Текст книги "Знаменье Метели (СИ)"

Автор книги: Игорь Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Но так или иначе, нам придется пойти вместе с ней, хочешь ты или нет, – веско заметил воин.

– Пожалуй, ты прав… выбора нет. Но я все-таки буду держаться подальше от нее! – Согласилась воительница. – Пойдем.

– О да, ты прав, это чертовски опасно! – Передразнил Анкхарет. – Как же я не догадался без тебя, брат.

– Перестань, Анкхарет. Ты прекрасно понял, что я имел ввиду. – Серьезно отвечал Альдор.

– Ренкрет? – напрямик спросил Верховный Ведущий.

Альдор, его родной брат, молча кивнул. Он был стратигом, не полководцем, и в поход вместе с Анкхаретом не отправлялся.

– Да, с этим стариком могут возникнуть проблемы, – неопределенно согласился полководец.

– Не просто проблемы. Он, вероятно, метит на твое место, причем, судя по всему, Альвдис даже не против того, чтобы он сменил тебя при титуле Верховного Ведущего в Битву.

– А что мне остается, Альдор? Мне не в чем обвинить или упрекнуть его. Все, что я могу, это не поворачиваться к нему спиной.

– Сделай хоть это, – вздохнул стратиг, помогая застегнуть на поясе ножны с односторонним клинком.

– Прощай, брат, – отвернулся к выходу Анкхарет, накинув алую мантию.

– Прощай. Будь осторожен. – Кивнул Альдор.

Четверо Ведущих в Битву почти одновременно вышли к войскам, трем необъятным стройным прямоугольникам. Каждый занял свое место во главе отряда, по армии прокатился боевой клич, и тут же мощно, низко протрубил рог. Войско снялось с места и двинулось из города.

Глава 23

Войско двигалось пешим строем, однако его со всех сторон окружали черные и темно-фиолетовые цепочки магических символов, воины без труда обычным маршем могли поравняться с конным галопом. Три армии все больше и больше удалялись друг от друга, и вскоре скрылись из виду одна у другой.

Впереди лежали Пустынные земли, где сотни лет никто не живет, однако впереди каждого отряда на некотором отдалении летел десяток корров, зоркими глазами осматривающих местность.

На третий день от начала похода Эидис остановилась. Перед ней лежали высокие каменные стены и деревянные створки на самой их середине.

Город-крепость, забытый и покинутый Империей, и название его живет до сих пор лишь в памяти его защитников и жителей. Этот город был построен не так давно, однако уже успел побыть в осаде и ощутить тяготы штурма. Когда-то здесь была лишь обыкновенная крепость, цитадель, каких в Империи немало, однако сюда стянулись жители со всех окрестных деревень и сел, построили город под защитой могучих стен, им удалось сделать свою жизнь беззаботной и простой.

Но пришла война.

Стражники, офицеры, стратиги, простые ремесленники, все сейчас смотрели на орду, собирающуюся под их стенами. Численность армии не превышала десяти тысяч воинов, однако что за воины были в их рядах! Невиданные ранее темные твари, по шесть рукой у каждой, небольшие, но явно опасные големы, походившие на гномов в каменных доспехах.

– Тяжелое испытание предстоит выдержать, да поможет нам Жгущий, – шептали на стенах.

Немногочисленные жрецы читали молитвы, осеняя себя священными жестами, стражники проверяли, хорошо ли мечи идут из ножен, остры ли алебарды?

– Магов в городе нет, разве что пара юнцов, так некстати приехавших навестить родственников после окончания Семи Листьев, – прокаркал, докладывая Эидис, Перисад, верховный темносвященник. Древний старик, однако не смотря ни на что сохранивший былую горделивую осанку.

– Хорошо. Воины Увязающего Песка могут воздействовать на город? – Ответила за нее Сильтия, выглядящая сейчас довольно воинственно, хотя и не очень хорошо умеющая фехтовать.

