Текст книги "И придет волчица…"

Автор книги: Ирина Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

   – Может, воды тебе принести? – спросила участливо подруга.

   – Нет, не нужно. Просто побудь со мной. Поговори.

   – О чем?

   Ходить вокруг да около я не стала:

   – Что у тебя с Эвилом?

   Задав этот вопрос, я не учла две вещи: уровень актерского мастерства тэсс Весара и ее незнание о моей осведомленности.

   – О, все в порядке! – улыбнулась она. – Он даже извинился, что был резок тогда на уроке и за "спичку" эту. Расстроился, что я перевелась к Гейнре. Но, знаешь, неудобно будет опять просить о переводе, и мы решили, что я пока останусь на "боевой", а по специальным формулам Огня магистр Эвил станет заниматься со мной индивидуально.

   Индивидуальные занятия. Теперь это так называется.

   – Хорошо, Алатти, – я глубоко вздохнула. – Начнем сначала. Я неправильно задала вопрос. Меня не интересует, что. Я это и так знаю. Меня интересует, как давно. Точнее, даже не так. Если это давно, то я хочу, чтобы ты вспомнила день, когда мы с Рисой и Фертом попались кучке чернокнижников, желавших вытянуть из нас силу, и сказала, был Эвил в тот день у тебя или нет.

   Странно, почему мне вдруг вспомнилась история о жене Лота? Может быть, оттого, что застывшая рядом со мной, резко побледневшая девушка больше напоминала сейчас соляную статую, чем живого человека.

   – Был? – повторила я с нажимом.

   Я подумала об этом, когда в очередной раз прокручивала в голове собранную Медведем информацию. Спал? Почему бы и нет? Но один ли?

   Нет, мне не нравился Эвил. Но, тем не менее, чем дольше я думала о нем, тем чаще ловила себя на мысли, что подыскиваю доводы в его оправдание. Первое: огневик, решившийся на поджог, не стал бы возиться с бомбами, у него нашелся бы десяток способов попроще. Конечно, он мог придумать все это специально, чтобы подозрение тут же не пало на него, но... Впрочем, неважно. Это мои измышления и не больше. Но если он был в тот день не один, и Алатти, никогда не пользующаяся ментальными щитами и уже попавшая под действие простого заклинания, которое не позволит ей соврать, это подтвердит – совсем другое дело. Алиби. Независимо от того, есть на Таре такое понятие или нет.

   Но тэсс Весара отвечать не спешила. Точнее, она вообще этого делать не собиралась.

   – Алатти, я должна это знать. И это... в твоих же интересах.

   – Откуда ты... – выговорила она наконец.

   – Знаю? Догадалась. Причем совершенно случайно, но очень вовремя. И не бойся, никому и ничего я рассказывать не собираюсь. Просто скажи мне...

   Она затрясла головой.

   – Не был?

   – Не скажу, – выдавила она. – Думаешь, я не поняла, что ты сделала? Это... бесчестно!

   – Это как раз будет честно, – усмехнулась я. – Правда и ничего, кроме правды. Прости, но вранье меня не устроит, а что-что, а это ты умеешь, подруга.

   – Я много чего умею, – огрызнулась она в ответ, разжигая на ладони лепесток пламени.

   Я ненавижу огонь. Раньше могла часами любоваться тем, как он скользит по сложенным в очаге поленьям, а теперь даже на кухне избегаю лишний раз открыть печь и поворошить угли.

   – Не напрашивайся, Ал. Ответь на мой вопрос, и я уйду.

   Говорила я тихо, но что-то в моем голосе заставило ее погасить огненный сполох, опустить руку и испуганно зажмуриться. На какой-то миг защемило сердце: кем же я стала, если друзья и те боятся меня?

   – Был или нет? И все.

   – Был...

   – Тогда сделай мне еще одно одолжение, попрощайся с ребятами за меня. Скажи, что мне стало нехорошо, и я пошла домой.

   Круг замкнулся. Из двоих имен осталось одно, и та часть меня, которая все еще любила и дорожила своими друзьями, порадовалась тому, что это не Эвил. Плевать на него, но хоть не придется расстраивать эту бледную, перепуганную дуреху, закрутившую роман с наставником, старшим ее как минимум раза в два.

