмотрел, а потом в стороночку отложил. За тебя переживал, а про камень совсем забыл. А я его взяла. Красивый же. В нем можно дырочку проделать и на шнурок повесить.

   – Я тебе сейчас проделаю дырочку! Я тебе знаешь где дырочку проделаю?!

   Я совсем не собиралась ее пугать, но пальцы сами собой окутались лиловым сиянием, и лафия испуганно вжала голову в плечи. Я поспешно тряхнула рукой, развеивая не успевшее сформироваться заклятие, и осторожно подошла к майле.

   – Прости. Я не хотела на тебя кричать. Только нельзя в этом камне дырочку. И на шее его лучше не носить, хоть и красивый. Для тебя же лучше.

   – Огонь выйдет? – спросила она робко.

   – Да, огонь. И будешь потом гореть, как я вчера. А я такого никому не пожелаю, разве что твари той...

   Я умолкла так внезапно, что успокоившаяся после моей недавней вспышки лафия снова насторожилась и на всякий случай отодвинулась подальше.

   – Камень где?

   – Спрятала.

   – Отдай.

   – Не отдам.

   – Отдай, – попросила я. – Тебе от него никакого толку. Только выбросить останется. А мне пригодится.

   – К эльфу ходить? – нахмурилась она.

   Вот чудачка! И что ей вообще до меня за дело? Переживает, волнуется. Силой делится. А еще меня странной называет.

   – Отдай, пожалуйста. А я тебе еще книжек принесу. И платье подарю, есть у меня одно, как раз в твоем вкусе, а можно вырез еще глубже сделать. А хочешь, я тебе еды нашей принесу, самой вкусной. Тебе ведь нравилось когда-то?

   – Не помню.

   – Халвы принесу. Меда. А хочешь, шоколада принесу? Вку-усный.

   – Шоколад? – улыбнулась она. – Шоколад, кажется, помню. Сладкий и чуть-чуть горький. Как сильный мужчина, да?

   Ну, не знаю. У меня шоколад подобных ассоциаций не вызывает. Но со сравнением лафии я с самым честным видом согласилась.

   – Да. Принести?

   – Принеси.

   – А ты мне камень.

   Знать бы еще, откуда она его вынула.

   – Бери.

   – Спасибо. Завтра же шоколад тебе куплю. И еще сладостей, много-много, весь день будешь лопать. А сейчас посиди в стороночке, ладно? У меня тут мыслишка одна появилась...

   Получится. Должно получиться. И если получится, то никуда уже этот урод от меня не денется.

   Чуть в стороне от вчерашнего круга я начертила еще один. Как и накануне вписала в него квадрат и вычертила в углах руны стихий.

   Получится.

   Лафия посмотрела на меня и в который раз уже повторила:

   – Не делай так.

   – Сиди, читай, – отмахнулась я от "твари паскудной, но лицом и телом соблазнительной".

   – Не ходи к эльфу. Там огонь.

   Огонь. Я вздрогнула, вспомнив всепоглощающую боль беспощадного пламени.

   – Не волнуйся, – успокоила заботливую нежить. – У меня сегодня другие планы.

   Тьма. Непроглядная тьма и холод. И пустота. Словно в башке у колдуна сквозит вместо мыслей холодный ветер. Но мне и не нужно знать твоих мыслей, тварь. За то время, что уже прошло, твои планы могли сотню раз измениться, и вряд ли память стихий поможет мне отыскать твой след. Нет, у меня совсем другие цели. Ил ведь ранил тебя, урод. И твоя кровь в тот день пролилась в Посольском доме, и я чувствую ее теперь. Твоя кровь – твоя тень, она сама отыщет тебя. А мне нужно лишь связать две тонкие ниточки воедино, и ни один щит не закроет тебя...

   – Вот и все, – сказала я встревоженной майле, выходя из круга. – Ничего не случилось.

   – А ты злая, чародейка, – ответила она мне кровожадной улыбкой. – Я видела, что ты сделала. Ты очень злая.

   – Я зла с теми, кто сам не был добр ко мне. Считаешь это несправедливым?

   Она покачала головой.

