Текст книги "Сапфировое пламя (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Алессандро наклонился вперед, вторгаясь в мое личное пространство, и ослепил меня обольстительной улыбкой.
– Так почему же ты нервничаешь?
– Я не нервничаю.
– Может, я заставляю тебя нервничать? – промурлыкал Алессандро.
Моя сестра поперхнулась кофе.
– Нет.
Леон вошел в кухню, и увидев Алессандро, прорычал:
– Какого хрена!
Алессандро засмеялся, протянул руку и украл кусочек маленького оранжевого перца.
Глаза Арабеллы расширились. Руна открыла рот, а Арабелла зажала его ладонью.
Я мило улыбнулась Алессандро.
– Это не твое.
Заглоти наживку. Ты же знаешь, что хочешь этого.
– Верни мне мой перчик. Алессандро, я серьезно. Он не для тебя.
Три, два, один…
Алессандро подмигнул мне и отправил перец в рот. Его великолепные челюсти заработали.
Он замер. Его лицо исказила ужасная гримаса.
– Разве ты не хочешь сказать что-нибудь вежливое? – спросила я. – Вперед. Пофлиртуй со мной.
Его лицо стало пунцово красным.
– В чем дело, Алессандро? Я заставляю тебя нервничать?
Его глаза наполнились слезами.
Я сжалилась над ним.
– Добро пожаловать в Техас. Этот «маленький болгарский перчик», горящий у тебя во рту, называется хабанеро. Ванная комната дальше по коридору, первая дверь налево. Не будь героем, Алессандро. Выплевывай. У меня нет времени везти тебя в больницу.
– Чур, я буду придерживать ему волосы, пока он будет блевать, – объявила Руна.
– Прекрасно, – сказала Арабелла. Тогда мне остается гладить его по спине и приговаривать: «Хорошо, хорошо».
Очевидно, они с Руной были на одной волне.
Алессандро резко повернулся и вышел из кухни.
Я держалась, пока не услышала, как закрылась дверь ванной, и рассмеялась. Руна опустила голову на стол и пискнула. Моя сестра захихикала, издавая фыркающие звуки.
– Это было зло, Каталина, – выдавила Руна между приступами смеха.
– Я попросила его отдать перец обратно. Он видел, как я надеваю перчатки.
– Ага, – простонала Арабелла.
– Ты видела выражение его лица? – Я так смеялась, что у меня даже слезы потекли. Возможно, отчасти это была истерическая реакция на все, что произошло с тех пор, как Августин вытащил меня из постели три дня назад, но мне было все равно. Это было так приятно.
Леон вернулся на кухню и положил на стол листок бумаги.
– Пока ты в хорошем настроении.
Я вытерла слезы предплечьем и сосредоточилась на словах. «Цель этого письма-требования – полное возмещение моего личного имущества, уничтоженного 6 января сотрудником «Детективного агентства Бейлор»…» Бла-бла-бла…
– Двадцать три тысячи долларов?!
Леон сделал шаг назад.
– Помни, я твой любимый кузен, и ты меня любишь.
– Нам заплатили всего семь тысяч за «дело Ярроу». А ты подставил нас на шестнадцать тысяч. Как же так, Леон?
– Я могу объяснить. Я добрался до дома, чтобы встретиться с женщиной-бухгалтером, а ее муж выбежал в пижаме и начал кричать, что она из-за паники заперлась в комнате с их малышом.
– И ты позвонил в полицию. Потому что именно так мы поступаем, когда оказываемся в ситуации с заложниками. Мы ведь подчиняемся правоохранительным органам, не так ли? Потому что у них есть власть и юрисдикция, а также они опытные переговорщики с заложниками, верно, Леон? Потому что мы не можем взять на себя ответственность за разрешение кризиса с заложниками, поскольку не знаем, что делаем. Потому что мы не хотим, чтобы кто-то умер, и не хотим, чтобы на нас подали в суд.
Леон поднял руки вверх.
– А на кого не подавали в суд?
– На нас! На нас никто не подал в суд. И на нас не подадут в суд, если я не похлопочу. – Ты звонил в полицию?
Алессандро выбрал именно этот момент, чтобы вернуться на кухню. Он был бледен, глаза его налились кровью, а руки слегка дрожали.
