Текст книги "Знаменье Метели (СИ)"

Автор книги: Игорь Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

– Чудесный чай, – я блаженно вдыхал ароматный пар из чашки с темно-зеленой дымящейся жидкостью.

– Где ты его взяла, Аин? – я сидел в удобном плетеном кресле теплой и уютной комнаты, выполненной в зеленом цвете. Я сидел прямо у окна, в противоположной стене располагался камин, у него стояло большое белое кресло, в котором сидела мое солнце. Посередине комнаты стоял широкий, заваленный подушками диван и стеклянный столик перед ним. На нем, по-восточному скрестив ноги, сидела девушка с собранными в плотный хвост на затылке пепельными волосами. На вид ей было не больше двадцати, но на самом деле она была чуть не старше меня. Больше всего удивляли ее руки. Изящные, с длинными прямыми пальцами, они могли принадлежать фокуснику или музыканту, но никак не убийце.

– В погребе. Здесь столько всяких изысков и деликатесов, что можно хоть самого императора на парадный обед пригласить – и не стыдно будет. – Задорно ответила Аин, и засмеялась собственной шутке.

Я не ошибся в своих предсказаниях – она сменила берлогу. По счастью, нынешний ее обитатель – какой-то парень, выдающий себя за безвинного древнего старика, которого я сразу раскусил, вывел нас через черный ход и показал, как добраться до нового обиталища нашего общего друга. Оно оказалось недалеко.

После горячих объятий и некоторых формальностей, Аин объяснила нам, что недавно в этом двухэтажном особняке жил один местный богач. Он вел тихую и спокойную жизнь, редко выходил из дома, и контактировал только с торговыми агентами, благодаря которым преумножал свой немалый бюджет. Поэтому, когда он погиб в результате несчастного случая (ну конечно!) никто не заметил, как у дома появилась новая хозяйка. А с помощью нескольких взяток тем самым торговым агентам, и подделки некоторых документов, Аин являлась владелицей этого здания с рождения.

– Не потеряли Болта с ребятами по дороге? – насмешливо поинтересовалась глава гильдии убийц. Но ее глаза при этом оставались серьезными.

– Болт погиб. А эти щенки решили разбогатеть, но наткнулись на магию. Сейчас их искореженные трупы уже наверно сожраны лесным зверьем. – Сердито фыркнул я. Глотнул чая.

– А так и думала, – нахмурилась Аин, сложив руки на груди. – На этих ублюдков нельзя было рассчитывать. А вот Болта жалко. Хорошим человеком был. Ну, хоть расскажи, что ты с ними сделала, Сиэль? – Повернулась убийца к моей жене.

– А? – мое солнце отвлеклась от созерцания потрескивающих в огне поленьев. – Это не я.

– Это сделал один из тех магов, которые сейчас разыскивают нас по всему городу, – пояснил я. Допил содержимое чашки, налил себе еще из фарфорового чайничка, и пересказал Аин все, с момента прихода Болта с отрядом в Песью Яму.

После моего рассказа, Аин долго молчала, время от времени сердито делая глоток ароматного напитка.

– Значит, сейчас вас ищут, – полувопросительно повторила она больше для самой себя, чем для кого-то из нас. – Но тихо уйти вы не можете. Сначала вам придется убрать Окафа, иначе нормальной жизни вам не дадут даже в Кленте.

– Да, Милосердный сейчас – самая большая кость в горле, – нервно хохотнула Сиэль, подперев голову рукой.

– Аин. Лучше расскажи, что с гильдией? – Перевел я разговор на другую тему.

Глава гильдии убийц помрачнела. Опустила взгляд на пышный зеленый ковер.

– Бери булочку, Сиэль. Угощайся. – Рассеянно сказала она, думая о чем-то своем.

– Нет, спасибо. Растолстею еще. – Хихикнула в ответ мое солнце.

– Брось. У тебя отличная фигура. Так ты хочешь узнать, что стало с гильдией? – Последние слова были обращены ко мне.