– Нет, госпожа. Так же, как и корры не могут перелететь через стену. – Ответил Перисад, предвосхищая следующий вопрос полководицы. – Я полагаю, сила их веры и молитвы их священников защищают их.

– Молитвы? По-твоему, Восемь не отвернулись от людей сотни лет назад? – Возразила Эидис.

– Когда я сказал, что речь идет о Восьми? – Прошелестел старик и коротко рассмеялся жутковатым, похожим на кашель смехом.

Видя, что женщины ждут, он продолжал:

– О, нет, это не Восемь, ни сколько не они. Это Жгущий.

– Жгущий?! – В один голос выкрикнули полководицы.

Только сейчас Эидис заметила, что жрецы, стоящие на стенах, одеты в мантии красно-оранжевого оттенка.

– Именно он. Древнее Пламя вступило в битву. Почему, по-вашему, все эти люди бежали сюда из родных мест?

– Хорошо, темносвященник, – вздохнула Эидис. – Будем брать город обыкновенным штурмом.

Вражеская рать двигалась под стеной, звон стали и топот ног были подобны раскатам грома, крики людей – завыванию бури. Кринтион, городской верховный жрец, здоровенный муж средних лет, принял из рук слуги булаву и закрепил ее на поясе. Градоначальник, молодой парень, оделся в подбитую пухом рубаху и войлочный колпак. Оружия у него не было, он походил на мирного купца, собравшегося в дорогу.

Рядом стоял щеголеватый главный стратиг, покрытый блестящими латами, поверх которых он натянул красный плащ. Начальник городской стражи Нерений выглядел воинственно, и, видимо, чувствую это, бросал вокруг соколиные взгляды и запрокидывал голову.

Пока почтенные мужи обсуждали предстоящие трудности, несколько десятков воинов подошли ближе к стенам.

– Чего вы пришли сюда, святотатцы, попирать священную землю императора? Вам нечего здесь делать ибо мы тверды духом и телом и не согнемся под натиском ваших темных тварей! – Кричали со стены.

Воины, подошедшие ближе, молча подняли луки. Синхронно натянулись десятки тетив, и стрелы вспорхнули в воздух. Защитники тотчас же нырнули за каменные зубцы, хотя большинство стрел не долетело и глухо ударились в каменную стену. Однако около двадцати все же преодолели ее, но никого не задели. Рассыпались по мостовой и черепичным крышам домов. Их собрали ребятишки.

– Смотри, – говорил один мальчишка другому. – Видишь, наконечник у стрелы синий. Это он змеиным ядом намазан! Вот уколи палец – и умрешь!

– Ну… Неужели сразу? – усомнился второй.

– А как же? Я наберу этих стрел и буду пускать в святотатцев!

– А кто такие эти святотатцы? – не понял мальчишка.

– Не знаю, но так матушка говорит. Они, говорит, враги нам и их надо всех убить! – Воинственно раздул ноздри ребенок, устремив гордый взгляд поверх стены.

– Давай собирать вместе! Убьем святотатцев и твоя матушка даст нам сладостей!

Мимо шли горожане, скрипя доспехами.

– Эй, Кволий! Иди домой, пока я тебя не выпорол. Будешь торчать тут – пронзят стрелой, как цыпленка!

Услышав голос отца, мальчуган с готовностью опустил пучок стрел перед проходившими мимо.

– Вот молодец! – Улыбнулся один из них. – Сейчас я их отошлю обратно этим ублюдкам.

Сколн и Лесан влились в общую массу защитников, поднимавшихся на стену. Подойдя к прорезям бойниц, оба с угрюмым видом разглядывали рассыпавшихся по равнине людей, различных тварей, замечали летающих в воздухе над строями существ с крыльями, подобными крыльям гарпий.

– Первородное Пламя, – вздохнул Сколн, закрывая глаза. – Их тысячи. Не меньше восьми, это точно. Пусть их пожрет огонь и все демоны Ксива!

