Текст книги "Вампиры города ветров"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Этан придвинулся ближе, упираясь руками по обе стороны меня, вцепившись пальцами в полки, прижимаясь всем телом и пристально глядя изумрудными глазами. Поднес руку к моему лицу, погладил нижнюю губу большим пальцем. Его глаза стали серебряными – верный признак голода и возбуждения.

– Этан, – нерешительно произнесла я, но он покачал головой, уставившись на мои губы, потом его глаза закрылись. Он прижался еще сильнее, губы легко коснулись моих. Дразня, намекая, но не целуя. Мои веки упали, его руки оказались на моих щеках. Его дыхание стало отрывистым и напряженным, когда его губы оставили след на мне, покрывая поцелуями закрытые глаза, щеки – все, кроме губ.

– Ты нечто намного большее…

Эти слова погубили меня, запечатлели мою участь. Моя сердцевина растаяла, тело затрепетало, руки–ноги ослабели в ответ на его старания возбудить, добиться согласия.

Я открыла глаза и посмотрела на него, когда он отстранился, глядя на меня широко открытыми, настойчивыми, исступленными зелеными глазами. Он был так красив, в его глазах так ясно читалось желание… Золотистые волосы обрамляли лицо – эти невероятные скулы, рот, который мог соблазнить и святую.

– Мерит, – хрипло произнес он и прижался лбом к моему, спрашивая согласия, моего разрешения.

Я не была святой.

Широко открыв глаза, приняв решение и отметая последствия, я кивнула.

ГЛАВА 19
Плачущий волк

Его первым движением была убийственная улыбка мальчишеского удовольствия, превратившаяся в самую сексуальную торжествующую усмешку, которую я когда–либо видела. Вид чистого хищного удовлетворения, охотника, планировавшего, интриговавшего и получившего свой приз, завладевшего своей добычей.

«Как своевременно», – подумала я.

– Не шевелись, – прошептал он, снова склонился ко мне, и его веки сомкнулись, когда он нагнул голову.

Я подумала, он сейчас поцелует меня, но это оказалось лишь поддразниванием, прелюдией к программе действий, которая у него была на уме. Он поцеловал линию челюсти, затем подбородок, затем прикусил мою нижнюю губу, оттягивая ее зубами.

Выпустив меня, он снова пристально посмотрел на меня, провел большим пальцем по скуле. Он изучал меня, рассматривал. На этот раз, когда его ресницы опустились, он поцеловал меня по–настоящему, погружаясь языком в мой рот.

Собрав в кулак волосы на моем затылке, он дразнил мой язык своим, желая, чтобы я отозвалась, ответила ему, а не просто уступила.

Я вцепилась в лацканы его пиджака, притягивая к себе, окунаясь в его теплоту, запах и вкус.

На миг я задумалась, перед тем как решить, что я не настолько поражена собственными действиями, чтобы отпустить его.

Этан.

Это был даже не шепот, лишь мысленный зов по имени, но он ликующе застонал, вобрал губами мой язык и начал дразнить его движениями и жаром своего рта.

Я целовала его, позволяла ему целовать себя, сжать меня за бедра, вцепиться пальцами в ткань футболки, скользнуть руками по талии и провести по спине, притянуть меня ещё ближе.

Он прижимался все теснее, медленно проводя ладонями вверх по спине. Чувствуя его тело вплотную к своему, я ощущала его эрекцию, его твердость у своего живота.

Я взяла его лицо в ладони, и мы целовались длинными чувственными поцелуями, обменивались дразнящими покусываниями, густой золотистый шелк его волос струился между моих пальцев… Пока не раздался стук в дверь библиотеки.

Этан отпрянул, положив одну руку на бедро, вторую на рот, стирая улики.

– Да? – Его голос был громок, словно выстрел пушки в пустой комнате.

Я провела тыльной стороной ладони по губам.

Дверь открылась, в проеме появился силуэт, и Малик вошёл внутрь.

– Они здесь, – сказал он, глядя на меня с тенью невысказанного сочувствия в глазах, затем посмотрел на Этана. – В передней гостиной.

Этан кивнул:

– Проводи их в мой кабинет. Мы придем через минуту.