Я кивнул. Аин вздохнула, взяла рогалик с блюдца, откусила кусок, задумчиво прожевала и только после этого заговорила:

– Много лет назад мы подчинялись Пяти Законам, различным кодексам и правилам, дела гильдии решал совет, у каждого была своя четкая роль и никто не зарывался. Куда нас это привело? После того, как вы вырезали почти весь совет, Еродора казнили убийцы, а никому неизвестный глава гильдии закончил жизнь самоубийством. Хотя я и слышала, что его нашли и порешили. В гильдии случился переворот, разразилась гражданская война, а я пришла к власти. От могучего и сильного общества безликих и страшных убийц-призраков осталась совсем небольшая, но крепкая семья. Никаких законов больше нет. Осталась лишь одна истина – уважай свою семью, и тогда все остальное образуется само собой.

– Вот уж не думал, что своими руками разрушу самую большую криминальную структуру на западе, – мрачно проговорил я, опустив взгляд и отодвинувшись подальше от окна. Взял с блюдца бублик. Сиэль проделала тоже самое, вмиг позабыв о всех отговорках.

– Гильдии больше нет, Нарр! – не сдержавшись, выкрикнула хозяйка.

– Как нет? – опешил я.

– Те былые благоговение и страх, которые витали по ночам вокруг каждого влиятельного господина, не отдававшего долги, исчезли! Канули в лету! Их больше нет! Всех членов гильдии в других городах поймали и публично казнили. Все, что от нас осталось, это небольшая кучка людей нашего с вами возраста, которые живут обычной тихой жизнью и перед сном со вздохом вспоминают времена, когда убивали людей, на которых пал карающий перст Кхалис.[1] От гильдии осталось одно название, потому что мы больше никого не убиваем и не показываемся страже. Эпоха Клинков[2] кончилась! – После этой речи, Аин надолго замолчала. Мы тоже молчали. Я даже перестал жевать. Через несколько минут напряжение, витающее в воздухе, раскалилось до предела, и я снова заговорил, сделав вид, что о гильдии и речи не заходило.

– Ждать ни в коем случае нельзя. Сейчас город превратится в кипящий котел. Вот что: с темнотой начнем действовать…

[1] Кхалис – богиня убийства, одна из Восьми.

[2] Эпоха Клинков – период времени в истории Влосы, когда гильдия убийц пребывала в наибольшем рассвете и почитании и держала в страхе этот и другие города. В те времена даже существовал культ Клинков, поклоняющийся Кхалис и членам гильдии, как ее карающим клинкам.

Глава 12

Я направлялся к гавани. Уже почти стемнело, и я надеялся успеть вернуться до наступления кромешной тьмы, коей давно славится этот город.

Опираясь на скромную деревянную тросточку, я шел, прихрамывая по почти безлюдной улице. После разгула, произошедшего сегодня на площади, люди расползлись по домам, как наевшиеся вкусных полевых мышей змеи. Только стражники в нагрудниках и шлемах с алебардами встречались довольно часто, но при виде служителей закона я от греха подальше сворачивал в ближайшую подворотню и обходил рискованный участок пути. Вояки только хмуро косились на меня, и продолжали с важным видом расхаживать, гулко стуча каблуками о мостовую, заявляя о своем присутствии издали.

Аин сказала, что костюм подмастерья пекаря мне очень идет. Как по мне, просто ужас. Если вдруг когда-нибудь представится такая возможность, обязательно выражу какому-нибудь пекарю свои соболезнования. Ходить в этих тесных и постоянно норовящих свалится с тебя тряпках целый день – то еще испытание.

Да и руки, вымазанные мукой, не добавляли оптимизма. Из всего надетого на меня маскарада, по-настоящему нравились мне самому только туфли. Красивые, начищенные до блеска, с закругленными носками, а главное – с резиновой мягкой подошвой. Благодаря ей, я без проблем двигался совершенно бесшумно, придерживая при этом довольно быстрый темп. К счастью, со стражниками больше проблем не возникало.

После того, как я изложил женщинам свой план действий, в дом завалились двое злющих стражников с какой-то проверкой. Было очевидно, что пришли они за нами. Скорее всего в городе обыскали каждый дом.

Мы успели спрятаться в погребе. Эти сволочи искали тщательно, сразу видно, какая участь была им обещана, если вдруг нас упустят. Чуть не поймали. Но пронесло.

