Текст книги "Сапфировое пламя (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– Если бы ты уберег Сигурни от смерти, в этом не было бы необходимости, – прорычал Линус.
– Она умерла, когда я летел над океаном. Возможно, если бы вы были лучшим другом, она не чувствовала бы необходимости наниматься…
– Достаточно. – Я положила руку на печать. На самом деле у меня не было выбора.
– Властью, данной мне Национальной Ассамблеей Соединенных Штатов, я, Линус Дункан из Дома Дунканов, Смотритель штата Техас, настоящим назначаю вас, Каталина Бейлор, на должность и обязанности заместителя Смотрителя штата Техас. Клянетесь ли вы хранить верность и повиноваться приказам Национальной Ассамблеи и назначенных ей представителей?
Он остановился.
– Да. – Это казалось мне единственным разумным ответом.
– Клянетесь ли вы честно и добросовестно исполнять свои обязанности, насколько это в ваших силах?
– Да. Клянусь. – Что включало в себя: «я не знаю, что за обязанности» и «я понятия не имею, что это значит».
– Клянетесь ли вы никогда прямо или косвенно не раскрывать детали дел и любых расследований, относящихся к должности Смотрителя, или проводимых дознаний, если только это не будет отчет перед самим Смотрителем или если не надо будет свидетельствовать перед Национальной Ассамблеей?
– А что, если меня вызовут в суд?
– Тебе придется сослаться на пятую поправку к Конституции16.
– Я могу потерять мою лицензию.
– Ты можешь потерять свою жизнь.
– Может ли Национальная Ассамблея предоставить мне законного представителя?
Линус улыбнулся.
– За те двести лет, что существует должность Смотрителя, ни один начальник или его заместитель никогда не был вызван для дачи показаний по делам этой службы в гражданский суд. Но если такое случится, то да, Ассамблея обеспечит тебе защиту, и ты можешь быть уверена, что она будет мощной.
– Клянусь.
Линус вынул кинжал и протянул его мне.
– Порежь большой палец на правой руке. Не очень глубоко. Нам просто нужна капля крови.
Я взяла кинжал и уколола себе большой палец. Набухла капля крови.
– Опусти его на камень.
Я положила окровавленный палец на драгоценный камень, венчающий посох. Магия закружилась вокруг печати. Дерево треснуло, и из щели выскользнуло сияющее золотое щупальце, свернувшееся и растущее, как виноградная лоза. Оно зависло над моим предплечьем, закручиваясь спиралью. Очень красиво.
Лоза нырнула к моему предплечье и пронзила кожу. Я вскрикнула и выронила кинжал. Агония сжала мою руку, обжигая меня. Мир погрузился во тьму, и на фоне этой полуночной черноты пылающая лоза горела огненным кольцом…
Мои глаза резко открылись. Я сморгнула слезы.
Я попытался встать. Пола подо мной не было. Кроме того, меня сжимала металлическая рука робота. Неужели я все еще в отключке и у меня галлюцинации?
– Ну вот, она очнулась, – сказал Линус. – Я же тебе говорил.
Я повернулась, чтобы посмотреть через правое плечо. Алессандро был одет в усиленный экзоскелет. Силовая броня возвышалась надо мной, ощетинившись оружием. Он держал меня одной бронированной рукой, а другой указывал на Линуса. Четыре лазерных прицела светили грудь Линуса малиновым светом.
– С тобой все в порядке? – спросил Алессандро, и его голос стал более глубоким из-за брони.
– Да. Как?
– Он не говорит мне как, но это один из моих костюмов, – сказал Линус. – Они хранятся в пятидесяти футах под нами в бронированном хранилище и вызволяются оттуда только по особым случаям. Действительно, весьма удивительно.
Алессандро осторожно опустил меня на землю. Силовая броня зажужжала, раскололась по швам, и гидравлика опустила Алессандро на пол. Он вышел и стряхнул воображаемую пыль с рукава своего костюма.
Он пытался спасти меня от Линуса. Я была без сознания всего лишь минуту, может, две, и они оба чуть не убили друг друга.