Не глядя на нас, Малик кивнул и вышел, дверь закрылась с тяжелым медленным ударом.

Я отошла назад к столу и уставилась на записные книжки и тексты, которые начала собирать. Сердце колотилось, чувство вины, которое я вылила на Моргана, наполняло грудь.

Что я натворила? Что, я… мы чуть не сделали?

– Мерит.

– Не надо. – Я закончила складывать записные книжки, подняла их, взяла катану в ножнах и прижала все это к груди как щит. – Не надо. Это не должно было случиться.

Этан не отвечал, пока я не двинулась к двери. Он остановил меня, положив твердую руку на мой локоть. Даже тогда выгнутая бровь была единственным вопросом, адресованным мне.

– Ты отдал меня ему.

Его глаза немедленно расширились. Он был удивлен, что это имело значение; что меня волновал тот факт, что он хотел меня, несмотря на свои сомнения, и все же отдавал меня Моргану, ждавшему нас этажом ниже.

Я убрала локоть и пошла к двери. Дойдя до нее, я остановилась, повернулась и взглянула на него, обнаружив все то же изумленное выражение лица.

– Ты принял решение, – сказала я. – И тебе придется с этим жить.

Спустя миг очевидного изумления он покачал головой:

– У нас посетители. – Его голос был холоден. – Пойдем.

С ножнами и бумагами в руках я последовала за ним.

Когда мы спустились по лестнице, все уже собрались в кабинете. Морган, Скотт Грей и Ной Бек сидели в креслах вокруг стола для совещаний. Я не видела Скотта и Ноя с той ночи, когда защитила Этана от моего будущего бойфренда, за ночь до того, как Селина попыталась убить Этана. Казалось символичным, что мы снова встречаемся при драматических обстоятельствах.

Скотт высок и темноволос, одет в джинсы и футболку с логотипом «Кабз». Он был спортивным фанатом, поэтому спортивная одежда являлась униформой Дома Грея. Вместо медальонов, какие были у Наварры и Кадогана, Дом Грея носил хоккейные свитера.

Ной оделся в черные брюки со множеством карманов и чёрную рубашку – единственные вещи, в которых я его видела. Ной был ниже Скотта, что ничего не значило, поскольку Скотт, наверное, был ростом шесть футов четыре дюйма, но зато Ной – более широкоплечий. Он явно проводил много времени в тренажерном зале. В то время как Скотт излучал юношеское обаяние, демонстрируя ямочку на подбородке, Ной обладал суровой красотой: каштановые волосы, большие голубые глаза, чувственные губы, трехдневная щетина, сильные челюсти.

Морган все еще был одет в джинсы и футболку и сохранял хмурый, раздраженный взгляд, который направил на меня, как только я вошла в кабинет.

Я покраснела. Поднимающееся чувство вины заставило тепло прилить к щекам. Я сделала именно то, чего он страшился, – поддалась соблазну. И готова поспорить на деньги, на мне до сих пор сохранился запах туалетной воды Этана.

Люк и Малик стояли у противоположных концов стола, оба в черных цветах Кадогана. Этан подошел к столу и занял кресло во главе, Люк встал позади него.

Я двинулась к другому концу стола, по пути кивнув Ною и Скотту. Когда Малик сел, я встала за его спиной.

– Джентльмены, – заговорил Этан, – как я упоминал у нас возникла проблема, которую необходимо решить. Причем очень быстро.

И он подробно рассказал об угрозе Ника, двадцатичетырёхчасовом требовании и расследовании, проводимом Джеффом. Затем перешел на личности.

– Мы смогли добыть эту информацию, – объявил он, – потому что Мерит согласилась вернуться в дом отца и восстановить семейный круг общения от нашего имени. – Он обращался ко всем присутствующим, но его взгляд сосредоточился на Моргане.

Я закрыла глаза, внезапно утомившись от Этана Салливана.

Это была реабилитация. Он пытался, даже после того, что произошло в библиотеке, дать мне оправдание для Моргана. Объяснить, что показавшееся ему неуместным мое появление рука об руку с Этаном на приеме было на самом деле обязанностью, исполнение которой он потребовал от меня, и совершенно платонической.

