Текст книги "Сапфировое пламя (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Ты хоть раз в жизни ответишь на этот вопрос?
Его лицо было решительным.
– У тебя есть семейные обязательства. У меня тоже.
– О чем ты?
Он не ответил.
– Я ненавижу тебя. – Эмоциональная плотина прорвалась, и слова полились наружу. – Ты вошел в мою жизнь и все испортил. Я так долго хотела тебя, а теперь ты появляешься, флиртуешь со мной, обнимаешь меня, чтобы защитить, и говоришь мне такие вещи, как «я останусь с тобой столько, сколько потребуется», и из-за этого мне все время приходится постоянно контролировать себя, потому что я до смерти боюсь, что если мой контроль ускользнет, я превращу тебя во влюбленного зомби. Я знаю, что ты каким-то образом попал в ловушку, и все, чего я хочу, это чтобы ты был счастлив, Алессандро. Скажи мне, что происходит, и я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Скажите мне. Это сводит меня с ума…
Его большое тело прижало меня к стене. Я увидела его глаза, янтарные и горящие изнутри. Он наклонил голову, его губы коснулись моих, и я почувствовала слабый привкус шампанского…
Он поцеловал меня.
Это было похоже на удар молнии. Она пронзила меня одним ослепительным ударом, а затем я оказалась в огне. В нем не было ничего нерешительного или мягкого. Он целовал меня так, словно хотел надышаться мной. Я схватила его за пиджак и притянула ближе к себе с яростью и отчаянием, мое тело кричало, требуя еще больше его. Это было безрассудно и глупо, и я знала, что мы должны остановиться, но ничто в этом мире не могло заставить меня отпустить.
Его язык скользнул по моему, его сильные руки прижали меня к себе, одна его рука скользнула в мои волосы, и это было так хорошо. Так невероятно хорошо.
Его магия кипела вокруг него, обжигающие вспышки оранжевого кружили вокруг, сила бурлила и извивалась. Пути назад уже не было. До этого поцелуя была жизнь, а потом будет еще одна, но это уже будет по-другому.
Он отстранился и посмотрел на меня своими янтарными глазами, полными похоти и жгучей потребности. Тот намек на ужасающую крайность, которую я видела в нем раньше, теперь выплыл наружу, опасная и свирепая она смотрела прямо на меня из глубины его души. У меня перехватило дыхание.
Ему не следовало целовать меня. Теперь он был моим, и я хотела его.
Я обвила руками его шею и прижалась губами к его губам. Прикасаться к нему было все равно, что возвращаться домой. Я хотела сделать это с того самого момента, как он обнял меня на крыше. Я, попробовав его рот на вкус, пыталась утолить воющую потребность. Он издал низкий горловой рык.
Его руки скользнули по моей спине. Стена позади меня дрогнула. Я попятилась назад, но он поймал меня, и тогда мы оказались в маленькой комнате, и он закрыл за собой дверь. Он целовал мои губы, шею, горло. Я чувствовала себя так, словно разбилась вдребезги, и он снова собирал меня воедино каждым прикосновением своих губ.
Между нами было слишком много слоев. Я вцепилась в его пиджак, и он отпустил меня на мучительную секунду, чтобы стянуть его и отбросить в сторону. Мы вернулись друг к другу, как два бойца, которые вот-вот сцепятся. Он обхватил мою задницу, поднял меня и посадил на что-то, на столешницу, на раковину? Но мне было все равно. Я запустила пальцы в его волосы, сцепляя их узлом, и поцеловала этот великолепный подбородок, пробуя на вкус его кожу. Я вся горела.
Он спустил бретельки моего платья вниз по плечам, поймав мои руки в ловушку, и зарылся лицом в мою обнаженную грудь. Я ахнула и выгнула спину дугой. Его губы нашли мой сосок. Я закрыла глаза, наслаждаясь каждым восхитительным моментом. Его зубы задели чувствительный пучок нервов, его горячий язык попробовал меня на вкус, и он начал сосать, посылая крошечный электрический разряд через меня. Я застонала. Я хотела заняться с ним любовью, и я хотела, чтобы это было потрясающе, чтобы он остался со мной навсегда.
– Angelo mio, – прошептал Алессандро отрывисто и резко. – Ты так прекрасна.
