Текст книги "И придет волчица…"

Автор книги: Ирина Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

ПРОЛОГ

      Юули

      Тусклое осеннее солнце зависло над горизонтом в сиреневой дымке. По-хорошему ему давным-давно полагалось бы нырнуть за волнистую кромку холмов, позволив сгуститься подбирающейся с противоположной стороны небокрая тьме, и дать обозначившимся уже звездам засиять над землей в полную силу. Но светило медлило. Оно наблюдало. Вот уже несколько часов его внимание занимала поросшая травами и редким кустарником пустошь на окраине города. Там, по колено в высокой пожелтевшей траве стоял ребенок, мальчик лет семи-восьми. Чуть поодаль, у невысокого деревца, скучал моторный квадрацикл.

      Лицо у мальчишки было серьезное, сосредоточенное. Какое-то время он просто стоял неподвижно, словно собираясь с силами, после глубоко вздохнул, откинул со лба непослушную светлую прядь и вытянул вперед руку.

      Солнце у горизонта насторожено застыло. Сейчас! Сейчас все должно получиться!

      Взгляд широко раскрытых серых глаз нащупал в пространстве перед собой некую точку и теперь пытался не упустить ее, удержать. Протянутая вперед ручонка с длинными узкими пальчиками, каждый из которых венчал остренький серебристый коготок, тянулась вслед за взглядом. Там, впереди замерцало призрачное пятнышко величиной с монетку. Очень неровную монетку...

      Замерцало на какой-то миг и растаяло в воздухе. Солнце разочарованно вздохнуло и чуть придвинулось к краю земли. Пора уж.

      Мальчишка стиснул зубы, чтобы не выругаться. А уж это-то он мог! Мать бы в ужас пришла, узнай она какие словечки освоил ее "котенок". Мать! Ребенок чуть поморщился, отгоняя муки совести. Места, наверное, себе не находит, обошла всех его друзей, съездила на стадион и в библиотеку, может, уже и в полицию обратилась. Но ничего, сегодня у него обязательно получится и он ей покажет. Тогда она не станет сердиться... Хотя нет, станет все равно, но может хоть не так сильно.

      Он снова подобрался, сосредоточился. И опять – рука вперед, глаза чуть прищурены – лепят комочек тусклого света.

      – Ты немного не так это делаешь.

      – А?

      Мальчик вздрогнул от неожиданности, а мерцающий шарик с треском электрического разряда лопнул.

      – Я говорю, ты немного неверно координируешь потоки.

      Незнакомец подошел, вероятно, со стороны города и, судя по всему, успел увидеть достаточно.

      – А что такое потоки? – непонимающе уставился на него маленький волшебник.

      – Ну, это то, что ты чувствуешь вокруг себя. Ручейки? Ниточки?

      – Энергетическая цепь!

      – Цепь? – пришло время удивиться мужчине.

      – Ну, да – цепь. Я так чувствую. Нужно к ней подключиться аккуратно, не размыкая, не разрывая связь с батареей. Или... Как правильно?

      Незнакомец улыбнулся – он начал понимать ход мыслей юного электронщика.

      – А ты не пытался воссоздать цепь сам, подключившись напрямую к источнику... К батарее?

      – Пытался, – помрачнел малыш. – Не получается. Я и к действующим... потокам, – решил он принять терминологию взрослого, – присоединяюсь с трудом. Вы сказали, я их неправильно как-то...

      – Координируешь. Направляешь. Подключаясь к этой своей цепи, ты становишься ее частью и пропускаешь потоки энергии через себя. Все, что тебе нужно, просто сосредоточиться и сконцентрировать силу в одной точке.

      Мальчик ощутимо напрягся.

      – Нет, – мужчина мягко положил ладонь ему на плечо. – Не пытайся вобрать поток целиком. Войди в него, стань его частью, но выход оставь только здесь и здесь.

      Когтистый палец поочередно ткнул ребенка в лоб и центр ладошки.

      – Левая? – удивился малыш. – Я же правша!

      – Тем более. Правая рука мага зачастую бывает занята чем-то более материальным. Ну, попробуешь?

