Текст книги "Знаменье Метели (СИ)"

Автор книги: Игорь Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Не только имперцы – сами воины Тьмы, Вековечной Тьмы, что сражаются за нее и идут под ее знаменами, не находили в себе сил пошевелиться перед созданием, что предстало перед ними.

Это была истинная суть, истинное лицо того, кого называют Ведущим в Битву. Даже Сильтия, которая тоже находилась на стене, с трудом заставляла себя двигаться от ледяного чувства, схватившего за горло всех, кто был поблизости.

Казалось, сотни и тысячи холодных рук протягивались от чудовища, что было подобно грозовой туче, надвигающейся на поселение. Сильтия возводила мысленную защиту и когти страха проникали сквозь нее как холодный нож сквозь еще более холодное масло – все сильнее увязая.

Проходя мимо воинов и касаясь их сознания теплым лучом радости, гордости, за то, что им довелось сражаться под командованием такого, Сильтия невольно снова и снова мысленно признавала превосходство Эидис над ней.

Ей казалось, что она и есть настоящая богиня Тьмы, а Альвдис лишь ее жалкая тень, серая копия, недостойная носить столько высокий титул. Да и сама богиня Тьмы была ей довольна.

Практически все воины Тьмы уже забрались на стены – бесчисленное множество их осталось лежать во рву или на земле с переломанными костями, размозженными черепами или вовсе без них. Креол и несколько других полководцев тоже остались внизу, пытаясь понять, что происходить на стенах.

Защитники спешно покидали свои позиции. Полная паника охватила их. Непоколебимая решимость до последней капли крови защищать родной город, которой еще полчаса назад бахвалился каждый из них, куда-то исчезла, уступив место трусости и страху за свою собственную жизнь.

Имперцев начали теснить. Те из них, кто все же еще не показал врагу свою спину, успешно защищались на серпантинах лестниц, одного за другим убивая врагов. Продвижения шло медленно, однако все же шло – таких были единицы, а основная масса защитников, в основном это были голодающие, уже валилась с ног.

Однако у имперцев имелись и другие механизмы защиты – как только на всех лестницах кроме центральной нападающие прорвались, те, кто стоял внизу, начали быстро поворачивать какой-то механизм, похожий на мельничный жернов.

С каждым оборотом каменные лестницы одна за другой теряли опору и обрывались вниз. Те, кто стоял на них, оказались погребены под массивным каменным завалом.

Лишь самая широкая лестница из всех, стоящая ровно по центру стены, оставалась невредимой – на ней не только было больше всех врагов, но и все оставшиеся в живых к этому моменту защитники находились там же.

– Ломайте чертову лестницу! Ломайте или ваши черепа проломят эти чертовы варвары! – Надрывался Леранит.

– К чему ее ломать? Там же свои! – Горячо возразил один из воинов, все еще державшихся за «жернов».

– К черту своих! Хочешь сдохнуть? Тогда отойди, я сам сломаю!

И главный городской стратиг, а с недавних пор еще и начальник городской стражи, оттолкнул солдата в сторону и прикрикнул на остальных. Они неохотно потянулись, но все же начали вращение.

– Вон с лестницы! Вон с лестницы! – Кричала Сильтия.

Началась давка. Все спешили как можно скорее убраться обратно на стену и даже сами имперцы, забыв о вражде, торопливо взбегали вверх.

– Но там их встречали сильные руки и острые мечи – все они валились вниз, расставшись с жизнью. С противным железным скрежетом что-то тяжелое двинулось внутри стены, послышался глухой треск, грохот и лестница обвалилась.

– Ну и как теперь спускаться? – послышалось из толпы.

Но более сообразительные уже были на полпути вниз – они схватили все еще висящие на зубцах арканы и по ним стали спускаться, упираясь мягкими сапогами в холодный камень стен. Очень скоро все последовали их примеру.