Я открыла глаза и увидела, что край моих перьев светится тогда, как его магия кружится вокруг нас. Я сидела на столешнице, восхитительно полуобнаженная, и мои крылья были расправлены и широко распростерты над плечами. Каждое люминесцентное перо было у основания темно-зеленого цвета и становилось ярче, как воды Эгейского моря становятся светлее по мере того, как человек поднимается из глубинного погружения. Вначале они были изумрудными, затем травянисто-зелеными, потом бирюзовыми, пока, наконец, на кончиках они не засияли сверкающим золотом.
Мои крылья были расправлены.
Реальность ударила меня холодным, твердым кулаком. Я резко отпрянула и оттолкнула его.
– Что, где? – Алессандро резко обернулся, насторожившись и высматривая угрозу.
Моя магия была повсюду вокруг него. Я его потеряла. Теперь это имело смысл. Иначе с чего бы ему вдруг захотелось заняться со мной любовью в коридоре, а потом целовать так, словно от этого зависела его жизнь? О Боже, что же я наделала?
– Прости, мне очень жаль…
– Из-за чего ты просишь прощения?
– Нам надо идти. – Паника вцепилась в меня когтями, разрывая изнутри на части. Я разрушила его жизнь. – Я должна тебя осушить. Нам надо…
– Мне не надо осушаться.
– Ты ничего не понимаешь. Я не хотела этого делать. Нам надо все исправить.
Он схватил меня за плечи и заглянул в глаза.
– Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Твоя магия на меня не действует. Я уже очарован тобой.
Он зашел слишком далеко. Он говорил чепуху.
– Ну, конечно же, это так.
Я обернулась. Куда же, черт возьми, он делся?
– Все хорошо, все будет хорошо, я все исправлю.
– Что ты ищешь?
– Мой клатч. У меня там есть мел. – Даже если я начерчу круг, это займет целую вечность, чтобы осушить его. Он был до смешного могущественным Превосходным. У меня может закончиться магия раньше, чем у него, и тогда это не сработает.
– Что надо сделать? – спросил он. – Может, мне надо остаться здесь, или отойти в сторону, и просто подождать? Сделает ли это тебя счастливой?
– Да, стой здесь и не двигайся. Это сделает меня очень счастливой.
– Не двигаться. Понял.
Он подхватил свой пиджак с кафельного пола и вышел. Моя магия плакала в трауре.
Я осталась одна в туалетной комнате. Сидя на столешнице с раковинами. Из труб доносился шум льющейся воды.
Он просто ушел от меня. Ни один человек, которого я обольщала, не смог бы этого сделать.
Это было уже слишком. Я никак не могла это переварить.
Я посмотрела на себя в зеркало. Моя шея покраснела. По моей коже от губ тянулись пятна помады.
Вдалеке громкий звон колокольчика возвестил об окончании антракта. Я снова натянула платье на грудь, спрыгнула со столешницы и принялась лихорадочно искать свой клатч. Я положила туда пудреницу и губную помаду, и мне нужно было снова привести себя в приличный вид.
Я выскользнула из туалетной комнаты. Моя шея снова приобрела нейтральный оттенок, волосы были уложены, губы подкрашены помадой, и больше ничего. Алессандро был полностью одет. Мы бросились по коридору в фойе.
– Этого не было, – сказала я ему.
– О, это было. Остановка показалась мне самой тяжелой чертовой вещью, которую я должен был сделать в своей жизни. Теперь борьба с Бенедиктом станет легким ветерком.
– Нет, этого не было, и мы не будем говорить об этом.
– Мы еще поговорим об этом. Сегодня вечером. Моя комната, твоя комната, везде, где мы сможем найти немного уединения.
Уединение было последней вещью, в которой мы нуждались.
Мы дошли до конца коридора. Вот-вот должен был начаться второй акт представления. Алессандро подвел меня к столу. Кристал сидела за своим столиком с очередным бокалом шампанского.
– Я как раз собирался послать поисковую группу, – сказал Линус.
– Все в порядке, – успокоил его Алессандро, – мы нашли дорогу назад.
