Текст книги "Работа над ошибками (СИ)"

Автор книги: Инесса Клюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 26

Сегодня впервые пошел снег. Начало декабря – пора уже.

Снег падал весь день. Он уже не растает, останется лежать на земле белым покрывалом, придавая всему, на что он ляжет, чистый, невинный вид.

Даже сейчас, вечером, светло от летящего снега.

Я смотрю в окно. Так долго ждала зимы – не наглядеться. Стас расставляет шахматы – кто продул, тот готовит фигурки для следующей партии. Традиция.

В окно он посматривает тоже – скорее из-за чувства солидарности, чем из эстетических соображений.

– Сейчас заметет все снегом…

– Ага, – мимолетный взгляд Стаса на улицу, – мы так весь вечер и проиграем, Вероничка?

– Еще предложения? – хитрю я.

Стаса изрядно потрепали на сегодняшней тренировке, он еле дохромал до кухни. Чем на рукопашном бое занимаются, интересно? Дерутся до посинения, по стенам и потолкам скачут? Я впервые увидела сильно уставшего Стаса, да еще травмированного. Посмотреть бы одним глазочком на их занятия. Но мне туда ход заказан: Веронику давно известили.

– Мамочки… – это Стас сейчас задрал рукава, и я увидела огромные синячищи на его запястьях, – что же с тобой делали сегодня?

– У Димыча дома неприятности, – весело ответил Стас, ничуть не переживая из-за синяков, – он немного не рассчитал силу. А мне не удавались новые приемы по уходу от захватов… Короче, фигня, Вероничка.

– Ничего себе – фигня, – я готова произнести длинную речь о неизвестном Димыче, называя его разными недостойными словами. Да что там: самолично готова избить за то, что старательно разукрасил руки Стаса. Ну и придурок, а если он Стасу в следующий раз тоже не рассчитает и треснет по голове до сотрясения мозга? А если еще хуже? Нельзя с неадекватными людьми заниматься на тренировках!

Еле усидела: понимаю, конечно, что моя забота вряд ли оценится…

– Стас, вы молодцы, конечно, что занимаетесь, но можно же себе чего-нибудь повредить! – выпалила – и тут же покраснела.

Стасу – очередной повод поржать.

– Не переживай, дорогая, нужное в сохранности.

– Да, но… – смущенно замолкаю.

Еще больший смех.

– Я скажу Димычу, чтобы бил куда угодно, ток не туда. Лады? Тогда тебя мои тренировки устроят?

– Делай что хочешь, указывать не буду! – ворчу недовольно. Ну вот, опять двадцать пять. То есть – радостный стеб над Вероникой. И пускай себе стебется, и побьют его сильно на тренировке пускай – ничего больше не скажу!

– Вероничка, волнуешься за меня, что ли? – не отстает Стас.

Кручу головой.

– В мыслях не было. Хозяин-барин. Развлекайся как угодно…

– Значит, волнуешься.

Горестно вздыхаю. Да, волнуюсь. И не только, между прочим. Понимаю, что люблю тебя, раздолбай ты тренированный.

– Зайка очень миленькая, когда волнуется.

– Да-да, Стас, конечно. Ходи давай, – я боюсь этих фраз, боюсь посмотреть в глаза Стаса. Он все больше и больше не походит на себя прежнего, и перемены пугают.

Нет, Стас остался почти таким, каким был, только менее отстраненным, чем раньше. Немного внимательнее, чуть добрее… Если бы это был не Стас, я бы сказала по взглядам и поведению: меня видеть рады и даже – я очень нравлюсь. Но по отношению к данному субъекту все сложнее. Не хочу замечать, как теплеют глаза Стаса, как он меняется, когда смотрит на меня задумчиво и странно, и не подозревает, что я за ним наблюдаю. Мне есть с чем сравнить, так не было при наших первых встречах. Постель, скажете? Вот и я себя успокаиваю этим.

Нельзя верить в чудо. Нельзя. Не может Стас в меня влюбиться. В кого угодно, только не в меня. Я же с ним играю в шахматы. Я не соответствую идеалам красоты. Я всего лишь школьная учительница, у которой жизнь не сложилась. Я неудачница, в конце концов, с которыми такие, как Стас, не водятся. Наше знакомство – совершенно случайное, а отношения скоро завершатся. Губешки закатай обратно, Вероника!