– Ты должна была быть там, – сказал Леон. – Я принял ответственное решение. Время не ждало.
– Бред сивой кобылы. Дорога от нашего дома до того района занимает двадцать минут. Ты позвонил сюда, убедил бабулю и Арабеллу взять Кирпичик и ждал их двадцать минут, пока они приедут. А потом вы втроем подумали, что было бы здорово проехаться на Кирпичике через весь дом. В буквальном смысле!
– Звучит плохо, когда ты так говоришь, – сказал Леон. – Но мы спасли заложника.
– Нет, вы подвергли опасности жизнь ребенка.
Арабелла дернулась.
– Строго говоря, это был не совсем ребенок.
Я повернулась к Леону. Он вздохнул, выглядя смирившимся, и поднял свой телефон. На нем белый мужчина средних лет держал в руках гигантского рыжего кота.
– Что это?
Леон заметно напрягся.
– Это Тунец. Также известный как малыш.
– Я тебя убью.
Леон попятился.
Я бросила нож и схватила хабанеро.
– Подойди-ка сюда.
– Что это на тебя нашло? – Леон попятился, держа кухонный островок между нами. – Ты всегда такая спокойная и рассудительная.
Я обходила островок вокруг, приближаясь к нему.
– Я пытаюсь раскрыть убийство и похищение, на нас нацелился консорциум убийц, нам пришлось нанять самую дорогую частную армию в стране, чтобы сохранить наши жизни, я понятия не имею, как за это платить, и вместо того, чтобы зарабатывать деньги, ты решил загнать нас еще глубже в долговую яму. И все из-за кошки в семейной ссоре!
– Я не знал, что это кошка, пока мы не выломали дверь. Он сказал малыш, а не пушистик.
Мы сделали полный круг вокруг островка. Я указала Арабелле.
– Хватай его.
Моя сестра покачала головой.
– Я тут ни при чем.
– Ты была за рулем Кирпичика. Ты тоже в этом замешана. Я глава Дома, и я приказываю тебе схватить его, чтобы я могла засунуть этот перец ему в нос.
Алессандро встал на моем пути, обнял меня за талию и поднял. Все замерли. Он без всяких усилий держал меня в пяти дюймах над полом. Он прикасался ко мне.
Леон рванул к дверному проему.
– Отпусти меня, – прорычала я.
– Нет, власть снесла тебе крышу.
– Алессандро!
– Сейчас восемь пятнадцать, – сказал он. – У нас есть более крупная рыба для жарки. Позвони Линусу. Или я продолжу держать тебя вот так. Я не против.
Руна поднесла руки ко рту, сделав пальцами воронку, и драматически прошептала:
– Дверь номер два.
Буря эмоций угасла во мне.
– Я позвоню.
Алессандро опустил меня обратно на пол. Он задержал меня в объятиях еще на один долгий вдох и медленно отпустил. Я подошла к разделочной доске, бросила нарезанные хабанеро в миску и стянула перчатки.
– Арабелла, пожалуйста, положи это в кухонный комбайн, включи на полную мощность на три минуты, вылей в кастрюлю и туши десять минут. Не дай ему сгореть. Кроме того, я возьму твой «Мерседес» для этой поездки.
– Да, Ваше Высочество.
Я скорчила ей гримасу и потянулась к телефону.
Как только мы сели в машину, Алессандро снова превратился в убийцу. Тот лоск, который он демонстрировал на кухне, растворился в спокойной настороженности. Он не был на грани, но был готов, его магия свернулась и кипела прямо под поверхностью. Сейчас он развалился на пассажирском сиденье с закрытыми глазами. Мы ехали на запад, в Кэт-Спринг, крошечный городок примерно в часе езды от Хьюстона.
Алессандро мог быть многоликим. Одним Алессандро был в «Инстаграме», перед моей семьей он предстал очаровательным и безобидным. Был также сексуальный Алессандро, флиртующий и слишком горячий для реальной жизни, позирующий на моей кровати и гладящий мою собаку. Был граф Алессандро в дорогом костюме, сшитом на заказ, и Алессандро Превосходный – пугающе компетентный, его сила казалась непроницаемой стеной, окружавшей его на испытаниях. И ни одна из этих личностей не была ложью. Он надевал их, как одежду, по соответствующему случаю.
