Текст книги "От Андалусии до Нью-Йорка"

Автор книги: Илья Левит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава сорок первая
Limpieza

Итак, с середины XVI века любой человек в Испании, желающий занять любую должность на государственной службе, в церкви или общественную должность, обязан был пройти limpieza – доказать чистоту своей крови. То есть что на протяжении нескольких поколений в роду не было евреев и арабов. В особых случаях, например для гражданских служащих инквизиции, то есть, не духовенства, требовалась также limpieza их жен. Только людей с «чистой кровью» принимали в университеты, только чистокровным разрешалось выезжать в Новый Свет. Последнее, правда, соблюдалось не очень строго. Сколько же надо было иметь поколений «чистых христиан» в роду? Поначалу, от четырех до семи (в разных конторах было по-разному). Но так как к XVII веку иметь 4 поколения христиан было уже нетрудно – после 1492 года иудеев в Испании не было – то всюду начали требовать семь – 200 лет, свободных от евреев и мавров. Для испанца в конце Средних веков не было ничего хуже, чем «нечистая кровь». На этом основана маленькая комедия Сервантеса, где два жулика якобы показывают в маленьком городке замечательные фокусы. Но их могут увидеть только люди с «чистой кровью» – и, конечно, все уверяют, что видят. Так что мотив «голого короля» тоже не нов. Но многим, даже аристократам, было не до смеха. Пройти испытание на «чистоту крови» было вовсе нелегко. Лев Поляков в своей «Истории антисемитизма» приводит переписку, относящуюся к первой половине XVII века. Какой-то полковник пожелал вступить в один из религиозных орденов. Его дядя, епископ в Латинской Америке, дает ему наставления в письмах и шлет 1000 дукатов на взятки. Хотя происхождение их рода безупречно, но… чем черт не шутит! А какое раздолье стало всем шантажистам и вымогателям!

О настоящих маранах, чья «нечистота» никаких сомнений не вызывала, поговорим чуть позже.

А пока остается заметить, что нашлись духовные лица и в Испании, и за ее пределами, возмутившиеся этим законом. Но в Испании им быстро затыкали рот. Однако объявился такой «правозащитник», с которым не рискнули цапаться ни королевская власть, ни инквизиция! Святой Игнатий Лойола, основатель ордена иезуитов. Он прямо заявлял, что «чистота крови» – предрассудок, и не только открыл двери своего ордена для маранов, но и не колеблясь выдвигал их на высшие посты. Это еще все полбеды. Он как-то публично заявил, что считал бы большой привилегией иметь одну кровь с Христом! (Чудны дела твои, Господи!) И долго был иезуитский орден бастионом борьбы с испанским расизмом. Но лет через 30 после смерти Лойолы пал и этот последний бастион. Иезуиты согласились принимать только людей с «чистой кровью». В дальнейшем они пошли даже на посмертную подделку родословных видных иезуитов времен Лойолы – маранов.

Если описанное в предыдущей главе напоминает сталинские времена, особенно в конце его правления, то в этой главе видно сходство позднесредневековой Испании с гитлеровской Германией 30-х годов XX века. В XX веке родословные уже знали хуже. Там, в Германии, пришлось удовлетвориться четырьмя поколениями. (Для вступления в СС формально требовалось чистота арийской крови с 1648 года, т. е. после Тридцатилетней войны. Но практически проверить это редко удавалось). А вот в Средние века это дело любили, и генеалогией (наука о родословных) занимались. Так что…

Лирическое отступление

A идея «чистоты крови» дожила в Испании до XX века!