– Одной десятой этого войска хватит, чтобы разбить нас в открытом бою, грудь к груди. Одна надежда на помощь Империи. – Мрачно отозвался Лесан.

– Ожидай! Думаешь, эти выродки соизволят прийти нам на помощь? Не говоря уже о том, что до ближайшего расположения армий не меньше трех недель пути конного гонца.

По равнине повалил дым от костров, над которыми на треногах укреплялись котлы. С небольшим запозданием подтянулась цепочка обоза, ревели быки, приносимые в жертву богине тьмы и желудкам ее воинов. Порождения тьмы не нуждались в пище, по крайней мере в такой, поэтому находились чуть в отдалении. Воины Увязающего Песка наполовину закопались в землю, напоминая сейчас груду разбросанных булыжников.

В отличие от корров, которые вместе с людьми сидели у костров, в ожидании свежепожаренного мяса, Безымянные, казалось, без дела слонялись по окрестностям, однако на самом деле темные порождения внимательно осматривали и запоминали все особенности ландшафта, подробно изучали вид стен. Каждая трещинка, каждый непрочно сидящий кирпичик, каждая чуть более расширенная бойница не укрылись от их безразличных взглядов.

На бугор выехали обе Ведущие с предводителями темносвященников, чернокнижников и жрецов. Эидис, которую и Сильтия признавала более опытной, водила рукой, указывая направление предстоящего штурма.

В шатре, сбросив стальные рукавицы и простой меч, висящий на ее поясе, когда в косе нет нужды, она обратилась к Хеймнонду:

– Ну, что ты думаешь?

– Ситуация неприятная, это стоит признать. Все наши преимущества, которые должны были позволить взять город без боя, сошли на нет. Ты помнишь, когда в последний раз проводила штурм?

– Конечно помню, – Опустила голову воительница. – Я во главе основной армии осаждала столицу Фларда. Тогда я получила этот ужасный шрам на спине, что бесконечно ноет по ночам… И получила от Альвдис эту косу. – Она указала кивком головы на грозное оружие, довольно мирно покоящееся в специализированных ножнах около походной оружейной стойки.

– Мы победим. Хотя штурм будет тяжелым. Их немного и у них нет магов, но каждого воина изнутри согревает его вера… Они верят в Жгущего, пламенного бога и хозяина Пламенной башни в Ксиве… И, по-видимому, он слышит их молитвы.

Вновь выйдя из шатра, Эидис столкнулась с Сильтией.

– Перисад! – позвала она.

– Готовь Безымянных. Мы должны взять город одним ударом. Я не буду пускать в ход больше людей, чем нужно, пока в этом нет необходимости.

Сильтия лишь кивнула, принимая позицию соратницы.

– Креол! – Крикнула громовым голосом Эидис, разом затмив даже громкоголосых воинов, горланящих песни у костра. Простые смертные люди не умели кричать так громко.

Вскоре подбежал высокий поджарый мужчина средних лет с редкими усами и вытянул руки по швам, устремив взгляд водянистых глаз прямо перед собой.

– Слушаю, госпожа!

– Готовь тараны, раздавай лестницы, устанавливай камнеметы так, чтобы они били по бойницам. Пусть твои люди сделают так, чтобы Безымянные попали на стену, а дальше – их забота.

Воин побежал исполнять приказ.

Несмотря на решимость Ведущей действовать немедленно, тут же начать штурм не удалось. Пошел косой ветреный дождь, воины стали разбивать шатры, вколачивать в землю приколы для быков, прятать продовольствие в немногочисленные, но вместительные повозки обоза.

Защитники города уже поняли, что враги не намерены долго стоять под стенами и собираются покончить с городом одним мощным ударом. Началась подготовка к обороне. Было объявлено, что низшие слуги, желающие о большем количестве свобод и привилегий могут заслужить их, участвую в обороне города. Следствием этого объявления оказалось появление на стенах дополнительных трех сотен бойцов.

