Текст книги "И придет волчица…"

Автор книги: Ирина Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

   – Позовите меня, когда она проснется, – попросил он вместо этого, – я буду у себя.

   – Хорошо.

   Когда Старший наставник ушел, целитель заново отмерял неторопливый, но ритмичный и четкий пульс, прикинул что-то в уме, рассматривая вприщур лежащую на кровати девушку, и отошел к небольшому столику, на котором расставлены были стеклянные сосуды всевозможных форм, наполненные одни разноцветными жидкостями, другие – порошками и толченными травами, а иные – казалось, клубящимся по дну дымом. Гират достал из-под белоснежной ткани чистый высокий стакан, не спеша влил в него содержимое двух бутылочек, всыпал несколько желтоватых кристалликов из пузатой колбы, размешал все это стеклянной палочкой.

   Дверь за его спиною чуть слышно скрипнула. Травник обернулся на нее встревожено, но в приоткрывшемся проеме увидел лишь наполненный сумерками коридор.

   Он отставил стакан и окинул ищущим взглядом стол.

   – Этого здесь нет, – пробормотал он себе под нос.

   Встал и двинулся к выходу.

   Если бы он обернулся, идя по коридору в свой кабинет, то заметил бы, как от стены отделилась юркая тень и проскользнула в палату. Человек миновал все еще не пришедшую в себя девушку, поспешно подошел к столу, поднес к лицу стакан с целительским снадобьем и принюхался. После что-то вынул из кармана, вернул стакан на место и на миг склонился над ним. Когда за дверью раздались неторопливые шаги целителя, неизвестный коснулся одного из колец на своем пальце и скрылся в тумане телепорта.

   А возвратившийся Гират, так и не узнавший о странном визитере, откупорил небольшой фиал, что принес с собой, и добавил в уже приготовленную смесь несколько капель ароматной настойки. Теперь все.

   Закончил он как раз вовремя – девушка на постели зашевелилась, а после и вовсе приподнялась на локте, окидывая растерянным взглядом чужое помещение.

   – Все в порядке, тэсс Эн-Ферро, – успокоил он ее. – Вы в лечебнице. Вот, выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя, а я пока схожу за магистром Марко.

__________

   Кажется, нечто подобное уже было. И я уже видела все это, открыв глаза. Гобелен на стене и звукоизоляционное заклинание на двери. Не было только Гирата и приятно пахнущего, но абсолютно невыносимого на вкус зелья.

   – Пейте, пейте, – велит мне травник. – И лучше залпом.

   Залпом оказалось действительно лучше.

   Ты как там, малыш? – спрашиваю я у своего сыночка, и мне отвечает тихий и ровный свет. Значит, хорошо. Щиты выдержали, и мое солнышко ничего не почувствовало. А остальное – мелочи. Переживу. Если бы только и ты смог пережить это, любимый.

   – Как ты? – появляется из-за двери Медведь.

   – Плохо, – жалобно шепчу я. – Очень-очень плохо. И нельзя меня такую больную сажать в тюрьму Ордена. Я там умру, а вы будете виноваты. И я стану вашим личным призраком.

   – По-моему, она бредит, – раздается с противоположной стороны голос Гирата. – Какая тюрьма?

   – Сырая и темная, – объясняю я, поворачиваясь к наставнику-полуэльфу. – С крысами и решетками на окнах.

   – Галла! – не выдерживает тэр Марко.

   – А что, тэр Салзар к вам еще не приходил? – сажусь я на постели. – Мне показалось, я его видела с вами в лесу.

   – Тебе не показалось. И я уже все знаю. Только мы с магистром Салзаром передумали сажать тебя в тюрьму. Боимся, что последующий ремонт этого заведения может дорого обойтись Ордену.

   – Тогда я пошла, – я свесила с кровати ноги и повернулась к травнику. – А где моя обувь, тэр Гират?

   – Она... А вам нельзя идти.

   – С чего бы это? Я прекрасно себя чувствую. А дома, наверное, уже волнуются. Как это мне нельзя идти?!

   – Сейчас пойдешь, – успокоил меня Медведь. – Только сначала поговорим, хорошо? Гират, ты нас не оставишь ненадолго?