Сомнительный поступок – попытка компенсировать причиненный ущерб, когда он потребовал сопровождать его к моему отцу.

С другой стороны, от этого попахивало трусостью. Он хотел меня, это очевидно, и не первый раз. Однако продолжал толкать меня к Моргану и прилагать усилия по нашему сближению. Это указывало на бездну эмоциональных проблем, которые, знаю, я не осмелилась бы исследовать.

Но я поцеловала его и видела выражение глаз – желание, триумф, оттого что он добился меня. Может, Линдси права: под внешностью холодного, спокойного и сдержанного вампира кроется что–то большее. Но каков риск…

Я погрузилась в размышления, поэтому, когда звук моего имени вырвал меня из задумчивости, я осознала, что поднимаю пальцы к губам, чтобы коснуться того места, где мы соединялись. Маскируясь, я постучала пальцем по подбородку, надеясь, что это выглядит интеллектуально.

– Да? – переспросила я Этана, обнаружив, что все уставились на меня.

Морган, в частности, утратил немного пыла, хотя все еще смотрел с подозрением.

– У тебя есть что добавить к моему рассказу? – спросил Этан. – Возможно, об угрозе, содержащейся в письме?

Я послушно склонила голову.

– Оно кровожадное, – произнесла я. – Упомянуты старые и новые способы умертвления. Но я не увидела в письме ничего такого, что могло бы указать на конкретного человека или вампира–злоумышленника.

Этан обвел взглядом вампирских лидеров:

– Кому–нибудь удалось выяснить что–то по поводу этой угрозы?

Вокруг стола все покачали головами.

– Черная дыра, – ответил Ной. – Я ничего не узнал.

– Аналогично, – объявил Скотт.

Морган подался вперед:

– Так что мы теперь будем делать? До зари – два часа, и у нас осталась, скажем, пара часов завтра ночью. Не срок для полноценного расследования, даже если бы мы знали, кто все затеял.

– Письмо может дать нам направление еще сегодня, – напомнил Этан. – Мы ждем заключения эксперта. В любом случае надо достичь соглашения, прежде чем мы разойдемся. Первый шаг, полагаю, – принять всевозможные меры насчет угрозы. Мы с Мерит принесли Брекенриджам заверения, что угроза не исходит из Дома Кадогана. Можете вы гарантировать то же самое?

– Угроза не исходит от Грея, – бесстрастно произнес Скотт. – Как вы знаете, это не наш стиль.

– И не наш тоже, – поддержал Морган слегка раздраженно. – Вампиры Наварры не угрожают людям.

Больше, подумала я, и мы с Этаном обменялись пониющими взглядами.

– Вы знаете, что я не могу ответить тем же, – сказал Ной. – У меня нет власти, чтобы пообещать подобное от имени независимых вампиров. Я – лишь представитель для обмена информацией и не в курсе начала истории с Бекенриджами. Я определенно ничего не слышал по своим каналам. Если вампиры за пределами Домов и замешаны, мне об этом ничего не известно.

– Именно поэтому у нас есть Дома, – пробормотал Морган, откидываясь в кресле. – Чтобы предотвращать подобные ситуации. – Он сцепил руки за головой и скользнул по Этану взглядом. – Итак, у тебя есть заверения от большой тройки Чикаго. Ты думаешь, этого хватит, чтобы успокоить людей?

– Вряд ли, – ответил Этан. – Они захотят получить конкретную информацию по поводу угрозы, имена звонившей и отправителя письма.

– Значит, если мы не выясним это, нам крышка, – заключил Морган. – Он опубликует репортаж, и все. Возобновят слушания, проведут необходимые законы и запрут нас в Домах на ночное время.

– Будем действовать последовательно, – спокойно сказал Этан. – Не стоит спешить с выводами.

– Ой, только не надо строить передо мной эксперта, Салливан. Я не так стар, как ты, но я и не новичок.

– Гриер! – одернул его Скотт.

Скотт, как я узнала из своего исследования, относительно новый Мастер. Тем не менее у него было больше связей и опыта, чем у Моргана. Его тон явно напоминал об этом. Впервые я слышала, чтобы Скотт пользовался своим авторитетом, и тем эффективнее это оказалось.

