Текст книги "Вампиры города ветров"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Этан, предупредила я, выхватывая меч.

Этан протянул руку к шее Питера. Нет, не к шее – к медальону. Он потянулся к символу членства в Доме Кадогана, которое вскоре станет бывшим.

– Хорошо, стой! – воскликнул Питер, отшатнувшись от Этана. – Стой! – Он окинул взглядом окрестности, затем снова посмотрел на Этана. – Ты не понимаешь, Салливан. Ты не понимаешь, что нам надо и что она может дать нам. Мы – вампиры! – Его голос стал громче, разносясь по пустой парковке, над озером, затем снова затих. – Они смеются над нами, хотя смертны. И хотят отнять наши права. Нельзя этого допустить!

– Кто смеется над нами? – спросила я. – Люди?

Питер взглянул на меня с грустью:

– Оборотни, притворщики.

Вампирский вариант враждебности Ника, подумала я. Произошедший из какой–то исторической междоусобицы и такой архаичный.

– Этан, – продолжил Питер, – Киин ведет оборотней в Чикаго. Они уже практически здесь. Ты не можешь позволить Дому Кадогана пасть. Ни из–за оборотней, ни из–за людей. И не можешь допустить превращения Дома в вампирский аттракцион. Обложки журналов? – Он выругался. – Мы заслуживаем лучшего. Мы бессмертны и можем снова властвовать над ночью. Но для этого надо действовать.

Что из этой паранойи – идеи Питера, молча спросила я у Этана, а что – манипуляции Селины?

Понятия не имею, ответил он.

– Следует пробудить Дома, – сказал Питер. – В первый раз мы позволили оборотням сбежать. Во время Чисток они избежали ответственности в качестве сверхъестественных существ. Но они – наши враги, Этан, и мы должны помнить об этом.

– У нас мир, – возразил Этан. – С людьми и с оборотнями.

– Мы не признаем очевидного, – вызывающе бросил Питер. – Для нас наступило время готовиться.

– Вот почему были отправлены эти письма? И почему выбрали целью Брекенриджей? Чтобы спровоцировать войну между оборотнями и вампирами?

– Они выбраны, потому что они слабые. – Глаза Питера засияли серебром. – Чтобы напомнить Киину, кто мы и на что способны. И еще напомнить, что Чикаго – наш город и мы его не отдадим. Особенно оборотням. Притворщикам.

Словно выкрикнув боевой клич, он атаковал, подняв катану. Я пробормотала ругательство, когда Этан отпрянул, и подняла свой меч, нападая. Я выполнила полуоборот, взмахивая катаной. К несчастью, Питер был старше и опытнее. Он устремился вперед, пытаясь ударить катаной по моим коленям. Я подпрыгнула, в первый раз по–вампирски, взмывая в воздух и переворачиваясь, и оказалась по другую сторону от Питера.

Кое–кто мог бы предупредить, что я так умею, мысленно сказала я Этану и ударила вниз. Питер встретил мой меч своим. От удара сталь и моя рука завибрировали.

К сожалению, эта вибрация пробудила вампиршу, как прикосновение руки будит спящего. Я выдохнула и затолкала ее поглубже, не желая утрачивать контроль над схваткой. Я уже видела, как далеко это может зайти, когда остановила боккэн в миллиметре от головы Катчера.

Мы с Питером продолжали обмениваться ударами, рассекая мечами воздух. Я отступала на пандус, он продвигался вперед. Рифленый бетон был скользким от воды, и я с трудом удерживалась на ногах. И что хуже всего, моя голова начала пульсировать от усилий одновременно парировать его атаки и нападать самой и попыток сдерживать вампиршу.

– Селина победит! – выкрикнул Питер.

«Вот мой мотив», – подумала я. Со вспышкой энергии, порадовавшей бы и Катчера, и Барби Аэробику, – но при этом заинтриговавшей вампиршу, – я дюйм за дюймом продвигалась вверх по пандусу, принуждая Питера отступать с каждым ударом и выпадом меча. Он повернулся, чтобы выиграть дистанцию, и я бросилась вперед с катаной на изготовку. Ударила, но он набросился на меня, делая выпад вверх.