Пары акробатов в серебристых костюмах поднялись на трапецию под звуки навязчивой музыки. На сцену вышла сопрано певица. Она была примерно ровесницей моей матери, красивая чернокожая женщина в блестящем золотом костюме, который подчеркивал ее смуглую кожу. Ее блестящие темные волосы ниспадали на спину каскадом локонов и золотых драгоценностей. Она запрокинула голову и начала петь, ее кристально-чистый голос поднимался к потолку, и в нем чувствовалась какая-то глубоко скрытая эмоция, которую я не могла определить. Все остановилось. Мадам Трапеция пела от всего сердца, выплескивая эмоции, как будто она раскрывала себя для нас. Мне пришлось бороться, чтобы не расплакаться.
Алессандро накрыл мою руку своей. Мне следовало бы отстраниться, но я этого не сделала. Я не знала, смогу ли я освободить его от того, что заставило его пойти на убийства. Я так сильно, как могла, хотела бы постараться помочь ему. Но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. У нас было задание, поэтому я слушала лучшую певицу, которую когда-либо слышала в своей жизни, а единственный мужчина, которого я хотела во всей вселенной, сидел рядом и держал меня за руку. Что бы ни случилось потом, у меня всегда будет этот момент.
Последние ноты арии смолкли. Песня закончилась. Всепоглощающая печаль охватила меня. Мы все зааплодировали, Мадам Трапеция поклонилась, и зажегся свет.
Подошел официант, чтобы убрать наши тарелки, и запнулся, сбитый с толку тем, что я ничего не съела. Из динамиков полилась новая живая мелодия.
– Потанцуй со мной, – попросил Алессандро.
Я вложила свою руку в его, и мы направились к сцене. Он положил руку мне на спину, и мы закачались среди других пар. Я взяла достаточно уроков танцев, чтобы не смущаться, но никто вокруг нас не делал ничего особенного или сложного. Двигаться в парах, казалось, было вполне приемлемо.
Алессандро двигался с определенной целью, медленно, но неотвратимо приближая нас к столику Кристал.
– Что ты делаешь? – пробормотала я.
– Пока еще не знаю.
– Замечательно.
– Вероятно, так оно и будет.
Смирение, имя твое Алессандро.
– У тебя всегда был иммунитет?
– Нет. Ты же ударила меня своей магией на испытаниях. Твоя магия была мне незнакома. Но я пришел в себя. Если ты спрашиваешь, притворялся ли я ради тебя тогда, то нет, я этого не делал.
– Тогда что было потом, когда ты приехал повидать меня?
– Тогда я просто хотел узнать тебя получше. После того, как я получил приглашение на твои испытания, я искал тебя в «Инстаграме». Я посчитал тебя симпатичной. Я подписался на тебя, но ты удалила свой аккаунт. Я был заинтригован. А потом я пришел пригласить тебя покататься, а ты натравила на меня копов.
– Я думала, что ты зачарован.
– Понял уже. Ты пыталась спасти меня от самой себя. Это было восхитительно. Почти так же восхитительно, как видеть, как ты преследуешь Конвея по коридору.
Я подавила желание зарычать.
– Знаешь, а ведь ты права. – Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал мои пальцы. – Я очарован.
Мое лицо пылало огнем.
– Прекрати.
– Никогда.
Мы уже почти приблизились к столику Кристал. Розовый румянец окрасил ее щеки. Ее глаза блестели, а движения, когда она наклонилась, чтобы послушать молодого, привлекательного Превосходного аквакинетика были явно осторожными. Настолько оживленной я не видела ее за весь вечер. Кристал, казалось, страдала сильной боязнью общения, и она справлялась с этим, напиваясь. Быть королевой сарказма в сети было легко. Настоящая жизнь – это совсем другая война.
На нашем пути появилась темноволосая девушка. У нас было два варианта: остановиться или столкнуться с ней. Мы решили остановиться.
– Алессандро Сагредо, – промурлыкала она.
Алессандро вежливо улыбнулся ей.
– Не думаю, что мы представлены.
– Мира Фьоре, Дом Фьоре. Американская ветвь этой семьи. Прошлой весной ты встречался с моей кузиной, Констанцией.
Есть ли кто-нибудь, с кем он не встречался?
Выражение лица Алессандро несколько остыло. Он ничего не ответил, просто ждал.