Не закатываются. Проблема…

– Пошел уже конем минуты три как. О чем замечталась?

– Может, у тебя мазь есть? Гепариновая. От синяков хорошо помогает, – синие запястья Стаса мерещатся нервной Веронике, хотя он опустил рукава и ничего уже не видно.

– Была. Да брось ты, Вероник! Само пройдет.

– А с ногой что?

– По нерву пробили. Это тоже пройдет.

– А если не пройдет?

– О-о, лапочка, ну сколько можно? Останусь хромым навечно. Ты меня таким любить будешь, ась?

– Надо подумать.

– Думай, кто тебя торопит. И ходи уже, время заканчивается…

Как он легко проходится по слову?любовь?! Я вот не могу произнести его небрежно… А может, он сказал эту фразу не просто так? Вероника, где губозакатывательная машинка?

Когда-нибудь я поговорю со Стасом откровенно. Не сейчас – чуть позже, если наши непонятные отношения будут продолжаться. Соберу всю смелость в кулак и спрошу о самом важном:?Зачем??. Стас же любит задавать этот вопрос. Пусть сам разок мне на него ответит.

– А что там насчет моего желания? – Стас, хоть уставший и побитый, блещет фонтаном идей.

– А-а, да, было такое… Ну? – не очень почтительно отзываюсь я. Мое желание – его всего измазать зеленкой, гепариновой мазью, накормить обезболевающими (у него, скорее всего, что-нибудь да болит) и уложить в кровать. Но Стас, видно, считает иначе.

– Сыграем в фанты? – подмигивает мне Стас.

– Че-его? – тяну удивленно. Фанты. Может, в песочнице поковыряться предложит?

– Димыч задарил взрослые фанты, – хохотнул Стас, – те, из-за которых жена его чуть из дома не выгнала. Я еще не смотрел, но, говорит, кле-евые…

– Что ж жене-то не понравились?

– Так у нее детей двое. Представь, сколько с ними мороки? А тут еще Димыч со своими фантами, он чуть сковородкой не получил по башке за них. Ему, кстати, тоже их отдал кто-то.

– Бедные фанты, несчастливые…

– Нормальная игра. Задания самые разные – от секса до покупки норковых шуб, – округляю глазки, а Стас улыбается:

– Что, заинтересовал? Вероничка, все по правде. Выпадет шуба, куплю тебе без разговоров.

– Да? – шуба мне особо не нужна, зато интрига нравится.

Игры с судьбой – плохая привычка, но фанты – лишь детская забава. Пускай взрослый ребенок развлечется. Тренировки на износ чисто ради того, чтобы подраться, теперь вот фанты для взрослых…

– Тебе очень хочется? Хорошо, тащи их сюда.

Стас, все еще прихрамывая, идет за сумкой. Я пытаюсь подняться и опередить Стаса, но он лишь машет рукой и произносит:?Дойду, отдыхай?. Возвращается с небольшой коробкой.

– Вытаскиваешь пожелание и исполняешь.

– Дай хоть посмотрю, что нужно будет делать, – забираю у него коробку и открываю ее. Там заламинированые карточки: авторы игры, видно, рассчитали, что в фанты будут играть не раз и не два. Некоторые карточки приводят меня в дикий восторг:?Помой полы??Помой посуду??Купи торт? и – о, чудо! – ?Купи норковую шубу любимой?. Эта карточка, как я поняла, исключительно мужская. Есть и с сексуальным текстом карточки, на некоторых даже нарисованы позы. Легкое покалывание и трепет во всем теле. Меня эти карточки устраивают, как только травмированному Стасу исполнить?

Смешные карточки:?Расскажи стишок, стоя на табуретке??Покричи петухом пять раз??Выпей литр пива?.

Бегло просматриваю все записи. Добро, малыш, развлекайся.

– Играем, но ты тянешь первым.

Стас аккуратно отставляет шахматы на подоконник.

– Мне повезет.

– Ага. Шубу можно на куклу Барби, я разрешаю.

– Дава-ай…вот эту! – он тянет карточку из коробки.

Любопытство заставляет меня приподняться со стула.

– Читай уже, Стас.

– Подтянитесь два раза на перекладине? Ха! Всего-то?

Перекладин в квартире Стаса я видела две: в его комнате и в коридоре. Стас забывает о своей хромоте и усталости и чуть ли не бежит в коридор, где раз пять с легкостью подтягивается. Я, не торопясь, иду следом: контролирую исполнение задания.

