Текст книги "Legion Z (СИ)"

Автор книги: Ингмар Миваки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Как ты понял про все это, Омдю? – ворвался в сознание голос умершей жены.

– Стал забывать себя ненастоящего, – ответил он.

* * *

Омдю и Ойю лежали в зарослях высокой травы, под деревом, во всем ослепительном блеске вечно юного духа. Мир вокруг стал еще светлее.

– Я ждала в укромном месте, – пропела счастливая Ойю. Провела рукой по древесной коре и прислонилась к ней щекой.

– Это ведь не то дерево, в которое я врезалась? – обратилась она к Омдю.

– Конечно, нет, милая, это совсем другое дерево, – ответил тот, игриво намотав на указательный палец прядь ее волос, и отпустил ее, так что она отпружинила.

– Если бы ты забыл, то пришлось бы еще раз прожить все это, – напомнила Ойю.

– Я четко помнил все, вплоть до мелочей, – откликнулся Омдю. – При мне осталась просто хроника событий. Странная ретроспектива – мое прошлое. Я испытывал великое сострадание и некоторую степень отрешенности, когда смотрел на самого себя со стороны. Я дал подсветку на отдельные картины воспоминаний о лучших, коротких мгновениях жизни, и они заиграли новыми, яркими красками. Надо сказать, опыт был прекрасен.

– Какая короткая жизнь, даже по меркам Талатона, – грустно пропела Ойю. – Всего несколько мгновений.

– Правда. Талатонцы живут мгновениями, – согласился Омдю.

– Ты ходил, таская за собой шар, – улыбнулась Ойю.

– Конечно, ты не давала мне совершать дурные поступки, когда я забывался. Я понимал, что они отражаются на вас. Ведь золотой рукав приоткрылся. Вы для меня были живыми. Я не собирался вас забывать.

– Элья на Талатоне был способен на многое, – пропела Ойю. – С нами все было в порядке.

– Ну, конечно. Одной молитвой я мог потушить крупный лесной пожар, охвативший несколько популяций. Скоро человек предстанет перед мараями во всей своей красе.

Ойю и Омдю рассмеялись, дребезжа и вибрируя всем телом.

И Ойю узнала от Омдю: «При встрече с любым легионером взрывается фонтан всех самых значимых мгновений жизни, всего лучшего, что он испытывал когда-либо. Этот душевный подъем – ни с чем несравнимая радость. Именно в эти, короткие мгновения, в которых заключалась вечность, он испытывал любовь. Он пропитан этим чувством насквозь, и принес его обратно на Новую Землю, значительно преумножив. За них его теперь не истязает Страж Мара, потому что нет больше Талатона и Джабраила нет, а только Новая Земля со своим спутником Луной».

– Твой герой познал прекрасное общество после того, как долгое время алкал одиночества и забвения, – тихо произнесла Ойю.

– Ты вернешься? – спросил Омдю.

– Это будет решать Круг Тринадцати Земли. Нас могут отправить в любую часть галактики.

17. Люди

– Прошу внимания, – обратился ко всем удачливым ловцам, один из охранников. – Я сообщу вам новости анализатора. Вот, послушайте: «Сделано все возможное для восстановления равновесия. Белое разбавлено черным, порядок разбавлен беспорядком».

Неспешно прогуливалась вдоль дерева, охранник нараспев считывал события Талатона, одновременно проверяя пальцем огненное лезвие своего меча на боку. Анализатор представлял собой парящий в воздухе и постоянно меняющийся объект, внутри которого летали и вспыхивали разноцветные, продолговатые палочки-штырьки, входящие в гнезда и выпадающие из них. Когда штырек входил в гнездо, то над ним возникали символы. Затем символы складывались в слова, и тогда в другом месте шара штырек-палочка выпадал из гнезда и перемещался в новое отверстие. В этот момент рождался образ, который и транслировал чтец.

– Мне кажется, в популяции Альфа не особо скорбят, и недостаточно радуются наплыву черного. Даром, что популяцию сдвинули на юг, – заявила голова младенца Соло из дупла дерева.

– А-а-а, малыш Соло, ты проснулся! – обрадовались люди.

– Я и не спал, – сиплым басом отозвался Соло. Голос его очень контрастировал с ангельской внешности.