– Селина – наше будущее! – снова выплюнул он и отвернулся от меня, когда инерция ударов заставила нас закружиться прочь друг от друга.

Я сделала выпад, но он уклонился от удара. Я отвела левую руку подальше от меча и закружилась, занеся катану, взмахивая ею и снова поворачиваясь к нему лицом к лицу Удара не последовало, но Питер налетел спиной на Этана, ткнувшего его в затылок тыльной стороной рукоятки своей катаны.

– Селина – прошлое, – бесстрастно произнес Этан, когда Питер рухнул на землю у его ног.

Я опустила меч, грудь тяжело вздымалась от напряжения схватки. Этан нагнулся и сорвал медальон с шеи Питера. Снова выпрямился, прижал его к губам и швырнул в озеро. Без комментариев он достал мобильник из кармана, набрал помер и поднес трубку к уху.

– Скажите Брекам, – приказал он, – что угроза предотвращена.

ГЛАВА 22
Дайте миру шанс

По пути обратно в Дом Кадогана они переговаривались по телефону, а я сидела тихо. Давящая боль в голове вынуждала молчать. Я прижалась лбом к прохладному стеклу бокового окна и прислушивалась, как они обсуждали схватку, письмо, события в прошлом Питера, которые могли побудить его перейти на сторону Селины. Утрата любимой. Схватка с оборотнем. Врожденная сила Дезалньер.

Как только Этан въехал на «мерседесе» в гараж, хлынул ливень. Малик встретил нас в дверях.

– Они здесь, – сказал он. – В кабинете. Брекенриджи и Мастера.

Этан кивнул, и мы поднялись по лестнице на второй этаж.

– Ты хорошо сработала, – тихо сказал он, когда мы свернули к его кабинету.

Я кивнула в знак благодарности. Люк и Линдси встретили нас в коридоре, Этан вошел в кабинет.

Помещение было полно вампиров и оборотней.

Ник, в серых брюках и облегающей черной рубашке–поло, стоял рядом с отцом около двери. Меня он проигнорировал, окидывая кабинет подозрительным взглядом.

– Не знал, что кровососание так хорошо оплачивается.

– Сказал человек, прибегнувший к вымогательству, чтобы решить семейные проблемы, – заметил Этан.

Несмотря на головную боль, я едва сдержала усмешку. Кто бы мог подумать, что ему это свойственно?

– Садитесь, джентльмены, – сказал Этан, протягивая руку к столу для совещаний.

Скотт, Ной и Морган уже заняли свои места. После того как Бреки уселись напротив вампиров, Этан сел в свое кресло во главе стола. Люк, Малик и я остались стоять.

– Благодарю всех за то, что согласились собраться вместе, – начал Этан. – Как Малик, без сомнения, объяснил вам, мы установили и устранили предполагаемую угрозу против Джейми Брекенриджа. – Он бросил взгляд на папу Брека, лицо которого озадаченно нахмурилось. – Вампир из нашего Дома попал под влияние сверхъестественного существа с более чем сомнительной репутацией. Его убедили направить фальшивую угрозу в адрес Джейми, одновременно предупредив нас об угрозе со стороны Брекенриджей. – Этан помолчал, соединил ладони на столе, переплетя пальцы. – Насколько мы понимаем, речь шла о том, чтобы подстегнуть враждебность между вампирами и оборотнями.

Отдаю должное Брекам – они даже не моргнули, услышав, что их вывели на чистую воду.

– Благодаря усилиям охранников и нашего Стража мы смогли задержать этого вампира, – продолжил Этан. – Он был отлучен от Дома и в настоящее время находится на пути в Англию для заключения в тюрьму, согласно нашим обычаям. Я хочу подчеркнуть, что нет ни одного указания на то, чтобы кто–либо, вампир или нет, из Дома Кадогана или другого, намеревался привести в действие угрозу в адрес Джейми. Тем не менее, независимо от того, реальная или нет, угроза была нейтрализована.