– Молодец, – комментирую спортивные достижения Стаса и ощущаю, что стало жарковато. Облегающий джемпер не скрывает напряженных бицепсов, и легкость, с которой Стас подтягивается, впечатлила бы любую.

А у них женщины на тренировку не забредают случаем? Надеюсь, что нет. Иначе уведут Стаса в два счета – подтягивается уж очень живописно.

– Пойдем, Вероник. Интересно, что тебе выпадет.

Я фортуне не угодила. Карточка попалась – прозаичнее не бывает:?Помой посуду?. Ладно хоть петухом не кричать.

– Так и знала. Ну, Стас, показывай, где у тебя посуда…

– Нет ее. Я все в посудомойку загрузил. Вот две кружки. Помой, раз хочется.

– Мы же играем… – включаю воду и мою кружки.

– Тухлые задания. Где обещанный драйв, за который пострадал Димыч? Дорогая, давай по второму кругу?

– Как скажешь, – дурацкие карточки остались в коробке и меня ожидают.

– Окей, садись. Мое задание…?Постойте на голове?.

– Ста-ас… – Только хочу озвучить просьбу не выполнять данный фант, а он уже стоит на голове около дальней стены, джемпер сползает вниз, и оголяется мощный торс.

– Вот и все, – Стас легко возвращается в обычное положение, а я благодарю всех святых, что не мне выпало это задание и не пришлось самой так стоять. Стас-то бы помог, я знаю, но переворачиваться с ног на голову как-то не очень.

– Скучняк, – Стас, уже почти не хромая, возвращается на стул.

– А если бы?спойте песенку??

– И то веселее.

– Приличное задание, что тебе не нравится?

– Неприличные интереснее. Тяни, Вероничка. – Да тяну я, тя… – надпись на карточке повергает меня в преогромнейшее смущение. Фортуна сегодня не на моей стороне – сто процентов. Шуба, ты где?

Че замерла? Шуба все-таки выпала? Вероника окаменела от счастья?

Тупо смотрю на надпись. Был такой фант, читала. Но не думала, что он может выпасть именно мне и именно сейчас…

– Ну-ка, – Стас выдергивает карточку из моей руки, – ? оральным сексом?. Вот так-так! Движуха!

Усиленно соображаю.

– Карточку нужно выполнять мне, правильно?

– Ага, типа того, – Стас откровенно улыбается и пялится на мою недоуменную гримасу.

– Ладно, проехали, – говорит он, замечая, в какой ступор ввело меня задание, – понял: миссия не выполнима. Фиг с ней, Вероничка, отложим, бери другую…

Пребываю в задумчивости.

– Дорогая, забей. Проехали. Бери-бери!

– Но мы же договорились выполнять все?

– Забей, я сказал…

Мне хотелось бы, чтобы все произошло не так. И не сегодня. Хотя – почему не сегодня?

– Ладно, пошли.

– Куда? – Стас мало не пугается.

– В твою комнату. Здесь неудобно. А там ляжешь…

– Э-э… Не надо, зайка. Ход отменяем…

– Ничего не отменяем. Мы же всерьез играли, правильно? И ты мне шубу бы купил? Или нет? – хитро разглядываю Стаса.

– За мной бы не заржавело, сама знаешь, – честнейший взгляд вмиг посерьезневших серых глаз.

– Так почему за мной должно заржаветь? Идем, – встаю и больше без всяких упрашиваний направляюсь в комнату Стаса, внутренне наслаждаясь его нерешительностью.

Ради такого чувства всемогущества, которое испытываю, стоило выполнить и более сложные задания.

Ощущаю себя если не отомщенной за прошлые страдания, то сравнявшей счет.

Не оглядываюсь назад – Стас идет следом. Никуда он не денется.

– Давай стриптизом ограничимся? Можешь даже все не снимать. э-э… так, чисто символически…

– Идем, Стасик. Трусишь? Не бойся, все закончится благополучно для тебя.

– Вот черт! Вероник, махнемся фантами. Давай лучше я! А ты на голове постоишь, помогу.

Резко останавливаюсь и оборачиваюсь.

– Только на голове я еще не стояла, – шиплю через сжатые зубы. Хочу добавить:?Пора отвечать за детство в одном месте? но жалею Стаса, потому как супермен не в своей тарелке.