– Невежливо играть с чужими игрушками, – сказал ему Линус. Я не могла сказать, был ли он расстроен или удивлен. В любом случае, это было не очень хорошо.
Алессандро пожал плечами:
– Иногда это необходимо.
– Это был не один из таких случаев.
– Я сам приму такое решение.
Моя рука чертовски болела. Я потерла ее, ожидая увидеть клеймо или ожог, но никаких пятен на моей коже не было.
– Обычно ты бы провела многонедельные тренировки, но сейчас на это нет времени. – Линус встал рядом со мной и поднял руку. – Думай о своей магии как о бурлящем фонтане и используй ее, чтобы вытолкнуть лозу на поверхность.
На его предплечье появился двойной круг, образованный виноградной лозой с крошечными листьями. В середине кольца сияла пятиконечная звезда, очерченная виноградными побегами.
Я подняла руку и сосредоточилась. Медленно, неуверенно лоза двигалась по моей руке, образуя плотное эластичное кольцо. Это было странное чувство, не совсем больно, но был дискомфорт и ощущение неправильности. Мне хотелось вцепиться в свою руку, пока я не вытащу эту штуку из себя.
– Толкай сильнее. Ты же заместитель Смотрителя. Теперь ты превосходишь по рангу всех сотрудников правоохранительных органов в Техасе, кроме меня. Ты можешь взять на себя любое расследование по своему желанию. Ты можешь потребовать свидетельских показаний от всех членов Ассамблеи штата Техас. Это твой знак. Это и есть власть. Верь в свое право владеть им.
Я сосредоточилась на лозе в своей руке, посылая поток магии под нее. Она сияла сквозь мою кожу – единственным кольцом, внутри которого была звезда. Я задержала его на долгую секунду и дала ему исчезнуть.
Линус повернулся к Алессандро и протянул ему планшет. Алессандро взял его и просмотрел содержимое. Он взглянул на Линуса и прижал большой палец к экрану. Планшет звякнул.
– Я только что нанял его в качестве твоего телохранителя, пока это расследование не будет завершено. У него нет такой же силы, как у тебя, но она должна защитить его от большинства последствий.
Линус налил себе виски на пару пальцев из графина, выпил его и уставился на экзоскелет.
– Ну, вот и договорились. Теперь главный вопрос заключается в том, как мне вернуть его обратно в хранилище.
Глава 13
– Оставьте его, – сказал Алессандро. – Он исчезнет, как только я окажусь вне зоны досягаемости.
– Под исчезновением ты подразумеваешь, что он телепортируется обратно? – спросил Линус.
– Нет, я имею в виду, что он перестанет существовать. – Судя по тому, как он сжал челюсти, раскрытие подробностей его магии принесло Алессандро настоящую боль.
– Это копия моего костюма или оригинал? Я не хочу, чтобы он исчез, если он последний.
Алессандро стиснул зубы и махнул рукой.
– Это копия.
Линус погладил бороду.
– Как странно. Видишь ли, костюм настроен на мои биометрические данные. Ты не должен был им воспользоваться. Как именно тебе это удалось?
Алессандро одарил его своей ослепительной улыбкой.
– Магия.
Умник.
– Где ты нашла этого очаровашку? – спросил меня Линус.
– В заброшенном торговом центре. Он последовал за мной домой. Может, мы перестанем говорить об экзоскелете? – спросила я.
– Почему бы нам не присесть? – спросил Линус.
Я приземлилась на ближайший стул. У меня кружилась голова, и комната все время пыталась отползти в сторону. Линус налил еще два стакана виски и протянул их нам. Алессандро сел на стул рядом со мной и внимательно посмотрел на янтарную жидкость.
– Шотландское виски тридцатилетней выдержки, – предупредила я его.
Как ни забавно было наблюдать, как восьмисот долларовое виски вытекает из носа Арабеллы, я не хотела, чтобы он повторил ее опыт. Линус и так был достаточно обижен, и меня к тому же не прельщала перспектива выслушивать еще одну лекцию о непригодности к употреблению выдержанных шотландских спиртных напитков.
– Односолодовый виски. – Линус поднес свой стакан к свету и улыбнулся.
