Текст книги "Знаменье Метели (СИ)"

Автор книги: Игорь Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Мара довольно хмыкнула, наблюдая с холма за взаимным обстрелом. Кхаро тоже не отставал и посылал копьеподобные стрелы весьма точно, хоть определить расположение людей за зубцами крепостной стены не представлялось возможным.

Однако радоваться наступившему затишью пришлось недолго, в промежутках между зубцами появились люди. Со склона холма, где стояли Мара и двое бездействующих полководцев, плохо было видно подробности, однако солнечные блики на полированной броне говорили о том, что появившиеся люди в тяжелых латах.

– Сожри их демоны Ксива! – Сплюнул Кхаро, накладывая очередную стрелу на плетенную из тугих оленьих жил тетиву. – Альвдис и все ее прихвостни! Кавалерийские арбалеты! Клянусь владыкой Солнечного Света и моими шрамами, они невероятно хороши, в том, что делают. Крондар! Следи, чтобы ребята лишний раз не высовывались! Взял дугу, поправил на ветер, и бей! Нечего по полчаса целиться!

Появление гвардейцев и правда оказалось очень кстати для защитников замка, поначалу Каменным Жалам пришлось нелегко, арбалетчики вновь замедлили продвижение работников, стреляя им по ногам. Но после команды Кхаро дело пошло на лад, лучники начали высовываться из укрытий только на короткий миг выстрела. Теперь мишени были куда заметнее и бить по гвардейцам не составляло труда, однако их тяжелая броня неплохо защищала от выстрелов.

При попадании в голову тяжелой стрелой, они на время выходили из строя, но вскоре вновь вставали и продолжали обстрел. Со временем Каменные Жала наловчились бить в уязвимое место – на животе. Одна стрела пробивала дыру в двойной кольчуге, защищающей эту область, а вторая, пущенная тут же, прошивала гвардейца навылет.

Но и те не отставали, наловчившись нырять за зубцы после первой же стрелы, а затем переодевали целый доспех, в то время, как пробитый наспех латали мастера-кузнецы.

Каленые болты изредка все же настигали свои цели, и тогда без проблем сокрушали ребра и черепа. Вскоре по новой команде Кхаро лучники прекратили обстрел и укрылись за стенами уступов.

За короткий промежуток времени между линией готовых уступов и рубежом только начатых скопилось много раненных, которые стонали и молили о помощи, силясь выдернуть из ног арбалетные болты. Некоторые из них пытались ползти к своим, но их гвардейцы не трогали – каленые болты были дороги.

Чтобы продолжить строительство, солдатам пришлось воспользоваться неподъемными башенными щитами. Такой способ был очень медленным, но надежным. Вахмистры старались выстроить из щитов сплошную стену, чтобы прикрыть мастеров-каменщиков. Одновременно с этим Каменные Жала возобновили обстрел, только теперь они были куда осторожнее. Кхаро время от времени покрикивал на них, применяя самые витиеватые и красочные выражения, способные сделать честь самому красноречивому богохульнику на всем западе.

Тем временем на стене вслед за онаграми прекратили стрельбу и трапеции, так как их цель уходила в «мертвую зону». Арбалетчики, однако, стрелять продолжали, и потери строительных команд росли. Стоило где-то образовать небольшой бреши, как туда тут же впивался болт. Гвардейцы стреляли очень быстро и споро, так как помимо неплохого таланта к каждому из них прилагалось несколько помощников, проворно подававших им заряженные арбалеты.

Вскоре в дело вступил Неркнат Валинстр. Тяжелые болты баллист не могли пробить башенные щиты вахмистров, однако были в состоянии повалить их. Договорившись с арбалетчиками, Неркнат начал действовать с ними за одно. Метким выстрелом из баллисты он вышибал кого-нибудь из вахмистров, и гвардейцы своими арбалетами приканчивали главных участников строительства – мастеров-каменщиков. Вскоре на строительстве новых уступов образовалась заминка, требовалось что-то предпринять, иначе меткие гвардейцы могли расстрелять всех каменщиков.