– Кто? – спросил Ник. – Кто угрожал и кто отдал приказ?

Этан высокомерно выгнул бровь.

– Салливан, не думай, что я просто удовлетворюсь твоим словом и уйду. Не после того, через что прошла моя семья.

– Тогда, возможно, – сказал Этан, – нам удастся достичь компромисса.

Молчание, затем:

– Я слушаю.

– Информация, касающаяся злоумышленника и того, кто, как мы считаем, отдавал приказы, для нас очень ценна. – Он переплел пальцы, затем взглянул на Ника. – Поэтому в интересах доброй воли между нашими организациями мы хотим заключить сделку. Мы сообщим вам эту информацию в обмен на ваше слово, что она не выйдет за пределы этой комнаты и не станет доступной другим оборотням, людям, референтам, официальным лицам и так далее. И конечно, прессе. Ни в какой форме.

Ник издал лающий смешок и отвел взгляд, перед тем как снова посмотреть на Этана.

– Я – журналист. И вы думаете, что я соглашусь с подобным условием?

– Я ожидаю, что, если вы согласитесь с этим, нам не придется продолжать расследование, почему Брекенриджи вообще и Джейми в частности были выбраны мишенью для данного инцидента. У нас не будет причины, – сказал Этан, – выяснять, почему ваша семья так активно бросилась на защиту юного Джейми.

Ноздри Ника раздулись. Явно, пусть даже мы не знаем подробностей, с Джейми что–то не так.

– Шантаж, Салливан?

Этан улыбнулся Нику во весь рот:

– Учусь у лучших, Брекенридж.

В кабинете повисло молчание.

– Решено, – нарушил тишину папа Брек, – на условиях, которые вы обозначили. – Когда Ник открыл рот, чтобы заговорить, папа Брек утихомирил его движением пальца. – Мы закроем дело, Николас, и сделаем это сегодня вечером. Мы мирно жили в Чикаго три поколения, и, хотя я тебя люблю, не позволю, чтобы твоя журналистская гордость все разрушила. На этот раз победит семья, а не карьера. – Он снова взглянул на Этана. – Договорились.

Этан кивнул:

– В таком случае мы все свидетели условий заключенного соглашения.

Присутствующие закивали.

– Прежде чем мы закончим с этой нелепой демонстрацией взаимной любви, – сказал Ник с явным сарказмом, – можно узнать, кто отправил мейл?

Этан посмотрел на него.

– Питер, – ответил он. – Один из стражников нашего Дима Что касается зачинщика, у нас есть улики, правда пока лишь косвенные, что план принадлежит Селине.

– Селине? – переспросил Ник, и его глаза неожиданно расширились. Я отдала ему должное за понимание, что Селина в качестве врага – это повод для беспокойства. – Как…

– Ее освободили, – спокойно закончил Этан. – И в свете того, что у нее осталось незаконченное дело, – он кивнул в мою сторону, – мы ожидаем ее возвращения в Чикаго. Однако у нас нет свидетельств, что она затаила зло именно на вашу семью. Видимо, вас выбрали потому, что вы, скажем так, оказались стратегически удобными.

– Какие улики указывают на ее причастность? – спросил Скотт, с любопытством склонив голову набок.

– Письма были отправлены с адреса, который, как мы считаем, принадлежит ей. И Питер сознался, – сухо добавил он.

Скотт тихо присвистнул:

– Это не сулит ничего хорошего. Совсем.

Все замолчали. Морган, к моему удивлению, хранил молчание, но, посмотрев на него, я увидела неестественную бледность на его щеках. Глаза широко распахнуты, взгляд напряженный и сосредоточенный на крышке стола перед ним, словно он обдумывает что–то серьезное. Полагаю, новые преступления, совершенные твоим бывшим Мастером – вампиром, создавшим тебя, – серьезный повод для размышлений.

– Что ж, – произнес папа Брек, поднимаясь из кресла, – полагаю, дело сделано.