– В Альфе скорее негодуют и философствую, – обратился к нему Омдю.

– Ха, – пробасил красивый, как ангелочек, малыш с телом, наполненным солнечно-белым светом. – Расплачиваются, значит, по старым счетам, тянущимся из прошлого. Неужели не понимают, что чувство раскаяния за преступления прошлого находится в стадии проверки на практике?

– Понимают, конечно, но негодуют, – повторил Омдю. – Негодовать вообще свойственно жителям спроецированных миров. Что-то чувствуют, а что именно – сами не знают.

Чтец поднял голову вверх, и посмотрел на парящего над ними Тайю. Превратил анализатор в мяч и запустил им в него. Сам же продолжил обход лежащих под деревом сородичей.

– Какой, интересно, чудак придумал назвать города зонами с буквенным обозначением, а государства популяциями? Куда подевались прекрасные, исторические названия стран и городов? – снова полюбопытствовал из дупла Соло, бросив на голову Ойю лист. Омдю перехватил его и отправил обратно на дерево.

– Это же не Земля, а Талатон, – напомнила Ойю, снимая с головы следующий брошенный Соло лист. – Они думают, что так на них будет меньше действовать гравитация. Выпустив листок из рук, она дунула на него, и тот отправился обратно на дерево, подхваченный воздушной волной, в которую превратился Омдю. Передав лист Соло, Омдю вошел в дерево и прополз под его корой назад, в траву, издавая при этом звуки, свидетельствующие о большом человеческом удовольствии.

– Да ну. Что за ерунда, – покрутив листок, пропел малыш Соло. – Ты пошутила, да?

– Нет, не пошутила. Они ищут любых способов избавиться от притяжения, – повторила Ойю. – Границы популяций постоянно колеблются, меняя очертания и рождая новые, цветные узоры на карте Талатона. Красота неописуемая, но совершенно бесполезная.

– Ха. Ха-ха, – рассмеялся малыш Соло. – Прекрасные варвары, из воды вышедшие, – пропел он грудным голосом. – Навели красоту, чтобы прекратить классический способ ведения войн. Чтобы не было членовредительства, и придумали новый способ ведения войн. Воображение – просто сил нет!

Штырьки внутри анализатора в руках Тайи стали двигаться быстрее, резво входя и выпадая из гнезд.

– Расширение границ популяции Сигма в сторону Запада вынудило братьев объединиться, – прочел Тайа.

– Надо же, – снова прокомментировал Соло появившуюся в висящем над головой мяче картинку. – Смотрите, какой красивый узор получился на карте. В Сигму с северо-запада пришел кусок моря. За морями пустыня, а за ней – остаток горного хребта протяженностью семь с половиной километров. Остальное – сплошная вода, прямо как у нас, на Земле.

Охранники и все остальные слушатели уставились на карту Талатона.

– Так ведь это же карта Земли, – пропели они в один голос.

– Ой, в самом деле, – признал Соло. – Но вообще-то, я просто поддерживал беседу. Новости анализатора вовсе не новости, а то, что уже было.

– Примитив, – заключил юный Йаэст, оторвавшись от игры на деревянной дудочке. – Старо, как мир, да и прав Соло, – сводка новостей устарела, как минимум, лет на сто по исчислению Талатона. Большинство талатонцев плохо обучаемы. Они не только не умеют мыслить стратегически, но и не знают искренней и безусловной любви. Ходят по оставшимся, не сгоревшим во время пожаров, лесам, подобно санньясинам^[32], а мир не меняется.

– Дай-ка я посмотрю на тебя, Йаэст, – пропела из травы голова Соло. Йаэст склонился к голове, так что Соло имел возможность заглянуть в его светло-карие глаза.

– Мама родная! Прекрасный Сони раскидывает чемоданы в багажном отсеке серебристого лайнера, что летит над Атлантикой.

– Это ужасно, – заколебался и быстро завибрировал Йаэст. – Я не могу вам передать, что я чувствую сейчас, но все же я – воин, и я здесь, иначе я бы не играл так спокойно на дудочке.