   – Конечно, магистр.

   Стоило ему выйти за дверь, как я стерла с физиономии дурашливое выражение и в полной серьезности посмотрела на наставника.

   – Салзар сказал вам про портал?

   – Тэр Салзар, – укоризненно поправил он.

   – Ладно, тэр. Так этот тэр рассказал вам, что этот гребаный колдун ушел из посольства?

   – Да, рассказал. Как и о твоем намерении найти его самостоятельно.

   – Сейчас тоже начнете душить меня и требовать клятву мага не лезть в это дело? – щит уже был наготове.

   – Нет. Просто хочу сказать, что в одиночку тебе будет нелегко.

   – Да вы что? – притворно охнула я. – Хочу напомнить, что в одиночку я за один день уже узнала больше, чем все вы вместе взятые за два месяца!

   – Ты только узнала, что Феаст жив. И это мало что даст в его поиске.

   – Феаст? – переспросила я презрительно, но тут же одернула себя: не стоит пока. – А что вы мне предлагаете, наставник? Сидеть и ждать, покуда вы, опытные и сильные маги, его отыщете?

   – Вообще-то магистр Салзар собирался предложить тебе присоединиться к нашему расследованию. Он считает тебя достаточно сильной волшебницей, а если ты еще и постараешься вести себя разумно и не совершать необдуманных поступков, как этот твой эксперимент... Ты ведь погибнуть могла!

   Я рисковала много большим, чем собственная жизнь. Прости, малыш, подобное больше не повторится. Но теперь у нас с тобой есть еще одно незаконченное дело. И мы справимся. Мы отыщем эту тварь. Отыщем, и он пожалеет, что не остался в горящем посольстве...

   – Галла!

   – Я буду паинькой, наставник. А что до моих неосмотрительных поступков, то и от них есть толк. Вы действительно позволите мне участвовать в поиске?

   – Да.

   – И у меня будет доступ ко всей информации?

   – Да. Если хочешь, я прямо сейчас отдам тебе все, что мы собрали по магистру Феасту.

   – Не хочу. Потому, что мы не будем искать магистра Феаста.

   Медведь уставился на меня с непониманием.

   – Хорошо, мы поищем заодно и его. Может он и был замешан в этом деле, но на кладбище был не он. Хоть и хрипел очень достоверно. И в посольстве был совсем другой человек.

   – Ты видела это в памяти стихий? – подался вперед мужчина.

   – Я видела это в памяти Ила. В его мыслях. Но... там не было зрительных образов. Только мысли и ощущения. Но это точно был не Феаст.

   – Уверена?

   – Абсолютно. Так что можете сказать магистру Салзару... А кстати, где он сам?

   – Остался на той поляне, зачищает следы твоей деятельности.

   – В компании лафии? – уточнила я. – Тогда не стану его дожидаться, мне, правда, домой пора. Давайте завтра поговорим. Одна ночь ничего не решит, верно же?

   – Да-да, конечно, – пробормотал озадаченный моими откровениями наставник. – Иди, завтра поговорим.

   – А обувь моя где?

   Медведь нахмурил брови.

   – Понятия не имею. Кажется, ее у тебя вообще не было.

   Точно, я же разулась, прежде чем войти в круг. Значит, мои ботинки, как и мой меч, все так же лежат под кустом. Только фигли я за ними сейчас попрусь: во-первых, поздно, а во-вторых, нет никаких гарантий, что под соседним кустом сейчас не лежит магистр Салзар, помогая майле пополнить растраченные на меня силы – я такого зрелища точно не переживу.

   – Ладно, и босиком доберусь, – успокоила я волшебника. – Портал открою прямо к дому – всего-то!

   – Какой портал в твоем состоянии? Давай, я керов велю приготовить и сам тебя провожу. Заодно, если нужно, с братом твоим объяснюсь.

   – Не нужно! С братом – не нужно. Не рассказывайте ему ничего, хорошо?

   – А брата-то боишься, – сделал вывод наставник.

   – Не брата, а за брата. И домой мне лучше одной поехать.