Алессандро отхлебнул из своего бокала. На его лице появилось благодарное выражение.
– Изысканный.
– Для тебя еще не все потеряно. Есть еще очень слабая надежда. – Линус откинулся назад. – Должность Смотрителя была основана с единственной целью – защитить и сохранить целостность сыворотки Осириса. С годами эта роль была расширена, чтобы реагировать на самые вопиющие преступления, совершенные членами магической общественности. Нас не интересуют заурядные распри Домов, убийства, похищения и тому подобное. Преступление становится достоянием нашего внимания только тогда, когда оно ставит под угрозу выживание человечества или Национальной Ассамблеи.
Он сделал паузу, чтобы сделать еще один глоток.
– Я не гожусь на эту должность, – сказала я ему.
– Вообще-то, годишься, и это довольно забавно, учитывая сложившуюся ситуацию. У тебя есть сила и опыт расследования, а твой Дом имеет очень мало связей с остальными семьями, что делает тебя беспристрастной.
– А это не вызовет у вас затруднений? – спросила я. Мне следовало бы заговорить об этом раньше. Но теперь было уже слишком поздно. Не самый блестящий ход.
– Напротив. Выбор заместителя оставлен на мое усмотрение. Они уже много лет носятся за мной, чтобы кого-то подсунуть на обучение. В свою защиту скажу, что много лет назад я предложил эту должность одному телекинетику, которого вы хорошо знаете. Но он отказался. Поэтому я верю, что Национальная Ассамблея будет вне себя от радости, и мне больше не придется терпеть никаких вопросов о том, собираюсь ли я жить вечно.
Роган отказался от этой работы. Может, мне тоже следовало отказаться от нее?
– Но почему же он отказался?
– Он не хотел отчитываться ни перед кем, кроме самого себя. Что удобно подводит нас к следующему пункту: правила и ограничения. Ты подчиняешься моим приказам. Ты не будешь проводить никаких расследований, следовать каким-либо указаниям или принимать какие-либо решения в своем официальном качестве, не посоветовавшись со мной. Пожалуйста, имей в виду, что каждое твое действие подразумевает, что мне придется объяснять или защищать его перед Национальной Ассамблеей. Не открывай никому свою должность заместителя Смотрителя без моего разрешения.
– Она может дышать, не спрашивая вас? – спросил Алессандро.
– Более важный вопрос заключается в том, сможешь ли ты сохранить ее дыхание в ближайшем будущем?
– Я собираюсь покинуть эту комнату, – сказала я. – Вы двое можете поссориться, а потом урезонить друг друга. Пяти минут будет достаточно?
Алессандро закатил глаза.
– Мне не понадобится и пяти минут.
Линус пожал плечами.
– Хорошо, потому что ты не продержишься и пяти минут.
Они уставились друг на друга.
Я вздохнула.
– Пожалуйста, мы можем поговорить о искаженных?
– Каждый образец сыворотки Осириса синтезируется с ДНК реального человека, – сказал Линус. – Из этого следует, что каждый штамм несет определенный генетический маркер. Восемнадцать месяцев назад Северное хранилище было взломано. Было украдено пять образцов сыворотки Осириса.
Я ничего об этом не слышала. Об этом не сообщалось ни в интернете, ни в новостях.
– Возвращение сыворотки – наш самый главный приоритет. Наше общество функционирует потому, что мы все согласились с тем, что сыворотка должна быть под замком. Если бы она снова стала широкодоступной, мир утонул бы в насилии. Это ящик Пандоры нашего века. Война, политические потрясения, преступность, эпидемии – все грехи, которые цивилизованное общество стремилось искоренить, будут высвобождены.
– А вы хоть какую-нибудь часть нашли? – спросил Алессандро.
– Нет. – Линус поморщился. – Около двадцати лет назад образец сыворотки был похищен из Китая и использован в экспериментах частной лаборатории, связанной временным союзом с тремя французскими Домами. Они стремились укрепить свои магические способности. Им удалось очистить сыворотку, чтобы получить новый вариант, 971, как он стал известен. Сыворотка 971 усиливает более слабую врожденную магию, но искажает субъекта за пределы человеческих возможностей.