– Тащите еще щиты! Все, что есть! – Мара с трудом контролировала свой гнев, и солдаты старались обходить ее за лигу.

– Щитов больше нет, госпожа. Мы не знали, что понадобится столько… – промямлил возчик.

– Сколачивайте доски и стройте заграждения! Любой мусор! Все, что есть! – прошипела магесса. Гном тут же удалился, торопясь исполнить приказание.

Воспользовавшись паузой, сменились команды Каменных Жал. Растягивать час за часом настолько тугие луки было нелегко даже им с их дьявольской выносливостью. Приход новой и уход старой смены стрелков не остался без внимания наводчиков катапульт и баллист. В них полетели ядра, дробленный камень и смоляные бомбы, почти всегда находившие достаточное количество жертв.

Затем пришла очередь тех, кто пытался доставить к уступам готовые щиты и доски. Солдаты порой успевали разбежаться при виде летящих смоляных бомб, но брошенные ими щиты сгорали, и все приходилось начинать сначала. Это была странная битва, однако от нее зависело многое.

– Нельзя бездействовать! – Мара рвала и метала, с трудом удерживая руку от желания выхватить родовой клинок.

– Крам! Лаву! Прямо сейчас! – Ее голос изменился до неузнаваемости. Он был похож на нечто среднее между шипением змеи и шелестом сухих листьев.

– Да, госпожа! – Без лишних задержек гном бросился выполнять поручение, как никогда до этого.

Вскоре тысяча издающих боевой клич всадников понеслись по уже проторенной дорожке. У них снова были стрелы с просоленными веревками, однако этого хода от гномов уже ждали, и со стены полетели сотни плетенных из ивовых прутьев приспособлений, под названием «корзинка». Попадая лапой в такую корзинку волки подскальзовались, и, как правило, теряли всадников.

Подскакав к крепостной стене гномы увидели перед собой сплошной ковер из корзинок. Волки начали оступаться, сталкиваться, всадники посыпались на землю, словно горох. Те, кто пытался обогнуть свалку, лишь усугубляли ситуацию и попадали на прицел к арбалетчикам. Не упускал своего шанса и молодой Неркнат со своими товарищами, их гигантские арбалеты точно били по целям, прошивая тяжелыми болтами по нескольку человек и волков за один раз.

Глава 20

– Болтушку! Готовьте болтушку! – Закричал Валинстр, увидев лаву гномов почти под стеной.

Рядом с головой герцога пропела выпущенная кем-то их Каменных Жал стрела – те, осмелев, начали постреливать из-за уступов.

– Ваше сиятельство, осторожнее! – предупредил Валинстра один из сопровождающих его офицеров.

– Пустяки, – отмахнулся герцог, – С такого расстояния они не попадут.

В то же мгновение предупредивший герцога рыцарь получил в горло стрелу, и, захрипев, свалился с яруса во двор.

– Подумать только, какие меткие, – проворчал Валинстр, и, коротко выглянув из-за каменного зубца, благоразумно спрятался снова.

– Давай! – крикнул он, обращаясь к трем обслуживающим болтушку солдатам.

Те с разгона подкатили ее к стене и опрокинули. Смоляная бомба скользнула по закругленному желобу болтушки, и, подпрыгнув, перемахнула через крепостной ров, расколовшись у гуще свалившихся с лошадей гномов.

Полыхнуло жаркое пламя, закричали гномы, предсмертно завыли волки. Зрелище было ужасное, но скоро все закончилось, и огонь начал с треском пожирать трупы. Запахло горелым мясом и шерстью, однако основная часть лавы уже уходила прочь.

Мара скрежетала зубами, наблюдая нелестную картину. Вся согнувшаяся и нахохлившаяся, с как будто удлинившимися когтями, похожими на птичьи, она напоминала готовую броситься на свою жертву снежную гарпию. Огромные хищные птицы водились далеко на юге, в землях Фларда, и считались невероятно опасными, благо редкими, тварями.

