Текст книги "Вампиры города ветров"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Этан и Малик остановились перед дверью и обменялись взглядами. Затем я стала свидетелем удивительной церемонии. Этан вытянул руку, и Малик взял ее. Сжимая ладонь, Этан серьезно заявил:
– Дом отдан под твою защиту.
Малик кивнул:
– Я признаю свое право и обязанность защищать его и ждать твоего возвращения, сеньор.
Этан ласково положил руку на затылок Малика, наклонился и что–то прошептал ему на ухо. Малик кивнул, и они отошли друг от друга. Кивнув мне, Малик вернулся на лестницу. Этан набрал код, и мы перешагнули порог.
– Он – Мастер на время твоего отсутствия? – поинтересовалась я.
– Только этого места, – ответил Этан, пока мы спускались к его лоснящемуся черному «мерседесу» – родстеру, уютно примостившемуся между бетонными колоннами. – Я остаюсь Мастером Дома как объединения вампиров.
Он открыл передо мной пассажирскую дверцу и, после того, как я опустилась на черно–красную обивку, закрыл её и направился к водительскому месту. Открыл дверцу, поставил блестящий черный пакет на консоль между нами и сел. Заведя двигатель, он вырулил между колоннами к выезду из гаража; дверь поднялась автоматически, как только он подъехал.
– Эта церемония, – объяснил Этан, – пережиток влияния английского феодализма, формализовавшего систему Домов.
Я кивнула. Из «Канона» я знала, что организация Домов была по своему происхождению феодальной, основанной на вассальном подчинении сеньору, ощущении, что вампир–неофит обязан служить своему господину и верить в отеческое благоволение.
Лично мне неуютно думать об Этане как об отце.
– Покидая замок, – предположила я, – король оставляет инструкции по его защите своему преемнику.
– Точно, – подтвердил он, выезжая на улицу. Протянул руку, поднял подарочный пакет и протянул мне.
Я взяла, вопросительно выгнув бровь:
– Что это?
– Меч должен остаться в машине, – ответил он, – Мы и без аксессуаров будем представлять собой весьма колоритное зрелище.
Оставим на совести Этана то, что он обозвал три с половиной фута стали и кожи аксессуаром.
– Пакет, – продолжил он, – это замена. В какой–то степени.
С любопытством я заглянула внутрь и вытащила содержимое – черные ножны, в которых прятался клинок Это был тонкий агрессивный кинжал с отделанной перламутром рукояткой.
– Он прекрасен!
Я извлекла клинок из ножен: элегантный, сверкающий, из полированной стали и обоюдоострый.
Мы проехали мимо уличного фонаря, и свет отразился от головки эфеса, обнаружив плоский золотой диск (медальон Кадогана в миниатюре). Здесь была выгравирована моя должность: «Страж Кадогана». Этот кинжал сделали лично для меня.
– Спасибо, – произнесла я, поглаживая диск большим пальцем.
– В пакете есть еще кое–что.
Озадаченная, я снова сунула руку в пакет и извлекла другие ножны – две кожаные полоски, прикрепленные к тонкому чехлу. Не просто ножны, а набедренные.
Я взглянула на свою юбку, затем на Этана. На самом деле я не горела желанием надевать подобное украшение, тем более перед ним. Может, просто не хотелось задирать юбку перед носом у шефа. И вероятно, потому, что клинок длиной в несколько дюймов и не будет так эффективен в бою, как катана. Не то чтобы я опасалась нападения светских львов, но случались вещи и более странные. Особенно в последнее время.
Кроме того, на этом приеме я была единственным охранником Этана, и черт меня подери, если я вернусь в Дом Кадогана с раненым Мастером на буксире. Даже если переживу нападение, не вынесу унижения.
Я вздохнула, зная, что проиграла, и решив, что кинжал лучше, чем ничего.
– Следи за дорогой, – приказала я и расстегнула застёжку.
– Я не собираюсь смотреть.
– Хорошо, так держать!
Он презрительно хмыкнул, но не отвел взгляд от лобового стекла. И покрепче стиснул руль. Я наслаждалась этим проявлением его слабости больше, чем следовало.