   Круг замкнулся. А я не знала, что мне делать. Дошла до скверика и присела на скамью неподалеку от входа в портал. Пыталась представить себе лицо распорядителя Келая, словно в какой-то детской игре прилепить его невзрачную физиономию к фигуре в черном плаще, и у меня ничего не получилось. Глупо. Дремавший разум очнулся и требовал неопровержимых доказательств. Из глубин памяти всплыла бритва Оккама и я попробовала вооружиться ею, чтобы отсечь лишние сомнения, но и это мне не удалось. Наверное, я просто испугалась, Ил. Да, струсила. Я так часто и так красочно представляла себе, что сделаю с твоим убийцей, когда найду его, что теперь боюсь этого сама. Но я ведь пообещала тебе. И нашему сыну. Значит, должна.

   Можно было бы прямо сейчас пойти в пансион тэсс Глико, в котором остановился Салзар. Некромант, в отличие от меня, наверняка знает, где живет Келай. Но подумав еще немного, не стала этого делать. Я дала обещание, я его и исполню. И ничего, что возмездие будет отложено на эту ночь. Мне о многом нужно подумать, все рассчитать и взвесить. А убийце еще одну ночь предстоит спать и видеть во сне свое будущее – огонь и смерть...

__________

   Он боялся напрасно – о нем не забыли. Выждали, пока все уляжется, успокоятся местные маги, снимут запрет на телепортацию и блокирующую работу амулетов связи защиту, а затем сами подали весточку. Первый раз два дня назад, всего несколько слов: "Ожидайте дальнейших указаний". А сегодня, наконец-то, удалось установить полноценную связь и поговорить. Ему безумно хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, кто смотрел бы на него, а не сквозь него, кто видел бы и знал его истинную сущность и силу. И ради этого он готов был стерпеть даже упреки в провале задания.

   Но упреков не последовало.

   – Я и не ожидал успеха, – честно сказал человек, отделенный от него прозрачной гранью установленного в окружении светящихся амулетов зеркала. – А то, что вы живы и вне подозрений, это уже успех.

   – Но как же все то, что вы мне говорили? – опешил маг.

   – Я не лгал вам. Но, к сожалению, Кармол был моей и только моей идеей, больше никто её не поддержал. Иначе у вас было бы лучшее финансирование и более мощная поддержка. Но остальные полагают, что вопрос с маленьким картонным королевством можно решить и позже. Жаль. Задумка с послами была определенно хороша. Увенчайся она успехом Империя выиграла бы дважды: в случае ответной агрессии Лар'эллана в отношении Кармола, Дистен наверняка попросился бы под крылышко к Императору, и можно было бы покончить с этой нелепой независимостью раз и навсегда, а еще появился бы неплохой повод для объявления войны Лесу... Но, увы, мои друзья и здесь меня не поддержали, она считают, что еще слишком рано. А вот я не удержался и решился на эту маленькую авантюру...

   Авантюру? Сначала его, Мастера Смерти четвертой ступени, отрывают от серьезных изысканий и отправляют сюда, в эту Школу, якобы только за тем, чтобы он собрал информацию о местных магах. Затем всего лишь за незначительную плату, правда, сопровождаемую более чем щедрыми обещаниями, поручают организовать срыв наметившихся дружеских отношений Кармола с эльфами, ради чего он рискует даже собственной жизнью. А для его нанимателя это, оказывается, всего лишь маленькая авантюра?! Сердце колдуна клокотало от бешенства, но внешне он оставался спокоен – за столько лет волей-неволей научишься скрывать эмоции и собственные мысли.

   – Но я доволен вами, – продолжал человек за зеркалом. – Так что можете считать, что все это было проверкой.

   Маг стиснул под столом кулаки. Проверка! Теперь он не удивился бы, узнай, что на его успех принимались ставки, и эти чванливые людишки смачно в подробностях обсуждали, сумеет ли он, проведший большую часть своей жизни в библиотеках и книгохранилищах, чего-либо добиться. Если верить собеседнику, он сумел. Он выжил – на что они не рассчитывали – и теперь снова зачем-то понадобился. Только в этот раз он попросит настоящую цену за свои услуги.