В лагере нападающих состоялся военный совет. Командиры из обычных людей получили участки, на которых по сигналу они должны были установить лестницы и позволить Безымянным начать одновременное восхождение на стену. Впереди, к воротам должна была идти сама Эидис, а Сильтия оставалась координировать общие действия с холма с помощью корров.

Утром граждане города увидели, что пешие рати врагов многими колоннами двинулись к стенам с мрачным, решительным молчанием. Особенно явственно оно ощущалось из-за участия в этих колоннах главным образом темных, как ночь шестируких чудовищ, а не людей. Однако обоюдоострые Черные Лезвия они держали лишь в четырех руках, тогда как две верхние руки их были заняты сплетенными из древесных ветвей щитами.

– Глядите, – волновались на стенах. – Богохульники тащат к воротам таран!

И взаправду, прямо за спиной Эидис воины катили открытую телегу с четырьмя железными столбами, на которых, повешенный на массивные цепи, висел таран – обитое сталью огромное бревно.

– Приготовить трапеции! Все по местам! – Проревел главный стратиг.

Сухо защелкали рычаги. Камни стали падать вокруг ползущего тарана, убивая людей. Послышались крики и проклятия. Осколок камня, небольшой, размером с лошадиную голову, опасно полетел прямо в Ведущую. К ней было подскочил человек с щитом, но не успел.

Воздух разрезала быстрая вспышка, легкий ветерок обдал лица воинов и камень с сухим хрустом и грохотом рассыпался у ног воительницы. Волосы ее развевались, а в правой руке лезвием кверху лежала боевая коса. Невольные вздохи восхищения пронеслись по обслуге тарана и воодушевленные люди двинулись дальше.

С возрастающим ужасом смотрели имперцы на орудие, что медленно, но неуклонно подбиралось к воротам города. Искалеченные люди и кровавые ошметки отмечали его путь.

Враз заревели трубы. Вся масса воинов, включая отродья тьмы, хлынула к стенам. Стрелы смешались с камнями в сумасшедшем танце, затмевая солнечный свет. Черный дым вознесся к небесам. Осажденные подтаскивали к бойницам котлы с бурлящей смолой.

Бумм!..

Первый удар тарана по медной обшивке ворот болью и страхом отозвался в сердцах имперцев. За ним последовал второй, третий, четвертый. Они, подобно мерному звуку исполинского маятника, отсчитывали минуты жизни осажденных.

– Бей крепче! – громовым голосом кричала Эидис, наравне с огромными по сравнению с ней мужчинами раскачивающая таран.

– Ночевать будем за стенами!

Сверху полилась горячая смола. Черные кляксы падали на крышу винеи, прикрывавшей таран, не причиняя никому вреда. Воины злорадственно хохотали под укрытием, где стояли в два ряда и с дружным криком раскачивали на цепях тяжелое бревно, окованное на конце железом.

Медная обшивка ворот лопнула, дубовые створки затрещали. Вместе с ними трещали и души имперцев, струны их лопались одна за другой.

– Бей сильнее! – неистовствовала Ведущая в Битву. Сейчас она как никогда оправдывала свой титул, сгоряча раскачивая таран так, что остальные чуть ли не висли на цепях. Ее глаза налились кровью, кипящей кровью.

Сверху посыпались амфоры с земляным маслом. Они разбивались о деревянную крышу винеи, смачивая ее горючей жидкостью. Вслед за амфорами полетели горящие факелы. Через полчаса Эидис неистово извергала проклятия и ногами била ворота, от чего они тоже довольно звучно трещали, хоть пробить их защиту таким образом было вряд ли возможно.

Таран полыхал, как костер. Люди бежали прочь от ворот под градом стрел, срывая с себя пылающую одежду. Многие получили ожоги, прикладывали сырую землю к опаленным лицам, рукам и ногам, крутили дымящиеся бороды.

Посланники Сильтии, корры, тщетно пытались навести порядок в их рядах. Сама Ведущая побежала к воротам, на ходу перекрывая громовым гласом рев сражения.