      Мальчуган с шумом выдохнул. Расслабился, прикрыв веки. Солнце, лежа на линии горизонта, снова замедлило свое нисхождение. Сейчас!

      Глаза открылись, рука взметнулась вверх, и в трех метрах от едва не завизжавшего от радости ребенка ровным светом вспыхнул правильной формы шар. Не шар – шарик. Но все же не рваное пятнышко.

      – Получилось, – прошептал маленький маг, не отрывая взгляда, не опуская руки.

      – Получилось! – в голосе незнакомца звучала искренняя радость. – Теперь попробуй подвигать его. Не резко. Не спеши, вот так.

      Шарик-светлячок плавно подался вверх, после вниз, медленно описал широкую дугу вокруг ближайшего куста.

      – Теперь погаси его. Просто разорви цепь.

      Мальчишка с сожалением подчинился.

      – И не раскисай. Вышло один раз – получится снова.

      – Получится?

      – А ты не веришь? Попробуй!

      – Получилось! Опять получилось!

      Мальчишка подпрыгивал от счастья, и висящий в воздухе шар подпрыгивал вместе с ним.

      – Теперь я покажу ей! Она увидит и наконец-то поверит. Моя мама.

      Мужчина понимающе кивнул. Замер казалось в нерешительности, но все же отважился:

      – А ты не будешь против, если я пойду с тобой? Мне бы хотелось с ней... познакомиться.

      – Познакомиться! – лопнул светящийся шарик. – Простите, я ведь с вами тоже не познакомился.

      – Зови меня... Лайс. Пока – просто Лайс.

      – Ой! – обрадовался малыш. – Вас зовут как меня!

      – Нет, – тихим голосом поправил его взрослый, – это тебя назвали как меня.

      Солнце довольно вздохнуло и ухнуло за горизонт. Теперь можно.

      Женщина стояла на крыльце и заметила их ненамного позже, чем они ее.

      – Лайс!

      Оба от этого окрика синхронно вздрогнули и почти одинаково поежились.

      – Сейчас будет! – шепотом предупредил мальчишка.

      – Лайсарин Гиалло, где тебя носит?! Я уже с ног сбилась...

      – Здравствуйте, госпожа доктор.

      Она умолкла, расширила удивленно глаза, но, к чести своей, очень быстро пришла в себя.

      – Здравствуйте, господин Эн-Ферро.

      На большее ни его, ни ее не хватило. Пользуясь, возникшим у взрослых замешательством, мальчик прошмыгнул мимо строгой матери в дом.

      – Я... Сын... Ваш сын пригласил меня на ужин...

      – Да?

      – Но я не хотел бы мешать, и если у вас...

      – Да нет, оставайтесь конечно же.

      – Спасибо. Я хотел бы поговорить. О многом. К сожалению, слишком о многом. Во-первых, мне нужно встретиться с вашим отцом.

      – С папой? – удивилась женщина.

      – Да. Это не относится... Бездна! Ладно, давай на чистоту, Мариза. Ничего, что на "ты"? Мы все-таки знакомы, в некотором смысле.

      – Угу, – надула она губки. – Немного.

      – Хорошо, прости, я – придурок. Демоны, как часто я в последнее время говорю это! В общем, мне нужно поговорить с твоим отцом. А потом, после ужина, перед ужином или вместо него я хотел поговорить и с тобой. Я понятно объяснил?

      – Нет. Но папа сейчас в своем кабинете. Пошли, я провожу.

      Идя вслед за ней по широкому, ярко освещенному коридору, глядя на гордо выпрямленную спину, густую шапку коротких пепельно-русых кудряшек, такого же окраса хвост, свисающий из прорези в плотно облегающих узкие бедра брючках, Лайс Эн-Ферро безуспешно пытался вспомнить некую студентку кафедры генной медицины, рядом с которой сидел однажды на банкете в свою честь. Не вспомнил. Может, напутал что-то дядюшка Клай? И не было тогда ничего. Или было, только с другой девушкой. Ведь если прикинуть, Мариза даже и не в его вкусе. Симпатичная конечно, стройная, высокая, по-кошачьи гибкая. И глаза тоже совсем как у кошки – чуть вытянутые к вискам, зеленые как... Бездна! Точно она! Абсолютная память и алкоголь – понятия не совместимые.

