Текст книги "Веридор. Одержимый принц (СИ)"

Автор книги: Ирина Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)

Глава 14 О материнских сердцах, султанских планах и королевских капканах

Проклятье! Мало того что чуть не убили днем, так еще и нарвался на троих головорезов в трактире! Вот уж ничего не скажешь, везение так везение. Теперь ковылять до пристоличного городка всю ночь и уже там искать лошадь. А нога как назло разболелась. Понятно дело, с такой-то высоты об землю приложиться. Нет, вот вытащат Гвейна, и он ему это припомнит, обязательно припомнит!…

Так думал Лихой, припадая на ушибленную ногу и на одних волевых усилиях выползая на главный тракт, ведущий на восток к портовым городам. Коня достать так и удалось, а старого на королевской конюшне зарезали, и у атамана не было ни малейших сомнений в том, по чьему распоряжению. Наемные убийцы чьих рук дело тоже гадать не приходилось. Один вопрос не давал покоя Лихому: какого демона его так хотят убить?! Но даже он померк на фоне невыносимой боли, заставившей чуть ли не выть. Мужчина не хотел останавливаться, прекрасно понимая, что чем быстрее найдет способ снять с друга приворот, тем лучше, но нога, которую сперва чуть не сломали, а потом на ней же на полной скорости удирали от бандитов, петляя по всем кривым темным переулочкам столицы, была категорически не согласна с таким положением дел. Стоило Лихому опереться на ней, как она самым подлым образом подогнулась и вынудила его повалиться на землю. Атаман постарался снова встать, но тщетно. Так, видимо, придется в прямом смысле ползти до ближайшего населенного пункта.

Тут сзади послышался цокот копыт и возмущенный выкрик:

– Ничего себе! Я, конечно, подозревала, что ты парень крепкий, но чтобы с закрытым переломом так далеко учапать! Уж думала, что, к демонам, не догоню!

Лихой знавал многих женщин и практически со всеми встречался в постели, так что неподдельно удивился, когда рядом с ним спрыгнула красотка, которая знала его, но которую не знал он! Но такую мадонну он бы не забыл! Роковая красавица, одного взгляда хватало, чтобы понять: не одна лира превозносила её и не по одному лезвию потекла кровь за её любовь. Но больше всего поражали огромные миндалевидные глаза, в глубине которых как будто горел янтарь. Невероятно знакомые глаза!

– Кто ты? – прохрипел с земли Лихой.

– Многие знают меня как кронгерцогиню Порсульскую, – весело оскалилась красотка. – Еще больше помнят меня как графонессу Ле Грант и фаворитку Кандора Х. Твой отец поминает меня как самую прекрасную женщину в мире и одновременно его личное проклятие. Ну, а для друзей моего сына – просто Мариана.

***

Спустя полчаса Лихой уже сидел за барной стойкой придорожного трактира и потягивал брагу, пока его новая знакомая залечивала его ногу. Множество вопросов вертелось в голове у атамана, и решил он начать с самого для себя неясного:

– А как вы заделались кронгерцогиней Порсула?