   – Нет-нет, пока от вас ничего не требуется. Оставайтесь на месте, занимайтесь обычными делами. Пусть вас продолжают считать... эм... тем, кем считают, да. А чуть позже я дам вам знать...

   Пустой, бессмысленный разговор. И этого он ждал так долго?

   Он один за другим погасил амулеты и набросил на зеркало темную ткань. Спать. Сердце вздрогнуло то ли от страха, то ли от другого чувства, поселившегося в нем с недавних пор, а мужчина улыбнулся. Страх? Страх – это ерунда, теперь он понял это. А огонь и боль – всего лишь ничтожная плата за встречу с мечтой...

__________

   Всю ночь я спала как младенец, а проснувшись чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Меня не мучали больше лишние сомнения и не терзали ненужные страхи. Я все решила и все рассчитала, каждое слово, каждое действие. Я не поеду в Школу с утра, когда Келай по своему обыкновению будет стоять на крыльце до тех пор, пока последний ученик не войдет в здание и не начнутся занятия. Не поеду я туда и через час, когда в коморку распорядителя в любой момент может ввалиться кто-нибудь из учеников или наставников, чтобы попросить выдать что-либо из хранящихся на складе пособий или ключ от какого-нибудь тренировочного зала. Я прибуду в замок ровно к десяти, когда, разобравшись с делами насущными, Келай привяжет к дверной ручке белый платок, предупреждающий о том, что хозяин кабинета изволит обедать и беспокоить его не стоит.

   – Приятного аппетита, магистр.

   – А, тэсс Галла, входите.

   – Я уже вошла.

   И закрыла за собой дверь, отрезав и себе и ему путь к отступлению. И заранее закрылась самым мощным из известных мне щитов на случай, если он окажется быстрее меня. И приготовила безотказное заклинание, убивающее в одно мгновенье... Да, Ил, в одно мгновенье. Я не стану уподобляться ему, обрекая на долгую и мучительную смерть. Он умрет сразу же. А там, гореть ему в аду. Мне почему-то кажется, что для таких как он, ад, действительно, существует.

   – Вы что-то хотели?

   – Поговорить.

   Я видела, как изменилось его лицо. Оно словно стало... лицом. Лицом, а не серой расплывчатой маской. На нем проступили эмоции.

   – Давно пора.

   Голос тоже звучал иначе – резче, громче, с едва уловимой, но зацепившей меня насмешкой.

   – Да, давно, – кивнула я, не зная что делать теперь: потребовать ли от него признания и объяснений или просто направить на него готовое уже заклинание и сказать напоследок: "Это за всех, кого ты убил, тварь". Наверное, все же второе – чем скорее, тем лучше.

   Да, прямо сейчас. Один, два...

   – Простите, тэсс Галла, но я не хотел вас лишний раз тревожить. И лорд Миаллан сказал обращаться к вам только в крайнем случае.

   – Лорд Миаллан?

   Только мое удивление спасло ему жизнь...

Давным-давно, когда Каэтарской Империей правил еще отец нынешнего Императора Растан Первый, снедаемые алчностью завоеватели из рода человеческого в очередной раз высадились на Саатаре, чтобы, как они думали, обрести богатство, бессмертие и славу в веках. Естественно, все, что стояло между ними и великой целью, подлежало немедленному уничтожению. Тем более нечто столь незначительное, как маленькое людское поселение на границах с Лесом, жители которого отказались выделить братьям-человекам проводников, став на защиту остроухих. Из всего поселка уцелело лишь несколько мальчишек, по счастливой случайности отправившихся в то утро рыбачить на расположенное в нескольких парсо от дома озеро. Когда вечером ребята с уловом возвратились назад, их встретили обуглившиеся стены родных жилищ и трупы родителей и соседей, сваленные на площади рядом с догорающим пятибожиком.