   Я тоже так думаю. Нет ничего несправедливого в том, чтобы убийца хотя бы ненадолго ощутил себя на месте своей жертвы. Хотя бы во сне почувствовал те боль и ужас, на которые обрек другого. А я буду очень внимательно наблюдать. И я найду тебя, тварь. Узнаю по красным после бессонной от кошмаров ночи глазам, по тому, как ты станешь шарахаться даже крохотного лепесточка пламени, колышущегося на вершине свечи.

   Я найду тебя, и та боль, что сегодня впервые лишь слегка коснется тебя во сне, сожрет тебя заживо.

   В планах на вечер было возвратиться домой, перекусить, закрыться в спальне и долго думать о том, как жить дальше. Или постараться уснуть, и таким способом избежать безрадостных размышлений.

   Не удалось ни то, ни другое – во дворе меня поджидал Сэллер.

   Компанию гостю составлял Лайс, но при моем появлении братишка, как и всегда, поспешно удалился, сославшись на какие-то дела. Коротать время в обществе местных магов не доставляло Эн-Ферро удовольствия, а Сэл как раз один из них, пусть и не самый опытный, но и не самый слабый.

   – Здравствуй... А я тут...

   После вчерашней размолвки он чувствовал себя неуютно.

   – Вот и здорово, что ты тут, – улыбнулась я.

   Извиняться мы оба не умели, да и не за что было, если подумать. Вместо этого поболтали о пустяках: о Школе, о летних курсах, о том, что не мешало бы в весел собраться и устроить достойные проводы нашим "странствующим магам". А когда подобные темы себя исчерпали, Сэллер все же соизволил сообщить об истинной причине своего визита:

   – Гал, я тут штуку одну придумал. Хочу ее завтра Багуру показать, но... не все получается пока. Может, ты глянешь?

   – Показывай! – с готовностью согласилась я, удобнее устраиваясь на скамейке.

   – Тут не получится. К воде спуститься нужно, это с водой...

   – Ну, пошли...

   – Ага, – он радостно кивнул, подскочил с места и едва ли не кубарем слетел с холма на морской берег.

   Мальчишка!

   Я неспешно спустилась следом.

   – Стой, – велел он мне. – Нет, лучше сядь. Или... Ладно, стой.

   В самом деле, мальчишка.

   – Теперь смотри туда, – он указал на какую-то точку на воде, примерно в двадцати гиарах от берега. – Смотри.

   Смотрю.

   Сначала ничего не происходило, только волны в том месте стали как будто повыше, словно им приходилось перекатываться через какую-то преграду. Потом еще выше. Через минуту они поднимались уже в человеческий рост. А в какой-то миг одна из этих гигантских волн вдруг застыла. Несколько секунд она просто стояла стеной, через которую просвечивало клонившееся к закату солнце, а после стала медленно меняться. Впечатление было такое, словно это не морская вода, а какой-то неведомый до сих пор сорт глины, которую разминает в своих руках опытный скульптор. Еще мгновение, и невидимые руки вылепили из прозрачной массы фигурку криволапого кера. Один удивленный взмах ресниц, и этот кер отряхнулся, словно со сна, и медленно и лениво побрел по водной глади к берегу.

   – Ну как? – обернулся ко мне Сэллер.

   На его лбу поблескивали капельки пота, голос звучал натужно – очевидно, новое умение требовало больших затрат силы.

   – Впечатляет, – я положила руку ему на плечо, и сплела тоненькую энергетическую ниточку прямой передачи.

   – Спасибо, – благодарно кивнул водник, в то время, как выполненная в натуральную величину ящерка прогуливалась перед нами. – Я еще с потоками не совсем определился, думаю, есть другой способ подпитки, не такой емкий. Может, ты разберешься?

   – Может, и разберусь. Если расскажешь, как ты это делаешь.

   Со временем из Сэла получится очень хороший маг. И как любой хороший маг он всегда маскирует создаваемые плетения – уверена, что даже Медведь не разглядел бы, что за рисунок пропустил водник в основу заклинания.

   – Гляди, – по прозрачному боку морского кера поползли извилистые линии, – это держит жидкость. Форму я беру из собственной памяти, воссоздаю перед внутренним взглядом требуемый образ. Вот так, например...

   Симпатяга-ящер сплюснулся и оплыл. То, что от него осталось, вытянулось в высоту, вниз схлынула ненужная масса воды и перед моим взором предстала тощая девица с переброшенной через плечо косой.

