Текст книги "Наследник приходит, чтобы восстать (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Пеньяранда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 18
После того, как они обнаружили ее возможные расширенные способности, Фэйт и Ник еще некоторое время оставались в лесу. Охранник фейри проводил большую часть своего времени, пытаясь объяснить, как работают ментальные барьеры и как ходить Ночью без риска быть обнаруженным.
Фэйт нервировала мысль о том, что другие могли знать – что Джейкон мог знать, что она была в его голове, если бы она сделала неправильный шаг. К счастью, невольный хозяин нечасто обнаруживал Ночных Бродяг, и это, как правило, случалось только с беспокойными или менее опытными ходоками. И снова Ник выразил глубокое недоверие, что ее не обнаружили случайно. Фэйт почувствовала облегчение больше всего на свете.
Он принес еще снотворного, так что они провели некоторое время в ее сознании, отрабатывая барьеры. Она научилась показывать ему отредактированные версии своих воспоминаний, не проявляя при этом излишних подозрений. Затем, когда Ник объявил, что скоро рассветет, она помчалась домой и поблагодарила Духов, что вокруг не было ни души, чтобы остановить ее, когда она неслась по улицам. К счастью, Джейкон все еще спал, когда она пришла, поэтому она переоделась в свою дневную одежду и притворилась, что проснулась раньше обычного.
Прошла почти неделя, и Фэйт была благодарна, когда наступил ее выходной. Она отчаянно хотела навестить Марлоу у кузнецов. У нее появились новые вопросы, которые она не хотела задавать в присутствии Джейкона. У него была склонность совать нос в чужие дела, и это только возбудило бы его подозрения. Марлоу, с другой стороны, обладала замечательной способностью отвечать на вопросы без всякого цинизма. На самом деле, это было похоже на то, что она наслаждалась необычными темами, которые Фэйт рассказывала ей. Она была кладезем знаний и энтузиазма, и это было то, что Фэйт больше всего любила в своей подруге.
Она остановилась у рынка как раз в тот момент, когда они открывались, и взяла несколько пирожных с прилавка Мари, пока мягкое утреннее солнце струилось вниз. Одна из дочерей Мари, Грейс, занималась доставкой по крайней мере один день в неделю, чтобы дать Фэйт немного времени для себя.
Она практически бежала по улицам, когда завернула за угол к кузнецам. Она не могла видеть Марлоу, но слышала стук металла сзади. Заглянув сквозь занавеску, она увидела блондинку, склонившуюся над очередным своим шедевром.
– Я пришла с едой! – воскликнула Фэйт, перекрывая громкий лязг.
Марлоу вздрогнула, прежде чем резко обернуться и заметить Фэйт. Она расслабилась, сверкнув улыбкой, и ответила в знак приветствия:
– Яблочные пироги, я надеюсь?
– Конечно. Я бы не купила тебе ничего другого. – Фэйт положила бумажный пакет на ближайшую скамейку.
Марлоу подняла свое творение: прекрасное стальное лезвие. Простое, но элегантное. – Это должно быть подарком для Джейкона, так как у него его нет. Что ты думаешь? – спросила она, закусив губу.
Фэйт удивленно подняла брови.
– Это действительно идеально, Марлоу. Ему это понравится!
От ее энтузиазма Марлоу расслабилась и широко улыбнулась.
– Он еще не закончен, но ты сказала, что его день рождения будет через пару недель. Я подумала, что это может быть подарком от нас обеих. – Она пожала плечами.
Лицо Фэйт вытянулось.
– Я не могу приписать это себе. Ты отдашь это ему. В любом случае, у меня есть кое-что на уме. – Она ободряюще улыбнулась.
Это была ложь. Она понятия не имела, что ему подарить, и теперь, увидев подарок Марлоу, почувствовала себя еще более униженной. Она никогда не смогла бы соперничать с таким продуманным подарком ручной работы. Не то чтобы Фэйт когда-либо рассматривала это как соревнование за щедрые подарки своему другу, но ее все еще беспокоило, что она никогда не могла позволить себе что-то близкое к своему собственному мечу или даже материалам для того, что Марлоу изготовила для Джейкона.