– Значит, человеческие объекты превратились из никчемных в способных к магии монстров? – спросила я.
– В сущности, да. Лаборатория была уничтожена совместными действиями Международных Ассамблей, и все исследования были уничтожены.
– Очевидно, не все, – сказал Алессандро.
Линус поморщился.
– Похоже, что так оно и есть. Сыворотка 971 содержала ДНК могущественного пользователя магии. Все деформированные ей люди имеют один и тот же генетический маркер. Фуллертон сообщил мне, что кости в твоем пластиковом контейнере имеют этот маркер и маркер одного из наших украденных образцов.
– Это объясняет скачок.
Они оба посмотрели на меня.
– «Диатек» быстро расширился за последний год, вероятно, за счет использования преобразования искаженных пользователей магии. Биомагические исследования требуют времени, и информация, связанная с сывороткой, находится строго под контролем. Анализ одной только сыворотки может занять годы, не говоря уже о синтезе нового варианта или клинических испытаниях. Восемнадцать месяцев – недостаточный срок, чтобы перейти от нуля к жизнеспособным искаженным магам. Однако, если «Диатек» получил доступ к сыворотке 971 и основным исследованиям, это могло бы стать трамплином для них. Они, вероятно, использовали чистый образец сыворотки Осириса и сыворотки 971, чтобы создать свой собственный новый вариант.
Колесо в моей голове завертелось быстрее.
– Была ли у сыворотки 971 высокая смертность?
Линус кивнул.
– Да, выше, чем у чистой сыворотки Осириса. Она сильнее, но и смертоноснее.
– О чем думаешь? – спросил Алессандро.
– Руна упоминала, что Холли специализировалась на очищении. Она отлично справляется с выведением токсинов из организма человека. Возможно, они используют ее, чтобы снизить свою смертность.
– Все это не объясняет, почему «Диатек» решил убить тебя, – сказал Алессандро.
Линус постучал по клавишам своего планшета. Экран соскользнул со стены и ожил, показывая пустую парковку, освещенную единственным фонарем, который едва сдерживал ночь. По ней пробежала женщина с длинными темными волосами, ее было трудно разглядеть. Рой знакомых летающих клещей устремился к женщине. Молния вырвалась из нее, изогнувшись дугой над тротуаром. Клещи дождем посыпались на землю, но рой продолжал приближаться, окутывая ее черным облаком. Раздался пронзительный крик, и все стихло. Рой закипел, сворачиваясь сам по себе, когда клещи вцепились в тело в неистовом кормлении. Следом за ними в кадр вошел Лоуренс, и свет от фонаря заиграл на его деформированном лице. Видео закончилось. Линус нажал на паузу. Изображение замерло, показывая темный экран компьютера. На нем слабо отражался силуэт в очках со знакомыми, идеально уложенными волосами.
– Августин, – выдохнула я.
Линус кивнул.
– Письмо было отправлено в мой офис месяц назад из анонимного источника.
Алессандро улыбнулся.
– Он дал вам понять, что знает о том, что вы Смотритель, и хочет похвалы за то, что довел дело до вашего сведения, но в этой записи нет никакой особой зацепки, чтобы связать его с этим делом. Умно.
– Бенедикт знает, – сказала я. – Когда он угрожал мне в своем кабинете, то велел передать привет Августину. Он думал, что я работаю на него.
– «МРМ» – это гигантский зверь, – сказал Линус. – А Августин прочно засел в силовой структуре штата.
– Бенедикт не мог убрать Августина, – предположил Алессандро. – Слишком громко и слишком опасно, но он не мог допустить, чтобы запись дошла до Смотрителей, поэтому вместо этого он попытался устранить вас. Один человек против целой корпорации.
Бенедикт сильно просчитался. Я бы лучше взяла на себя Августина со всеми его ресурсами, чем Линуса.
Линус внимательно разглядывал виски в своем стакане.
– Эта упомянутая Магдалина – псионик. Скорее всего, она мозг этой извращенной фабрики. Что мы знаем о ней?
