Текст книги "Веридор. Одержимый принц (СИ)"

Автор книги: Ирина Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

– Вор вы, Ваша Светлость, и даже шкура кронгерцога это не скрывает, – поморщился первый министр.

– Я никогда и не давал повода обманываться на свой счет. Да, я вор, причем, заметьте, единственный честный вор в Веридоре, потому как остальные как раз таки старательно прикрывается шкурками советников и министров, а сами таскают "овец" из государственного кошеля или, в лучшем случае, старательно не замечают, как обгладывают казну их собраться по должности и разумению.

– Есть у нас еще один такой честный вор, – пробурчал демон. – Лихим зовется.

– Да что вы говорите? Нет, лорд Див, уж кто-кто, а Лихой не вор.

– А кто ж он?

– Что ж он украл, скажите на милость? Он, напротив, обогащает страну, взвалив на себя охрану всей западной границу! Имейте совесть, лорд Див! Вы выделяете деньги только на северные гарнизоны! А в Пограничье выживают только так, грабя и превосходя в искустве разбоя профессиональных бандитов. А теперь представьте на мгновение, что Лихой не ринулся на запад и не организовал местные шайки. Что бы было? Я вам отвечу – еще одна огромная проблема на границе и соответствующие финансовые затраты.

– Вор вору всегда поможет, – стоял на своем лорд Див. – Знаете, лорд Джанговир, раз уж вы так желаете поговорить откровенно, я вам выскажу все, что накипело, о вас и ваших прихвостнях.

– Извольте, – кивнул кронгерцог, протягивая демону одну из бутылок, – можете запить правду вином, честное слово, даже если оно отравлено, его стоит попробовать.

Министр, конечно, покривился, но бутылку из рук собеседника принял и, безо всякого труда вынув пробку, отхлебнул хмельной рубиновый сок, который действительно был выше всяких похвал. Во дворце других и не водилось.

– Начните, пожалуй, по порядку, – милостиво разрешил кронгерцог. – Опережая ваш вопрос: чтобы проникнуть в склеп, нам придётся подождать, пока «чёрным колпакам» надоест монотонно завывать нечто, именуемое молитвенными заговорами против демонов, у двери в последнее пристанище Одержимого. Не смотрите на меня, как на идиота, лорд Див, не я же, в конце концов, собираюсь отпугивать высшего огненного демона своим невнятным блеянием. Но посланцы Отче там внизу собираются чуть ли не всю ночь провести, завывая между могильных плит, так что времени расспросить меня у вас хватит. Полог тишины я поставил, – отрапортовал Джанго, прикладываясь к своей бутылке, в то время как первый министр косился вниз и действительно углядел шатающиеся между склепами темные фигуры в бесформенных балахонах и чёрных колпаках. – Итак, какие у вас претензии конкретно ко мне и почему вы мне не доверяете? – А разве такому, как вы, можно доверять? – поморщился демон. – Я вообще понять не могу, какого рожна Кандор настолько слеп и – другого слова просто нет, – тупо верит каждому вашему слову. Начать хотя бы с того, что вы стоите ближе всех к венцу наследника и даже к короне правителя, многие при дворе поговаривают, что у вас куда больше прав на трон, чем у короля. Далее: вас осудила инквизиция Отче и приговорила к костру, но вы чудом выжили. На месте Кандора я бы вытряс из вас признание, как вам удалось скрыться оттуда, откуда ещё никому не удавалось сбежать. К тому же многое на вас не сходится, лорд Джанговир: претендентки на корону Веридора и постель короля феноменальным образом обходят сложнейшую защиту и оказываются в его покоях, в то время как допуск им мог дать или сам Кандор, или предыдущий хозяин комнаты, то есть вы. По странному стечению обстоятельств как Светлейшая, так и принцесса Холия в курсе о внутренних делах семьи Веридорских. Более того, Светлейшая прочит вас в свои мужья и наследники престола, и – о, чудо! – принцессе Кандиде подкидывают отравленный гребень, золотому бастарду – проклятый перстень, тщательно изучается пентаграмма по вытягиванию из Эзраэля демонической сущности, Гвейн попадает под приворот, да даже на Лихого устраивают покушение! А вы, Ваша Светлость, целы и невредимы, и виной этому не ваши способности или удача, а то, что вас сознательно никто не трогает. Боятся? Однако Кандор ничуть не слабее вас, а заговоров против него было совершено больше, чем во времена правления любого из Веридорских. – Почему же тогда я, такой великий и ужасный, ни разу не пытался убить брата? – А зачем? Трон может достаться вам бескровно. К тому же ещё не вечер… – многозначительно замолчал первый министр, пристально глядя на кронгерцога. Он до сих пор не верил, что наконец выложил все Джанговиру. Ведь если и правда заговорщик, не скажет ничего.