– О, хорошо. Если ты уверена, – сказала Марлоу, опуская лезвие. – Так что привело тебя сюда? – спросила она, вытирая руки о фартук, прежде чем подойти к пакету с выпечкой.
Фэйт наблюдала, как она откусила несколько кусочков, поколебавшись, прежде чем сказать:
– На самом деле я надеялась кое о чем спросить тебя, но если ты занята, я могу прийти в другой день?
Марлоу махнула рукой.
– У меня есть время. В данный момент у меня нет никакой серьезной работы, так что я просто валяла дурака.
Фэйт позволила Марлоу закончить свой пирог и усмехнулась, протянув руку на секунду. Она опустила руку в карман и достала часы, которые начали прожигать в нем дыру. Ее мысли были заняты тем, чтобы выяснить, что символ на обороте – знак Ауриалиса – означал в связи с тем, что было в храме. Если вообще была какая-то связь. Возможно, она придавала этому слишком большое значение, но решила, что если кто и может знать, то это Марлоу.
– Ты что-нибудь знаешь об этом? – спросила она, подходя к тому месту, где сидела Марлоу.
Она доела свой второй пирог и отряхнула руки, прежде чем потянуться, чтобы взять часы из протянутой руки Фэйт. В типичной для Марлоу манере она нахмурила брови, пару раз перевернула его на ладони, подняла под разными углами и изучила все, что могла видеть невооруженным глазом.
Фэйт нервно грызла ногти, наблюдая, как кузнец размышляет над старыми карманными часами ее матери. Марлоу промычала один раз и пошла, чтобы сесть с ним на маленькую скамейку, взяв увеличительный окуляр и продолжая изучать часы дальше. Фэйт не потревожила ее, но отодвинулась, чтобы лениво прислониться к столу, в то время как ее подруга изучала медное приспособление с вниманием эксперта.
В конце концов, она заговорила.
– Уже очень давно их не производят, – протянула она, не отрываясь от него. – Я удивлена, что они все еще тикают.
Фэйт уже знала это и ждала, что она скажет что-нибудь о гравюрах на обороте, но ее внимание оставалось сосредоточенным на лицевой стороне, когда она прищурилась через окуляр.
– Я была бы очарована, увидев его внутреннюю работу. – Она посмотрела на Фэйт с безмолвным вопросом. Фэйт уже собиралась возразить, когда Марлоу быстро добавила: – Конечно, я бы смогла собрать все обратно. – Хотя и немного самодовольная, в ее глазах была мольба.
Фэйт колебалась. Она не сомневалась в способностях своей подруги, но это была одна из немногих вещей, которые у нее остались от матери, и она опасалась, что в нее могут вмешаться.
– Я не знаю, Марлоу. Я бы предпочла не рисковать, чтобы увидеть старые болтики и винтики, – призналась она, беспокойство взяло верх над ней.
Марлоу не сдавалась.
– Кто знает, какие странные механизмы могут быть в таком древнем устройстве! Разве тебе не хотелось бы это выяснить?
Фэйт не интересовалась часовой механикой и не соответствовала восторженному удивлению своей подруги. Хотя одно слово заставило ее задуматься, пока Марлоу ждала с нетерпеливым видом: древний. Если часы были такими старыми, как предположила Марлоу, возможно, был шанс, что что-то в их механизме может дать ключ к объяснению символа Духа, выгравированного на задней крышке, и имел ли предмет какое-либо отношение к храму.
Фэйт сделала едва заметный вдох. Что, если ответ или ключ, открывающий духовное жилище, находился не снаружи часов, а внутри их внутренней работы?
Ее головокружительный трепет пересилил настороженность, и она слегка кивнула Марлоу, чтобы та начинала. Она не стала тратить время впустую, потянувшись за кучей мелких инструментов в ближайшей сумке.
Фэйт наблюдала в нервном ожидании, как она взяла миниатюрную отвертку сзади, но все еще ничего не сказала о гравировке. Если Марлоу и понимала, что это значит, то ее лицо ничего не выдавало.