Его молчание и холодный взгляд немного развеяли паруса Миры, но она храбро поплыла дальше.
– Мы с друзьями хотели прояснить себе по поводу твоего свидания.
Она даже не посмотрела на меня.
– В сущности, она никто, – продолжила она. – Ее Дому всего пять минут от роду. – Она повысила голос. Другие соседние пары прекратили танцевать и стали наблюдать за нами. – Ее сестра вышла замуж за Чокнутого Рогана, и это единственное, чем прославилась ее семья. Итак, ты мог бы быть с моей кузиной, но находишься здесь с Каталиной Бейлор. Я хотела бы знать, почему.
Ладно, этого вполне достаточно. Мне даже не пришлось тянуться к внучке Виктории. Я уже была здесь. Я посмотрела на нее, и Мира поникла.
– Возвращайся за свой столик. – Мой голос был ледяным. – Ты уже достаточно опозорилась за сегодня.
Мира открыла рот и увидела людей вокруг нас. Да, ты выглядишь грубой и глупой. Беги, пока можешь.
– Бейлор? – пророкотал низкий голос.
Вот дерьмо.
Мира отпрянула в сторону. Позади нее Фрэнк Мадеро неуклюже поднялся на ноги.
– Что ты творишь? – пискнула Кристал. – Сядь. – Она положила руку ему на предплечье, как бы удерживая его, но он оттолкнул ее.
– Твоя сестра упекла меня в больницу. – Мадеро пристально посмотрел на меня, в его глазах светилась чистая ярость.
Я пристально посмотрела на него. Мадеро понимал силу, и больше ничего.
– Ты пытался ее похитить.
– Ну, только одно слово могу тебе сказать. Матч-реванш!
Он согнулся, и его костюм взорвался. Его кожа покраснела, мышцы вздулись. Он схватил стол и швырнул его в меня.
Я увернулась влево, Алессандро – вправо. Стол пролетел между нами и замер в воздухе. Пожилой афроамериканец рядом с нами повернулся и пристально посмотрел на Фрэнка. Это был Шелтон Вудс, глава Дома Вудсов.
– Этого вполне достаточно. Сядь.
– Я ни хрена тебя не спрашивал, старик! – взревел Фрэнк и бросился в атаку.
Телекинетик своей магией раскачал стол и обрушил его на Фрэнка. Стол разлетелся на мелкие кусочки. Фрэнк даже не замедлил шаг. Лилиан Вудс, жена Шелтона почти пятидесяти лет, схватила своего мужа и оттащила его с дороги Мадеро. Обломки стола и столового серебра поднялись в воздух и обрушились на Фрэнка. Это его не остановило, но он набрал слишком большую скорость, чтобы развернуться. Он пронесся мимо нас и врезался в ряд столов.
Ераз, армянский маг-стрелец, вскочила на ноги, схватила нож с соседнего стола и швырнула его в Лилиан. Нож остановился, перевернулся и вонзился в стол в дюйме от руки Ераз.
– Больше так не делай! – огрызнулась Лилиан.
Ераз зашипела на нее, как змея, схватила пригоршню серебряных столовых приборов и запустила их в воздух.
Фрэнк вскочил на ноги, схватил два стола, как будто они ничего не весили, и ударил их друг о друга, выкрикивая непристойности. Шелтон Вудс махнул рукой. Третий стол врезался в Фрэнка, сбив его с ног, как мухобойка назойливое насекомое.
Шквал ножей и вилок Ераз безвредно упал на пол. Стакан рядом с Ераз взлетел в воздух и плеснул ей в лицо водой.
– Охладись, – сказала ей Лилиан.
– Убейте эту старую суку! – взвыла Ераз.
Все произошло сразу: убийцы «Диатек» нацелились на цель Ераз; гости поняли, что это не было частью представления, и половина из них направилась к выходу, в то время как другие остались понаблюдать или сражаться; охрана бросилась через служебный вход и остановилась, не зная, на кого нацелиться, а Фрэнк Мадеро закричал и швырнул столы в воздух. Магия затрещала, полетела мебель, и слева загорелся стол.
Где же, черт возьми, Кристал?