   – Похоже?

   – Не совсем, – я провела рукой по волосам, которые еле-еле прикрывали шею. – И меча не хватает.

   – А я помню тебя такой. Без меча и...

   Девчонка на воде тряхнула головой, коса взметнулась вверх и улетела за спину, а по прозрачной физиономии расплылась счастливая улыбка. Теперь совсем не похоже.

   – Верни лучше кера, – попросила я тихо. – И убери среднюю линию – она не нужна, только оттягивает лишнюю энергию. И сдерживающий круг можно подключить напрямую к основному потоку, это должно облегчить передачу. А когда формируешь образ...

   До остального парень додумался уже сам. Наверное, после проведенных усовершенствований на водной ящерке можно было бы даже прокатиться верхом – до того он усилил внешнюю оболочку, но мочить одежду никому из нас не хотелось, и колченогий скакун умчался в сторону горизонта, на бегу распадаясь тысячей изумрудных брызг.

   А когда Сэллер ушел, я снова спустилась на берег. Недолго любовалась до половины ушедшим за горизонт золотисто-багряным диском и скользящими по воде закатными сполохами, а потом прикрыла глаза и окунулась в воспоминания улыбчивой длинноволосой девчонки.

   Серое зимнее утро. Серое небо, чуть подкрашенное розоватыми бликами поднимающегося с противоположной стороны солнца. Серое море с неширокой кромкой тонкого прибрежного льда. И черная фигура на белом снегу. И танец. Стремительный и прекрасный. Взлетают, рассекая воздух длинные тонкие клинки. Выпад. Наклон. Шаг назад. В сторону. Плавный разворот. Снова выпад. Обманчиво медлительный отход. И резко – в сторону. Разбег. Прыжок. Удар...

__________

   Мариза стояла, опершись на невысокий заборчик, и смотрела на море. Рядом замер Ласси с самодельным луком в руке. Вряд ли, чтобы их настолько привлекло зрелище закатного зарева над заливом. Эн-Ферро не удержался и подошел ближе.

   – Наверное, это тот парень ее научил, – тихо сказала карди, услышав за спиною его шаги. – Только у него была ящерица. А у нее...

   Это было как удар под дых: боль и вздохнуть никакой мочи. И так реально, так осязаемо.

   – Это он, да?

   – Да, – с трудом проглотив воздух, ответил Лайс.

   – Красивый...

   Мазохизм чистейшей воды. Причем, в прямом смысле.

   – Больше месяца уже прошло.

   Кому он это сказал?

   – И год пройдет. И десять.

   А она это кому?

   – Мариза, ты прости за сегодняшнее. Сам не знаю, с чего завелся. Может, Дижели, действительно, девочку родила. Моя память тоже иногда шутки играет.

   – Да нет, это ты меня извини, – не оборачиваясь, произнесла женщина. – Мальчик у нее. Я потом вспомнила. Девочка у ее сестры, у Флоры.

   У Фиоры. Сестру Дижели звали Фиорой. Но он промолчал. Какая, в конце концов, разница?

__________

   Следующее утро стало для меня утром надежд. Если все удалось, если получилось, то, возможно, уже сегодня, вглядываясь в лица наставников, их помощников и учеников, я смогу определить того, кто этой ночью не сомкнул глаз, боясь вновь оказаться в огненном аду...

   Но этим надеждам не суждено было сбыться.

   Неладное я почуяла, едва въехав в замок. Неестественно тихо во дворе. Мальчишка в керсо серьезный и хмурый. Келая на крыльце нет. Мара прикладывает платок к покрасневшим глазам. Лона в строгом платье, без обычных своих иллюзорных штучек, и лицо, в кои-то веки не скрытое вуалью, бледное и усталое. Медведь показательно спокоен.

   – Что-то случилось, наставник?

   Это вместо "здравствуйте".

   – Случилось. Помнишь Лейну? Она умерла вчера. Здесь, в Школе. Сердце.

   – Сердце? – не поверила я.

   Мое собственное сердце замерло, прежде чем взволнованно ускорить ход: неужели снова?