Со всех башен и из всех бойниц имперцы усиленно метали камни, стрелы, куски дерева, утыканные гвоздями.

Вначале мерный стук тарана очень бодрил нападающих. Когда он прекратился, боевой дух осаждающих стал падать, чему немало поспособствовал вид десятков убитых и изуродованных примитивными метательными снарядами, метаемыми со стен. Довести Безымянных до стены так и не удалось – люди умирали под импровизированными снарядами, деревянные щиты Безымянных также были облиты земляным маслом и сожжены. Этих существ было непросто убить, однако многие вернулись в лагерь искалеченными и практически превращенными в кашу.

Эидис сдерживала ярость и досаду. Штурм явно не удался. Все нужно было начинать сначала.

– Ну, как? – Кричал Нерений вдогонку отступавшим, размахивая рукавицей. – Получили свое? Езжайте домой, да штурмуйте своих баб!

Имперцы на стенах смеялись. Их настроение сильно поднялось. Странно было даже подумать, что всего полчаса назад эти люди почти смирились с неминуемой гибелью и репетировали, как будут просить у врага пощады.

– Наше счастье, что воины Рограина никогда не умели делать двух важных вещей, – глубокомысленно заметил Лесан.

– Каких же, мой друг? – спросил Сколн, вкладывая стрелу в колчан.

– Вставать на путь истинной веры и штурмовать крепости. От первого им же самим и хуже, а нам ничего с этого нет, однако второе сыграло сегодня ключевую роль. Но – Слава Жгущему! Боги еще не хотят гибели Стража Границ!

– Но радоваться рано. Они упрямы, раз за разом, снова и снова будут пытаться взойти на стены или сломать ворота. А не смогут – будут ждать, пока мы не съедим всего хлеба и не начнем дохнуть с голоду.

Сколн нахмурился. Лесан замахал руками.

– О, что ты говоришь, друг мой!.. Боги не допустят такого ужаса!.. Я думаю, что имперские рати прибудут к нам. Так или иначе, гонец уже выслан! Если сможем продержаться месяц – считай, спасены.

– Что-то сомневаюсь. Посмотрим. Месяц во время голода длиннее, чем ты думаешь.

На другой день Ведущие в Битву опять готовили штурм, а на заре третьего дня двинулись к стенам. Страшный шум и боевые крики нападающих наводили ужас на горожан. Во всех храмах города шли моления и горели жертвенные огни. Все, кто мог носить оружие, стояли на стенах. Рабы и женщины разжигали жаркие костры под котлами со смолой и водой.

Надсадно хряскали рычаги настенных катапульт, глыбы известняка с бархатным шорохом рассекали воздух. Они глухо шлепались в густую грязь, утрамбованную множеством ног. Иногда выстрелы были удачны, камни попадали в толпы людей и нелюдей. Тогда со стены слышались радостные восклицания, на которые осаждающие отвечали воплями ярости и бранью.

Диспозиция наступающих была та же. Опять поползло к воротам чудовище с железной головой. Теперь крыша винеи имела защиту от огня в виде сырых воловьих и лошадиных шкур.

Эидис сама руководила работой команды, поставленной обслуживать таран. Полководица поглядывала на ворота и подбадривала своих молодцов. Между зубцами стены виднелось множество лиц.

Среди них Ведущая узнала того, что недавно встречал ее рать в оранжево-красном плаще.

– А, это снова вы, святотатцы и варвары! Напрасно вы катите это чудовище к нашим стенам, мы встречаем вас и ваших вонючих хозяев как надо! Получи угощение!.. – Вскричал Кринтион, воинственно скалясь и отдавая рукой какие-то команды.

Несколько стрел полетело вниз по его сигналу, однако все воины, включая Эидис, успели спрятаться под крышей тарана. Взвизгнула ответная стрела. Кринтион исчез, но стражник, стоявший за его спиной, не успел посторониться. Пораженный стрелой, он упал вперед, но вниз не свалился, остался лежать между зубцами стены, свесив руки, как бы протягивая их воинам темной богини.