Как только пластина отошла, чтобы ее можно было снять, она откинула ее, чтобы показать кучу болтиков и винтиков, которые не имели абсолютно никакого смысла для Фэйт. Марлоу, однако, нахмурилась еще сильнее, сосредоточившись, когда она снова потянулась за увеличительным окуляром и поднесла поближе, чтобы исследовать. Прошло несколько минут, прежде чем она промурлыкала о своих находках.
– Неудивительно, что минутная стрелка заикается. Есть еще одна деталь, которая, похоже, не имеет отношения к основной механике – она просто мешает, – размышляла она вслух, беря в руки маленький пинцет.
Фэйт выпрямилась.
– Ты уверена? – скептически спросила она, опасаясь, что часы сломаются.
Марлоу бросила на нее мертвый взгляд. Как будто она действительно должна была спросить. Фэйт отступила и кивнула, чтобы она продолжала. Она держалась рядом, заглядывая через плечо Марлоу и затаив дыхание, наблюдая, как та уверенно проводит манипуляции. Марлоу схватила маленькую неуместную булавку и потянула. Она вышла со щелчком, за которым последовал глухой стук.
Фэйт могла только изумленно разинуть рот, наблюдая, как передняя часть часов полностью отделилась от задней. Марлоу в шоке откинула голову назад, убирая руки.
– Я не понимаю. Это был бесполезный кусок металла! – закричала она.
Фэйт не хотела кричать на подругу за то, что та ошиблась, поэтому вместо этого она сделала глубокий вдох, чтобы сдержать свое смятение, и молча прошла в заднюю часть мастерской, надеясь, что Марлоу сможет быстро ее починить.
Она листала еще несколько выброшенных книг, когда Марлоу произнесла ее имя, чтобы тихо подозвать ее. Если она уже починила часы, Фэйт должна была поблагодарить подругу за ее быструю работу. Когда она вернулась к скамейке, то сдержала всхлип при виде того, что вещь все еще была разделена на две части.
Однако ее часы больше не были тем, на чем сосредоточилась Марлоу. Она зажала пинцетом плотно сложенный кусок пергамента и сказала:
– Ты знала, что это было здесь?
Брови Фэйт сошлись вместе.
– Это было в часах моей матери?
Марлоу кивнула, прежде чем протянуть его ей.
– Похоже, у тебя есть часы с тайной. Я слышала о них раньше. Они использовались давным-давно для переправки информации между союзниками, – сказала она с немалым облегчением.
Фэйт осторожно взяла пергамент. Он был потертым и слегка пожелтевшим от времени. Знала ли ее мать, что он там был? Она не сразу развернула бумагу. Что, если это было сообщение от ее матери?
Возвращая ее Марлоу, она сказала:
– Ты прочти это, – и проклинала свою собственную трусость при этой мысли.
Марлоу ничего не сказала, когда взяла пергамент из протянутой ладони Фэйт и осторожно начала разгибать края.
Неизвестность убивала Фэйт. Она придержала свою кнопку, чтобы поторопиться, нервно постукивая ногой, наблюдая, как Марлоу наконец развернула бумагу, которая была не больше ее ладони. Кузнец несколько раз перечитала ее, сосредоточенно нахмурившись.
Фэйт больше не могла этого выносить.
– Ну? – сказала она с чуть большим укусом, чем намеревалась.
Марлоу бросила на нее быстрый взгляд и пожала плечами.
– Это похоже на стихотворение, но не на том языке, который я могу прочесть.
Все тело Фэйт сжалось от разочарования и легкой грусти. Это была не записка от ее матери. Старые надписи и явно состарившаяся бумага никак не были связаны с ней. Если Марлоу была права, то пергамент, скорее всего, был перепиской с многовековой битвы и не давал ответов, необходимых ей для получения доступа в храм.
– Старое военное послание? – спросила она со скучающим любопытством.
Марлоу склонила голову набок.
– Возможно. Возможно, у меня есть книга, которая могла бы помочь перевести. Я узнаю некоторые символы. – Она вскочила со скамейки и подошла к книгам в углу.