Я правша, поэтому чуть приподняла пышную юбку справа и вытянула правую руку, стараясь прикинуть, где удобнее расположить клинок для более оперативного применения. Остановилась на участке посередине бедра. Конец чехла оказался почти вровень с подолом. Я застегнула одну застёжку, потом вторую и поерзала на сиденье, проверяя надежность.
Ножны должны сидеть достаточно плотно, чтобы оставаться на месте, когда я выхватываю кинжал. Только так можно обеспечить быстрое и безопасное извлечение клинка. С другой стороны, если перетянуть слишком туго, нарушится циркуляция крови. А это никому не нужно, особенно вампиру.
Когда меня все устроило, насколько этого вообще реально добиться на сиденье родстера, несущегося в сторону пригорода, я вставила клинок. Одним рывком кинжал вылетел наружу, ножны остались на месте.
– Сойдёт, – заключила я.
Я поправила юбку и перевела взгляд на Этана. Мы съезжали на автостраду, движение было неплотным, но вежливость на его лице была чересчур приторной. Он очень старался выглядеть незаинтересованным.
Поскольку мы направлялись в стан врага, я решила, что могу усилить его интерес и поделиться информацией исполнительного Стража:
– Ты никогда не догадаешься, кто записался в ряды фотографов прошлой ночью, – подкинула я наживку.
– Джейми? – Его голос звучал саркастически. Думаю, он пошутил. К сожалению, я – нет.
– Николас.
Его глаза расширились.
– Николас Брекенридж? У Дома Кадогана?
– Собственной персоной. Он был на углу вместе с папарацци.
– А где Джейми?
– Меня это тоже интересует. Я начинаю думать, Саливан, что никакого Джейми нет. Вообще–то он есть, но я не уверена, что настоящая угроза исходит от него. Как минимум, мы не все знаем.
Этан сухо хмыкнул:
– Не впервой! Погоди, ты сказала «прошлой ночью»? Ты видела Ника Брекенриджа рядом с Домом и никому не сказала? Собиралась рассказать об этом мне, Люку? Или еще кому–нибудь, у кого достаточно власти, чтобы справиться с ситуацией?
Я проигнорировала панику, сквозившую в его голосе.
– Я сообщаю об этом сейчас, – заметила я. – Он задал несколько весьма острых вопросов о Домах и Селине. Хотел знать, считаем ли мы ее наказание достаточным.
– Что ты ему сказала?
– Придерживалась официальной версии, – ответ я. – Вы, ребята, очень вовремя дали нам темы для разговора.
– Ты знала, что он вернулся в Чикаго?
Я покачала головой:
– Нет. И то, что он интересуется нами, тоже. Будто одна зараза распространяется по всей семье.
– Полагаю, это вдвойне случайно, что мы едем в усадьбу Брекон.
«Или вдвойне беспокойно, – подумала я. – Вдвое больше подстрекателей в доме».
– Этан, если рейвы могут причинить нам столько проблем – негативное внимание, обратная реакция, – почему мы сфокусировались именно на статье, кто бы ее ни писал? Почему едем в Лоринг–парк, пытаясь уладить вопрос с прессой, вместо того чтобы попытаться прекратить рейвы?
Секунду он сохранял спокойствие, потом серьезно спросил:
– Мы нe пытаемся их прекратить?
Вопрос заставил меня выпрямиться. Будучи Стражем Дома, я полагала, что, если какие–то движения предпринимаются, я стану их частью. Ошибочка вышла!
– О. – сказала я, расстроившись из–за того, что затеваются какие–то тайные действия, а меня не посвятили.
– Улаживание ситуации со статьей и запрет рейвов – вопросы, друг другу не противоречащие, для вампиров во всяком случае, – объяснил Этан. – Рейвы случаются за пределами Домов, но это не значит, что Дома не в курсе происходящего. И у меня нет власти над другими Мастерами и их вампирами. Не больше, чем над городскими бродягами.
«К твоему великому сожалению», – подумала я.
– Откровенно говоря, хотя планы в действии, во многом благодаря усилиям твоего деда, вряд ли мы сможем полностью прекратить рейвы. У твоего деда отличные связи, талант переговорщика и лояльный штат. Но вампиры, согласно своей сущности, все равно будут пить кровь.
– И мы пытаемся извернуться, – сказала я.
