Текст книги "Вампиры города ветров"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Не переигрывай, Страж.
Я открыла подвальную дверь и помахала рукой:
– Сначала возраст, потом красота.
Этан хмыкнул, но я заметила след улыбки.
– Забавно.
Когда я повернула в сторону оперотдела, полагая, что надо исполнить свой долг, отметиться и сообщить Люку, что я сохранила Этана целым и здоровым во время нашей экскурсии, Этан придержал меня:
– Ты куда?
Я выгнула бровь:
– Я не настроена продолжать вечеринку, если ты это предлагаешь. – В ответ на его непонимающий взгляд я пояснила: – Мне надо проверить мою папку в оперотделе.
Он отпустил мою руку и засунул ладони в карманы
– Ты мне еще понадобишься, – заявил он. – Подожду.
Нахмурившись, я отвернулась и пошла к закрытым дверям оперотдела. Понятия не имею, чего ему надо, и это не та загадка, которая мне могла бы понравиться.
Когда я открыла дверь и проскользнула внутрь, меня приветствовали свистом, заставившим бы гордиться строителей этого дома.
Джульетта повернулась на стуле, чтобы рассмотреть меня, потом подмигнула:
– Хорошо выглядишь, Страж.
– Она права, – заметила Линдси со своего насеста. – На удивление прилично.
Я закатила глаза, взялась за подол платья и изобразила реверанс, потом сняла свою папку с полки. Там был один лист бумаги – распечатка записки, которую Питер отправил Люку по электронной почте. С именами папарацци, имевшими поручение написать о Доме Кадогана и названиями газет, интернет–сайтов и журналов, с которыми они сотрудничали.
Я поискала глазами Питера и увидела, что он разглядывает меня с любопытством.
– Быстрая работа, – сказала я ему, помахав бумагой.
– Ты удивишься, узнав, как много пользы от клыков, – ответил он. Одарил меня озадаченным взглядом и, ринувшись обратно к компьютеру, забегал пальцами по клавиатуре.
Странный тип.
– Полагаю, наш с тобой сеньор в порядке? – поинтересовался Люк.
– Цел и невредим, – сказал голос за моей спиной.
Я оглянулась. Этан стоял в дверях, скрестив руки на груди.
– Пойдем? – спросил он.
Я молча выругалась в ответ на его предложение, точно зная, что подумают другие охранники. А именно: представят себе всякие непристойности на повестке дня. Несмотря на его влечение ко мне, я была не настолько глупа. Я – инструмент в ящике Этана, пропуск, которым можно воспользоваться для доступа.
– Конечно, – ответила я, предупреждающе глянув на Линдси.
Она сжала губы, будто старалась не ляпнуть лишнего.
Я вернула папку на место и с бумагой в руке последовала за Этаном на первый этаж. Он направился по коридору к главной лестнице, повернул за угол и поднялся еще на этаж выше. Остановился перед дверями, которые, как я знала, ведут в библиотеку. Ее я еще не успела изучить. Я встала рядом с ним. Он бросил на меня косой взгляд:
– Ты не была здесь?
Я отрицательно покачала головой.
Казалось, он обрадовался моему ответу, улыбнувшись со странным удовлетворением, и взялся за дверную ручку обеими руками.
– Страж, твоя библиотека!
ГЛАВА 10
Что можно узнать о человеке по размеру его библиотеки
Невероятно!
Открыв рот от изумления, я вошла внутрь и медленно повернулась вокруг себя, чтобы оглядеться. Библиотека была квадратной и занимала третий и четвертый этажи Три высоких сводчатых окна освещали помещение. Прихотливые перила из кованого красного железа окаймляли верхний этаж, куда можно было подняться по витой лестнице из такого же металла. На столах стояли медные лампы с зелеными абажурами.
Стены – от пола до потолка – закрыты книжными полками. Большими и маленькими, в кожаных переплетах И мягких обложках, разделенными на секции: история, справочники, физиология вампиров, даже маленький отдел художественной литературы.
– О. Мой. Бог!
Этан хихикнул позади меня:
– Сейчас мы квиты даже по вопросу о превращении без согласия.