Положив пергамент рядом с ними, она начала просматривать смесь черных и коричневых кожаных обложек. Когда она нашла то, что искала, Марлоу просияла и пролистала страницы, просматривая надписи, которые были для Фэйт не более чем красивыми украшениями. Язык элегантности и изобилия, который она почерпнула из тонких завитков и витков древнего текста.
– Это может занять некоторое время, но я постараюсь перевести то, что смогу.
Фэйт оторвала взгляд от книги, в то время как Марлоу провела пальцем по строчкам. Она была иррационально зла на скрытое послание, которое оказалось бесполезным. Маленькое, обнадеживающее чувство, которое она позволила себе – что это может быть чем – то, что приблизит ее к матери, – оставило пустоту.
Она посмотрела на свою подругу, все еще глубоко погруженную в тексты.
– Я думаю немного побродить по городу. Встретимся позже в хижине?
Марлоу на секунду подняла глаза, ее единственным ответом был легкий кивок и улыбка, прежде чем она снова низко опустила голову.
Фэйт оставила ее наедине.
ГЛАВА 19
Фэйт почти бежала по улицам после своего разочаровывающего похода к кузнецам. Она не была уверена, было ли это ее раздражение или полное отсутствие здравого смысла и рациональности, которые повлияли на ее назначение. Возможно, у нее было желание умереть, подумала она, когда обнаружила, что идет к отдельному белому дому в более богатой части города.
Не давая себе времени отпрянуть, она дважды постучала в деревянную дверь и вежливо отступила на шаг, надеясь, что человек, которого она хотела, сегодня работает. После короткого ожидания дверь распахнулась, и знакомая копна рыжих волос и карие глаза удивленно уставились на нее.
Феррис работал личным слугой у обитателей дома, хотя Фэйт всегда считала это щедрым описанием работы, поскольку он, по сути, был нанят для выполнения их грязной работы. Феррис подходил для этой работы – на самом деле был хорош в ней – с его отклонениями и безжалостностью, когда дело доходило до выполнения того, что нужно было сделать. Она должна была восхищаться им за это.
Поняв, что он ждет, когда она объяснит свое неожиданное появление, она выпалила:
– Я хочу воспользоваться твоим предложением.
На мгновение ей захотелось забрать эти слова обратно и отругать себя за то, что она даже подумала о драке в Пещере. Ей хотелось верить, что она выше такого варварского вида спорта. И все же она не могла отрицать, что темная часть ее души жаждала почувствовать, каково это – махать мечом в настоящем бою. Она была сыта по горло чувством бесполезности, устала сдерживать желание, которое действительно жило под ее кожей, и устала быть настолько бедной, что даже не могла позволить себе приличный подарок на день рождения для своего лучшего друга.
Феррис приподнял бровь, глядя на нее, прежде чем дикая усмешка появилась в его глазах. Он переступил порог, закрыв за собой дверь, и прислонился к косяку, скрестив руки на груди.
– Твоя сторожевая собака знает, что ты здесь? – съязвил он.
Она закатила глаза в ответ на насмешку – он имел в виду Джейкона – и быстро подумала, не отказаться ли от этой идеи. Было ошибкой приходить к нему. Несмотря на это, она поймала себя на том, что говорит:
– Нет. И он не узнает ни о чем.
Феррис усмехнулся.
– Приятно знать, что у тебя есть собственное мнение, Фэйт. Я уже начал сомневаться
в этом, – она нахмурилась.
– Не заставляй меня сожалеть о том, что я пришла к тебе.
Он снова рассмеялся в ответ, и она боролась с желанием замахнуться на него.
– Я полагаю, что это я делаю тебе одолжение, – сказал он, прежде чем поднять подбородок. – Я хочу получить долю от твоей прибыли как твой спонсор. – Его глаза мрачно блеснули.
– Я могу и не выиграть.
Его улыбка стала еще шире.