__________

   Колдун смотрел в спину выезжающей со школьного двора девушке. Вздрогнул, когда она слегка покачнулась в седле: рано. Слишком рано, тэсс Эн-Ферро. Вы подальше отойдите, а лучше совсем до дома доберитесь. Поужинайте. С братцем поболтайте. Напоследок. А потом... А кто его знает, что потом случиться? Скорее всего, сердечко ваше душевных потрясений не снесет и остановится. Печально, но вполне предсказуемо. А самое главное – никаких следов магического воздействия, никаких следов яда.

   Давно так нужно было сделать. Без шума, без лишнего позерства. Без обещанной мучительной смерти. Хотя ее-то для этой саатарской погани он организовал бы с удовольствием. И последние слова дружка передал бы. Как там сидэ Иоллар изволили высказаться?

   – Сдохни, мразь! – прошептал колдун, глядя вслед выскочке-ученице с нескрываемой ненавистью. От кого скрывать-то? Никто ведь не видит...

   *Гэзэр – в переводе с языка эльмарских орков – мужеложец (естественно, самая грубая словесная форма этого понятия) используется как ругательство.

   **Омстика – общее название ряда плетений и ритуалов, связанных с магией Смерти (по имени богини Омсты).

Глава 5

   В первый раз это случилось, едва я миновала замковый мост и выехала на ведущую к дому дорогу. Я едва успела соскочить с кера и добежать до ближайших кустов, как мой взбунтовавшийся желудок избавился и от целебного зелья, и от остатков съеденного за обедом супа. Обратно в седло я влезла с трудом, и по дороге к горлу не раз подкатывали тошнотворные спазмы.

   Добравшись домой, отодвинула со своего пути вставшего в позу возмущенного брата Эн-Ферро и помчалась в уборную.

   Что ж это за безобразие такое и когда оно кончится?!

   Безобразие кончаться не хотело. Пришлось выпить еще два ковша воды, чтобы выворачивающемуся на изнанку организму было, что выворачивать.

   – Это нормально? – уже в сотый раз спрашивал Лайс невозмутимую Маризу.

   – Нормально, – в сотый раз отвечала она.

   Нихрена не нормально! – хотелось заорать мне, но всякий раз, как я собиралась это сделать, меня буквально сгибало пополам и...

   – Ну, не совсем нормально, – созналась, наконец, доктор Гиалло. – Но у большинства женщин...

   Плевать я хотела на большинство женщин! Мне такого счастья не надо!

   – Если ты объяснишь мне причину и механизм, то, возможно, я смогу...

   Маризочка, миленькая! Объясни ты ему механизм!

   – Основной причиной обычно полагают нарушение взаимоотношений центральной нервной системы и внутренних органов, но на практике...

   Абсолютно не желая все это слушать, кое-как распрямилась и поползла вдоль стеночки в свою спальню...

   – Галчонок, – заглянул спустя несколько минут Лайс, – ты не спишь?

   Поспишь тут.

   – Мариза говорит, что ничего страшного нет. И вмешиваться не советует. Да и я не рискну. Гормональный баланс и всякое такое... Ты прости, я с беременными как-то до этого дела не имел. Можно немного работу печени подправить, попробовать токсины вывести...

   – Посиди со мной, и все.

   Токсикоз, в конце концов, дело обычное. Соня наша, помню... Надо же, я еще Соню помню!

   – Гал, ты зачем снова в Школу ездила? Мало тебе было неприятностей с платьем, так ты теперь и ботинки потеряла?

   – Не потеряла, – пробормотала я, прижав к щеке его теплую руку. – Завтра заберу. Все завтра...

   Желудок наконец-то успокоился, и я почувствовала, как начинают слипаться глаза.

   – Расскажи мне что-нибудь хорошее.

   – Что?

   – Расскажи мне про Пиан, Ил говорил, там красиво.

   – Ил вообще горы любил. А на Хиллу мы тогда за другим пришли, нам в предгорье нужно было, шамана одного вирайского найти. Пришли в селенье, а нам говорят, он в горы ушел. Мы проводника наняли...

   Я уже слышала эту историю во всех подробностях, а потому не вижу ничего страшного в том, что сейчас отключусь и перестану слышать тихий ласковый голос сидящего у моей постели мужчины. И я засыпаю.