– Ну, если честно, я сбежала от Кандора, – призналась Мариана. – Он, знаешь ли, в двадцать лет был горячий, прям дракон огнедышащий. Никак не мог смириться, что я не согласилась быт его любовницей при повзрослевшей невесте. Ну, нрав у меня такой: мне все или ничего. А вот принцу надо было все и только все, и плевать, что сам куском подавится, все равно надо откусить побольше. О, как я бежала из столицы! Не на сломанных ногах, конечно, как ты, но тоже на своих двоих, прячась в каждой яме. Помню, только корабль от пристани отошел, я с палубы на берег глянула и вижу: сам Его Высочество несется к причалу и чуть ли не задыхается от ярости. Слыхала, он пятерых коней загнал, пока за петляющей по всем возможным дорожкам и тропинкам мчался. А в Порсуле меня сцапал Великий султан и хотел вернуть в Веридор, запросив золота вдесятеро больше, чем я вешу. Ну, родину я всегда любила, да и в постель короля возвращаться особого желания не было. Так что пришлось, сославшись на свой Дар, наплести султану, что грядет заговор против него и только я смогу распознать его. Никогда раньше не устраивала покушения, но все в этой жизни бывает впервые. Правдоподобно так вышло, так что шах Амир расщедрился и посулил мне исполнение любого моего желания, а отдельно упомянул, что если я вдруг захочу перейти из разряда наложниц в законные жены, он готов и это воплотить в жизнь. Вот таким нетривиальным способом меня поставили в известность, что хотят запереть в гареме на правах постельной игрушки Великого султана. Так сказать, поменяла шило на мыло. Однако же Амир опрометчиво пообещал мне желание, и грех было не воспользоваться. Я захотела стать признанной сестрой султана, а сделать наложницей свою сестру не позволено даже в Порсуле, где, кажется, уже попрали все законы морали. Ну, Амир до сих пор продолжает засыпать меня подарками, особенно усердствует с золотом и драгоценными камнями, чем обеспечивает мне баснословное приданное. Ну, а я, знай себе, все принимаю, а взаимности ноль. Знала бы, чем закончится, согласилась бы на что угодно, видит Единый!

– А чем закончилось! – спросил Лихой, осматривая заживленную ногу. Вот это мастерство!

– Амир прекрасно знает, что для меня нет ничего дороже сына, – вздохнув, продолжила Мариана. – Я предвидела, что в Порсуле его ждет смертельная опасность, а в Веридоре он будут окружать дружба и любовь, поэтому я, плача в душе, оставила его с отцом и каждую ночь заглядывала ему в комнату через пространство, иногда даже являлась ему в зеркалах или воде. Так вот Великий султан однажды велел мне поставит условие, при котором я соглашусь стать его наложницей. А я – дура! – посчитала самым невыполнимым корону правителя на голове Гвейна. Не признает же Амир, в самом деле, чужого сына своим наследником," – думала я. Но на это раз Великий султан, словно в отместку за тот случай много лет назад, перехитрил меня. Он и не подумал о троне Порсула для Гвейна, он вознамерился сделать моего сына королем Веридора. Слишком поздно я об этом узнала, иначе бросилась бы в ноги Амиру, сделала бы все, лишь бы остановить его! – Мариана, устало сгорбившись, уронила лицо в ладони и чуть не застонала от бессилия.

– Хотите сказать, что не желали бы сыну судьбы, о которой мечтает каждый? – усмехнулся атаман.

– Все, говоришь, желают… И ты? – устремила на него проницательный взгляд прорицательница.

– А мне-то зачем? – равнодушно пожал плечами Лихой. – Добрый конь да ветер в поле – вот и все, что мне нужно. Я король вольной жизни. Но ведь все, кто только может, цепляются за власть и деньги, – и, презрительно скривившись, добавил. – И к трону ползут все, кто имеет и не имеет на это право.

– Это от жадности и гордыни. Королевский трон – не для Гвейна, это не его место и на нем он будет глубоко несчастен.

– А чье же это место? – заинтересованно спросил атаман.

Мариана хитро прищурилась и не без удовольствия поведала любопытному:

– Венец наследника по праву принадлежит тому, кто указан в приказе о престолонаследии, написанном Кандором и дожидающимся своего часа в верхнем ящике стола его кабинета.

На это Лихой только присвистнул.

– Значит, отец сделал верный выбор?

– Кандор в очередной раз доказал свою мудрость и принял решение, которое не может оказаться неправильным, – туманно отозвалась прорицательница.

– А предсказания всегда такие неясные? – вопросительно приподнял бровь атаман.

– Всегда, это один из Божьих заветов прорицательницам. Мы не имее право открывать непосвященным всю правду и вмешиваться в ход событий. Собственно, то, что я здесь, – вопиющее нарушение, но сына я не оставлю. Лучше уж всю оставшуюся жизнь проведу за решеткой.

– Жертвовать Гвейном? И с чего это вам за решетку? – не понял Лихой.