Ник нарушил молчание:

– Постойте, я хочу кое–что сказать.

Все повернулись к нему.

– В Чикаго есть три Дома, – сказал он. – Больше, чем в любом другом городе в США. Именно здесь вампиры объявили миру о своем существовании, и он становится центром деятельности вампиров США. Чикаго – ключевая точка для американских вампиров. Я знаю о рейвах, – продолжил Ник, и в комнате воцарилась такая тишина, что слышно было, как муха пролетает. – Может, раньше у вас были оправдания. Пока вы прятались и вампиры казались мифом, персонажами фильмов ужасов, возможно, было нормально – притворяться, что рейвы не более чем предмет необузданного воображения отдельно взятого человека. Но все изменилось. Это ваш город. И Совет в курсе. И сами вампиры, и нимфы, и эльфы знают, и оборотни, – спокойно и серьезно произнес он и посмотрел мне в глаза.

Не знаю точно, что я там увидела. Не уверена, что могу описать свои эмоции словами. Но там была бездна – колодец опыта, жизни, любви и утраты. Богатство человеческой истории, может быть истории оборотней, и как следствие, на самом дне, – утрата вкуса к жизни.

Ник поднялся и встал рядом со столом, уперев руки в бока.

– Очистите ваш чертов город, или кто–то другой сделает это за вас.

С этими словами он оттолкнул кресло и вышел. Папа Брек последовал за ним. Вампиры молчали, когда Люк провожал оборотней из кабинета и закрывал за ними дверь.

Этан положил ладони на стол.

– Итак, – сказал он, – полагаю, этот кризис разрешился.

– Не уверен, – заметил Скотт, вставая и пододвигая свое кресло к столу. – Я не был готов связываться с «Трибьюн» или Тейтом, но новости о Селине тоже не успокаивают. Имею в виду, отличная работа – вы быстро разобрались с этим вопросом, но я предпочел бы, чтобы Питер действовал сам по себе.

– А я бы предпочел, чтобы Кадоган не служил для Селины призывным пунктом, – мрачно произнес Этан. – Понимаю твое беспокойство. Я также предлагаю оставаться на связи, на случай если информация о возвращении Селины в Чикаго или о ее будущих планах выйдет на свет.

– Согласен, – поддержал Скотт.

– Согласен, – ответил Ной.

Мы все посмотрели на Моргана. Он продолжал отсутствующе рассматривать стол с болью во взгляде. Возможно, он наконец принял близко к сердцу правду о Селине и о хаосе, который она пыталась вызвать. Горькая пилюля…

– Согласен, – наконец тихо произнес он.

Этан встал и направился к выходу вместе с остальными вампирами. Он открыл дверь, вежливо попрощался с Ноем, Скоттом и Морганом, и в кабинете остались только , Люк, Малик и я.

– Полагаю, за последние пару дней вам довелось многое пережить, – сказал Этан. – Отдохните этой ночью, приятного вечера. Поговорим завтра на закате.

Люк, Малик и я улыбнулись друг другу и Этану.

– Спасибо, босс, – сказал Люк и вышел за дверь.

– Вы слышали, что он сказал? – переспросила я с проницательной улыбкой и последовала за ним.

Я свернула за угол коридора, и тут меня окликнул Морган. Он стоял в вестибюле, руки в карманах, в лице и позе соединились гнев и поражение.

– Мы можем поговорить?

Я кивнула, мой живот внезапно заныл от предчувствия схватки. Он открыл дверь, и я вышла следом. Туман поднимался над улицами, холодный ветер дул в сторону Гайд–парка.

– Почему ты мне не сказала? – спросил он, когда мы вышли на тротуар, его голос прозвучал излишне громко в тишине ночи. – Об угрозе, о репортаже? Ты могла прийти ко мне со всем этим и все рассказать, когда мы были в доме твоих родителей.