Я бы согласилась с чем угодно, лишь бы прикоснуться к этому сокровищу, поэтому бросила отсутствующим голосом «конечно», подошла к одной из полок и провела кончиками пальцев по корешкам. Эта секция была посвящена западной классике. Дойл стоял между Диккенсом и Дюма, Кэрролл над ним и Элиот внизу.
Я сняла с полки переплетенный в синюю кожу экземпляр «Холодного дома» Диккенса. Открыла, перевернула фронтиспис из веленевой бумаги и посмотрела на первую истрепанную страницу. Шрифт мелкий и так глубоко впечатан в бумагу, что чувствуется на ощупь. Я счастливо всхлипнула, закрыла книгу и убрала ее на место.
– Ты – рабыня книг, – захихикал Этан. – Если бы я знал, что тебя так легко подкупить, привел бы тебя в библиотеку несколько недель назад.
Я издала согласный звук и вытащила тонкий томик поэзии Эмили Дикинсон. Провела большим пальцем по страницам в поисках нужного стихотворения и прочитала вслух:
Я принял смерть, чтоб жила Красота.
Но едва я был погребен,
Как в соседнем покое лег Воин другой —
Во имя истины умер он.
«За что, – спросил он, – ты отдал жизнь?» —
«За торжество Красоты».
«Но Красота и Правда – одно.
Мы братья – я и ты»[13]13
Перевод В. Марковой.
[Закрыть].
Я с нежностью закрыла книгу и вернула ее на полку, затем перевела взгляд на Этана, стоявшего рядом со мной с задумчивым видом.
– Ты умер во имя истины или правды?
– Я был солдатом, – ответил он.
Его слова поставили меня в тупик. Мысль о воюющем, а не плетущем тайные интриги Этане была удивительной. Но представить Этана в центре боя – нормально.
– Где? – тихо спросила я.
Повисло тягостное молчание, в наклоне его подбородка ясно читалось напряжение. Потом он изобразил явно фальшивую легкую улыбку:
– В Швеции. Давным–давно.
Он вампир уже триста девяносто четыре года. Я сделала кое–какие исторические подсчеты.
– Тридцатилетняя война?
Он кивнул:
– Именно. Мне было семнадцать, когда я первый раз сражался. Дожил до тридцати, когда меня превратили.
– Тебя превратили в бою?
Еще один кивок, без уточнения. Я уловила намек.
– Полагаю, и меня превратили в бою, фигурально выражаясь.
Этан взял книгу с ближайшей полки и рассеянно листал ее.
– Ты имеешь в виду битву Селины за контроль над Домами?
– Вроде того. – Я прислонилась к книжным полкам, скрестив руки. – Как ты думаешь, чего она добивается, Этан? Чтобы вампиры контролировали весь мир?
Он покачал головой, захлопнул книгу и поставил ее на место.
– Она мечтает о том, чтобы новый мировой порядок отдал власть в ее руки. Не важно, вампирский это мир, человеческий или оба.
Он прислонился к стеллажу, оперся локтем на полку рядом со мной и опустил голову на руку, проведя длинными пальцами по волосам. Другая рука опиралась о бедро. Внезапно он показался мне очень уставшим.
Мое сердце сочувственно сжалось.
– А чего хочешь ты, Мерит?
Он смотрел в пол, но вдруг поднял на меня своп зеленые глаза. Вопрос странный… В его глазах промелькнула ожесточенность.
Я мягко спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты это не планировала, но ты – член уважаемого Дома, в уникальном положении, на серьезной должности. Ты сильна и обладаешь связями. Оказавшись на месте Селины, чего бы ты захотела?
Я уставилась на него. Испытывает меня? Хочет узнать мне цену и понять, насколько сильна во мне жажда власти и завладевшая Селиной? Или все проще?
– Ты полагаешь, что она стала плохой, – сказала я, – что в своей человеческой жизни она была уравновешенной, но отчасти утратила контроль после превращения? Я не уверена. Может, Селина всегда была плохой и отличается от меня и от тебя.
Его губы приоткрылись.
– Мы разные, Селина и я?
Я глянула вниз и нервно потрогала подол своего шелкового платья.
– Разве нет?
Когда я снова посмотрела вверх, его взгляд интимно и требовательно впился в меня. Вероятно, он размышлял над своим вопросом, взвешивал собственную долгую жизнь и её уроки.