Но Его Светлость удивил демона.

– Все вы правильно говорите, – вздохнул кронгерцог, растягиваясь на холодной каменной крыше и задумчиво рассматривая, как плещется вино в его бутылке. – Сказать честно, я понятия не имею, почему Кандор верит мне. Лично я бы сам себе не верил. Ни для кого не секрет, что я даже не знал имени своего младшего брата, пока он не стал королём вместо меня… Знаете, а ведь Кандор и сам не понимает, насколько он невероятный. Я полжизни ни словом с ним не перекинулся, а он горевал по мне, потому что я его брат. Вы правы, до определенного времени меня было не за что любить и уж тем более я не заслуживал доверия. – И что же, что-то с тех пор изменилось? – Да. Это недоказуемо, но я говорю правду: я действительно полюбил свою семью. Ближе Кандора у меня нет никого, Конда для меня как родная дочь, даже к Эзраэлю я привязался всего за несколько недель. За них я отдам жизнь. – И вы думаете, я поверю вам на слово? – голос лорда Дива так и сочился сарказмом. – Я расскажу вам всю правду, лорд, и поклянусь на крови, что все, сказанное мной, правда, но взамен хочу вашего молчания. – Тоже подкрепленного клятвой? – Нет, зачем? – пожал плечами кронгерцог. – Я отлично помню, что вы демон, а значит, вашего ума и способностей хватит, чтобы обойти любую клятву. К тому же – представьте себе! – я вам доверяю. За доверие! – провозгласил Джанго и чокнулся бутылкой с первым министром. – Итак, начать, пожалуй, надо с начала, а история эта тянется… не дайте, Боги, соврать… лет тридцать, не меньше. В те далёкие времена я был наследным принцем Веридорским. У меня было, что только можно пожелать, ничто не предвещало грозы. Однако, в ночь, когда мне стукнуло двадцать один, мое тело скрутила страшная судорога, боль прошлась по всем мышцам и все кости будто разом переломились пополам. Это была адская мука и продолжалась она ровно сутки. Я то терял сознание, то выплывал из небытия, горел и бился в ознобе. До сих пор как вспомню, так вздрогну! Никогда не болел, а то, что было тогда, уж думал, не переживу. Тогда я ещё не знал, что настоящие страдания у меня впереди. После этой жуткой вспышки я начал замечать странное: раньше я любил хорошо и плотно поесть, особенно мясца и сладенького, а сейчас ничто буквально в рот не лезло; я мог на спор выпить целую бочку саратской настойки, от одной рюмки которой Кандор может захмелеть, но меня стало воротить от любого спиртного; я мог себе позволить проиграть в карты все королевство, но меня словно ангел (бес его задери!) отгонял от игорного стола; каждую ночь я проводил с женщиной, а то и не с одной, но после той ночи я не хотел больше ни одну. Оказалось, что древняя сказка о том, что каждый первенец Веридорских – чернокнижник, на самом деле самая что ни на есть правда. О, как же это было мучительно! Мой мир сломался, из него исчезли все удовольствия, и я готов был выть от бессилия. Единственное, что слабо грело меня, это слова Марианы о том, что очень скоро я найду свою единственную и этот кошмар закончится. Мариана… я был уверен, что она – моя судьба, но нет, великая прорицательница уготована Богами не для меня. – Я так понимаю, ее пророчество сбылось? – навострил уши лорд Див. – Вы же теперь спокойно пьёте вино и ешьте в три горла так, что казна слезами обливается. – Именно, – в подтверждение Джанго отшвырнул пустую бутылку в сторону и, не обращая внимания на чье-то «Ой!», прервавшее замогильное песнопение внизу, отхлебнул приличный глоток другого вина. – В то лето я, стараясь развеяться, впервые решил обратить свой взор на государственные дела и отправился с посольством в земли Отче. И там во время приема в нашу честь я увидел ее… юная прекрасная дева, с восхитительной женственной фигурой, не чета тогдашним придворным модницам, уподобляющимся доскам и сушеным селедкам, и королевской грацией, острым умом и язвительным языком, совсем как у меня… Знаете, я не верил в любовь до того момента, не верил в то, что чернокнижники действительно до последнего вздоха хранят верность своим единственным, и уж тем более я не верил, что какая-нибудь женщина будет безраздельно властвовать в моем кобелином сердце. А вон как оно вышло… – Неужели правда… – ошарашено пробормотал демон. – Да – да, она самая. Непревзойдённая