Я осмотрелась, убедилась, что любой вампир через окно услышит наш разговор, и взяла его за запястье. Провела за собой по тротуару и за ворота, затем по улице за угол, где не было папарацци. Может, они растворились в дожде, словно злобные ведьмы.

– Я действовала как Страж, – сказала я ему, когда мне показалось, что мы достаточно далеко от чутких ушей и можем обменяться парой личных тайн. – Это было дело Кадогана.

Морган скрестил руки:

– Это было дело Дома. Мы все имели право знать.

– Так или нет, но это решать Этану, не мне.

– Ты служишь Стражем и действуешь в интересах своего Дома. Что для него лучше, определять тебе, не Этану

Я не могла не согласиться с этим утверждением в принципе, но не была готова признаться в этом Моргану.

– Даже если бы решение оставалось за мной, – ответила я, – это было мое решение, не твое. Я понимаю, что ты бы хотел получить эту информацию, но я не служу стражем Дома Наварры.

– О, мы это четко понимаем, Мерит, – его голос сочился сарказмом. – Совершенно ясно, кому принадлежит твоя преданность.

Я устала от постоянных подколов, поэтому нанесла ответный удар:

– А твоя преданность не принадлежит Селине?

Его щеки залились краской.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что твой Мастер не принимал решения, касающиеся «дел Дома». И если ты что–то знал о том, что она сделала или что она coвсем слетела с катушек, ты наверняка не поделился бы с нами

Он сердито посмотрел на меня:

– Я не знал ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности остальных. И делал то, что считал правильным.

– Я тоже.

– Да, уступая Этану.

Я закатила глаза:

– Господи, Морган! Он – Мастер моего Дома. Что, по–твоему, я должна сделать? Начать восстание? Если бы ты разговаривал с одним из неофитов о неподчинении твоим приказам, ты бы подстрекал его к мятежу?

Морган покачал головой:

– Это совсем другое.

Наступила моя очередь презрительно фыркать, и я воздела руки, раздраженная разговором.

– Почему другое?

Нa этот раз он ответил с яростью, громко и сердито:

– Потому что это Этан, Мерит. Вот почему!

В отдалении громыхнул гром, впечатляющий разряд молнии распорол небо зигзагом.

Я уставилась на него, почувствовав ответный трепет в сердце, и увидела, что у него внезапно сузились зрачки.

– Он – мой Мастер. И я знаю, что ты думаешь. Ты ясно дал мне понять.

«Все так думают», – молча добавила я.

Но он – просто мой Мастер, босс, работодатель. Точка!

Морган покачал головой и отвел взгляд:

– Ты наивна…

Я закрыла глаза, уперлась руками в бока и попыталась сосчитать до десяти, чтобы не совершить вампироубийство прямо здесь, на милой чикагской улице, где так тщательно убирают мусор.

– Ты полагаешь, я не способна судить самостоятельно, есть у меня с кем–то роман или нет?

Он снова посмотрел на меня, и в его глазах на миг сверкнуло серебро.

– Откровенно говоря, Мерит, нет.

Я пропустила подтекст, намек на наши отношения, и с сарказмом ответила:

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала, учитывая, что ты мне не веришь? Что я влюблена в него? Что мы собираемся пожениться и начать клепать детишек–вампиренышей?

– Вампиры не могут иметь детей. – Вот и все, что он сказал, и подавленность в его голосе, и то, что я еще не обдумывала влияние моего превращения на способность стать матерью, выбили почву у меня из–под ног.

Выпустив пар, я посмотрела на землю, и когда очередной раскат грома прокатился над Гайд–парком, я обняла себя руками.

– Что мы делаем, Мерит?

Я моргнула и взглянула на него:

– Ты оскорбляешь меня, потому что считаешь, что я плохо справилась с делами Дома.

Выражение лица Моргана не изменилось, но голос смягчился:

– Я не это имел в виду. – Он убрал руки в карманы. – Я говорил о нас. Что мы делаем?

Я поняла, что мне нечего ответить.