– Стараешься понять, не предам ли я тебя? – спросила я.
На лице Этана отразилось желание. Не думаю, что он хотел поцеловать меня, хотя мысль об этом – жажда или, наоборот, боязнь – ускорила мой пульс.
Sottо voce[14]14
Вполголоса (ит.).
[Закрыть] он произнес:
– Я хочу рассказать тебе кое–что – о Кадогане, Доме и политике. – Он сглотнул. Я никогда не видела его таким неловким. – Я должен это сделать.
Я подняла брови, побуждая его говорить.
Он открыл рот, затем снова закрыл.
– Ты молода, Мерит. И я не говорю о возрасте – сам был едва старше тебя, когда меня превратили. Ты – вампир–неофит, к тому же недавний. И тем не менее не прошло двух месяцев после твоего посвящения, а ты увидела на какое насилие и коварство мы способны.
Он взглянул на книги и тоскливо улыбнулся:
– В этом отношении мы не так уж отличаемся от людей.
В просторном помещении царила тишина, пока он мрачно смотрел на меня.
– Решения принимаются… – Он помолчал, словно собираясь с мыслями, и начал опять: – Решения принимаются с оглядкой на историю, защиту наших вампиров и обеспечение безопасности наших Домов.
Этан кивнул в сторону полок с книгами у противоположной стены, ряды пожелтевших томов с красными цифрами на корешках.
– Полный «Канон», – сказал он, и я поняла, почему «Канон» выдают вампирам–неофитам в виде краткого руководства. Здесь, должно быть, пятнадцать–двадцать томов в каждом ряду, а сколько рядов!
– Как много законов, – заметила я, рассматривал книги.
– Много истории, – уточнил Этан. – Столетия истории. – Он взглянул на меня. – Ты знакома с происхождением системы Домов, с Чистками?
– Да.
Хотя «Настольный вариант», в отличие от полного руководства, не предлагал репортаж с места событий, он содержал азы истории системы Домов – от зарождения в Германии до основания Французского трибунала, который впервые начал коллективно управлять вампирами Западной Европы. До тех пор, пока после наполеоновских войн Совет не перенес собрания в Англию. Оба события приписывались панике, вызванной Чистками.
– Тогда ты понимаешь, – продолжил он после моего кивка, – важность защиты вампиров и заключения союзов.
Я действительно понимала. Ведь меня отдали Моргану, чтобы обеспечить потенциальный союз с Наваррой.
– Брекенриджи, – сказала я. – Я считала их союзниками. Никогда бы не подумала, что он будет так со мной говорить. Не Ник. Он назвал меня вампиром – но это было не просто слово, Этан. Это было ругательство. Проклятие. – Я замолчала, посмотрела на него. – Он сказал, что заставит меня поплатиться.
– Помнишь – ты под защитой? – спокойно и искренне просил он. – Как вампир Кадогана, живущий под моей крышей.
Я была благодарна за утешение, но боялась Ника не поэтому. Я сожалела, что уступила его невежеству и ненависти.
– Проблема в том, – сказала я, – что они не просто не союзники. Они – враги.
Этан нахмурил брови, между ними образовалась крошечная складка. В его глазах… Не знаю, что это было, и предпочту и дальше не знать.
Что бы это ни было, Этан совладал с лицом, и в его голосе послышались интонации Мастера вампиров:
– Я привел тебя сюда, информация – в твоем распоряжении. Мы знаем, что ты могущественна. Подкрепи могущество знанием. Нехорошо оставаться в темноте.
Я зажмурила глаза от неожиданной удачи, а когда открыла, он направлялся к двери. Только звук затихающих в далеке шагов по мраморному полу. Дверь открылась и снова закрылась, и комната погрузилась в тишину и покой – шкатулка с сокровищами, скрытая от всего мира.
Повернувшись к книгам и осмотрев полки, я поняла замысел Этана. Когда он начинал воспринимать меня как что–то большее, чем обузу или оружие; когда мы разговаривали как равные, без должностных и исторических преград, – он давал задний ход, часто оскорбляя меня, чтобы увеличить дистанцию. Я знала по крайней мере некоторые причины его отступления, включая ощущение моей подчиненности, и подозревала о других – о разнице в нашем положении.