– Ничего, – ответила я. – Беглый поиск в базе данных Превосходных не выявил никого со смежной специализацией. В настоящее время в американских Домах существует четыре Магдалины, две из которых младше двенадцати лет, одна – восьмидесяти двух лет, а четвертая – телепат и вряд ли будет участвовать в этом деле. – Я постучала по подлокотнику своего кресла. – Нам надо бы поискать мага с химической или биологической специализацией.
– Это кодовое имя, – сказал Алессандро. – Все в «Диатек» работают под псевдонимами. Такова политика фирмы.
Выбор псевдонима должен быть личным. Чтобы он имел определенный смысл для человека. Очень немногие люди выбирали псевдоним наугад.
– Тогда вот твое первое задание, – сказал Линус. – Идентифицируй кто такая Магдалина. Остальное неважно. Ты можешь пользоваться услугами Фуллертона себе в помощь, если это необходимо. Если тебе понадобятся деньги или доступ к чему-то, дай мне знать. Ты никому не расскажешь ни о том, что здесь произошло сегодня, ни о том, что ты узнала. Ни твоим сестрам, ни кузенам, ни матери, ни бабушке. Все ясно?
– Да, – ответила я. – Но это же нереально. Я же не деспот, я отвечаю за семью. Они потребуют объяснений. Они знают, что я поехала повидаться с вами. Как только я начну получать доступ к правительственным базам данных, они сложат два плюс два.
Линус взял со стола тяжелую кожаную папку и передал ее мне.
– Поздравляю. Дом Бейлор был выбран в качестве субподрядчика для неназванной правительственной организации.
Я открыла папку. Соглашения о неразглашении, контракт, много страшных формулировок… щедрая компенсация.
– А если я скажу им правду, мне придется их убить?
– Буквально.
У меня внутри все похолодело. Он вовсе не шутил.
– Твоя мать и бабушка оба ветераны. Они понимают, как это работает. Перетащи их на свою сторону, и остальные члены семьи подтянутся.
– А что насчет Эттерсонов?
– А что с ними?
– В данном случае они жертвы. Я не хочу впутывать их в это дело.
Лицо Линуса стало безжалостным.
– Руна Эттерсон – глава своего Дома. Она могла бы забрать своего брата и улететь обратно в Калифорнию. Вместо этого она решила остаться здесь и заняться семейными делами. Она сама в это ввязалась. Каждое действие влечет за собой последствия.
Он подтянул мою семью и друзей к сотрудничеству со мной. Наконец-то я поняла, почему Роган не повелся. Но было уже слишком поздно.
Я заставила себя расслабиться, откинулась назад и позволила внучке Виктории Тремейн подняться на поверхность.
– Очень хорошо. Мы будем рассматривать Эттерсонов как часть нашего Дома на время этого расследования. Поскольку вы упомянули о доступе, мне понадобится доступ ко всем криминальным базам данных: к главному списку преступников Ассамблеи, к магам ФБР, представляющих интерес, к Департаменту автотранспорта и так далее.
Линус взял со стола печать и перевернул ее. На обороте было написано имя пользователя и пароль.
– С ее помощью ты сможешь войти в сеть Смотрителей, которая собирает данные из всех правительственных сетей, о которых ты упомянула. Все, на что ты посмотришь, будет записано и исследовано мной. Не используйте ее вне рамок данного исследования.
– Понятно. – Мой волшебный крестный отец только что взмахнул волшебной палочкой и дал мне сверхсекретный допуск.
– Дорогая моя, я уже давно этим занимаюсь. Ну же, отдай мне должное. – Линус снова пригвоздил меня взглядом. – Я хочу быть предельно честным в отношении того, что поставлено на карту. Если бы состав производства сыворотки 971 стал общедоступным, каждый недобросовестный Дом в мире ухватился бы за возможность создать ее.
– Они будут разводить магических монстров для своих частных армий, – сказал Алессандро.
– Именно. В конце концов, монстров станет больше, чем людей. – Лицо Линуса стало жестким и непреклонным. – А этого, детки мои, я не допущу.