– Скверно, госпожа. Зато уступы все, кроме центрального, строятся полным ходом. Противник не отказал себе в удовольствии поджарить всадников, однако на это время оставил в покое наших строителей. Все же, хоть и ценой потерь, мы своего добились. – Подошел Кнерон. Он был единственным, кто мог заговаривать с ней в таком состоянии, при этом не рискуя лишиться головы.

– Да, ты прав. Все таки мы своего добились. – Слегка остыла Мара, видя, как от основательно подросших стен уступов уходят со своими щитами вахмистры – их помощь там больше не требовалась.

По полю носились обожженные волки, жалобно скулили, но никто не торопился их поймать, чтобы прирезать – осада подходила к концу, и в излишках пищи не было нужды.

– Ты видел, что они бросали под ноги волкам? – все еще взвинчено поинтересовалась она.

– Нет госпожа, но похоже, что-то вроде плетеных ловушек, – неопределенно ответил полководец.

– Да… Вроде того. Нет, я лично сниму кожу с этого хитрого ублюдка Валинстра. Помяни мое слово, Кнерон, сниму. – Пообещала Мара. Судя по лицу гнома, он ни на секунду не сомневался, что его госпожа выполнит обещание.

Когда последние камни легли в стены уступов, воцарилась неожиданная, непривычная тишина. И осаждавшие, и сидевшие в крепости поняли, что наступил момент, когда должно решиться – кто сильнее.

– Пора принимать решение, госпожа, – улыбнулся Кнерон. Мара скопировала его улыбку.

– Готовь воинов. Посылай всех Жал в последние уступы. И пусть мастера расширят стены, чтобы поместилось побольше солдат. – Полушепотом, от которого по коже разбегались мурашки, приказала Мара.

– Я пойду к ним.

– Иди, и скажи, пусть крючья-тройники станут сегодня самым грозным оружием, – все еще шепча, проводила полководца легким кивком головы.

Получив новый приказ, укрывшиеся в старых уступах Каменные Жала стали по одному, по два перебираться в новые укрепления. Со стороны лагеря к ним уже бежали длинной цепочкой курьеры, тащившие в мешках тяжелые зачарованные стрелы для точной стрельбы, и более легкие с просоленными веревками.

Закованные в сталь арбалетчики пытались помешать подносчикам стрел, однако после десятков прямых попаданий по шлемам и накладкам точность их стрельбы ухудшилась. Практически все гвардейцы были выведены из строя, так что сопротивление Каменным Жалам оказывал только молодой Неркнат, методично нанизывая на болты самых смелых стрелков.

Ни от кого не таясь, на склонах холмов начали выстраиваться полки пеших гномов. Им предстояло сделать основную работу – вскарабкаться на стены, прорубиться к воротам и опустить мост.

Они вели себя спокойно и выглядели воинственно. Многие из них в сотый раз прощупывали снаряжение – кольчуги, не стесняющие движений, короткие широкие мечи и крючья-тройники. Некоторые внимательно следили за курьерами, которые продолжали короткими перебежками пробираться к уступам. Вахмистры со своими башенными щитами образовали небольшие островки безопасности, где курьеры могли перевести дух, чтобы тащить дальше груз со стрелами, вяленым мясом или водой.

И строители и стрелки сидели в уступах безвылазно, потому нуждались в пище. Подготовку к атаке Мара, полностью успокоившаяся, приказала начать с обстрела замка дымными веревками. Кхаро лично следил за тем, чтобы стрелы рассеивались по всей территории внутреннего двора крепости, однако это и не требовалось – лучники и сами весьма изобретательно подбирали маршрут для посланцев войны.

Дым снова начал затягивать крепость, но все же не так сильно, как в прошлый раз, когда тысяча гномов выпускала стрелы одновременно. Теперь защитники успевали вовремя собирать стрелы и топить их в бочонках с водой.

В основном этим занимались подмастерья и слуги. Они забирались на крыши, проверяли водосточные канавы и подбирали стрелы, упавшие во двор, а те, что попадали на ярусы, сбрасывали стоявшие у стен гвардейцы и расчеты метательных орудий. От едкого дыма слезились глаза, он заставлял солдат кашлять, однако это нельзя было сравнить с прошлой атакой, когда тысячная лава просто засыпала замок стрелами с дымящейся паклей.