Я резко обернулась. Линус стукнул кулаком по столу. Столовое серебро полетело к его руке, плавясь, скручиваясь и складываясь в бочонок. Линус взмахнул своей новой ручной пушкой и выстрелил в Фрэнка, который бесновался посреди комнаты. Голова Фрэнка дернулась, когда пуля отскочила от его башки. Он с ревом развернулся. Я заметила Бенедикта с перекошенным от ярости лицом, стоящего в центре схватки, а прямо за ним – темноволосого эгиду. Шальной стул, пролетевший мимо головы Бенедикта, ударился о прозрачный голубой экран магии и отскочил.
Пройдя через большое фойе, Кристал нырнула в коридор, ведущий к туалетам.
Наконец Фрэнк увидел меня. Его темные глаза-бусинки загорелись. Он несся на меня сквозь толпу, огромный, кирпично-красный, и дышал, как атакующий бык.
Дерьмо.
Алессандро встал на пути Фрэнка.
– Уходи! – прокричал мне Алессандро. – Я разберусь с этим.
Я побежала за Кристал. Последнее, что я увидела перед тем, как свернуть за угол, был Алессандро на плечах Фрэнка, душивший его пластиковым пакетом.
Передо мной простирался пустой коридор. Я рванула вперед, на бегу проверяя рукой двери.
Заперто, заперто, заперто, пусто, туалетная комната. В кабинках никого нет.
Я продолжала бежать. Коридор повернул и закончился большой круглой комнатой. На противоположной стороне, где ответвлялись еще два коридора, стояла стопка столов. Рядом со столами остановилась Кристал, очевидно, пытаясь выбрать путь отступления.
– Кристал, – пропела я, посылая ей свою магию.
Она повернулась с испуганным выражением на лице.
– Я так рада, что ты в безопасности, – весело, нараспев добавила я.
Ее разум флюоресцировал в моем магическом глазу бледным светящимся пятном. Она обладала огромной силой. Та горела ярко, но ее воля была слаба, и она не была ментальным магом. Моя магия обволакивала ее, защищая от внешнего мира и реальности. Это было слишком просто.
Кристал повернулась ко мне.
Если я накачаю ее большим количеством магии, она сделает все, чтобы я была счастлива. Мне нужно было, чтобы она честно отвечала на мои вопросы, но не настолько, чтобы начала лгать. Линусу, если что, придется защищать этот допрос, а я не хотела давать кому-либо повод для его проведения. Было очевидно, что Кристал еще в какой-то степени контролирует себя.
– Знаешь, что мне помогает, когда я боюсь? Мне нравится петь милую песенку. Мерцай, мерцай, маленькая звездочка…
– Как жажду я узнать, кто ты! – закончила Кристал. – Это детская песенка. Это просто глупо.
Прекрасно.
– Ты чувствуешь себя лучше?
– Да. Но я все равно боюсь. – Она скрутила узлом ткань своей юбки. – Большие события даются мне нелегко. Это должно было быть безопасно. Это должно было быть приятно. Здесь должны были быть только хорошие люди, и со мной два телохранителя.
Я понятия не имела, сколько времени проведу с ней.
– Все в порядке. Со мной ты в безопасности.
– Знаю. Ты кажешься мне хорошим человеком.
Я включила телефон и запустила приложение Берна. Он сам написал эту программу специально для таких случаев. Одним касанием я включила запись, зашифровала ее и загрузила в наше облако. Даже если я потеряю телефон, разговор будет сохранен.
– Расскажи мне о Лоуренсе. Был ли он хорошим объектом для твоих исследований?
Кристал нахмурилась.
– Он выжил. С точки зрения совместимости, мы могли бы сделать это лучше. Цель этого процесса – усилить магический талант без деформирующего побочного эффекта.
– А что ты использовала, чтобы усилить его?
– Вариант 1012.
Нехорошо.
– Вариант чего?
Кристал посмотрела на меня так, словно я была тупицей. Даже одурманенная, она все еще сохраняла свое естественное презрение к людям ниже ее уровня знаний. Это был какой-то глубокий личностный изъян.
– Вариант сыворотки Осириса.
– 1012 производная от 971?
Кристал одарила меня ослепительной улыбкой.
– Ну, конечно.
– Почему ты экспериментируешь с вторичным применением сыворотки Озириса на людях? Ты знаешь, что это незаконно?
