Текст книги "Веридор. Одержимый принц (СИ)"
Автор книги: Ирина Литвинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 37 страниц)
Глава 4 (2)
Кажется, она облазела все закоулки Летней резиденции еще в детстве, однако, оглядывая место, куда её услужливо перенес портал отбора, Кандида в первые секунды растерялась. Все вокруг окутывал белоснежный туман, так что рассмотреть в его клубах стены было абсолютно невозможно, только дотронувшись рукой до шелковой обивки, принцесса убедилась в существовании преграды впереди. Так, это, видимо, обещанный морок. Еще раз рассмотрев все вокруг и припомнив, что шелком стены в резиденции были обтянуты только в гостевых покоях на втором этаже, Конда облегченно выдохнула: хотя бы приблизительно поняла, где находится! Обрадовал и тот факт, что в комнате, судя по размеру о очертаниям спрятанной в тумане мебели, в гостиной, она была одна. Не хотелось бы вступать в незапланированную схватку с кем-то из бртьев или – не приведи Единый! – с дядей!
Перво наперво Конда принялась плести полог невидимости, а заодно и тишины. Мельком глянув вдоль своего тела, девушка чуть удивленно не вскрикнула – она не выбивалась из "замороченного" окружения, только её фигуру обнимал серый туман, причем со стороны, если верить рассказам дяди и отца, она должна выглядеть как смутный человеческий силуэт, по которому невозможно не то что узнать её, а даже определить, мужчина это или женщина. Более того, морок подвижен, поэтому рост участника зрительно искажается. Отодвинув подальше всплывший в сознании язвительный вопрос, зачем так тщательно маскировать личность участников, если, как утверждают правила отбора, Персиваль вынуждает каждого в полной мере использовать свои силы, принцесса осторожно направилась к двери.
Участники отбора должны были найти друг друга в резиденции, но внушительных размеров особняк позволял не то что пятерым – двадцати! – людям шастать по залам и коридорам, так и не наткнувшись друг на друга. Неожиданно Конде пришло в голову, что они, как дети малые, в прятки играют: ходят крадучись по огромному дому и с замиранием сердца выглядывают из-за углов, гадая, наткнутся ли на кого-то. Не удержавшись, она весело хмыкнула, представив это в лицах… и тут же возблагодарила свою сообразительность за то, что подсказала укрыться под пологами. Прямо у нее перед носом из-за поворота появился дымчатый силуэт другого участника! Хотя маскировка отбора отвечала всем требованиям, у Кандиды не было сомнений в том, что это Эзраэль. Уверенная солдатская походка, так похожая на отцовскую, говорила сама за себя. Гвейн всегда передвигался неслышно, как будто шагал не по паркету или земле, а по воздуху. Дядя Джанго не стал бы громоподобным в резидентской тишине шагом оповещать своих соперников о своем приближении. А Лихой как правило передвигался, держать практически вплотную к стенам, готовый в любой момент провалиться в какой-нибудь никому, кроме него, неизвестный тайный ход, и ничем не выдавал то, что у него где-то припрятано оружие, которое он никогда не выставлял напоказ, зато молниеносно выхватывал из-за пазухи или голенища сапога, в то время как этот силуэт двигался ровно по центру коридора и сжимал руку на рукояти двуручника.
Не успела принцесса порадоваться, что пологи скрывают её, как Рай остановился посередине коридора и, оглянувшись, уставился прямо на неё. Нет, лицо то его она не видела, но по идее он должен был смотреть куда-то в район её лица. Секунды тянулись, а они так и стояли вот так, не шевелясь, и, кажется, оба дышали через раз. Конде уже начало казаться, что сердце сейчас выскочит у неё из горла, так сильно оно запаниковало. Что происходит?! Какого демона этот демон пялится в пустоту?! То, что Эзраэль не видит её и не сам не понимает, что заставило его остановиться, было очевидно. Но где прореха в её защите?!