– Про заговор я рассказать не могу, только прошу, только рассветет, бери моего коня и во весь опор скачи в порт. В Порсуле найдешь почтенного бывшего визиря Куруш-пашу, он мой давний должник, да и большой ученый. Если кто и знает, как помочь Гвейну, так это он. Как только все выяснишь, напиши записку и отправь с вороном, а не сам новости неси – не успеешь. Промедлишь хоть день – твой друг будет отмечен кровью и пошатнется весь Веридор.

– Отмечен кровью… – пробормотал атаман. – Значит, Гвейн убьет кого-то, причем не просто, а подло, из-за спины и безоружного. Уж не будущего наследника ли?

– Может быть… – неопределенно повела плечом Мариана. – Что же касается моего заключения, то Кандору, как бы умен и дальновиден он ни был, как и всем людям, присуща глупость. Я – прорицательница и ведаю волю Богов, твой отец же искренне верит, что, заткнув мне рот, он сможет обмануть свою судьбу. Много лет назад я предсказала ему, что если он выполнит просьбу Верховной Ведьмы, что живет за Великими горами и сейчас замужем за королем Сараты, то навсегда предопределит свою судьбу и женится на северной принцессе. Он слышал меня, понял, но пророчество пропустил мимо ушей. Кандору кажется, что если я вновь появлюсь в его жизни, то начну устраивать события так, чтобы мой пророчество сбылось. Думает – поймает в капкан меня и от неминуемого уйдет. Не понимает Жестокий король, что воли Богов не избежать.

– А мне что уготовили Боги? – уже зевая, спросил атаман.

– А тебе, – долетел до него сквозь полудрему проникновенный шепот предсказательницы, – доказать свою дружбу, пожертвовав частью своей души ради брата, распознать друзей в тех, кого ты раньше почитал врагом, и признать свою неправоту, что для тебя, без сомнения, будет сложнее всего… впрочем, как и для твоего отца…

Глава 15 О коварном плане, предположительном дурмане и братском обмане

– Так, оставим Гвейна с его матерью на завтра, – сказал Жестокий король, наконец приступая к румяному барашку, зажареному точь-в-точь как он любил. – Кто еще чем меня порадует?

– Неосмотрительно вы, Ваше Величество, есть взялись, – усмехнулся кронгерцог. – Не ровен час подавитесь, пока отчеты слушать будете.

– За свою жизнь я такого наслушался, брат, что навряд ли что-то может заставить кусок не лезть мне в горло.

– О, брат… – предвкушающе улыбнулся Джанго. – Так это ты еще докладов в моем исполнении не слышал.

– Раз уж ты по обыкновению первый открыл рот, тебе первому и отчитываться.

– Спешу доложить, Ваше Величество, что диалог с Саратой увенчался грандиозным провалом и завтра вам придется самому держать натиск послов во время второго подхода северян, – бодрым голосом отрапортовал кронгерцог.

– Даже не удивлен, – равнодушно пожал плечами Кандор Х, отправляя в рот второй нежный кусочек.

– Таки это еще не все! Удалось договориться со Светлейшей!

– А вот теперь удивлен. Брат, ты гениален! Как тебе это удалось?

– Ваше Величество, вы меня смущаете, – насмешливо проговорил Джанго. – Вы еще меня спросите, в каких именно позах я убеждал "самую верную и чистую дочь Единого" не насылать на Веридор Священный поход.

Кандор все же подавился.

– Тьфу на тебя! – досадливо сморщился король. – Вечно ты со своими шутками, Джанго!

– Я же сказал, повремените с едой, Ваше Величество, – довольно осклабился кронгерцог.

В другой время лорд Див непременно высказался бы о манерах и чувстве юмора Его Светлости, но сейчас министр напряденно прислушивался к едва различимому шепоту на другом конце стола. Там явно назревал традиционный атрибут и неотъемлемая часть жизни королевской семьи – скандал.

– Отец сказал, закрыли тему, так что заканчивай, – жестко оборвал возмущенный шепот брата Одержимый принц.