Содэ Светлейшая. Незаконная дочь заклятого врага Веридора. Не буду в подробностях описывать нашу историю любви, думаю, вам это не очень интересно, да и сейчас не столь важно. Главное, что об этом узнал Отче, и возрадоваться бы ему, что дочка выйдет замуж за наследного принца. Но Отче уже тогда прекрасно понимал, что как-либо давить на меня или влиять через Содэ не получится, поскольку я не из того теста, что мой отец, и моя единственная всей душой любит меня. Тогда то меня и обвинили в чернокнижничестве и, несмотря на все попытки моих венценосных родителей спасти заботливо вскормленного за немеренные деньги наследника, приговорил к сожжению. Откровенно говоря, до сих пор не понимаю, как Кандор не раскусил меня. Я ж ему прямым текстом говорил, что меня спасла из «божественных» застенок женщина. Ну какая ещё женщина была в силах разрушить планы Отче? – То есть это вы сперли королевские сапоги! – взревел лорд Див. – Да вы хоть представляете, что было, когда Кандор хватился их?! Чуть все крыло по камушкам не разобрал в их поисках! А Рай с Адом ещё на него думали, когда вы со Светлейшей над ними кувыркались! – Серьезно?! – расхохотался кронгерцог. – О, Боги! А я то думал, что мне в экстазе почудились их шепотки под грешным ложем святой! – Погодите! – мотнул головой министр, словно выкидывая ненужные мысли и выбирая среди оставшихся важную. – Что вытворяет ваша единственная? Вы же не устраиваете Отче как ее муж! – Конечно, не устраиваю, – досадливо поморщился Джанго, – иначе бы никаких проблем не было. Содэ действует за спиной отца. Скажу больше, ее стараниями Отче до сих пор понятия не имеет, что я живу и здравствую в лоне своей царственной семьи, поскольку в противном случае нам Священного похода не избежать. А вытворяет она следующее: хочет посадить меня на трон Веридора, дабы даже ее достопочтенный родитель не мог слова вякнуть против нашего союза. Я же всеми силами отговариваю ее от всевозможных смертоносных шагов. Не убивать моих родственников она согласилась, правда, это не мешает ей устранять моих конкурентов более изящными способами, предполагающими не скоропостижное безвременное путешествие в царство, яды, проклятья, пентаграммы, в общем, вы сами уже перечисляли. – А брошь, которой по ошибке отравилась не Конда, а Лола? – припомнил лорд Див. – Не она, – отрезал кронгерцог. – Если помните, именно Содэ вылечила Лолу. – По вашей просьбе, – догадался демон. – Верно, но вот беда, одна моя просьба может спасти простого смертного, но не значимую фигуру, замешанную в политических играх. – Это вы о Гвейне. – О нем самом, – подтвердил Джанго. – Чтобы уломать Содэ на помощь, мне пришлось согласиться на убийство Эзраэля. Собственно, слово моя единственная сдержала: не она собиралась убить кого-то из моей семьи. И что же вы? – А я совместно с раскусившей меня племяшкой придумал и воплотив в жизнь гениальный план. Мы распустили при дворе слух, что ментальные сети Гвейна распутала Конда и закономерно джин отдал своему «возлюбленному» команду убить ту, что может разрушить ее магию. При приближении реальной опасности демон Рая бросился к своей единственной, не давая человеческому сознанию вторгнуться хотя бы для того, чтобы позвать на подмогу отца, порезав ладонь кинжалом-артефактом. В итоге Эзраэль вырубил Гвейна, а мы с Лихим, соответственно, Эзраэля. – Кандор убьёт вас, если узнает, что вы решили использовать его дочь, как приманку, – меланхолично заявил министр. – Между прочим Конда эффективнее всех сопротивлялась Гвейну, никогда не догадаетесь посредством чего. Посредством голоса! Стоило ей начать петь, как Гвейн замер на пороге ванной и так и слушал, словно оглушённый. К тому же признайтесь, эффектный спектакль получился. Кандида Кровавая… Скажите, звучит! – Звучит – звучит, – недовольно проворчал лорд Див, оставляя вторую пустую бутылку и потянувшись за последней. – Только я так и не понял, что с моим внуком? Не верю, что вы смогли бы вырубить высшего демона на целые сутки, к тому же «Объятья вечности» на нас не держатся, а трупом выступал однозначно не демон, однако внешне от Рая в боевой ипостаси не отличить. Так кого мы будем из саркофага вытаскивать? – Лихого, – словно само собой разумеющееся отвечал кронгерцог.