Морган проглотил грубость, которую хотел произнести, и откинулся в кресле, сузив глаза и уставившись перед собой на стол. Может, не только я плохо переносила превращение. В моем случае – из человека в вампира. В случае Моргана – из Второго в Мастера.

– Мы можем предоставить заверения от имени Домов, – произнес Этан, подытоживая достигнутые договоренности. – Что еще?

– На самом деле, – сказал Скотт, – у меня вопрос. Он взглянул на Моргана. – Хотя я не хочу выказать не уважение к тебе, мы столкнулись с новым всплеском рейвов и угроз в наш адрес. Кто–то распространяет отталкивающую информацию о наших манипуляторских способностях. Это приводит к тому, что мы начинаем злиться друг на друга. Какова вероятность того, что здесь замешана Селина?

Морган стиснул челюсти. Этан и я переглянулись.

– Не думаю, что у нас есть убедительные факты «за» или «против», – сказал он, явно решив не озвучивать обстоятельства, найденные в библиотеке. – Хотя она продемонстрировала, что не выше раздоров между Домами.

– И что из этого раздора личное, Салливан? – Морган сел прямо и повернул голову к Этану. – Можешь ли ты быть нейтральным насчет Селины? !

Этан выгнул бровь:

– Нейтральным? Насчет Селины? Разве ее действия до сегодняшнего дня предполагали возможность нейтралитета по отношению к ней?

«Согласна, – подумала я, – учитывая, что эта женщина пыталась убить Этана и меня». Да, у меня особые, очень конкретные чувства к Селине Дезалньер. И нейтральность в их число не входит.

– Послушайте, – вступил Ной, – невзирая на ее предыдущие действия, прежде чем ввязываться в личную вендетту, я – на стороне Гриера. Если у нас нет улик давайте не будем приписывать вину кому–то конкретному. ГС освободил ее, и мы переступим границы, если будем слишком присматриваться. Вы знаете, как это бывает.

Я – нет, но его слова меня удивили. Я добавила их в свой список библиотечных изысканий.

– Таким образом, единственное, чего мы достигнем, фокусируя внимание на Селине, – раздражения Гринвичского Совета и зря потраченного времени на расследование, для которого у нас не хватает политического капитала. – Ной покачал головой и откинулся в кресле. – Не то чтобы я считал ее святой, но, полагаю, следует искать аргументы, не затрагивая этого пункта.

Скотт пожал плечами:

– Определенно не святая, согласен. Я предложил это на всякий случай. Если улик нет, будем смотреть шире.

– Значит, решено, – подытожил Этан, но между его бровями образовалась складка обеспокоенности.

Замечания Скотта и Ноя не подразумевали, что они слепо поддерживают Селину, но их надо убедить в ее вине. Эта ноша явно возлагалась на нас.

– Все сходится на Брекенриджах, – заметил Люк. – Что–то мы упускаем. Почему эта семья? Почему сейчас? Если злоумышленник получил информацию о Джейми и использует ее, чтобы добиться чего–то от Брекенриджей, зачем вовлекать нас? Какая связь между Брекенриджами и вампирами? Откуда враждебность?

Враждебность. Именно это слово помогло, расставило кусочки пазла по местам.

Я подумала о вопросах Ника, которые он задавал рядом с Домом и потом в лабиринте. Покалывание магии, ненависть в глазах. Движение в подлеске и животное, смотревшее на меня сквозь деревья. Такое же покалывание я ощутила в кабинете папы Брека – явное предубеждение, ненависть к вампирам. Сокрытие информации о Джейми, стремление защитить его.

– Они – не люди, – сказала я вслух, затем посмотрела вверх и встретилась со взглядом Этана.

– Они – не люди? – переспросил Скотт.

Этан внимательно смотрел на меня, и я сразу увидела, что он понял.

– Враждебность. Недоверие к вампирам. – Он кивнул. – Очень может быть, что ты права.

– О чем вы говорите? – поинтересовался Морган.

Этан, продолжая смотреть на меня, кивнул, отдавая инициативу в мои руки. Я обвела взглядом комнату, посмотрев присутствующим в глаза.