– О нет, Рай, я только начал! – не желал униматься Синдбад. – Ты что, не понял, что только что произошло?! Если бы ты не сдержался и ответил Гвейну с меньшим достоинством, а не дай Единый, еще и накинулся на него, Черная Тридцатка не стала бы со стороны наблюдать за этим всем. Для них ты мигом подтвердил бы свою вину и стал бы убийцей Лихого, и они бы бросились на тебя, Рай! Бросились не чтобы скрутить и отволочь в темницу, где бы ты дожидался суда, а чтобы убить! А ты бы перед лицом стольких противников и безоружный знаешь что сделал? Перекинулся бы в демона и в считанные секунды искромсал бы всех, до кого смог бы дотянуться!

– Никогда, – покачал головой Эзраэль. – Я бы ни за что не убил бы братьев.

– Да ладно заливать! – скривился бастард. – Все хотят жить, Рай. Не мне тебе объяснять, что в схватке на смерть либо ты убиваешь, либо тебя убивают, и тут уже не имеют значения кровные узы и привязанности. А знаешь, что самое паршивое? То, что этот предположительно чернокнижник скорее всего остался бы жив, не нанизай ты его одновременно на все свои демоническе когти. А хочешь, расскажу, что было бы дальше? Тея в лучшем случае сослали бы в Хаос, а в худшем казнили бы завтра на заре и хоронили бы нас с тобой вместе, потому что с мной поступили бы так же, как с Лихим, только мне не повезло бы выжить. И посмотри, какая дивная картина выходит: единственный законный сын мертв, бастард – тоже, остатки Черной Тридцатки безоговорочно подчиняются лидеру, который вдобавок ко всему еще и старший из детей отца. Теперь вспоминаем, что отец просил разузнать все о Тейше, и о том, что она дочь Великого султана и нам по зарез нужен союзный договор с кем-то из соседей. Я тут давече утречком, перед тем, как заглянуть на принятие посольства, перекинулся парой слов с леди Даротеллой…

– С кем? – не понял Рай.

– С главной придворной сплетницей. Так вот она за кругленькую сумму поведала мне, что один из дворцовых лакеев не далее, как сегодня утром доложил ей, что видел, как Тейша средь ночи выскакивает из комнат Его Величества и кричит через плечо, что муж сам откажется от неё и король возьмет её по Праву Возлюбленного. Красота, скажи? Ни секунды не сомневаюсь, что Гвейн благословил бы свою благоверную на измену а та, пользуясь Даром Жизни короля, обманом не выпила бы противозачаточное зелье и забеременела. Вот тебе и стопудовый повод для того, чтобы развенчать супругов – ребенок от любовника. Тут же в столичном храме священник под ножом проводит спешный обряд, а сразу следом венчает Кандора Х с дочерью Великого султана. Вуаля! И договор в кармане, и новый наследник вот-вот появится. Но как же страну в такое неспокойное время оставить без наследника хотя бы на полгода? Единственной оптимальной кандидатурой оставался бы Гвейн, а он, уже неженатый, мог бы легко поднять свой статус "бастарда на особом положении", снова женившись. Догадываешься на ком?

Эзраэль чуть не заскрипел зубами от осознания, и все же его голос остался по-прежнему спокойным:

– Конни бы не согласилась.

– Очнись, Рай! Тейша скупает маг-растворы в неимоверных количествах, а если их напитает менталист, то получится зелье абсолютного подавления воли. Конда бы и не на такое согласилась! А следом – опа! – появляется матушка Гвейна, знаменитая ясновидящая и могущественная прорицательница. И начинает она пророчить, что скоро по воле Богов кто-то из королевской семьи дубу даст. Думаю, сам понимаешь, кем окажутся эти счастливчики.

– Папу не так просто убить, – возразил принц, отгоняя прочь мысли о том, что его Конни могут причинить вред.

– Если использовать зачарованное оружие или даже обычным мечом отрубить голову во сне, то можно. Для этого, правда, надо незаметно близко подобраться, и кому как не жене исполнить "волю Богов"! По итогу на троне оказываются вновь сочетавшиеся браком Гвейн и Тейша, мамочке его почет и слава за еще одно верное предсказание, а наследником у них ребенок Кандора Х. Шедевр "невидимого переворота"!

– Чего ты хочешь? – раздраженно рыкнул демон.