– Я собираюсь вложить в тебя хорошие деньги, Фэйт, и я ожидаю фантастической отдачи. – Он выпрямился. – Я абсолютно уверен, что ты не разочаруешь. – Он повернулся, положив руку на дверную ручку. – Следующий бой состоится через два дня. Я найду тебе подходящий… наряд. – Он осмотрел ее с ног до головы, и она заерзала на месте. Его последнее подмигивание заставило ее кровь похолодеть и в то же время забурлить быстрее.
Неужели она только что заключила сделку с тьмой?
Не говоря больше ни слова, он вернулся в дом, а она осталась смотреть на белую выщербленную дверь.
Она постояла там секунду после того, как он исчез, не уверенная, была ли тьма в ней или в Феррисе. Затем, повернувшись на каблуках, она поспешно ретировалась обратно в главную часть города, чувствуя головокружение от нервов, волнения и… страха. Но волнение заглушило голоса, говорившие ей, что это может быть самой глупой вещью, на которую она когда-либо соглашалась.
ГЛАВА 20
Мысли Фэйт закружились, когда она вернулась после подписания призрачного контракта Ферриса. Она будет развлекаться со своим мечом с немалым риском для своей жизни. Она успокоила свои расшатанные нервы при этой мысли и с удивлением обнаружила, что Джейкон уже дома, когда вернулась в хижину. Он сидел за кухонным столом, уткнувшись в книгу, которую она никогда раньше не видела, и поднял глаза, чтобы приветливо улыбнуться ей, когда она вошла в дверь.
– Она и тебя заставляет читать?
– По-видимому, удивительно, что я прожил здесь так долго и не узнал о чудесах и истории Унгардии.
Фэйт усмехнулась и подошла, чтобы взглянуть на текст, который он изучал. Джейкон пошевелился, словно пытаясь скрыть страницы. Она сильно нахмурилась, собираясь задать вопрос, пока не взглянула на жирный заголовок: Легенды Лакеларии. Ее желудок сжался, и она бросила на Джейкона печальный, понимающий взгляд.
– Я спрашивал в доках, не было ли там чего-нибудь необычного, на случай, если там говорили о безбилетнике из Хай-Фарроу. – Джейкон признался.
Сердце Фэйт дрогнуло. Ее мучила вина за то, что она не знала о судьбе Рубена, но она не знала, что Джейкон тоже молча страдает. Она положила руку ему на плечо в тихом утешении, и он обнял ее за талию в ответ, когда они оба уставились на страницы в торжественной тишине.
Некоторые иллюстрации были прекрасны: сверкающие водные каналы и удивительные мифические озерные существа. Фэйт наклонилась вперед, чтобы пролистать несколько страниц, но пожалела об этом. Другие изображения того, что, возможно, обитало в Королевстве Водяного Дракона, были не столь приветливы. Морские звери-людоеды, сирены-получеловеки со злобными заостренными зубами, фейри со смертоносной способностью управлять потоком воды…
Джейкон, должно быть, заметил ее нарастающую панику, потому что наклонился, чтобы закрыть книгу, прежде чем она успела довести себя до исступления. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в то время как ее разум кружился от ужасов, в которые она могла бы отправить своего друга прямо в объятия.
Джейкон встал, положив руки ей на плечи.
– Это всего лишь мифы, Фэйт. Все, кого я спрашивал, те, кто действительно знает Лакеларию, уверяли меня, что она такая же обычная и скучная, как и любое другое королевство. – Он попытался успокоить ее слабой улыбкой, но он был ужасным лжецом.
Она не стала его упрекать в этом. Ради них обоих они должны были попытаться поверить, что Рубен в безопасности, и они не послали своего друга вслепую на ужасную судьбу в неизвестные земли.
Джейкон притянул ее в крепкие объятия, и она позволила себе вздохнуть и восстановить чувство спокойствия в его уютных объятиях, успокоившись к тому времени, как отступила назад. Она слабо улыбнулась ему, проходя мимо него в туалет.
Его голос остановил ее.
– Я хотел поговорить с тобой, Фэйт. Э – э…
Она повернулась и склонила голову набок.
– О чем?
Джейкон нервно почесал затылок.