   Сначала приходит пустота. После из этой пустоты вырастают высокие заснеженные вершины далекого Пиана, которые я видела лишь в путеводителе по Хилле. Я смотрю на протянувшиеся до самого горизонта горы, пытаясь отыскать на опасных склонах фигуру одинокого путника, потерявшего свою группу, сорвавшись вниз на одном из ледников и лишь чудом оставшегося в живых, но продолжившего это рисковое восхождение. Ищу глазами этого упрямого и дерзкого мальчишку, что дойдет все же до верхнего лагеря и с триумфом вернется в долину, для того, чтобы спустя несколько лет ворваться ураганом в мою жизнь, изменив ее раз и навсегда. Ищу так, словно сумей я различить на бескрайнем белом полотне маленькую темную точку, все вдруг изменится. Вернется. Возвратится к тому дню, когда этот самый мальчишка будет стоять передо мной, волнуясь и путаясь в словах, чтобы объясниться в том, чего не совершал, что бы сказать те несколько слов, что я так ждала все то время, пока он был еще со мной.

   – ...Кем бы ты ни была, ты нужна мне. Очень.

   И я бросилась бы к нему, обняла крепко-крепко, не желая больше других объяснений, и просто сказала бы:

   – Ты мне тоже очень нужен, любимый.

   Все это было бы. Все это могло бы быть. Но я никого не вижу на снежных склонах, никто не услышит, даже если я стану кричать эти слова, а горное эхо подхватит их и унесет к облакам. Никто...

   И ярким болезненным всполохом встает перед глазами стена огня, заслоняя холодные горы, дышит жаром в лицо. А из самого сердца пламени выползает серое облако, из которого вытягивается в мою сторону толи рука, толи звериная лапа, силясь коснуться меня:

   – Ты нужна мне!

   ...Нет, это не токсикоз. Это мой малыш, рассерженный болезненными событиями трудного дня, напоминает о себе безответственной матери. Маленькая месть маленького человечка. Что ж, заслужила.

   Мысли о мести заставили открыть глаза и сесть на постели. Месть? Блюдо, которое подают холодным? Не уверена, что стану есть это с удовольствием...

   Тем более что есть вообще не хотелось. Центральная нервная система не спешила налаживать взаимоотношения с внутренними органами, гормоны не желали возвращаться к привычной для организма норме, печень наплевательски относилась к выполнению своих прямых обязанностей, а желудок вопреки всем законам физиологии норовил подпрыгнуть до самого горла. В общем, мутило меня безбожно.

   И такая же муть была в голове. Что делать? С чего начать? И стоит ли вообще что-то начинать? Не знаю. Ничего не знаю...

   Как же мне плохо без тебя, любимый!

   Блииин... Мне очень плохо...

   Как я в Школу поеду? И надо ли?

   От вчерашней решимости не осталось и следа. Вечером, когда случился первый приступ, я вдруг поняла, что должна Илу не только смерть его убийцы. Я должна ему намного больше – жизнь его сына.

   И один долг плохо сочетался с другим.

   Я больше не могла бездумно рисковать собой, не должна была рисковать Дэви.

   Но оставался колдун, злобная темная тварь, лишившая моего ребенка отца.

   – Теть Гал, а ты как себя чувствуешь?

   А еще есть Ласси и Лайс, и Мариза. И о них тоже нужно помнить...

   – Хорошо. Тебя мама послала?

   – Не-а, – он прошмыгнул в приоткрытую дверь и устроился на краешке постели, – она сказала тебя не будить. Но я же знаю, что ты не спишь.

   – Я сплю, – я снова откинулась на подушки и закрыла глаза.

   Я сплю и безумно хочу проснуться.

   – Ну и спи, – обиделся мальчишка. – Проспишь свою школу, будешь знать!

   Устами ребенка с нами говорит провидение – так во многих Мирах считают. Наверное, и я спорить не буду. В Школу, так в Школу. Сегодня еще съезжу, с магистрами поговорю, а там по ситуации разберусь.

   Слабый спазм напомнил о недавней тошноте и моём крохотном чуде.

