Текст книги "Работа над ошибками (СИ)"

Автор книги: Инесса Клюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

– Стас, нет, – замотала головой Вероника, но Стас даже слушать не стал:

– Здесь стой. Это приказ.

Вернулся на кухню, быстро собрал в большой фирменный пакет и роллы, и пирожные, и коробку с пиццей, которую даже не открыли. У Стаса осталась еще коробка с пиццей и конфеты. Подумав, он добавил эту нераспечатанную коробку тоже. Для женщин конфет много не бывает.

Она послушно стояла в прихожей, все такая же напряженная. Увидев пакет, слабо запротестовала:

– Стас, ну зачем…

– А у кого праздник, дорогая? Забирай и кушай на здоровье. Мой маленький подарок тебе. И даже не спорь. Ты меня обидишь…

– Если только подарок, – Вероника натянуто улыбнулась.

Несколько мгновений Стас ощущал под своими пальцами маленькие пальчики Вероники: изловчился так передать пакет, чтобы немного задержать это время, когда может ее касаться. Зачем ему это надо было, Стас даже размышлять побоялся.

Она ничего не заметила.

– Пока, Стас. Как обычно, в субботу вечером?

– Да, только позвони предварительно. Я ж после тренировки, могу и опоздать домой.

– Знаю. Всегда же звоню. Пока. Спасибо за подарок.

– Да было бы за что, – протянул Стас. Вероника всегда спускалась по лестнице, без всяких лифтов. Вот и сейчас она скрылась в лестничном переходе. Маленькая, одинокая…

Стас закрыл дверь и вернулся на кухню. Поглядел на ровные кучки шашек, на шахматную доску. Только они напоминали о том, что Вероника была здесь. Стас убрал и шашки, и доску, потом вытащил пиво из холодильника, снова поставил на место… Взял телефон и набрал знакомый номер.

– Ты сейчас свободна, дорогая? – коротко спросил он Алису, зная, что всегда получит утвердительный ответ.

Ну и ночка. За окном продолжает гудеть ветер, а береза, растущая рядом с моим домом, бьет ветками прямо в стекло.

Жужик спит у меня в ногах, дергая во сне задней лапой. Что уж там ему снится…

А мне ничего не снится, потому что я вообще не засыпала, и вряд ли сегодня засну. Ворочаюсь в кровати довольно давно. Нет, надо выпить валерьяночки.

Шутник чертов. Спит себе и в ус не дует. И не один спит, поспорю на что угодно, а с той русалкой с волоокими глазами, или еще с кем.

Такие бессонницы стали случаться со мной периодически, строго после игр в шахматы. Ага, насмотришься такой красоты, и спать совсем не хочется. И полночи в голову лезут разные мысли: то о бренности всего сущего, а то чисто интимного содержания. Но это и неудивительно. Когда я там с кем-то встречалась после развода, хорошо бы вспомнить…

Карты на раздевание – это новость. Раньше подколы были как-то полегче, что ли. Проверялись границы дозволенного, шло наблюдение за тем, как отреагирую на реплику. Ничего нового, между прочим. Детишки это делают с первого класса, если не раньше. Здесь же общение было лишь изощреннее, на уровне взрослых, только и всего. Обычные игры мужиков в превосходство. Только вот чего уж со мной играть? Да крутой ты, крутой, я сто раз поняла и увидела. Уфф…

Переворачиваюсь на другой бок. Бесполезно. Иногда чувствую мороз по коже, когда он насмешливо смотрит своими пасмурными глазами на меня, когда ерошит короткий ежик волос, задумываясь над ходом. Он всегда чисто выбрит, и пахнет от него мылом и одеколоном, и один раз в неделю, в субботу, Стас после своей тренировки сидит такой расслабленный, счастливый и довольный, почти не язвит. Тогда мне кажется, что вечность бы просидела рядом.

Просто бы сидела и смотрела на него… идиотка.