– О Марлоу и обо мне. Это не… Тебя это не беспокоит, верно? Что она и я…
Губы Фэйт скривились в усмешке от его взволнованного взгляда, и она вмешалась:
– Ни в малейшей степени, Джейкон. Я рада за тебя. За вас обоих! – заверила она.
Он неловко улыбнулся в ответ.
– Хорошо… Это хорошо. – Он прочистил горло. – Я просто подумал, знаешь, это может показаться странным или что-то в этом роде. Так как всегда были только ты и я, но ты никогда, эм…
Она знала, что он хотел сказать. Фэйт никогда не отвечала на его чувства привязанности; никогда не хотела быть больше, чем друзьями.
– Послушай, Джейкон, я люблю тебя. Я всегда буду любить, но не так, как я знаю, Марлоу любит тебя, и ты любишь ее в ответ. Вы двое созданы друг для друга, и я рада за вас обоих как за пару. Я тоже благодарна Марлоу за то, что он появилась в моей жизни.
Облегчение отразилось на его лице.
– Я тоже люблю тебя, Фэйт. – Он сделал несколько шагов, чтобы взъерошить ее волосы. – Ты всегда будешь моим номером один, ты знаешь?
Она с игривым гневом оттолкнула его руку.
– Теперь у нас есть место для двоих, чтобы разделить это первое место.
Он посмотрел на нее с любовью и благодарностью, одобрительно кивнув в ответ на это замечание. Фэйт ответила теплой улыбкой, прежде чем убежать переодеваться.
***
В тот вечер Фэйт настояла, чтобы Марлоу и Джейкон вышли без нее, заявив, что она слишком устала, чтобы сопровождать их. Это была не совсем ложь – она устала, – но ей действительно хотелось пойти одной, чтобы попрактиковаться в навыках владения мечом, готовясь к своему первому бою.
Еще не было окончательно решено, что ей предстоит столкнуться с настоящим испытанием, которое может причинить ей вред или убить, если все пойдет ужасно неправильно. Она уже могла слышать ярость Джейкона, если он узнает, и это делало ее тошнотворно виноватой за то, что она скрывала от него еще один смертельный секрет. Но она знала, что делает, и ей не нужны были его лекции о том, что для нее лучше.
Фэйт решила избегать площади, не желая рисковать столкнуться со своими друзьями или кем-либо из патруля фейри. Вместо этого она обнаружила, что карабкается по холмам в сторону леса, полагая, что ствол дерева, по крайней мере, может обеспечить ей стационарную тренировку в стрельбе по мишеням.
Ее ботинки хрустели по упавшим веткам на лесной подстилке, когда она проходила через лабиринт шатающихся деревьев, направляясь к поляне водопада впереди. Когда она вышла, то сделала всего несколько шагов, прежде чем остановилась как вкопанная от холодного прикосновения заостренного металла к спине. Не смея пошевелиться или дышать, она оставалась парализованной на месте, пока нападавший на другом конце лезвия не заговорил.
– Пожалуйста, назовите свое имя и что привело вас сюда.
При звуке насмешливого голоса Ника ее плечи опустились от облегчения, которое быстро сменилось раздражением, когда она развернулась, чтобы посмотреть на него. – Ты осел, – пробормотала она. – Что ты здесь делаешь?
Он рассмеялся и опустил меч.
– Я думаю, что это ты в моем тайном месте. – Он весело склонил голову набок. – От чего ты прячешься, Фэйт?
– Ничего я не прячусь, – пробормотала она. – Я просто пришла попрактиковаться в тишине. – Она сделала ударение на последнем слове.
Ник пожал плечами.
– Не позволяй мне вставать у тебя на пути. – Он убрал меч в ножны на бедре. – Это все твое. – Он прошел мимо нее и сел на большой камень у озера, вытащил кинжал, делая вид, что не обращает на нее никакого внимания.
Она ворчала, уже раздраженная тем, что у нее не было места для себя. Она не рассматривала возможность того, что он может быть здесь, и поняла, что вообще мало что о нем знает, например, чем он занимался, когда не был надоедливым ублюдком на их уроках или когда он не был на какой-либо задании, которое назначил ему король. По крайней мере, она никогда не видела его во внешнем городе.