На обратном пути мы с Алессандро не разговаривали. Он казался погруженным в свои мысли, и я чувствовала, что продала душу и скрепила контракт своей кровью. Что же я получила взамен? Было ли вообще что-нибудь?
Как раз перед тем, как добраться до склада, я свернула в кафе. Алессандро ничего не хотел, но я купила огромный латте, полный сахара, взбитых сливок и всего того, что было плохо для меня. А потом я выпила его на парковке
Алессандро уставился на гигантскую чашу со смесью ужаса и болезненного любопытства.
– А это что такое?
– Кофе с сахаром и сливками.
– А я думал, ты только чай пьешь.
– Почему ты так думал?
– Ты выкладываешь фотографии своего чая в «Инстаграм». Это действительно очень интересно. Будет ли это «Английский завтрак» или «Эрл Грей»?
Я должна просто удалить свою учетную запись.
– Ну, прямо сейчас мне нужен кофе. – Я агрессивно высосала латте через соломинку и чуть не подавилась.
– Все будет хорошо, – заверил меня Алессандро.
– Нет, не будет.
К тому времени, как Линус закончил первую половину объяснений о сыворотке 971, в моей голове развернулось полдюжины ужасающих сценариев, и они продолжали порождать другие, каждый более тревожный, чем предыдущий. Тяжесть ответственности обрушилась на меня, как наковальня, падающая с огромной высоты. Алессандро, я и Линус стояли между моей семьей и полным крахом нашего общества.
– Конечно, все будет хорошо. Ты умная, жизнерадостная и не забываем о коварстве. Теперь у тебя есть власть со всеми этими приблудами для службы человечеству.
Я закрыла глаза.
– Если ты будешь продолжать так делать, кто-нибудь убьет тебя. Или поцелует.
Мои глаза резко открылись.
– Ах, я упустил свой шанс. – Волчьи глаза Алессандро смеялись надо мной.
– Неужели для тебя все это шутка?
Он задумался.
– Ага.
Я тяжело опустилась на сиденье машины.
– Знаешь, он был прав, – произнес Алессандро. – Если мы не остановим это, то это будет началом конца. Пообещай приличные деньги, и люди будут выстраиваться в очередь на улицах, чтобы деформировать себя. Сначала только у нескольких Домов будут такие, затем другие Дома решат, что должны соответствовать, и захотят своих собственных домашних монстров. А потом колесо закрутится еще сильнее, и уже неважно будет, что у меня есть монстры, будет важно у кого их больше, и кто сможет создать лучший штамм, самый злобный, самый прочный, штамм с самой сильной магией.
– Это неправильно. Все это.
– Да, это очень неправильно. Я никогда не беру больше одного контракта за раз, но на этот взял. Это больше, чем Сигурни или Холли, или мы с тобой.
– Знаю. Я боюсь за свою семью. А что, если я потерплю неудачу?
Он наклонил голову, чтобы поймать мой взгляд.
– Мы. А что, если «мы» потерпим неудачу? Я никуда не собираюсь уходить. Я останусь здесь с тобой, пока мы не разберемся со всем этим.
Он так и сделает, осознала я. Я была не одна. Это не избавило меня от тяжести, навалившейся на плечи, но мне, зато, стало легче. Алессандро будет со мной.
Я завела машину и поехала домой.
Если мы потерпим неудачу и умрем, мои сестры и кузены унаследуют мир кошмаров. В истории человечества всякий раз, когда одна социальная группа порабощала другую, рабы страдали до тех пор, пока не могли больше терпеть, и это всегда заканчивалось взрывом насилия. А деформированные, будучи живым оружием, будут порабощены, в этом я не сомневалась. Они были слишком опасны, особенно с их пониженными умственными способностями. Если бы не Джослин, Лоуренс убил и съел бы лицо первого попавшегося человека, который разозлил бы его.
Зверства будут совершаться для того, чтобы держать деформированных в узде, а затем, когда деформация будет распространена, последуют новые зверства. Мой желудок сжался, меня стало подташнивать. Неспособность удержать в секрете сыворотку 971 вызовет биологическую гонку вооружений, в то время как политики из благих намерений будут обсуждать, будет ли более этично уничтожать новых монстров или нужно жестко регулировать их использование.