Снова грянул в ворота таран.

Бумм!.. Бумм!.. Бумм!..

На этот раз на стену полезли люди. Корры летали высоко под облаками, обстреливая тех, кто на стене. Защитники прятались за щитами, не получая никакого урона от падающих сверху стрел, однако свою работу стрелки выполняли – держали имперцев в напряжении.

Креол лично руководил отрядом штурмующих.

– Не бойсь!.. Не бойсь!.. Подставляй лестницы, как я учил вас! От стрел загораживайся щитами!..

Старик кипел воинственным пылом и сумел зажечь молодежь. Однако стены стояли такие высокие, такие прямые и гордые, что чувство невольной робости охватило многих.

Лестница уперлась в стену верхним концом, основание ее глубоко врезалось в сырую землю. Но тут, к еще большему смущению нападающих, она оказалась короткой.

– Ну? – неистово орал Креол. – Кто хочет сегодня вечером пить из двух чаш? Кто первый? А то я сам полезу.

– Да она короткая, лестница-то, дядя Креол. Даже если мы и заберемся по ней до конца, то как дальше? Имперцы нам руки не протянут.

– Что? Ага!.. Да, коротковата, проклятая! – Старик на мгновение стушевался, но тут же выпрямился и еще громче закричал:

– Чего вы задумались? Эх вы, воины! Да лестницы никогда доверху не делаются! А арканы зачем у вас? Закидывая на зубья и лезь!

– Это не дома, на сарай лезть!.. – проворчал кто-то.

Но большинство молодых воинов жаждало подвига, и они дружно стали карабкаться вверх. Остальные прикрывали их стрельбой из луков. Били метко. Стоило показаться имперской шапке между каменными зубцами, как стрела уже несла смерть.

Креол одобрительно покрикивал, махая рукавицей:

– Так, так! Хорошо! Жгите их стрелами, не давайте одуматься!

Сотни лестниц уперлись в стены города-крепости. Сверху бросили бревно. Оно гулко оттолкнулось от выступа стены и сделав скачок со страшной силой ударило по лестнице облепленной людьми.

Лестница переломилась пополам, ее обломки вместе с воинами рухнули вниз. Послышались глухие звуки падающих на землю человеческих тел дикие крики боли и ужаса.

Толпа штурмующих отхлынула. Многие попадали в ров.

– Не смотри, не смотри по сторонам! – вопил Креол до хрипоты. – Знай свое дело!.. Бросай арканы!

Петли арканов змеями взметнулись вверх.

– Зацепили, зацепили! Бросай еще!

Молодые воины повисли на волосяных и кожаных веревках. Ветер раскачивал их и бил о холодную стену.

– Не теряй времени! Лезь проворнее – и сразу в кинжалы!

Перспектива схватиться с врагами грудь с грудью оживила молодой задор. Молодцы быстро перехватывали руками веревки, упираясь в каменную стену мягкими сапогами. Наверху засуетились. Но стрелы стоящих внизу били по бойницам без промаха, отгоняя защитников.

Эидис носилась со свитой вдоль стен и громовым голосом ободряла воинов. Она заметила уловку Креола с арканами.

– Вот настоящие воины! – прогремела она. – Вот с кого надо брать пример! Глядите! Истинному воину никогда не бывает коротка штурмовая лестница! Поддержать их!

На подмогу сотне Креола явились воины из других отрядов. Воевода распоряжался их действиями, корректирую штурм. Но оценка Ведущей не прошла мимо ушей имперцев. По стенам с криками уже бежали на помощь.

– Скорее! Скорее! – торопил Креол, сгорая от нетерпения.

Имперцы перерезали один аркан. Трое воинов полетели вниз. Но сильный и дерзкий парень Лас, тот, что никогда не расставался с синяками под глазами, уже взобрался на стену и вступил в рукопашную схватку. За ним влезли еще несколько самых смелых и ловких. Они дрались с отчаянием, зная, что отступать некуда.