В конце XIX века Испания уже бедная, отсталая страна. Колониальная империя ушла в прошлое. Население тяжело страдало от безработицы. И вот в Бискае (одна из баскских провинций) открыли огромное месторождение железа. На рубеже XIX–XX веков там добывалась в основном для вывоза в Англию пятая часть всего мирового производства железной руды (по содержанию металла). Соответственно, появились там рабочие места и стали приезжать на работу люди. Не только баски из других баскских провинций, но и кастильцы – главная ветвь испанцев. Вот тогда-то и развился баскский национализм. И если не мог человек доказать, что его дедушки-бабушки были чистокровные баски, т. е. пройти испытание на «чистоту крови», то его бойкотировали всеми правдами и неправдами. И особенно следили, чтоб не выучил он баскского языка, а то будут еще всякие безродные кастильцы себя за басков выдавать!

Во второй половине XX века испытание на «чистоту крови» баски постепенно перестали афишировать – уж очень плохие аналогии напрашиваются. Что там у них на практике в наши дни происходит судить трудно. В СССР ведь тоже не было официального антисемитизма.

Но в чем же обвиняли баски кастильцев? Ну, понятно, в том, что они трусливы, продажны, глупы и т. д. Это часто в таких случаях говорят. Но тут было еще и очень специфическое обвинение – недостаточное католическое рвение кастильцев! Так что баски называли их даже не людьми, а «человекообразными»! Не рой другому яму…

Глава сорок вторая
Мистики, мистификаторы и просто жулье

Мы оставили Португалию в блестящем положении, при Мануэле Счастливом. Положение маранов там при нем было вполне сносно. Это, кстати, в основном, были выходцы из Испании (см. главу 33). Но Мануэль умер. С ним ушло и счастье Португалии. Его сын был воспитан матерью-испанкой в фанатичном антисемитском духе и не унаследовал от отца государственного ума. И сразу, как вступил на престол, возмечтал о введении инквизиции (20 лет без преследований, обещанные его отцом, уже прошли). Все-таки, он сумел сделать это не сразу. И среди событий, которые ему мешали, были просто удивительные. Началось все с того, что вскоре после вступления на престол Жуана III (сына Мануэля и испанской принцессы Марии) с корабля в Венеции сошел темнокожий человек маленького роста. И заявил, что он посол еврейского царя. Где-то на Востоке (в Аравии?) существует еврейское царство, где живет часть из пропавших 10 колен Израиля. Он, Давид Реубени (то есть из колена Рувимова) – брат тамошнего царя Иосифа. А в Европу прибыл он для заключения союза против турок. Людей у евреев много, но нет огнестрельного оружия. Вот он и прибыл за ним и для координации действий. Как могли поверить в это! А вот поверили! И христиане, и часть евреев в Италии. Касаемо евреев, следует сказать, что по гетто средневековой Европы всегда бродила легенда. Мол, где-то на востоке, за рекой Самбатьен, существует еврейское царство «пропавших 10 колен Израиля». Вот оно и обнаружилось наконец-то! Вообще-то в ранее Средневековье возникали небольшие еврейские царства в Йемене (VI век) и в Тунисе (VII век), но они просуществовали очень недолго. Другое дело – Хазария. Она была большим государством, существовала веками (погибла во второй половине X века). Видимо, и жили в преданиях воспоминания о ней. В XVI веке существовало и княжество эфиопских евреев-фалашей. «Посол еврейского царя» явно не был европейским евреем. И был очень смугл (или даже темнокож). Йеменит? Фалаш? Выходец из Индии? Во всяком случае, он как-то разбирался в европейских делах. Но как ему поверила Европа? Ну, во-первых, был разгар эпохи великих географических открытий. Европейцы все время узнавали о новых странах. Только что узнали, например, об ацтеках. Во-вторых, охотно верят в хорошие вести. Турки нависли над христианской Европой страшной тучей. И поиски потенциальных союзников были одним из побудительных мотивов действий Генриха Мореплавателя. А с тех пор положение очень ухудшилось. Давид же Реувени уверял, что брат его выставит армию в 300 тысяч солдат – цифра для того времени фантастическая. Но ведь вся эта история невероятна! А еще, жило в тогдашних людях твердое убеждение, что евреи не исчезают. И если 10 колен описаны в Библии, то они должны найтись. Среди евреев, поверивших «послу», были и богатые, так что скоро он поехал из Венеции в Рим с подобающей пышностью. Там он был принят Папой, произвел на него самое лучшее впечатление и с несколькими рекомендациями отправился в Португалию для обсуждения практической стороны военного сотрудничества – путями на Восток владели ведь португальцы. Там он начал деловые переговоры об отправке 8 кораблей с военными материалами! На что он рассчитывал? Стоял ли кто-нибудь за его спиной? Ничего не известно. Понятно, что все разговоры об инквизиции в Португалии в то время стихли. Мараны приободрились чрезвычайно. Один из них открыто вернулся в иудаизм и стал приближенным Давида Реувени. Звали его Соломон Молхо. Другие на это пока не решались, но чувствовали себя очень уверенно. Кончилось тем, что группа португальских маранов совершила вооруженное нападение на женскую тюрьму инквизиции в пограничном испанском городе Бадахосе, освободила несколько содержавшихся там маранских женщин и увела их в Португалию. Возник международный скандал, и Давиду Реувени предложили покинуть страну. Видимо, португальцы уже начали догадываться, что дело нечисто. Потом Реувени и Молхо скитались по Европе и напросились на встречу с Карлом V в Германии. А он приказал их арестовать. Соломона Молхо тут же сожгли, как вернувшегося в иудаизм, а что стало с Давидом Реувени, неизвестно. Он исчез в тюрьмах. Есть версии, что был сожжен на костре инквизиции, отравлен и т. д.