Вдруг, словно по сигналу, опять пошел дождь – стеной, серебряным занавесом, отразившим эмоциональный барьер между нами. Дождь лил как из ведра, и мы в считанные секунды промокли до нитки. У меня не было ответа на его вопрос, и он сам молчал. Мы просто стояли со слипшимися от воды волосами. Капли дождя стекали по нашим лицам, задерживались на ресницах, и блеск воды подчеркивал и без того точеные скулы Моргана. С прилипшими к голове волосами он выглядел, подумала я, словно древний воин, застигнутый грозой. Возможно, после победы над последним врагом в битве.

Только сейчас последний воин выглядел… потерпевшим поражение.

Время шло, а мы молча стояли под дождем и глядели друг на друга.

– Я не знаю, – наконец выдавила я, пытаясь вложить в слова извинение.

Морган закрыл глаза, и, когда снова открыл, на его лице появилась зловещая решимость.

– Ты хочешь меня?

Я сглотнула, уставилась на него, зная, что в моих широко открытых глазах раскаяние, и ненавидя себя за то, что не могу ответить ему с убежденностью, которую, я знала, он вполне заслуживает: «Мой бог, да, я хочу тебя». Я открыла рот, чтобы дать какой–нибудь подходящий ответ, но снова его закрыла, решив честно обдумать вопрос.

Я хочу того, чего хочет большинство людей, – любви, дружеского общения.

Я хочу прикасаться к кому–то и чтобы кто–то прикасался ко мне.

Я хочу кого–то, с кем можно смеяться и кто будет смеяться вместе со мной и надо мной.

Я хочу кого–то, кто посмотрит на меня и увидит меня. Hе мою силу и положение.

Я хочу кого–то, кто позовет меня по имени. Скажет «Мерит», когда надо будет идти или когда мы придем Кого–то, кто захочет с гордостью сказать другим: «Я здесь с ней. С Мерит».

Я хочу всего этого. Но не от Моргана. И не сейчас. Может, все случилось слишком быстро после моего превращения в вампира, чтобы пытаться начать отношения. Вероятно, для нас никогда не будет подходящего времени. Я не знала, почему так, но знала, что не испытываю тех чувств, которые должны быть.

Я не хотела его подвести, но и лгать не хотела. Поэтому я спокойно ответила:

– Я хочу тебя хотеть.

Это был самый оскорбительный, трусливо–компромиссный ответ, который я когда–либо слышала, и он вылетел из моих собственных непостоянных губ.

– Господи боже, Мерит, – пробормотал он. – Надо же быть такой двусмысленной!

Он покачал головой, по лицу стекали струи дождя. Казалось, он целую вечность смотрел на землю. Затем поднял глаза и сморгнул влагу.

– Я заслуживаю лучшего ответа. Вероятно, ты – не та, которая может мне его дать, но я заслуживаю большего.

– Почему ты хочешь от меня чего–то большего? Ты даже не доверяешь мне.

– Я доверял бы тебе, если бы ты хоть немного доверяла мне.

– Ты добился встречи шантажом.

– Отлично, Мерит! Давай назовем вещи своими именами?

Он бросил на меня прощальный взгляд, полный отвращения, и отвернулся. Я отпустила его и наблюдала, как он уходит по тротуару сквозь дождь, пока он не растворился в тумане.

Не знаю, как долго я стояла посреди улицы, с мокрым от дождя лицом, размышляя, что я натворила и как умудрилась испортить первые за многие годы отношения, которые могли стать настоящими. Но что поделаешь? Я не могла подделывать чувства, которых не ощущала, и была не настолько наивна, чтобы отрицать связь между мной и Этаном. Этан поцеловал меня, хотел поцеловать, и я позволила. Что бы я ни чувствовала к Моргану, как бы ни наслаждалась его обществом, но такого притяжения между нами не было.

К сожалению.

Дождь стал затихать, затем и вовсе прекратился. Окрестности затягивал туман. Я откинула мокрые волосы с глаз и собиралась возвращаться в Дом, когда услышала это.

Клац.

Клац.

Клац.

Клац.

Стук каблуков по бетону.