Не в настроении разговаривать, она сбросила плащ и притянула к себе Лумариас, пытаясь отгородиться от его присутствия. Взяв себя в руки с мечом, она начала пригибаться, размахиваться и уворачиваться, отдаваясь этому великолепному спокойствию, пока не осталась только она и воздух, который она рассекала.
К ее удивлению, Ник довольно долго молчал, ничего не говоря. Он не сдвинулся со своего ленивого положения на камнях, но когда она остановилась, чтобы взглянуть на него, она обнаружила, что он пристально изучает ее. Это заставило ее внутренне поежиться, и она заерзала, сжимая меч в запястье. Затем он вскочил на ноги, сбросил плащ и обнажил меч, встав перед ней в стойку.
– А теперь позволь мне исправить все, что ты делаешь неправильно. – Он высокомерно улыбнулся. Она уже собиралась возразить, когда он сказал: – У тебя отличные навыки, Фэйт, но гораздо больше возможностей, если у тебя есть подходящий человек, который покажет что не так. – В его тоне не было насмешки или оскорбления.
– Так ты собираешься быть моим учителем?
Он кивнул.
– В умственных навыках, навыках владения мечом и… в другом, если ты обнаружишь, что их тебе не хватает, – добавил он с намеком.
Она разинула рот, поднимая меч, чтобы ткнуть его заостренным концом. Он отбил его своим собственным клинком прежде, чем она смогла, и лязг стали эхом разнесся по поляне вместе с его лающим смехом.
– Ты действительно ничего не можешь с собой поделать, не так ли? – проворчала она.
Он скрестил руки на груди, все еще держа меч.
– Я никогда раньше не был с человеком. Мне было бы любопытно посмотреть, так ли ты… хрупка, как выглядишь, – он хитро ухмыльнулся.
Она не колебалась и молниеносно подняла свой меч, целясь ему в шею.
Быстрее, чем она успела моргнуть, его клинок был поднят и снова соединился с ее, прежде чем он смог приземлиться. Его громкий смех разнесся по открытому пространству. Она только сердито посмотрела на него, ее гнев вспыхнул.
– Хорошо. Теперь, когда ты сделаешь шаг влево, убедись, что ты в состоянии прикрыть свой правый фланг от атаки. – Он продемонстрировал ее ошибку, бросившись в ее сторону и выбив ее из равновесия.
Фэйт приземлилась на траву с глухим стуком, широко раскрыв глаза в недоумении. Она хотела крикнуть, что он застал ее врасплох и не дал ей времени даже попытаться защититься, но ее гнев вспыхнул и расплавил любые слова, оставив только жгучую потребность ответить сталью в ее ладони.
Она вскочила на ноги. В порыве слепой ярости она наносила ему удары снова и снова, быстрым кругом смертоносной размытой стали, пока не начала задыхаться. Он отражал каждый удар и замах с бессмертной легкостью. Слезы навернулись на ее глаза от разочарования и ярости – или от того факта, что она поняла, что была не так хороша, как думала или верил Феррис. Скорее всего, она только поставит себя в неловкое положение в Пещере… или еще хуже.
– Фэйт, остановись, – спокойно сказал Ник.
Она этого не сделала. Она продолжала свой натиск непоколебимых атак. Каждый раз, когда он легко уходил с пути ее клинка, он только заставлял ее кровь биться сильнее и подпитывал ее решимость.
Он увернулся от следующего удара и развернулся вокруг нее так быстро, что она не успела заметить движение, пока снова не упала на спину на прохладную зеленую траву. Она тяжело дышала и зажмурилась, проклиная вырвавшиеся слезы.
– Тебе нужно научиться направлять свою ярость, а не позволять ей поглотить тебя, – тихо сказал он сверху.
Она не знала, почему так разозлилась. Или почему, когда она держала в руках клинок, это, казалось, открывало шлюзы негодования и горя, которые она так долго сдерживала слабыми укреплениями.