По звуку трубы штурмующие четырьмя колоннами двинулись вперед. Они подняли щиты, чтобы обезопасить себя от обстрела дробленными камнями, однако защиты от ядер у них, конечно, не было.

Пока расстояние до крепости было более шестисот ярдов, колоннам ничего не угрожало. Онагры начинали обстрел с трех сотен, баллисты с двух с половиной, а трапеции с двух сотен ярдов.

По мере приближения гномов мачты онагров приходили в движение. Теперь орудия были заряжены, и поджидали, когда противник подойдет поближе.

Едва штурмующие пересекли невидимую черту, как со стороны замка послышался грохот ударов мачт о суппорты. Тридцатифунтовые ядра понеслись навстречу противнику.

Первый залп оказался неточным, ядра лишь подняли пыль, но после второго ядро угодило в середину одной из колонн, убив нескольких солдат. Жертв могло быть и больше, однако остальные, заметив опасность, успели разбежаться.

Пока онагры заряжались, воины продолжали идти мерным шагом. Неопытный взгляд молодого полководца мог бы подумать, что бежать врассыпную было бы правильней, однако если подумать, продвигаться сомкнутым строем, подняв щиты, было куда эффективнее. Тяжелые ядра онагров не принесут и половины той жатвы, которую можно собрать, стреляя дробленым камнем по беспорядочно бегущим целям.

Поняв, что летящие ядра хорошо видны противнику, защитники замка сделали залп зажигательными снарядами. Бомбы упали с недолетом, образовав целое море огня. Загорелась сухая трава, брошенные трупы и множество всякого мусора – от досок до седел и вещевых сумок. Когда дым и копоть ухудшали видимость, онагры вновь били ядрами.

Снова раздавались крики «пли!», шедшие впереди вахмистры вскидывали руки, предупреждая о подлетающем ядре, однако обычно предупреждения доходили до солдат слишком поздно, и ядра все чаще врезались в самую гущу.

Когда позволило расстояние, трапеции вступили в дело, поливая врагов дробленым камнем. Острые осколки глухо обрушивались на щиты штурмующих, однако те выдерживали удар и колонны продолжали движение.

Вскоре вахмистры отдали команду рассредоточиться, поскольку полки стали досягаемы для баллист. Несколько уже выпущенных болтов опоздали, и не сумели нанести того шокирующего урона, как если бы врезались в сомкнутые ряды.

Трапеции сделали новый залп осколками камня, и теперь потери стали куда заметнее. Бежавшие перепрыгивали через раненных, наступление продолжалось, однако в этот момент щелкнули онагры.

Десятки зажигательных бомб полетели на поле, заставив кувыркаться объятых пламенем гномов и перекрывать истошными криками ровный гул наступления. Казалось, камни и ядра сыплются словно град, и наступающие валятся целыми десятками, но все же движение не прекращалось. Скоро к башенным зубцам взлетели крючья-тройники, и сильные воины начали карабкаться по кожаным канатам наверх.

Увидев это со своей наблюдательной позиции Мара возвела руки к небу:

– Ну наконец-то!

За несколько минут до этого, видя, под какой гибельный обстрел попали ее солдаты, она сильно сомневалась, что кто-то сможет добраться до стен. И вот они уже там.

Одновременно с подходом скалолазов Каменные Жала усилили обстрел замка дымными стрелами, они попадали на позиции катапульт и баллист, раня прислугу и сбивая темп заряжания.

Где-то полыхнула разбившаяся прямо в онагре бомба, быстрое пламя охватило мачту.