– Первый фронт – это пресса, – согласился он. Не единственный фронт, но крайне важный. И сегодня вечером мы начнем битву.
Я выдохнула, не желая вступать в полемику: Мерит против мира, который она покинула.
– Все будет хорошо, – сказал Этан.
Я удивленно взглянула на него. Он так хорошо понял меня и поддержал…
– Надеюсь, – ответила я. – Меня не радует перспектива снова столкнуться с Ником. Мои чувства к отцу ты тоже знаешь.
– Но не знаю почему, – мягко произнес Этан. – Откуда враждебность и пропасть между вами?
Я нахмурилась, глядя в окно, не уверенная в том, что готова поделиться с ним сокровенным.
– Я не была дочерью, которую хотел видеть мой отец, – наконец сказала я.
Молчание. Затем:
– Ясно. Ты близка с Шарлоттой и Робертом?
– Я бы не сказала, что между нами существует вражда. Мы поддерживаем отношения, но не близкие. – Я не стала ему говорить, что не общалась с родственниками целый месяц. – У нас мало общего.
Роберт готовился принять бизнес отца, Шарлотта вышла замуж за врача и населяла мир новыми крошечными Меритами. Ну, или Коркбургер–Меритами.
О да! Коркбургер.
– Они разделяют твою враждебность к отцу?
– Вовсе нет, – сказала я, глядя в окно. – Я не освоилась в обществе, а Шарлотта и Роберт прижились. Мы все были рождены для этого, и они преуспели; оказались хорошо подготовлены к этому образу жизни, круглосуточному вниманию и постоянному духу соперничества Думаю, поэтому у них с отцом было меньше трений. Все складывалось легче, что ли…
– А что делала ты, пока они наслаждались привилегиями Меритов?
Я хихикнула:
– Проводила много времени в библиотеках, с книгами. Моя жизнь дома была вполне мирной. Мои родители не ссорились. С материальной точки зрения у нас все о'кей. Во многом мне повезло, и я это осознаю. Но я была мечтательницей и не особенно интересовалась общественными благами. – Я засмеялась. – Я – читатель, а не воин.
Этан закатил глаза в ответ на мою, надо сказать, неуклюжую шутку.
– И явно не юморист, – заметил он, но по его лицу скользнул намек на улыбку.
Он направил «мерседес» с автострады на дорогу с односторонним движением. Я разглядывала окрестности: некоторые дома светились, другие были темными. Человеческие семьи занимались своими человеческими делами.
Я взглянула на него:
– Мы подъезжаем. Какой у нас план?
– Втираемся в доверие и налаживаем связи, – ответил Этан, следя за дорогой. – Ты воссоединяешься с прежним окружением, даешь им понять, что вернулась и находишься здесь. по праву. Что все, принадлежащее Меритам, – уважение, доступ, признание – принадлежит и тебе. Мы
выясним, что можно сделать с предполагаемой статьей, участием Джейми и Ника. – Он покачал головой. – Твоя новость о визите Ника мутит воду, и надо понять, на каком мы свете. И, исходя из этой информации, если твой отец там, подумаем, в состоянии ли он нам как–то помочь.
Мой желудок свело от неприятного предчувствия. Я была более чем готова пожертвовать всем, что «принадлежит» Меритам, только бы не видеть отца. Но речь шла о нейтрализации угрозы. А я достаточно большая девочка, чтобы играть в команде.
– Речь о взятке? – уточнила я.
Этан кивнул:
– Твой отец – амбициозный человек, с серьезными целями в бизнесе и относительно семьи. Ты обеспечиваешь ему доступ к определенной части населения.
– Клыкастой части, – уточнила я. – Не будем сомневаться в его подлинном интересе: я приношу ему тарелочке Мастера вампиров.
– Вне зависимости от того, хочет он видеть одного из нас или обоих, помни, кто ты есть. Не Мастер и не Мерит, а сильный и самостоятельный вампир.
Мы въехали на сельский, лесистый участок – знак близости к месту назначения. Как только свернули на обсаженную деревьями дорогу – темную и без фонарей, – Этан без предупреждения затормозил и съехал на обочину. Заглушив мотор, он включил свет над головой и посмотрел на меня.