– Спасибо за совет, – саркастически сказала она, поднимаясь на ноги. Она отошла на несколько шагов, прежде чем повернуться к нему, ее меч снова был направлен под углом. – Научи меня чему-нибудь полезному, хорошо?
Он не сопротивлялся и не готовился принять вызов.
– Откуда берется столько гнева?
Она снова перешла в наступление, но он все еще не поднял свой меч, уклоняясь от ее клинка.
– Я не хочу быть слабой, – выплюнула она, делая выпад вперед. Он снова увернулся от нее. – Я не хочу быть беззащитной. – Еще один взмах ее меча. – Я не хочу бояться. Он продолжал танцевать вокруг ее ударов, и она почувствовала, что ее гнев снова поднимается.
– Я не хочу, чтобы кто-то еще когда-либо пострадал, потому что я была слишком труслива и неспособна защитить их! – в отчаянии закричала она.
Ее глаза встретились с его глазами, когда последние слова покинули ее. Она подняла руки, держа клинок наготове – и затем увидела его следующее движение, прежде чем это произошло. В мгновение ока она повернула свой меч и почувствовала, как он соприкоснулся с краем его бедра, пронзив прямо там, где секундой раньше он полностью вышел бы из зоны досягаемости.
Фэйт остановилась, затаив дыхание, и уставилась на неглубокую рану на ноге Ника, которая начала кровоточить сквозь ткань его брюк. Она посмотрела ему в глаза, и он удивленно уставился на нее в ответ.
– Прости, – выдохнула она.
Она выронила меч, только сейчас полностью придя в себя, когда осознала, что натворила; дикая ярость, которой она позволила себя поглотить.
– Как ты это сделала? – вот и все, что он сказал.
Она недоверчиво покачала головой.
– Я не знаю. Это было похоже на… О, Боги, прости меня. Я не хотела, – заикаясь, пробормотала она. Внезапно к ней вернулись другие эмоции и угрожали затопить ее теперь, когда гнев утих.
Как будто почувствовав это, он сказал:
– Ничего страшного. Я исцеляюсь гораздо быстрее, чем ты. Рана полностью исчезнет меньше чем через час. – Его глаза впились в ее с недоумением, благоговением, любопытством… Фэйт не совсем понимала, что это было.
– Я потеряла контроль. Я не знаю, что случилось, – слабо пробормотала она.
Его лицо смягчилось.
– В тебе есть огонь. Это хорошо – если ты сможешь научиться управлять им. – После еще одного оценивающего взгляда он продолжил: – Ты быстрее любого смертного, которого я когда-либо видел, но это… Это было невероятно быстро, даже для тебя.
Она сглотнула, в горле внезапно пересохло.
– Я не знаю, как это объяснить… Как будто я могла видеть твои намерения еще до того, как ты физически пошевелился.
Он на мгновение замолчал.
– Твои способности впечатляют больше, чем я думал. Это может быть бесценным навыком в бою, – сказал он наконец.
Она моргнула.
– Разве это не было бы… изменой?
– Если у тебя есть преимущество, почему бы им не воспользоваться?
Она на мгновение задумалась, решив, что не повредит посмотреть, на что она способна.
– Я не знаю, как читать мысли. Это всегда было случайно. – Она съежилась, взглянув на его ногу, с некоторым облегчением увидев, что рана уже начала затягиваться.
– Тогда нам придется разобраться с этим – вместе, – сказал он с легкой улыбкой.
Она была благодарна ему за то, что он стал ее другом. Именно таким она считала его сейчас, независимо от того, было это взаимно или нет, и ей было жаль, что она когда-либо сомневалась в его мотивах, когда он не давал ей для этого никаких оснований. Больше всего она радовалась, что была не одна.
При этой мысли она оживилась.
– С чего мы начнем?
Его злая ухмылка вернулась, когда он жестом показал ей одним движением, чтобы она взяла свой меч.
– Во-первых, основы. Ты хороша … даже великолепна, по меркам смертных. – Его зеленые глаза вспыхнули. – Но ты можешь быть еще лучше.