Глава 22 (2)

Пока кронгерцог и первый министр, уверенные в том, что их уединение никто не нарушит, в частности шатающиеся между могил «чёрные колпаки», почали последнюю пару бутылок, прямо над ними в куполе тишины и невидимости завис полуобернувшийся дракон. Обнаженный по пояс Нарцисс раскинул крылья цвета ночи и, прижимая к широкой груди своё самое ценное сокровище, шёпотом передавал занимательный диалог на ушко Мариане. Прорицательница изо всех сил старалась сосредоточиться на разговоре Джанго и лорда Дива, но горячее драконье дыхание, щекочущее нежную кожу, напрочь выбивало из головы все мысли. А коварный крылатый и не собирался останавливаться!

– А сейчас Его Светлость расскажет лорду Диву о том, что знаменитый разбойник Лихой, как это ни удивительно, из породы Изменчивых… – чарующе нашептывал Нарцисс, мимолётом оставляя легкие поцелуи там, где билась жилка на тонкой шее. – А что за… за Изменчивые? – никак не могла совладать с голосом Мариана. – Да это такой сорт рабов на Востоке, – Инквизитор хотел было отмахнуться от темы, неважной по сравнению с их волнующей близостью, но Мариану все же было не так просто сбить с толку. – Нарцисс, погоди, – прорицательница отстранилась от дракона, насколько это было возможно, и взглянула со всей строгостью. – Изменчивые, это серьёзно?

Хотел бы он ответить ей, что нет, вот только лжи его единственная не терпела ни под каким соусом.