– На протяжении всей человеческой истории очень многое было незаконно. Всегда есть люди, которые стоят на пути прогресса. Между Галилеем и мной нет никакой разницы. Он был первым, кто обнаружил, что Земля вращается вокруг Солнца. Я буду первой, кто вылечит слабеющий вектор. – Она сделала паузу, посмотрела на меня и добавила: – человека, рожденного в семье магов, чей талант слабее магии его родителей.
Она специально для меня это разжевала. Как хорошо. Интересно, что бы она сказала, если бы я сказала ей, что модель гелиоцентризма была впервые разработана Аристархом в третьем веке до нашей эры, за восемнадцать веков до рождения Галилея.
– Это так интересно, Кристал. Кто финансирует это важное исследование?
– «Диатек». Бенедикт не ученый, но он понимает ценность научных открытий.
– Ты знаешь, чем занимается «Диатек»?
– Конечно. Они убийцы.
И это ее нисколько не беспокоило.
– Сколько искаженных убийц ты поставила в «Диатек»?
– Троих.
– Как много тестируемых объектов умерло?
– Семнадцать.
– А как отбирали этих людей?
– Они были бездомными и наркоманами. Они были готовы на все ради новой силы.
Этого должно было быть достаточно. Она призналась, что проводила исследование, признала, что это было незаконно, и уточнила, что фирма-убийца оплачивала ее счета в обмен на то, что она поставляла им извращенных убийц. Линус не мог просить большего. Настало время для моих вопросов.
– А зачем тебе Холли?
Кристал снова нахмурилась.
– А почему ты интересуешься Холли? А вот Холли – это неважно. Ты должна быть заинтересована во мне. Я – самая важная из них. Холли – это инструмент.
Она почему-то считала Холли своей соперницей. Я вложила еще больше своей магии в нашу связь. Эта часть допроса не должна быть представлена Национальной Ассамблее.
Губы Кристал растянулись в счастливой улыбке. Она взяла меня под руку и посмотрела на меня с обожанием.
– Расскажи мне о Холли. Это сделало бы меня счастливой.
– Она просто глупая девчонка. Я использую ее, чтобы нейтрализовать токсичность сыворотки. Ты могла бы подумать, что человек в ее обстоятельствах поймет, что она попала в ловушку, и попытается угодить людям, которые имеют над ней власть. Если я скажу Бенедикту, что она бесполезна, она просто исчезнет, и никто никогда ее не найдет. Я сохраняю ей жизнь. Она должна быть этому благодарна. Вместо этого я бесконечно борюсь с ней. Мне даже пришлось пригрозить убить ее сестру и брата, чтобы заставить ее делать самые простые вещи. Я имею в виду, разве тебе это кажется рациональным?
– Очевидно, она не так умна, как ты.
Кристал с энтузиазмом кивнула.
– Я очень умная. Я не провальный вектор. Я умнее своих родителей.
Просто прекрасно.
– А где Холли сейчас?
– В моей лаборатории.
– В лаборатория Дома Феррер? В «Биоцине»?
– Нет, это моя личная лаборатория. Настоящая лаборатория. «Биоцин» – это место, где работают мои родители.
– И где же настоящая лаборатория? Ты можешь дать мне ее адрес?
Кристал широко раскрыла рот. Ее глаза расширились, брови приподнялись и сошлись вместе, губы растянулись, обнажив край зубов. Ужас отразился на ее лице, когда она окаменела, дрожа, застыв на месте. – Я обернулась. Позади нас, в начале коридора, ведущего обратно в большое фойе, стоял Бенедикт, его лицо было искажено чистой яростью. Эгида ждал в двух футах позади него, с ничего не выражающим лицом. Он уже видел такое раньше, и ничто из этого не беспокоило его.
Кристал упала на пол и встала на четвереньки. Из ее рта вырвался пронзительный животный вопль. Она развернулась и бросилась по ближайшему коридору, убегая прочь, словно спасая свою жизнь.
– Хорошо. – Бенедикт поднял руки. – А вот и мы. Она дорогое приобретение. Мне понадобятся недели, чтобы исправить то, что я сделал. Глупая сука.