   Не волнуйся, малыш, в случае опасности, мы просто уедем отсюда. Далеко-далеко, если будет нужно, то даже на Саатар...

   Только потом я все равно вернусь!

   – И куда ты? – недоумевала Мариза, глядя на мои сборы. – А если тебе снова плохо станет? Токсикоз, моя милая, за один день не проходит.

   – Переживу.

   Лайс, за время проживания со мной под одной крышей успевший уяснить, что спорить бесполезно, подал мне сумку.

   – После занятий сразу же домой, – попытался он изобразить строгость.

   – Обязательно.

   Собрались в кабинете наставника.

   Медведь долго копошился в каких-то бумагах. Некромант сосредоточенно рассматривал свои ногти. А я рассматривала самого некроманта, пытаясь по каким-либо признакам определить, было ли у него что-нибудь с моей лесной подружкой или он реально круг зачищал. Не то чтоб очень интересно, но забавно выходило, если да: некромант и нежить – та еще парочка. У лафии что ли поинтересоваться? Расскажет или ей профессиональная этика не позволит?

   – Тэсс Галла, а что это вы так странно на меня смотрите? – не выдержал Салзар.

   – Пытаюсь проникнуть в ваши мысли, – с ходу выдала я. – Потому что на словах, судя по всему, вы мне ничего сообщать не желаете.

   – Снова грубите?

   – Что вы, ни в коем случае. Но еще немного и начну. Если вы таким же образом проводили и предыдущее расследование, то я уже не удивляюсь полученным результатам.

   – Грубите, – грустно заключил маг.

   – А как по твоему должно проводиться расследование? – повернулся ко мне тэр Марко. – Считала, что мы вооружимся до зубов и примемся обходить улицы Марони, заглядывая в каждый дом или расспрашивая прохожих?

   – Для этого есть стража, – немного резко ответила я. – А мы должны составить список основных подозреваемых и тщательно проверить каждого. А еще я считаю, что стоит выяснить, куда в самом деле подевался магистр Феаст. Кроме того, нужно еще раз перешерстить порт и Чернолюдскую слободу – наверняка те наемники, что сопровождали колдуна, откуда-то оттуда. И еще...

   – Погоди! – остановил меня наставник. – Давай разберемся с тем, что ты уже сказала. Магистр Салзар?

   – Да, я согласен с тэсс Галлой, – кивнул Ворон. – У нее неожиданно правильное представление о целях и методах. Хотел бы я знать, откуда.

   – Голову использую по назначению, а не только, чтобы шляпу носить.

   Кстати, в Школу я сегодня в шляпе пришла, с широченными такими полями – Мариза настояла: солнце, мол, сильное, беречь себя надо. А под шляпу естественно пришлось снова платье надевать. А под платье туфли. Вчерашняя шутка грозила затянуться надолго.

   – И с чего же вы, разумная тэсс, планировали бы начать?

   – Со всего сразу. Как я поняла, первое заклинание, направленное на полукровок, сплеталось где-то в здании Школы или на ее дворе, верно? И дефект на записи мог сделать только один из принимавших в ней участие наставников?

   – Дефект мог быть случайностью, – тут же вставил магистр Марко. – Съемка и так затребовала слишком много сил, и общий фон после пожара...

   – Ваш наставник, тэсс Галла, отчаянно не желает верить в причастность кого-либо из учителей, – просветил меня азгарец. – Полагает, что злоумышленник – один из маронских магов, посещающих школьную библиотеку. Вы придерживаетесь того же мнения?

   – Нет. И думаю, что начать нужно именно с учителей, – я вспомнила об элементах аватэ и о том, что можно сразу же исключить женщин. – Надо тщательно проверить всех мужчин нашей Школы... Черноглазых.

   – Черноглазых? – маги переглянулись. Цвет их глаз тоже вполне подходил для того, чтобы причислить их к широкому кругу подозреваемых. – Но почему?

   – Как почему? – искренне опешила я. – Вы же сами, тэр дознаватель, шустро строчили под мою диктовку все, что я могла рассказать о той попытке жертвоприношения еще в апреле. И я точно помню, что упоминала о черных глазах колдуна, потому что это – единственное, что я могла заметить.