– Очень серьёзно, – неохотно отвечал Инквизитор. – Им под силу накидывать на себя долгосрочные материальные иллюзии, могут даже одеться в личину человека, если у них есть капля крови «оригинала». Собственно, именно поэтому Лихой идеально скопировал внешность Эзраэля в боевой ипостаси, сегодня днём хоронили его. А с «Объятиями вечности» они хорошо придумали. Заклятие хоть и трудное, зато для Лихого абсолютно безвредное. Скажу больше, он мог бы пролежать в гробу без доступа воздуха не один год и ни на день не состариться… Есть ещё кое-что: я пытался почувствовать перстень с фианитом, в которое заключён джин. Фонит он, конечно, знатно, остаточный след по всему дворцу тянется, причём в основном в крыле, где проживает королевская семья и их гости. Но сам перстень я вычислить не смог. – Как такое возможно? – воскликнула Мариана и тут же мысленно похвалила Нарцисса за то, что не поленился окутать их пологом тишины, а не по ее совету спрятался под чары кронгерцога. – Я вижу только одно объяснение: перстень под иллюзией. Такой, которая может обмануть даже дракона. – То есть у Изменчивого, – подытожила Мариана. – Но ведь не у Лихого, его же в последнее время не было во дворце. – Так Лихой и не единственный Изменчивый в Веридоре, – фыркнул Нарцисс. – Я сам был в шоке, но за день я насчитал во дворце трёх Изменчивых и, что самое обидное, не могу сказать, кто они. Чтобы распознать Изменчивого, мне надо опускать зрение на энергетический уровень, и то я увижу характерную метку, только если Изменчивый в истинном облике. – А те двое, не считая Лихого, значит, под личиной. Но как ты определил их число? – Их иллюзии – противоестественное явление, поэтому отражаются не видимыми энергетическими потоками, а как импульсы. Если бы во дворце толкалось меньше народу, я мог бы попробовать вычислить, от кого идёт импульс, но, увы, мне не повезло застать Изменчивого наедине, зато на церемонии прощания с Одержимым принцем в зале было три импульса – трое Изменчивых. Первый – от «покойника» – Лихого. Могу с уверенностью сказать, что второй фонил со стороны посольств, то есть стан либо Светлейшей, либо Сараты. А вот третий… третий как-то странно передвигался, по всему залу. Так активно шныряют только слуги. Думаю, эта была та девчонка Изменчивая, которая давеча пробегала мимо меня под ручку с Лихим. – Ничего не понимаю, – растерянно пробормотала Мариана. – Служанка? – Ну не будет же знатная дама скакать по темным дворцовым коридорам вместе со знаменитым разбойником-западником… А ну-ка подожди…

Инквизитор осторожно, чтобы Его Светлость и первый министр ни в коем случае не почувствовали колебания потоков, раздвинул узлы плетения полога тишины, и до зависшей в воздухе парочки донёсся голос Джанго:

– Вот вы говорите, лорд Див, Лихой вор и, под стать мне, доверия не заслуживает. Может, ваша точка зрения не лишена смысла, но вот я Лихому верю. Вы считаете, ему ни людской, ни божий закон не писан. Так я вам скажу, что неправда, живет он по закону, только по своему. Око за око, зуб за зуб – одна из его статей. В своё время мы с ним так сторговались. Я ж по привычке, куда ни попадаю, везде разглядываю тайные намерения и замыслы. Почуял я дух тайны и от Лихого. Только ведь и разбойник наш не лыком шит, под меня копать начал. Так вот мы сговорились с ним: он хранит мой секрет и даже по возможности помогает, я не сую нос в его дела. – Ну хоть припомните, что за дела такие мутные у Лихого были? – продолжал допытываться демон. – Да ничего опасного для Веридора. Просто однажды я заметил, что Лихой водит с собой девчонку, причём она, наверное, всегда под пологом невидимости пряталась, потому как никто другой ее не видел. Ну, девчонка и девчонка, какая мне разница. Как говорится, дело молодое. Единственное, что до сих пор меня смущает, это то, что она пряталась, хотя с Лихим бы страда пускала кого угодно. Да и ещё… ммм… не знаю, случайность то была или нет, но попадались на глаза они мне всегда рядом с Гвейном и Лолой… Да демон с ними! Давайте лучше откровенность за откровенность, лорд Див. – В каком это смысле? – навострил уши министр. – Я вам рассказал все, что знаю сам, очередь за вами. Если вам так будет спокойнее, вдобавок к моей клятве истины обменяемся клятвами молчания, все равно я ваш секрет выдавать никому не собирался. – Какой такой секрет? – ещё больше насторожится демон. – Ой, вам даже не придётся ничего рассказывать, просто подтвердить или опровергнуть мою догадку (скорее первое), правдиво отвечая на парочку вопросов. Согласны?