Я наблюдала за ним в ожидании, удивляясь, зачем он остановил машину.
– Освобождение Селины тревожит меня.
– Тревожит?
– Как ты знаешь, в прошлом основной целью ГС была защита вампиров в Домах и ассимиляция с человеческим обществом. Обеспечение нашего бессмертия.
Я кивнула. Предшественник ГС был создан как следствие Первой Чистки. Выживание являлось директивой.
– И ты беспокоишься, что освобождение Селины сигнализирует, ну, новую эру?
Этан помолчал, провел рукой по волосам и кивнул:
– Люди погибнут. И вампиры тоже. Не могу представить себе другой исход этой истории.
Он опять умолк, и, когда снова посмотрел на меня выражение его лица изменилось – теперь на нем были написана решительность. Жди мотивирующей речи, решила я для себя.
– Мы уже напомнили людям о своем существовании. Сегодня вечером напомним им о наших связях. Полезно любое преимущество, которое мы сумеем получить, Мерит. Ибо вне зависимости от того, долгосрочные у нее планы или краткосрочные, будет это просто локальный бунт или открытое масштабное восстание, требование политических прав, что–то явно надвигается.
– И это что–то – ужасное.
Этан кивнул:
– Пальцы накололись на шипы, по крайней мере в переносном смысле.
Я поднесла руку к шее, уже зажившей и избавившейся от шрамов, оставленных на мне вампиром, которого Селина подговорила убить меня.
– Не в переносном смысле, – сказала я. – Какие бы чары она ни использовала, кровь уже пролита. Она настроила вампиров против их Мастеров, убедила ГС (не важно как), что смерть людей – сопутствующие потери.
Он издал звук согласия и опять стиснул руль, нервно постукивая большими пальцами по кожаной обшивке. Так мы продолжали стоять, я предположила, что есть что–то ещё.
Я посмотрела на Этана, пыталась вынюхать его побуждения, ключ к оставшейся части загадки.
– Почему ты говоришь мне это сейчас?
– Я разговаривал с Маликом и Люком, – произнес он чуть. ли не оправдываясь, будто я подвергала сомнение соблюдение им иерархии.
– Я тебя не об этом спрашиваю.
– Ты – Страж моего Дома.
Слишком простой ответ, подумала я, и слишком быстрый.
– Почему, Этан?
– Не знаю, достаточно ли я силен, чтобы сказать ей «нет».
На этот раз мне потребовалось время, чтобы ответить:
– Сказать ей «нет»?
Мягче, медленнее он пояснил:
– Если Селина попытается убедить меня присоединиться к ее делу, используя кровь или чары, не уверен, что смогу сопротивляться.
Воцарилась полная тишина. Я уставилась вперед, в шоке от его предположения и от того, что он поделился этой информацией – своей слабостью – со мной. Девушкой, которой он предлагал стать его фавориткой и которая ему отказала. Девушкой, которая стала первой свидетельницей предательства Эмбер и видела выражение его лица, когда та созналась в своем грехе, в причастности к заговору. Девушкой, которая в полной мере ощутила воздействие чар Селины и смогла воспротивиться. Но ведь и он тоже.
– Ты уже сказал «нет», тогда, в парке, – напомнила я. – Когда она призналась, что причастна к убийствам. и захотела привлечь тебя на свою сторону. Ты не поддался.
Этан покачал головой:
– Она хотела, чтобы ее схватили, – хотела стать мученицей. Вряд ли это были пределы ее чар – инструменты, использованные ею против ГС.
– А Малик и Люк?
– Они не так сильны, как я.
Неудачное предположение, поскольку если Этан 6eспокоился о своей способности противостоять чарам, то ни Люка и Малика надежды мало.
– Чары, – продолжил Этан, – способны убедить кого–то сделать то, чего он обычно не делает. Это не как алкоголь – Селина не сделала членов ГС заторможенными, она сделала их подконтрольными.
Психическая манипуляция, почти неуловимая. Слава богу, ФБР этому еще не научилось.
– И поскольку это власть психическая, единственный след использования ею своей силы, – магия, которая просачивается, когда она ее применяет. Вампиры, способные накладывать чары, могут убедить объекты, что те хотят совершенно другого. Легче, конечно, со слабыми умами – с теми, кого можно убедить легким подталкиванием. Сложнее с более твердыми натурами – с теми, кто привык поступать по–своему.