Думает, я совсем салага в этом деле. Представляю, как удивится…

Пять лет – большой срок для потери навыков, но основное еще помнится. Конечно, с таким учителем…?Нелли? – коротко стриженная худощавая блондинка уселась на краешек стола и, закинув ногу на ногу, закурила тоненькую сигаретку. Такой я впервые увидела Нелли, дорогую валютную проститутку, выписанную из Питера моим дюже увлекающимся новизной мужем. Это было за два года до того, как наш брак распался. По его друзьям тогда прокатилось эпатажное увлечение: повышать сексуальное образование своих жен и любовниц, нанимая проституток им в наставницы. Естественно, мой муж не мог остаться в стороне.

Нелли нашел по знакомству: посоветовал кто-то, расхвалив, как легко она может поделиться опытом своего специфического ремесла и обучить невежественную жену.?Ну что, красавица, записывай или запоминай? – выдув дым в потолок, Нелли, не сходя с места, начала урок.?Смотри сюда? – она открыла рот, чуть высунула язык, и обалдевшаяя Вероника, не отрываясь, глядела на гибкий язык Нелли, который выделывал невообразимые вещи.? Как тебе?? – хрипловато рассмеялась Нелли, – это что можно показать. Многое не покажу, не трясись, просто объясню. Кое-что на секс-игрушках продемонстрирую. Договор??

Несколько летних недель Нелли жила в нашей просторной квартире в комнате для гостей.

Я ужасно ревновала к ней мужа. Не спала ночами, контролируя, чтобы не ушел глубокой ночью в комнату Нелли, по утрам ходила уставшая и невыспавшаяся. Мое обучение происходило с утра до вечера (услуги Нелли стоили недешево, поэтому муж выбрал ускоренный курс), и скоро моя учительница заметила, как я зеваю на ее объяснениях. Невнимательности к себе она не терпела.? Ты бы лучше за себя волновалась, чем за муженька своего, – поиздевалась надо мной Нелли, – я больше гоню по девочкам… Издержки профессии. Извини за прямоту?.

С того разговора бессонница меня покинула, но от Нелли я старалась держаться подальше.

Теперь думаю, муж все же переспал с ней пару раз. Надо же было проверить на себе, чему научит дорогостоящая шлюха твою жену? Почувствовать руку мастера, так сказать. Ну, в нашем случае не руку, конечно. Вернее – не только руку.

Но тогда я об этом не догадывалась, а теперь события давно минувших лет не стоят грусти. Огромная благодарность бывшему мужу, что сейчас я не ударю в грязь лицом. И Нелли тоже. Вот ей – особенно.

Расставались мы почти подругами. Никаких приставаний ко мне, намеков и полунамеков – она честно отработала полученные от мужа?нехилые деньги? (Коля сумму не озвучил, но я поверила на слово).?Звони мне, Вероник, не пропадай. Прикольная ты. Без понятия, как ты затесалась в эту шарашку и сколько продержишься… Если вопросы будут – жду. И если новье придумаешь – тоже. Сама знаешь, люблю тырить чужие наработочки?.

Говорила про?продержишься? Нелли мне чуть ли не каждый день. Роняла непонятные фразы, задавала кажущиеся глупыми вопросы, пытаясь что-то донести помимо своего многогранного опыта и рабочих моментов. Я тогда не услышала ее – сколько уж лет мне было? Не больше двадцати трех, и о будущем Вероника не беспокоилась…

Первый год мы созванивались, и Нелли меня курировала, по телефону рассказывая модные тенденции, и просто так, случаи из жизни. Потом телефон она отключила. Полгода я звонила с постоянством раз в неделю, но все натыкалась на безразличное? Абонент временно недоступен?…

Уверенно переступаю порог спальни Стаса и оглядываюсь. Стас мужественно держится: заходит в комнату, бодренько ложится на кровать. Не верит, что осмелюсь.

– Я лег. Презерватив доставать?

– Зачем? Не надо.

Подхожу к кровати. Стас пристально смотрит на меня.

– Ты серьезно, Вероничка?