Конечно, мне хотелось провести этот вечер со Стасом совсем не так. Даже можно было бы выпить этого противного абсента, и тогда, пьяная, я бы точно на всякие карты согласилась. А может, и нет. Но теперь этого не узнаю: отец Марка и его трагедия затмили мне все праздничное настроение. Сидела рядом со Стасом и видела будто наяву, как Роберт Евгеньевич в своем темном пальто идет от дома к дому. Его вызывают к больным детям, наверное, чаще к маленьким. Опять я почувствовала то, что древние называли смутной печалью. Хватит. И ты всему веришь, Вероничка…Может, он и особо не любил свою жену. Может, он вообще наврал о своей потери, и все было совсем не так, сейчас же не проверишь. Развесила уши. Конечно, такому «импозантному» – и не поверить?

Зло кидаю подушку на пол. Жужик поднимает голову, недовольно ворчит и подвигается ближе. Спи, мол. Какой там спать!

А почему все-таки карты на раздевание? Это что, переход к более сложным видам издевок? А если бы я согласилась, что тогда? Посмеялся над моей застенчивостью, похвалился своим тренированным телом? Ну, мы тоже тренированные, допустим. А дальше-то что? Опять бы спокойненько оделись как ни в чем не бывало? Или эти карты были приглашением к чему-то? Или не были?

Все, пора пить успокаивающие и засыпать. Завтра приду к детям с квадратными глазами. Я расплачиваюсь за эти бессонницы ужасной головной болью, разбитостью и мыслями о том, что в жизни мне с мужиками не везет. Последнее ужаснее всего. Потом тянутся мысли о моей общей неблагополучности, несоответствии идеалам, которые приняты в обществе. У меня в мои годы должны быть муж и дети. У меня нет ничего…

Но и у Стаса ничего нет, а уж эту ундину я за будущую жену не посчитаю.

Но вот к таким мужчинам, как Стас, все журналы отнеслись бы иначе. Перспективный жених. Все впереди. А, черт!

Срываюсь с кровати, прямиком на кухню. Нахожу на окне любимый пузырек, залпом запиваю водой четыре таблетки. Завтра встану с трудом. Плевать.

Жужик цокает коготками по полу, идет за мной на кухню. Я ухожу оттуда, и собака – следом. Он так и будет ходить хвостиком, ничего не понимая, но верно и преданно пойдет за мной куда угодно.

Вновь забираюсь в постель, подхватываю с пола подушку, и Жужик прыгает следом. Не буду его прогонять.

Постепенно успокаиваюсь, но продолжаю думать о кознях Стаса. Решил подловить на могу-не могу? Эти слова не просто так были сказаны, Стас вообще просто так редко что говорит. Общались, знаем. Глупее всего повестись на его подстрекательства, а потом краснеть, понимая, что у тебя есть определенные границы в общении, а у Стаса их вроде как нет.

Поставить Стаса на место. На какое? Ума не приложу.

Бросить эти турниры? Сердце тут же заныло. Прикипела душой к его резной кухне с маленькими ящичками и барной стойкой под старину, так там уютно вечерами, и Стас уж не совсем плохой собеседник. Интересно, он хоть что-нибудь кладет в эти ящички? Эх, была бы у меня такая кухня, как бы я развернулась…

Наконец решаю спокойно реагировать на подобные комментарии и стараться не показывать эмоций. В любом случае, слова – это только слова, что бы за ними не стояло. Всегда можешь подумать о хорошем и пропустить сказанное мимо ушей. А в это время помечтать о встрече с достойным мужчиной, который поймет и оценит, и который точно не посмеется над тобой. Ну только где же его найти, где же? А он вообще есть?

Глава 9

– Ну и как проходят обычно эти твои свидания?

Время – поздний субботний вечер. За окном темно и льет дождь. «Да посиди, пока не пройдет. Торопишься куда?» А дождь все не заканчивается. Бежать мне под дождем домой, потому что у Стаса нет зонтика («Блин, дорогая. Одолжил кому-то и с концами».), а свой я, естественно, не захватила, решив, что дождь не начнется. Все как обычно.

Вот и завела беседа нас в те дебри, о которых с мужчинами лучше не разговаривать.

– То есть это как понять? Нормально проходят, – надо было бежать под дождем. И зря я осталась. А все опять началось с веселеньких подколов на нужную тему.

– А как нормально? Ты объясни непонятливому Стасику. Мож я чего не понял в жизни…

– Как у всех.

– А как у всех? У всех – по-разному, – Стас щурит холодные серые глаза и готовится подловить меня на вранье.