Когда воины Тьмы оказались внизу, началась массовая паника. Горожане разбегались в разные стороны, спеша укрыться в домах или погребах, откупиться или просто бездумно стараясь выиграть лишние минуты жизни.

– Наконец-то! Как долго я этого ждал! – Злобно кричали воины, сопровождая свои слова грубым хохотом.

– Жизнями поплатитесь за унижения, твари!

Убивали всех без разбору. Очень скоро в разных местах города вспыхнули пожары, на улицах лежали трупы, искалеченные и избитые дети стонали и ползли по дну сточных канав, не в силах подняться на ноги.

Воины предались грабежу и разбою. Женщин, особенно молодых, ловили и насиловали под пьяный хохот соратников. Мужчин убивали на месте и бросали прямо на улице.

Сама Эидис долго еще носилась по улицам, словно голодная лиса и убивала. Всех, кто попадался под руку. На стене она вошла в состояние истинного Ведущего в Битву, и коса в ее руках все еще рвалась убивать. Им обеим теперь нужно было вдоволь напиться крови.

Именно поэтому остальные Ведущие избегали этого. Только Эидис поистине наслаждалась чужой кровью, с удовольствием насыщая ей свое тело и свое оружие. И за это Альвдис была к ней очень благосклонна.

Город, осаждаемый столько дней и с таким трудом, наконец пал…

Глава 28

У Ренкрета с самого начала дела шли куда лучше – армия Эидис состояла из бедных, неумелых и неопытных воинов, к тому же еще и с гвардией Фларда. Под началом старого полководца же маршировали опытные воины, дисциплинированные, подготовленные к тяготам, лишениям и тяжкому труду, прекрасно снаряженные и обученные.

К тому же, город, охранявший центральную дорогу, не имел такого весомого подспорья, как восточный. У этой крепости не было такого сильного купола веры, который буквально подавлял саму Тьму и лишил Эидис всех преимуществ.

Стены здесь были ниже, хоть сам город и превосходил своего восточного соседа. Жители здесь не знали штурма, хотя и знали и понимали правила ведения войны. Но когда против них воевать пришел опытнейший и талантливый полководец, их, как им самим казалось, идеальная защита, дала явный сбой.

Сражу же, не задерживаясь ни на минуту после прибытия под стены, Ренкрет начал действовать. Шепот темносвященников и шелест темно-фиолетовых знаков, парящих в воздухе, мешался со стуком молотков и топоров – воины собирали таран, приколачивая к окованному железом бревну огромные крюки, за которые его можно будет подвесить на цепи.

На стене засуетились. Как только войско врага показалось на горизонте, стражники сразу же оповестили всех тревожными криками и вскоре стену наводнили горожане. Видя, как враг уже сооружает таран, защитники запоздало спохватились и стали разводить костры – над ними устанавливали котлы с водой и смолой.

Несколько десятков добровольцев собирали по округе камни, деревянные обломки, даже рушили ближайшие здания, и складывали это все у ворот. Таран был готов.

Лишь только завидев массивную конструкцию, от которой будто струился темно-фиолетовый дым, защитники сразу же стали что-то кричать, толкаться, началась давка. Время от времени можно было разобрать что-то вроде: «прижали, прижали! Надо идти на мировую!» и «Откройте ворота, тогда нас не тронут!»

Некоторые даже поспешили и взаправду сделать это и даже начали растаскивать горку, собранную из мусора как дополнительная преграда для врага. Их пытались усмирить, ударив по затылку, но и это не помогало – обезумевшие горожане были готовы на многое, чтобы защитить свою жизнь.

Над стенами парили корры. Они поливали стрелами защитников, не давая опомниться и подготовиться к обороне. Некоторые наиболее смелые Сыны Неба с мечами наперевес, пользуясь утренней дымкой, собравшейся над городом, пикировали прямо на стены и секли врага. За один налет они убивали двух-трех воинов.

Защитники сразу же отправили конного гонца в глубь Империи, однако Ренкрет это предвидел и отправил отряд корров. Мощные белоснежные крылья с легкостью могли нести их по небу со скоростью хорошего лошадиного галопа и гонца быстро догнали.