Этан посмотрел на меня и поднял брови, словно пытаясь заставить меня понять.
– Ты думаешь, я устойчива к ее чарам, потому что упряма?
– Думаю, это часть правды.
Помимо общей нелепости нашего разговора, спора о метафизике вампирских чар, я обалдела от его предположим и не смогла сдержать усмешку.
– Так ты говоришь, что мое упрямство – сродни благословению.
Фыркнув, Этан завел «мерседес» и вырулил обратно на дорогу. Полагаю, я вывела его из себя.
– Знаешь, вампиры бывают утомительны, – сказала я ему, повторяя излюбленную жалобу Катчера.
– На этот раз, Мерит, я с тобой соглашусь.
ГЛАВА 8
Папа, хватит поучать
Усадьба Брекенриджей, примостившаяся в сельской части Иллинойса, представляла собой массивный замок во французском стиле, спроектированный по образцу Билтмора[12]12
Билтмор – особняк в стиле французского Ренессанса, построенный Джорджем Вандербильтом II между 1889 и 1895 годами. Это самое большое сооружение в США, находящееся в частном владении, площадью 16 300 кв. м, включает 250 комнат.
[Закрыть] во владении Вандербильтов. Строительство началось после того, как разбогатевший предок Брекенриджей совершил (причем совершенно случайно) путешествие и деревню Эш, что в Северной Каролине. Хотя семейное гнездо Бреков не могло тягаться с домом Джорджа Вандербильта по размерам, особняк из светлого камня являл собой весьма примечательное сооружение – асимметричное, с острыми шпилями, каминами и высокими окнами под покатой крышей.
Этан провел «мерседес» по длинной подъездной дорожке, пересекавшей лужайку размером с парк, к парадной двери, где швейцар в белых перчатках дал знак остановиться. Когда открылась дверца с моей стороны, я аккуратно выбралась наружу; клинок повис на бедре незнакомой тяжестью. Как только «мерседес» отъехал, я подняла голову, рассматривая дом. Последний раз я была здесь шесть или семь лет назад. Мой желудок завязался узлом из–за волнения от мысли, что я возвращаюсь к образу жизни, от которого сбежала куда глаза глядят, и от нежелания лишний раз сталкиваться с отцом.
Когда Этан подошел ко мне, хрустнул гравий, и я немного успокоилась. Мы направились к парадному входу. Дверь была открыта, и немного впереди, в фойе, виднелась миссис Брекенридж. Едва войдя внутрь, Этан остановился и взял меня за локоть.
– Нужно приглашение, – спокойно напомнил он.
Я забыла! В отличие от сказок о распятиях и фотографах, этот вампирский миф был правдой – мы не могли войти в дом без приглашения. Магия или зло были тут ни при чем. Речь шла о правилах и предписаниях, вампирской системе взглядов.
Мы подождали минуту или две, чтобы миссис Брек закончила обмениваться рукопожатиями и светскими приветствиями с парой, которая приехала перед нами. Когда они отошли, хозяйка подняла глаза на нас. Я увидела в них блеск понимания (она поняла, что мы ждем снаружи). Ей лицо засияло и внушило мне надежду на то, что причиной этого стала я. Точнее, мое появление на пороге спустя столько лет.
Миссис Брек приблизилась к нам – элегантная и стройная, как принцесса Грейс; полная женственности, хотя ей пришлось воспитывать целый выводок буйных мальчишек. Джулия Брекенридж была красивой женщиной, высокой и грациозной, в простом узком платье цвета шампанского и с волосами, собранными в аккуратный узел на затылке.
Этан слегка поклонился:
– Мадам. Этан Салливан, Мастер Дома Кадогана. Моя спутница и охранница, Мерит, Страж Дома Кадогана. По вашему приглашению… – Он вынул приглашение, которое я передала Люку, из кармана и, держа его двумя длинными пальцами, предъявил ей доказательство нашей легитимности. – Мы просим разрешения войти в ваш дом.
Она протянула руку, и Этан осторожно и грациозно, глядя ей в глаза, прижался губами к руке. Миссис Брек, которой наверняка доводилось ужинать с главами государств и кинозвездами, покраснела и улыбнулась, когда церемония завершилась.
– В этот вечер, – произнесла она, – вы и ваша спутница можете войти в дом с нашего благословения.
Интересный ответ: приглашение формальное и только на один вечер, будто она хочет ограничить нам доступ в дом Брекенриджей.
– Я попросила своих людей выяснить протокол, – сказала миссис Брек, отходя в сторону, чтобы впустить нас. Как только мы вошли в фойе, она взяла мое лицо в ладони, обдав ароматом жасмина, исходящим от запястий. – Мерит, дорогая, ты прекрасно выглядишь. Я так рада, что ты пришла сегодня.
– Спасибо. Рада видеть вас снова, миссис Брекенридж.
Она запечатлела поцелуй на моей правой щеке, затем повернулась к Этану с по–женски одобрительным блеском в глазах. Он выглядел, по своему раздражающему обыкновению, так, что его хотелось съесть.
– Вы, должно быть, мистер Салливан.
Он медленно и хищно улыбнулся:
– Этан, пожалуйста, миссис Брекенридж.
– Значит, Этан. А вы называйте меня Джулия.
Несколько секунд она разглядывала Этана с едва заметным удовольствием на лице, когда лысый мужчина маленького роста в круглых очках приблизился к нам и похлопал ее по локтю планшетом.
– Гости, Джулия. Гости.
Миссис Брек – я не называла ее Джулией, когда бегала здесь по коридорам в детстве, и не собиралась начинать сейчас – встряхнула головой, словно причесывая мысли, и кивнула в ответ мужчине.
– Простите, но я должна идти. Рада познакомиться, Этан, и приятно снова видеть тебя, Мерит. Наслаждайтесь вечеринкой, – Она указала на вход в танцевальный зал и направилась обратно к дверям встречать новую порцию гостей.
Я предположила, что рассеянное выражение ее лица – дело рук Этана.
– А, – прошептала я, когда мы пошли дальше, – может ли кое–кто очаровать человека, не прибегая к колдовству?
–Ревнуешь?
– Никогда в жизни.
Мы уже подошли к танцевальному залу, когда он остановился и взглянул на меня:
– Это традиция.
Я тоже остановилась, нахмурившись в попытке понять, что он имеет в виду.
– Околдовывание хозяина – традиция? Это объясняет, почему вампиры так долго скрывались.
– Клинок. Кинжал, который я тебе подарил. Малик изучил «Канон»: по традиции Мастер дарит клинок Стражу своего Дома.
– О, – произнесла я, прижав пальцы к платью в том месте, где был клинок. – Ясно. Спасибо.
Он сухо кивнул, поправил галстук – воплощение силы и спокойной уверенности.
– Дать тебе совет?
Я выдохнула и поправила юбку.
– Что?
– Помни, кто ты есть.
Я хмыкнула. Он понятия не имеет, что ему предстоит.
– Что такое? – спросил он, бросив на меня косой взгляд.
– Клыкастые или нет, но мы здесь чужаки. – Я наклонила голову в сторону танцевального зала. – Там акулы, готовые закружиться вокруг нас. Как в сериале «Сплетница». Мое довольно высокое происхождение и тот факт, что мы вампиры, не гарантируют доступ.
Именно в этот момент, как по сигналу, двое швейцаров в смокингах распахнули перед нами двери. В буквальном смысле. И весьма символически. Но суд еще на начался.
Я сделала глубокий вдох и изобразила свою лучшую улыбку, достойную имени Меритов. Затем взглянула на своего спутника. Неотразимый со своими золотистыми волосами и зелеными глазами, он внимательно разглядывал сверкающий бомонд.
– Тогда, Мерит, Страж моего Дома, давай покажем, кто мы есть!
Он положил руку мне на спину, отчего по моему позвоночнику пробежала теплая волна, и мы вошли внутрь.
* * *
Танцевальный зал купался в свете хрустальных люстр, В их сиянии я увидела всех людей из прошлого. Дам–патронесс общества. Двуличные семьи. Озлобленных жен Обаятельных мужей–обманщиков. Детей, перед которыми лебезили только потому, что они родились в богатых семьях. С формальной точки зрения я сама из последней группы.
Мы нашли местечко на краю зала, и я приступила к образованию Этана. Показала ему некоторые чикагские «старые деньги» – семьи О'Брайен, Портер и Джонсон, сделавшие состояния на торговле товарами первой необходимости, поставках фортепиано и говядины соответственно. Кругом было полно и новых «денежных мешков» – знаменитостей, музыкальных магнатов, обосновавшихся в Городе Ветров, чиновников Министерства торговли и президентов спортивных команд.
Одних гостей Этан знал, о других задавал вопросы – об их связях, соседях, источниках капитала. Он мне рассказывал об отношении к вампирам и сверхъестественному вообще своих знакомых, их сыновей и дочерей. С учетом имеющихся связей, Этан был хорошо информирован. Наш разговор был словно под копирку списан с романов Джейн Остин. Мы оценивали и обсуждали матриархов и патриархов элиты чикагского общества.
Удивляло отсутствие на вечеринке остальных представителей клана Брекенридж – Николаса с братьями и Майкла Брскенриджа–старшего, известного в кругу друзей как «папа Брек». Не могу сказать, что меня вдохновляет перспектива еще одной стычки с Ником, но раз я хочу узнать больше о его делах и делах Джейми, мне, по меньшей мере, надо находиться с ним в одном помещении. Их отсутствие могло положить конец расследованию.
Моим отцом тут тоже не пахло. Хотя не то чтобы я сильно принюхивалась…
Я увидела скопление моих ровесников, кучку двадцати–с–лишним–летних в коктейльных платьях и костюмах с иголочки. У нескольких парней вокруг шеи были намотаны шарфы. Это, полагаю, те люди, с которыми я дружила бы, если бы выбрала ту же тропу, что вся родня.
– Как ты думаешь, на кого я была бы похожа? – спросила я у Этана.
Он взял два хрупких бокала с шампанским с подноса проходящего мимо официанта и передал один мне.
– На кого?
Я глотнула шампанского – холодного и сухого, с ароматом яблок – и показала на толпу вокруг.
– Из них. Если бы я пропустила обучение в Нью–Йорке или Стэнфорде, осталась в Иллинойсе, встретила парня и стала помощницей матери.
– Ты бы не стала вампиром Кадогана, – мрачно ответил он.
– И ты бы лишился моей яркой индивидуальности.
Я посмотрела в глаза официанту в смокинге, державшему поднос с едой, и поманила его пальцем. По немногим праздникам, которые я посещала в детстве, помнилось, что еда на благотворительных акциях не отличалась разнообразием – шампанское да канапе. Но нехватка домашнего уюта компенсировалась количеством.
Официант с водянистыми голубыми глазами и скучающим выражением лица приблизился и протянул поднос и стопку салфеток для коктейлей с буквой Б.
Я изучила ассортимент закусок, искусно разложенных на слое каменной соли. Здесь были крошечные бледные кубики чего–то в чашечках эндивия; что–то в виде конуса из нескольких розовых слоев. Кроме эндивия, больше ничего опознать не удалось.
Вопросительно приподняв бровь, я взглянула на официанта, ища поддержки.
– Наполеон из креветок и креветочного мусса, – сказал он, кивнув на розовые конусы. – и севиче из тунца в эндивии.
То и другое – диковинные сочетания морепродуктов, подумала я. Но, будучи смелой, когда дело касалось гастрономии, взяла то и другое.
– Ты и еда… – пробормотал Этан с изумлением.
Я вгрызлась в эндивий. Севиче меня несколько удивило, но приходилось приспосабливаться к вампирскому голоду, который был не так разборчив, как я. Жуя, я подняла взгляд от закуски и застыла на середине укуса, осознав, что стайка двадцати–с–чем–то–летних уставилась на меня. Они переговаривались между собой, и, видимо, приняв какое–то решение, одна девушка направилась к нам.
Я доела эндивий и откусила верх креветочного наполеона, вкусного, но слишком экзотического, на мой испорченный фастфудом вкус.
– Акулы, на два часа.
Подняв брови, Этан бросил взгляд на стайку в отдалении, затем широко улыбнулся мне.
– Люди, на два часа, – поправил он. – Пора немного поработать, Страж.
Я глотнула шампанского, заглушая вкус взбитого моллюска.
– Это вызов, Салливан?
– Если ты так считаешь, Страж, – да.
Брюнетка – предводительница стайки, изящную фигуру которой обтягивали серебристые джинсы в пайетках, приблизилась. Ее окружение наблюдало за нами с противоположного конца зала.
– Привет, – вежливо поздоровалась она. – Ты – Мерит, верно?
Я кивнула.
– Не знаю, помнишь ли ты меня, но мы с тобой вместе ходили на уроки котильона. Я – Дженнифер Мортимер.
Я порылась в памяти, стараясь вспомнить ее лицо. Она выглядала туманно знакомой, но большую часть котильона я мучилась оттого, что меня впихнули и затянули в пышное белое платье, дабы выставить напоказ перед чикагским светом, как корову на ярмарке. Окружающие тогда меня мало волновали.
Безуспешно!
– Рада снова тебя видеть, Дженнифер.
– Ник Брек был тогда твоей парой, верно? Я имею в виду – в котильоне…
Ну, на него я внимание обращала, поэтому кивнула и бокалом шампанского указала на Этана, лицо которого застыло при заявлении Дженнифер. Полагаю, об этом эпизоде я ему не рассказывала.
– Этан Салливан, – представила я.
– Очень приятно, – откликнулся он.
– Можно… – Дженнифер полуулыбнулась, неловко отвела взгляд, повертела кольцо на правой руке. – Можно задать вопрос?
– Конечно.
– Я заметила раньше… закуски…
– Мы едим пищу, – вежливо ответил Этан. Он понял, что ее интересует, раньше меня. Забавно, потому что это был один из первых вопросов, который я сама задала в качестве новоиспеченного вампира.
Дженнифер покраснела, однако кивнула:
– Ясно. Просто… насчет крови – это очевидно, но мы не были уверены насчет остального. Боже, это очень не вежливо с моей стороны? – Она прижала руку к груди, скривив лицо. – Я очень неуклюжая?
– Все в порядке, – успокоила я ее. – Лучше спросить, чем подозревать худшее.
Ее лицо прояснилось.
– О'кей, о'кей, отлично. Послушайте, есть дело.
Не знаю, чего я ожидала, – еще один вопрос, наверное, – но не того, что произошло в следующий момент. Дженнифер достала тонкую визитку из лифа и наманикюренными пальчиками, едва шевелившимися под тяжестью обручального кольца с гигантским бриллиантом огранки «маркиз», подала ее мне.
На сей раз, когда она заговорила, ее голос был полон учтивой уверенности:
– Я знаю, что это несколько преждевременно, но хочу оставить вам свою визитку. Думаю, вы могли бы выиграть, имея представителя.
– Извини? – Я глянула на визитку, на которой было написано ее имя под названием «Чикаго артс менеджмент».
Она агент.
Я чуть не выронила стакан.
Дженнифер бросила осторожный взгляд на Этана, затем посмотрела на меня:
– Ты отлично выглядишь, у тебя хорошее происхождение и интересная история. Мы могли бы поработать с этим.
– Я… э–э–э…
– Не в курсе насчет твоего опыта и интересов – работа моделью, актрисой, что–то в этом роде, – но мы определенно могли бы найти для тебя нишу.
– Она вам перезвонит, – сказал Этан, и Дженнифер, расплывшись в улыбках и благодарностях, отошла. – Больше меня ничто не удивит, – заявил он.
– Присоединяюсь. – Я покрутила карточку двумя пальцами, показала ему. – Что за дьявольщина?
– Полагаю, Страж, попытались добиться твоего расположения. – Он мягко рассмеялся, и я испытала от этого смеха немного больше удовольствия, чем следовало. – Это произошло раньше, чем я полагал.
– Удивлена, что ты считал подобное развитие событий неизбежным.
– Да, спасибо. – Подошел очередной официант, и Этан взял с подноса завиток эндивия. – События определенно стали менее предсказуемыми, когда ты присоединилась к нам. Кажется, я начинаю это ценить.
– Ты ценишь шанс укрепить свои связи в обществе.
– Это помогает, – признал он, кусая эндивий. Прожевал, скривившись от неудовольствия, глотнул шампанского.
Рада, что я не одна такая.