Но по умолчанию он был расслабленным, но готовым убийцей. Убийцей в покое. Вот кем он был, когда ему не нужно было быть никем другим. Интересно, видел ли его когда-нибудь таким кто-нибудь, кроме меня?
Скорее всего, видели. Как раз перед тем, как он их убивал.
– Сколько людей ты убил?
Он глянул на меня.
– Почему это важно?
– Я просто хочу знать.
– В этом разговоре нет ничего хорошего. Как ты это количество оценишь? Какая же правильная цифра? Больше десяти? Больше двадцати? Когда я стану чудовищем, изгнанным с семейных обедов?
Что вызвало это?
– Ты хоть знаешь, сколько людей ты убил?
– А ты?
– Трое повержены моим мечом в «Кейстоуне». Еще трое наверху по моему приказу, я не стала делать это сама, но это была я. Еще двое на эскалаторе. И Лоуренс. Итого, девять.
– Впечатляет. Если ты будешь продолжать в том же духе, то через пару лет сможешь догнать меня.
– Это основано на среднем количестве убитых людей в неделю?
Он посмотрел на меня.
– Я просто спрашиваю, потому что в среднем год длится примерно пятьдесят две недели, два года – сто четыре, а при численности девять убийств в неделю… девятьсот тридцать шесть…
– А твой мозг когда-нибудь отдыхает? – спросил он.
Такое происходило каждый раз, когда он произносил мое имя или прикасался ко мне. Или делал мне гнусное предложение в моей спальне, когда я была в одном полотенце, но ему не нужно было этого знать.
– Ты когда-нибудь отвечаешь на прямой вопрос?
– Да.
Туше.
Дорога от ранчо к рынку петляла между дубовыми рощами. Мы плавно повернули, и деревья слева расступились, открывая живописное озеро, совершенно гладкое, как поверхность зеркала.
Мой телефон торжествующе запищал. Я узнала этот звук. Это было уведомление об обновлении ленты Алессандро в «Инстаграм». Я потянулась к телефону, но он схватил его первым. Он действительно был до смешного быстр.
– Верни мой телефон.
– Я так и думал. Тебе приходит уведомление, когда я делаю пост. – Он выглядел невыносимо самодовольным, как кот, который только что облизал бифштекс, оставшийся лежать на прилавке, и ему это сошло с рук.
– Я много на кого подписана и мне приходят звуковые уведомления.
– Ты следишь за своими сестрами, кузенами, бабушкой и мной.
Я действительно ненавидела современные технологии.
– Как ты вообще нашел мой профиль? – Я позаботилась о том, чтобы не публиковать свои фотографии или какие-либо ссылки на них.
– Я посмотрел список друзей Невады.
Дорога разветвлялась, и я свернула налево, на небольшую частную подъездную аллею. Железные ворота, вделанные в каменную стену, преграждали путь. Обычно кованые железные буквы сообщали название участка, но над воротами не было ничего, кроме вывески с надписью «частная собственность». Ворота распахнулись, и я завезла «Мерседес» внутрь.
– Итак, позволь прояснить: великий Алессандро Сагредо нашел время, чтобы найти меня в «Инстаграм», и когда ты не смог найти меня, ты зашел на страничку моей сестры, глянул список ее друзей, просмотрел один за другим, пока не выяснил, какой аккаунт из ее трехсот с лишним подписчиков принадлежит мне?
– Да.
Люди в стеклянных виллах не должны бросать камни, синьор Сагредо.
– И зачем тебе это?
Он одарил меня своей волчьей ухмылкой.
– Мне нужна была фотография для рамки на ночном столике.
Я открыла рот… но ничего не сказала.
Алессандро потряс передо мной телефоном.
– Разве ты не хочешь посмотреть, что я там написал?
Когда я доберусь до этого проклятого телефона, я выброшу его в окно. Потом я остановлю машину и пойду искать его, потому что все мои контакты и деловая переписка были там, но бросив его, я почувствовала бы себя намного лучше.
Дорога повернула. Перед нами предстала великолепная подъездная дорожка, по обеим сторонам которой росли огромные зрелые дубы. Их ветви, зеленые, несмотря на зиму, сплетались над дорогой в красивый навес. В конце этого длинного зеленого туннеля ждал огромный дом.