   Покуда я произносила эту прочувственную речь, некромант с наставником стремительно усыхали в своих креслах, словно пытаясь уменьшится и раствориться, и у меня созрело смутное подозрение, которое я решила тут же проверить.

   – А ну-ка дайте! – я выхватила у Медведя стопку листов и зашуршала, отыскивая нужный. – Роста высокого, сложения худощавого... Волос седой... Глаза... Да вы что все, вконец ополоумели?!

   – Галла, пожалуйста...

   Я была готова сорваться в любой момент. Дознаватели хреновы! Сыскари недоделанные! Недоумки! Тупицы!

   – Да чем вы вообще думали?!

   Согласно приложенного к делу описанию, у старика-артефактора, на чей поиск больше месяца были направлены силы Ордена магов, глаза были синими.

   – Галла, мы... Ты была без сознания. Никто из ребят про цвет глаз не упомянул, только про голос. Некоторые были знакомы с магистром Феастом и голос узнали сразу. Потом те вещи, что у него нашли... Когда ты очнулась, мы уже пребывали в твердой уверенности, что это он. И твои показания...

   Придурки!

   – Мы решили, что ты просто не рассмотрела, он ведь был весь в черном. Черная одежда, черные глаза – ты могла просто ошибиться...

   Идиоты!

   Чтобы не устроить настоящий скандал с погромом, после которого меня точно упекут, если не в тюрьму, так в Дом Заботы, я отошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу.

   Видишь, как все глупо, любимый? Видишь? Наши многоопытные маги не сочли достойными внимания слова какой-то девчонки, потратили уйму времени, разыскивая не того колдуна, и угрохали кучу силы на активацию и перенастройку защитных столбов, которые этой твари, что отобрала тебя у меня, даже не пришлось обходить. Потому что никуда он из города не уходил, довольно потирал руки и готовил очередную мерзость. А еще, небось, усиленно делал вид, что наравне со всеми занят поиском неуловимого злодея.

   – Галла, – нерешительно окликнул меня наставник.

   – У вас есть список учителей и городских магов, имевших доступ в Школу? – спросила я, не оборачиваясь.

   – Да, и мы...

   – Магистр Салзар, вы имеете полномочия задержать любого из них и заставить пройти "вскрытие памяти"?

   – Нет. Если бы мы могли, то уже...

   – Значит, нужно просто искать? Вычислить кто, найти неопровержимые доказательства и только потом предъявлять обвинения?

   – Именно так.

   Несуразица какая! Как будто не убийство произошло, а торговку на базаре обокрали.

   – А если бы погиб принц Кэллиан, ваши методы были такими же?

   – Если бы погиб посол, дознание проводилось бы комиссией Ордена. Установили бы блокаду на все герцогство, и любой волшебник, не сумевший доказать свою непричастность, был бы подвергнут "вскрытию"... А возможно, началась бы новая война.

   – Да неужели? – все же не выдержала я. – Легионы мстительных эльфов высадились бы на побережье Каэтара и огнем и мечом прошлись по Кармолу?

   – Нет, вряд ли, – серьезно ответил азгарец. – За королевством стоит Империя, военные союзы все еще прочны. Но мирный договор был бы расторгнут. Пребывающие на нашей территории эльфы вернулись на родину, а гнев Аэрталь срывала бы на поселениях людей в Лесу. В истории уже бывали подобные случаи.

   Представляешь, Ил, своею смертью ты не только принца патлатого спас, но и сотню тысяч колонистов. Тебя это радует, солнце мое? Меня – нет.

   – Ясно, – я повернулась к умным и взрослым магам. – Что планируете делать вы, и какая роль во всем этом отводится мне?

   Такого спокойствия и покладистости они от меня не ожидали. Оттого и ответ я получила лишь спустя несколько наполненных удивленной тишиной минут.

   – Э-э... – ущипнул себя за бороду Медведь, – мы бы... Ты бы...

   – Вы могли бы пока ознакомиться со всей уже собранной информацией, – пришел ему на выручку Салзар. – Мы были слишком невнимательны к некоторым деталям, которые заметили вы, так что было бы неплохо...

   – Хорошо, я согласна.

   – Ну, тогда...