– Хочу, чтобы ты наконец подумал если не о себе, то обо своей семье и признал, что Гвейн очень опасен.

– Он под действием приворота.

– Рай, мы этого не знаем!

– Ты начал что-то говорить о том, чтобы распознать приворот, – припомнил принц.

– Да, и для этого мне нужно будет, чтобы Гвейн лежал не двигаясь, понимаешь? Идеальным вариантом было бы убедить отца бросить его в темницу и там в пыточной растянуть его на дыбе.

– Ад, ты сдурел? Ты предлагаешь мне без малейшего доказательства виновности Гвейна пытать его?

– Скинуть Лихого с дворцовой стены ты не считаешь доказательством вины?! Да даже если он под приворотом! Я не хочу каждый день ждать, что со мной, или с Кондой, или с отцом, или с мамой случится "несчастный случай"!

– Друга пытать ни за что не дам, – категорично заявил Рай.

– Хорошо, – выдохнул сквозь стиснутые зубы бастард и, еще больше понижая голос, продолжил. – Тогда давай так: мы передаем Гвейну "приказ короля": дать нам проверить его на наличие приворота, пронзив сердце ритуальным ножом. Если он и правда не в себе, то не осознает этого и приказы отца исполняет. Если же его ум вполне ясен, он поймет, что мы мигом раскусим его, и попытается пойти в отказ. В последнем случае мы силой проводим ритуал.

Рай хотел было спросить об этом ритуале, упоминаний о котором он ни разу нигде не встречал, как лорд Див, чей слух распознал даже приглушенный шепот Синдбада, мысленно обратился к внуку: "Рай, бастард обманывает тебя. Если у Гвейна осталась хоть капля разума, он будет всеми силами сопротивляться этому "ритуалу". Пронзить сердце ритуальным кинжалом – древний способ приношения кровавой жертвы Хаосу, причем обычно на алтарь ложились именно чернокнижники. Логика Синдбада безупречна, и намерения ясны, как день: он убьет Гвейна".

– Потом поговорим, – отвечал брату Одержимый, гася очередную вспышку ярости и пытаясь сосредоточить свое внимание на ужине.

Не вышло, и по большей части в этом был виноват вовсе не Ад, так и не явившаяся в столовую Кандида.

Глава 16 О необычных существах, искусных сетях и судьбоносных предсказаниях

Переодеваться принцессе помогала Жанет, что сразу ощущалось по тому, каким некомфортным и раздражающим стал ежедневный процесс смены туалета. Обычно эту работу выполняла Лола, и удавалось ей так виртуозно, что Конда практически не чувствовала, как застегивается платье и заплетаются локоны. Сейчас же вторая служанка дергала крючки и неловко расправляла ткань, так что оставались мятые складки, да еще и булавками чуть до крови не исколола. За последние десять минут Кандида раз сто пожалела, что позволила Жанет притрагиваться к себе и её наряду. Лучше бы выбрала платье с застежками спереди и оделась сама!

Наконец-то с одеждой было покончено, и Жанет взяла с туалетного столика гребень с изумрудами, чтобы соорудить на голове госпожи прическу. Принцесса в ту же секунду шарахнулась от неё: не хватало еще экзекуцию для волос устраивать! А еще через мгновение в сознании Конды пронеслась мысль: это же её любимый гребень, который пропал с утра и который Рай видел в руках у одного из свиты Светлейшей. К демонам, она к нему не прикоснется!

– Спасибо, Жанет, ты свободна, – вежливо улыбнулась служанке принцесса.

– Но, госпожа, ваши волосы… – начала было девушка, но был остановена ледяным взглядом Кандиды.

Что-что, а глупой Жанет никогда не была, поэтому послушно проглотила свое мнение и, сделав книксен, поспешила прочь. Конда подошла к зеркалу и оценивающе глянула на то, что творилось у неё на голове. В общем, вид был вполне приемлемый, локоны лежали естественно и мягкой волной спускались по обнаженным янтарным плечам. Принцесса не могла удержаться от довольной улыбки: всегда любила свой цвет кожи, нетипичный даже для южанок. Они были "шоколадками", а вот Конда – "карамелькой".