      – Папа, ты не занят? К тебе пришли.

      Магистр Пилаг собрался с духом. Сначала – дело, потом – личное. Хотя, если разобраться, для него теперь все это – личное.

      – Добрый вечер, доктор Гиалло.

      – Э-э... Эн-Ферро?! – выдержка у Богзара была хуже чем у дочери, не смог он сдержать ни удивления, ни возмущения. – Это ж надо, Лайс Эн-Ферро собственной персоной!

      Мариза пропустила гостя в кабинет и, оставшись снаружи, закрыла дверь.

      – И чем обязан такому счастью?

      – Твой внук пригласил меня на ужин.

      – Мой внук? – желчно переспросил хозяин. – То есть своим сыном ты его по-прежнему не считаешь?

      – Считаю. Просто я думал, что право называться его отцом еще следует заслужить.

      От этих слов, прозвучавших серьезно и веско, накопившаяся годами обида чуть утихла, и доктор взглянул на позднего посетителя уже несколько иначе.

      – Ты за этим пришел?

      – Да. Но не только. Есть еще кое-что, и прежде чем мы вернемся к беседе о... моем сыне, я хотел бы попросить, чтобы ты взглянул на это.

      Идущий осторожно вынул из кармана крохотную пробирку.

      – Что это?

      – Посмотри сам. Да не на свет! Для чего тебе эта штуковина в углу?

      Гиалло зло сверкнул глазами – будут тут еще командовать всякие! Но когда воспользовался все же "штуковиной"...

      – Ты... ты, – схватился он за сердце, – нашел девочку?

      – Да. И ей нужна помощь.

      – Ты расскажешь? Расскажешь мне о ней? – на глаза пожилого карда набежали слезы. – Она ведь уже совсем взрослая, да? Двадцать... семь, да? Какая она?

      – Хорошая. Самая лучшая, Богзар. И ей очень нужна твоя помощь.

      Последнее предложение произнес едва ли не по слогам, чтобы вернуть расчувствовавшегося медика в безрадостную реальность. Так нет же – все те же слезы, и улыбка идиотская.

      – Богзар! Ты меня понимаешь? Мне и ей нужна твоя помощь, она ждет ребенка...

      – Ребенка? – очнулся Гиалло. – Кто отец?

      – Не смотри на меня так. Я не могу быть отцом всех детей в Сопредельи.

      – Это важно! Он хотя бы человек? Или дракон?

      – Не тот, не тот. Он... он был эльфом.

      – О, небо!

      – С примесью орочьей крови...

      – Эльф и орк?! Демоны тебя дери, Эн-Ферро! Что за опыты вы там проводите?

      – Это не опыты, Богзар. Это жизнь.

      Разговор затянулся на целый час. Лайс рассказывал как мог короче, но Гиалло постоянно требовал уточнений и подробностей, а в конце честно высказал свое мнение:

      – Плохая это идея, Лайс. Я бы, как врач, не советовал. Со временем, может быть, когда она пройдет все необходимые тесты, мы изучим вариативность генетических совместимостей и сможем хоть в какой-то степени контролировать процесс... Да и не в том Мире. На Таре, как я понял, и оборудования нормального нет. Поговори с ней, объясни. Она должна понять.

      – Нет, – покачал головой Эн-Ферро. – Это ты пойми, Богзар, я не знаю, как все сложится, если она оставит ребенка, но я наверняка знаю, что случится, если ее его лишить. Ей и без того сейчас не сладко, и этот малыш – единственное, что может примирить ее с жизнью.

      – Не знаю, – медик нахмурился, – может и так, но риск очень велик.

      – Поэтому я и прошу тебя помочь. Ты наблюдал ее мать, у тебя есть опыт и ты...

      – И я не смогу пройти на Тар. Врата меня не пустят.

      – Как? Почему?

      – Кардиостимулятор. Уже девять лет. Врата ведь не пропускают в чужие Миры всякие там технические штучки, поди, и изъять на переходе попытаются.

      – Я не знал, – смутился маг.