– Серьезнее не бывает, – сообщаю недоверчивому. Присаживаюсь на кровать и расстегиваю молнию его джинсов.?Несколько развитий сюжетов, красотка, и миллион видов импровизаций. Работай от того, какая обстановка и что за клиент. В твоем случае – в каком настроении пришел с работы муж, как встречаешь его ты, ругались или нет вы вчера, ну, и прочее… Сечешь, о чем я???Да, Нелли?.? Чудненько. Можно сразу быка за рога – и в путь. Быстро-быстро, не меняя темпа, или быстро – еще быстрее. Но если хочешь, чтобы все достойно, надо вот так… – далее целая лекция о видах ласк, переходе от простого к сложному и от медленного к быстрому. – Так это же – как в литературе! – восклицаю восхищенно, слушая подробный рассказ Нелли, сопровождающийся наглядной демонстрацией на резиновом члене, – есть завязка, развитие действия, кульминация и финал…??О-о! – Нелли выгибает брови дугой, – вот что значит училка русского и литры…?

Но валютная проститутка тоже мыслила категориями развития сюжета.

В общем, устраиваю Стасу все в лучшем виде. И завязку, и кульминацию. Стас задыхается и стонет в финале, метаясь по кровати.

– Бл…дь, ни х. на себе… – выговаривает, отдышавшись, – как ты языком делаешь…

– Уметь надо, – может, я слишком постаралась сегодня? Да не должна. Практики не было давно, много сложных техник я не применила… Зато два года подряд я с лихвой доказывала Коле, что деньги были потрачены не зря. Старалась всегда внести что-то свежее и необычное в нашу семейную сексуальную жизнь.

Лишь после развода осознала, что даже самый разнообразный секс не поможет тебе удержать мужчину. Или мой умерший ребенок изменил обычное течение жизни, и Коля побоялся, что он никогда не станет отцом? Страх потерять свое продолжение, свое будущее… Не знаю.

– Да уж, мадам, умеете вы удивить так удивить, – Стас натягивает штаны и осторожно садится на кровати. Он даже немного смущен, мне кажется. Проводит рукой по волосам раз, другой. Внезапно рука останавливается.

– В закромах больше спецэффектов не имеется?

– Почитать тебе Бродского?

– Не-не, не надо! Слышали уже. И читывали сами.

– Серьезно, что ли? – не верю я.

– Ага. Книжку пришел в магазин купить, говорю:?Дайте самую большую со стихами Бродского?. Продавщица посмотрела на меня как на идиота, но книженцию принесла. Стремные стихи, я не осилил много, извини, Вероничка, не мое…

– И ничего не понравилось?

Стасу, я вижу, сейчас не до Бродского, но чувство благодарности за сделанное заставляет его напрячь извилины и вспомнить нужное.

– Почему? Ну… что-то там про облака было. И по холмы. Красивые стихотворения.

– Поняла, что за облака и холмы, – соглашаюсь я. Мне тоже стихотворения эти нравятся. Стас усиленно трет лицо.

– Блин, не отойду никак. Иди сюда!

Звонок телефона. Стас качает головой.

– Перезвоню позже. Пусть хоть Папа Римский.

Кому-то очень нужен Стас. Звонят ему еще и еще.

Стас, тихо матерясь, тянет руку к тумбочке, на которую положил телефон. Недовольно хмурится, глядя на экран, и отключает его.

– Потом, – отвечает он на мой немой вопрос и обнимает меня, зарываясь лицом в распущенные волосы.

– Вообще не ожидал. Клево. Спасибо огроменное.

Чуть киваю.

Некоторое время мы сидим без движения, и я чувствую горячее дыхание Стаса, ощущаю его крепкие мышцы. Если бы все было так просто,?спасибо огроменное? – и жили они долго и счастливо.

– Вероника… – тихо-тихо говорит Стас.

– Да?

Но Стас больше ничего не произносит. Кашлянув, меняет положение тела, отодвигается от меня.

– По-моему, мне повезло с фантами больше, чем прежним хозяевам.

– Да ты, смотрю, по жизни счастливчик, – иронизирую я и с удивлением замечаю, как сходит довольная улыбка с лица Стаса.

– Счастливчик, моя лапочка. Если б ты только знала, какой…

Глава 27

Мы в игры долгими годами

Чуткими, как иглы, тонкими словами,

Вплоть до совершенства постигнув это искусство

Томного блаженства в сочетании с вкусом

Слово змейкой вьётся -

В кружева, в кружева.

Смысл, какой захочешь,

Можно в них завернуть.

Неземной мозаикой

Развесить слова,

Обмануть полмира,

А самой улизнуть.