– Ничего, брат, – поддержал Соло. – Наш золотой Сони знает, что все идет, как надо. Ты, быть может, не заметил, кто нам читает новости анализатора? – указал на парящего над ними Тайю, он. Йаэст посмотрел вверх и увидел брата. Тайа рассмеялся и плавно спланировал под дерево, усевшись рядом с ним.

– Ты рядом! – обрадовался Йаэст.

– Естественно, напрасно сомневался, – одарил его улыбкой тот.

– Хочу напомнить, дорогие, что у штурвала на Талатоне все еще стоят последователи Эйнара, – включился в беседу Кайа. – У мирового правительства до сих пор нет никакой эффективной стратегии, одни потуги на фоне примитивного властолюбия.

– Не надо делать поспешных выводов, отец многих. Ты уже справится с поставленной задачей, а у других все впереди, – улыбнулась ему Ноа.

– Почти справился, – внес поправку Кайа.

– В популяции Сигма все еще отмечаются кражи, – скромно вставил Тайа. Оторвавшись от бегущих строк внутри мяча, он обвел сородичей грустным взглядом. – А мы возлагали на них большие надежды, – прокомментировал он, срываясь на фальцет.

– Правда. От них идет самая крупная поставка света, – подтвердил Кайа.

– От скромности не умрешь, – задрожала от смеха Ноа, припомнив, что Пит родился в Сигме.

– А какие там девушки замечательные! – подхватил Соло.

– Круг Тринадцати пошел на некоторые уступки с учетом великих и хронических потерь многострадального народа, – напомнил всем Кайа. – Жителям Сигмы был дан шанс вспомнить, как они стояли плечом к плечу в прежние времена. Пусть устраивают процветание на меньшей территории.

– Сигма теперь в окружении морей и океанов, – заметил Йаэст, еще раз раскрыв карту Земли и сравнивая ее с картой Талатона. – Что-то не сходится, – обеспокоено задребезжал он, и отбросил карту.

Голова Соло оторвалась от тела, подлетела к мячу-анализатору и принялась крутить и вертеть его.

– Не сразу, брат. Все делается постепенно. Кстати, Йаэст, ты знаешь, почему Эйнара заперли на Талатоне, а наши светокопии вынудили играть с ним? – как бы, между прочим, спросила голова.

– Ш-ш-ш, – приложили пальцы к губам все стоявшие вокруг головы Соло люди. – Где ты этому понабрался, малыш?

– На Талатоне, где ж еще? Там считают, что во всем виноваты далекие, невидимые враги, то есть мы. Его – Талатона – создатели. Голова прыгнула в траву и снова прицепилась к туловищу.

– Ты еще слишком мал, а история Земли слишком длинная. Вот сядешь за парту, тогда и поговорим, – отрезал Йаэст.

– Я активно готовлюсь к учебе, – заверил всех Соло, – потому и задал вопрос. – Это был специальный вопрос, проверочный. Не проще ли было запереть Эйнара одного, а ловцам предоставить размножаться в каком-нибудь другом мире?

Ловцы соединились и ударной световой волной показали Соло, что такой противостояние. Соло перелетел через тела ловцов, и приземлился возле одно из грезящих. Молодой человек со сложенными под щекой ладонями, прерывисто вздохнул и сладко почмокал.

– За что нас наказали? – не унимался Соло. – Почему мы тут вынуждены ловить своих отпрысков? Сколько мы тут провалялись уже, а? Имеет право школяр знать?

– И-ме-еет, – послышался бархатное мецо-сопрано Хаймы, одной из Круга Тринадцати. Она предстала перед компанией пробудившихся ловцов в виде гигантского светового купола, накрывшего весь лес на планете. Внутри купола шли какие-то процессы, видимой частью которых были меняющие очертания, цветовые пятна, из которых складывался прекрасный лик куратора золотого рукава и молодежи Земли.

– Прошло всего несколько часов, Соло, – пропела Хайма неуемному школяру. – Мы выиграли битву с Эйнаром, и сейчас наблюдаем за рождением Новой Земли.