Им оказался мальчишка, погоняющий взмыленного гнедого коня. Прижавшись к самой его шее, он то и дело вбивал каблуки в конские бока, изо рта животного уже падали клоки пены.

Мальчуган так и не понял, что его убило. Все, что он увидел, это как что-то большое и крылатое, со свистом рассекая воздух, спикировало на него и обоюдоострым мечом разрубило пополам вместе с лошадью.

Таран подкатили к воротам. Встревоженные и без того защитники совсем засуетились. Котел с кипящей смолой был снят с огня, его подняли, понесли, чтобы опрокинуть над воротами… Неопытные в ведение обороны горожане слишком быстро его несли – котел опрокинулся и все его содержимое оказалось разлито по стене.

Криками боли и страдания пропитался воздух вокруг. Все, кто был рядом, мучились с обожженными ногами и руками, многие падали со стены, потеряв равновесие. О дальнейшей обороне, казалось, можно и вовсе забыть.

С первым же ударом тарана медная обшивка на створках ворот лопнула, лязгом вызвав у некоторых горожан сердечный приступ. Второй удар заставил ворота затрещать, они просели и приоткрылись.

Третий удар положил воротам конец – доски разлетелись в стороны, одна из створок отвалилась и придавила ноги стражнику, оказавшемуся рядом. Никакого штурма здесь не потребовалось – по правде говоря, защитники сами сделали часть работы нападающих.

В город пустили Безымянных – три сотни огромных шестируких созданий с Черным Лезвием в каждой руке с замогильным воем ворвались в городскую черту и началось истребление. Несмотря на кажущуюся массивность, эти твари дьявольски быстро двигались. Противостоящие им солдаты не успевали даже увидеть, как их враг взмахнул клинком.

Следом за Безымянными в городе заявились и обычные солдаты, а следом за ними – чернокнижники, темносвященники, жрецы.

Эти выглядели совсем смешно, особенно в сравнении с темными отродьями, которые уже сокрушали врагов. Ведь ими были в основном старики, которые медленно и не торопливо шли среди трупов, будто по тропинке меж цветов.

К ним сразу же хлынули вооруженные защитники – эти пожилые господа казались легкой добычей. Однако от них старики отмахивались, быстро прошептав пару слов, иной раз сделав легкий пасс рукой.

Но этого было достаточно.

Горожане валились, как подкошенные, кашляя и выплевывая свои языки, легкие, сердца. Страшной картиной представал город в тот момент. Ведущий в Битву въехал в него с победой. Все жители были уничтожены.

Мара ждала. После возвращения из-под замка Валинстра, она уже несколько дней ожидала возвращения Крама и Кхаро, которые отправились к вратам Подбрюшья по ее приказу.

Свое ожидание Холодная Дева скрашивала, читая оставшиеся от прежних хозяев книги и опустошая обширные запасы прекрасного вина. Стоило ей взять глиняную амфору в руки, как та сразу же холодела и покрывалась инеем.

Холод… многие говорили, что она – и есть холод. Ничто так не согревало магессу, как стужа, лютые морозы, от которых обычные люди попросту погибали. Это была ее стихия, ее пристанище, ее родной дом.

Мара, богиня Зимы… Среброволосая ведьма… Владычица Метелей… Это лишь часть прозвищ, которые в былые годы опасались произносить к ночи. Мара ценила это свойство людей – они не просто так дают чему-то или кому-то имена и они не забывают их.

Вестей от других Падших давно уже не поступало, причем совершенно безосновательно. Неужели раскусили ее? Вряд ли. Мара не предпринимала пока никаких активных действий выдающих что-либо из ее планов.

Гнев уже должен был сражаться где-то у Грота Утопленника, однако судя по силам, которые Империи удалось там собрать за столь короткий срок, он застрянет там надолго. Сейчас, небось, еще под Глешем копается. Слухи доносили, что там сконцетрировали четыре Западные армии, а это не пара сотен вооруженных горожан. Если повезет – возьмет город до начала зимы и там переждет, а потом пойдет на Грот.