Когда я достиг гавани, видимость была совсем плохая. Хоть это и сыграло мне на руку, когда пятеро солдат увязались за мной, и пришлось немного попетлять.

Выйдя на деревянную платформу, к которой было пришвартовано с десяток кораблей, я сразу же выбрал подходящий. Небольшой бриг. Борт гладкий, грот-мачта большая, фок-мачта поменьше. Шустрый. Такой имперские фрегаты ни за что не догонят.

Пройдя на борт по узкому трапу, я осмотрелся. На палубе было видно только молодого паренька, возящегося с парусами. Я окликнул его. Попросил позвать капитана. Малец быстро кивнул, шмыгнул носом и убежал куда-то внутрь корабля. Я на всякий случай встал так, чтобы между мной и берегом была толстая мачта. Через некоторое время исконно «морские» выражения уведомили меня о прибытии самого капитана корабля.

– Чего тебе? – недовольно осведомился он, но не слишком громко, чтобы не привлечь стражников. Я всегда поражался умению таких деловых людей чуять выгодные сделки носом.

– Нужен хороший корабль, который быстро довезет меня туда, куда нужно, – я отбросил полу своего одеяния, под которой блеснул расстегнутый тугой кошель.

– Тогда вы оказались на нужном борту, досточтимый господин. Позвольте представиться: капитан Флинт. – Мужичок забавно поклонился, сняв шляпу-треуголку.

– Вот что, Флинт. Через пару часов после полуночи корабль должен быть готов. Каюта на двоих. Еды запаси впрок, если что, доплачу. Уйдем тихо, без лишней суеты. Поплывешь прямо на север миль десять, затем скажу, куда плыть дальше. – Едва уловимым движением я снял с пояса кошелек, вытряхнул его содержимое, отсчитал десять золотых монет и протянул жадно наблюдающему за этой процедурой капитану.

Тот попробовал одну монету на зуб, остальные убрал в потайной карман на груди.

– Столько же получишь в открытом море. Надеюсь на твою расторопность, Флинт.

– Все будет в точности по инструкции, – хриплым басом заверил меня капитан.

Я уже собирался уходить, но обернулся. Спросил:

– Как называется корабль?

– Грифон, – шепнул Флинт, явно довольный вопросом. – Гордый и неукротимый снежнокрылый зверь.

Я довольно хмыкнул, в несколько прыжков оказался на земле, и растаял в темноте ночи.

Я, словно тень, бесшумно скользил вдоль стены. За мной шла Сиэль. Мы находились в мире графитовых оттенков, из-за средства, полученного от Аин. Оно расширяло зрачки так, что они заполняли всю радужку. Света все же было маловато, но достаточно, чтобы не удариться лбом о какую-нибудь каменную стену.

Из-за угла вышел человек с факелом и кордом. Я не заметил его сразу, и мы больно стукнулись лбами. Одно мгновение он непонимающе переводил взгляд то на Сиэль, то опять на меня. Хотел закричать, но не успел. Моя рука с ножом оказалась быстрее.

Этот стражник был не первым на нашем пути. Завтра жители города заметят, что городские подворотни пополнились трупами.

Дом Окафа был уже близко. Вот сейчас… за углом… вот он!

Я аккуратно высунул голову из-за угла очередного здания, и увидел трехэтажный особняк, каменным соколом возвышавшийся над окружающими зданиями. Да уж, семь лет назад обиталище Милосердного было поскромнее.

С помощью абордажных крюков мы перебрались через высоченную стену и оказались во внутреннем дворе. Двое солдат дежурили у двери, ведущей в дом. Они не успели даже удивиться двум выросшим из темноты силуэтам, и упали, пораженные метательным топориком и арбалетным болтом. Я быстро достал новенький тугой лук со свежей тетивой и наложил на нее стрелу. Стараясь не шуметь, обогнул двор, и подошел к конюшне. Натянул лук, побежал. Как только парень, стерегущий здесь, повернул голову ко мне, я выстрелил. Широкий срезень попросту перерубил тонкую шею парня, и голова упала с плеч. Такие стрелы были очень редки, но я решил лишний раз перестраховаться.