– Стас, давай оставим эту тему. Все у меня хорошо, а будет еще лучше, – мантра для тех, кто одинок и вообще пребывает в грусти. Я ее замылила до жути, но по факту со мной действительно все хорошо. Жива, здорова, ноги-руки есть. Работа и жилье имеются, и если сравнить меня с негритянкой из республики Чад…

– Как скажешь.

Мы уже давно не играем. На столе стоят две чашки кофе: сегодня Стас продемонстрировал мне способности своей новой кофеварки. Кофе очень вкусный, у Стаса даже корица оказалась. Я пью уже третью чашку и не боюсь, что случится бессонница: она мне и так обеспечена. Сегодня на Стасе нет обтягивающей майки, зато имеется незастегнутая рубашка. Периодически я незаметно кошусь на шрамы, рассекающие грудь Стаса, хотя спросить о них не решаюсь. Скажет еще, чего я туда смотрю и прочее. А если Стас решит развить тему, то будет просто песня. И где их такими злобными в армии делают?

Дождь не перестает. Стас вглядывается в темноту за окном.

– А зачем тебе узнавать о моих свиданиях, Стас? – надоел со своими вопросами. Мне кажется иногда, что я ему интересна, что хоть немножко нравлюсь – хотя бы как противник по шахматам…

– Скучно, – просто отвечает Стас.

А иногда я понимаю, что это просто твердолобый вояка, в обществе которого теряю драгоценное время, которое могу потратить на поиски любимого человека. Толку-то мне от брутальности и мужественности Стаса.

– В смысле – скучно? – осторожно уточняю я.

– Да без всяких смыслов. Просто скучно. И все.

– Это тебе-то? Сейчас? Ну я могу уйти…

– Да сиди ты. Вообще.

– Но у тебя и тренировки, и девушка такая красивая, и деньги есть. Живи – не хочу. Эх, мне бы твои проблемы…

– Не знаешь – не говори, – привычно отрезает Стас.

– Извини. Не знаю, это верно, – зря я так. Ведь действительно о Стасе мало что знаю. Располагаю сведениями, что он воевал, что некоторое время участвовал в соревнованиях «по чему-то там» (Стас не распространялся, а я не выяснила вовремя), что занимается бизнесами (какими – опять белое пятно), и довольно успешно, даже наладил продажу социального хлеба для бабушек. Рассказал он мне также и про свою дачу, и еще немного по мелочи. О прошедших браках и детях Стас вообще не говорит, но сейчас не женат, это точно. Есть Алиса. Чем она занимается по жизни, кроме как является любовницей Стаса, до сих пор не ясно. Во как-то так.

Обо мне Стас тоже мало знает – особо не распространялась о прошлом. Но мое настоящее говорит, увы, само за себя.

– Так может, познакомимся как-то получше, чтобы я не задавала дурацких вопросов, которые тебе не нравятся? – вежливо говорю я и тут же обалдеваю от того, что сказала. Совсем не подумала. Случается же иногда так неудачно построить фразу. Я же хотела как лучше: посочувствовать, внимательно послушать. Мне ведь правда очень интересны рассказы успешного Стаса о его жизни.

Ну, а о том, что я действительно мечтаю познакомиться с ним поближе, никому не надо объяснять.

Вообще-то эту фразу можно было бы понять по-разному. Роберт Евгеньевич, например, правильно бы ее понял, как раз то, что я имела в виду.

А Стас, естественно, услышал то, чего я совсем не вкладывала в свои слова. Или не хотела бы вложить, но получилось. Он хохочет во все горло и бьет большой сильной ладонью по столу.

– Вероничка, ну ты прелесть просто. У меня в комнате кровать, пошли знакомиться.

– Дурак, – бросаю я, отодвигаясь, – я вообще не это…

– Заливай. Что, не нравлюсь ни капельки? – Стас прищуривает очень уж веселые глаза и с насмешкой смотрит на меня. Чувствую под его взглядом, будто по мне ползут муравьи. Сама виновата, Вероника. Этому палец в рот не клади. Выражения надо выбирать.

– Конечно, нравишься, – крайне дипломатично начинаю я. Отрицать глупо, – ты нравишься очень многим. Внешность, рост, очень…э-э…мужественный.

– Знаю. Дальше. – Веселье Стаса не заканчивается.

– Если знаешь, что спрашиваешь?