      – Откуда тебе было знать? – усмехнулся Гиалло. – Для этого нужно было хотя бы наведываться в колонию. Возможно, будь ты тогда на Юули, в меня бы не вставили эту махину.

      – Магия не всесильна, – опустил голову Эн-Ферро.

      – Медицина тоже. Так что придется тебе решать проблему с Галлой без меня. Записи у меня кое-какие остались, объясню, что смогу. Если бы не карантин этот, то мог бы на расстоянии ее консультировать, но Мир все равно закроют, так что и такое решение отпадает. Можно было бы поискать другого врача, но я даже не знаю...

      Коммуникатор на рабочем столе доктора издал сухой щелчок, и ровный женский голос скромно поинтересовался:

      – Папа, а у нас в семье разве больше нет медиков?

      – Бездна! – Богзар поспешно выдернул шнур из розетки. – Сто шесть лет девчонке, а до сих пор подслушивает! Вот нахалка!

      – Это что, Мариза? – подхватился с места Лайс. – Она все слышала?

      – Естественно, – пробурчал Богзар. – Любопытная, как кошка!

      – Ну так зови ее сюда, – неожиданно просветлел магистр Пилаг, у которого как раз появилась идея, как разом решить все накопившиеся вопросы.

__________

      Тар

      Чтобы не мешал солнечный свет, они задернули тяжелые темные шторы. В образовавшемся полумраке исходящее от кристалла свечение стало более явным, а расплывавшиеся по туманной сфере точки и полосы видны отчетливей. Непосвященный не заметил бы и этого. Нужно было быть магом, чтоб суметь прочитать сделанную на месте сгоревшего Посольского дома запись событий, предварявших пожар.

      Запись эта далась волшебникам нелегко. Огонь – своевольная и беспощадная сила – уничтожил практически все следы: как материальные, так и остатки использовавшейся волшбы. Пришлось задействовать Память Стихий – сложнейшее из заклинаний, применяемых для энергетической съемки. Удалось наскрести лишь жалкие крохи. И эти-то крохи и изучали сейчас чародеи, собравшиеся в кабинете Старшего наставника Школы.

      – Это тот же маг, что руководил обрядом изъятия силы, – произнес после раздумий тэр Салзар. – Феаст. Видите обрывки плетений? Он пытался создать что-то, но не успел.

      – Элементы действительно совпадают, – согласилась Гейнра. – Даже слишком. Похоже, что он пытался использовать то же заклинание, что и на кладбище. И против того же эльфа. Только и он был не так уж прост, этот сидэ Иоллар.

      – Мечи, – тихо сказал наставник Марко. – Его странные мечи, что появляются сами собой. Дар крови перворожденных. Я видел их, даже держал в руках.

      – Колдун тоже должен был знать о них, – заметил Ворон.

      – Видно, он забыл, – предположил Медведь. – Или был слишком самоуверен, раз уж приблизился на расстояние удара.

      В который раз они смотрели на излучаемое кристаллом пятно света. Наблюдали, как гаснет в первой стремительной вспышке бледная искорка – человек, не несущий в себе дара, как еще две такие же устремляются туда, где сходятся на мерцающем поле две яркие точки-ауры: искрящаяся зеленая – эльф, переливы черного и льдисто-голубого – колдун. Сходятся, и темная аура мага вдруг меркнет, а вокруг нее разливается на мгновенье розоватый свет, свидетельствующий о том, что пролита была кровь. А еще через какое-то время трудно становится что-либо разобрать – все пространство безраздельно захватил Огонь. Видно только, как исчезает, погаснув насовсем, искорка колдуна, как тают стоящие рядом с ним люди – коварнейшая и опаснейшая из четырех стихий не знает пощады. И только слабое пятнышко-эльф остается в царстве неистового Огня. Свет его ауры пробивается даже сквозь яростные всполохи пламени, сначала все также ярко, а после начинает медленно угасать, растворяться в отблесках алчного пламени. Очень-очень медленно...