Больше стражи здесь не оказалось. Думаю, все самое интересное внутри. Окаф точно в этом доме, подручные Аин следили за ним весь день. Насколько я знал, Милосердный очень переживал за свою богатую жизнь, и поэтому можно было ожидать чего угодно. Но мы не собирались рисковать.

По нашему плану, я запущу в дом стрелу с наконечником, набитым порохом. И мы быстро покинем этот город навсегда. Я снял с лука тетиву, передал его жене. Снял привязанный к спине сверток. Развернул.

Такого красавца я не видел уже лет десять. Мощный, толстый лук ростом выше меня. Подобные носили только лучшие эльфийские лучники. Выстрел из этого чудовища был подобен снаряду из баллисты. Сам бы я ни за что не натянул такой. Слышал, остроухие натягивали тетиву впятером, а удерживать ее стрелок мог только с помощью магических амулетов, заговоров и формул.

Не теряя времени, я достал тетиву. Тугая плетеная из жил веревка с палец толщиной. Мы вдвоем еле-еле надели ее на оба конца оружия. Затем я достал стрелу – как по мне, так это копье, а не стрела. Почти два ярда длины. Наконечник – с мою голову. Туго замотанные в тряпку полтора фунта пороха, и торчащий фитиль. Я охнул и приготовился стрелять.

Ветер дул со средней силой, но расстояние было аховое, тем более для такого лука, так что упреждение не брал. А дугу мог просчитать даже младенец. Оставалась лишь проблема с натяжением.

– Третий этаж. Второе слева. – Прошептал я на ухо жене. В архитектуре подобных зданий я хорошо разбирался, и по моим подсчетам комната хозяина должна быть там. Впрочем, даже если и нет, весь дом просто разорвет взрывом.

– Готов? – также тихо спросила мое солнце.

Я кивнул. Еще раз все перепроверил и приготовился стрелять. Дыхание замедлилось, мир остановился, в нем остался только я, стучащая кровь в висках и такое большое и беззащитное окно… спокойно. Это обычный выстрел. Такой же, как тысячи тех, что я делал раньше. На войне было гораздо сложнее. Здесь, в отличие от тех времен, никто не бежит на меня с мечом и кровожадными воплями.

Сиэль прошептала несколько слов. Напротив рокового окна сгустился и тут же рассеялся бледный свет. Так. Магическая защита снята. Затем наконечник стрелы заискрился и засветился веселым оранжевым светом. Теперь весь дом наверняка снесет под корень.

Еще несколько магических слов, и мои руки налились теплом. Держать оружие стало заметно легче. Я резко выдохнул, натянул на разрыв. Оперение коснулось щеки, сжатые пальцы разомкнулись и… где-то далеко факелом вспыхнул какой-то дом. Затем соседний. Еще. И еще. За одно мгновение все дома вокруг охватило огнем. Стрела скосилась от ударной волны и врезалась со всего маху в стену. В следующее мгновение дом перед нами оглушительно рванул. Волна жара обожгла легкие, дыхание сорвало. Вокруг разлетелись тысячи осколков. Я упал на землю. В глазах потемнело, лицо стало мокрым и горячим, по губам и подбородку стекала кровь. Левую ногу пронзила острая боль. Одежда противно липла к телу. Вокруг замогильным хором выли тысячи огненных сполохов, но я мог слышать лишь тонкий писк, раздававшийся в ушах.

Такого со мной не было никогда. Я лежал на такой твердой и такой холодной земле не в силах пошевелиться. Холодное и бездушное дыхание бесконечной тьмы обжигало ставшую вмиг сухой кожу. Я не видел ничего, кроме безумно искрящегося вихря огненных снежинок в бескрайней пустыне тьмы над головой. Маленькие искорки боли робко, неуверенно впивались в тело раскаленными жалами. Я был готов уйти, сорваться в ничто, и навсегда избавиться от такого колкого и неприятного ощущения боли. Но что-то потянуло меня наверх, к жизни. Взгляд помутнел, дыхание прервалось, но я поддался. Я медленно всплыл из вязкой трясины забвения и лишь мой беззвучный крик остался на грани конца молчаливым знаком…

– Нарр! Нарр!!! – Сиэль срывала горло в крике, но бушующий вокруг ад глушил все звуки.