И летать над бездной, не боясь сорваться,

В синеве небесной с головой купаться,

И душой услышать, как плачет Высшая Правда!..

Там, где чувства дышат, говорить не надо.

Ольга Тишина «Весточка»

– Вероника Васильевна, я вас задерживаю? – Аня забегает в класс, когда я застегиваю куртку.

– Нет, не очень тороплюсь. Говори, Ань. Как твои дела?

– Да нормально, – пожимает плечами девочка, – как обычно… Вероника Васильевна, я стихотворение написала новое. Та-акое! Это самое лучшее мое стихотворение, правда-правда!

– Лучше скажи, стихотворение, как твои дела по-серьезному? – внимательно смотрю на девочку.

– Вы о Севальцевой?

– О ней в том числе.

Суббота, мой десятый умчался по домам, и Лена с Максимом ушли тоже, потому Аня не боится произносить опасную фамилию вслух. Да и сама история давно покрылась пылью и патиной, и кажется случившейся не взаправду. Поведение Лены улучшилось, я постоянно вижу ее с Максимом, и мозг отказывается поверить в то, что можно влюбиться в заботливого и доброго мальчика, везде и всюду ходить с ним – и быть проституткой. Он же должен заметить твои отлучки, так? Современные подростки день и ночь на связи, если уже не ночуют друг у друга в гостях. А не заметил, значит, их нет.

Или их Лена успешно скрывает.

Недавно с Розой Андреевной мы вновь говорили о ней. «Что ты как курица, Вероника, – Роза Андреевна изрекла дополнительную кучу ругательств в мой адрес, – кудахчешь над бедняжкой Леночкой? У бедняжки все есть, кроме головы. Успокойся уже! Не твоя забота, что девочка вне школы делает! Ей уже шестнадцать есть? Пусть зажигает!»

«Так нельзя, Роза Андреевна».

«Нельзя учителю и классному руководителю подсылать амбалов, чтобы ее покалечить! Вот это – нельзя! А что гадина творит с собственной жизнью – ее заботы и заботы родителей. Подозревают, чай, о ней…»

«Нет…»

«Давно с матерью разговаривала? Я с ними в одном дворе живу. Вона какие загорелые! Откуда папашка с мамашкой прилетели недавно? Где отдыхали? В Турции?»

«В Африке где-то», – стыжусь за родителей Лены. Но я их действительно сто лет уже в школе не видела, а загарчик отметила, когда мы случайно встретилась в супермаркете.

«А ты все пляшешь, пляшешь за своих! Будут тебе амбалы ноги ломать – тогда я посмотрю, как запоешь!»

– Вероника Васильевна! Вот стихотворение! Я его напечатала…

– Мой золотой, убегаю. Отдашь мне листок, в понедельник все скажу, что думаю, хорошо?

– Конечно! – в класс заглядывает Кристина – она ждет Аню у двери, но ни в коем случае не зайдет, пока мы разговариваем об Анином творчестве. Уважает личное пространство подруги.

Аня прощается со мной и уходит, а я складываю листок вчетверо и кладу в кармашек сумки. Не до детских стихотворений мне сейчас.

Часа через два Стас заедет за нами, и мы с Жужиком отправимся к нему на дачу.

«Консервы твоему псу я уже купил, не бери еды. Можно только посуду пса – и все. Забудешь – на даче найду». Стас предусмотрел все, но я не доверяю тому, что покупают одинокие мужчины, поэтому вчера полвечера провела у плиты, запекая в духовке курицу, жаря пирожки с картошкой и параллельно – блины. Думаю, мой военный не останется голодным.

Со дня детских игр в фанты прошла ровно неделя, во время которой я успела много раз понервничать за будущие выходные, точнее – за очередной срыв планов. А потом, отдохнув вечерок с любимыми книгами, и Новым Заветом в том числе (по расписанию предполагалась аэробика в фитнесе, но ее решила прогулять), я в который раз ощутила, что все тленно на земле, и перестала волноваться.

И сложилось. Не произошло ни стихийных бедствий, ни каверз от школы – ничего серьезного, что бы помешало поездке.

Вещи сложила заранее (немудрено – всю неделю думала о поездке). Оставалось только вытащить контейнеры из холодильника и определить их в крепкий пакет. Я буду готова даже раньше назначенного времени.