Теперь, в принципе, ничего не мешало введению инквизиции испанского типа в Португалии. Но уперся Рим. То ли Папы честно пытались отработать полученные от маранов деньги, то ли пример Испании показал – потом поздно будет сердиться, что их индульгенции не признают, а может, имела значение и человечность, но Рим стоял твердо. Даже разрушительное землетрясение в Португалии (имеется в виду землетрясение 1531 года), которое там восприняли, как знак гнева Божьего на отсутствие инквизиции (хотя землетрясения в Португалии вообще-то нередки), Рим не убедило. Не помогла и добрососедская помощь португальцам со стороны Карла V. Но позднее Средневековье было неблагоприятно для вмешательства Пап во внутренние дела государств, для ущемления национального суверенитета. Все в Португалии обвиняли Пап в продажности. Да и явно не расчет был Риму ссориться с образцовым католиком Жуаном III, когда по Европе, как пожар, распространялся протестантизм. С каждой сменой Папы Римского позиции португальских маранов ухудшались. И вот в 1540 году в Португалию прибыл новый папский легат (посол Римского Папы) для участия в деле создания святой инквизиции. Он энергично брал взятки со всех заинтересованных лиц. Пока не выяснилось, благодаря бдительности испанской инквизиции, что это аферист, который в Испании ловко подделывал разные бумаги. А теперь подделал Папскую грамоту, чтобы вымогать деньги (в первую очередь, конечно, у маранов). Жулика арестовали, уже выманенные деньги конфисковали и сослали его на галеры. Инквизицию вскоре (1547 год) все-таки ввели, чем, конечно, подтолкнули маранов к эмиграции, но о том – ниже.

Надо все же признать, что португальская инквизиция была менее активна, чем испанская.