– Не пойму, в чем дело. Отвечаю: давай познакомимся поближе. Кровать у меня клевая. Ну. Я готов.

– Что ты все об одном? Да, ты внешне очень привлекательный. На улице много ходят привлекательных мужчин, но то не значит, что я готова с ними спать.

– Но сидишь ты на кухне Стаса, – мои руки лежат на столе, и его большой лапище ничего не стоит накрыть сверху одну из них. Я ошарашенно наблюдаю, как его пальцы осторожно, будто лаская, сжимают мое запястье, перемещаются вверх, а я почему-то не могу отдернуть руку…все, получилось.

– Сижу на этой кухне из-за одной печальной истории, которая благодаря тебе закончилась хорошо. Пересказывать не буду, извини.

– Ага. Но обязательно расскажешь потомкам. – Стас о чем-то задумался. Опять смотрит в окно.

– Значит, вы у нас серьезная учительница, – задумчиво тянет Стас, – на обычной козе не подъедешь. Окей. Как насчет того, чтобы я тебя пригласил…допустим, в ресторан?

«У нас объявили ЕГЭ по русскому языку для бизнесменов?» – тут же издевательски отвечает мой внутренний голос. И все равно бросает в жар, и не верится в сча… Вот именно, не верится. Внимательно вглядываюсь в лицо Стаса.

– Это ты скуку свою так решил разогнать? – спрашиваю едко. Придурок. Ишь, Печорин недоделанный. Решил развлечься. Только вот я не княжна Мери – извини, брат, годков побольше, да и опыт имеется. Пошла я отсюда.

– Да не кипишуй, Вероник, – лениво цедит Стас, бесстрастно наблюдая мои внутренние терзания, – чего злишься? Дослушай до конца, дорогая. Что за нетерпеливость…

Немного успокаиваюсь. Опять повелась. Уже сколько передумано об этом, сколько уже раз было. И все равно: как только Стас начинает помахивать красной тряпочкой издевок, становлюсь разъяренным быком. Как бы Стас ответил за свои пошлые подколы? Да так, как и намекает.

– Слушаю, – эта издевка, на которую я ведусь – последняя.

– Я тут вот что подумал. Может, ты немножко общаешься не так со своими потенциальными мужчинами, и стоит что-то переменить в жизни, а? Так вот. Поиграем с тобой, скажем… в свидание успешной женщины и красивого мужчины. Как смотришь? Все по-настоящему. Ресторан, свечи… И ты в шикарном платье. Можешь сама программу вечера придумать.

– А в роли прекрасного возлюбленного, конечно, ты? – иронизирую я.

– Конечно. Догадливая какая.

– То есть… А что входит в эту вашу обязательную программу? Подробнее расскажите.

– Как – что? Приглашение в ресторан, прогулка после, допустим, или что сама придумаешь…ну, и заключительную часть. Но это по желанию. И самое главное – если тебе удастся меня очаровать. А если нет, то извини, дорогая, – Стас разводит руками, – не дамся. Даже не проси.

И ничего не скажешь. Нужно бы послать Стаса подальше с его приколами. Но что-то меня останавливает. Пойти на свидание со Стасом, пусть и ненастоящее… Если раньше это был предел моих мечтаний, то теперь, когда я узнала его получше, вряд ли побегу сломя голову.

– А тебе какой интерес в этом? Устроился феей на полставки?

Стас вздыхает, вертит в руках кофейную чашку.

– Ну надо же иногда устраивать праздники для других, верно? Соглашайся, Вероничка. И тебе польза, и мне поможешь… Теряю хватку, видишь? Скучаю.

– А что скажет товарищ Алиса? Мне всегда казалось, что…

– А пусть это тебя не волнует. Тем более ты отказала мне, когда я предложил всяческие очень интересные вещи, чтобы – как ты там сказала? – познакомиться поближе. А ресторан…а что ресторан? Никто никому не изменяет. Ресторан ни к чему не обязывает. В ресторане и познакомимся…м-м…поближе. Все-все о себе расскажу, правда, и тебя с удовольствием послушаю, – глаза Стаса загадочны и непроницаемы.

Сейчас. Нашел дурочку.

– То есть…просто ресторан – и все? – недоверчиво уточняю я.