– О, да, это так чудесно! – сложил вместе ладошки Соло, со слезами умиления глядя на играющий цветовыми пятнами и переливающийся купол с ликом наставницы. – Я помню свое рождение. Между мной на Талатоне и мной на Земле, была вода. А над водой с обеих сторон носился святой дух. С одной стороны он был таким, каким его задумал Всевышний, создавший Небо и Землю с большой буквы, а с стороны Талатона это был гибридный дух Якша, взращенный техногенным обществом, однако ностальгирующий по дикой природе. Соло был очень терпелив там, внутри кривой проекции, испорченной Эйнаром. Довольствовался малым. Ножки потерял. Смиренно занимался тем, что изобретал способ выйти из-под контроля и умножить свет Земли, Ковал свет, а на досуге нюхал розочки в своем внутреннем дворе. Мне бы очень хотелось узнать, чем Соло занимался до того, как стал маленьким световым Соло? У нас тут, вроде, головы с плеч не рубят, когда занимают чье-то место. Место тринадцатого до сих пор вакантно, хотя он давно изгнан.

Соло перестал петь, и воцарилась полная тишина. Внутри светового купола, на который все, затаившись, смотрели, ожидая ответа, стало тихо. Световые вспышки продолжались, но уже не так интенсивно. Наконец, они и вовсе исчезли, сам же купол превратился в некое подобие вращающейся воронки, которая стала затягивать в себя Соло.

18. Сказано – сделано. Соло – герой

Соло снова склонил голову к оплетавшим беседку розам и понюхал одну из них.

– Выходит, создатель интернет-магазина «Бальдр» лично знал моих родителей, – повторила Уна.

Соло отпустил розу и молча возвел ладони к небу.

– Но как вы узнали?

– Если ты забыла, то напомню: «В золотой рукав я попал практически одновременно с Питером Уотерманом».

– Если бы я осталась дома, то…

– Если бы, если бы, – нетерпеливо перебил Соло. – Ты давно перешла свой персональный огненный рубеж, и произошло это задолго до того, как ты покинула родную Сигму. Это я понял сразу, едва ты переступила порог моего дома, когда пришла по объявлению. В твоих глазах читалось смирение. За огненным рубежом зеркальный, а за ним еще один – холодный, – нараспев произнес он. – Все зоги при жизни пересекли черту. Огненный порог – здесь, на Талатоне, и мы преодолеваем его, когда преодолеваем страсть в пользу любви, а за холодным порогом прячется Земля – планета духа, свет огня. Между этими двумя – зеркальный. Он устроен, как наши глаза. Это – своего рода защита, в которой мы нуждаемся. Ты хочешь знать, кто стоит на страже прекрасного мира Земли? И почему на входе, у двери дежурят страх и ужас? Кто охраняет мир, из которого пришла Вахана Раса? Этот вопрос я задавал себе тысячи раз Световой код зогов неизменен. Лишить зога светового кода невозможно. Земля – цветущий сад, сокровищница чистой воды и воздуха. Она снаружи, а путь к ней внутри нас. Мы можем вывернуть мир наизнанку и прийти обратно на Землю. Мы вступили в новую эру. Получили электронную печать на глаза, И у нас появился шанс использовать зикерзонд, и покорить время. Земля одарила нас бессмертием, дала возможность жить и помнить себя настоящих.

Но мы, хоть и бесконечны, здесь, в этом мире все же слабы физическим телом. Мы не так выносливы, как алманги. Поэтому мы объединяемся, и имеем защиту, выйдя за зеркальный порог, так что оставь свои опасения и действуй. У тебя с симкой телефон? – неожиданно, переключился он.

– Да, старая модель, – немного растерянно ответила Уна, и Соло протянул руку. Та без лишних вопросов отдала аппарат. Хитро улыбнувшись исподлобья, старик резко вытряхнул из металлического нутра карту памяти и сунул ей в руку. Затем встал, вышел из беседки на каменные плиты двора, бросил на них аппарат и стал неуклюже топтать его своими бионическими ногами, по-шамански подпрыгивая и нашептывая себе что-то под нос.

Уна вышла из-за стола и в ужасе уставилась на обломки своего телефона. Соло, не обращая на нее внимания, продолжал топтать их, переваливаясь с одной ноги на другую. Основательно перемолотив аппарат, очень довольный результатом, широко улыбнулся ей.

– Зачем вы это сделали? – тихо спросила она. Кукольное личико не выражало недовольства, одно лишь недоумение.