Я не стала спрашивать, кого из нас он имеет в виду. Он был боевым Превосходным магом и у него был эгида. Лучше всего было проскочить мимо него и бежать обратно в большое фойе, где у меня была бы объединенная огневая мощь Алессандро и Линуса и сотни свидетелей. Проблема была в том, что Бенедикт стоял между мной и тем коридором.
– Мне нужен этот телефон, – приказал Бенедикт.
– Можешь забрать его себе. Отпусти меня, и я отдам его тебе.
– Отпустить тебя? – Бенедикт склонил голову набок. – Ты хоть представляешь, как трудно завербовать Превосходного из активного Дома? Я выращивал Кристал, как бесценную орхидею. Я льстил ей, я делал ей одолжения, я утешал ее, когда она терпела неудачу, я вознаграждал ее, когда она добивалась успеха. Я вложил в этот проект восемьдесят миллионов и четыре года, и чуть не облажался из-за дурацкой мелочи и мертвой женщины.
Я могла бы выбежать в коридор позади себя, но я не была быстрой бегуньей. Если он не поймает меня, то это сделает его магия.
Бенедикт отрицательно покачал головой.
– До сих пор я держал руку на пульсе, потому что думал после того несчастного случая, что ты работаешь на Монтгомери. Но теперь у меня есть подтверждение, что ты сама по себе. Так что давайте я вам все объясню, мисс Бейлор. Ты никуда не пойдешь. Ты отдашь мне этот телефон и выйдешь вместе со мной из этого театра. Ты сядешь в мою машину и будешь все время улыбаться, потому что если ты этого не сделаешь, я убью всю твою семью и заставлю их страдать.
Такой самонадеянный засранец! Я сунула телефон в сумочку и слегка похлопала по плечу, будто играла в гольф.
Его магия выскользнула из него, распластавшись подобно черной грозовой туче. Призрачные змеи щелкнули зубами, демонические пасти образовались и растаяли.
Чем больше я его задерживала, тем больше было шансов, что Алессандро или Линус доберутся сюда. Я тянула время.
– Сначала я думала, что ты жуткий, но умный. К сожалению, я ошиблась. Только полный идиот мог привести сюда Мадеро. Ты оскорбил двести самых могущественных Превосходных Хьюстона. Ераз, одна из твоих сотрудниц, публично напала на Лилиан Вудс, при свидетелях. Ты действительно думаешь, что вернешься после этого?
– Нет ничего, что нельзя было бы исправить. – Бенедикт уставился на меня холодным и голодным взглядом. – Последний шанс. Иди со мной или умри здесь.
За его спиной эгида выглядел скучающим.
Высокомерие Бенедикта свернуло ему мозги. Он убивал людей без всяких угрызений совести. Он похищал таких же женщин, как я. Они были напуганы так же, как я. Он мучил их, выжимая каждую каплю страха для своего извращенного удовольствия, пока не оставалось ни капли, а потом выбрасывал их, словно мусор. Я так сильно хотела вцепиться в него. Впервые в жизни я пожалела, что не могу воспользоваться магией Арабеллы. Если бы я только могла вырасти огромной и сильной, я бы схватила его телохранителя и забила Бенедикта до смерти вместе с ним. Я пинала бы его ногами и кидала бы в стены, а его жалкие маленькие змеи кусали меня за руки. Вид его перепуганного лица перед тем, когда я растопчу его, стал бы значить все.
– Отлично, – сказал Бенедикт. – Я бы предпочел сделать это наедине, но зачем ждать?
Призрачные змеи поднялись вокруг Бенедикта. Он был готов нанести удар.
Мои крылья распахнулись, каждое перышко стало видимым, сияющим, излучающим силу. Изумрудный огонь танцевал по всей их ширине, перетекая в ослепительное золото на кончиках. Моя магия вспыхнула и взмыла ввысь, освободившись от столь долгого ограничения.
Бенедикт остановился на полпути, его лицо стало шокированным. За его спиной эгида уставился на меня с отвисшей челюстью.
– Прекрасная… – прошептал Бенедикт.
Я открыла рот и пропела высокую, мощную ноту, рожденную чистой магией. Калибровать ее не было никакой необходимости. Это была абсолютная сила, превращенная в звук. Мадам Трапеция была бы очень горда.