Но было еще что–то неуловимое. Страх в его глазах говорил, что он чего–то боится. Вероятно, что–то скрывает и не хочет мне рассказывать.
Я встряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок, потом взглянула на часы. Два часа до зари. Большую часть ночи я потратила на Этана, Ника и отца, а теперь использовала библиотеку в чисто исследовательских целях.
Книги были поделены на художественную и нехудожественную секции, как в обычной библиотеке. Каждая секция имела четкую организацию, каждая полка – безупречно чистая. Наверное, в этой комнате собраны тысячи томов. Такая внушительная коллекция просто не могла существовать без библиотекаря. Я осмотрелась, но не увидела и следа стола для выдачи книг или администратора. Интересно, кому повезло получить эту должность? И что еще важнее, почему не я стала явным претендентом? Книги или меч для бывшего аспиранта, специализирующегося на английской литературе, – легкий выбор.
Я просмотрела полки на предмет чего–нибудь читабельного и остановилась на книге в жанре городского фэнтези из секции художественной литературы. И ушла из библиотеки с тоской, на прощание пообещав стеллажам вернуться, как только появится свободное время. Затем спустилась по лестнице в заднюю часть Дома, прошла по длинному коридору до кафе, где горстка вампиров чавкала предутренними закусками и пялилась на меня, когда я проходили мимо. Я выскользнула в кирпичное патио, простиравшееся позади Дома, и по тропинке проскочила в маленький симметричный садик. В центре садика был фонтан, освещенный дюжиной встроенных в землю фонарей. Света для чтения вполне хватало. Я выбрала скамейку, забралась на нее с ногами и открыла книгу.
Время шло, вокруг было тихо и пусто. Поскольку ночь подходила к концу, я загнула страницу, закрыла книгу и вытянула ноги. Поднявшись, посмотрела на заднюю часть Дома: в окне третьего этажа виднелся чей–то силуэт. Некто стоял лицом к саду и засунув руки в карманы.
Это окно покоев фаворитки, ранее принадлежавших Эмбер, рядом с апартаментами Этана. Ныне совершенно пустые. Трудно представить, что кто–то, кроме Этана, мог там находиться и тем более смотреть в сад.
Я немного постояла с книгой в руке, наблюдая за ним. Интересно, о чем он думает? Оплакивает ее? Сердится? Смущён, потому что не смог предсказать ее предательство? Или заново пережевывает события сегодняшнего вечера, беспокоясь о Николасе, Селине и о том, во что она может нас всех втравить?
Горизонт начал розоветь. Поскольку я не испытывала особого желания попасть под лучи солнца и сгореть дотла, сидя в саду с книжкой и шпионя за своим Мастером, я вернулась в Дом, на ходу поглядывая на окно. Однако силуэт словно застыл в одной позе.
Я вспомнила Питера Гэбриэла и его песню о труде во имя выживания[15]15
Питер Гэбриэл, Кейт Буш. Don't give up.
[Закрыть]. Этан делал именно это – день за днем присматривал за тремя с лишним сотнями вампиров Кадогана. Мы вроде королевства, и он – лорд поместья, в фигуральном и буквальном смысле Мастер Дома. Наше выживание —ответственность, павшая на его плечи с тех пор, как умер Питер Кадоган.
Здесь я ему полностью доверяю. Но самая большая ошибка Этана, как мне кажется, – его неспособность отделить ответственность от всего остального в его жизни.
И от всех остальных.
Итак, ночью в конце мая я стою на лужайке поместье вампиров в Гайд–парке, уставившись на словно вырезанную из камня фигуру парня, одетого в «Армани», – врага, ставшего союзником. Забавно: сегодня я потеряла одного союзника, но приобрела другого.
Этан провел рукой по волосам.
– О чем ты думаешь? – прошептала я, прекрасно зная, что он меня не услышит.
Где магнитофон, когда он нужен?
ГЛАВА 11
В которой нашу героиню посылают в главный офис
Я внезапно проснулась и резко выпрямилась в кровати. Солнце наконец село, даря мне несколько часов бодрствования. Я подумала, насколько изменится жизнь зимой, когда в нашем распоряжении будут многие часы темноты.