Зависть засел в Гиблых пустошах и пока бездействует, однако все же, он поступил весьма мудро, остановившись там. Ильну он уже давно предал огню и мечу, но осталась самая мощная сила, «сторожевой пес запада», Край Семи Листьев. Конечно, Падший не сможет остановить армию из сотен и тысяч магов, однако он по крайней мере будет уведомлен о ее движении и сможет предупредить остальных.

Остальные маги прошлого сидели у врат – по общему плану они должны были вступить в игру уже после того, как Гнев заткнет опасную дыру в горах.

Строительство шло довольно резвыми темпами – как Мара и приказывала, все здания были уничтожены и земля была полностью очищена. Ее личный особняк находился почти в центре города, что не могло не радовать.

Стены тоже снесли, построив новые. Площадь города увеличилась втрое, став сравнимой с площадью Ильны или Желудя. Новые стены были отстроены совсем недавно, буквально на днях. Высокие, мощные, они горделиво возвышались над окружающим ландшафтом, ощерившись баллистами и выставив защищенные оборонительные башни, как бы заявляя, кто здесь хозяин.

Они были сложены из камня, однако вдвое ниже стен замка, которые магесса взяла штурмом. Снаружи стен протянулся широкий и весьма глубокий ров, однако не с водой. Его дно было густо утыкано тонкими стальными лезвиями, которые были почти невидны, но очень эффективны.

Мара также планировала возвести вторую линию стен, пониже, но до этого все-таки было далеко. Взамен старых строений в личном городе Падшей возводили оружейный склады, выкапывали обширные погреба для провизии, сооружали загоны для волков, тренировочные залы.

Перед городом, на пустыре, прежние жители сеяли зерновые культуры, выращивали овощи. Холодная Дева намеревалась подхватить этот процесс, однако не на зиму же глядя было засевать поля.

Дни проходили один за другим, магессу сжирало нетерпение. Вернулись ее полководцы лишь на восьмой день после ее возвращения в Мудрый Дуб.

Стройная колонна войска вступила в город через широко распахнутые ворота. Всех гномов удалось разместить в казармах, хотя их было, по меньшей мере, тридцать тысяч. Две из них – некроманты.

Крама без вопросов пропустили в покои госпожи. Мара нетерпеливо прервала его учтивый поклон и приказала:

– Говори.

– Число верных вам офицеров и полководцев не изменилось, моя госпожа. Мы проникли в крепость ночью, таясь во тьме. К счастью, многие догадывались о том, что рано или поздно мы там появимся, и войска уже были мобилизованы, когда мы стали их выводить. С нами пошли тридцать тысяч, треть всех воинов, оставшихся в крепости. Некроманты тоже были готовы и почти все отправились с нами. Однако возникли… Сложности. Что-то ударило по нам. Оно было так сильно, что даже простые воины почувствовали магию. Две тысячи некромантов вступили с ним в противоборство, но даже их объединенные силы не могли до конца сдержать удары, что обрушили на нас. Мы начали отступать обратно к городу. Преследовать нас не стали, убитых тоже нет, но многие оказались ранены – магия неизвестного нанесла им тяжелые ожоги. Некроманты полагают, что это была Страсть. Возможно, она что-то подозревает.

– Вот как… Да, эта выскочка всегда любила сунуть нос не в свое дело и никогда не упускала случая кого-нибудь укусить. Что ж… Я разберусь с ней, когда придет время. А сейчас иди к воинам. Собирай армию. Пусть здесь останется Кхаро со всеми своими, парой сотен панцирников и тысячей всадников. И еще с десяток некромантов. Всех остальных – к оружию. Завтра с рассветом выступаем.

Гном удалился, оставив магессу в одиночестве.