   – А что с моими занятиями, наставник?

   – С занятиями? – спохватился он. – А как ты себя чувствуешь, после вчерашнего?

   Вспомнил, хвала богам!

   – Нормально.

   Некромант немного помялся, а после поинтересовался как бы невзначай:

   – Кстати, хотел узнать, после того как лафия... м-м... поделилась с вами своей силой, вы не замечаете ничего необычного в себе?

   – Вы о моем навязчивом желании сорвать с вас одежду и повалить на ковер? – уточнила я мрачно.

   – Галла! – схватился за голову Медведь.

   – Оно, несомненно, присутствует, – продолжила я в том же тоне. – Так что, устроим маленькую оргию или все же займемся делом?

   – Займемся делом, – промямлил Салзар. – И простите, если мой вопрос прозвучал двусмысленно, я и в мыслях не имел...

   Задрал уже своей вежливостью!

   – Вы меня тоже извините, – решила я не оставаться в долгу. – Нервы, понимаете ли.

   – Понимаю.

   Хрен, что ты понимаешь! Вас бы вдвоем с моим милым наставником да во вчерашний круг, вот тогда бы вы поняли, тэры магистры. Тогда бы на своей шкуре прочувствовали, и ответили бы мне после, отличается ли чем-нибудь смерть никому не известного эльфа от гибели уполномоченного посланника Лар'эллана. Вас бы в этот круг...

   Зыбкая мысль забрезжила где-то на границе сознания, но я была слишком зла, чтобы уцепиться сейчас за нее.

   – И думаю, ты понимаешь, что не стоит ни с кем обговаривать детали следствия. Для всех убийца по-прежнему Феаст, и он мертв. Так мы избежим ненужных волнений и не вспугнем раньше срока настоящего преступника.

   – Что вы сказали? – какой-то скрытый смысл почудился мне в его словах.

   – Я сказал, что не стоит никому рассказывать о том...

   – Нет! – воскликнула я, не давая ему продолжить.

   У меня и прежде такое бывало, еще на Земле. Когда на экзаменах в институте я заносила руку над разложенными по столешнице билетами и вытягивала именно тот, что знала назубок. Когда в магазине мне ни с того, ни с сего хотелось вдруг купить бутылку вина, а вечером неожиданно заявлялась в гости бывшая одноклассница с мужем. Или когда Рошан заводил разговор о новом мониторе для операторской, а я вдруг ясно осознавала, что мой отпуск снова накрылся. Люди называют это интуицией. Драконы зовут это просто гиавэ – "знание о незнаемом".

   Вот и ко мне сейчас, после сказанного наставником, кажется, пришло это самое знание.

   – Нет, – повторила я, сжав в кулаки дрожащие пальцы. – Вы сказали, что Феаст мертв.

   – Я такого не...

   Тэр Марко умолк на полуслове и развернулся к Салзару, во взгляде которого уже наметилось некое понимание еще не высказанной мной мысли.

   – Мертв? – сощурился он. – И что навело вас на подобные предположения?

   – Не знаю, – ответила я честно. – Но обряд проводил не он. Почему же тогда тот, кто это делал, имитировал его голос, который опознали все знавшие Феаста ребята? Чтобы перевести все подозрения на старика-артефактора. Если бы потом кто-нибудь сказал...

   – Погоди, Галла, – оборвал меня наставник. – Кто сказал бы? Прости, но колдун не предполагал, что кто-либо из вас выживет, а стало быть, даже не думал о том, что вы сможете рассказать.

   – Значит, это был спектакль для его сообщников. Наверняка они были уверены в том, что их нанял хриплый инструменталист, как и те маги, которых задержали в городе во время проверок, как и те двое, которых поймали в Нулании. Все до единого были убеждены, что организатор – это Феаст.

   – Возможно, он и был организатором, а после по каким-то причинам...

   Нет, колдун убил Феаста, а затем, прикрываясь его личиной, занялся подготовкой к обряду, нанял головорезов в каком-нибудь портовом притоне и подкупил нескольких чародеев с сомнительным прошлым, не отягощенных высокими моральными принципами. И пусть у меня нет никаких доказательств, но я уверена, что так оно и было

   – Зачем убил? – спросил Медведь, когда я высказала все это вслух. – Только для того, чтобы было на кого свалить всю вину?