– Я же сказал – как пойдет. Может, вы воспылаете ко мне неистовой страстью после того, как я поведаю о своих героических поступках, которые совершил на войне и в свое жизни… – Все, занавес. Ну точно – Печорин.

– А если нет?

– А если нет – разойдемся по домам, – Стас бросает фальшивую патетику и говорит обычным будничным голосом, – и я тебя жду, как обычно, на шахматную партию. Все просто. Соглашайся, дорогая. Немного праздника никогда не помешает, как считаешь? Расскажем друг другу о себе в приятной атмосфере. Клянусь, буду внимательным и очень милым, слова поперек не скажу. А ты почувствуешь себя настоящей успешной женщиной. Представь себе: хорошенький столик, мы с тобой, ты в красивом платье… Кстати, готов подарить тебе это платье и туфельки. Совершенно безвозмездно.

– Ну точно – фея, – усмехаюсь я, – как-нибудь обойдемся своими силами.

– Так ты согласна?

Нет, не согласна, Стас. Хватит уже, надоело! Ну сколько можно меня изводить? Почему бы не сказать прямо: «Я с такими, как ты, рассматриваю только вот такие игрушечные отношения, а никак не серьезные?»

– Только без этой твоей заключительной части. А так…давай попробуем.

– Я же сказал, что по ситуации. Всякое бывает в жизни, не предугадаешь…

Игры успешных людей. Как же мне претит все это. Вероника, сейчас самое время сказать Стасу, что так нормальные люди не делают, и эти развлечения не приведут ни к чему хорошему…

– Хорошо, – говорю после продолжительного молчания, – попробуем.

Вызов принят, и Рубикон пройден. Я в игры самых удачливых женщин, которым повезло встретить мужчину мечты.

Наряжалась и красилась на свидание я часа четыре. В лету канули тетрадки пятиклассников и сочинения о Базарове десятого класса. Прыгну из грязи в князи. Из синицы сделаюсь журавлем. Из Золушки превращусь в принцессу. Только вот Золушка мне всегда больше принцессы нравилась.

Еще пять минут – и готово. Мое лицо роковой женщины совсем не похоже на привычный образ. Так вот ты какая, успешная Вероника. Давай знакомиться, что ли…

Жужика, правда, вся эта краска не обманула. Он поглядел на меня, зевнул и уполз спать под стол. Хорошо, что некоторые сердца не смущает отсутствие или присутствие макияжа на твоем лице, и тебя любят по-прежнему. И пусть это всего лишь сердце собаки, но все же.

Стас ждал меня у подъезда в своем джипе. Неспешно подхожу к его машине, Стас выходит и галантно открывает дверь.

Что-то поторопилась я с такими играми, ну да ладно. Мне непривычно и странно, и бегут мурашки по телу, и ощущаю себя очень состоявшейся. Докажу кому угодно, кто смотрит на меня со стороны: вот джип, вот Стас, и у нас свидание. Но тут же появляются горькие мысли о том, что все это – фальшивка, и становится как-то нерадостно. Забудь, Вероника. Кто знает, как говорит Стас. Может, все получится? Что, если эта встреча изменит наши со Стасом жизни?

Стас оглядел меня с ног до головы.

– А вас, оказывается, Вероника Васильевна, если и приодеть, ничего такая штучка будете.

– Долго будешь отпускать свои остроты? Мы играем в твою чертову игру или нет? – сажусь к нему в машину. Стас обходит джип, открывает дверь и без лишних движений, легко и даже несколько грациозно, насколько позволяют его габариты, оказывается на месте водителя. Захлопывает дверь джипа и смотрит на меня. Мы начинаем КВН.

– Подожди-ка, Вероничка, – хищно улыбается Стас, все еще разглядывая меня, и, кажется, раза два раздев глазами, – что значит «моя игра»? Вы тоже играете. По-крупному. Напомнить наше соглашение?

– Не надо, спасибо. Не забыла.