– Не считай меня злодеем. Это не так, – уклонился от прямого ответа Соло. – Возьми вот лучше симку, да спрячь. – Память цела и невредима, это – главное. Когда мой двоюродный брат выгуливает своего лабрадора на другом конце земного шара, его фото с собакой проплывает в моем телефоне, – поделился он. – И это – единственное, на мой взгляд, преимущество телефона перед золотым рукавом, поскольку в нем ни брата, ни лабрадора я ока не встречал. Что касается экрана синхронизации…

– Я вижу, вы не владеете собой, – перебила Уна. – Несете, бог весть что.

– Не верь своим глазам, верь интуиции, – подмигнул Соло.

– Телефоном пользоваться не воспрещается.

– Хм. Соло окинул собеседницу задумчивым взглядом. – Не надоело волноваться по всякому поводу? – спросил он.

– Проявляете заботу обо мне, – иронично закивав, отозвалась Уна, и вернулась на место, за стол.

– Естественно, не о себе же, – фыркнул Соло. – Мир открыл для тебя. Ради себя я бы и не пошелохнулся.

– Лукавите, – бросила Уна.

– Послушай, есть кое-что посерьезнее всех этих невинных шалостей контролируемого поля, – снова посерьезнел Соло. – Эти паразиты периодически появляются на границе рукава. Что, если им удастся прорваться, а? Земля еще не здесь, нет. Мы все еще на Талатоне. Все еще слишком зыбко. Нас могло быть гораздо больше. Что до моего владения собой, то благодаря отсутствию обеих ног, моя голова стала соображать значительно лучше. А теперь вот, что я скажу тебе, – перешел он на доверительный и таинственный полушепот. – Я намерен совершить максимально жесткую атаку на репликаторов, крадущих у нас свет. Всю жизнь трудился над этой задачей и ждал подходящего момента. А мы здесь только время теряем.

Уна смерила собеседника оценивающим взглядом.

– Зачем вам это? Спасали бы свой собственный свет, – спокойно, без вызова, сказала она.

– Удивляешь меня своими заявлениями, честное слово, – всплеснул руками Соло. – Правительству, как и нам, зогам, нужны доноры, но планы у нас на них разные. Необходимо собрать максимальное количество легионеров, чтобы увидеть Новую Землю.

Уна вздохнула и согласно кивнула.

– Я перестраховался, не спорю, но это – проявление заботы о тебе. Отныне мы ничего не поглощаем и обретаем способность менять мир. За меня можешь не волноваться. Я не стану бездумно рисковать, но и время зря терять не стану. Они заменили пушки на сеть, которой накрыли планету. И эту историю, будь уверена, постараются стереть. Соло сделал движение ртом, как будто скапливал слюну для плевка, в глазах вспыхнул гнев. Добрых полминуты он сидел и проделывал свою странную гимнастику. Уна, наблюдая за ним, улыбнулась. Заметив это, Соло перестал жевать и подмигнул. Гримасничал он умышленно, чтобы снять с нее напряжение, или просто решил поразмяться, для нее так и осталось загадкой. От Соло можно было ожидать, чего угодно. В любом случае его мозговая активность была столь напряженной, что разрядка в виде ребячливых выходок ему была просто необходима, и Уна прекрасно это понимала.

– Мы работали синхронно, на разных концах Талатона. – продолжил он, имея в виду Пита. – В настоящий момент, по сообщению сверхсветового, информационного канала юноше нужна помощь. Чистая волна работает на меня и передает мне его послания.

– Вы о парне из будущего? – поняла Уна.

– Да, я о Питере Уотермане. Сейчас он летит правительственным спецрейсом навстречу своему заточению. Собирается принести себя в жертву. То, что я сообщил тебе, совсем не шутка. Мы должны спешить. Собрать, как можно больше зогов!

Он еще продолжал какое-то время изливать радость по поводу предстоящих подвигов, а Уна остановила взгляд на выходящем во двор окне, откуда все еще доносились звуки музыки. Перед ней возник силуэт виолончелиста с тракусом на запястье. Он доиграл последние такты, поднял взгляд и, увидев ее, радостно улыбнулся. Секунду спустя видение исчезло, и она вернулась к разговору с Соло.