– Варвары на стенах!..

Эта страшная весть подобно молнии пронеслась повсюду. Смятение и хаос усилились. Варвары лезли наверх с необычайным упорством. Сверху падали изуродованные трупы.

– Альвдис!.. Альвдис!..

Вместо того, чтобы продолжать взбираться на стену каждый на своем участке, воины стали перебегать туда, где имели успех другие, надеясь в числе первых попасть в город и принять участие в грабеже. Начальники охрипли от крика, но их никто не слушал. Получилась сумятица. Весьма выгодная для защитников города. Целые толпы воинов, сбросив свои лестницы, бежали наперегонки. Многим казалось, что они опаздали, что в городе уже хозяйничают другие. Ругались и негодовали на ходу.

Видя потерю порядка у наступающих, имперцы направили все силы на участок прорыва.

Скиленей был одним из первых, кто сразился с дерзкими воинами богини тьмы, взобравшимися на стены. Его противником оказался Лас. И несдобровать бы молодому защитнику крепости: противник был силен, увертлив, бился насмерть. Он сумел нанести имперцу два сильных удара, но того спасли крепкие латы. Зато Лас не имел никакой защиты, кроме тонкой кольчуги и собственной храбрости.

Его плечи прикрывала домотканая дерюга. Первый же удачный удар противника лишил силы и подвижности его левую руку. Кровь хлынула из раны. Но суровый поденщик не обратил на это внимания, продолжал биться. Рядом дрались, умирали его товарищи, также не имевшие достойного защитного вооружения. В этом была роковая трагедия храбрецов.

Они боролись с железными врагами, а сами не имели такой же неуязвимости.

Если бы храбрецы, взошедшие на стены первыми, имели бы прочные латы, город не устоял бы.

Внизу толпились без дела и без толку хорошо снаряженные тяжелые пехотинцы в панцирях и с огромными обоюдоострыми боевыми полуторными мечами. А наверху умирали простые поденщики, вооруженные чем попало. Десятки копий, стрел, мечей, дротиков устремились против кучки отважных, обагрились их кровью.

Ласа повалили и затоптали ногами, обутыми в грубые сапоги – эндромиды. Остальных сбросили со стены. Арканы обрезали мечами, лестницы поломали в щепки тяжелыми бревнами и камням.

– Продолжать штурм! – надрывалась Эидис, обливаясь потом. От ее голоса, подобного грому, защитники на стенах тряслись и сталкивались друг с другом.

Она била плетью воинов, покинувших свои боевые порядки, проклинала Безымянных, которых пришлось ввести в состояние, подобное сну, из-за полученных ими ран.

Несколько лучше дела обстояли на главном направлении, против городских ворот, где распоряжалась теперь почти всегда хладнокровная Сильтия, пока Эидис бушевала на поле боя, рассекая косой летящие в нее стрелы, камни, куски дерева, утыканные гвоздями.

Сильтия остановила воинов, видя, что они хотят бежать туда, где по их мнению, уже проломлена стена и открыт вход в город.

– Стой! Куда вы? А кто будет ворота ломать?

– А чего их ломать, если там уже наши прорвались и занимают город?

– Кто сказал?

– Слыхали!

Воины рассчитывали, что женщина не остановит их, но Сильтия выхватила длинный, почти двухъярдовый меч и крикнула:

– Кто оставит свое место в осаде, того я убью на месте.

Увидев одного, который покинул свою лестницу и побежал прочь, полководица догнала его и могучим ударом рассекла его тело надвое. Воины зароптали, но порядок был восстановлен.

Таран продолжал мерно бить. Работа у ворот кипела. Сильтия побежала наводить порядок в рядах штурмующих, оставив на свое место Реленая. Он, весь в грязи и смоле, обливаясь потом, суетился около. Еще немного – и вход в город будет открыт. По знаку Креола панцирники стали выправлять строй, готовясь ворваться в город и начать избиение, как только появится возможность.