Мара стояла прямо посреди широкой пыльной дороги, что уходила из города на северо-восток. Ветер крепчал день ото дня, становясь все злее, все холоднее и неистовей. Полы серебряно-белого балахона Падшей плавно развевались, кожи приятно касался мягкий, освежающий воздушный поток.

Рядом с ней не было Зимы, извечной ее спутницы и единственного ныне живого существа, которое она любила.

– Завтра я отправляюсь в поход. А ты побудешь в городе. – Говорила она при тусклом свете факелов, с улыбкой поглаживая белоснежную гриву лошади.

Зима с неудовольствием всхрапнула, дернула головой.

– Не упрямься, – строго, но все же мягко предупредила магесса, – это опасное путешествие. Я едва ли могу гарантировать, что вернусь с успехом и что вообще вернусь.

Зима топнула копытом и неохотно отвернулась – она понимала, почему хозяйка не хочет брать ее с собой.

– Кхаро присмотрит за тобой. Я не знаю, сколько времени меня не будет… Может, месяц, а может, два. Ну, не хмурься, будь умницей. Прощай, Зима…

С этими словами Мара отвернулась, вышла из личной конюшни, построенной специально для Зимы и ушла, больше не оборачиваясь.

Она, закрыв глаза, стояла, пребывая в отвратительном настроении. За ее спиной выстраивались войска – тридцать тысяч воинов и две тысячи некромантов собрались под ее знаменами, готовые выступить в поход.

Мара рассчитывала, конечно, на большие силы, однако все-таки в этот раз ей куда как сильнее были нужны именно некроманты, а их с ней отправилось достаточно. Свои шансы в этом походе она оценивала, как пятьдесят на пятьдесят.

Сейчас ее душу терзали сомнения. Игра, которую она затеяла, была столь опасна, что даже ее нервы постоянно находились в напряжении. Мара все время ставила себя перед вопросом: смогу ли я? Поистине, задуманное ей было столь грандиозно и казалось столь абсурдным, невыполнимым, что даже ее сила выглядела недостаточной, забавной, даже немного смешной.

Не только абстрактные размышления, но и действительные факты вставали перед ней. Как она сможет противостоять Восьми? А в том, что она задумала, рано или поздно придет такой момент, без сомнения.

Что она будет делать, если против нее разом встанут остальные Падшие, забыв о войне, о Империи?.. Конечно, с поддержкой самых верных ее некромантов, быть может, ей удастся выстоять против объединенной мощи магов прошлого, но чего чего это будет стоить?

Тряхнув головой, магесса прогнала дурные мысли. Рассветный луч робко поднялся из-за горизонта и коснулся ее лица. Самое время выдвигаться.

Армия двигалась быстро, дисциплинированно и с энтузиазмом. Сначала, прямо за восседающей на огромном ночном волке Марой, шли всадники. Десять тысяч, такого количества хватит, чтобы разбить в поле вдвое превосходящие пешие силы.

За ними сразу же плотным строем тянулась шеренга. Десять тысяч арбалетчиков в двойных кольчугах и куртках с нашитыми медными пластинами. На поясе и нижней части бедра были закреплены короткие, но широкие мечи – ножны надежно крепились и не болтались во время бега.

На спине у них особым образом висели перекрещенные ремни, удобно становившиеся ножнами для тяжелых пехотных арбалетов с двумя ложами, когда воинам необходимо было стать пехотинцами.

Восемь тысяч тяжелой панцирной пехоты замыкали строй. Эти воины были невероятно сильны, быстры, их было сложно убить. Словом, именно они славились на весь мир, как грозные стражники расы гномов.

Две тысячи некромантов же растянулись широкой цепью, плотно стянув по краям тело войска. По приказу Мары, некроманты передвигались так с самого начала похода. Никто не понимал, чем обусловлена такая странная необходимость, да и обусловлена ли она вообще, но приказу все подчинялись.

Одной лишь Маре было известно, какая опасность ждет ее и ее воинов самой первой. И она была готова к этой опасности.