Пока вся мощь метательных орудий была сосредоточена на наступающих солдатах, с северного и южного флангов к крепости стали подходить небольшие отряд. Воины начали обстреливать замок горящими стрелами, убрав за спину щиты, без которых невозможно было пройти по полю и сотни ярдов. Настоящий огненный дождь обрушился на головы защитников, они уже не успевали тушить огонь, во дворе вспыхивали возы с хворостом, кучи деревянных стружек и всякий мусор, который некому убирать во время опасной осады. Эти пожары не представляли особой опасности для внутренних построек замка, а соответственно и для людей внутри, но все же справлялись с тоже немаловажной задачей – усиливали общую панику.

Когда штурмующие начали взбираться на стены, метательные машины остались без дела, и обслуга оперативно, по заранее заготовленному плану, обрядилась доспехами средней тяжести и пиками. Спрятавшись за каменными зубцами, они приготовились выскочить и устроить теплый прием врагу. Грохоча, подкатились к стенам и опрокинулись болтушки. В них глухо вонзились несколько зажженных стрел, однако изменить что-то уже было нельзя. Вниз полетели бомбы.

Они раскололись, споро перемахнув через ров, и густо окатили пламенем десятки гномов. Одна из болтушек на несколько мгновений замешкалась, и в смоляную бомбу тут же влетела меткая стрела Кхаро. Конструкция живо загорелась, воспламенив и некоторых менее проворных слуг. Но болтушку удалось сбросить в ров, вместе с тремя горящими людьми, и остальные отделались только ожогами.

Когда на стене появились первые двое гномов, в них тут же вонзились две пики, а еще три скользнули по кольчугам. Общими усилиями их удалось спихнуть в ров, однако они прихватили с собой одного пикинера. Вскоре все больше и больше низкорослых стали вырастать на стенах.

В итоге защитников начали теснить. Они не были опытными воинами, в отличие от гномов. Суровый подгорный народ кромсал врагов тяжелыми мечами, продавливая их назад. Многие люди бросали оружие и с криками убегали, при виде угрюмых, закованных в сталь воинов. Их бороды обильно пропитались кровью, и она резвыми ручейками стекала вниз.

Когда подоспели гвардейцы, бой завязался и правда жаркий. Некоторым удавалось отбить арбалетный болт, и добежать до ряда стрелков. Тогда он крушил в щепы арбалеты в руках врагов и продавливали их строй все дальше вглубь яруса, пока его не удавалось окружить и превратить в подушечку для иголок.

Когда гномы полностью вошли в ритм битвы и стали походить на берсерков, на помощь гвардейцам пришли рыцари в тяжелых латах и лучники. Последние обстреливали врага с другого яруса, а рыцари, подходя с флангов, рубили врага тяжелыми двуручными мечами. Они смогли составить серьезную конкуренцию гномам, их воинство на стенах зажали в тиски с двух сторон.

Тогда на стенах появилось с десяток закованных в стальные панцири пехотинцев с боевыми секирами. Их союзники тут же расступились освобождая дорогу, и бой закипел яростнее, чем раньше. Стрелы и дым Каменных Жал поддерживали усилия соратников, а стрелы и болты людей лишь беспомощно тыкались в латы панцирников, однако находя свои жертвы среди легковооруженных.

Баланс тут же начал настраиваться. Несколько рыцарей уже упали со страшными ранами от огромных лезвий секир, или же вовсе рассеченные надвое.

Некоторое время битва продолжалась с переменным успехом. Крики, хриплый кашель, боевой клич гномов, грохот металла и глухой стук падающих тел сопровождали ее.

Тем временем плотники начали втаскивать лоток на верхний ярус. Он был еще одним секретным оружием оборонявшихся, которое Валинстр планировал приготовить к началу штурма, однако скорость, с которой гномы взбирались на стены стала для него неприятным сюрпризом. Их напор и ярость чуть не сорвали все его планы, лоток пришлось поднимать прямо во время боя, под прикрытием отведенных Трауном рыцарей.

Однако долго сдерживать их было невозможно – панцирники, лишь половина из которых осталась в живых, расчищали путь для своих соратников, и никто из них не знал в бою ни страха ни удержу.

Нескольким легковооруженным удалось перепрыгнуть на другой ярус и они с почти звериным ревом понеслись вниз, рубя всех, кто попадался на пути. Плотники и слуги были не менее важны, чем гвардейцы, и потому, понимая это, гномы не слишком спешили вниз к воротам, где их ждали отборные рыцари.