      Маги молчат. Это в первый раз они переглядывались сперва удивленно, не веря ни собственным глазам, ни чувствам, бросали друг другу изумленные фразы, а после нервно ерзали, глядя на часы, кто сжав кулаки, а кто закусив губу до боли, представив себе вдруг, каково это – сгорать заживо в течение долгих тринадцати минут. Тринадцать минут – ровно столько понадобилось искорке-ауре, чтобы исчезнуть полностью. Эльфа не убила боль, он не задохнулся в дыму, и любой из волшебников, просматривавших в этот день запись, готов был поклясться, что сидэ Иоллар находился еще в сознании, когда плоть его должна была обуглиться уже до кости...

      – Сильная кровь, – выговорил Марко, сглотнув ставший в горле ком. – Очень сильная.

      Откуда-то, из тайников памяти всплыла картинка: коридоры школьной лечебницы, скамейки без спинок вдоль каменных стен и сидящий на одной из них парень. Острые кончики ушей настороженно выглядывают из-под растрепанных волос, разодранная одежда не скрывает ран и ожогов, и припухшую бровь пересекает полоска запекшейся крови, а в глазах, устремленных на закрытую дверь, тревога, надежда и...

      – Главное, мы знаем, что он точно мертв, – сказал удовлетворенно тэр Салзар, и Старшей наставник не сразу понял, что тот говорит не об эльфе, а уже о колдуне.

      – Мертв, – сопроводил это слово уверенным кивком магистр Эвил.

      Мертв, и в этом ему крупно повезло, подумал Медведь, вспомнив о безумно одаренной, сильной и становящейся еще сильнее в своем гневе девушке. Если тогда, на кладбище, после нескольких энергоемких заклинаний, только подумав, что ее друг убит, она призвала непонятную разрушающую мощь на головы своих врагов, то жутко становилось, стоило лишь представить, на что способна была бы она сейчас, когда знает, что он мертв теперь наверняка.

      – Следует составить подробный отчет, – продолжил магистр Салзар. – И разобрать еще раз, каким образом этому Феасту удалось обойти защитные столбы Ордена. Но в целом моя миссия в Марони закончена.

      – Покидаете нас?

      – Нет. С вашего позволения, думал задержаться до полного выяснения. В моих услугах сейчас не так уж и нуждаются в Азгаре

      Возможно, он на самом деле хотел довести расследование до конца и убедиться, что у покойного колдуна не осталось в городе последователей. А может, его величество Дистен Пятый сердит на своего посланника за допущенные промахи, и Ворона не ждут уже при дворе. В другое время Марко наверняка заинтересовался бы перестановкой фигур на поле политических игр Кармола, но сейчас его мысли были заняты другим. Он думал о наделенном кровным даром эльфе, с которым так и не удалось познакомиться поближе, о юной волшебнице, которая возможно уже не вернется в его Школу. А еще он думал о том, что ей никогда и ни при каких обстоятельствах не следует видеть кристалл, который только что убрал в резную шкатулку азгарский магистр, и на котором отчетливо видно, как мучительно долго гаснет искорка эльфийской ауры...

Глава 1

      Кризис (от греч. crisis – решение, поворотный пункт)

      характеризует состояние, порождаемое вставшей

      перед индивидом проблемой, от которой он не может

      уйти и которую не может разрешить в короткое время

      и привычным способом. Различают два типа кризисных

      ситуаций. Кризис первого типа представляет собой

      серьезное потрясение, сохраняющее определенный шанс

      выхода на прежний уровень жизни. Ситуация второго

      типа – собственно кризис – бесповоротно перечеркивает

      имеющиеся жизненные замыслы, оставляя в виде единственного

      выхода из положения модификацию самой личности и ее смысла жизни.

      Основы психологии.

      Конспект студентки 2-го курса Ивановой Г.К.

      Земля. Очень-очень давно...

      У жизни нет смысла.

      Жизнь – это всего лишь процесс. Вдох-выдох. Поглощение пищи. Регулярное опорожнение кишечника и мочевого пузыря. Сон. Пробуждение. И все по новой.

      Жизнь не предполагает быть ею довольной. Жизнь не ставит обязательным условием радоваться каждому дню, испытывать наслаждение от еды, или видеть сны во время необходимого организму отдыха.