Построенный из бежевого камня особняк Дункана раскинулся на вершине очень низкого холма, словно средневековая крепость. Его очертания напоминали одновременно испанский замок Кастильо и средиземноморскую виллу, но это был безошибочно Техас. Толстые стены, терракотовая черепичная крыша, круговая подъездная дорожка, огромные двери в миссионерском стиле – все говорило о юго-западе и богатстве. Один взгляд на дом, и ты понимаешь, что он был построен специально, чтобы соответствовать видению одного человека. Другого такого дома не было.
Алессандро моргнул.
– А как он его назвал по телефону?
– Его маленькое ранчо.
Он выругался.
– Прежде чем мы войдем туда, я должна предупредить тебя. Линус Дункан – Превосходный Гефест, – сказала я. – Названный в честь греческого бога кузнечного дела.
– Я имел дело с Превосходным Гефестом до этого.
– Не таким как он. Он может за считанные секунды сделать из металлолома противотанковый гранатомет и взорвать им нашу машину. Ты должен вести себя наилучшим образом. В этом комплексе повсюду есть оружие.
Алессандро улыбался.
– Я серьезно, Алессандро. Ты слишком тщеславен, чтобы умереть.
Он схватил меня за руку, его лицо было серьезным, а глаза искренними.
– Tesoro mio14, я всегда стараюсь вести себя как можно лучше. – Он коснулся губами моих пальцев.
– Прекрати! Я серьезно.
– Хорошо, хорошо. Я буду следить за своими манерами.
Мы добрались до подъездной дорожки и проехали через вторые ворота, стоявшие широко открытыми. Я припарковалась, и мы вышли.
Вершины двух коротких башен на втором этаже раскрылись, и из них выскользнули двойные оружейные установки, увенчанные стволами. Позади нас идентичные установки появились из стены.
Алессандро приподнял брови, и в его глазах появилось расчетливое выражение.
– Нет, – сказала я ему.
Высокие двери из красного дерева с кованым железом распахнулись настежь. Оттуда вышел пожилой мужчина в джинсах, свитере и черном поварском фартуке. Высокий и все еще атлетически сложенный, с техасским загаром и копной волнистых волос, которые раньше были черными, а теперь стали почти серебристыми, он выглядел поразительно. Черты его лица были смелыми и красивыми: квадратная челюсть, крупный нос, живые карие глаза под широкими бровями. Он увидел меня и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Тепло от этой улыбки вспыхнуло в его глазах, заставляя выделиться гусиные лапки в их углах. Все его лицо просияло, как будто я принесла ему подарок, о котором он всегда мечтал.
Линус Дункан распростер руки.
– Дорогие мои, наконец-то. Я приготовил фахитос. По твоему рецепту сделал гуакамоле. Думается, у меня получилось, но может понадобиться щепотка соли.
– Ты же сама говорила, что он вроде как друг, – пробормотал Алессандро.
– Я могла и преуменьшить. Он больше похож на любимого дядюшку, которого мы все боимся. Веди себя хорошо. Ты обещал.
Я взбежала по трем ступенькам к входной двери и обняла Линуса.
Хьюстонский особняк Линуса был элегантен и изыскан, с эксклюзивной лепниной, фресками и люстрами за десять тысяч долларов. Однако на ранчо Линуса царил настоящий Техас. Все было из камня, красного дерева с огромными каминами.
Алессандро покосился на люстру из оленьих рогов и протяжно произнес, идеально подражая местному жителю:
– Тееехасус.
Я ткнула его локтем и прошипела:
– Прекрати.
Впереди нас Линус обернулся.
– Люди ожидают этого.
Мы последовали за ним через большую комнату и солярий на улицу, в огромный внутренний дворик из оклахомского камня и современную кухню на открытом воздухе. Мягкие стулья окружали стол, заполненный всем необходимым для фахитос: тертым сыром в красивой миске, жареным перцем, гуакамоле, нарезанными помидорами, начос, сальсой и кесо соусом. Над всем этим возвышался огромный камин на открытом воздухе с дымоходной трубой, в очаге которого пылал огонь.
Линус направился к грилю, открыл его, подцепив щипцами кусок скёрт-стейка, и перевернул его.