Путь армии лежал через замок Валинстр, который должен был сыграть ключевую роль в предстоящих событиях. А путь к самому замку проходил через лес. Конечно, лес этот был не особо большим, примерно таким же, как тот, что примыкает к Мудрому Дубу с запада, а может даже и меньше.

Глава 29

Вечером первого дня похода Мара увидела далеко впереди этот лес. На следующий день под его сенями уже шагали тысячи ее воинов. Исполины могучих дубов и осин, вставших по обе стороны от дороги, будто клонились к ней, простирая ветви друг к другу, но все же недоставая нескольких десятков ярдов.

Тракт был весьма широк, так как предназначался главным образом именно для передвижения больших боеспособных армий, а это требовало много пространства. Однако он был невероятно скучен и однообразен, особенно в сравнении с прекрасными пейзажами, что можно было лицезреть, углубившись на пару-тройку сотен футов вглубь леса.

Там, нетронутые человеком, древние могучие деревья с огромными, сильно выдающимися из земли корнями густо покрыты зеленым мхом, солнце весело играет на сыроватой от частых дождей земле, с легкостью пробиваясь сквозь редкие кроны.

Птицы и звери здесь гуляют свободно, не боясь человека. Люди почти не суются в эти чудесные уголки первозданной прекрасной природы, не могут испортить их. Множество насекомых умиротворяюще гудят, переговариваясь на своем родном, никому боле не известном языке.

Все здесь будто поет и одновременно с этим стоит тишина. Не гробовая, но прерываемая множеством живых звуков, без которых невозможна была бы такая добрая, приятная, по-летнему теплая в любое время года атмосфера, висящая в воздухе.

Здесь земля была пронизана десятками и сотнями ручейков, ручьев, речушек, рек. Во многих местах можно было увидеть водопады, через каждые сто ярдов встречались пруды и небольшие озера.

И что это были за озера! Самый грубый и черствый, помешанный на битвах и сражениях вояка не смог бы, испив из них воды, по-достоинству не оценить ее вкус, не наполнить опустевшие фляги.

На одном озерце, совсем маленьком, больше напоминавшем пруд или бассейн речонки, резво несущей свои воды все дальше и дальше на восток, стоя в нескольких ярдах друг от друга, мирно пили волк и заяц.

Хищник в изобилии находил себе пищу в этих по-истине сказочных местах, спрятавшихся на западе Империи, в таком странном и неприметном уголке, и не испытывал никакого желания и потребности убивать травоядного. Заяц, в свою очередь, прекрасно это понимал и даже не пытался следить за передвижением своего извечного врага.

Но было то, чего боялись они оба. И все живое, что обитало здесь.

Вдруг заяц замер и поднял уши, будто прислушиваясь. Волк тоже прекратил пить, пригнул морду к земле, осторожно понюхал воздух.

В следующее мгновение они оба побежали, причем в разные стороны и по совершенно разным причинам.

Если заяц почувствовал едва уловимый запах опасности кончиками ушей, черной бусинкой носа и зрачками маленьких глаз, то хищник не имел такого острого чутья, оно было ему попросту не нужно. Он лишь почуял запах сородичей.

Конечно, выйди он на тракт сейчас, ночные волки растерзали бы его, обычного, признав как слабого и не способного на самозащиту. Да и неудивительно, ведь они были почти в два раза больше и сильнее его.

Но хищник не успел даже добежать до мощных стволов, что почти сплошной стеной отгораживали яркие краски богатства жизни от серого и однообразного пейзажа.

Его растерзанный труп остался лежать между корнями большой разлапистой ели, гадко омрачив прекрасную картину леса. Волк так и не понял, что убило его – никогда раньше ему не приходилось сталкиваться со столь превосходящим его по силе противником.

«Вот они» – пронеслось в голове у Мары, когда на самом краю сознания лопнула тонкая серебряная нить, протянутая волшебницей по обе стороны от дороги.

Она остановилась, а следом за ней и все войско. Холодная Дева не видела, но чувствовала сотни маленьких зеленых точек, выглядывавших их леса.

Адские Лисы покинули глухие чащобы и прибыли сюда, чтобы уничтожить все, до чего смогут дотянуться.

– Некроманты, возводите защиту, да самую могущественную, на которую вы способны! Идите путем Смерти! Кнерон! Веди армию к замку, во всем слушайся Кильвена и не выпускай никого за стены, пока я не приду. Иди!

Гном повиновался молча, не задавая вопросов и мгнвоенно ориентируясь в ситуации. Приказ тут же был передан другим полководцам и офицерам, а они, в свою очередь, поспешили передать его воинам с помощью свистков.

Некроманты вознесли к небу посохи, выведенные на кусках пергамента, прикрепленных к их одеждам, руны зашевелились, потекли. Цепочки символов темно-серого цвета взвились высоко над войском, создав вокруг него плотный кокон, походящий на грозовую тучу, оплетшую ряды низкорослых воинов. Армия с места перешла в походный марш, затем начала ускоряться и вскоре скрылась из виду.

Некромантов, поддерживающих магический щит пути Смерти, посадили на волков. Из леса вышли животные, теперь уже во всей своей красе показавшие себя Падшей. Они не пытались преследовать быстро удаляющееся войско, понимая, что даже им не удастся пробиться сквозь защиту двух тысяч некромантов.

Все их внимание оказалось сосредоточено на Маре. Порядка четырех сотен порождений древней волшбы предстало перед магессой с совершенно явными намерениями.

Ни пророчество, ни легенды, ни сам Девятый не врали. Как только мир вновь зашевелился, нависла угроза жесточайшей войны и чудовищных изменений, эти твари вылезли на свет. До чего же противно было возиться с ними раньше, сотни лет назад, когда Век войн сотрясал эти земли, из лесов вдруг появились они.

Это были сильные и опасные враги. Их невероятно сложно убить из-за почти полного отсутствия чувства самосохранения и эмоции страха, а также бесконечной воли к жизни и физическим данным.

Магия клокотала в их крови не слабее, чем у самой Мары и даже нанесение серьезных рваных ран не убивало их окончательно – кровь не вытекала, а тут же образовывала прочную корку, заменявшую кожу на время, пока рана не затянется.

Помимо невероятной живучести, эти твари были необычайно сильны, быстры, выносливы и с огромным отрывом превосходили любое животное по физическим параметрам.

Их ярко-зеленые глаза видели на мгновение вперед от настоящего момента, который могли видеть все остальные. Еще в те темные времена, когда Мара хоть и была сильна и искусна в магии, но по сравнению с нынешними ее способностями и опытом это как заяц по сравнению с волком.

Однажды она встретилась с одной из таких тварей, аккурат после Второй войны, так ей удалось справиться с ней лишь после затяжного магического боя, а уж когда несколько позже ей пришлось столкнуться сразу с пятью, Мара едва вышла живой из этого поединка.

Но теперь у нее было, что противопоставить этим существам. Девятый, как никто другой, знал, насколько они опасны и как много их на самом деле. А еще он прекрасно понимал, что одной из сторон грядущей войны станут именно они.

И лишь она, Мара, по-настоящему серьезно отнеслась к его словам. Она создала тогда, уже после его смерти и битвы с пятью Адскими лисами, чуть не стоившей ей жизни, свой собственный путь. Путь Серебра.

Он был предназначен специально для боя с ними и сотни лет лежал без дела, запечатанный в ее Даре. И наконец пришло его время.

До того, как с десяток «разведчиков» кинулись на потенциально опасного врага, Мара распростерла правую руку на запад, будто указывая на заходящее солнце. Словно сгустившись из закатного луча, в ее руку послушно легло копье.

Серебряное копье с широким листообразным наконечником, от которого по всему серебряному древку оружия бежала тоненькая лоза, обвиваясь вокруг него. Не теряя ни доли мгновения, магесса уже завершила заклинание, последним словом обратив синюю змейку рун вокруг запястья.