   – Может быть. Может, этой мрази вообще не нужен повод для того, чтобы убивать. А может, Феаст уличил его в чем-то, возможно, что колдун даже пытался вовлечь старика в свои делишки, а тот пригрозил, что сообщит в Орден или куда-нибудь еще.

   Вот уже второй день, как я одно за другим совершаю невероятнейшие открытия, что не может не смущать опытных чародеев, потративших впустую почти три месяца, сначала пытаясь определить, что же за заклятье направили против учеников-полуэльфов, потом разыскивая ни в чем неповинного артефактора, а после, уверенные в его смерти, месяц колдовав вокруг столбов-оберегов.

   – Все, что сказала тэсс Галла, не лишено смысла, – изрек после недолгого раздумья Ворон. – Нужно проверить и эту версию. И думаю, что если она права, я в силу своей специализации, найду магистра Феаста куда быстрее, чем ежели он жив и скрывается где-то за пределами герцогства. Если конечно тело не распылили или не сожгли.

   – Если он действительно мертв, вы могли бы вызвать его дух и расспросить, кто его убил? – может я и сморозила полную чушь, но в некромантии я не сильна.

   – Опять же, если тело не было сожжено. Вы знаете, отчего некоторые народы Восточных земель и практически все жители Саатара используют сожжение, а не погребение? Чтобы никто не потревожил покой мертвеца, чтобы сам усопший не являлся своим близким бесплотным духом или зловонным умертвием. Пламя воздвигает нерушимую границу между миром живых и краем ушедших от нас. Огонь...

   Огонь встает сплошною стеной, перекрывая путь. Выжигает воздух, наполняет легкие едкой удушливой гарью. Касается тела, сначала легко и ласково, а после требовательно и властно. Пронизывает болью до самой кости. И даже крик, срываясь с губ, вязнет и сгорает в беспощадном пламени... А еще он разделяет навсегда. И ты даже призраком ко мне не явишься, Ил. Жаль...

   – Галла, простите, я ...

   – Ничего, магистр. Все в порядке. Ищите тело. Мы с наставником проверим списки. Выделим всех черноглазых. Выберем всех, кто отсутствовал в Школе во время обряда. Перепроверим маронских волшебников, возможно тэр Марко все-таки прав. Я так понимаю, кроме нас троих этим делом заниматься больше некому?

   – Сначала нужно определить, кому можно доверять, а кому – нет. К тому же, чем меньше людей будет в курсе событий, тем больше у нас шансов.

   Битый час я перелопачивала груды бессмысленных записей, из которых какой-нибудь Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро уже давно бы сделал нужные выводы, безошибочно определив убийцу. Но, увы, земные детективные романы и Тарская реальность мало соответствовали друг другу.

   – Келай, Эвил, Багур, Никос, – я выписала на листочек имена наставников, имевших черные глаза и отсутствовавших в Школе в день попытки изъятия силы. – И это не считая младших.

   – Никос был дома, и при нем неотлучно находилась сиделка из лечебницы Белых Сестер, – сказал наставник. – Он сломал ногу накануне, ты должна помнить.

   Точно. Наставник воздушников облажался перед всем своим курсом, когда демонстрировал тонкое искусство левитации: не учел силу и скорость ветра, и его приложило о замковую стену. Ребра срастили сразу же, а с ногой возникли проблемы – оказалось он уже ломал ее раз пять до этого. Видимо, тем же способом.

   – Все равно, нужно проверить, – не сдавалась я. – Может это он для вида только...

   Хотя орал очень натурально, вся Школа сбежалась.

   – Ладно, – не стал спорить Медведь. – Проверим. А что с городскими магами? Я, знаешь ли, всем им в глаза не заглядывал, и какого они у них цвета, понятия не имею.

   – Выберем всех мужчин, а там определимся, согласны?

   – Вполне, – он тяжело вздохнул. – Так значит, с наших начнем? Давай, я сам. Поговорю с каждым ненавязчиво, разузнаю. А ты... Пожалуйста, старайся вести себя с наставниками, как обычно...