– Почти готов.
Странного вида турель выскользнула сбоку трубы и вращаясь, нацелилась на Алессандро. Он сделал шаг вправо. Турель повернулась, выслеживая его.
– А это точно необходимо? – Я обмакнула начос в гуакамоле. И он был прав. Ему действительно нужна была щепотка соли.
– Точно. Он опасный человек, и мне очень неприятно видеть его в твоем обществе.
Алессандро одарил его своей волчьей ухмылкой.
– Турель полностью автоматизирована. Уничтожь меня, и это никак не повлияет на ее способность взорвать твою красивую голову. – Линус помазал мясо маринадом.
Я добавила немного соли в гуакамоле и перемешала его.
– Да, – беззаботно ответил Алессандро. – Но это всего лишь одна турель.
– Ты видишь, что он делает? – Линус повернулся ко мне и помахал щипцами. – Он подталкивает меня к тому, чтобы я раскрыл свое оружие.
Раздался громкий лязг, когда две дюжины разнообразных турелей и автоматических орудий соскользнули со стен дома, крыши и из-под земли. Дюжина красных точек заплясала на груди и спине Алессандро. Он перестал двигаться.
– Я никогда не понимала, почему у вас лазерные прицелы на автоматических турелях, – сказала я, раскладывая начос в миску.
– Это предупреждение. Которое сообщает, что стоять на месте – это самый мудрый ход.
Турели снова спрятались, все кроме одной, той, что на трубе.
– Каталина мне очень дорога. – Линус переложил стейк на разделочную доску. – Я думаю о ней как о своей семье. Если ты причинишь ей хоть малейший вред, я с тебя живьем шкуру спущу и посыплю солью.
– А лайм добавите? – спросил Алессандро.
– Как пожелаешь.
– Ей нечего бояться меня, но я очень хочу, чтобы вы попытались.
– Ах, самонадеянность молодости.
– Ах, чрезмерная самоуверенность старости.
– Вы двое уже закончили? – уточнила я.
– Дорогая моя, – сказал Линус, – мы только начали.
Линус достал из мини-холодильника, встроенного в кухню на открытом воздухе, три покрытые инеем бутылки «Короны» и принес их к столу.
– Стейк нуждается в отдыхе.
Я открыла свое пиво и села.
Линус передал бутылку Алессандро, взял со стола дольку лайма и плеснул сок себе в пиво.
– Что ты делаешь в моем городе?
– Когда я приземлился, то не заметил на нем вашего имени.
– Это потому, что мне нет нужды объявлять об этом. Ты приехал, не представившись, и теперь ты здесь в компании этой яркой, способной девушки, которая слишком умна, чтобы рисковать быть связанной с тобой. – Он многозначительно посмотрел на меня. Я знала этот взгляд. Там было написано, что он не злится, а просто разочарован.
Как же я в это вляпалась?
– Я здесь по делу, у нас с молодой леди есть профессиональная договоренность, и то, что происходит между нами вне нее, вас не касается.
Я чуть не подавилась пивом. Я кашлянула, и они оба повернулись ко мне с одинаковыми озабоченными выражениями на лицах. Я махнула им рукой.
– Пожалуйста, продолжайте это мужское позерство. Очень интересно.
Линус закатил глаза и сделал большой глоток пива.
– Дело не в позерстве. Все дело в вежливости. Манеры имеют значение. Они притупляют нашу жестокость и ограждают от ненужного насилия.
– Вы слишком суровы с ним. Он же гость.
– Нет, это ты гостья. Он же управляемая ракета, и я хочу знать, где она взорвется.
Я должна была разрядить обстановку, пока все не обострилось. Опыт подсказывал, что Алессандро сделает все, чтобы не отвечать на вопросы о себе самом. Я повернулась к Алессандро:
– Как же так получается, что он знает, кто ты, а я нет?
Алессандро отсалютовал Линусу своим пивом.
– Мои извинения. Я должен был прийти раньше. Это было очень грубо с моей стороны.
Та-дам. Сработало.
– Извинения приняты. Что сделано, то сделано.
Линус встал и принялся резать стейк.
– Вы ведь не убийца, верно? – спросила я его.
– Нет.
– Просто проверяю. В последнее время мне кажется, что каждый человек – убийца.