Услышав крики замковой челяди, Неркнат вместе с тремя рыцарями бросились им на помощь и вступили в бой с таким же количеством гномов. Драться с ними было нелегко, они проявляли чудеса выносливости, без видимых проблем ловко отскакивая от прицельных ударов двуручных мечей. Однако на помощь прибежали с ярусов и внутреннего двора конюхи и плотники, вооруженные кто молотом, кто рогатиной, а кому повезет и с вилами.

Дело пошло на лад, и вскоре отряд из трех гномов был буквально разорван на куски, потому что остановить таких берсерков другим способом не представлялось возможным. Они забрали с собой пятерых слуг, одного рыцаря, а еще один явно не доживет до утра. О ссадинах, неглубоких ранах и давящей усталости нечего и заикаться.

Молодой герцог Траун дежурил с пятью рыцарями, выбранными им из образовавшегося на задворках яруса запаса. После того, как панцирники с оторванными конечностями с десятками торчащих из них пик и мечей попадали вниз, забрав с собой не меньше полусотни отборных воинов герцога, ситуация начала приобретать постоянную основу.

На скользком от крови ярусе, где от дыма ничего не было видно ни своим ни чужим, образовалась невидимая, но ощущаемая сражающимися граница. На этой границе устрашающие волны гномов с чудовищным напором давили на линию закованных в сталь рыцарей. Они быстро уставали, размахивая тяжеленными железками, к тому же на них морально давила обстановка. От вида измазанных в крови и походящих на зверей противников и правда кровь стыла в жилах.

Махнув раз пятьдесят-шестьдесят рыцари уступали место другим, а сами переводили дух и при надобности заменяли доспехи и оружие.

На правой части яруса стали понемногу выдвигать лоток. Вначале появления этой простой конструкции не озаботило низкорослых воинов. Когда лоток выехал футов на двадцать, тем, кто находился внизу, стало понятно его назначение, но было уже поздно. Огромная смоляная бомба весом шестьдесят футов разогналась, скользя по желобу деревянной конструкции, пролетела до уступа и разбилась о его стену, охватив огнем все, что находилось по обе ее стороны.

Все находившиеся в уступе строители и Каменные Жала сгорели заживо, взвыв чудовищным хором, а плотники на крепостной стене уже разворачивали свое простое чудо-оружие в сторону соседнего уступа. Лоток еще раскачивался, из-за немалой длины, когда новая бомба прокатилась по его покатому ложу.

Сорвавшись с его края, она полетела в сторону следующего уступа, однако было очевидно, что это недолет. Неожиданно стрелок, у которого не выдержали нервы, всадил тяжелую стрелу в глиняный шар, летящий навстречу. Вся огненная сила в миг высвободилась из него и вал огня захлестнул уступ вместе с теми, кто за ним укрывался, и снова к небу взметнулись крики и мольбы, а затем воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском пламени.

После небольшой паузы гномы взревели и вновь усилила давление на защитников. Те, кто уже был наверху, с остервенением прорывались к на следующие ярусы, а некоторые все еще взбирались по стенам наверх. Среди них были даже те, кто уже успел побывать в грязной жиже на дне крепостного рва.

Теперь стена буквально шевелилась от огромного количества штурмующих ее гномов и защищающих людей. Гвардейцы за линией рыцарей бросали в гномов камни, ядра, стреляли из арбалетов, когда образовывались бреши. Вскоре болтушки сбросили еще несколько бомб, потеряв под стрелами подчиненных Кхаро два расчета.

Пылавший под стенами огонь разносил запах горелого мяса, а бой потихоньку близился к развязке. С огромным трудом, потеряв порядка двадцати солдат, гномам удалось пропустить в первые ряды семерых панцирников, и дело пошло на лад.