Ответ пришел спустя полминуты – Одержимый принц громко судорожно вдохнул! Запах, Хаос его забери! Рай же говорил ей, что чует от её волос аромат лилий, её любимый! А ведь говорил ей дядя Джанго, что неплохо было бы освоить абсолютный полог, в том числе скрывающий запах! А она, дура самоуверенная, решила, что ни на что ей это полог не сдался! Ведь не с оборотнями же живет, какой нормальный человек будет по запаху её искать?! Человек – никакой, а вот демон – вполне!
Однако времени для самобичевания не было совершенно, надо было что-то срочно придумать! Не вечно же Эзраэль будет изображать памятник самому себе и втягивать носом все витающие в воздухе ароматы… Точно, воздух!
С руки девушки сорвалось простенькое стихийное заклинаньице, не требующее даже озвучки. Легенький сквознячок подхватил аромат лилий и понес его дальше по коридору. Одержимый вдохнул еще раз, второй, третий… повернулся в другую сторону, опять принюхался. Ну, давай же! Иди! Не понятно разве, просто проходила она здесь, уже утопала вперед, вон туда, дальше по коридору! Ну же, иди!
Каково же было её облегчение, когда Эзраэль наконец пошел дальше! Единый, как у неё сердце не остановилось?! Выдохнув, принцесса направилась следом за ним, не забывая периодически подгонять воздухом свой запах вперед…
Именно злосчастный аромат лилий чуть было не стоил Эзраэлю его участия в отборе. Такой нехитрой змейкой: запах – преследователь – преследуемая, она же источник запаха, – они дошли до Центральной лестницы, соединяющей все этажи особняка, и, увлеченные каждый впереди идущим, не заметили появление нового лица, а именно третьего претендента на венец Истинного Наследника, бредущего откуда-то сверху и, к слову, более внимательного. Спрятавшись за балюстрадой, он нацелился на видимого соперника и уже собирался нанести удар. Спасло их… чувство юмора резиденции! За мгновение о того, как атакующее заклинание понеслось в сторону ничего не подозревающего Эзраэля, мраморные ступени под его противником превратились в гладкую наклонную плоскость, и тот с ветерком прокатился на этаж вниз, с шумом влетев в выросшую прямо напротив стену! Естественно, Эзраэль тут же увидел силуэт противника и бросился в бой. А Конда, во избежание шуточек коварных лестниц, осталась на месте и принялась выжидать. План был таков: позволить двоим столкнувшимся претендентам наделать побольше шуму, чтобы на звуки борьбы сбежались все остальные, а дальше обезвредить всех одним махом.
Кандида понятия не имела, сколько времени с увлечением наблюдала за поединком, а посмотреть было на что! Сообразив, что пол под ногами – это понадёжнее будет, скатились в буквальном смысле этого слова на первый этаж и теперь схлестнулись в холле. Определить победителя или фаворита боя не представлялось возможным, поскольку перевеса не было ни у одного. Эзраэль пытался ввязаться с противником в контактный бой, а тот, не будь дураком, ловко удирал от принцева двуручника и пытался в свою очередь достать его магией, но все они разбивались о защиту Одержимого. Правда, несколько особо мощных неизвестных ударов, необычных, поскольку их плетение состояло из двух ей потоков, черного и белого (а такое Конда до последних десяти минут считала в принципе невозможным, у Дара ведь один цвет, как можно сплести вместе два?!) ощутимо покачнули Рая, и он, наученый опытом, начал не принимать их, надеясь на защиту, а ловко уворачиваться. Резиденция, кстати, во всю принимала участие в испытании и веселилась за счет дерущихся: то заставит Эзраэля поцеловаться с ни с того, ни с сего выросшей посреди холла колонной, то пол ходуном заходит под ногами его соперника, вынуждая того проворно выползать с "неустойчивых" плит на четвереньках.