– Так вот почему вы здесь?
– Да. – Мне пришлось сделать это быстро, словно сорвать восковую полоску. – Есть ли причина, по которой «Диатек» пытался нанять Сигурни Эттерсон, чтобы убить вас?
Линус перестал резать.
Прошла долгая минута.
– Есть некоторые вещи в жизни, которые просто так не совершаются, – сказал он размеренным тоном. – Бросить жену и троих детей после того, как они запятнали свое фамильное имя – это одна из них. Мне всегда нравилась Сигурни. Ей достались плохие карты, но она справилась с этим с изяществом.
– Так вот почему вы выбрали ее в качестве держателя Золотого посоха?
– Да. Это немногое, что я мог для нее сделать. Итак, отвечая на твой вопрос, «Диатек» пытался нанять ее, потому что если бы она пришла ко мне в гости, я бы ее впустил. Я мог бы разделить с ней еду, как мы делаем сейчас. Я бы не стал ее подозревать. Она была моим другом. Я так понимаю, она отказалась?
– Да, – ответил Алессандро.
– Она наняла тебя? – спросил Линус.
– Да.
Линус повернулся ко мне.
– А какова твоя роль в этом деле?
– Холли пропала. Кто-то, вероятно «Диатек», убил Сигурни и подбросил на место второй труп, прежде чем сжечь дом дотла. Я подозреваю, что «Диатек» по какой-то причине держит Холли в заложниках. Руна наняла меня, чтобы вернуть ее.
Линус отрицательно покачал головой.
– Сигурни должна была прийти ко мне…
– У нее была история с «Диатек», – сказал Алессандро. – Много лет назад.
Возможно, она не хотела, чтобы Линус знал об этом.
Линус бросил нож на стол и отошел в сторону. Странное выражение появилось на его лице, смесь печали и гнева. Он долго смотрел на нож, на самом деле не видя его, а затем его лицо расслабилось в знакомое дружелюбное выражение. Он наложил его на свое горе, как маску. Усилие воли, которое потребовалось для этого, должно быть, было ошеломляющим.
– Ну как, есть какие-нибудь успехи? – спросил он.
– Мы знаем, что некто по имени Магдалина замешана в этом деле и, возможно, она удерживает Холли.
– Мне это имя ни о чем не говорит. А что еще?
– «Диатек» пытался убить вас, – сказал Алессандро. – Вот что.
– Мы надеялись, что вы скажете нам почему.
Линус улыбнулся.
– Моя дорогая, в любой день может появиться множество людей, пытающихся убить меня. Я не просто собрал свой арсенал для вашего визита. Это просто необходимость.
Алессандро наклонился вперед с суровым выражением лица и сосредоточенным взглядом.
– Бенедикт работает в вашем городе. Вы же его знаете. Он расчетлив и осторожен. Попытка устранить вас – это рискованный шаг. Если он потерпит неудачу, это поставит фирму под прицел, и они будут выворачиваться наизнанку, чтобы не привлекать внимания официальных лиц. Должно быть, награда перевешивала риск. Это больше, чем просто деньги. Что он может получить от вашей смерти?
– Вот в чем вопрос. Мне придется подумать об этом. Давайте поедим. Еда уже остывает.
Он принес мясо на стол. Мы передавали миски друг другу, собирая наш фахитос.
– Кстати, – сказала я, посыпая мясо сверху сыром. – Вы когда-нибудь слышали о искаженных магах?
Приветливый Линус исчез в мгновение ока. Его пристальный взгляд пригвоздил меня, его глаза были холодными и сосредоточенными. Страх пронзил мой позвоночник электризующим толчком. Он смотрел на меня так, словно собирался причинить мне боль. Я сидела очень тихо.
– Ты убила одного из них? – резко и повелительно спросил Линус.
Я посмотрела ему в глаза и с абсолютной уверенностью поняла, что должна ответить на этот вопрос.
– Да.
Магия вспыхнула вокруг Алессандро. В его глазах вспыхнул оранжевый огонек.
– Не разговаривайте с ней таким тоном.
– Ты его сфотографировала?
– Нет.
Линус посмотрел на меня так, словно я была непростительно глупа.