Интересно, получу бонус от настоящего военного, что собираюсь быстро, как в армии? За прошлые старания бонусов не получила.

Стас долго был под впечатлением от произошедшего. Про «повторить» не намекал, допросов не устраивал, но интересующийся взгляд ловила постоянно. Где-то в четверг за партией в шахматы его прорвало:

– Вероничка, с таким багажом знаний… блин, не знаю даж, как сформулировать-то…

– Не заморачивайся. Муж бывший постарался, чтобы я была у него самая лучшая. Во всем. Но лучшей для него я не стала…

– Бл. дь, забудь о нем. Ты клевая. Честно. Муж твой бывший – сволочь. Ну, сама в курсе.

– В курсе, конечно, и давно… Спасибо, Стасик. А ты настоящий друг, хотя и вредный местами, – закидываю пробную удочку и внимательно наблюдаю.

При слове «друг» Стас чуть изменился в лице, хотел было что-то сказать, и я замерла, ожидая…

Но он лишь согласно кивнул и ограничился обычным:

– Обращайся, дорогая.

И мы, как выразились бы мои многоумные детки из десятого «А», «проехали эпизод без последствий».

– Это – дача? – разглядываю высокие стены забора. М-да. Отстала от жизни. После того, как сия богатая и сытая прелестница захлопнула передо мной двери, выбросив на свою обочину, слово «дача» прочно ассоциировалась у меня с небольшим одноэтажным домиком с печкой, участком земли и невысоким деревянным забором – как у моих подруг, к которым я иногда летом выбиралась «на ягоды». Плотный туман заполнил сознание, вытолкнув память о другой жизни, с элитными машинами и коттеджами, с легким звоном хрустальных бокалов на большом теплоходе (да-да, у мужа были и такие друзья), в окружении безупречных мужчин и шикарных женщин – и будучи одной из них.

Нормальная защитная реакция организма. Да и не была элитная жизнь моей никогда.

– Не нравится? Ты ж еще ничего не видела, только забор?

– Нет, нет, Стас…Просто не ожидала. Красиво тут как.

– Ну да. Летом еще красивее. Посиди минутку, – Стас выходит из машины, чтобы отпереть ворота. Опять в распахнутой куртке и без шапки.

Подарю на Новый год шапку и шарф, проносится в голове. Мама Ани иногда вяжет за денежку. Если ей сказать сейчас, к тридцать первому числу она успеет. Только какой цвет подойдет?

– Готово, – говорит Стас, садясь в машину.

Считаю, синий или серый цвет пряжи. Ну нельзя ходить без шапки зимой!

– Стас, а у тебя есть шарф и шапка?

– В смысле? Ты о чем? – Стас даже руки с руля убирает, так он удивлен.

– Холодно же. Давно хотела спросить тебя об этом. Ну ладно, осень, но сейчас зима…

Стасу весело. Он поднимает руку и треплет меня по шапке: я-то, в отличие от некоторых, одеваюсь согласно погоде.

– Вероничка… озаботилась, дорогая…

– Не переживай, ничего подобного. Вдруг заболеешь? Я не доктор…

– Все будет хорошо, Вероничка.

– А если…

– А если – не будет, – обычная самоуверенность здоровенных мужиков.

Но шапку и шарф я ему все же подарю. Приличный новогодний подарочек.

Дом-коттедж у Стаса оказался очень хорошеньким, на мой взгляд. Двухэтажный, деревянный, с балконом и верандой. Не фешенебельный, но с претензией. Недалеко от дома – беседка. Представляю, как здорово сидеть в ней с друзьями летом. А что друзей у Стаса хватает – не сомневаюсь.

Жужик тоненько заныл на заднем сиденье. Надо сказать, что пес очень неплохо перенес дорогу, останавливались мы на трассе всего раза два. Под конец дороги он свернулся калачиком на подстеленных Стасом ковриках и одеялах и заснул, и прервала чуткий сон пса лишь вынужденная остановка перед воротами.

– Потерпи, псина, – сказал Стас, но не тут-то было: Жужик забегал на заднем сиденье и заскулил.

– Сейчас, – через несколько метров Стас заглушил мотор. Пение Жужика стало более жалобным.

– И все-таки твоя хозяйка тебя набаловала, – подытожил Стас, выходя из машины. Закрыл ворота, и только после этого открыл заднюю дверь.