– Ну так я напомню еще разок, для профилактики, – он вдруг осторожно коснулся моего лица, провел ладонью по щеке. Мое сердце куда-то провалилось, Стас продолжал чуть охрипшим голосом:

– Играем с тобой в игру «Успешная женщина». Как водится, ресторан, красивый вечер, как следствие – продолжение банкета. Да, Вероника? – тихий голос Стаса завораживает, заставляет закрыть глаза, и слушаться, и делать все, что он хочет. Я ощущаю несколько мгновений, что я счастлива. В горле пересыхает, и тело начинает гореть. Я хочу играть в эту глупую игру, и хочу закончить вечер в той постели, которую случайно увидела, когда была открыта дверь в спальню. И ужасно хочу этого мужчину с жесткими мускулами и жестким лицом. Только бы быть рядом, чувствовать его рядом…

От таких крамольных мыслей вздрагиваю и вдруг понимаю, что Стас уже ничего не говорит, а внимательно глядит на меня, иронично прищурясь. Как обычно.

– Ты в прошлый раз мне все прекрасно описал. Ладно, поехали, а то я начинаю волноваться и могу передумать…

– Ну уж нет, дорогая, – также хрипловато отвечает Стас и нажимает кнопку, отчего двери джипа автоматически закрываются, отрезая мне путь к бегству, – если ты сейчас передумаешь, мы пропустим почти все пункты вечера из жизни успешной женщины…за исключением последнего, разумеется. Знаешь, лесок недалеко здесь, там никто не увидит, – его горячая ладонь опускается на мое колено.

– А по-моему, в нашем договоре такого не было, – заявляю язвительно.

– А про неустойку слышала за невыполнение контракта? – и кто там обещал быть белым и пушистым? Ладно, напомним о другом.

– По-моему, лесок – не место для успешной женщины.

– Там многим место, – ладонь Стаса легко скользит вверх по бедру, подвигая плащ, а с ним и платье, все выше. Скоро он нащупает трусики…

– Что-то это плавно переходит в другую игру, – умело ловлю руку Стаса и убираю со своего тела. Прочь, подальше от позора! – Неужели к успешным женщинам относятся как к проституткам?

– Не знаю, – замялся Стас. – Трудно сказать. Ладно, я увлекся. Не все сразу, – и бесшабашная улыбка озаряет его лицо. – Мы оставляем все на потом, правда, дорогая? – легкий поцелуй Стаса. Его губы на секунду прикасаются к моим, и я перехожу в шоковое состояние. На такое я не рассчитывала.

– Извини, больше пока не буду. Это же классно, согласись?

– Ну… – мне не до споров. Голова идет кругом. Я представляла начало этого «свидания» как-то иначе, что ли…

Стас выруливает на дорогу. Искоса смотрю на его руки, уверенно лежащие на руле, перевожу взгляд на лицо и наблюдаю там неизменную ухмылку. Типичный испорченный мальчишка, хулиган и забияка, по которому тайно вздыхают все отличницы. Недалеко же я ушла от своего пятого класса. И все же тянусь к нему, и буду тянуться вопреки уверениям старших. Потому что он дерзкий и запретный. Мое тело продолжает гореть, и становится не по себе, и внизу живота появляется давно забытая тяжесть…

– Куда прикажете, мисс? Есть какое-то любимое место? Ваши предпочтения по кухне? Или предпочитаете отдаться мне… в выборе вечернего досуга? – Стас, как всегда, язвит. Прекрасно понимает ведь, что мне особо не на что ездить по таким местам.

– Кто-то там про неустойку говорил… А в ней прописано, что Стас должен за языком следить? Сам обещал и не выполняешь, – ага, сейчас наступим на больную мозоль Стаса. Я уж знаю, как он к обещаниям относится серьезно.

– Да, было дело, – недовольно соглашается Стас, а я праздную маленькую победу.

– Едем куда ты выберешь. – Раньше, в прошлой жизни, я бывала в ресторанах с мужем, и довольно часто. Но сейчас – другая жизнь. У меня всегда много работы, тренировки. Жужик. И Библия на столе.

Мне становится неуютно. Не прелюбодействуй, не преступай свою любовь, не отдавай ее на посмешище…

Новый Завет помог мне прийти в себя. Да что я вообще делаю в машине Стаса, на что подписалась? «Просите – и дастся вам… Стучите – и вам отворят». Я столько просила и стучала, но Ты забрал мое счастье с собой. «Зачем счастье мое по степи ковыльной развеял?». Только сейчас, сидя в машине Стаса, я осознала, что такая игра мне не нужна, и мечтаю я совсем не об этом.