С другой стороны, появится снег и длинные, холодные ночи. Я взяла себе на заметку найти теплое местечко в библиотеке.
Я встала, приняла душ, собрала волосы в хвост и натянула спортивный костюм, который мне велели сегодня надеть. Хотя официально сегодня – выходной, плюс намечалась вечеринка у Мэллори по случаю ее недалекого отъезда и свидание с Морганом, которого я ждала с нетерпением. Кроме того, у меня была запланирована групповая тренировка с охраной Кадогана, чтобы мы стали лучшими или по крайней мере более эффективными и яростными вампирами.
Официальная тренировочная форма – черный топ до середины живота с перекрещивающимися лямками и облегающие брюки с заниженной талией и до середины икры (вроде тех, что надевают на занятия йогой). Разумеется, чёрного цвета, кроме стилизованной серебряной буквы К в левой верхней части топа.
Может, не самая интересная одежда, но она прикрывала намного больше кожи, чем наряд, который Катчер заставлял меня надевать на его тренировки, – по сравнению со мной, игроки пляжного волейбола носили скафандры.
Я сунула ноги во вьетнамки, прихватила меч и закрыла за собой дверь. Затем прошла по второму этажу к главной лестнице и поднялась на третий.
Дверь Линдси была распахнута, в комнате стоял такой же шум, как два дня назад; на крошечном телеэкране показывали очередной эпизод «Южного парка».
– Как ты спишь? – поинтересовалась я.
Линдси, в таком же облачении, что и я, с белокурыми волосами, стянутыми в низкий хвост, сидела на краю кровати и зашнуровывала кеды.
– Когда восход солнца лишает тебя сознания, это получается само собой.
– Интересный подход.
– Как твое свидание с Этаном прошлой ночью?
Я знала, что этим кончится!
– Это не было свидание.
– Без разницы. Ты слишком горяча для училки.
– Мы были в библиотеке.
– О, перепихон на книжных полках. Полагаю, ты из тех, у кого есть такие фантазии, – университет и все такое. – Покончив с видавшими виды кедами для бега, она вскочила с кровати и ухмыльнулась. – Пошли поучимся.
Внизу, в оперотделе, Линдси и я заглянули в наши папки (пустые), прежде чем отправиться в огромное помещение в конце вестибюля. Там находился спортзал – место, где я бросила вызов Этану, впервые появившись в Доме Кадогана; высокий потолок, гимнастические маты и арсенал старинного оружия. Помещение опоясывал балкон, обеспечивавший наблюдателям первоклассный вид на происходящее внизу.
Сегодня, к счастью, балкон пустовал. Спортзал, однако, нет. Охранники колошматили друг друга на матах, а в самом центре в белых штанах для занятий боевыми искусствами со скучающим видом стоял волшебник. Его живот украшала круглая сине–зеленая татуировка. В руках он сжимал эфес сверкающей катаны; лампы над его головой отражали свет на безупречном клинке.
Я шла следом за Линдси и чуть не налетела на нее, когда она вдруг резко затормозила и, присвистнув в адрес Катчера, оглянулась на меня:
– К вопросу о горячих преподах. Он все еще встречается с Кармайкл, верно?
– Более чем.
Она пробормотала ругательство, вызвавшее смешок у Джульетты и тихое возмущенное ворчание у Люка.
– Какой позор! – воскликнула она.
– Ты можешь хотя бы сегодня притвориться профессионалом? – возмутился Люк.
Линдси остановилась и взглянула на него:
– Покажи мне свой профессионализм, а я покажу тебе свой.
Люк фыркнул, но вид у него был радостный.
– Солнышко, ты не определишь профессионализм, даже если он укусит тебя за задницу.
– Предпочитаю, чтобы меня покусывали за другие места.
– Это приглашение?
– Ты не настолько везуч, ковбой.
– Везуч? Свидание со мной станет счастливейшим днем в твоей жизни, блондиночка.
– О, пожалуйста, – саркастически протянула она.
Люк закатил глаза:
– Ладно, теперь, когда ты развлеклась, тащи свою задницу на этот мат. Конечно, если ты можешь уделить нам пару минут своего драгоценного времени.