А жизнь шла своим чередом и потребовала от португальцев уделить, наконец, внимание Бразилии. До сих пор они владели ею чисто символически (см. главу 34). Но во второй четверти XVI века стало ясно, что «природа не терпит пустоты», и если не принять мер к освоению Бразилии, то там обоснуются другие, например, французы, и никакие Папские буллы не помогут (см. главу 31). Короче, начали осваивать бразильское побережье. Для моего повествования важно, что заложили город Ресифи. «Ресифи» по-португальски «риф». Там есть какой-то риф изумительной формы. Но тогда чаще использовали индейское название Пернамбуку (теперь Ресифи – столица бразильского штата Пернамбуку). Однако белых людей катастрофически не хватало. Португалия была мала, и главным для нее был Восток. И вот инквизиция стала ссылать в Бразилию маранов. Туда отправляли и других людей не поладивших с законом. Это было разумнее, чем жечь их или гноить в тюрьмах. А потом мараны и сами туда поехали – в Бразилии так и не завели инквизицию – уж больно людей не хватало. А в столице азиатских владений Португалии Гоа (на западном побережье Индии) инквизиция была введена в 1560 году – там жизнь тогда била ключом. В захолустной же Бразилии было не сладко, пока мараны не занялись сахаром.

Глава сорок третья
На Средиземном море

В середине XVI века и вообще империя Габсбургов, и Испания в особенности, шли на подъем. Германию централизовать не удалось, но в 1529 году Вена выдержала турецкое наступление, что имело и практическое, и большое моральное значение – Габсбурги теперь претендовали на роль спасителей христианского мира. После долгих войн с Францией, часть Италии – Неаполь, Милан тоже попали под власть Габсбургов. Поток сокровищ из Нового Света нарастал.

Лирическое отступление

Это стало очень важным событием в истории мировой экономики. Этот «Золотой Гольфстрим», проходя через Испанию в конце Средних веков, докатывался до Индии и Китая! Явление это называется «революция цен» и оказало разнообразное влияние на мировую экономику. Об этом целые книги написаны. Для нас пока что важно, что, для начала, сокровища попадали в руки испанских королей.

Но был один регион, где Карлу решительно не везло.

Мы с вами оставили Северную Африку в конце XV века, в момент кризиса, связанного с крахом транссахарской торговли. Но постепенно нашли замену этой торговле – пиратство. Пиратство – это не всегда уголовщина. При достаточном размахе, оно становится и бизнесом, и политикой. Так бывало не раз, и по ходу моего повествования мы еще будем говорить и о пиратстве в другом регионе – в Вест-Индии («Карибское пиратство» – по названию Карибского моря). Карибское пиратство более известно по художественной литературе, по фильмам. А меж тем, в дни расцвета, североафриканское пиратство было не менее интенсивным и существовало долго – покончить с ним странам Европы и Соединенным Штатам удалось только в XIX веке. В литературе это пиратство называют «берберским», в старых русских книгах писали «варварейское». Всё североафриканское побережье к западу от Египта (т. е. берега нынешних Ливии, Туниса, Алжира, Марокко) называли в позднее Средневековье «Пиратский берег». Главным центром североафриканского пиратства был в XVI веке Алжир, где базировались десятки разбойничьих кораблей. Но и другие города тех мест жили пиратством. Позднее, в XVII веке, когда на Средиземном море добычи стало поменьше, вперед вышли города Атлантического побережья Марокко. Но нам сейчас важен XVI век. Опекуном берберских пиратов был турецкий султан. С его военной помощью они сумели отразить все попытки Карла V ликвидировать их гнезда.

Лирическое отступление

А также с помощью еврейских колдунов. Тяжелейшую неудачу Карл потерпел в 1542 году, когда необычайной силы шторм сорвал высадку испанского морского десанта около Алжира. Потери испанцев оказались очень велики. В Европе упорно говорили, что ту бурю наслали еврейские чародеи.

Султану корсары исправно отсылали долю своей добычи и считались его вассалами. Европа в то время не смогла ликвидировать берберское пиратство, но смогла создать свой христианский вариант средиземноморского пиратства – Мальтийский орден.