Бедной неимущей что-то хочется получить от жизни. Но Ты не удивляешься. Ты знаешь, что неимущяя ничего не получит. И все-то у нее отнимется…

– Что задумалась? – заботливо спрашивает Стас, а мне вдруг становится противно от звука его голоса. Зачем я здесь? Потешить свои амбиции? Развеять скуку Стаса? Тоже мне, волонтерка.

Отворачиваюсь к окну.

За окном знаменитая улица. По вечерам здесь столько девушек, что ее название давно стало нарицательным.

– Притормози, Стас, – слышу будто со стороны и не узнаю свой голос. Кажется, говорю не я. Темная курточка, длинный светлый хвостик, огромные очки в пол-лица. Неужели вы думаете, что я не узнаю Лену Севальцеву, которую я учила с пятого класса, лишь потому, что на ней эти уродливые очки?

Начинаю задыхаться. Стас внимательно смотрит на меня. По каким-то неизвестным мне причинам он проезжает еще порядочное расстояние, и только после этого останавливается. Поворачивается ко мне.

– Что такое? – спокойно и тихо спрашивает он.

– Там, среди проституток, девочка моя, десятиклассница. Стас, мне нужно с ней поговорить, понимаешь? Что она там делает?

– А как же успешная женщина? – голос Стаса тихий и ровный.

– Успешная – никак, – огрызаюсь я, – а у неудачницы хлопот полон рот. Стас, открой… – я дергаю ручку двери джипа. Бесполезно, закрыта.

Как я подойду к Лене, о чем буду говорить – это сейчас не важно. Лишь бы выйти из машины и выяснить, что Лена там делает. Их трое, и стоят они все вместе. Может, увидела подружку и остановилась поболтать? Там лучше не стоять, там подъезжают машины, которые увозят ночных бабочек черт знает куда. Неужели у Лены такие знакомые? Она девочка из очень обеспеченной семьи…

Стас не торопится разблокировать двери.

– Ваши действия, Вероника, – ровно говорит он, – оцените обстановку и докладывайте.

– Стас, там ребенок… – начинаю я, но тому мои переживания, кажется, безразличны.

– Она уже не ребенок, допустим. Подозреваю, что вы более ребенок, чем она, товарищ учительница. Вероника, ты мне объясни популярно, что сейчас собираешься делать. И я, возможно, дверь разблокирую.

– Я подойду к ней и заберу ее…

– Забрать ты можешь исключительно своего ребенка из сада или школы. Не здесь. Здесь рядышком где-то сутенер, пасет девчонок. В лучшем случае тебя вежливо попросят убраться, в худшем – не хочется говорить. Не вижу пока адекватных действий. Так дела не делают, Вероника.

– Стас, пусти меня, – на глаза наворачиваются слезы, я безрезультатно дергаю ручку двери машины. Поворачиваюсь к Стасу, чувствуя, как слезы текут по лицу. Макияж успешной женщины, скорее всего, испорчен, но мне плевать.

– Стас, я учу эту девочку с пятого класса. Знаю лично родителей. Мы каждый год праздновали с классом ее День рождения. Я водила весь класс, и ее тоже, в походы, мы ездили на экскурсии. Я видела, как она росла. Это почти мой ребенок, я не могу понять, что она там стоит, и не хочу думать о… – Мои мысли сбиваются в кучу. Я столько хочу сказать сейчас, столько было. – Она мне открытку сердечком в пятом классе подарила, сама сделала. В восьмом она влюбилась, и подходила ко мне после уроков, разговаривала…

Наверное, мои глаза совсем сумасшедшие, потому что Стас резко обрывает меня.

– Твою мать. Рот закрой. Сиди смирно. И ремень пристегни. Твою мать…

Он разворачивает машину, и через несколько минут мы останавливаемся на противоположной стороне от девушек. Они так и стоят все втроем. Все трое курят.

– Которая из них?

– Светленькая, с хвостиком. Вон та, в очках. Стас, пусти меня…

– Сиди и не рыпайся, – эти слова были произнесены так сурово, что я примерзла к спинке кресла джипа.

– Я сейчас выйду, – по-деловому продолжает Стас, – и приведу ее. Попробуешь чем-то помочь мне – все будет испорчено. Усекла?

– Усекла, – шепчу я, – никуда не выйду.