Не успела Линдси ответить, как Люк обошел по кругу других охранников, расставляя их по порядку.
На краю матов, когда мы снимали обувь, я искоса глянула на нее:
– Издеваться нехорошо.
Она согласно кивнула и улыбнулась:
– Верно. Но зато весело.
Разувшись, мы ступили на маты и сделали несколько упражнений на растяжку, затем подошли к краю и выстроились перед Катчером. Опустились на колени и уселись в позицию сэйдза[16]16
Сейдза – японская поза сидения на корточках.
[Закрыть] положив левые руки на рукояти мечей и приготовившись слушать.
Когда мы были готовы, Люк встал рядом с Катчером упер руки в бока и осмотрел нас.
– Леди и… леди, – начал Люк, – поскольку сексуальные домогательства уже начались, полагаю, вы заметили что у нас особенный гость. В течение двух недель мы будем оценивать ваше умение владеть катаной, знание кат[17]17
Ката – формализованная последовательность движений, связанных друг с другом принципами боя.
[Закрыть] и способности выполнять необходимые движения. Вместо того чтобы надирать друг другу задницы; как бы это ни было мне приятно, Катчер Белл, – он наклонил голову в сторону Катчера, – бывший Хранитель Ключей, покажет вам, как это делается. Будучи охранниками Кадогана под моим чутким руководством, вы, разумеется, лучшие из лучших, но он сделает вас еще лучше.
– «Топ ган»[18]18
«Топ ган» — самый популярный фильм об американской армии, известный своим сентиментальным патриотизмом.
[Закрыть], – прошептала я Линдси.
Мы начали обращать внимание на повсеместные цитаты Люка из поп–культуры, придя к выводу, что, поскольку он обзавелся клыками во времена Дикого Запади, его завораживает кино и телевидение. Жизнь в обществе источающих магию вампиров заставит поверить во что угодно!
– Катчер больше не член Ордена, – добавил Люк, – а гражданское лицо. Поэтому нет необходимости отдавать ему честь. – Люк хмыкнул, видимо позабавившись над двусмысленностью сказанного.
Парочка охранников хихикнула для пущего эффекта, но мы застонали.
И Линдси наклонилась и прошептала:
– Как ты и говорила, задница хорошая, но не ее обладатель.
Я осталась довольна, что Люка наконец оценили как «хорошую задницу».
Катчер выступил вперед, и его серьезный взгляд, поочерёдно задержавшийся на каждом из нас, мгновенно прекратил смешки.
– Вы можете прыгать, – заговорил он, – но не умеете летать. Вы живете в ночи и не выносите солнце. Вы бессмертны, но деревянная щепка, воткнутая в нужное место, превратит вас в пепел.
«Ученики» заметно притихли. Катчер подошел к концу ряда, затем медленно двинулся обратно.
– За вами охотятся. Вас уничтожают. Тысячи лет вы скрывались. Потому что, как и у всех живых существ, у вас есть слабые места.
Он поднял катану, и я моргнула, когда клинок, поймав луч света, блеснул. Катчер остановился перед Питером.
– Но вы сражаетесь с честью. Вы сражаетесь сталью.
Ещё один шаг, и он перед Линдси.
– Вы быстрее.
Он притормозил передо мной.
– Вы нечто большее, чем прежде.
Моя кожа покрылась гусиными пупырышками.
– Урок первый, – продолжил он. – Это не игра с мечами. Скажете подобное при мне и увидите последствия. Урок второй. До сих пор вам везло: почти столетие вы жили в мире, по крайней мере в Домах, но это изменится. Селина на свободе и думает только о себе. Сейчас или позже она причинит вред. Если сможет. – Катчер постучал пальцем по голове. – Это ее метод.
Он поднял катану, держа ее горизонтально перед собой.
– Это ваше оружие, спасение и жизнь, а не игрушка. Это понятно?
Мы коллективно кивнули.
Катчер повернулся, подошел к другому концу мата и поднял ножны своей катаны. Убрал клинок, затем взял два боккэна – деревянные тренировочные мечи, формой и весом копирующие катаны, – и вернулся к нам. Покрутил один боккэн в руке, приспосабливаясь к его тяжести. Вторым указал на меня:
– Давай, Страж.