Жужик быстро побежал, вздымая лапками снег, со звуком, больше похожим на стук конских копыт. Рассек небольшой сугроб и остановился, чихая и встряхивая головой. Задрал лапу, отметив начало своей территории, и продолжил носиться меж деревьев.

– Как он рад, – я вышла из машины и глядела на небольшую упитанную собаку, которой так мало нужно для счастья – плошка с едой и любящий хозяин, да возможность побегать… И как много нужно для счастья мне. Это неправильно.

Скажете, собаки не люди? Так, может, мы о себе слишком много мним?

– Ох и носится твой пес, – Стас открыл багажник и вытащил из него сумки.

– Давай я тебе… – начала я, по привычке подхватывая одну из сумок, но Стас тут же забрал ее у меня:

– Ты училка по физкультуре, что ли, и забыла намедни штангу потягать? Донесу я сам все! Отойди! Возьми вон лучше самое тяжелое.

– Что?

– Ключи.

– Конечно… – позорюсь я. Привыкла все делать сама, ничего не поделаешь. А привычка – вторая натура, говорили древние. Сейчас натура показалась в лучшем виде.

– Вредничаешь вечно, Стас… – я же не могу вот так сразу радостно отбежать от сумок, правда? Вероника не ударит в грязь лицом и не покажет, что она белоручка! Ну да, я привыкла сама таскать свои тяжести, а к джентльменам не привыкла…

Стас взваливает огромный рюкзак на плечи, берет сумки в руки и несет их к крыльцу дома, где уже сидит Жужик. Я иду следом, неся ценный груз, который мне доверил Стас.

– Вредничаю. И вообще, г…неца навалом. Но, говорят, я неплохой человек.

– А кто говорит? – навожу справки.

– Мама говорит. – Маме-то виднее, конечно… – на сердце внезапно теплеет, особенно когда Стас поворачивается, подмигивает мне и улыбается открытой и искренней улыбкой. Она мимолетна, как взмах крыльев бабочки, и она – словно удар для уставшей от печальных раздумий Вероники.

В коттедже Стаса по-спартански мало мебели. Витая лестница на второй этаж, а на первом, в единственной огромной комнате, камин. По-моему, настоящий.

– Он же настоящий, Стас?

– Ага. Расслабляюсь, когда на огонь смотрю. Успокаивает… Ой, сколько мы костров пожгли на учениях! Я, когда дом стал строить, точно знал, что камин у меня будет. И баня. Все, больше особо ничего не надо было от дома.

Жужик заходит в чужой дом с опаской. Принюхивается у порога, поджимает уши и бочком идет за мной. От хозяйки ни на шаг.

– Располагайся, – Стас направляется к небольшой импровизированной кухне в углу большой комнаты:, плита, кухонный гарнитур – тоже, кстати, с барной стойкой.

– У тебя любовь к барным стойкам? – невинно интересуюсь я, стараясь очень сильно не улыбаться.

Стас издает веселое хмыканье:

– Знаешь, не задумывался. Правда. Наверно, да, огромная любовь. Преогромная. Полезная вещь. Согласна? – подмигивает мне, хитро прищуриваясь.

– Ну-у… если только стол нужной высоты.

– А высоту здесь не подгадывал… Иди-ка сюда! – Стас обязан прояснить вопрос сию же секунду. Просто как дети эти мужчины! Смешно иногда, вот ей-богу.

– Стас! – смущаюсь я, – Перестань! Никуда я не пойду! Тут продукты испортятся, давай все положим в холодильник…

– Надо тебя напоить. Когда ты немного пьяная, то на все соглашаешься. И Бродского цитируешь местами.

– Я… ну хватит уже, – везу тяжелые сумки к холодильнику. Стас подходит ко мне, поднимает сумки и сам несет по назначению.

– Это что? – Стас недоуменно разглядывает большие пластиковые контейнеры, которые лежат сверху.

Это я для вас старалась.

– Я тут испекла немножко. Пирожки, блины, курица на банке.

– На че-ем?

– На банке. Рецепт нужен?

– Отпробуем без подробностей. Да зачем ты, зайка? Я тут подкупил продуктов. Отдыхала бы вчера, – эти слова Стас говорит, да? У меня с ушами все нормально? Хотя, что я иронизирую? Если человек может две недели уживаться с чужой собакой и по первому зову мчаться помогать друзьям, стоит ли удивляться, что он может проявлять подобное сочувствие?