   Осиротевших мальчишек приютили эльфы, предварительно вырезав вчистую разрушивший их селенье отряд имперцев. А когда через несколько лет эльфийский маг заметил в одном из приемышей проблески силы, некий Лорд одного из Высоких Домов Лар'эллана неожиданно заинтересовался судьбой потенциального волшебника, да настолько, что не пожалел ни денег, ни сил, чтобы отправить парнишку получать полноценное образование во вражескую тогда еще Империю. Чем заслужил глубокую признательность последнего и ненавязчиво вложил в его голову мысли об огромном неоплаченном долге перед благодетелем. Впрочем, великим магом саатарский сиротка не стал, и никакой ответной услуги благодетель до поры не требовал, предоставив человеку самому распоряжаться своей судьбой, что тот и сделал. Выучившись, он вернулся на родину, не к эльфам, конечно, а к людям, которые восстанавливали свои хозяйства после очередной попытки имперского прорыва к власти и славе, и были рады даже посредственному колдуну. Женился. Обзавелся детьми... А потом, через много-много лет, когда эти дети уже выросли, его вдруг навестил тот самый добрый Лорд и предложил, просто предложил, не настаивая и не напоминая о каких-либо обязательствах, помочь. Послужить, так сказать, делу мира во всем мире. И делать-то ведь особо ничего не нужно было: всего-то вернуться на Каэтар, даже не в Империю, а в одно небольшое, граничное с ней королевство, в котором располагалась единственная на данный момент Школа, принимавшая без оглядки на уши и подорожную, выходцев из Западных Земель, устроится на неприметную должность в этой самой Школе и собирать по мере сил информацию обо всем, что могло бы пригодится миролюбивому Лорду. Естественно, маг согласился – ради такой-то благородной цели. Тем более что и риска никакого: знай себе, записывай в тетрадочку все, что увидел или услышал, и отсылай ежемесячно на Саатар. Да еще и за кое-кем из учеников приглядывай, мало ли, вдруг не такие уж добрые в том королевстве люди, не прониклись еще идеями межрасовой дружбы. А заодно, когда выпускники станут задумываться о подходящей работе, отправлять их, нет-нет, не в Лар'эллан, а к благопристойным кармольским тэрам: купцам, промышленникам, а уж те найдут, чем заманить молодых перспективных чародеев за Синий Предел...

   Такая вот сказочка.

   Естественно, Келай рассказывал все это совсем другими словами и с другими интонациями, но он рассказывал. Он рассказывал и рассказывал, и рассказывал...

   – Вы что-то хотели?

   – Поговорить.

   – Давно пора.

   Не насмешка была в его голосе, как мне послышалась, а простая радость от того, что можно будет поговорить с человеком, с которым не нужно притворяться и скрытничать, который знает, кто он и что.

   Но человек-то не знал! Не знал, и потому теперь его трясло крупной дрожью от мыслей о том, что было бы, успей он привести в действие свой тщательно продуманный план. Гайли, интриган остроухий, психо-мать-твою-аналитик!

   Конечно, первый советник принца Кэллиана подстраховался на все случаи жизни. Да и сама идея установления мирного сотрудничества между Кармолом и Лар'элланом родилась не в один день, так что, вполне вероятно, эльфы успели внедрить своих людей – да-да, именно людей, чтобы не вызвать лишних подозрений – не только в маронскую Школу. И это правильно, наверное. О врагах нужно знать все, а о потенциальных друзьях – еще больше. Но чего я не могла понять, так это зачем, уезжая, нужно было вместе с прочими наставлениями говорить Келаю, что единственный маг тут, которому в случае чего можно доверится целиком и полностью – это я? А даже, если и так, почему нельзя было найти способ предупредить об этом меня?