Я с трудом открыл глаза, сфокусировал взгляд. Надо мной нависала мое солнце, но увидев что я очнулся, она прошептала что-то, вытерла слезы и оторвала рукав рубашки.

Только сейчас я заметил, что из левого бедра торчит кусок деревянной стены. Вместе с этим знанием пришла боль. Я стиснул зубы и молча кивнул жене. Она дрожащими руками взялась за осколок.

– Давай! – крикнул я, пытаясь заглушить вой огня. По щекам градом катились слезы.

Сиэль нахмурила брови и, крепче сжав пальцы, резко дернула вверх и немного на себя, выворачивая кисти. Я сжал кулаки так, что по запястьям заструилась кровь. Выгнул спину дугой, из груди вырывался хрип. Мертвенно бледная Сиэль быстро перевязала кровоточащую рану белой полоской ткани, которая тут же потемнела и налилась малиновым цветом. Затем ногу обожгло холодом, но кровь перестала хлестать. Боль уходила.

– Идем. Нужно уходить! – Крикнула мне на ухо жена. Я с ее помощью поднялся на ноги и, поддерживаемый ей, заковылял прочь. Обернулся, вздохнул с облегчением. На месте дома теперь было пустое место, засыпанное осколками и кусками тел. Если Окаф был в этом доме, больше проблем от него можно не ждать.

На улице началась агония. Все здания полыхали слепящими языками пламени. Вокруг с круглыми глазами и криками бегали люди, кто сжимая в руках самые разнообразные вещи, видимо все, что успели схватить, кто и вовсе горел.

Высоко в небе пронзительно крикнул сокол. Я не видел и не слышал ничего, только шел вперед доверяя жене. Мы были живы лишь благодаря ее магии.

Все, что произошло дальше, я вспоминал отрывисто, туманно и неясно, как страшный сон. Мы не могли бежать из-за моего ранения, хоть Сиэль и заморозила его. Я тяжело опирался на нее и фактически прыгал на одной ноге. Моему солнцу было нелегко, но она не подавала виду. Упорно шла и шла вперед, таща меня за собой.

Вокруг творился хаос. Люди, кто с ненормальными воплями носился по охваченной огнем улице, кто с тихим плачем забивался в подворотни. Стражники, ополченцы с красными нашивками на груди, наемники. То и дело на виду появлялись гномы, раздетые по пояс и вооруженные боевыми топорами. Берсерки. Некоторые из них, скаля желтые острые зубы подбегали к нам, но Сиэль встречала их магией.

Вскоре общая картина приобрела ужасающий вид. Каждое здание, от мала до велика, превратилось в полыхающее пепелище. Магический огонь, а я ни на секунду не сомневался, что он именно магический, плавил камень и метал, как масло. Раскаленные добела потоки лениво струились по шипящей и трескающейся мостовой. В развернувшемся на улицах Влосы аду было тяжело дышать. Каждая порция воздуха обжигала легкие и заставляла сгибаться в приступе кашля. Продвижение делалось все медленнее. Гномы перестали выбегать из подворотен по одному. Все более крупные отряды прочесывали главные улицы. Похоже, они окружают город. Плохо. Остается надеяться на магию Сиэль.

В какой-то момент из-за полужидкой горки расплавленных пород появился наш старый друг Флет. С ним, конечно же, Муриния. Я окликнул жену, указал в их сторону. Она рассерженно зарычала, пронзила взглядом соперницу. Между нами проскочило несколько ярких вспышек, сопровождаемых оглушительными хлопками. Затем мое солнце распорола воздух резким движением руки и несколько бывших домов растеклись и поглотили обоих магов под потоками до боли в глазах белой шипящей массы. Мы ускорили темп.

Идти к порту сейчас бесполезно – во-первых, там открытая местность и если гномы не дураки, нас сразу же схватят. Во-вторых, если мой недавний знакомый Флинт не дурак, он давным-давно свалил. В любом случае риск слишком велик. Придется прорываться к воротам. Я прикинул, где мы сейчас находимся, что было нелегко, с учетом того, что все вокруг превратилось в раскаленную кашу.