По всей вероятности, наша система личностей с выдающимися способностями, существовавшая параллельно остальному обществу, должна будет рухнуть. То, что поддерживало ее стабильность, было глубоко укоренившимся человеческим инстинктом самосохранения. Превосходные умеряли свою вражду и заботились о безопасности всего населения, потому что боялись умереть.
Я даже не знала, есть ли у искаженных чувство самосохранения. У Черри, женщины, которой Невада обычно приносила цыпленка, его не было, Она оставалась в Дыре – затопленном районе Хьюстона, потому что ей там нравилось, а не потому, что там было безопасно. В тот единственный раз, когда она решила вылезти из мутной воды, это потому, что она захотела съесть маленькую собачку, бегущую по шоссе. Она вылезла прямо под несущиеся машин, не обращая на них внимания, и ее так сильно ударило полуприцепом, что она пролетела почти двадцать футов. Она была мертва еще до того, как приземлилась.
Лоуренс знал, что Бенедикт приказал схватить меня живой. Но во время драки он просто хотел убить меня и съесть. Мысль о том, что Бенедикт, страшный-престрашный Бенедикт, рассердится на него, даже не приходила ему в голову.
В мире было недостаточно Джослин, чтобы удержать Лоуренсов от огня.
Мы миновали теперь уже сильно укрепленный въезд, остановились у будки охраны, где нас с Алессандро осмотрели и допросили два охранника с каменными лицами, а затем нам разрешили припарковаться перед складом.
Алессандро пошел переодеваться. Я вошла в конференц-зал и созвала семейное собрание.
Комната наполнилась людьми. Я смотрела на лица своих родных, и мне было так страшно за них, что я даже не могла дышать.
– С этого момента все мы работаем на американское правительство. – Я положила кожаную папку на стол. Внучка Виктории Тремейн. Покажи силу. Излучай уверенность. Убеждай. – Нас наняло неназванное правительственное учреждение для выполнения конкретной задачи. Больше я ничего не могу вам сказать. Вы знаете, куда я ездила сегодня утром и с кем встречалась. Делайте свои собственные выводы.
Все молчали. Я посмотрела налево, где мама с бабулей Фридой сидели рядом друг с другом.
– Нас только попросили, – сказала Арабелла.
– Нас уже наняли. Мы будем щедро вознаграждены.
– Что, если мы откажемся? – спросил Леон.
– Это не вариант. У нас нет выбора в данном вопросе. Все уже решено и сделано. Это единственный способ выжить прямо сейчас.
– А чего они хотят? – спросила мама спокойным голосом.
– Они хотят, чтобы мы кое-кого нашли. Подпишите соглашения о неразглашении, пожалуйста, чтобы я могла рассказать вам больше. Руна, участие Дома Эттерсон необязательно. Если ты не хочешь в этом участвовать, то тебе и Рагнару придется покинуть эту комнату прямо сейчас.
Руна забарабанила ногтями по столу.
– Если мы окажем помощь в этом расследовании, кто-нибудь, обладающий реальной властью, вспомнит об этом?
– Да. – Я бы запомнила это, и Линус тоже.
– Тогда мы в деле. Нам нужны друзья в высших кругах.
Я подождала, пока я не получила подписанные соглашения о неразглашении ото всех.
– Мы ищем некую Магдалину. Она создательница монстров.
Именно Арабелла была той, кто нашла ее – старую учетную запись в «Герольде», шесть лет не обновлявшуюся. Имя пользователя было Магдалина, а посты выкладывались в «Доме сарказма». То она высмеивала волосы Превосходных селебрити, то нос певицы, то называла юную любимицу хьюстонской элиты «шлюхой» только потому, что та спала больше, чем с одним парнем. Такой сарказм был бы присущ подростку, но стиль написания был более взрослым. Скорее всего, ей было около двадцати лет, но позиционировала она себя для более молодой публики. Время от времени она выкладывала сочную сплетню, доказывающую, что она-то «в курсе» произошедшего в таком-то Доме, и ее обожающая подростковая толпа сходила с ума.