В запасе рыцарей совсем не осталось, а нынешние сделали уже порядка восьми десятков ударов. Но и воины Мары подходили к концу. Остались лишь те, кто уже был на стенах. Гвардейцев и лучников полностью перестреляли Жала, и рыцарям приходилось тяжко. Помимо них штурм сдерживали лишь вооруженные слуги, что характерно, не слишком успешно.

В какой-то момент рыцарь максимально широко размахнулся, и с боевым кличем со страшной силой опустил меч на головы ближайших врагов. Один из панцирников тут же упал в пропасть между ярусами, к которой гномы оттеснили сопротивление. Он умудрился захватить с собой и второго, и они оба канули в бездну.

Этот рыцарь был одним из последних. В тот же момент оставшихся пронзили десятки мечей, а прислуга побросала оружие и с криками бросилась вниз, во двор. За ними тотчас же образовалась погоня, но волне гномов требовалось куда больше времени, чем юрким слугам. По лестницам они перебрались на следующий ярус, и с криками и воем отправились дальше. Добравшись таким образом до самого двора, остатки войска вступили в бой с гвардейцами и десятком рыцарей, охраняющих ворота. Бой завязался кровавый. Тяжелая пехота гномов осталась наверху, так как в таком количестве железа невозможно было добраться по узким лесенкам до самого низу и не свернуть себе шею.

Через полчаса ярость, с которой поначалу завязалась жестокая сеча, сошла на нет. Битва продолжалась лишь между тремя изнуренными многочасовым сражением гномами и пятью свежими рослыми гвардейцами.

Выпад справа, еще один слева на обратном движении, резкий укол, и сильный рубящий удар сверху. Вот он, шанс! Гном поднял вверх ватную от долгого сражения руку и из последних сил парировал удар. А потом, с криком перебросив оружие в другую руку, по звериному оскалившись, бросился вперед, пронзил врага клинком, и как загнанный в угол волк с ревом вгрызся острыми клыками человеку в шею. Из его груди вырвался предсмертный воинственный всхрип, и, смешавшись с визгом гвардейца, потонул в грохоте закованных в сталь упавших тел.

Спина к спине двое оставшихся в живых гномов отбивали удары, без перерыва осыпавшиеся на них. Трое гвардейцев скоро закончат эту битву, а к утру сами испустят дух от ран.

Кхаро тихо шепнул что-то, ощущая щекой оперение тяжелой стрелы. Тонкая цепочка рун пробежала вдоль ее древка, обернувшись кольцом вокруг наконечника. Гном закрыл глаза, мгновение прислушивался, а затем разжал пальцы.

Рука гнома с зажатым в ней мечом бессильно поникла, и голова тотчас упала на землю. Гвардеец тут же замахнулся, готовясь одним ударом положить конец штурму, однако ему не дали этого сделать. С неба со свистом прилетела стрела. Как только она подлетела на расстояние пяти ярдов от земли, наконечник с треском лопнул, в воздухе замерцали взвихрения рун.

Как змеи, фиолетовые символы цепочками бросились вниз, оплели троих солдат и разорвали на куски, с воем разбрасывая кости и мышцы в стороны. Гном подбежал, хромая, к воротам, но как только он упал на рычаг и решетка стала подниматься, его бессильное тело упало в лужи крови из его же ран.

Отряд всадников, возглавляемый самой Марой, вскоре влетел во внутренний двор замка. Сейчас он напоминал логово серых бестий – расшвырянные повсюду кости, куски мяса, оторванные руки и ноги, части оружия, брони, и кровь, кровь, которую будто разливали здесь ведрами. Раненных не было, а соответственно помогать оказалось некому.

Холодная Дева не удержалась от победной ухмылки, когда ее взгляд упал на то, о чем она слышала легенды, еще будучи совсем молодой. Сейчас, стоя на пороге подвала легендарного замка, она вспоминала то, что слышала очень давно. Девятый бог рассказывал ей об оружии, что находится здесь много веков. Он вложил в него часть своей магической силы и в тайне от остальных запечатал здесь.