   Нет, у меня и сомнений не возникло в словах распорядителя. Ни в том, что он искренне и до гробовой доски предан добрейшему Лорду Миаллану, использующему приобретенные в иных Мирах навыки и знания для промывки мозгов несознательным восторженным юнцам, коим этот немолодой уже и неглупый человек был когда-то и, вероятно, остался в душе. Ни в том, что во время попытки жертвоприношения он, действительно, был в книгохранилище, а после, когда я еще лежала пластом в школьной лечебнице, метался в панике, не зная, как известить о случившемся своего благодетеля, когда и почта и телепортационные каналы были перекрыты. Ни в том, что во время прощального приема, когда неизвестный, теперь уже окончательно и безнадежно неизвестный колдун в сопровождении троих сообщников пронес в здание посольства бомбы, Келай был в саду герцогской резиденции в компании одного из эльфийских стражей – принес тому письма и подарки для оставшихся на Саатаре родных...

   – А Хейла – это внучка от старшей дочери. Зимой только родилась, так что я ее и не видел еще... Но вам, должно быть, это не интересно.

   – Нет-нет, рассказывайте.

   – А дальше и нечего особо. Услышали взрывы, потом увидели зарево... Это... Знаете, я решил уже, что все годы, проведенные здесь, были пустой тратой времени, что теперь послы спешно уедут и не захотят иметь ничего общего... Но, милостью Илота, обошлось.

   Обошлось. Но боги странно проявляют свою милость. Принц жив, договоры подписаны, все довольны. Включая короля Дистена, принца Кэллиана и его хитроумного советника. А остальное, должно быть, сущие пустяки в глазах всесильного Илота.

   – Но все же мне было не по себе после всего случившегося. Еще и Лорд Миаллан просил быть предельно осторожным с местными магами, ведь неизвестно было, замешан ли кто-нибудь из них... Но вы же понимаете, каково это, знать, что никому нельзя довериться. И тогда Лорд Миаллан сказал, что в крайнем случае я мог бы обратиться к вам... Мне неловко спрашивать, но вы с ним...

   – Родственники? Нет.

   Хотя, в какой-то степени, мы даже ближе, чем родня. Только вот втягивать меня в свои интриги не стоило.

   – А о чем вы, собственно, хотели поговорить?

   Я вспомнила, о чем, и меня снова передернуло.

   – Просто. Зашла. Подумала, вам ведь, действительно, не легко... Вот.

   И заслужила преисполненный благодарности взгляд.

   – Когда вы в последний раз были дома, магистр Келай?

   – Два года назад. Удалось вырваться на время выгулок. Но путешествие через океан забрало большую часть времени...

   – А вы не хотели бы вернуться? В октябре планируют наладить регулярное сообщение с Саатаром.

   – Вернуться? – конечно же, он хотел. – Но Лорд Миаллан...

   – Лорд Миаллан – эльф, и иногда он забывает, как быстротечна людская жизнь. Я поговорю с ним. Кстати, как вы сами с ним связываетесь?

   – Почта, – пожал плечами мужчина. – Если что-то срочное – есть амулеты связи, но у меня не очень хорошо выходит. А если что-то крайне важное... – он на мгновенье умолк, словно раздумывая, стоит ли посвящать меня в подробности. – До этого не доходило, но Лорд Миаллан научил меня, как можно будет активировать этот перстень для открытия прямого портала в то место, где находится он. Но это как-то... неудобно...

   Я не сдержала нервного смешка. Неудобно! Если темной ночью в дом к тэру Келаю вломится вооруженная толпа, он десяток раз подумает, задействовать ли амулет, рискуя нарушить сладкий сон драгоценного Лорда, или все же лучше тихо умереть.

   – Позволите взглянуть?

   После секундных сомнений распорядитель все же передал мне перстень с мутновато-желтым камнем. Обалдеть! Вот за такое Лорду Гайли стоило бы надавать по ушам! И ему, и тому умельцу, который додумался обработать один из кристаллов защитной рамки Врат. Но для амулета мгновенного перемещения – самое оно то, и не нужно быть мастером телепортации, даже, наверное, магом быть не обязательно.

   – Часто пользуетесь?

   – Бывает. Но... – он смутился, как мальчишка, – больше по мелочам. Случается, опаздываю. Или книги из башни нужно перенести в библиотеку. А недавно, знаете, испугался, что опять началось, когда тэр Марко вас в беспамятстве в лечебницу принес, и спрашивать не решился...

   Да уж, достойное применение уникального артефакта – проведывание в школьном лазарете бессознательных девиц. Но ведь наверняка Гвейн в курсе, на что пошел кристалл, но не вмешивается. Рошан бы уже, как пить дать, разнос устроил – никому мало не показалось бы!

   Я вернула кольцо владельцу.

   – Мне уже пора, была... рада познакомиться.

   Это большее – на что меня сейчас хватило. А придумывать, с чего это первый советник эльфийского принца удостоил меня чести стать своей доверенной особой – прерогатива Гайли. Делать мне больше нечего, как играть в эти шпионские игры.

   А ведь делать мне, действительно, было нечего. И выйдя в коридор, я устало облокотилась на подоконник, стараясь унять бившую меня дрожь и сдержать готовые пролиться из глаз слезы отчаянья. В течение суток две версии, за верность одной из которых я, не задумываясь, руку бы отдала на отсечение, провалились. И других у меня не было. Разве что прав Медведь, и все это – работа одного из городских магов, которых я лично не знаю, а значит, и сделать каких-либо выводов не смогу, пока наставник и Салзар не нароют на них больше информации.

   – Тэсс Галла, – ледяные нотки в голосе – что-то новое для огневика, – хорошо, что я вас встретил.

   – Кому хорошо? – мрачно отозвалась я. Встретил, да. Скажи еще, что абсолютно случайно.

   – Вы не могли бы зайти ко мне на минутку?

   – Не могла бы. У меня еще есть дела.

   – Дела подождут, – Эвил преградил мне путь и рукой толкнул дверь своего кабинета. – Прошу.

   А не засветить ли по нему чем-нибудь? Не смертельным, но достаточно ощутимым. Зря я, что ли, копила силы для сегодняшнего дня? Заодно избавлю этого лощенного типа от привычки командовать.

   – Ну? – уставилась я на него исподлобья, когда все же вошла и дверь за моей спиной захлопнулась, повинуясь его жесту.

   – Алатти рассказала мне о вашем разговоре.

   – Кто б сомневался.

   – И я понятия не имею, зачем вам понадобилось ворошить это дело, но сразу хочу предупредить, что нигде и никогда не подтвержу того, что сказала вчера Али.

   – Ну и ладно. Я могу идти?

   – Вы поняли, что я вам сказал?

   – Да. Я не дура, тэр Эвил. Когда вас арестуют по подозрению в совершении нескольких тяжких преступлений, вы будете хранить гробовое молчание и никому, и никогда не скажете, что не могли эти преступления совершить, так как в то время развлекались с одной из своей учениц. Все правильно?

   Наконец-то с его лица слетело это выражение уязвленной сиятельной гордости.

   – Преступления? – повторил он с запинкой.

   – Я сказала Алатти, что интересуюсь этим для ее же блага. Иногда стоит доверять своим друзьям.

   – Друзья не накладывают узы подчинения, – выговорил Эвил укоризненно. – Но даже если вы говорите серьезно, я все равно останусь верен своему слову. Поэтому, если не хотите прослыть лгуньей и сплетницей, лучше молчите о том, о чем узнали обманом.

   – О, оставьте высокий слог! Я тоже читала баллады Криспина и Лорна. Честь дамы и прочая ерунда. Когда вам прижмут хвост, высокопарный тэр, вы сами станете слагать баллады, даже не задумываясь, как будет истолкован их фривольный смысл.

   – Не судите о людях по себе, тэсс, – процедил он сквозь зубы. – Не для всех в этом мире честь – пустой звук.

   – Ну так женитесь на ней и избавьте меня от нравоучительных бесед! – выпалила я раздраженно. Боги пресветлые, неужели мне мало своих проблем?

   – Не могу! – вошел в такой же раж огневик. – Я уже женат!

   У-у-у... Ну кто его за язык тянул?

   – Вы сообщили об этом не той девушке, магистр, – попыталась я закончить разговор.

   – Али знает, – сказал он тихо. – И понимает.

   – Естественно, понимает. Наверняка вы придумали душевную историю о том, как в ранней молодости совершили сей неосмотрительный поступок, приняв обман за серьезное чувство, а теперь, когда встретили ее, любовь всей вашей жизни...

   – Замолчите, – едва слышно произнес он. – И... уходите отсюда. С вами бесполезно говорить. Не знаю, горе ли ожесточило вас, или вы и были такой, но в любом случае вам не понять. Поэтому просто уходите.

   Нет, это – не дар, это проклятье. Как можно считать даром способность впитывать чужую боль? Будто своей мне мало...

   Чтоб не упасть я вцепилась похолодевшими пальцами в спинку стоявшего у стены кресла, и закрыла глаза, темнотой изгоняя промелькнувшие передо мной виденья чужой жизни.

   Он, действительно, женился еще в юности, не дождавшись даже окончания учебы и получения перстня мага. Женился по любви, настоящей и искренней, на чудесной девушке, единственным недостатком которой было то, что в отличие от своего возлюбленного она не имела и толики магического дара. Но то, что это может быть проблемой, они оба поняли слишком поздно... Но он все еще любит ее. Так, как может молодой мужчина, полный жизни и сил, любить больную стареющую женщину. Бросает ради нее работу за работой, переезжая сначала туда, где их и горькую историю их жизни никто не знает, потом туда, где море и хвойные леса даруют целебный воздух, предписанный ей лекарями. Срывается из Школы, всякий раз, как сиделка, считающая его ее племянником, пришлет известие, что ночью снова был приступ... И мучит себя и ту, другую, тоже любимую, но все же еще не такую родную и близкую, своими старомодными представлениями о порядочности и долге...

   Открыв глаза я встретилась взглядами с застывшим в центре комнаты Эвилом. Огневик несколько раз ошеломленно сморгнул и осторожно коснулся пальцами виска.

   – Я... я не знаю, как вы это сделали...

   – Я сама не знаю, – оборвала я его. – Но не думайте, что намеренно. И... этого не было, если бы вы сами не хотели...

   Да, именно так – я слышу и вижу только то, что они сами хотят, но боятся рассказать. Миласа, Брайт, Эвил... Сколько еще грустных историй предстоит мне узнать? И зачем? Боги пресветлые, зачем?!

   Мечтая оказаться подальше, я просто вылетела в коридор и, наверное, уже через секунду неслась бы вниз по лестнице, не затормози непредвиденно о широкую грудь магистра Марко.

   – Галла? Ты же не должна была сегодня...

   – Пустите меня! – хотелось кричать и плакать. От чужой боли. От своей. От того, что вчера я чуть было не убила двоих ни в чем не повинных людей. От того, что я просто захлебываюсь сейчас ненавистью и злостью, и нет того, на кого можно было бы выплеснуть разъедающие душу эмоции. Я никогда-никогда-никогда не смогу отыскать этого гада!

   – Что происходит, Эвил? – обхватив меня за плечи одной лапищей, прорычал Медведь в сторону выскочившего за мной мага.

   Я почувствовала, как он собирает какое-то заклинание – воздух вокруг задрожал от такой концентрации силы.

   – Это не он! – затрясла головой. – И не он! – кивнула в сторону вышедшего на шум Келая. – Я вообще не знаю кто это... И никогда... никогда...

   Пол, потолок и серые стены несколько раз поменялись местами и даже рука наставника не помешала мне упасть, провалившись в черное ничто...

   Все тайны Миров, малыш, лежат на поверхности. Учись видеть...

   Это не такая тайна, папа. Я ничего не вижу.

   Может, это потому, что глаза у меня закрыты?

   – Я могу сходить за тэсс Марой? – предлагает Келай – тайный, но безвредный шпион Лар'эллана.

   – Не нужно, мне кажется ей уже лучше, – говорит Салзар – официальный и бесполезный представитель Дистена Пятого.

   – Мы просто говорили, – неуверенно оправдывается Эвил – неплохой и несправедливо обиженный мной человек.

   Забавно. Это похоже на детскую игру, в которой у каждого есть своя роль. А я вожу. Не хватает только какой-нибудь тарахтелки-считалочки...

   Я иду-иду-иду, некроманта я найду, некроманта отыщу, его по ветру пущу...

   Не Келай – это раз.

   Не Эвил – это два.

   Значит, хватит разлеживаться – нужно идти дальше.

   – Я в порядке, – сообщила я, открывая глаза.

   Времени, должно быть, прошло всего ничего – меня только и успели, что перенести обратно в кабинет Эвила и уложить на диванчик у распахнутого окна.

   – Ты не объяснишь... – начинает Медведь, но я останавливаю его взмахом руки.

   – Пока не объясню. О, магистр Триар, и вы здесь? – старичок-историк тоже примчался на гам. – Не смотрите на меня так, все нормально. Но я, честно, не могу пока ничего объяснить. Мне нужно... подумать.

   Да, просто подумать. Все тайны Миров лежат на поверхности, и я уже десяток раз прошла мимо ответа, задевая его подолом платья. Наверное, нужно споткнуться об этот хоров ответ, чтобы наконец-то заметить! А значит, нужно идти.

   Я иду-иду-иду...

   – Я скажу, чтобы кто-нибудь проводил тебя до дома, – наставник с тревогой покосился в мою сторону.

   – Я бы мог, – тут же вызвался Келай, опередив хотевшего предложить то же Эвила.

   – Нет, магистры. Спасибо, но я сама. И извините за доставленное беспокойство.

   На поверхности. Лежат. Тайны. И ответ где-то совсем-совсем близко. Ведь все это дело заварил дилетант. Просто очень удачливый дилетант. К тому же, одиночка. Будь это не так, разве он стал бы привлекать в помощники отребье магического сообщества Марони и громил с городского дна?

   Это раз.

   Теперь два: Ворон сказал, что нужно найти некроманта с тиз'заром. А где искать некроманта? На кладбище! Эту хохму даже первогодки знают. Хм... Вообще-то, я первогодка и есть. Но доля правды в этой шутке присутствует. Некромант же он? А значит, должен хоть иногда практиковаться в специальных формулах. А кто у нас чаще других работает на кладбищах? Кьярна и Гейнра. Не подходит. Тогда не на кладбищах, а с трупами, но так, чтобы не заподозрили...

   – Галла, привет!

   – А, Сэл. Здравствуй. Извини, я сейчас тороплюсь...

   – Постой, – друг ухватил меня за руку. – Как ты? Ушла вчера, Алатти сказала, что тебе стало плохо. Мы волновались.

   – Все нормально, правда. Давай позже поговорим. Завтра. Или послезавтра.

   Мне сейчас нельзя отвлекаться. Впервые за долгое время мои мозги работают. Работают! Разговор с Эвилом стал последней каплей, перевернувшей чашу моего душевного равновесия – короткий и болезненный всплеск, но душа избавилась от груза ненужных эмоций, и я снова могу думать. И мне нельзя останавливаться.

   Я иду-иду-иду...

   – Тэсс Галла, постойте! – с лестницы окликнул меня Салзар. – Там вы сказали, что это не они, что вы имели в виду?

   – То и имела. Это не они, и не тратьте впустую времяю.

   – Но...

   – Потом! Все потом!

   Мне нельзя сейчас останавливаться.

   – Давно заметил, как они к тебе обращаются, – не желал отставать Сэллер. – Как к равной. Не просто Галла, не тэсс Эн-Ферро, а как к такой же, как они. Как будто у тебя уже перстень мага на пальце и диплом в кармане.

   – Сэл, я же сказала...

   Остановилась я резко, и только-только подстроившийся под мой шаг парень по инерции пролетел еще несколько гиаров, пока понял, что идет уже один.

   – Гал?

   – А ну-ка повтори, что ты сказал.

   – Говорю, наши маги считают тебя своей. Волшебницей, а не ученицей. Остальное условности, и за перстнем дело не станет. Я давно заметил...

   А я не заметила.

   – Спасибо, Сэл. Ты – лучший, – я крепко сжала его ладонь и, развернувшись припустила вверх по лестнице.

   Неужели все так просто, и то, что все это время лежало на поверхности, и есть верный ответ?