Бенедикт резко дернул свой змеиный клубок к себе, обернув его вокруг своего разума, чтобы защитить себя.
Нота резонировала и затихала, крошечное эхо ее разносилось по коридорам. Я ощутила тишину.
Призрачные змеи развернулись, крутясь и извиваясь. Бенедикт улыбнулся, выходя из-под темной бури своей силы.
– Ты промахнулась.
Я посмотрела мимо него на эгиду и сказала:
– Спаси меня.
С первобытным воплем эгида набросился на Бенедикта сзади. Они упали, сплетаясь в клубок. Я рванула вправо, к коридору, ведущему обратно в большое фойе.
За моей спиной взвыл эгида – звук чистого ужаса, оборвавшийся на полуслове. Я даже не оглянулась. Я знала, что увижу – демонические змеи Бенедикта врываются в сознание эгиды.
Мелькали стены коридора.
Я завернула за угол и чуть не столкнулась с Алессандро. Он поймал меня.
– Ранена?
– Нет.
– Бенедикт.
– За мной.
Алессандро рванул назад в том направлении, откуда я пришла. Я последовала за ним. Разумнее всего было бы вернуться в большой вестибюль, позвать Линуса, получить подкрепление, охрану, других разъяренных Превосходных, вместо того чтобы драматически бежать навстречу опасности, чтобы устроить дуэль с сумасшедшим с манией величия, со змеями, растущими из его души. Но если он выйдет из здания, то сразу же направится к моей семье. И с меня хватит! Мне надоело слушать его, надоело, что он убивает людей, а все остальные ведут себя так, будто это не имеет большого значения. Кто-то должен был наступить на этого таракана. Боевой маг или нет, но я могла блокировать магию Бенедикта достаточно, чтобы дать Алессандро преимущество, а два Превосходных всегда лучше одного.
Опередив меня, Алессандро замедлил шаг и вошел в круглую комнату. Тело эгиды, скрючившись, лежало у стены, его лицо превратилось в искаженную ужасом маску. Его глаза закатились назад, молочно-белые глаза смотрели в потолок невидящим взглядом, как будто он смотрел своей смерти в лицо, прежде чем она поглотила его, и это зрелище ослепило его.
У противоположной стены Бенедикт остановился у входа в коридор, ведущий вглубь здания. Его пиджак висел на теле, один рукав был разорван. Кровь окрасила его бледно-голубую рубашку. Он, увидев нас, оскалил зубы.
– Ты вернулась. Какое счастье для меня! Ты могла бы сбежать. И кто теперь полный идиот?
Магия вспыхнула оранжевым, пульсируя от Алессандро. На его плече возникла наплечная пушка. Он поднял правую руку, и в ней появился меч странной формы, похожий на смычок скрипача, за исключением того, что палка была сплавом металлических частей, а струна – металлическим шнуром, тонким и острым, как бритва.
Линус делал какие-то странные вещи.
Шок отразился на лице Бенедикта. Он почти мгновенно пришел в себя и насмешливо поднял брови.
– Ремесленник почтил нас своим присутствием. Я очень польщен.
Меч в руке Алессандро издал пронзительный металлический скрежет. Металл задрожал, вращаясь в мече, превращая его в боевую бензопилу.
Магия Бенедикта вырвалась наружу. Оранжевый огонь пульсировал от Алессандро. Черные змеи не долетали до цели.
Бенедикт повернулся и побежал в коридор. Пушка Алессандро развернулась и выстрелила, выплевывая снаряд в коридор. Алессандро последовал за ним.
Я двинулась следом.
– Остановись. – Голос Линуса щелкнул, как хлыст.
Я замерла.
Линус вошел в комнату, все еще являя собой воплощение элегантности. Если он и ввязался в драку в большом фойе, то прошел бы через нее целым и невредимым.
– Ты получила, что было нужно? – спросил Линус.
– Да.
– Пошли со мной.
– Но…
– Это не твоя схватка. Он может постоять за себя. Он взял контракт как твой телохранитель. Пусть он делает свою работу, а мы пойдем и сделаем свою. Следуй за мной.
– Но…
– Немедленно.
Я стиснула зубы и последовала за Линусом обратно в большое фойе.