По всему выходило, что мы на улице Ястреба, двадцать первой от площади. Ближайшие к нам ворота – Огненные, но по вздымающемуся с их сторону столбу пламени и доносящемуся звону стали, сейчас они, как никогда раньше оправдывают свое название. Плохо. Придется бежать шесть кварталов до Горных. Это прямо один квартал, затем на запад, а там на пятачке налево. После к ним прямая дорога.

Я вперемешку с кашлем передал свои мысли жене. Она кивнула.

– Думаю, у ворот полным-полно… кхха-хакха… гномов. У меня осталось сил на пять шесть мало-мальски способных убить заклинаний.

– Используй… кха… оглушающие. Если будет больше… кха-кхха… трех – по площади. Тогда сэкономишь силы.

Сиэль удивленно воззрилась на меня, интересуясь, откуда такие знания, но решила промолчать, сберегая дыхание. Уроки Муринии не прошли для меня даром.

К счастью, стычек с гномами удалось избежать. Но теперь куда опаснее для нас обоих стал развернувшийся вокруг ад. Людей встречалось меньше – теперь вместо них улицы были усеяны обгоревшими и задыхающимися телами. Мы рисковали с минуты на минуту стать одними из них.

Взгляд был мутным и расплывчатым. Мы шатались, как пьяные, ноги заплетались, казались ватными. Говорить было совершенно невозможно, из-за беспрестанно душившего нас кашля. Что-то в груди, под кожей и костями, сильно горело и вызывало отвратительную боль. Хотелось кричать, но кашель не давал этого делать. Сиэль пришлось потратить половину оставшихся сил на создание устойчивого к температурам щита. Теперь, если нам попадется больше десяти гномов, придется пенять на себя. Но это было вынужденной мерой, потому что моя кожа уже покрылась волдырями и ожогами, а расплавленный камень все сильнее расползался, заставляя нас чуть ли не перепрыгивать через дымящиеся потоки. Мостовая вся истрескалась и перекосилась, приходилось смотреть под ноги, чтобы не провалиться в трещину. Да мы сами от жара могли в любой момент вспыхнуть, как промасленные тряпки.

Ледяная корка на ноге превратилась в воду и стекла на землю. Я потихоньку терял кровь и слабел. Времени оставалось совсем мало. Мы еле плелись, затянутые сверкающей пленкой щита сквозь мертвую догорающую улицу. Кое-где кирпичи мостовой начинали потрескивать и заливаться веселым пламенем. Скоро сама землю загорится, и тогда никакой щит нас не спасет.

Мы уже видели ворота в двадцати ярдах впереди. К счастью, они не охранялись. По крайнеймере, с этой стороны. Я из последних сил перезарядил арбалет тяжелым бронебойным болтом, скинул рубаху, остановился и туго перемотал кровоточащее бедро. Размер был не малый, и, хоть бывшая одежда и окрасилась в малиновый, кровотечение остановилось. А позади тем временем небольшие островки горящей земли выросли в высокую огненную стену, которая стремительно настигала нас.

«Если бы я не остановился, попросту не дошел бы до ворот и потерял сознание от недостатка крови. А так у нас есть хоть какой-то шанс.» – оправдывался я сам себе, чтобы хоть как-то отвлечься от нахлынувших боли и слабости.

Я передал арбалет жене, а сам в обе руки взял по метательному ножу. Откуда-то сверху донесся гортанный крик сокола. Ворота были открыты, но требовалось время и силы, чтобы раздвинуть створки, а огонь наступал нам на пятки, поэтому пришлось положиться на магию.

– Давай! – крикнул я, собрав все оставшиеся силы. Легкие отозвались нестерпимой болью, глаза сами собой закатывались и закрывались, и мне пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы противостоять желанию лечь прямо здесь и заснуть. Лисице тоже было непросто. Она подняла дрожащую руку, и ворота медленно распахнулись, как от сильного точка. Рука моего солнца тут же повисла плетью, опустившись на арбалет. В голове невольно всплыла картинка нашего побега из Мудрого Дуба. Тогда ворота разлетелись в мелкие щепки, от мимолетного движения ее запястья.