– Что от меня требуется? – спросила она.

– Сейчас объясню. Вернемся к бассейну.

И они вернулись в потайную комнату. Там он поднял голубую ткань шатра, указал ей на шезлонг, а сам уселся на бортик бассейна, опустив ноги в воду.

– Они водонепроницаемые, отстегивать не надо, – объяснил он. Как был, прямо в одежде – рубашке и брюках – спустился в воду и лег на спину.

– Ангел, потерявший ноги, – улыбнулся он небу. – Думаешь, такой индивид, как я, только и способен, что опуститься на самое дно? – спросил он, весело захихикав. – Я рад, что потерял ноги, – сделал он неожиданное признание, глядя через стеклянную крышу. – Иначе бы я не создал свой чудесный прибор для путешествий к себе настоящему. Световой код Земли есть и в других мирах. Это – способ жить. Мы рассыпаемся снова, и снова, и снова, чтобы затем вновь вернуться к единству. Красота…

Соло замолчал. Какое-то время он лежал, покачиваясь на воде, и улыбался.

– Эйнар повторно включил читы^[33], но слишком поздно, – сказал он, как будто случайно озвучив мысль.

Соло скосил глаза на Уну. Она сидела в шезлонге и в мечтательной задумчивости смотрела на него.

– Справа по борту красивая девушка, – улыбнулся он. – Сядь-ка за стол, милая, и следи за приборами. Как мигнет зеленый огонек, так закрой глазки. Ты уже делала это раньше. Во второй раз обруч не понадобится. Повтори, что я сказал.

– Я должна закрыть глаза, когда увижу зеленый свет, – повторила Уна.

– Хорошо.

* * *

– О, господи, Иаким предлагает мне узнать все и сразу, минуя школу и университет. Я просто поинтересовался, и совершенно не готов занять столь ответственный пост. Соло еще слишком мал, чтобы войти в Круг Тринадцати! Я все понял, отпустите меня! – громогласным, трубным голосом сотрясал он пространство до тех пор, пока воронка не отпустила. И тогда он покатился кубарем в траву, выскочил из нее и слился с порывом ветра. Облетел вокруг дерева, и, снова превратившись во взъерошенного малыша, подпрыгнул и встал на ноги.

Воронка, как по щелчку, исчезла. Люди хранили молчание. Йаэст сменил проектор на бумажную газету. Подбросил ее, та раскрылась и, точно в замедленной съемке, описав дугу, упала на руку лежавшей под деревом с изящно закинутой за голову рукой, красавицы Ирмы. Та вздохнула и потянулась, распахнула глаза, и обвела всех удивленным взглядом. Свет вокруг увеличившейся компании ловцов, стал ярче, и охватил еще большую площадь.

– Я должен поскорее вырасти, чтобы моя красавица – жена вернулась, – запричитал Соло, уцепившись за девушку. – Ирмочка, ты знаешь, что сейчас она зависает где-то между Зеркальным и Холодным порогом. Трудится там, как многие из наших. Ах, если бы только она дожила до синхронизации и открытия рукава!

– Соверши подвиг, тогда быстро вырастешь и встретишься с ней в соответствующем всей торжественности момента, виде, – отозвалась Ирма. Дерево, к которому она прислонилась, запело голосом Соло тихую песню народной музыки популяции Сигма.

– Почитай мне что-нибудь, родная, – попросил Соло Ирму, и бросил ей газету.

– Руководящие посты в Сигме займут давшие обязательство под присягой никогда не покидать пределов одной зоны в родной популяции, после окончания срока службы, Новость из числа вероятных.

– Старая новость. – заметил Соло. – Столетней давности.

– Ладно, посмотрим что-нибудь посвежее Вот, к примеру: «Место Тринадцатого в Круге правителей Земли занято нашим прекрасным братом Белом».

Соло захлопал ресницами.

– Что ж вы сразу-то не сказали? Живу в невежестве на непорочной Земле.

Компания, окружавшая Соло, залилась веселым смехом. Когда насмеялись вдоволь, Ирма продолжала: «Началось претворение в жизнь международного соглашения о миграциях».

– Ой, нет, нет и еще раз нет, – снова возразил Соло. Все это в далеком прошлом. Вы же знаете, что границы популяций менялись вместе с передвижениями в пространстве. Чем больше передвигаешься, тем меньше понимаешь, в какой популяции находишься.

– Ладно. Ирма перевернула газету вверх ногами. – Общим языком для зогов и алмангов стал санскрит.

– Кто-нибудь, объясните ребенку, – застонал Соло.

– Все очень просто. Зоги говорят на языке Земли, – улыбнулась подлетевшая к ним Ноа.

– Значит, они должны петь, насвистывать и протяжно выть, – заверещал Соло, и люди рассмеялись.

Ирма снова скомкала газету в шар, подбросила вверх, выдохнула пламя, и шар сгорел.

– Кажется, я все понял. Это не анализатор говорит, это твоя распрекрасная Уна размышляет о судьбе отечества, – обратился к ней Соло, и дернул за юбку, чтобы та не отвлекалась.

– А? – рассеянно посмотрела сквозь него Ирма.

– М-да, видимо, я совсем достал тебя на Талатоне. Не спи, красавица моя.

Мимо дерева пробежал олень. Ирма спрыгнула с ветки и перешла в него. Удивленно повернув голову в сторону сородичей, олень окинул их отсутствующим взглядом, мигнул несколько раз и застыл на месте.

– Зоги долгое время определяли – определяют – будут определять минимальную зарплату главам популяций Талатона и всем, занимающим руководящие посты, – на одной ноте пропел олень. – Доноры, не ставшие ни алмангами, ни зогами, исчезают. Олень сорвался с места, сделал круг вокруг дерева и вернулся к компании.

– Управлять государством станет призванием и делом чести, – сообщил олень под дружный одобрительный гомон слушателей.

– Ирма, ты забыла сказать, что после подписания новых законопроектов никто не захотел идти в управленцы, – добавил Соло, протянув оленю на ладони кусок ягеля.

– Соло, ты ничего не забыл? – спросил подсевший к ним Кайа, и Соло, увидев его, затрепетал в экстазе предвкушения.

– Как я рад нашей встрече, брат! – пропел он.

– В первую очередь мне следует поздравить всех новоприбывших с выходом из архивного, пятнадцатичасового хранения, – объявил Кайа. – Мне очень жаль, что не все из нас успеют поймать свои светокопии. Но это не беда. После выхода Земли из тени, мы будем по-прежнему вместе. Первые удачливые ловцы поглотят своих братьев и сестер на Земле, чтобы дать им новую жизнь в новом мире. А теперь я готов транслировать вам текущую новость. Мировое правительство Талатона В настоящий момент запущена программа обновления ДНК, в алмазных ангелов повсеместно внедрялся вирус Пандора-9. В результате смешки мараев произошел сбой. Алманги стали переходить на сторону зогов. Сейчас ангелов готовят к освоению Марса.

Никто больше не пел, В тишине раздался тихий вздох, и все посмотрели на пробудившуюся девушку. Увидав Тайю, она наполнилась ярким светом, встала и кинулась в его объятия.

– Брат мой, как я рада нашей встрече! С тех пор, как ты видел сестру в последний раз, Арити каждый вечер сидит на берегу реки и провожает солнце, грезя о встрече с тобой. – Мне хочется петь об этом.

– Арити сидит на берегу и поет древнюю песню Земли. Бабочки порхают над ее прекрасной головкой, – подхватил Тайа, превратившись в сто разноцветных бабочек. Они порхали над головой сестры, на которой вырос головной убор в виде золотого города.

– Что скажешь, милая? Зоги достаточно хороши, чтобы жить через них? – обмахиваясь пальмовым листом, поинтересовался Соло.

– Они прекрасны, – просияла Арити.

– Неплохой результат, – похвалил приятный мужской голос. – Именно такая скорость перехода нам и нужна, чтобы вернуть всех домой, преумножив свет. Тракусом тебе послужила твоя чистота.

Со стороны полей, что тянулись до самого горизонта, подул сильный ветер. Из травы выстрелил облачный постамент с Иакимом – мужчиной средних лет с голубыми глазами, ровной, как гладильная доска, спиной и молодым лицом в обрамлении длинных седых волос. На голове Иакима сверкал золотой венец с фиолетовой яшмой в середине лба. Одет светоносный был, как и положено по рангу, в ослепительно белые одежды, в руке держал янтарные четки.