      Жизнь не обязывает общаться с окружающими. Так чего же они все от меня хотят? Все эти драконы, карды и люди, входящие по десять раз на день в мою комнату и престающие с нелепыми вопросами? Я выполняю ваше желание, я живу. Так сделайте и вы милость, исполните мое – оставьте меня в покое!

      – Галчонок, я не могу больше задерживаться. Гвейн и так недоволен...

      Одним меньше. Дядюшка-дракон покидает Тар.

      – Не забывай, ты теперь не одна. Нужно держаться.

      Я держусь. Вдох-выдох. Завтрак-обед-ужин. Ненавистные яблоки и травяной чай. Я держусь.

      – Галла, ты не спишь? Не против, если...

      Не против. Мариза приходит каждый день. Меряет давление. Слушает сердце. Один раз взяла кровь из вены. В глаза не смотрит. Вопросов, кроме стандартных, докторских, не задает. Почти не мешает.

      – Галчонок, погодка сегодня – просто прелесть! Прогуляться не хочешь, воздухом подышать?

      А я чем дышу? Воздухом. Притом, вполне свежим. Окно нараспашку, и в комнате пахнет морем...

      – Не хочу.

      – Мы на вечер думаем в Марони выбраться. Зверинец приехал, хочу Ласси сводить. Давай с нами, а?

      С ним трудней всего. Приставил же ко мне шеф заботливого братца – не отделаешься. Зверинец! Еще бы в балаган меня пригласил, на клоунов и акробатов поглазеть!

      – Не хочу. Я устала.

      – От чего, интересно?

      А вот такого едкого сарказма не нужно. Устала, и все. От жизни. От всех этих вдохов-выдохов, травяных чаев и твоих постоянных попыток меня расшевелить.

      – Гал, посмотри на меня.

      Смотрю. Подстригся наконец-то. Побрился. Рубашка новая. А вид все равно не очень: осунулся как-то, похудел. Плечи поникли, глаза потускнели.

      – Ты думаешь, мне легко смириться с тем, что его больше нет? Ты думаешь, для меня он значил меньше, чем для тебя?

      Не думаю – знаю. Даже несмотря на то, что ты был знаком с ним много больше, чем я. Несмотря на то, что вы прошли с ним бок о бок десятки Миров, делили хлеб и ночлег, печали и радости и поочередно спасали друг друга то от смерти, то от скуки. Он был тебе другом. Хорошим другом. Твоим воспитанником, учеником, собеседником, собутыльником, соучастником... А для меня он был всем. С того самого дня, когда я впервые призналась себе в том, что люблю его, все остальное просто утратило смысл. Это трудно объяснить, да я и не стану...

      – Галчонок, я понимаю, каково тебе...

      Не понимаешь. Ты очень умный, опытный и знаешь столько всего, но вот в этом ты меня не поймешь. Когда-нибудь ты встретишь женщину, с которой захочешь провести не одну ночь, а всю оставшуюся жизнь. Женщину, ради которой способен будешь и на геройства, и на безумства, и рядом с которой станешь забывать обо всем. И когда все миры Сопределья померкнут для тебя в сравнении со светом ее глаз, ты поймешь меня. Но не теперь.

      – Лайс, прости, я посплю немного.

      Сон – естественная потребность организма и, так же как и жизнь, он не обязан приносить радость. Мой сон не приносит мне радости. Он ничего не приносит. Даже сновидений...

      – Тетя Галла! Зря ты с нами не пошла – так здорово было! Там керы карликовые, илимский удав, львы и даже жираф один! Высоченный! А еще на площади карусель поставили...

      – С лошадками?

      Лайс-младший. Ласси. Для него я всегда делаю исключение. Забавный мальчишка и простой до умиления. Абсолютно не заморачиваясь взрослыми делами, он "на ура" и без лишних вопросов принял известие о внезапно объявившемся отце. Не вдаваясь в хитросплетения родственных связей, с первого дня стал звать меня тетей Галлой. Поминутно дергался с непривычки, поправляя упрятанный в широкие штанишки хвостик, и использовал любой повод, чтобы влезть ко мне в комнату, видимо, полагая, что в жилище у настоящей волшебницы полным-полно всяких чародейских штучек, начиная со скатерти-самобранки и заканчивая ковром-самолетом. А еще он всегда и всем доволен. Пришел в полудикий Мир, оставив дома любимый компьютер, автомат для мороженного и скоростной квадрацикл, и ничуть о них не жалеет, восхищаясь карликовыми керами и катаясь на скрипучей деревянной карусели. Радуется жизни, которая совсем к этому не обязывает.