Это наши старые знакомые – иониты или госпитальеры – см. конец главы 29. B начале 1523 года, после отчаянного сопротивления, они вынуждены были эвакуироваться с Родоса. Несколько лет они провели во владениях Папы Римского, а в 1530 году Карл V подарил им Мальту и они возродили свою «маленькую великую державу». С помощью доходов от многочисленных орденских поместий в разных странах западной Европы, мальтийские рыцари-монахи завели солидный флот. Под предлогом священной войны они грабили мусульманские корабли и берега. Часто страдали от них и немусульманские подданные султана – православные греки и евреи. Самые дерзкие свои налеты мальтийцы совершали на охраняемые караваны судов (конвои), курсировавшие между Стамбулом и Александрией. На этих кораблях плавали жители турецкой столицы, направлявшиеся паломниками в Мекку и возвращавшиеся обратно. При удаче случалось захватить видных турецких вельмож и взять за них большой выкуп. Ходили слухи даже о захвате родственников султана. А кто не имел денег на выкуп, становился рабом на Мальте.

Так что на Средиземном море беспрерывно шла малая война под религиозным знаменем. Иногда она перерастала в большую – когда Испания пыталась, например, захватить Алжир. Или когда турки попытались захватить Мальту. И то, и другое не удалось.

Каждое пиратство имеет, однако, свои особенности. Были они и у берберского пиратства. Для начала, укажу, что большинство людей на судах мусульманских пиратов родились вовсе не мусульманами. Это были так называемые «турки по профессии» – то есть христианские ренегаты (перешли в ислам).

Одни попали в плен и так купили себе свободу, другие пришли сами – уроженцы бедных стран, вроде Сардинии, Корсики. Или это были специалисты из морских стран Европы, полагавшие, что тут их лучше оценят. Основатель всего этого бизнеса, Хайреддин Барбаросса, был греческим ренегатом (не единственным в той среде) и адмиралом турецкого флота («Хайреддин» – «защитник веры», почетное звание, которое дал ему султан, «Барбаросса» – «рыжебородый»). Прошу не путать его с прославленным германским императором рыцарских времен. Одному из его сподвижников – Синану – приписывали еврейское происхождение, но не сефардское, а восточно-средиземноморское.

Лирическое отступление

То что Синан был храбрым воином и хорошим мореходом, это для пиратского адмирала обычно. Но молва приписывала ему и необычную в этой среде черту – гуманность. Однажды пираты Барбароссы, в их числе и Синан, были окружены испанцами в Тунисе. И, собираясь идти на прорыв, хотели перебить перед этим 6 тыс. пленных христиан. Но Синан выступил против этого и сумел настоять на своем.

А в переживавших расцвет городах Северной Африки поселилось и немного сефардов, в их числе, и бежавшие в турецкие владения мараны. Здесь они вернулись в иудаизм.

Были они врачами, купцами, ремесленниками. В общем, жили около пиратов. Опасности не было – в пиратских городах Северной Африки царил порядок (в отличие от Запорожской Сечи – тоже пиратского гнезда).

Еще одной особенностью берберского пиратства была добыча – это были, в первую очередь, не драгоценности, а люди – пленные. За них брали выкуп. Люди небогатые (а таких было большинство) нуждались в благотворительности, чтобы собрать выкупные деньги. По всей Европе собирались для пленных эти деньги, часто – в церквях. Все это было хорошо организовано. Но тем не менее, ждать выкупа приходилось нередко годами, так что, чаще всего, после удачного рейса пленных распродавали. А уж их хозяевам предстояло в дальнейшем получить выкуп. И о чем мечтал каждый испанец, стоя на рабском рынке? Попасть к еврею. Во-первых, там они понимали язык – сефарды сохраняли в быту испанский. Но главное то, что все знали – у евреев почти наверняка не будет жестокого обращения. Евреи не мстили. А вот один решил отомстить. И сумел. О нем я расскажу позже.

А жизнь шла своим чередом. В 1555 году Карл отрекся от престола и ушел на покой, в монастырь. Испанские, нидерландские, итальянские владения и Новый Свет он оставил сыну, Филиппу II, а германские земли – брату. Но обе ветви координировали свои действия, супердержава Габсбургов продолжала существовать и бороться за мировое господство. Испанские Габсбурги до конца Средних веков считали германских кузенов бедными родственниками и помогали им войсками и, что важнее, деньгами.