   – Да, – уверенно подтвердил волшебник. – Тэсс Мара говорит, что несколько лет назад у нее были проблемы со здоровьем. Думали, что все уже в прошлом... И не нужно так на меня смотреть, прошу! Люди умирают и без постороннего вмешательства.

   Лейна была одной из лучших на отделении иллюзионистов. Наверняка с первого же года перешла на специальность, потом на таких же, как нынешние, летних курсах перескочила еще один год, и в следующем июне должна была окончить Школу. Значит, ей было не больше двадцати двух. И вдруг сердечный приступ?

   – Я сам осматривал тело. Я, магистр Салзар, Мара, Гират. Нет никаких признаков использования магии, нет следов отравления. Она просто вскрикнула, схватилась за грудь и упала.

   – Были свидетели?

   – Пятнадцать человек. Это случилось прямо во время урока.

   Возможно, стоит поверить в то, что эта смерть не имеет отношения к разыскиваемому нами колдуну, но что-то мешало. Может быть то, что Лейна Тило уже была в списке приговоренных еще тогда, в апреле. Нас было двенадцать. Томас и Кайт погибли в тот же день. Ил – спустя еще месяц. Вчера – Лейна. Осталось еще восемь. Двое уже получили перстни и покинули Марони. Двое отдыхают или подрабатываю где-нибудь во время каникул. Мы с Рисой ходим в Школу, как и обычно. Рей Дари помогает Гейнре на летних занятиях, подменяет кого-то из младших наставников. А Ферт в компании таких же как и он безголовых мальчишек со следующей длани отправляется в безумный поход за славой, деньгами и записью в рекомендательном листке.

   – Когда похороны? – мы не были близкими подругами, но я должна была с нею проститься, взглянуть на нее еще раз. Хотя бы для того, что бы лично убедиться в отсутствии на теле следов смертоносных заклинаний.

   – Сегодня в три.

__________

   Яд действовал. Теперь он знал это наверняка. Круглолицая и остроухая иллюзионистка Лейна Тило подтвердила это в течение одного часа. А ведь он дал ей меньше того, что выпила личная ученица Медведя, и тем не менее...

   – Ты пойдешь на похороны? – тихо спросила Лона.

   – Конечно, – он ободряюще пожал узенькую ладошку.

   – Это так ужасно. И ведь ничего не предвещало беды, даже тэсс Дэвина не почувствовала, что что-то может случиться.

   Тэсс Дэвина давно уже не чувствует того, что он не хочет сделать общеизвестным. Сложный сбор, простенькое заклинание – и получаешь избирательную блокировку дара. Маг, который это придумал, был гением. Он же догадался настаивать вытяжку из корня кошачьей петрушки на вываренных костях пещерного нетопыря, что позволяло усилить концентрацию яда и скрыть все очевидные последствия его применения.

   Но все же девчонка выжила! И не просто выжила, а будто бы даже не ощутила действия отравы, как ни в чем не бывало явившись на следующий день в Школу. И разумных объяснений этому не было...

   Зато была тысяча абсолютно безумных. И сегодняшний его сон лишь подтверждал эти безумия.

   Страшный был сон. И странный. Там был огонь. И боль. И страх. А когда эта боль и этот страх достигли, казалось, своего апогея, пришла она. Провела рукою по взмокшему лбу и коснулась прохладными губами бешено пульсирующей жилки на виске. У нее были длинные волосы и нежная улыбка...

__________

   Погребальный обряд – церемония, несомненно, красивая. Помнится, когда-то я пожалела, что пропустила ее. Теперь же жалела о том, что довелось на ней присутствовать. Служители Омсты в ярких одеяниях, напевная речь чтеца, одуряющий аромат благовоний... И никаких следов враждебной магии вокруг лежащей в украшенном цветами гробу девушки. Видимо, Медведь был прав: иногда смерти не нужны проводники.

   И вчерашний мой эксперимент пока не давал результатов: на похороны пришли почти все наставники и ученики, оставшиеся в городе летом – Лейну многие знали – но как пристально не вглядывалась я в их лица, различить, где следы бессонной ночи, а где глаза покрасневшие от слез скорби, не могла. Даже если моя задумка удалась, потребуется время, чтобы узы памяти проявили себя. И хотелось бы, чтобы за это время не случилось ничего нового.