– Они – оборотни. Брекенриджи – оборотни.

Вот почему я чувствовала покалывание магии вокруг Ника. Он – оборотень. В отличие от вампиризма, оборотничество наследуется. Все они – отец, Ник и его братья – связаны лояльностью по отношению к Габриэлю Киину, Апексу, альфе Северо–Американской стаи.

– Животное на месте рейва, – сказала я, припоминая смесь животного и магического. – Наверное, это был Ник.

Голова Моргана резко повернулась в моем направлении

– Ты была на месте рейва? – Он подался вперед, опираясь ладонями на стол, и повернулся к Этану. – Ты взял её на место рейва? Ей только два месяца, ради бога!

– У нее был меч.

– Я повторяю: ей едва исполнилось два месяца. Ты хочешь, чтобы ее убили?

– Я принял решение, основываясь на знании ее способностей.

– Господи, Салливан, я тебя не понимаю!

Этан отодвинул свое кресло, встал и наклонился над столом для совещания, опираясь на расставленные пальцы.

– Во–первых, я никогда не поставил бы Мерит в ситуацию, с которой, по–моему, она бы не справилась. Кроме того, она была со мной, а также с Катчером и Мэллори Кирмайкл, которая, как мы обсуждали, входит в достаточную силу, чтобы защитить тех, кто рядом. Полагаю, что Орден стремится упрочить свое присутствие в Чикаго исключительно для того, чтобы использовать ее таланты.

Это заставило меня выпрямиться. По–видимому, поездка Мэллори в Шомбург оказалась более значимой, чем понять.

Этан подался вперед чуть сильнее, бросил на Моргана, косой взгляд, от которого я бы уползла в угол, повизгивая и поджав хвост, и высокомерно выгнул бровь.

– Во–вторых, я уже говорил тебе однажды и повторяю в последний раз: помни о своем положении. Я не обсуждаю возраст или престиж твоего Дома, Гриер. Но ты являешься Мастером меньше, чем Мерит вампиром, и может, вспомнишь, что ты обязан своим Домом ей, поскольку твой бывший Мастер счел нужным совершить покушение на мою жизнь.

Он замолчал, но выражение его глаз сказало многое из того, что он не произнес, – что если Морган снова бросит вызов, Этан заставит его ответить за последствия.

В комнате повисло тягостное молчание. Спустя минуту, отхлестав Моргана сузившимся взглядом, – Морган вызывающе смотрел в ответ, – Этан медленно перевел взгляд на меня, и я увидела в его глазах что–то новое. Уважение.

Мой живот свело от силы этого взгляда и от того, что он смотрел на меня как на равную, хотя ранее считал меня кем–то намного ниже. Мы стали чем–то вроде команды – дуэт Кадогана, объединившийся против наших врагов.

– Итак, – продолжил Этан, снова усаживаясь в кресло, – если они – оборотни, что это дает нашему расследованию?

– Может, они защищают слабейшего члена, – сделал вывод Люк. – Они охраняют Джейми, защищают его от предполагаемой угрозы. И из того, что я понял, это не является чем–то необычным для Бреков. Джейми и раньше был паршивой овцой, человеком без цели. Может, именно поэтому выбрали Брекенриджей. Вероятно, кто–то знает о Джейми нечто, делающее эту семью уязвимой. – Он нахмурился. – У Джейми могут быть магические затруднения. Например, он не может превращаться полностью или вовсе лишен такого дара.

– Если это правда, у папы Брека проблема, – подытожил жил Этан.

– И пока Джейми жив, у папы Брека есть тайна, – подытожил Люк.

Я хмуро глянула в сторону Люка:

– Что значит – «пока Джейми жив»?

– Стаи обладают жесткой иерархией, – объяснил Ной. – Сильнейшие члены руководят стаей, слабейшие служат, или их выбраковывают.

Выбраковывают – дипломатический термин, означающий, что самых хилых в помете убивают.

– Это… ужасно, – сказала я, широко распахнув глаза.

– С точки зрения человека, – пояснил Ной, – возможно. Но они – не люди и руководствуются другими принципами. У них иное прошлое и иные проблемы. – Он пожал плечами. – Не уверен, что мы можем их судить.