Глава сорок четвертая
Путь на восток

Статистика жертв инквизиции свидетельствует: во второй половине XVI века евреи попадали в лапы испанской инквизиции гораздо реже, чем в первой (я тут имею в виду саму Испанию, а не Новый Свет). Когда в 1561 году Филипп II захотел показать своей молодой жене, французской принцессе, аутодафе (коллективное сожжение), нашли для костра только 24 человека. Это снижение числа жертв произошло потому, что евреев в Испании оставалось все меньше. Хотя законом «новым христианам» запрещалось выезжать из страны, они эти законы умели обходить. А их надежды на перемены к лучшему рассеялись. Какое-то число маранов сумели, несмотря на все запреты, выехать в Латинскую Америку и обосноваться там.

Совершенно изумительна история семьи Карвахал. Луис де Карвахал достиг высшего поста в испанской колониальной администрации в Мексике и Центральной Америке. Но в 1569–1570 годах Филипп II организовал инквизицию в Новом Свете. И кончил Карвахал плохо – после десяти лет правления он был арестован и умер в тюрьме инквизиции, а его родных сожгли.

Большинство маранов в Мексике и Перу (я тут имею в виду не теперешние страны, а тогдашние вице-королевства, которые были гораздо больше), конечно, не были высшими чиновниками. Они были врачами, юристами, торговцами и т. д. Инквизиция их ловила и жгла. В общем, в испанских владениях, даже заокеанских, было опасно. И основная миграция маранов в XVI веке пошла на восток – в турецкие владения. Напоминаю, что это началось еще в конце XV века, во время изгнания евреев из Испании. Волна беженцев докатилась тогда от Пиренейского полуострова до Балканского. А затем туда стали подъезжать мараны. Это была «капельная» эмиграция, но длительная. Для начала, надо было выбраться из Испании и спасти хотя бы часть состояния. Был довольно простой способ – заявить, что всей семьей едут на паломничество в Рим, а деньги берут с собой для благочестивых пожертвований там. Но так можно было вывезти лишь относительно немного денег. В начале, пока еще действовала сеть маранских банков, деньги переправлялись через них. А в дальнейшем приходилось полагаться на контрабандистов. Но так или иначе, выезжали. Далеко не все сразу направлялись в Турцию. Некоторые пытались зацепиться в Италии, в тех районах, где не было испанского господства, в частности в Папской области. Там обычно не трогали. Можно было почти открыто соблюдать еврейские обычаи. Позже, в конце XVI века, значительная группа маранов осела в Ливорно – портовом городе, принадлежавшем тосканским (т. е. флорентийским) герцогам Медичи. Герцоги рассчитывали активизировать коммерческую деятельность в порту. Для этого они пригласили селиться в Ливорно всех купцов, в том числе евреев. И герцоги не пожалели об этом и евреям в Ливорно грех было жаловаться.

Люди европейской культуры, мараны вовсе не тянулись в мир ислама. Но жизнь показала, что это тоже опасно – вспышки религиозного фанатизма и в Италии случались, об одной расскажу в дальнейшем. По всему по этому там, в конечном счете, осело немного маранов. О них – в своем месте.

А сейчас последуем за основной массой в Османскую империю, где мараны возвращались в иудаизм.