Любуясь собой, Кандида совсем позабыла о времени и еще долго прихорашивалась бы перед зеркалом, если бы не тихий стук в окно. Сперва девушке подумалось, что это опять кто-то из братьев выбрал нестандартный путь в её покои, однако они же должны до сих пор быть на ужине. Повернувшись, принцесса взглянула за стекло… и встретилась с маленьким черным глазом нежданного гостя. Ворон!

Она тут же забыла о своем отражении и устремилась к окну. На птичьей лапке белела скрученная записка. Странно, почему не использовали магическую почту? Либо ворон летел издалека, либо таинственный отправитель не хотел, чтобы его местоположение могли выследить по остаточному следу. Послание назначало встречу в одном из окраинных маленьких доходных домов и всеми Богами заклинало прийти сейчас, под покровом опустившихся на Веридор сумерек и в тайне ото всех, особенно от её семьи. Странное письмо, сомнительное место встречи, неизвестный адресант. Разумным решением было бы сжечь записку и забыть о ней навсегда. Но Конда не могла не взглянуть на того, кто так жаждет в тайне увидеться с ней и использовал столь экзотический способ передачи писем. Накинув плащ и припрятав под ним два кинжала, девушка привычно окутала себя пологом невидимости и выскользнула из своих комнат. За углом ей померещилось движение, но проверять она не стала, только ускорила шаг и вскоре, минуя самые темные и безлюдные коридоры дворца, выбралась в город. Ворон, словно дожидавшийся её, сделал круг почета над ней и устремился в сгущающуюся тьму. Ведомая интуицией, Конда устремилась за ним, уверенная, что он выведет её прямо к нужному дому.

Когда её цель уже выступала из ночного мрака и Кандидауже давно сбросила с себя полог невидимости, ей послышались шорохи сзади. Мельком взглянула назад: четверо мужчин, подобно теням, следовали за ней. И все бы ничего, только в их руках темнело оружие: у одного – арбалет, а у остальных – короткие мечи. И эти сомнительные субъекты явно начали сокращать расстояние не с добрыми намерениями. Мелькнула мысль, что записка могла быть ловушкой, и исчезла – не время сейчас! Не медля ни секунды, Кандида рывком обернулась. Первый кинжал полетел в горло наемника с арбалетом, второй сверкнул в холеной ручке, когда она, ловко проскользнув под смертоносным лезвием, нанесла удар в живот ближайшему мужчине. Двое бандитов с последним хрипом повалились наземь, однако вид их крови, казалось, раззадорил их товарищей, и наемники с диким ревом набросились на принцессу. Град беспорядочных сильных ударов обрушился на неё, и Конде еле удавалось уворачиваться.

Вдруг темная фигура отделилась от стены доходного дома и смазанной тенью метнулась к налетчикам. В скупом свете далекого магического фонаря сверкнул длинный безупречный клинок. Миг – и ни судорожного всхлипа, ни предсмертного хрипа, ни с последним вдохом выпаленного к небесам проклятья. Двое дюжих парней просто тихо повалились к ногам неведомого спасителя принцессы. Как бы ни интересовала Конду личность воина, она сперва вгляделась в оружие… и затаила дыхание. Это был не парный клинок, не сабля и даже не двуручный меч. Это был ятаган! Самый настоящий порсульский ятаган, который и достать-то можно было только за морем за большие деньги. Даже у дяди Джанго среди собранных во время пиратских рейдов сокровищ такого не было! И в королевской сокровищнице тоже! Лишь на иллюстрациях в томах про Восток. А потом принцесса встретилась с глазами своего спасителя. Только с глазами, поскольку из-под челмы, которую нередко носят порсульские беи, выглядывали только они, но даже их одних оказалось достаточно, чтобы ввергнуть Конду в шок на несколько секунд. Сначала она на полном серьезе подумала, что перед ней Гвейн, так узнаваемы были в темноте полыхающие еще ярче янтарные очи, однако при более близком рассмотрении бросались в глаза некоторые различия: рост, ширина плеч, размер ноги… и виднеющиеся из-под рукавов тонкие изящные запястья. Женские запястья!

– Ваше Высочество, надеюсь, вы не ранены? – раздался удивительно приятный мелодичный голос, без всяких сомнений приналежащий представительнице прекрасного пола, судя по всему, еще молодой.

– Благодарю, все хорошо, – настороженно отвечала Конда. – Если бы не вы, все могло бы кончиться куда хуже.

– Рада служить своей принцессе, – кажется, вполне искренне отвечала эта восточная воинственная дева, открыв лицо и почтительно склонив голову. – Позвольте представиться, леди Мариана, бывшая графонесса Ле Грант.

– Бывшая? – не поняла Кандида.

– Позвольте, Ваше Высочество, для нашего разговора больше подойдет комната в доходном доме. Это я прислала вам ворона с просьбой о встрече. Право, если бы вы не пришли, я бы подпирала стену всю ночь.

Такой резкий переход с формального на более свободное общение несколько смутил Конду и опять же напомнил Гвейна. Только он умудрялся в одном предложении так сочетать "ты" и "вы", что выходило вполне гармонично и уместно, а главное – всегда смешно.

Доходный дом ничем не отличался от своих собратьев, разве что наличием экзотических и высоких гостей. Мариана проводила принцессу в скромную комнатушку на втором этаже. Узкая кровать, покосившийся стол и трехногий табурет – вот и все убранство. Невольно подумалась, что леди, которой по средствам ятаган, определенно не должна быть стеснена в средствах и могла бы обустроиться не просто с комфортом, с роскошью. Словно прочитав её мысли, Мариана усмехнулась и проговорила:

– Не переживайте, Ваше Высочество, я не украла свое оружие. Вы правы, я привыкла к несколько иному быту, однако это, – глаза обвели нищую комнатку, – необходимость, продиктованная, пусть временной, но безопасностью. Присаживайтесь.

Вообще табурет не выглядел благонадежным, так что Кандида предпочла опуститься на кровать. Ей ведь не указали, куда именно присаживаться! А значит, все прилично.

То ли Мариана так же не доверяла прочности трех явно видавших виды ножек, то ли просто хотела сесть ближе к гостье, но устроилась она тоже на кровати.

– Леди Мариана, я не совсем поняла ваши слова. Что-то угрожает вашей безопасности? Об этом вы хотели пооворить со мной?

– О нет, Ваше Высочество, опасность мне пока не грозит, только если вы привели с собой хвост. Но давайте об этом потом. А поговорить я хотела о безопасности всего Веридора, и в первую очередь – нашей семьи. Не удивляйтесь, Ваше Высочество. Мы, конечно, не кровные родственники, но Кандор мне не чужой, а моего сына, я надеюсь, вы считаете братом.

– Вы мама Гвейна! – наконец догадалась принцесса однако тут же сосредоточенно сморщила лоб и подозрительно прищурилась. – Но вы выглядите едва ли старше него.

– Да, спасибо вашему дядюшке, чернокнижник он сильный, да и человек тоже, – тепло улыбнулась Мариана. – Он зачаровал меня лет тридцать назад. С тех пор направо и налево твердит, что взял за "вечное омоложение кронгерцогини Порсульской" столько золота, что его корабль чуть не пошел ко дну.

– А на самом деле? – полюбопытствовала Конда, про себя отметив, что её спасительница, оказывается, кронгерцогиня Порсула, знаменитая на весь своим богатым приданным и строптивым нравом. Однако не то что весь мир, но даже Порсул не видел сестру Великого султана, так как шах Амир держал её в своем гареме и, судя по слухам, не разрешал даже с охраной покидать дворец.

– А на самом деле в свое время, когда был еще наследником престола, за одну мою ласку он сам готов был бросить к моим ногам весь Веридор. А я, – усмешка, – на него даже не косилась. Вот и спустя много лет Ветер Смерти, гроза морей, подарил мне бесценный подарок бескорыстно. Но не мог же могучий легендарный корсар кому-то признаться, что сделал что-то из светлых чувств! Что ж, приятно, что моя молодость так ценится. Ваше Высочество, если вам интересно, я могу рассказать вам хоть всю свою жизнь, но давайте сначала обсудим более важные вопросы.