В конце концов, посты стали выкладываться реже и совсем прекратились. Берн перечитал последние пятьдесят страниц, пытаясь уловить ее характер по стилю. Остальные из нас прочесали всю ленту в поисках каких-либо подсказок. Магдалина старалась никогда не упоминать имен, кроме тех, над кем она смеялась, и ее фотографии были малоинформативными. Блестящая туфля, дизайнерская сумка, наполовину выкуренный косяк. Никаких явных намеков на ее личность. Поиск в других социальных сетях не выявил никаких релевантных Магдалин, поэтому мы решили изучить ее подписчиков.
Из них Пчелка-убийца была самой активной подписчицей. Ей нравились все посты Магдалины даже после того, как большинство ее подписчиков покинули корабль, когда шутки стали касаться конкретных ресторанов и клубов. В одном из своих поздних постов Магдалина казалась удрученной. Пчелка-убийца написала: «Ты чертовски гениальна! Не могу дождаться завтрашнего обеда. ЛДН навсегда».
Что было излишне, потому что ЛДН расшифровывалось «лучшие друзья навсегда».
Магдалина и Пчелка-убийца знали друг друга в реальной жизни. Леон нашел твиттер-аккаунт «Пчелка У» и Берн подтвердил, что лексика и структура предложений совпадают с Пчелкой-Убийцей с «Герольда».
Мы просмотрели ее фотографии, пока не нашли фотографию с пятью девушками, которые были явно пьяны и что-то орали в праздничных колпачках. Хештеги гласили #СукаДоктор и #ЛДННавсегда. Там же было отмечено еще три аккаунта. Из них два были закрыты. Мы нашли их в других сетях, пока не вышли на Лили Падилью, гербомага из маленького Дома. Ее аккаунт в «Фейсбук» был приватным, но ее образование было оставлено открытым. Лили Падилья имела степень Доктора, которую она получила в Бейлоре.
В этот момент Руна потерла руки и позвонила в «Ассоциацию выпускников Бейлора». Остальные разрабатывали Лили Падилью, пока не выяснили, что ее докторская степень была по экологии, следовательно, она не была нашей Магдалиной.
Тогда мы вернулись обратно к фотографии и вышли на еще двух женщин, одна из которых, Шондра Контрерас, оказалась нашей Пчелкой-убийцей. Она получила степень Магистра в области энтомологии и оставила свои поиски докторской степени ради благотворительной деятельности в Африке. В прошлом году она была удостоена чести за свою гуманитарную деятельность в восстановлении пчелиных популяций и содействия возрождению пчеловодства.
После телефонных звонков Руны мы узнали еще два имени: Норико МакКорд и Кристал Феррер. Норико погибла во время вражды Домов три года назад. Кристал Феррер была вундеркиндом. Она окончила среднюю школу в пятнадцать лет, через два года получила степень Бакалавра, а через три года успешно защитила диссертацию по молекулярной биологии, а затем вторую – по генетике. Она стала бы настоящим ученым, если бы не ее магия. Она была Магистром Экземплариа, как и Берн, но специализировалась не на компьютерах и кодах, а на микробиологии человеческого тела.
Я вошла в сеть Смотрителей. За пять минут я собрала все, что было известно правительству и Ассамблее о Кристал, от номеров ее социального страхования и водительских прав, до описания ее магии и семейного скандала, связанного с тем, что ее бабушка сбежала с китайским бизнесменом. У Дома Феррер были хорошие связи, с полудюжиной активных альянсов и со значком «НВП» на их фамилии, который означал «Неактивный военный подрядчик».
Кристал везде отметилась. Она была Превосходной из Дома Феррер, которая специализировалась на генетических исследованиях и лечении. Она управляла своей собственной лабораторией, «Лабораторией Биоцина». У нее была причина негодовать на родителей, которые, скорее всего, вырвали ее из группы сверстников и отправили в колледж. И после того, как Берн прочитал три ее научные статьи, он заявил, что ее стиль письма соответствует постам Магдалины.