Когда в позднесредневековой Европе пытались осмыслить стремительное возвышение Турции, то, чаще всего, объяснение давали такое: это евреи научили турок обращению с огнестрельным оружием, оттуда и обрушились на христианский мир все беды. Это, мягко говоря, было преувеличением. Ибо основную роль тут сыграли христиане-ренегаты – я о них уже писал в главе 43-й. Турки начали создавать передовую для того времени армию (и флот) до массовой эмиграции к ним испанских евреев. Так что роль еврейских оружейников в создании могучей турецкой армии была достаточно скромной, явно меньшей, чем о том говорили. Тем не менее евреи оказались туркам очень полезны во многих отношениях. Например, в создании упорядоченной налоговой системы и таможенной службы, в организации чеканки монеты, в горной промышленности. Всем этим евреи занимались еще в Испании. Теперь с успехом занялись в Турции. А вот в традиционной финансово-кредитной сфере они встретили сильнейших конкурентов в лице армян и греков. Так же и в международной торговле. В общем, турки, проявляя веротерпимость, умели каждого использовать «по способностям».

Лирическое отступления

На закате Византии Константинополь находился в глубоком упадке. А взятие его турками в 1453 году сопровождалось тяжелыми опустошениями. И большинство западноевропейских купцов прекратили там свою деятельность, по крайней мере, на время. И вот, стремясь вернуть своей новой столице статус города мирового значения, султан Мехмет II (Фатих), завоеватель Константинополя, сразу же после победы, затеял добровольно-принудительное переселение в Стамбул (Константинополь) горожан из прочих подвластных ему земель. В том числе и евреев. Это было ещё до массовой эмиграции сефардов из Испании. В Стамбул тогда переселялись греческие евреи – «грэгос». Еще их, как и итальянских евреев, называли «романиоты» т. е. римские. (так как Византия официально называлась Восточно-Римской империей.) В результате переселения в Стамбул романиоты составили десятую часть среди жителей города и были в то время весьма влиятельны. Но в дальнейшем, из-за массового приезда сефардов они постепенно испанизировались, перейдя в быту с греческого языка на ладино (староиспанский). Как и небольшие группы ашкеназов, тоже бежавших в Турцию из-за преследований. А вот в Северной Африке испанизация не произошла ибо там осело сравнительно не много евреев с Пиренейского полуострова (см. главу 30).

Традиционный Стамбул считался городом четырех наций – турок, греков, евреев и армян. Евреи в Стамбуле водились не только сефардские, но оные преобладали. И постепенно ассимилировали остальных не столько в численном, сколько в культурном и экономическом аспектах.

В Турецком Диване (совещательный орган при султане) присутствовали и представители духовенства. Очередность их выступлений определялась тем почетом, которым они пользовались. Конечно, первым из них говорил Шейх-уль-ислам – глава мусульманского духовенства. А вторым – говорил еврей. А потом выступал греческий (константинопольский) патриарх, а потом уж – армянин. У других конфессий представителей в Диване не было. Но со второй четверти XVI века евреи перестали посылать в Диван своего «хахама» (мудреца). Причины не ясны, Возможно не могли договориться о кандидатуре – сефарда слать или романиота. Сефардизация требовала времени.

Помимо еврейских купцов и финансистов (о самом знаменитом из них ещё поговорим) в позднесредневековом Стамбуле жили евреи ювелиры, зеркальщики, гравёры, красильщики, шелкоткачи, парфюмеры, печатники.

Лирическое отступление

Как известно, одним из традиционных занятий евреев всегда была торговля в разнос. Этим занимались и женщины. И вот была у стамбульских евреек-коробейниц (торговок в разнос) привилегия – только их пропускали в султанский гарем с товарами. Никого больше. Мусульманки-черекешенки, например, тоже занимались этим бизнесом. Но им входа в гарем султана не было.

Так вот, упорно говорили, что эта привилегия еврейских торговок приносит им не только экономическую выгоду. Они оказывались единственной связью с миром для женщин султанского дворца и некоторые из этих коробейниц становились доверенными служанками влиятельных дам. А женщины всюду, даже в султанском дворце, сила немалая! Тут, правда, были свои особенности. Главной, к примеру, считалась не очередная фаворитка султана – они менялись слишком часто. Главной женщиной была мать султана, а при отсутствии таковой в живых, мать наследника престола. Но суть от этого не менялась. Они тоже были заперты, тоже любили выбирать украшения, примерять наряды и слушать сплетни. Словом, доверенная торговка была у всех этих дам, желанной гостьей и могла внушить им исподволь нужные идеи. А они уж передавали их наверх. Могла и сама услышать от них важные секреты. Верил весь Стамбул, что этот механизм действует с пользой для евреев.