– Он бегал по «вашему городу», и мы его убили. – Алессандро наклонился вперед, забыв про итальянского графа. – «Благодарю вас», было бы вполне уместно.
Больше нельзя было делать это снова. Поместить Линуса и Алессандро в одну комнату было все равно, что бросить мангуста и кобру в яму.
– Как же вы не сделали фотографию? Ваше поколение фотографирует все подряд. – Холодная твердость в глазах Линуса не ослабла. Это было все равно, что оказаться лицом к лицу с атакующей собакой, ожидающей нападения, но не знающей, что может его остановить. Одно неверное слово – и мы встретим град пуль.
– На это не было времени. Кроме того, мы сохранили его кости. – Собралась я с духом.
Линус помолчал.
– А где они сейчас?
– На складе.
– Где на складе?
– Они в пластиковом контейнере, заперты в оружейном сейфе.
– А кто еще знает? – спросил Линус.
– Только мы вдвоем. Ну, теперь мы трое.
Напряжение немного спало с его лица. Линус достал сотовый телефон и набрал номер.
– Отправляйся на склад Бейлор. Там тебя будет ждать пластиковый контейнер с костями. Мне нужно, чтобы ты их опознал. Не тяни, сделай это там. Позвони мне, когда закончишь. После того, как они будут идентифицированы, транспортируй кости и помести их в хранилище «Свитка». По моему приказу.
Линус закончил разговор.
– Каталина, позвони своей семье и скажи, что мистер Фуллертон из корпорации «Свитка» приедет забрать кости. Ему понадобится полное уединение.
Я глубоко вздохнула, достала телефон и позвонила Берну.
– Да? – ответил мой кузен.
– В сейфе есть пластиковый контейнер. Пожалуйста, возьми его и отнеси в конференц-зал. Мистер Фуллертон из «Свитка» уже едет к вам. Пожалуйста, покажи ему кости, когда он придет. И пожалуйста, никому не говори и не задавай никаких вопросов.
– Сделаю.
В конференц-зале была отличная камера слежения, скрытая в сигнализации дыма. Что бы Фуллертон не сделал с костями, я хотела знать об этом.
Я положила трубку и посмотрела на Линуса.
– Что происходит?
– Пресловутое дерьмо попало в вентилятор, и теперь мы все забрызганы им. Давайте поедим. Мы узнаем больше, как только Фуллертон позвонит. Пока мы едим, расскажи мне все об этом искаженном маге. Ничего не упускай из виду.
Фуллертон позвонил через двадцать минут. К этому моменту мы уже закончили есть. Линус ответил на звонок и направился в дом.
Пока он говорил по телефону, Арабелла, Руна и Леон одновременно отправили мне три разных снимка одного и того же вертолета, приземлившегося перед нашим складом, а затем свои версии: «Что, черт возьми, происходит, и почему мне об этом не сказали?»
Если бы я рассказала им об этом, Фуллертон нашел бы их играющими в пивной пинг-понг с костями Лоуренса. Не было лучшего способа разыграть мою сестру, чем вручить ей коробку с блестящей бомбой внутри и сказать, чтобы она ее не открывала. Она никогда не встречала тайны, перед которой могла бы устоять.
Я даже не знала, что у «Свитка» есть вертолет. «Свиток» был независимой организацией, которая работала на всех, но ни перед кем не отчитывалась. Почему Фуллертон беспрекословно подчиняется Линусу? Почему у меня возникло такое чувство, что все только что резко ухудшилось?
За нами уже охотилась фирма-убийца. Насколько хуже этого может быть?
– А какие именно у тебя отношения с Линусом Дунканом? – спросил Алессандро.
Это был отличный вопрос. Я взяла пластиковые крышки для мисок с их места в кухонном шкафу на открытом воздухе и начала раскладывать еду.
– Он был свидетелем образования нашего Дома. Существует старая традиция среди Домов, что свидетель также выступает в качестве проводника и советника. Как крестный отец или крестная мать, но для всей семьи. Линус воспринимает это всерьез. – Еще десять минут назад я не понимала, насколько это серьезно.
– Дело не только в этом.
– На что ты намекаешь? – Потому что если он намекал на то, что я думала, ему нужно было очень быстро отступить, иначе я засунула бы его голову в эту дымоходную трубу.