– Умница. Жаль, что дура. И я, дурак, тебе помогаю, – с этими словами Стас разблокировал двери и вышел из машины.

Я смотрю на него через окно. Вот он подошел к стайке девушек. Говорит. Вот вскидывает голову и смеется, и девушки смеются вместе с ним. Вот Лена поворачивается вокруг себя и распахивает курточку. После этого Стас незаметно оборачивается к джипу. Я все вижу, Стас. Я все вижу…

А потом моя ученица, десятиклассница Леночка Севальцева, цокая высокими каблучками модных сапог, покорно идет к машине рядом со Стасом…

Судорожно размышляю, о чем же буду говорить с Леной. «Не может быть, не может», – повторяю про себя, но прекрасно понимаю, на что это все похоже.

Я бы поняла и объяснила, если бы девочка была из неблагополучной семьи. Но ее семья более чем благополучная: постоянно наблюдала на ней загар то из Турции, то из Египта и прочих курортов. И семья полная, и живут дружно, насколько мне известно. В чем же дело?

Стас галантно открывает заднюю дверь, девочка запрыгивает на сиденье. Я вспоминаю, что ей всего лишь шестнадцать, и от этой мысли становится дурно. Сжимаюсь на переднем сиденье, но Лену, даже если она и заметила мое присутствие, оно почему-то мало волнует.

Стас садится в машину. Двери блокируются. Поехали.

– К тебе? – осведомляется Лена. Мои призрачные надежды рушатся полностью.

– Ага, – Стас набирает скорость, и скоро улица остается позади. Моя девочка спокойненько сидит на заднем сиденье, а я, как могу, отворачиваю лицо.

– Клевая у тебя тачка, – говорит Лена, и Стас молча кивает.

Скоро мы останавливаемся в каком-то тупичке, с одной стороны – гаражи, с другой глядят на машину окна пятиэтажки. Лена вертится на заднем сиденье.

– Че, здесь, что ли? – деловито осведомляется она, разглядывая через окошко окрестности. – Ну если действительно хочешь, чтобы смотрели…

Я поспешно вытираю глаза, вытаскиваю из сумочки зеркальце и смотрюсь в него. Сейчас понимаю, что нужно подправить макияж, потому что такой зареванной разговаривать с детьми – последнее дело. Стас изображает, что потерял что-то в бардачке.

– А она правда глядеть будет? – спрашивает Лена. – Слушай, доплатишь за гляделки? Я бесплатно так не работаю, если че…

– Она поговорит с тобой будет, дура, – Стас, увидев, что я закончила разглядывать себя в зеркало, перестает изображать из себя великого искателя сокровищ и закрывает бардачок. Уже пора говорить мне. Только вот что сказать, не знаю до сих пор. Ни в одной книжке по педагогике я не читала о ситуации, что же делать, когда встречаешь проститутку, а она оказывается твоей ученицей. Понимаю прекрасно: все, что сейчас скажу, будет воспринято в штыки. Но я не могу равнодушно пройти мимо.

Отстегиваю ремень и оборачиваюсь.

– Лена, здравствуй, – говорю спокойно и сдержанно. Лицо Лены объято ужасом. Еще бы… Встретить не просто учителя, а классного руководителя. И за таким делом.

– В-вероника Васильевна, – выдыхает девочка и бледнеет. Она давно сняла свои очки в пол-лица – скорее всего, было неудобно смотреть, куда же ее везут – и я хорошо вижу ее глаза. Но первые секунды шока скоро проходят, и в глазах появляются злость застигнутого за нехорошим делом и непримиримость. Лена не рада мне. Я вовсе не избавляю ее от чего-либо. И слов благодарности за «спасение с улицы» не дождаться. Если у меня раньше были какие-то сомнения, то сейчас они отпали полностью. Невероятно. А ведь она только вчера была на моем уроке. Конечно, ни о каких ответах и работе на нем речи не шло, но девочка присутствовала на уроке, аккуратно записывала правило в тетрадочку, делала вместе с классом упражнения… И принесла мне деньги за спектакль «Вий», на который мы идем на следующей неделе, и молча протянула денежку, пока я записывала ее фамилию в свою тетрадку для денежного и прочего учета. Неужели это моя Лена сейчас сидит передо мной и смотрит как на самого ненавистного врага?