Что тогда изумляло всех – это стремительный рост еврейского населения Салоник. Там евреев было не меньше, чем в Стамбуле. Но так как сами Салоники были много меньше Стамбула, там евреи были еще заметнее. Они составляли в городе треть населения (а по некоторым оценкам – даже большинство). Все евреи позднесредневековых Салоник были выходцами с Запада. Небольшая община местных евреев, издавна живших там, была переселена турками в Стамбул, ещё до массового прибытия выходцев с Пиренеев. Евреи в Салониках, в то время, селились землячествами, называвшимися по области их исхода: «Лиссабон», «Сицилия», «Арагон» и т д. Было там около 30 таких общин-землячеств, группировавшихся вокруг своих синагог. (И в других городах Османской империи сефарды часто давали своим синагогам подобные «испанские» названия.)

Евреи были заняты во всех отраслях городского хозяйства Салоник. Одной из традиционных профессий стали портовые грузчики. Но главным занятием тамошних евреев было сукноделие. Напоминаю, что текстильная промышленность, имевшая огромный рынок сбыта, была тогда ведущей. До прибытия евреев эта отрасль в Салониках была ничтожна. Евреи принесли технические новшества – Запад в XVI веке уже опережал Восток. В первой половине XVI века Салоники превратились в крупный текстильный центр. Тут проглядывается и связь с армией. Турецкие султаны использовали сукно для обмундирования войск[24]24
  Следует пояснить, что в тогдашнем военном бюджете доля расходов на обмундирование армии была неизмеримо выше, чем сегодня. Сабли, шлемы и т. д. служили долго, иногда переходя от отца к сыну. Мундиры снашивались куда быстрее.


[Закрыть], считали эту отрасль важной и покровительствовали ей – еврейским купцам дано было право первыми закупать шерсть на Балканах для снабжения еврейских суконщиков Салоник. Остальным доставалось то, что осталось после еврейских закупок. Но евреи не просто так получили эту привилегию. Султанское правительство обеспечило себе право преимущественной закупки сукна. Турецкие чиновники забирали сукно хорошего качества по фиксированной низкой цене, для нужд армии и двора. Только после этого евреи могли поставлять свою продукцию на свободный рынок.

Лирическое отступление

Существует теория, что в докапиталистическую эпоху эмигранты (не только евреи, но евреи мигрировали чаще всех) играли важную роль в создании новых отраслей экономики, даже если не были носителями технических секретов. Тем более, если были.

Эти люди, не включившиеся ещё в тогдашнюю, традиционно-застойную экономику приютивших их стран, часто проявляли новаторскую инициативу. И создавали новые по меньшей мере для данной местности производства. Среди прочего, это позволяло избегать конкуренции с коренными жителями, на стороне которых были традиции, а иногда и законы

Пример Салоник хорошо иллюстрирует эту теорию.

А в окрестностях Салоник еврейские предприниматели вели разработку серебра – традиционный бизнес сефардов с давних времён.

Салоники были крупнейшим, но не единственным еврейским текстильным центром в Османской империи. Из других центров упомяну Цфат (Сафед). Ибо волна сефардской иммиграции докатилась до Земли Израильской. (Земля Израильская и Египет были завоеваны Турцией в начале XVI века.) Цфат славился каббалой, но жил текстилем и портновским делом. Но и еврейские Салоники славились не только сукноделием – этот город называли Иерусалим Балкан. Он жил напряженнейшей духовной жизнью. Но это тема для отдельной книги.