      – И папа мне халвы купил. Хочешь? Еще немного осталось.

      – Давай.

      – Теть Гал, а ты мне вот это, с колесиком, потом отдашь?

      – Прялку? – сердце подпрыгнуло. – Зачем она тебе? И когда это потом?

      – Ну, я подумал, у тебя комната маленькая. И кроватка не влезет – придется эту... пырялку выбрасывать, а я бы из нее что-нибудь сделал...

      – Нет. Не отдам. Самой нужна.

      – Ой, она волшебная, да?

      – Волшебная.

      Единственная волшебная вещь в этой комнате. Старая прялка, долгие годы пылившаяся на чердаке и возникшая в углу моей спальни стараниями одного насмешливого эльфа.

      – А что она делает?

      – Нить.

      – Какую нить?

      – Нить, которой можно связать два сердца. Навсегда...

      – А зачем?

      – Вырастешь, узнаешь.

      – А куда же ты тогда кроватку для ребенка поставишь?

      А об этом, солнышко, ты у папы спроси. Потому что тетя Галла вряд ли будет самостоятельно заниматься решением этого вопроса. Продержится еще, сколько положено. Вдох-выдох, обед-ужин. А там уж, извините, при всем моем желании... Да и нет у меня такого желания...

      – А мы здесь потом не останемся – в другой какой-нибудь Мир пойдем.

      – Жаль, – вздыхает малыш. – Мне здесь нравится. Тут море. У нас в Криччи нет моря, только речка, да и та мелкая, и рыбы в ней мало, и на лодке не поплаваешь.

      – А мы на Пантэ пойдем. Там везде море. Будем жить на тропическом острове, целыми днями купаться и ловить рыбу. С лодки.

      – Правда?!

      Безумно тяжело обманывать ребенка. Особенно, когда его глаза светятся таким наивным восторгом.

      – Правда. Я потом тебе расскажу. А сейчас иди, поздно уже – тебе спать пора...

      И так каждый день, уже четвертую длань. Сначала был только Лайс. Потом появился Рошан. Потом Лайс ушел, и остался один Рошан. Потом Лайс вернулся и притащил с собой все это семейство кошачьих: Мариза – вроде как теперь мой личный акушер-гинеколог, Ласси – просто Ласси. Потом Рошан ушел, а новоявленные родственнички остались, и каждый из них считает своим долгом входить в мою комнату и разговаривать с пустотой.

      И это не считая Сэллера, который появляется четко по графику: раз в два дня. Заходит после Школы, приносит какие-нибудь фрукты или сладости, передает приветы от ребят и рассказывает всякую ерунду...

      – ...А Ферт ему говорит, что не получится. И Най тоже – сама знаешь, что Ферт скажет, то и он. А Дан не поверил, к Багуру пошел. Тот говорит: можно, если правильно потоки перераспределить, и формулу ему расписал, аж на три страницы. Там столько энергии нужно – никаких накопителей не хватит... А Медведь... Слышишь, Гал? Медведь сказал, что кое-кто мог бы и без накопителей... Ты могла бы.

      Я бы, наверное, могла. И без накопителей. И формулу бы совсем другую применила, не на три страницы – это точно. Намного проще формулу. Только зачем? Кому это нужно сейчас? Мне-то уж точно не нужно. Одиннадцать месяцев всего осталось – проживу как-нибудь и без этой вашей магии...

      – А еще он спрашивал, когда ты в Школу вернешься.

      Никогда. Нечего мне там делать.

      – Три длани еще учимся, а потом выгулки. У нас летние курсы, помнишь? А другие уже практику подыскивают. Старшим проще – у них опыта больше, могут и сами по округе поездить. Нежити на всех, конечно, не хватит, так всегда можно бытовой заняться: мышей там вывести, дождик над чьим-нибудь полем вызвать, скотину подлечить. Целителей всех по лечебницам разберут, без вопросов. Кто-то еще при Школе останется...