Поднявшись наверх, во двор, Мара нашла там Крама и Кнерона, а также выглядевшего уставшим и потрепанным Кхаро. Он получил несколько глубоких порезов, но до серьезных ранений не дошло. Тут же лежали трупы Неркната и Трауна Валинстров. Несколько гномов держали за связанные сзади руки осунувшуюся и бледную женщину. Она внезапно напомнила магессе о страшных временах, когда она с братьями и сестрами наводила ужас на всех, будь то простые люди или маги.

Когда Девятый пал, навсегда изменив мир остатками своей магии, Вторая война была далека от конца, и многие говорят, что она лишь началась. Маги, последовавшие за Падшими, воевали под их предводительством против Советов. Иногда им удавалось захватить молодых волшебников, и тогда они попадали под власть шлюхи Страсти. Она перековывала их разум, изменяла самую суть сознания, делая их безвольными, безличностными куклами. Потом их отпускали, а когда такие куклы, ведомые вплетенными в их разум приказами, возвращались назад, к своим, они сразу же нападали и слепо бились, пока их не убивали.

Здесь же, угрюмо, с вековой скорбью и досадой в глазах, но все же с гордо воздетой головой, стоял герцог. Он был похож на старого опытного лиса, который угодил в капкан, и, оскалившись, приготовился нанести свой последний удар.

– Мало кто из смертных раздражал меня так, как ты, – воздала должное герцогу Мара.

Ответом ей была лишь презрительная усмешка, да плевок под ноги. Сразу же после этого он сдавленно крякнул – за его спиной страж стянул веревки на запястьях до предела.

– У меня нет времени на тебя, Транкрат. Сам покажешь, где здесь пыточная, или предлагаешь поискать? – В предвосхищении подмигнула Холодная Дева.

Она намеревалась лично отомстить за каждого убитого гнома. Герцог не проронил ни одного слова, но пыточную искать не пришлось – Мара была достаточно опытна в ведении войны, и знала, где в подобных крепостях находятся пыточные.

Имперский полководец совсем не орал, и поначалу выглядел совершенно безразличным к происходящему. Лишь мычал, когда Пыточный Клинок прибегала к особо красочным методам. Через какое-то время она приказала своему помощнику – жилистому гному, выше остальных, но уже в плечах. Маре, рост которой составлял порядка двух с половиной ярдов, он доставал макушкой до начала груди. По ее приказу он силой разжал герцогу рот и тут же оказался по пояс в чужой крови и слюне. Рядом на решетку для стока крови упал откушенный язык.

– Не ожидала от тебя такой силы воли, старый лис. Думала, ты будешь молить меня оставить тебе жизнь. – Хмыкнула волшебница, обнажая широкий обоюдоострый скальпель. Через час все было кончено. Ободранный труп герцога вместе с разорванными ломтями кожи и мяса так и остался навсегда лежать в темной пыточной павшего замка.

Изрядно поредевшая армия получила краткий приказ и шатры начали постепенно пустеть, отрываться от земли и скручиваться в плотные свертки. Бывшие костры засыпали землей и камнями, котлы мыли в создавшемся за время осады избытке воды и грузили в повозки, лишнюю еду было решено оставить, поэтому некоторые солдаты прямо во время сборов жевали остатки жареного мяса и запивали кипяченой водой.

Со дня прибытия под стены замка Валинстр войско лишилось многих солдат, поэтому процесс погрузки вещей на повозки и группировки солдат затянулся, тем более пришлось отрядить еще семь возов для погрузки тяжелых доспехов. Ни к чему было путешествовать в них, подвергая риску здоровье солдат и без надобности замедляя темп.

Когда Мара покинула подземелье, все приготовления были почти завершены и войско спешно строилось в полки, над холмами летал пронзительный глас офицерских свистков.

К вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, небольшая армия двинулась в путь. Мара шла во главе растянувшейся на полмили колонны, очень сосредоточенно поглаживая Зиму по белоснежной шее. Когда от замка гномов отделяло порядка семи миль, Падшая облегченно вздохнула и краешком сознания отметила довольный гул некромантов в тылу войска. Способность колдовать вновь вернулась к ним. Мара подозвала к себе Крама: