Текст книги "Наследник приходит, чтобы восстать (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 28

Вечеринка завершилась в час ночи, и они все ушли вместе, пока персонал зала убирался в счет щедрой арендной платы Фэйт. Марлоу забронировала для нее и Джейкона номер в хостеле Ист-Тауна, чтобы они могли хоть раз провести ночь наедине, не желая оставаться с ее отцом в коттедже за их поселением. Они оставили Фэйт у хижины и попрощались с немалым количеством поддразниваний со стороны Фэйт по поводу того, чем они займутся. Ее друзья покраснели от смущения, к ее великому удовольствию.

Она не стала переодеваться в ночную рубашку, вместо этого натянула пару кожаных брюк и свободную белую рубашку и скользнула в ботинки. Может быть, она вела себя глупо, но она не могла выбросить из головы некоего высокомерного, надоедливого, раздражающе красивого стража фейри – всю ночь, и она устала ждать, будет ли он искать ее – в ее голове или как-то иначе.

Скользнув в постель полностью одетая, она закрыла глаза и стала ждать, когда провалится в темноту. Затем она проснулась, стоя в золотисто-белом тумане своего разума.

Ее руки стали скользкими от пота, а сердце бешено колотилось от волнения. В последний раз, когда она была в черно-серых облаках подсознания Ника, она понятия не имела о том, кем она была – или кем он был. Так много изменилось с тех пор. Тот день казался был целую вечность назад.

Ник вполне мог бы вытолкнуть ее с полуслова или вообще не позволить ей войти. Он поймет это в тот момент, когда она попытается проникнуть в его разум, точно так же, как она делала это всякий раз, когда он посещал ее. Не давая себе времени усомниться, она закрыла глаза и подумала о нем. Когда она почувствовала притяжение и не сразу наткнулась на ментальную стену, она поняла, что прошла через нее. Это не помешало ей сначала медленно приоткрыть один глаз, чтобы проверить, хотя часть ее все еще надеялась увидеть золото. Но это были резко контрастирующие завитки черного и серого, с которыми она столкнулась, когда полностью открыла глаза, и она не была уверена, почувствовала ли она облегчение или страх от того, что попала сюда.

Через короткое мгновение в поле зрения появился Ник. Она чуть не споткнулась, разинув рот при виде его обнаженной груди, руки небрежно скользнули в его пижамные штаны. Его обычные свободные белые рубашки намекали на его подтянутую верхнюю часть тела, но это…

Увидев его обнаженным, щеки Фэйт загорелись. Она не находила слов и внутренне кричала, чтобы выкинуть себя из его головы. Она явно прервала его глубокий покой.

– Я… я могу уйти, если ты, э – э… извини, – заикаясь сказала она, как идиотка.

– Я планировал отдохнуть этой ночью, но не смог отказать тебе, Фэйт. – Озорная улыбка тронула уголки его губ при виде ее явного смущения. – Почему ты здесь?

По крайней мере, он вернулся к своим невыносимым дерзким манерам. Их последняя неловкая встреча не испортила атмосферу между ними.

– Тебя давно не было видно… – Она замолчала, понятия не имея, куда клонит ход ее мыслей.

– Я не знал, что нужен тебе.

– Все не так, – инстинктивно огрызнулась она. Потом она пришла в себя. – Я имею в виду, было бы неплохо, если бы ты проверял все ли нормально или что-то в этом роде, – запинаясь, сказала она.

– Зачем?

Фэйт слегка приоткрыла рот.

– Прости. Наверное, я совершила ошибку, подумав, что мы могли бы быть друзьями. Она повернулась, чтобы уйти, как будто там была воображаемая дверь, когда туман переместился, чтобы обернуться вокруг ее талии и удержать ее неподвижно. Даже ее разум ощущал на себе тяжесть, когда ее удерживали от проецирования куда бы то ни было.

Ник однажды сказал ей, что можно попасть в ловушку разума другого Ночного Бродяги. Вот почему они не часто рисковали этим. Теперь она застряла здесь против своей воли.

– Ты могла бы так же легко навестить меня в любое время, понимаешь? – тихо сказал он.

Она повернулась к нему. Весь гнев, который она собиралась выплеснуть, исчез при этом замечании. Он был прав. Она не искала его, как и он, и даже не осознавала этого, глупо ожидая, когда он появится первым, думая, что он не захочет видеть ее снова после их интимного момента в лесу.

– Ты прав. Мне жаль. Я была… отвлечена, – сказала она со слабой улыбкой. Она не стала рассказывать ему о Пещере, не желая выслушивать лекцию об опасностях и ее безрассудстве, как это сделал бы Джейкон. – Ты можешь встретиться со мной в лесу? – спросила она.

Ник приподнял бровь.

– Сегодня вечером? Уже почти два часа ночи.

– Пожалуйста?

Он испустил долгий драматический вздох.

– Хорошо. Через двадцать минут, – неохотно сказал он. Она почувствовала, как туман отпустил ее, а затем давление тоже спало с ее разума. Он самодовольно улыбнулся.

– Ты свободна, можешь идти.

Она по-детски показала ему язык и услышала отголоски его смеха, прежде чем вернулась в свое сознание. Придя в сознание, она тут же вскочила со своей койки.

Фэйт прибыла первой, выйдя на поляну у водопада и сделав большой глоток чистого, свежего воздуха. Она сидела у кромки воды, лениво пощипывая траву и позволяя успокаивающему звуку бегущей воды загипнотизировать ее.

Еще через несколько минут из-за деревьев донесся шорох, и в поле зрения появилась знакомая голова с блестящими черными волосами и пронзительными зелеными глазами. Она просияла при виде Ника. Ее поразило, как сильно она скучала по его обществу последние пару недель. Это было по-другому, яснее, видеть его лично по сравнению с их мыслями.

– Так что же такого ты хочешь мне сказать, что это не может подождать? – спросил он вместо приветствия. Он опустился рядом с ней, небрежно откинувшись на руки, наблюдая за ней со своей обычной высокомерной улыбкой, которую она полюбила и возненавидела.

– Я на самом деле надеялась, что ты мне поможешь с … моими сознательными способностями, – осторожно сказала она. Он с любопытством посмотрел на нее, ожидая, что она расскажет подробнее. – Я хочу научиться лучше управлять ими – особенно в бою.

В воздухе повисла тишина, пока она ждала, что он будет расспрашивать ее дальше. Она не сомневалась, что он заставит ее раскрыть свой совершенно бесполезный план бросить вызов фейри в боевой яме.

– Полагаю, я мог бы добровольно стать твоим испытуемым, – небрежно сказал он. Она усмехнулась в ответ. – Но если я сниму для тебя свои ментальные барьеры, я надеюсь, ты не будешь совать нос туда, куда не следует, – добавил он в шутливом предупреждении.

Фэйт нахмурилась.

– Как это работает? Твои барьеры. Я смогла проникнуть в мысли Джейкона и Марлоу. Там не было стен. – Она съежилась, когда призналась в том, что сделала.

Он приподнял бровь.

– Неужели ты сейчас…? И как это было? Я имею в виду, быть в их сознании.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Он усмехнулся.

– Мне тоже любопытно, понимаешь? Ты – нечто такое, чего либо никогда раньше не существовало, либо не существовало очень, очень давно. – Когда она не ответила, он закатил глаза. – Они у них есть – они просто не знают, как ими пользоваться. И не потому, что они смертны. Я Ночной Бродяга и довольно сильный, – сказал он не из высокомерия. – Овладение разумом – это часть того, кто я есть, и у меня есть столетия практики. Я не думаю, что ты преодолеешь мои барьеры, даже если попытаешься. Большинство из нас такие же. С более слабыми бессмертными у тебя может быть шанс. Но те, у кого нет нашего дара, фейри и люди, от природы не обладают инстинктом защищать свой разум и не знают, как это сделать, даже если бы знали. Некоторые специально тренируются против наших способностей и способны создавать прочные ментальные барьеры, но это не так часто распространено.

Она промурлыкала что-то заинтересованное.

– Ты когда-нибудь сталкивался с кем-то у кого был барьер?

Ник кивнул.

– Много раз, но ни один из них я не смог пробить.

Фэйт вздрогнула. Был ли он действительно так силен в своих способностях? На ее невысказанный вопрос он продолжил.

– Я предполагаю, что некоторые, возможно, устояли против слабого Ночного Бродяги. – И снова в его тоне не было надменности, когда он объяснял факты. – Хотя это рискованно. Если хозяин обнаружит, что ты там, это все равно что убить его. Их хрупкий разум не может справиться с путаницей, вызванной одновременным сознательным присутствием двух сущностей; они не склонны к умственному восстановлению. Это также опасно для нас. Более слабый Ночной Бродяга может никогда не оправиться. Требуется много сил, чтобы сохранить разделение умов и уйти, прежде чем оба разума смешаются.

Фэйт с трудом сглотнула от новой информации, теперь понимая, почему он так беспокоился о том, что ее обнаружат. Не только для ее физического благополучия, но и для психической опасности, которую это представляло.

– Когда я была в твоем сознании, ты сказал, что можешь чувствовать меня, – сказала она, скорее как вопрос.

– Другая сторона твоих способностей отличается в этом отношении. Когда мы ходим по ночам, все наше ментальное существо проецируется на другое. С твоим даром сознания ты все еще полностью бодрствуешь и в то же время находясь в своей собственной голове. Это завораживает, – сказал он с благоговением.

Фэйт чувствовала себя скорее сбитой с толку, чем очарованной этой концепцией.

– Но я бы был осторожен, – продолжил Ник. – Хотя я верю, что ты можешь погрузиться в разум человека так глубоко, как захочешь, не причиняя ему вреда, у каждой способности есть свои пределы. За тебя я бы опасался, только из-за того, что твои чувства и эмоции слишком вплетены в чужие, отчего ты можешь потерять себя в пылу момента. Ты всегда должна быть в состоянии отделить себя от хозяина.

Воцарилось молчание, пока она обдумывала новую информацию. Затем она заговорила.

– Я услышала только то, что хотела знать…когда заглянула в их мысли, – тихо начала она, внезапно обнаружив, что трава очень интересна. – Я не пыталась проникнуть глубже, хватило того, что было на поверхности. Мысли, которые были просто… там. Их было легко услышать.

Ник издал странный звук.

Поскольку она выложила всю свою правду, Фэйт добавила:

– Я проникла в голову Марлоу ночью.

Выпрямившись, Ник задел ее рукой, когда осматривал ее лицо, возможно, в поисках каких-либо признаков вины или гнева.

– Специально? – осторожно спросил он.

Она поморщилась и кивнула.

– Хорошо, – сказал он, снова откидываясь назад. Когда она повернула к нему голову, он пожал плечами. – Тебе нужно было попрактиковаться. Я предполагаю, что все прошло по плану, иначе ты бы уже срубила дерево.

Она тихо усмехнулась, благодарная ему за то, что в его ответе не было осуждения или неодобрения. Она поняла, что с ним было легко. Ей не нужно было ничего скрывать о себе, и он никогда не смотрел на нее с каким-либо отвращением или ненавистью. Он не боялся ее за то, на что она могла быть способна.

– Теперь, мы собираемся добиться некоторого прогресса, чтобы мы оба могли вернуться ко сну сегодня вечером? – спросил он, поднимаясь на ноги.

Ни один из них не взял с собой мечи, но Фэйт не нуждалась в клинке, чтобы практиковаться в проникновении в его разум и предсказании его движений. Она тоже встала и подошла к тому месту, где он ждал. Ник напрягся, как будто собирался наброситься. И он сделал это. Она не смогла сдержать удивленный визг, когда он невероятно быстро прыгнул, пригнулся и перекинул ее через плечо.

Даже не запыхавшись от внезапного движения, она была поражена его нежным прикосновением.

– Отпусти меня! – взвизгнула она.

Он зарычал от смеха склоняясь над ней, но так же быстро, как он подхватил ее, она снова была на ногах, голова кружилась от замешательства.

– Прости. Я думал, мы уже начинаем.

Она разинула рот, а затем нахмурилась. Изменив позу, на этот раз Фэйт собралась с духом. Она вздохнула и встретилась с ним взглядом.

– Ты готова?

Она услышала вопрос на краю его сознания. Уголки ее рта дернулись вверх в ответ – и в насмешливом вызове.

– Не сдерживайся, – сказала она.

Он ответил злобной ухмылкой.

Она увидела его первое намерение снова вцепиться ей в ноги за долю секунды до того, как он физически двинулся, и она прыгнула вправо, чтобы едва не убраться с его пути. Повернувшись, он выпрямился, одарив ее одобрительной улыбкой. Ник не терял ни секунды, мысль о его следующей атаке промелькнула у него в голове, и она обернулась вокруг него в самый последний момент.

Ее сердце бешено колотилось от концентрации, которую ей приходилось удерживать, чтобы следить за ним и его скоростью. Она увидела его следующий маневр, но опоздала на секунду, чтобы уклониться от него, прежде чем он сбил ее с ног боковым ударом. Он поймал ее, обняв за талию, прежде чем она успела упасть на землю, их лица оказались очень близко, когда он выпрямился, и в мгновение ока чувства от их последнего почти поцелуя пронзили ее.

Они исчезли в тот момент, когда он отпустил ее и отступил. Фэйт заметила, что его насмешливая ухмылка тоже исчезла.

Прочистив горло, она сказала:

– Мне нужно быть быстрее. – Она уже задыхалась – не от физического напряжения, а от умственных усилий, которые это требовало.

Он коротко кивнул.

– Попробуй еще раз.

***

Они тренировались еще час, и она ускорила свою реакцию – немного, так как мысли текли в нее более естественно. Тем не менее, она не могла продолжать в том же духе долго.

Она растянулась на траве, чувствуя себя опустошенной как морально, так и физически. Ник сидел рядом с ней, выглядя совершенно невозмутимым.

– Ты когда-нибудь устаешь? – раздраженно заметила она.

– Конечно, – он ухмыльнулся ей сверху вниз. – Просто не так быстро.

Они сидели в долгой минуте молчания, и когда ее дыхание снова стало нормальным, она села рядом с ним.

– Мы могли бы составить расписание, – сказала она, – чтобы встречаться здесь для практики. То есть, если ты сможешь.

Он бросил на нее косой взгляд, обдумывая это.

– Я полагаю, что мог бы посвятить несколько своих ночей помощи. Я не что иное, как милосердный человек.

Она игриво толкнула его руку, но он едва сдвинулся с места, ее ладонь, казалось, соприкоснулась со слегка мягким камнем.

Нарушив их покой, позади нее раздался громкий, животный звук. Фэйт резко повернула голову, затем вскочила на ноги при виде этого зрелища.

Могучий белый олень!

Ей потребовалось мгновение, чтобы в шоке спросить:

– Ты тоже это видишь, верно?

– Гигантский зверь? Да, Фэйт, я думаю, что это чертовски трудно не заметить, – парировал он.

Она не ответила на его сарказм, радуясь, что у нее не было галлюцинаций.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила она. Прежде чем он смог сформулировать очевидное в своей раздражающе насмешливой манере, она добавила: – Я имею в виду, чего он хочет?

Было удивительно, насколько похожей выглядела эта встреча до последней. Олень снова склонил голову набок, словно приглашая ее следовать за собой.

– Я бы сказал, что это тоже довольно очевидно. Не так ли?

Она сдержала свой ответ, но сумела бросить в его сторону свирепый взгляд.

– Ты видел его раньше?

Он покачал головой.

– Никогда.

Поскольку он не предлагал никакой помощи или поддержки, она пошла за зверем по собственной воле и не оглянулась, чтобы посмотреть, присоединился ли Ник к ней. Как и в прошлый раз, олень повел ее через неровные ряды деревьев прямо к тому же храму на поляне, указывая ей на него, прежде чем исчезнуть за каменными дверями. Она знала, что Ник последовал за ней и стал свидетелем всей этой встречи, и она покачала головой, пытаясь осмыслить то, что только что увидела во второй раз. Ни одно движение оленя не изменилось.

– Все было точно так же, как и раньше, – пробормотала она, в замешательстве наморщив лоб.

– Ты хочешь сказать, что видела это раньше? – спросил он с любопытством, подходя и становясь рядом с ней.

Рассеянный кивок был ее единственным ответом, когда она поднялась по лестнице портика и прижала ладони к дверям.

– Чего ты хочешь? – размышляла она вслух. Приложив ухо к твердому, холодному камню, она напряглась, чтобы услышать, есть ли что – то – или кто – то – внутри.

– Тебе нужен Рискиллиус, Фэйт.

Она со вздохом оттолкнулась от камня.

– Ты это слышал?

– Слышал что? – сказал Ник из-за ее спины.

Возможно, она сходила с ума. Это казалось единственным логичным объяснением. Она осмелилась снова прижаться ухом к двери и стала ждать.

Ничего.

Фыркнув от разочарования, она спустилась обратно по лестнице и повернулась, чтобы посмотреть на строение. Это не давало ни малейшего представления о том, почему она должна быть здесь, и ей хотелось выразить свое раздражение по поводу неподвижного каменного здания за то, что она тратит свое время впустую.

Должно быть, это просто случайность. Олень мог показаться кому угодно. Может быть, это было в какой-то многовековой магической петле, которую никто не потрудился остановить; сообщение для кого-то, давно ушедшего. Эти леса должны были быть полны древних трюков и тайн.

Фэйт вздрогнула, не желая оставаться дольше и открывать их, поскольку именно так, казалось, здесь и работало. Тем не менее, когда она задержала взгляд на символе Ауриалиса, который клеймил дверь, она поклялась, что он начал слегка светиться, как будто маня ее открыть, что лежит за ним. Ей хотелось отвернуться от этого сооружения и поклясться никогда больше не следовать за проклятым оленем, но безрассудная, импульсивная сторона ее характера доминировала в ее здравом, рациональном мозгу.

Одно слово стало песней в ее голове, которую она не могла заставить замолчать: Рискиллиус. Это должен был быть ключ, чтобы попасть внутрь. К счастью, в королевстве был один любящий книги кузнец, который мог бы дать ответ, где его найти.

***

Перевод принадлежит группе A Court of books and love (vk.com)

ГЛАВА 29

Ранний утренний воздух был прохладным, когда Фэйт направлялась на рынок на работу. До осеннего равноденствия оставалась всего неделя, и нетерпеливые гуляки уже начали украшать здания баннерами из ярких осенних цветов в ожидании полного расцвета нового сезона. Она плотнее закуталась в темно-зеленый плащ и посмотрела на солнце, которое насмехалось над ней, не предлагая никакого тепла. Тем не менее, она испытала некоторое облегчение от того, что дни больше не были такими влажными и сухими.

На прошлой неделе она встречалась с Ником каждую вторую ночь, чтобы попрактиковаться в своих умственных навыках для боя. Хотя у нее стало лучше получаться. Немного. Она слишком хорошо понимала, что борьба с ее конкурентом-фейри приближается. Через две недели, сказал ей Феррис несколько дней назад. Ей пришлось подавить панику из-за того, что у нее может не хватить времени, чтобы быть компетентной в своей способности предвидеть их невероятно быстрые движения и иметь шанс на победу. Но она не могла сказать об этом Феррису.

Завернув за последний угол, она подошла к прилавку пекарни и весело поздоровалась. Ее улыбка погасла, когда Мари печально посмотрела на нее, не ответив.

– Мы тут подумали, Фэйт. Я знаю, что ты помогаешь нам уже долгое время, но мы просто не можем позволить себе тратить деньги на то, чтобы платить тебе. Грейс согласилась помочь с доставкой, но мы не ожидаем, что здесь будет так много работы из-за прохладной погоды, – Мари говорила быстро и нервно.

Ее увольняли. Месяц назад Фэйт, возможно, смутилась бы, упав на колени и умоляя Мари передумать. Маленькая, недостаточная зарплата – это все, что у нее было, чтобы сводить концы с концами. Но теперь…

Она тепло улыбнулась.

– Я понимаю, Мари. Вы делаете то, что лучше для вашей семьи, и я желаю вам и вашим дочерям всего наилучшего.

Очевидно, это была не та реакция, которую ожидала Мари. Ее рот открылся от удивления. Она обошла маленькую стойку и взяла Фэйт за руки.

– С тобой все будет в порядке, дорогая?

Фэйт ответила пожатием и кивком.

Пекарь крепко обняла ее.

– Не мог бы ты выполнить для меня одно последнее поручение? – спросила она, обойдя стойку и доставая маленькую коробочку. – Миссис Грин уже давно не делала заказ, но не могла бы ты отнести это ей? Мне бы не хотелось думать, что в прошлый раз ей, возможно, пришлось плохо.

Миссис Грин!

Фэйт нахмурилась, беря коробку. Как она не заметила, ведь миссис Грин была одной из ее самых частых и радостных остановок при доставке? Она была так поглощена своими собственными проблемами, что даже не осознавала, сколько времени прошло с тех пор, как она видела ее в последний раз, и Фэйт чувствовала себя виноватой в своем эгоизме.

Затем ее охватило мрачное чувство. В последний раз, когда она видела миссис Грин…

Фэйт кивнула со слабой улыбкой и в последний раз попрощалась с Мари, прежде чем отправиться в путь. Она ускорила шаг, желание добраться туда как можно быстрее заглушило ее непреодолимым страхом.

Ее нервы были не в порядке, она пыталась успокоить себя, и она вздохнет с облегчением, как только войдет на мельницу и увидит миссис Грин, сидящую на своем обычном месте за кухонным столом и делающую что-то, чтобы занять руки. Тем не менее, она почти бежала трусцой, когда завернула за следующий угол и в поле зрения появилось большое белоснежное здание.

Она бросилась в дверь, не потрудившись постучать или позвать.

Когда знакомое щебетание голоса миссис Грин не поприветствовало ее сразу, ее желудок опустился еще ниже. Фэйт вошла на кухню и обнаружила, что там пусто. Она позвала в надежде, что кто-нибудь откликнется эхом. Оставив коробку на столе, она продолжила поиски, когда пугающее чувство заставило ее нервничать.

Здесь было слишком тихо и непритронутым.

Слишком тихо.

Услышав движение снаружи, она слегка расслабилась. Один из рабочих! Они бы знали, где хозяйка.

Выйдя через заднюю дверь, она заметила пожилого мужчину у сарая, перемалывающего какое-то приспособление, которое, как она предположила, было полно зерна. Она практически подбежала к нему, выпалив:

– Вы не видели миссис Грин?

Он подпрыгнул от неожиданности при ее внезапном появлении, и Фэйт быстро пробормотала извинения.

– Вы не слышали? – спросил он.

Она тут же побледнела.

– Слышала что?

Его лицо стало серьезным.

– Ее забрали почти два месяца назад в замок. Она так и не вернулась, – торжественно сказал он.

Забрали… Столько же времени прошло с момента отправки Рубена. Фэйт обещала миссис Грин, что она будет в безопасности.

Ее рука взметнулась, чтобы прикрыть рот, и она отступила на несколько шагов, как будто эта новость была физическим ударом. Ее грудь болезненно сжалась, и воздух вокруг нее отказывался наполнять ее легкие должным образом.

Мужчина пробормотал что-то еще, соболезнования, которые она едва расслышала.

– Несколько охранников-фейри пришли посреди ночи. У одного было особенно неприятное лицо с длинным шрамом, – вспоминал он.

Мужчина наклонился. Нет – это было ее собственное видение, которое колебалось и угрожало заставить ее упасть в обморок при виде злобного лица, мелькнувшего на переднем плане ее сознания. Капитан Варис. Он был здесь и схватил миссис Грин. Неужели с ней обошлись так же жестоко, как с сыном хозяина гостиницы?

О Боги, о Боги!

Желудок Фэйт скрутило, когда ее охватила тошнота. Это была ее вина – она сказала миссис Грин, что та будет в безопасности, если ничего не узнает, и поклялась Рубену, что присмотрит за его матерью. Ей пришлось быстро моргнуть, чтобы оставаться на месте сквозь волны головокружения, в то время как ее мысли превратились в вихрь. Она не знала, что делать, думать или как реагировать.

Повернувшись на каблуках, она ушла.

Ее каблуки громко цокали по булыжнику, когда она бежала по улицам, едва уворачиваясь от пешеходов. Ее плащ летел позади нее, и она не остановилась ни на секунду, даже когда ее легкие и горло горели, умоляя о передышке. Она продолжала бежать по траве и всю дорогу вверх по холмам, через длинные поля, пока не увидела его.

Джейкон оторвал взгляд от своей работы, когда заметил, как она бросилась к нему через вспаханные поля. Бросив лопату, он быстро пошел ей навстречу.

Фэйт резко остановилась перед ним, но не смогла вымолвить ни слова, так как напряжение ее долгого спринта внезапно настигло ее. Она тяжело дышала и чуть не согнулась пополам, борясь с рвотой, но Джейкон схватил ее за плечи, его лицо побелело как мел, когда он отчаянно оглядел ее.

– Фэйт, что случилось? – в панике спросил он. – Что случилось?

Она набрала достаточно воздуха, и в ее глазах защипало, когда она сказала:

– Миссис Зеленый… Они забрали ее.

Джейкон облегченно вздохнул, услышав эту информацию, встревоженный, но, по-видимому, испытавший облегчение от того, что серьезные новости касались не ее или Марлоу. Он обнял ее так, словно она могла упасть в обморок, и она вполне могла бы упасть, если бы он не обнял ее, она выплеснула свое горе ему на плечо.

Он позволил Фэйт выплакаться и взять себя в руки, прежде чем отстранился, чтобы посмотреть на нее.

– Расскажи мне, что случилось.

Они отступили в сарай и сели на стога сена, пока Фэйт передавала смутную информацию, которую она получила.

– Черт, – выругался Джейкон, вскакивая на ноги. – По какой причине они могли забрать ее? – Он начал расхаживать по помещению.

Фэйт слабо пожала плечами.

– Может быть, она знала больше, чем показывала, или, может быть, они более безжалостны, чем мы думали, и уничтожают целые семьи, которые им не нравятся.

Джейкон разразился красочным набором проклятий и оскорблений, чтобы точно выразить то, что он думал о фейри, их охранниках и королевских особах. Фэйт была слишком опустошена своим горем – своей виной – чтобы злиться.

– Это моя вина. Я должна была заставить их обоих уйти, но я… я сказала ей, что она будет в безопасности.

Джейкон сел рядом с ней и положил руку ей под подбородок, наклонив ее голову так, чтобы она могла смотреть ему в глаза. Его лицо оставалось свирепым, когда он сказал:

– Это не твоя вина. Ее смерть не на твоей совести, ни на секунду.

Ни один из них не рассматривал возможность того, что она все еще может быть жива. Фейри не брали в плен людей. Но все равно сердце Фэйт защемило, когда она услышала это слово, которое было таким окончательным.

Смерть.

– Она, должно быть, знала, что они придут, и не хотела рисковать, разрушая побег Рубена. Мы можем только надеяться, что она пожертвовала собой с намерением спасти своего сына – что это было не напрасно, – сказал он, и Фэйт уловила его легкий тон неуверенности.

Если бы они потерпели неудачу – если бы Рубен не добрался до безопасного места – ее смерть и его смерть были бы напрасны.

Фэйт не могла больше думать об этом, опасаясь, что полностью развалится на части. Она оставила Джейкона заканчивать свой рабочий день и направилась обратно в хижину. Она не собиралась говорить ему, что у нее больше нет работы в ларьке Мари. Она будет продолжать притворяться, чтобы оправдать свой доход. Это была еще одна ложь, и с каждым днем она все больше ненавидела себя за то, какой искусной обманщицей она становилась.

***

Дома она сидела в полной тишине и позволяла своим мыслям кружиться. Она едва заметила, как Джейкон вернулся домой, или легкую праздную болтовню, в которую он пытался ввязаться за ужином. Когда он заснул, храпя рядом с ней, она вскочила со своей койки и быстро оделась, прежде чем тихо уйти и помчаться в лес. Она заметила стража фейри, стоявшего спиной к ней через линию деревьев, но он не обернулся, когда она появилась.

– Ты знал? – спросила она с ледяным спокойствием. Ее гнев кипел под поверхностью, но она не выпустит его – пока не услышит это от него.

Ник медленно повернулся, его лицо было непроницаемым.

– Тебе придется немного уточнить, Фэйт.

Ее гнев вспыхнул, а затем закипел.

– Миссис Грин – мать Рубена. Ты знал, что ее похитили в ночь после того, как мы его вытащили?

Он молчал, размышляя, и ее терпение начало опасно истощаться.

– Я сделал это.

Она ожидала этого, но от этого удар не стал меньше.

– Ты скрывал это от меня все это время?

– Я не думал, что это то, что тебе нужно знать.

Ей пришлось на мгновение закрыть глаза и вздохнуть, иначе она взорвалась бы.

– Он был моим другом, и я поклялась, что буду присматривать за ней! – вскипела она, снова открывая глаза, чтобы посмотреть на него.

Его лицо немного вытянулось, единственное проявление сожаления, которое он мог бы показать, но затем он стер все выражение и тупо уставился на нее.

– Ты принимал в этом какое-либо участие? – Она собралась с духом, не зная, как отнеслась бы к этому знанию, если бы он узнал.

Ник покачал головой.

– Нет, но Варис узнал о Рубене ночью раньше меня и планировал привести его сюда. Когда они обнаружили, что он пропал, вместо него забрали его мать. Ему не нравится, когда из него делают дурака, поэтому он придумал историю о том, как он видел те же самые предательские действия и в ее сознании, – объяснил он просто.

Это заставило Фэйт почувствовать себя нездоровой. Она никогда не видела его таким отстраненным и непроницаемым. Она хотела верить ему – у него не было причин лгать – но он был фейри и королевским стражем; она была бы дурой, если бы думала, что он чем-то отличается от своих товарищей, когда все они были привязаны к одному и тому же поводку. Ее гнев перерос в безрассудную ярость, и прежде чем она смогла остановить себя, она сосредоточилась на нем – на его разуме – намереваясь взять информацию для себя, чтобы быть уверенной.

Как и ожидалось, ее встретила твердая, как камень, черная стена, но она бросилась в нее и сосредоточила все свои умственные силы на том, чтобы снести ее.

– Остановись, – прорычал он низким предупреждающим голосом.

Она не сделала этого и продолжала пытаться, пока пот не потек по ее лбу, а от усилий не появилась головная боль. Лес исчез в слабом размытом пятне, когда она швырнула все, что у нее было, в стену. Ее разум был разрушительным шаром, врезающимся в нее снова и снова, в то время как она представляла разрушение стены, которое предоставит ей свободный доступ к его мыслям; его воспоминаниям. Она чувствовала, как стена слабеет, но не настолько, чтобы проникнуть внутрь.

– Фэйт, остановись. Сейчас же! – на этот раз он рявкнул громче.

Когда она не отступила по его второй команде, он в мгновение ока набросился на нее. Ее ноги подкосились, и она была в воздухе на долю секунды, прежде чем ее спина коснулась прохладной травы.

Она тяжело вздохнула, когда ментальный контакт прервался, и снова огляделась по сторонам. Он был на ней сверху, одним коленом слегка надавливая ей на грудь, в то время как его рука держала ее руку над головой. Ее глаза вспыхнули, и она дернулась, чтобы освободиться, но его хватка только усилилась, и ее глаза горели от разочарования.

Сдавшись, Фэйт обмякла под ним, зажмурив глаза, чтобы успокоиться. Один взгляд в его глаза прямо сейчас, и она знала, что снова взорвется. Он заставлял ее чувствовать себя ничтожеством, когда применял свою силу, и она ненавидела его за это.