– Редеющие волосы, белые одежды, янтарные четки. Мне кажется, я где-то его уже видел, – тихо пропел Омдю.

– Люди, пора приниматься за работу! – призвал старец с молодым ликом. – Хранилище света не пополняется в необходимом для жизни Новой Земли количестве.

– Пора выходить из-под пара, – пропела из травы голова Соло.

Иаким обвел взглядом всех удачливых ловцов и их, грезящих тут и там сородичей.

– Вы начинаете выходить из состояния ожидания, – объяснил он. – Многие ваши братья и сестры – помощники Ваханы Расы – по очереди несут вахту, вкалывая между зеркальным и холодным порогом, наставляя доноров и зогов по всему Талатону, с трудом пробиваясь сквозь шумы и помехи с «Мары». Труженики долго ждали помощи, и они ее получили. Мы собрали легион света. Объявляю рукав открытым, – торжественно возвестил он трубным голосом, после чего уменьшился и превратился в маленькую, светящуюся и танцующую точку, из которой выросла мерцающая Z. Через мгновение она рассыпалась в пространстве.

– Энергия нулевой точки, благословение союза Земли и Талатона, а также рождение Новой Земли, – прокомментировал Соло. – Ну, что я говорил, – шепнул он Ирме. – Йаким исправляет ошибку.

– Ш-ш-ш, – шикнула на него Ирма.

Когда буква растворилась в пространстве вслед за главным хранителем Земли, Соло снова оживился.

– Позвольте обратиться к вам, отцы и матери многих. Кто наши – человеческие – родители, можно полюбопытствовать? Простой вопрос, ждущий столь же прямого ответа. Создатели людей кто?

Тут Ирма вытащила Соло из травы за шкирку и как раз собралась дунуть на него, когда он прокричал мощным и страшным басом: «Ом-дюю! Элья должен проснуться и убраться из вагона, выйдя на первой же станции!». После чего превратился в светящуюся белую точку, почти, как сам Иаким, так что Ирма даже заморгала от неожиданности.

– Омдю! – второй раз, низким голосом протрубил Соло, и вырос перед Омдю гигантским ребенком, так что Омдю едва доходил ему до колен. – Время! – напомнил Соло, превратившись в гигантского роста ребенка. – Новая Земля вступает в свои права.

– Что? – в удивлении уставился на него Омдю.

– Убраться вон из вагона! – не пропел, а крикнул, что было мочи, Соло.

Элья открыл глаза и посмотрел по сторонам. Кто-то открыл окно, и по электричке гулял холодный ветер. Странное дело, но в вагоне, кроме него, никого не было, хотя, когда он закрывал глаза, пассажиров было не меньше трети вагона. Он встал и направился к выходу. Нога его зависла над перроном, когда в дверь в другом конце вагона вошел ничем не примечательный мужчина, не сводящий глаз с экрана нейросинхронизации.

Элья сошел на перрон и ненароком оглянулся. Вслед за мужчиной в вагон вошел юноша в коротком сером пальто. Мужчина, являвшийся никем иным, как агентом мараев, склонился над сидением, на которое Элья положил тракус. Проходя мимо, юноша коснулся его предплечья. Двери в электричку закрылись, и поезд тронулся. Элья проводил его взглядом.

Юноша в сером пальто был никем иным, как алмангом Иаваном. Он вежливо принес агенту свои извинения и щелкнул пальцами. Экран синхронизации агента в момент вырубился, и тот, так и не успев дотянуться до тракуса, покачнулся и схватился обеими руками за шею. Он протянул одну руку к Иавану и что-то просипел. Иаван стал медленно, шаг за шагом, отступать, агент, еле переставляя ноги, и держась одной рукой за шею, двигался на него. Когда поезд остановился, Иаван перешел в следующий вагон. Агент мараев сошел на пустой перрон. Хрипя и краснея от нарастающего удушья, он пытался позвать на помощь. Двери на платформу закрылись у него за спиной, и он упал бездыханный.