Мы буквально упали в провал прохода. Мне стояло чудовищного усилия не упасть и удержать от падения жену. Пламя докатилось до сюда, но лишь уперлось в стену и не могло пройти дальше. Я догадывался, из-за чего. По легенде, стены этого города построили сами Восемь, и теперь никакая магия не способна их разрушить или даже преодолеть. Но все же мы угодили из огня да в полымя.

Полтора десятка крепких бородатых гномов стремительно сужала кольцо вокруг нас. Арбалетный болт улетел в ночное небо. Я метнул один из ножей не поднимая руки, запястьем, но он отскочил от тяжелой брони. Это конец. Здесь навсегда останутся тела бывших убийц, известных как Мечник и Лисица.

Чпок!!! Хру-у-усть!!! Бам-м!!!

Воины разлетелись в разные стороны, некоторые даже кусками. В небе в очередной раз крикнул сокол. Меня никогда не надо было просить дважды. Кто-то решил нам помочь. Что ж. Дальше этого утверждения можно не размышлять, пока ситуация не станет более устойчивой.

Я потряс жену за плечо.

– Заморозь мою ногу еще раз!

Она какое-то время боролась с непослушными веками, затем слабо кивнула. Провела ладонью над моим бедром. Отлично.

Я обвил ее руку вокруг своей шеи и, поддерживая ее, медленно, но верно двинулся вперед. Осталось совсем немного. Чуть-чуть. Дойти до конюшни, а затем хотя бы пару минут постараться не упасть с лошади.

Остальные ворота были распахнуты. За второй стеной, где и располагалась конюшня, воинов было куда больше, но с ними произошло тоже самое. Мы нужны кому-то живыми. Я подошел к загону на сильно дрожащих ногах. Разглядел двоих размытых жеребцов, которые, к счастью оказались совсем не строптивы. Спокойно позволили мне взгромоздить на одного жену, на другого взобраться самому. Видимо, и сами хотели поскорее убраться отсюда как можно дальше.

Мне пришлось снять с жены рубаху и привязать ее к шее коня. Она еле-еле удерживала себя в сознании. Затем с помощью стремени, крякнув, рывком вспрыгнул на коня, и схватив поводья соседнего, вбил каблуки в бока животины. Оба вороных жеребца послушно поднялись с места в галоп. Я обвязал поводья лошади жены вокруг предплечья и с обессиленным хрипом обнял шею коня и закрыл глаза. Мы стрелой пронзили мрак ночи и уносились все дальше и дальше от сгинувшего в беспощадном пламени великого города…

Зима миролюбиво всхрапнула. Ее всадница, не отрывая взгляда от большого черного пятна впереди рассеянно потрепала лошадь за ухом. Половинчатая луна сонной рыбой проплывала через бугристые комья облаков и обливала серебристым светом раскинувшуюся на лиги вокруг равнину. В этом тусклом свете Мара казалась холодным призраком, укутанным в серебристые облака.

Падшая во главе трех сотен воинов не спеша двигалась к Влосе. Сегодня этот город будет уничтожен. Обращен в прах и стерт с лица земли, потому что так нужно ей, Холодной Деве.

Мара не видела этот город почти тысячу лет. Она впервые его увидела, когда закончила свое обучение и вернулась из Края Семи Листьев. Тогда она была сильно разочарованна увиденным. Влоса была маленьким и уютным аккуратным городком, обнесенным не очень высокими, но несокрушимыми стенами. Город не производил такого сильного впечатления, как Ильна, в которой магесса родилась. Кроме высоченной башни храма Восьми с восьмью разноцветными шпилями здесь не было на что посмотреть. Этот город славился не завораживающими видами или ослепительным блеском золотых монет. Его ценили за чистейшую природу, ухоженные и чистые улочки и отстраненность от остального мира. Могучими стенами город как бы ограждался от мирской суеты и бесконечно смотрел в море.