Ни первый, ни второй никак не мог взять верх, и, похоже, победа должна была достаться более выносливому. Однако в планы принцессы не входило, чтобы её боец выматывался как собака, поэтому, в последний раз осмотрев все доступное глазу на предмет других темных силуэтов и обнаружив их отсутствие, Кандида рассудила, что, раз никто при такой удобной возможности, когда два противника поглощены исключительно друг другом и ничего вокруг не замечают, не напал, значит, все претенденты здесь. Что ж, её выход…
Мелодичный голос окутал холл, заставив обоих противников замереть. Нет, дело было не в неожиданности, просто этот дивный, неизвестно откуда взявшийся звук в один момент вторгся в сознание, заставляя прислушиваться к себе и позабыть о реальности. Обоих словно парализовало, и они, замерев, как были, один – готовый к выпаду, второй – с вытянутой вперед рукой с недоплетенной атакой, слушали… Непонятно, что слушали, ведь дивный голос выводил песню не на веридорском, а на неизвестном языке… Хотя, только Раю и его противнику неизвестном, а вот демону внутри Одержимого – очень даже известном. Сын Хаоса встрепенулся в душе принца, услыхав знакомую речь, и внимал, попутно переводя слова человеческому сознанию, хотя оно и не смогло оценить всю прелесть дверней суккубьей песни.
Я пила твою сладкую пряную кровь,
Я была в твоих призрачных снах.
Я тебе нашептала слово "Любовь!",
И теперь, не любя, обратишься ты в прах.
Вышивала я нитью тугой серебра
Путь тебе чрез года, убивая сердца,
Тех, кто смел пожелать тебе просто добра,
Сокращая родным твоим жизнь в месяца.
За тобой я смотрела сквозь яркий огонь,
Закаляя мечи отвращения и гнева.
Уводила все чувства твои в свой полон,
Повязав их арканом, сплетённым из мела.
Сто дорог истоптал, сто дверей открыл,
Сто дев совратил, сто врагов победил,
Через смерть прошёл, тьму людей убил,
Стал прекрасно жесток и – меня полюбил.
И моё одиночество ясно тебе,
Ненависть к миру, неверье себе.
Ты пришёл ко мне, чтоб меня спасти,
Но я уж мертва, милый мой, прости.
Я дала тебе силы без меня жить,
Не хотела тебя своей смертью сгубить.
Так живи, бессердечный, никого не любя,
А за гранью жизни буду ждать тебя я.
Песня все еще звучала в голове Рая, и он, против воли прикрыв глаза, не видел, как с третьего незримого участника дуэли спали пологи и она, плавной грациозной походкой приблизившись к его противнику, нанесла удар кинжалом под четвертое ребро. Сталь пронзила сердце – победа! В следующую секунду силуэт участника начал развеиваться, пока не истаял в воздухе – один выбыл. Если бы Эзраэль мог сейчас мыслить, он бы думал, что сейчас наступил его очередь, и ждал бы пореза поперек горла или клинка в грудь. Но он пребывал в каком-то странном полусне, не понимая ни где он, ни что происходит. Только прекрасный, такой знакомый и безмерно дорогой голос пробился в сознание. Его Конни вопрошала, обращаясь напрямую к его адской сущности:
– Ты позволишь мне пленить себя?
Конечно же, он позволит! Да если бы она попросила у него жизнь, он бы, не задумываясь, бросил свою жизнь к её ногам!… Добровольное согласие было получено, а ничего больше ей было и не надо.
Спустя пару минут Эзраэль отстраненно отметил, что вокруг его шеи затянулась петля…
Глава 4 (3)
Прекрасный голос до сих пор эхом отдавался в висках, хотя, судя по вернувшемуся мировосприятию, его затащило в портал, протащив через пространство, выплюнуло на землю с высоты человеческого роста. Падать на живот было неприятно, как будто весь воздух одним махом вышибли из легких. Одно хорошо – лицо уткнулось в густую мягкую траву. Все это освободившиеся от наваждения органы чувств восприняли в одно мгновение, но больше времени для осознания, что же произошло, у Синдбада не было. Грубый пинок заставил его перекатиться на спину и уставиться в высокое голубое небо, безукоризненно чистое, но безнадежно испорченное видом нагнувшейся над ним особы. Нет, вообще Лола была достаточно симпатична, но сейчас, с длинными темными прядями, развевающимися вокруг наклонившегося лица, напоминала гаргону. Или красивые черты так обезобразили сверкающие ненавистью глаза и зажатый в руке кинжал.
– Вижу, с тобой добром не договориться, золотому бастарду все подавай. Подачек принцессы не надо, корону подавай? Так получай то, что заслужил! – прошипела служанка, удобнее перехватывая рукоять и всаживая острое лезвие в живот юноше.
Ад не смог даже вскрикнуть, не то что закрыться от удара. Его до сих пор мутило от псевдосмерти на отборе, а сейчас и настоящая подобралась к нему, уже в который раз за последнее время! Но сейчас он был совершенно один, на безлюдной опушке леса, и вроде толпа придворных всего в пятидесяти шагах, за реденькой березовой рощицей, но Синдбад понимал, что не доползет. Кинжал вошел на полную длину, ему оставалось только распластаться на земле и безучастно следить, как скрывается за ближайшими деревьями милая горничная Её Высочества принцессы Кандиды Веридорской, девушка – цветочек с нежным именем Лола. Его убийца.
Надежда была только на то, что еще одного провалившегося претендента выбросит на эту опушку и он успеет привести помощь. Однако секунды его жизни, снова повисшей на волоске, утекали, а вокруг было все так же безлюдно. Конечно, кто же будет шарахаться по лесу, когда в Летней резиденции происходит такое событие! И ведь никто даже почувствовать колебания фона не сможет, напали на него не магией! Бастард от всей души проклинал свою самоуверенность: возомнил себя великим магом и презрительно бросал кинжал – артефакт в дальний угол комнаты, хотя тот всякий раз возвращался на привычное место в его рукав, как и положено метке отбора. И вот для него последнее испытание закончилось, и кинжал не вернулся, а вместе с ним и возможность позвать отца. А он, идиот, не удосужился просто глянуть в библиотеке на плетение купола Жизни! Правильно, зачем ему знать способы остановки или хотя бы отсрочки собственной смерти? Ему же только атаки для поединка нужны! Только теперь остается только молча костерить себя и из последних сил, несмотря на что рассчитывая, хвататься за свое сознание, боясь чуть-чуть смежить веки от яркого полуденного солнца, потому что глаза могут закрыться навсегда.
– Ад!!! – раздался визгливый девичий голосок откуда-то сбоку, и слепящие лучи заслонила другая женская фигурка.
Будь у него хоть капля сил, Синдбад бы досадливо поморщился – Жанет. Боги, вы решили сделать его смерть особо мучительной?! Жестокая насмешка: вместо хоть кого-то адекватного послать ему на помощь девицу, у которой мозгов не хватит хотя бы покричать, чтобы привлечь внимание! Да и зрелище, прямо скажем, не самое привлекательное: зареванное лицо, еще в раннем детстве отмеченное оспой, маленькие глазки, длинный нос, кривые губы. Это отродье кухарки и свинопаса, которые сами про свое чадо говорили: "У нашей дуры ни лица, ни фигуры!" – годилось разве что как бесплатное приложение к постели… хотя нет, тут он загнул, ей и сеновала за глаза, а уж он сам и вовсе заморачиваться не стал, имел её в ближайшем темном углу. Эта девка даже как горничная никуда не годилась, и Конда терпела её постольку поскольку. Надо признать, он сильно просчитался, решив не только попользовать, но и использовать её. Дура не догадалась пристегнуть к платью брошь, отравленную его безупречным изобретением – ядом с временным эффектом "Объятий Вечности" – и сорвала идеальный план! Надо то было всего ничего: сделать так, чтобы принцесса сама случайно укололась сломанной застежкой! И сейчас эта баба только подвывает над ним! Тьфу, и так рожей не вышла, смотреть противно! Хоть бы вопить начала и причитать, перед кем же она теперь ноги раздвигать будет, может, услыхал бы какой-нибудь озабоченный лакей и примчался бы!
Внезапно бастард почувствовал, как что-то всколыхнулось где-то в районе солнечного сплетения. Это магия Жизни, почуяв, что хозяин вознамерился досрочно прогуляться в царство мертвых, заметалась, не отпуская душу из его бренного тела. Синдбад понятия не имел, что происходит: его зрение вмиг перестроилось, и теперь он четко видел белое свечение жизни в девушке напротив, слух обострился так, что до него доносились удары её сердца и шум бурлящей в артериях и венах крови. Магия Жизни сама к её груди и, связав из сияющим потоком, начала перетягивать жизненную энергию из девушки в парня. Все это Ад понял, только когда сила вновь ударила в нем, вырывая сердце и навалившегося смертельного сна, рука сама выдернула из живота кинжал, но кровь не хлынула фонтаном, потому что кожные покровы наскоро сошлись и на время закрыли рану.
Жанет обессиленно повалилась на траву рядом с ним. Ад чувствовал, что она на грани: сердце её билось все тише, легкие вдыхали все реже. Он взял у девушки достаточно, чтобы дождаться помощи или, на худой конец, доползти до сборища аристократии или заорать на всю округу. Однако тут оживилась Смерть, подкидывая другой вариант: перенестись порталом в свою лабораторию и с помощью своих зелий быстро и безболезненно залечить рану. Только вот одна загвоздка: его резерв был абсолютно пуст. Бастард глянул на Жанет: свечение жизни в ней практически угасло, но остатка её энергии хватило бы на один переход. Не мешкая, Синдбад одним рывком вытянул из неё те крохи, что еще теплились в девичьей груди, разорвал пространство и, не взглянув на бездыханную служанку, перешагнул через еще теплое тело, чтобы выйти уже в своем зельеварском логове. А какой смысл смотреть на трупы? "Будут искать исчезнувшего наследника – найдут девчонку. А не найдут – так сожрут звери," – одобрительно клубилась в душе Смерть, а потом и вовсе забыла про оставшуюся посреди леса выпитую девку, начав подогревать в "золотом бастарде" жадность, злость и ревность.
Глава 4 (4)
Жестокий король нервно мерил шагами подъездный двор перед парадным входом Летней резиденции, периодически косясь на широкое помпезное крыльцо, с которого должен был сойти его соперник. Кандор знал, что не увидит лишь силуэт, который невозможно узнать, и это не могло не напрягать. Разум Его Величества авторитетно утверждал, что скорее всего из широко распахнутых дверей выйдет Джанго. В конце концов брат бывал в стольких переделках и всегда выходил победителем, да и ума вместе с опытом набрался за годы корсарства. Что ему раскидать зеленых мальчишек, чей главный недостаток – юношеская самоуверенность? Не страдали ей разве что Гвейн и Лихой, первый – из-за природной сообразительности, второй – из-за приобретенной за годы скитания по Сарате в качестве изгоя осторожности. Но сердце, вопреки здравому смыслу и собственным намерениям, ждало другого победителя…
Добавлял раздражительности и натирающий запястье нитяной браслет. И как только не рассыпался за столько то лет? Это он только в постоянно активном состоянии сжимается, в повседневной жизни же дискомфорта не вызывал. Но Персивалю, надо же все организовать, чтобы участники боролись в полную силу, в Хаос! Обязательно надо и чтобы артефакты на нем были в боевой готовности, даром что браслет – не часть самого Кандора! Хотя… Он двадцать лет не снимал его ни днем, ни ночью, так что, можно сказать, сросся и сроднился с ним. У Жестокого короля, кроме бытовой магии, было еще одно слабое место: с юности не ладилось у него с менталистикой. Кандор не мог не то что чти-то мысли прочесть, он был не в состоянии поставить простейший блок! От его манипуляций с ментальными потоками, хвала Единому, ничто не взрывалось, но его попытки покопаться у кого-то в голове можно было смело причислять к самым жестоким пыткам! А ведь держать при себе мысли и не давать на них воздействовать для короля обязательно! Поначалу ментальная защита Его Величества была доверена Скомороху, благо, они практически никогда не расставались и маршал Веридора всегда был на чеку. Вечером перед днем генерального сражения с Саратой, унесшего его жизнь, Скоморох, словно предчувствуя беду, подарил другу собственноручно сделанный артефакт – ментальный абсолют, единственный в мире. Кандор до сих пор помнил его слова: "Держи, брат. Теперь часть моей магии всегда с тобой, так что, если на тебя вдруг покусится демоница страсти, защитит даже от Дара Обольщения. Когда меня не будет, он будет блокировать покушения на твою бедовую голову". Жестокий король, как надел его тогда, так и не снимал больше. Знать и даже монаршие особы по нескольку раз обращались к Кандору Х с просьбой продать уникальный артефакт, предлагая баснословные суммы. Каких только предложений не поступало! Принцесса за браслет! Полцарства за браслет! Две принцессы за браслет! Дворец за браслет! Гарем принцесс за браслет! Но, к изумлению всего мира, даже когда Отче предложил в качестве платы никогда больше не совать свой нос в дела Веридора, Жестокий король отказался, заявив, что нос – не самая выдающаяся часть наместника Единого! Надо ли говорить, что род Веридорских в очередной раз доказал, что скандал сопутствует каждому заявлению его представителей?
Вдруг Кандор почувствовал недалеко всплеск магии Жизни. Синдбад! Что такое стряслось, что сыну, судя по всему, уже после окончания испытания, понадобилась магия Жизни?! Воображение Его Величество тут же нарисовало парочку картин: Ад кулем валится из портала и напарывается на кинжал за пазухой; Персиваль занят поединком других участников и не успевает прикрыть Ада от смертоносного выпада меча; Лихой или Джанго случайно бросают в противника смертельное проклятие, но промахиваются, или оно залетает в портал вслед за выбывшим из отбора Адом… Отбросив предполагаемые развития событий, Кандор Х потянулся к месту всплеска, прощупал, как сплетаются потоки… и содрогнулся. Единый, его ребенок пил из кого-то жизнь, судя по ауре, из молодой, не одаренной магией женщины!
Королевские Дары… Они – сила, они же – испытание. Жизнь и Смерть – самые жестокие и беспринципные виды магии, в некоторой мере живые. Плевать хотел светлый королевский Дар на то, что хозяин может любить кого-то или же хранить верность супруге, Жизнь требовала близости с противоположным полом, болью и судорогами напоминала о себе особо целомудренным. Смерть же упивалась всей той грязью, что оседала на дне души любого человека, заставляя хозяина в разы острее чувствовать ярость, ненависть, презрение, жадность, тщеславие… Ад, его мальчик, не был жесток, также как и Джанго, также как Лихой. Это бесновался необузданный темный Дар, уродуя душу и подчиняя себе. Брату в свое время помог справиться Нарцисс, Лихому – Джанго и Гвейн. Кандор несколько дней приглядывался к златоволосому сыну, пытаясь углядеть в его поведении вспышки отрицательных эмоций, но Ад вел себя как всегда сдержанно, приветливо, много смеялся и по-доброму шутил. Тогда Жестокий король решил, что дух его младшего окреп до пробуждения Дара Смерти и сумел справиться с темнейшей из стихий. Ошибся. Непростительно ошибся!
Решив поговорить по этому поводу с Нарциссом, когда отбор закончится, Его Величество сплел кокон Жизни и послал к тому месту, где должна была остаться выпитая до дна девушка. Заклинание в долю секунды долетело до тела Жанет и в последнюю секунду успело удержать её душу, уже начавшую отрываться от плоти.
– Время, Кандор Жестокий! – рядом с королем из сероватого дыма соткался Персиваль, с неизменно серьезной и торжественной миной на призрачном лике.
– Скажи мне, кто мой соперник, – не особо надеясь на ответ, попросил Его Величество.
Умерший великий король ожидаемо покачал головой и уплотнил туман морока, окутывающий весь двор по периметру и отделяющий будущее поле битвы от толпившейся за оградой резиденции аристократии. Если до этого Кандор, прислушиваясь, мог разобрать слова Нарцисса, распинающегося перед всей придворной братией, то сейчас подъездный двор особняка погрузился в полную тишину. "Могильную тишину," – мелькнула неприятная мыслишка, но Жестокий король поспешил отогнать её.
– После освобождения великого дракона от оков Инквизитора, – внезапно снова заговорил Персиваль, – этот мир лишился Палача.
"Невелика потеря, мир только свободнее вздохнул," – подумалось Кандору, но он, естественно, не стал озвучивать этого вслух.
– Боги приняли решение доверить тебе выбор нового Инквизитора из династии Веридорских.
– С чего такая честь? – насторожился Его Величество.
– Такую ответственную миссию можно получить только достойнейшему! – высокопарно возвестил призрак и выжидательно уставился на своего живого потомка.
Кандор важности момента не оценил, поэтому, слегка растерявшись, ляпнул имя первого пришедшего на ум родственника:
– Хм… Джанговир.
Персиваль чинно кивнул и истаял в воздухе, оставив Жестокого короля взирать на пустоту перед собой. И на какое такое сомнительное удовольствие он только что подписал собственного брата?…
Долго рассуждать на эту тему Кандор не мог, поскольку из белоснежных клубов, устилающих и выход из Летней резиденции, появился дымчатый силуэт наследника.
Не получив ответа от Персиваля, Жестокий король решил сам выяснить, кто перед ним. Удалось ему это за две секунды: Кандор бросил в приближающегося противника шаровую молнию высшего уровня… и тут же почувствовал сеья счастливейшим и родителей: соперник и рукой не пошевельнул, чтобы сплести щит, а атака разбилась о родовую защиту! Рай! Это был его Рай! В подтверждение догадки наследник извлек из ножен двуручник. Джанго взял бы с собой саблю, Гвейн – ятаган, Лихой – кинжал. А Рай, также как и его папа, бесподобно владел двуручным мечом.
Отчего-то все переживания мигом схлынули, будто их и не бывало никогда, и Жестокий король ринулся в бой с азартом двадцатилетнего парня и с такой же ловкостью и силой. Давно Кандор не мерился силами с Эзраэлем и впервые встретил такого достойного противника. Сын предсказывал его выпады и мастерски отбивал их, умело наносил удары. Король двигался быстрее принца, однако никак не мог задеть его, впрочем, и на нем самом не было ни царапины. Сталь билась о сталь, несколько раз эфесы цеплялись друг о друга, удары сыпались все быстрее, но даже первая кровь не проливалась, потому что в искусстве владения мечом противники были равны.
Исход поединка решили… Боги, точнее их милость одному из сражающихся. Дар Воина, дающий легкость руке и точность выпадам, приносящий удачу и победу в бою своему хозяину, серебристым сиянием сверкнул на двуручнике Эзраэля, и спустя мгновение солнечный луч упал точно на лезвие клинка и яркой вспышкой ударил в глаза Жестокому королю. Кандор Х ослеп всего на секунду, но её хватило, чтобы выбить оружие из его рук и свалить на землю. Острие меча кольнуло грудь правителя напротив сердца, оглушительно в тишине двора прозвучал треск рвущейся королевской рубашки – поединок закончен!
Морок начал таять, открывая взбудораженным придворным картину "Поверженный монарх": Кандор Х с не к месту счастливым выражением лица лежал у ног приставившего к его груди меч Эзраэля. Морок с принца уже спал, и Жестокий король разглядел странное выражение лица сына: не было радости, гордости или хотя бы шока, только неестественная отстраненность. А потом Его Величество, который вот уже несколько секунд как фактически королем не являлся, заметил что-то мерцающее на шее принца.
Тем временем лорд Нарцисс взял на себя роль распорядителя и провозгласил, громко, так, чтобы было слышно в задних рядах тем, кто еще не успел забраться на плечи впереди стоящего:
– Король повержен! Да здравствует Истинный Наследник! Да здравствует… – и споткнулся, чуть было не присоединившись ко всеобщему "ах!", доносившемуся сзади: из-за широкой спины Одержимого принца величественно вышла Кандида Веридорская и нарочито медленно подняла правую ладонь, демонстрируя зажатый в ней аркан подчинения, затянутый на шее Эзраэля!
"Ах!" повторилось, когда Её Высочество, растянув губы в предвкушающей улыбке, дернула за аркан, и демон упал перед ей на колени, послушно склонив голову.
Из состояния немого изумления знать вывел появившейся Персиваль, вместо дракона завершивший оглашение результатов отбора:
– Да здравствует первый воин Веридора – принц Эзраэль Гневный! Да здравствует Истинная Наследница – Кандида Веридорская, Кровавая королева!!!