      Так странно его слушать. Так непонятно. Какие-то глупые, несуразные проблемы. Зачеты. Экзамены. Чем заняться на выгулках? Куда пойти в выходной? Можно ли в одиночку накрыть залив Маро штормовым заклинанием, не прибегая к энергии накопителей?

      И это, по-вашему, сложности? Зачеты и экзамены сдадут все, оценка – это уже отдельная тема. Чтобы стопроцентно обеспечить себе практику, нужно пойти к Келаю, нашему распорядителю – у него с зимы уже готов список потенциальных клиентов и магов, нуждающихся в ассистентах. В выходной можно выбраться на пляж. А можно и по городу погулять. Зверинец, опять же приехал. А залив штормом накрыть – сложно, но вполне осуществимо. И безо всяких накопителей. Ступенчатое заклинание составить, примерно в три-четыре этапа. В промежутках пополнять растраченный резерв. Сутки на такое плетение убьешь, а кто послабее – в два-три дня уложится, зато получишь готовое к применению заклятье, которое останется только спустить в нужное время и в нужном месте. Спустить и тут же прикрыться "зеркалом" или "заземлиться" – плетение можно и месяц создавать, а вот откат в один момент накроет...

      – Гал, ты не слушаешь опять. О своем о чем-то задумалась...

      Не поверишь – в этот раз не о своем.

      – Да нет, не о своем. Подай бумагу, я тебе "штормовое" распишу...

      Смотрит на выведенные мною каракули, как на божественное откровение. А ведь просто все, до ужаса просто – мы лишних проблем не ищем. Они нас сами находят.

      – Ну ты даешь! Реально сработает?

      – Пойди, проверь...

      И так постоянно. Лайс-старший, Лайс-младший, Мариза с тонометром, Сэл со школьными историями. Живи, говорят, держись. А за что держаться? За кого?

      За розового крошку-головастика, маленького смешного червячка, которого я вижу прикрыв глаза и в котором только силой дара можно распознать маленького мальчика, что появится однажды на этот свет? За него держатся? Мало. Слишком мало. Ради него? Так я это и делаю. Вдох-выдох. Завтрак-обед...

      И снова у меня все не как у людей. У людей – девять месяцев, плюс-минус две недели. А я, видите ли, дракон недоделанный. Мне подольше протянуть нужно. Целый год. Уже, конечно, меньше осталось, но все равно – долго. До следующего мая еще...

      Странная все же штука – жизнь. Даже без смысла странная.

      Вот сначала, как оно было? Живу я себе в небольшом городе на Земле, в НЛО и зеленых человечков не верю, религиозные секты не посещаю – посещаю институт и имею четко сформулированное мнение об устройстве Мира и своем в нем месте. А после – трах-бабах, и все совсем не так, как вам казалось, Галина Кирилловна. Вот вам Врата, пара сотен изученных Миров и бессчетное количество в реестры не внесенных – вы у нас теперь Открывающая, получите и распишитесь в неразглашении. Мечтали о чуде? А нате-ка! Только учтите, чудеса у нас под строгим контролем: работаете по графику, за установленную оплату плюс проценты с каждого Идущего за переход, "Договор" соблюдайте, Хранителя уважайте – и будет вам счастье.

      И отчего бы на этом не остановиться?

      Так нет же: восемь лет пребывала в полной уверенности, что ничего удивительней со мной уже не случиться, и в один прекрасный день слышу от горячо любимого шефа-дракона: "Галчонок, зайди, разговор есть". И снова все становится с ног на голову. Открывающая? Берите выше, Галина Кирилловна! Вы у нас не просто Открывающая. Вы, оказывается, на одну половину дракон, а на вторую – плод генетического эксперимента другого дракона, и вам очень быстро нужно упаковать вещички и мотать в другой Мир, где станут вас, уникальная вы наша, магии обучать, потому как таланты соответствующие у вас имеются. А чтобы скучно не было, прихватите-ка с собой господина Эн-Ферро. Хватит ему без толку по Сопределью мотаться, пусть делом займется.