Но имперцы связали несколько бревен канатами и сбросили их на винею. Таран был выведен из строя. Отразив штурм молодых юношей, защитники города направили острие своей обороны против Реленая. Стали лить смолу, кипяток, подтащили камнеметы и начали ураганный обстрел панцирной пехоты. Сотням пришлось отойти на почтительное расстояние.

Активность осаждающих стала падать по мере увеличения потерь. Пыл прошел, войска стали отходить к своему лагерю, не слушая окриков воевод.

Эидис походила на безумную. Она кричала, ругалась, скакала на коне среди войск и хлестала воинов плетью. Город снова устоял, более того – сумел огрызнуться и очень больно укусить нападающих.

Вечером хоронили убитых, насыпали над могилами кучи камней и долго пели заунывные песни, в которых звучали угроза врагам и жажда мести.

Наутро Эидис приказала сжечь ворота города.

На остатки разбитой винеи стали таскать вязанки степных трав и хвороста, что привозили на спинах коней из предгорий. Опять сверху полетели камни, опять пролилась кровь. Воины Альвдис бежали назад, а то и оставались на месте со стрелой в спине.

Гора хвороста увеличивалась. Имперцы притащили котлы с водою, начали поливать сверху, но ветер разбрызгивал воду, и она дождем падала на землю, совсем не там, где надо. Воины, носившие хворост и сухую траву на разбитую винею, смеялись.

Вскоре в хворост бросили горящие факелы. Повалил дым, сверкнуло пламя, и огромный костер запылал. На стенах поднялась тревога.

– Нужно бросать в костер амфоры с водой! – скомандовал Кринтион.

Были собраны амфоры. Женщины и слуги тащили их, наполнив водой.

– Бросай!..

Водяные бомбы полетели в костер и разбивались в мелкие осколки. Огонь стал утихать повалил густой белый дым. Теперь засмеялись защитники города. Они пускали тысячи стрел, не давая врагам приблизиться. Воины Альвдис отвечали беспорядочной стрельбой из луков.

– Хеймнонд! – вскричала Эидис. – Давай камнеметы!

Десятки телег придвинули к стенам. На каждой стояло метательное орудие. Ударили рычаги, взметнулись вверх тяжелые глыбы, и, не долетев до верхнего края стены, глухо застучали в ворота. Опять смех. Хеймнонд рассердился, видя хохочущих и невредимых врагов.

Приказав лучникам полить их дождем из отравленных стрел, он распорядился:

– Давай снаряды поменьше! Заряжай!..

Меньшие снаряды полетели лучше и стали попадать в бойницы, сметая защитников, смотрящих оттуда. Это произвело должное впечатление. Эидис милостиво кивнула головой. Но стоящие на стенах быстро подтянули к опасному участку свои тяжелые баллисты и начали сильнейший обстрел.

Многие из обслуги камнеметов были убиты, телеги сломаны, метательные машины выведены из строя.

Тем временем амфоры с водой не прекращали падать на потухающий костер. Неожиданно он, уже потухавший, вспыхнул с новой силой – именно там, где падали амфоры.

– Колдовство! – заключили защитники города.

– Не колдовство, а измена, – мрачно ответил главный стратиг.

Началось смятение. Были схвачены на стенах самые бедные слуги, больше похожие на рабов, с амфорами, наполненными не водой, а земляным маслом.

Их нещадно пытали прямо на стенах, им выбили зубы, выломали суставы. Они умерли, так ничего и не сказав, откусив от боли языки.

Амфоры с водой все еще бросали вниз, в загоревшийся с новой силой огонь. Однако защитники города понимали, что очередной приступ может стать роковым. Сколн во главе нескольких десятков слуг с лихорадочной поспешностью ломал ближние здания и каменные заборы и наглухо замуровывал ворота. Теперь, если враги даже и проломят дубовые створки, то в город не попадут, а сразу же наткнутся на каменную стену.