– За убийство членов своего общества? – Я покачала ни головой. – Я чувствую себя совершенно комфортно, осуждая это, независимо от их прошлого. Естественный отбор – одно, а это евгеника, социальный дарвинизм.

– Мерит, – сказал Этан, и в его голосе прозвучал мягкий укор, – сейчас не время и не место.

Я закрыла рот, принимая порицание. Услышала презрительное фырканье Моргана, предположив, что он не согласен с порицанием либо с моим повиновением.

– Откладывая вопрос этики, – продолжил Этан, – Джейми тем не менее – член семьи. Габриэль – не в курсе, или ему все равно.

– Господи, – произнес Скотт, потирая лицо. – И без того было хлопотно, когда мы боролись против «Трибюн» города Чикаго. А теперь еще столкнулись с чертовым Северо–Американским Централом. Гриер прав, – сказал он с явным беспокойством на лице, – нам крышка.

– Предложения? – спросил Этан.

– Разрешите мне позвонить, – сказала я, прикинув, что и так уже должна Джеффу одну услугу. Еще одна погоды не сделает.

Этан секунду смотрел на меня, видимо решая, готов ли он довериться моему суждению. Он кивнул:

– Давай.

Я вызвалась встретить Джеффа у дверей Дома Кадогана. Подумала, что он оценит личное внимание и почувствует себя немного увереннее в Доме вампиров, если у него будет личный охранник и сопровождающий. По край ней мере, так я ему объяснила.

Я стояла в дверях, скрестив руки, в ожидании, когда охранники «РДИ» впустят Джеффа на территорию. Его худое тело было одето в брюки цвета хаки и застегнутую до верха рубашку с длинными рукавами, закатанными до локтя. Каштановые волосы развевались, когда он объявился на тротуаре с руками в карманах и глупой ухмылкой на лице.

Он взлетел по лестнице к портику и встретил меня в дверях. В его глазах было чуть больше обожания, чем мне по вкусу, но Джефф делал нам одолжение – особенно как оборотень, пришедший в логово врага. Поэтому я смирилась

– Привет, Мерит.

Я улыбнулась ему:

– Ты вовремя. Есть новости насчет письма?

– Да, – ответил он, бросив обеспокоенный взгляд внутрь Дома. – Но не здесь. Слишком много ушей.

Его ответ не сулил ничего хорошего, но я уловила намек.

– Ценю, что ты пришел. И потратил вечер на установление источника письма.

– За это меня и прозвали Чемпионом.

Я хихикнула и посторонилась, впуская его в Дом.

– С каких пор тебя прозвали Чемпионом?

Он остановился в вестибюле, ожидая, пока я закрою дверь, и одарил меня ухмылкой:

– Помнишь, что мы с тобой встречаемся?

– Точно, – торжественно сказала я. – Как у нас дела, кстати?

Я указала ему дорогу в кабинет Этана, и он пошел рядом со мной, разглядывая Дом и проходящих мимо вампиров.

– Ну, меня на самом деле называют Чемпионом. Имею в виду, хотя моя работа страдает.

– Сейчас?

Мы дошли до закрытой двери кабинета, и Джефф провел рукой по волосам. Это нервное, решила я, но он взглянул на меня и рассмеялся:

– Да, ты склонна несколько… отвлекать. Ты знаешь, руками – все время звонишь, пишешь смс.

Хотя он взглянул на меня с улыбкой, но в уголках глаз застыл страх, наполнивший воздух ощутимым вяжущим привкусом.

– Когда мы войдем внутрь, я буду и твоим Стражем тоже.

Он снова улыбнулся, и мне показалось, что напряжение в его плечах слегка уменьшилось.

– И знаешь что? – спросила я, берясь за дверную ручку.

Он опять провел рукой по волосам.

– Что?

– Ты – мой самый любимый оборотень.

Джефф закатил глаза:

– Не то чтобы я недооценивал свою мужскую привлекательность, но я – единственный оборотень, с которым ты знакома.

– На самом деле, Джефф, в этом и проблема. – Я открыла дверь, и мы вошли.