Что ж, сегодня он получит удар в спину от того, от чего так стремился откреститься. И его нанесет она! Мара в гневе сжала кулак. Моргнула. Расслабилась. Запустила пальцы в красивую белоснежную гриву Зимы и нежно погладила лошадь по шее. Животное миролюбиво повело ушами и всадница, слегка растянув губы в доброй улыбке спешилась. До ворот оставалось расстояние в жалкую сотню ярдов. Как она и подозревала, дозорных не было. Из расстояний между стен в засыпанное звездами небо лениво уходили еле заметные тонкие струйки белесого дыма. Факелы. Впрочем, Падшая была уверена, на каждый промежуток пять-шесть вояк, да и то половина спит. Мара презрительно усмехнулась. Наместник и начальники стражи думают, что ближайший пару недель их точно не тронут, поэтому даже нормальную охрану не удосужились выставить.

– Крам. Кнерон. Отправляйтесь к другим воротам. Кхаро, останешься со мной. Все помнят, как действовать? – Ответом на последнюю фразу было кивание и молчаливое угуканье. Изящным жестом магесса уведомила сотников о начале боевых действий.

– Давай, Каларан.

Угрюмый, жилистый, похожий на сонного тигра некромант провел рукой по многочисленным развешанным на нем печатям с обугленными и слегка забрызганными кровью кусками пожелтевшего пергамента. Причудливые символы на них зашевелились, потекли, высокую фигуру некроманта окутало фиолетовое мерцание рун в ночном мраке. Его глаза стали ярко алыми, затем помутнели, гном согнулся, уменьшился, скривился, темный плащ разделился на две части и начал срастаться с руками. Через мгновение перед высокой среброволосой волшебницей появился из растворившихся теней темно-коричневый сокол. Мара достала из складок длинного белоснежного балахона небольшой глиняный шарик со слегка светящимися выжженными на нем рунами. Протянула птице, которая тут же схватилась за еле заметную вплавленную в глину ниточку и упорхнула в ночь.

Пока Мара провожала своего верного помощника взглядом, воины за ее спиной засуетились – шестнадцать из них отделились от остальных и начали проворно разворачивать огромный сверток. Треть оставшихся отошла в сторону. Эти отличались от других солдат отсутствием одежды по пояс и наличием боевого топора в каждой руке. Они злобно скалились и едва слышно утробно рычали, как голодные дикие звери. К ним выкатили пузатый бочонок с краником и широкую чашу. Берсерки. Перед боем напиваются своего неведомого даже самой Маре напитка и приходят в страшную ярость. В таком состоянии остановить гнома-воина можно только разорвав на куски.

К тому времени, как оставшиеся без дела воины выстроились в узкую длинную фалангу против ворот, шестнадцать безоружных уже растянули огромное полотно. Шатер имел восемь краев, за каждый из которых держалось по двое солдат. Тоже самое происходило сейчас и у двух других ворот. Все ждали. И долго ждать не пришлось.

Мара была единственной, чей слух уловил далекий треск разбившейся от падения с большой высоты обожженной глины. Почти сразу он потонул в замогильном вое магического огня. Каларан сделал все, что от него требовалось. Зачарованное масло загорелось при контакте с воздухом, а придать огню сильнейшие разрушительные свойства и разбросать на ближайшие дома не составляло никакого труда. Одновременно с этим Берсерки наполнили чашу, и каждый отхлебнул из нее большой глоток. Темно-красная жидкость стекала по бородам и обнаженным грудям. Глаза воинов постепенно мутнели, из-под кожи проступали толстые жилы, лица искажались в звериной гримасе.

Берсерки вставали в центр шатра по одному и сильные руки держащих полотно гномов подбрасывали их в воздух. Опьяненный воины перелетали через стену один за одним и со звериными криками разрывали сонных и не понимающих, что происходит стражников на куски. После того, как ворота распахнулись, тоже самое произошло и со следующей стеной, а потом со следующей. Обычные воины оставались у ворот, а берсерков пришлось запустить в горящий город. Они не придут в себя, пока не напьются крови и не выспятся. Лучше позволить им порезвиться с местными жителями, чем держать здесь с риском, что они начнут бросаться на своих.