Из простертой к врагам ладони, со сложенными особым образом пальцами хлынул упругий ток свитых в первозданном снежном буране снежинок. Между Марой и Адскими лисами тут же образовалась ледяная глыба, напоминавшая постамент со ступеньками.

Магесса ни на секунду не расставалась с водопадом слов, призванных ее могучим Даром и круживших вокруг нее сумасшедшим вихрем. Несколько из них упали ей под ноги и Холодная Дева в мгновение ока оказалась на вершине ледяной конструкции. Из-под ее ног вылетали искры и оранжевые сполохи, создавая сцепление с поверхностью.

Закружив копье над головой, она прыгнула, из максимально неудобного и невероятного положения извернулась и метнула копье. Оно жадно просвистело в воздухе и пробило двух врагов навылет, упав на землю.

Если твои враги видят будущее, единственная возможность их победить – двигаться так быстро, чтобы будущее оказалось настоящим. Это простое и такое легкое на словах решение она нашла, пытаясь придумать способ победить тварей.

Однако не все было так просто с этими врагами. Пораженные копьем Мары не умерли, хоть и были пронизаны, подобно мясу, что насаживают воины на вертел, чтобы зажарить и съесть, а лишь начали слегка прихрамывать. Их тотчас же закрыли остальные и раненые преспокойно вернулись к своим, где тут же началась волшба – звери творили магию с помощью узоров.

Теперь и посланные вперед разведчики отступили. Мара не предпринимала активных действий, зная, что этого они и добиваются – если сорваться и перестать действовать продуманно и размеренно, придерживаясь строгой тактики, сотни ублюдочных мразей бросятся и в считанные секунды сожрут любого, будь то хоть трижды маг ее уровня.

Их действия очень ярко свидетельствовали о прекрасном и хорошо развитом интеллекте, тактических и полководческих умениях и талантах. Среди Адских лисов началось движение. Они будто выстраивались, некоторые из них выходили вперед, принимая боевую форму – на всем теле проступали могучие мышцы, когти и клыки сильно удлинялись и шерсть ощетинивалась.

Другие же тоже разделялись: часть из них сплошной стеной встала за принявшими боевую форму. Они склонили мордочки к земле, прижали уши и стали сверлить магессу взглядами ярких, неестественно зеленых глаз.

Они плели заклинание, догадалась Мара. Защита, сплетенная объединенной силой пяти десятков лисов и правда поражала. Конечно, если захотеть, Мара сможет ее пробить, однако ей явно не дадут так просто это сделать те, кто вышел вперед, да и оставшиеся совсем позади явно не будут стоять без дела.

Мара оценила то, как грамотно враги распределились на поле боя – пять десятков впереди, принявшие боевую форму и готовые атаковать в лоб, столько же сплетают щит в отдалении, стоя сплошной стеной. Еще около двух сотен прямо за ними, пока не понятно, что они собираются делать, но скорее всего, попытаются атаковать магией.

Но более всех Мару беспокоили остальные – по ее подсчетам около сотни еще куда-то исчезли, испарились, будто их и не было. Наверняка сейчас обходят ее с тыла или спешат привести сюда еще больше своих сородичей – с таким сильным противником любого количества может оказаться мало.

Холодная Дева была разочарована. У нее была одна тактика, разработанная специально для боя с этими существами. Этот магический прием, что был до абсурда прост, однако феноменально действенен, веками был запечатан в ее Даре и ее голове, и она хранила его там, рассчитывая приберечь до самого крайнего случая. Но, по-видимому, эта битва приобрела куда более серьезный оборот, нежели рассчитывала магесса.

Хоть этот прием и был невероятно полезен в бою, если твой враг не идиот, то использовать его получится лишь однажды. И, кажется, сейчас придется использовать этот, столь рьяно оберегаемый в прошлом, запас.