В душе сын Хаоса, конечно, согласен не был, но, памятуя, что сам Джанго выложил ему все, как на духу, кивнул.

– Вопрос мой будет банален и в то же время весьма труден для ответа, и заключается он в том, с какой же целью вы, высший огненный демон, покинули родной Хаос и осели здесь, в Веридоре, среди людей. Не надо озвучивать мне официальную версию, что вы тут помогаете зятю. Заслуги ваши приуменьшать не буду, без вас Кандора бы задушили финансовые дела. Однако вопрос это не снимает. Есть ещё вариант, что вы передрались в королевство людей, дабы быть поближе к внуку и морально поддержать Кандора после смерти Вэллы. Однако же, насколько мне известно, вы не особенно спешили переселяться сюда и обосновались в кресле первого министра аж через полтора года после тех трагических событий. Что же движет вами и почему вы до сих пор здесь? Вы растите себе достойную смену в лице Эзраэля, да и к воспитанию Синдбада, я знаю, вы приложили руку. Предполагать, что вы руководствуетесь людским выражением «я не вечен», глупо, поскольку жить вам ещё несколько сотен лет. Значит, вы планируете уйти из Веридора, заполучив то, что вам нужно. Так что же это? Что вы здесь делаете, лорд Див?

Несколько минут демон молчал, словно прикидывая, стоит ли настолько открываться, и Нарциссу с Марианой уже начало казаться, что признания первого министра они так и не дождутся, но нет, сын Хаоса заговорил:

– Я отвечу на ваш вопрос, Ваша Светлость, но сперва скажите вы. Что намереваетесь делать и что движет вами? Как устроите своё счастье со Светлейшей? – Счастье наше здесь невозможно, поэтому мне однозначно надо увозить отсюда Содэ, причем уже без титула Светлейшей. Она никак не может бросить эти политические игры и интересы Отче, так что я намереваюсь обмануть всех, в некоторой степени и ее, поскольку она ожидает от меня помощи в свержении Кандора, я же уберу с политической арены нас обоих. И да, как я уже говорил, движет мной любовь. – Вот и мной движет… любовь, – тяжело вздохнул лорд Див. – Значит, все-таки я прав, – кивнул сам себе кронгерцог. – Как вы узнали? – Да все проще некуда. Надо было всего навсего прикинуть, после какого знаменательного события, а именно после чьего появления при дворе, вы воспылали любовью к государственной службе на благо Веридора, и соотнести это с тем, на кого вы при любом удобном случае вешаете всех собак, чтобы очернить ее в глазах зятя. Представляю, как сложно вам приходится, вы ведь любите Кандора и практически каждый день видите его с той, которую, судя по упорству в стремлении заполучить ее, признали своей единственной. – Ну не убивать же мне сына, – грустно усмехнулся лорд Див. – Послушайте, Ваша Светлость, насколько я понял, единственный вариант для вас – это убедить весь свет, а в особенности Отче, что Светлейшей, как и вас в своё время, больше нет в живых, а самому подхватить на руки свою Содэ и смотаться куда подальше в неизвестном направлении. – Именно. – Так давайте объединимся. По сути, такой вариант мне подойдёт. Кандор, конечно, поначалу будет горевать, но через денёчек, когда возвращать что-то уже будет поздно, ему кто-нибудь откроет правду. И да, обойдёмся без клятв. Раз уж вы помогаете мне, а я – вам, нет смысла в дополнительных обязательствах. – А почему бы и нет? По-моему, здравая мысль. За сотрудничество! – провозгласил последний тост кронгерцог, и они, чокнувшись последним глотком вина, осушили свои «чаши» до дна. – Светает уже, «чёрные колпаки» сейчас к себе потянутся. Наш выход.