«Черт!..» – подумала я, не желая становиться центром всеобщего внимания на его уроке, но встала и отстегнула катану. Прежде чем выйти на середину мата, почтительно поклонилась. Катчер протянул мне второй боккэн.
– В следующий раз мы сделаем это, – сказал он группе охранников, с нетерпением ожидавших нашей схватки, – с завязанными глазами. Ваши чувства достаточно остры, чтобы вы могли отразить атаку, не пользуясь зрением. Но сегодня, – Катчер принял боевую позу: одна нога перед другой, колени согнуты, обе руки на эфесе катаны, – вы можете использовать глаза. Позиция стоя, – приказал он, указывая, что я могу отразить его атаку, не выпрямляясь и не выхватывая катану из ножен.
Я скопировала его позу, держась от него на расстоянии двух мечей и поднимая боккэн над головой.
– Первая ката, – произнес он перед тем, как броситься на меня.
Мои мышцы сжались в ответ на просвистевшее дерево, но он не коснулся меня. Я ответила выпадом вниз, двигаясь плавно и гибко. Я не Мастер, но чувствую себя с катаной довольно уверенно. Идея та же, что в основных балетных позициях, – учишь основы, и они дают тебе навыки, необходимые для более сложных движений.
Выполнив первую кату, мы вернулись в исходную полицию, затем проработали оставшиеся шесть. Катчер выглядел в общем довольным моей работой. В какой–то момент он отошел от меня и заставил повторить последние три каты против невидимого противника, чтобы проверить мою форму. Он был строгим учителем – комментировал угол наклона моей спины, положение пальцев па рукоятке, правильное распределение веса. Когда мы закончили и Катчер сделал замечания группе, он снова повернулся ко мне.
– Теперь пофехтуем, – сказал он, с вызовом выгибая брови.
Мой желудок провалился в пятки. Довольно легко прятать мою вампирскую составляющую, когда я ношу нарядную одежду или гуляю по улице. Но это намного сложнее в центре спортзала, если к голове приставлен деревянный меч. И это как раз то, что привлекает ее внимание.
Я выдохнула и снова напряглась, выставив меч перед собой. Пошевелила пальцами, поудобнее устраивая их на эфесе и пытаясь держать себя в руках в ожидании предстоящей схватки.
Нет. Поправка: схваток. Между мной и Катчером и между мной и ею – вампиршей внутри меня.
– Готовность. Внимание. Начали, – сказал Катчер и атаковал.
Он приблизился ко мне с поднятыми руками и ударил катаной вниз ловким вертикальным движением. Я уклонилась от удара, подняв меч горизонтально и сделав вращательное движение, которое выпустило бы ему кишки. Но для человека Катчер был слишком быстр, не говоря о проворстве. Он крутанулся вокруг себя, отклонившись, и избежал удара моего боккэна.
Я так впечатлилась его движением – это было похоже на танец Джина Келли[19]19
Джин Келли (1912 – 1996) – американский актёр, танцор, певец и хореограф; звезда музыкального кинематографа.
[Закрыть], с присущей ему вызывающей серьезностью, – что ослабила защиту. И в этот момент он подловил меня.
Катчер завершил оборот вокруг своей оси и ударил боккэном по моей левой руке, усилив удар за счет инерции своего тела.
Рука взорвалась болью. Я выругалась и зажмурилась.
– Никогда не ослабляй защиту, – без всякого извинения предупредил Катчер. Я открыла глаза и увидела, что он снова в исходной позиции, с боккэном наготове. – И никогда не отводи взгляд от нападающего. – Он кивнул мне. – Это пройдет, и у тебя, вероятно, будут более серьезные раны, когда это все закончится. Попробуем еще раз.
Я выплюнула отборное ругательство в адрес моего «нападающего», но снова встала в позицию и поудобнее сжала рукоятку боккэна. Рука пульсировала от боли, но я же вампир – скоро пройдет. Это часть наших генетических особенностей.
Пусть он и не вампир, но хорош. Я – быстрая и сильная, но у меня нет ни его природной сноровки, ни такого опыта в фехтовании. К тому же я пострадала. И пыталась изо всех сил сражаться без сражения. Заглушить поднимающуюся волну адреналина и гнева, которая спровоцирует ее – перед толпой приученных к схваткам вампиров. А выпустить наполовину сформировавшегося вампира в мир, да еще на публике, – не лучшая идея. Надо пройти по лезвию ножа.