– Например, приворот Гвейна?

– Вы уже знаете, – тяжело вздохнула Мариана. – Ну, хоть не подозреваете, что он в себе и хочет отобрать у законного наследника престол.

– Я не подозреваю, однако многие могут подумать, что Гвейн на самом деле в уме. Вот Ад уже предложил проверить вашего сына на наличие приворота.

– Ваше Высочество! – вдруг встрепенулась Мариана, и огромные янтарные глаза засверкали волнением. – Я заклинаю вас всеми Богами, не верьте "золотому бастарду"!

– Почему вы так говорите? – нахмурилась Конда.

– Способа опознать приворот на крови не существует, только внешние изменения, а Синдбад хочет под прикрытием проверки зарезать Гвейна! Прошу, Ваше Высочество! – в эмоциональном порыве Мариана даже схватила принцессу за руку. – Понимаю, он ваш любимый брат, а я – неизвестно кто, но прошу, поверьте мне! Я прорицательница, я видела сквозь время, что Синдбад вытаскивает из-за пазухи нож и вгоняет клинок в спину несущего его на плече Гвейна! Его пытается вернуть магией Жизни принц Эзраэль, но уже поздно! Он не успеет! Умоляю, только вас Синдбад послушает!

– Подождите, – прервала её Кандида, говоря самой себе, что хотя бы видение про Одержимого принца – бред, разве у него есть хоть какая-то магия?! – Я поверю вам, если вы мне все честно расскажете с самого начала.

– Конечно, Ваше Высочество. Для начала вам следует знать, что я родом из Веридора и некогда состояла в близких отношениях с вашим отцом, но, несмотря на то, что практически все наши размолвки в прошлом, Кандор… тяжело переживал на разрыв, и мне пришлось покинуть страну, скрывшись за морем. Там я попала в руки Великого султана, и он чуть было не продал меня обратно Веридору. Однако мне удалось укрепиться в Порсуле и даже возвыситься благодаря своему Дару. Только, к несчастью, шах Амир имел глупость в меня влюбиться, но я не отвечала взаимностью. В итоге однажды я выдвинула ему невыполнимое, как мне казалось условие, в обмен на свое расположение – посадить на престол Гвейна. Догадываешься, что решил Великий султан?

– Неужели позарился на трон Веридора?

– Именно, – грустно улыбнулась Мариана. – Ну и конечно же ослабить сильного заморского соседа. Для последнего понадобилась бы кандидатура, пригодная для династического брака. У Амира нет ни сестер, ни дочерей, но уж это-то не было проблемой. Достаточо просто представит Тейшу как ребенка от одной из многочисленных наложниц, им-то точно ни одно постороннее государство счет не ведет. На самом же деле и Амира даже таких дочерей нет, одни сыновья. Так вот Тейше приказали опоить приворотным зельем одного из Черной Тридцатки, что она и сделала. Случай избрал Гвейна. Однако никто в Порсуле не знал, что первенец Кандора – чернокнижник, а значит, так просто его не приворожить. Мой сын, конечно же, почувствовал дурман. Если бы он тогда сразу мне обо всем рассказал, я бы заглянула сквозь время и увидела ы замысел Амира, но Гвейна сгубила его самоуверенность. Он решил притвориться, что приворот сработал, а самому проследить за ней и понять, что задумал Великий султан. Да уж, только мой сын мог мог поступить так, ничего никому не сказав и решив со всем разобраться самому! – горькая усмешка. – Наверное, пожалел милую Тейшу, подумал, что девушку заставляют и хотел спасти её от суда короля.

– Что же пошло не так?

– Тейша оказалась менталисткой и распознала обман Гвейна. Как только посольство Веридора отплыло из Порсула, она провела ритуал и привязала к себе моего сына с помощью пиворота на крови. Я… я… – голос прорицательницы дрогнул, и она отвернулась, чтобы принцесса не видела непрошенных слов, которые все же навернулись на глаза.