– Не на это, – Алессандро посмотрел на Линуса, потом на меня, потом снова на Линуса и открыл рот…
– О чем ты?
Алессандро начал было говорить, но тут же закрыл рот и уставился мне за спину. Я обернулась. Из дома Линус смотрел прямо на нас. Он с нарочитой точностью покачал головой и вернулся к своему телефонному разговору.
– Sono un idiota15, – пробормотал Алессандро
И он только что назвал себя идиотом. Хотя я, в принципе, была согласна, но он не сделал ничего особенно глупого прямо сейчас. Должно быть, ему пришло в голову что-то очевидное, и я хотела знать, что именно.
– Ты не хочешь просветить меня?
– Не бери в голову, – сказал он. – Твой крестный идет к нам, и у него несчастный вид.
По крайней мере, несчастный было лучше, чем убийственный.
Линус направился к нам.
– Пойдемте со мной. – Это не было похоже на просьбу.
– Вы хотите, чтобы я перенесла еду на кухню?
– Оставь ее, пожалуйста.
Мы последовали за ним в кабинет, где от пола до потолка выстроились полки из красного дерева, стояли кожаные кресла и висели оригинальные картины на стенах. В воздухе витал аромат сигар. Линус закрыл дверь. Металлический щелчок возвестил о срабатывании замка. Отлично. Теперь мы были заперты внутри.
Рядом со мной Алессандро был неподвижен, но готов, его магия свернулась, как питон, готовый нанести удар.
Линус подошел к своему столу и положил ладонь на стеклянную пластину внутри него. Из стены выдвинулся ящик. Линус подошел к нему и достал деревянную коробку примерно в фут длиной и в половину шириной. Он поставил коробку на стол.
– Ты хочешь найти Холли?
Что же это был за вопрос?
– Да.
– А ты, ты хочешь найти убийцу Сигурни?
– Именно поэтому я здесь, – ответил Алессандро.
– Вы двое наткнулись на исключительно опасный секрет. Есть три типа людей, которые обладают этим знанием: те, кто скоро умрет, преступники и Смотрители. Единственный способ для вас избежать первых двух категорий – это принять мой авторитет.
Алессандро оскалил зубы.
– Я пытаюсь сохранить тебе жизнь, юный идиот, – огрызнулся Линус.
Он взял коробку и открыл ее. Внутри на черном бархате лежал простой кинжал с деревянной рукояткой и деревянным гербом с вырезанным на его поверхности посохом. Крошечный прозрачный драгоценный камень отмечал верхнюю часть посоха. Над ним вдоль края была надпись: In ministerium hominis. «На службе у человечества». И в этом не было ничего зловещего. Нисколько.
– Каталина, положи руку на печать, – приказал Линус.
Я заколебалась. Он собирался привести меня к присяге, но я понятия не имела, к какой именно. Мне хотелось позвонить Рогану, или Аррозе, или еще кому-нибудь, чтобы спросить у них совета. Если бы я попросила у него спасательный круг, он бы, наверное, взорвался.
– Каталина, – сказал Линус, – я всегда забочусь о твоих интересах.
Я встретилась с ним взглядом.
– А если я этого не сделаю, то уйду из этого дома?
– Конечно. Но если ты этого не сделаешь, я не смогу защитить тебя от того, что последует дальше.
– Защитить меня от чего?
– Объединенной мощи Национальной Ассамблеи.
Холод пронзил меня насквозь. Никто не мог бросить вызов Национальной Ассамблее, ни Роган, ни Линус, никто.
Что же мне делать?
– Твоя безопасность очень важна для меня, – сказал Линус. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя, но у моей силы есть пределы.
– Он действительно заботится о твоих интересах, – сказал Алессандро. – Он заинтересован в твоем выживании.
– Успокойся, – сказал ему Линус.
– Я просто пытаюсь помочь.
События развивались слишком быстро, и времени на «прийти в себя» не было. Не было никакой возможности принять обоснованное решение. Я просто должна была сделать все, что могла, и надеяться, что ничего не испорчу.
– Если бы не ты, она бы не попала в такую переделку, – сказал Линус.
Алессандро удивленно поднял брови.
– Интересно, вы когда-нибудь пытались помешать ей, сделать то, что она хочет? Я был бы рад услышать, как все прошло.