Будучи вампиром–неофитом и одновременно бывшей студенткой, я скорее реагировала на выпады Катчера – крутилась вокруг своей оси, ударяя мечом, когда он не успевал ставить блок, – чем придерживалась определенной тактики.
Он двигался слишком быстро, чтобы я могла и защищаться, и нападать, хотя пыталась. В том числе анализировать его движения и находить уязвимые места.
Чем дольше мы фехтовали, тем сложнее было анализировать. С каждым движением моего боккэна, с каждым выпадом и поворотом мои конечности расслаблялись, мозг отключался, и я начала драться по–настоящему.
К несчастью, как только я позволила адреналину захватить всю себя, а телу затанцевать с боккэном в руках, вампирша внутри меня вырвалась на волю. Я кружилась, выставив боккэн перед собой, а она завладела моими руками–ногами. Я заморгала, почувствовав, как от ее движений теплота наполняет вены. Теплота – это забавно, несвойственно телу вампира. Но сейчас все зашло слишком далеко.
Она дернулась вперед без предупреждения и взяла контроль, будто кто–то вошел в мое тело. Я наблюдала, что происходит перед моими глазами, но это она двигала моими руками, внезапно ускорив движения и увеличив ловкость. Настолько, что их никто не мог превзойти, даже волшебник, квалификацией и смыслом жизни которого было оружие.
Она не собиралась терпеть маневры человека. Там, где я защищалась, она бросалась вперед, атакуя Катчера и заставляя его отступить почти к противоположному концу мата. Словно показывали кино или я сидела в мысленном театре, наблюдая за схваткой со стороны.
Когда мой боккэн скользнул по голове Катчера в миллиметрах от кожи и кости, мысль о том, что я могу его ранить, и серьезно, толкнула меня – Мерит – вперед. Я выдохнула, уклоняясь от очередного удара и загоняя ее вглубь.
Когда я втянула кислород и снова глянула на него, увидела в его глазах что–то неожиданное. Не осуждение – гордость. Не страх – оттого, что я чуть не пронзила его горло, и не злость, что зашла слишком далеко. Его глаза горели возбуждением человека, захваченного битвой.
От этого взгляда стало еще хуже. Он взволновал ее. Гордость, жажда в его глазах…
Я испугалась. Мгновенно выпустила ее и чуть не навредила своему учителю. Расчет прост: вампиршу надо подавить.
К несчастью, хотя подавление уменьшало вероятность лишить Катчера жизненно важного органа, оно также ослабило мою способность противостоять ему. Точно как говорил Йейтс: все начало распадаться. Части моего мозга, сосредоточенные на битве и сохранении контроля над ситуацией, работали и над мыслью, как близко я подошла к противнику, чтобы взять его кровь – причинить вред человеку, стремившемуся подготовить меня к схватке.
Эксперт по Второму Ключу или нет, но Катчер начал уставать. Конечно, он умел пользоваться оружием. Знал, как и когда взмахнуть боккэном для максимального эффекта. Но все же он был человеком (во всяком случае, я так полагала), а я – вампиром. Я более вынослива. Но чего у меня нет, так это опыта в фехтовании. Поэтому, хотя он начал уставать, мне тоже становилось хуже. Я терпела его критику, какой бы унизительной она ни была. Но удары выносить тяжелее.
Два раза он взмахивал боккэном, описывая что–то вроде неровной арки. Дважды я пропустила удар. Один – по левой руке, которая еще горела от последнего контакта, второй – по икрам. И я упала на колени перед коллегами.
– Вставай, – сказал Катчер, взмахивая концом боккэна. – И на этот раз хотя бы попытайся уйти от удара.
– Я пытаюсь, – пробормотала я, поднимаясь и опять становясь в позицию.
– Знаешь, – произнес Катчер, набрасываясь на меня с серией ударов боккэном, заставивших меня попятиться к противоположной стороне мата. – Селина не даст тебе возможности разогреться. Она не будет сдерживать удары и не станет ждать, пока ты позовешь на помощь.
