Текст книги "Вампиры города ветров"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Без предупреждения моя главная связь в обществе возникла рядом и коснулась моего локтя.

– Мы можем поговорить в кабинете Майкла, – сказал отец вместо приветствия и отошел, уверенный, что мы последуем за ним.

Этан и я обменялись взглядами, но так и сделали.

Мой отец шествовал по коридорам усадьбы Бреков с таким видом, будто ходил здесь миллион раз и словно находится в собственном особняке на Оак–парк, а не где–то ещё.

Кабинет папы Брека располагался в задней части второго этажа. Он был заставлен мебелью, книгами, глобусами и картами в рамках – обломками богатства, собранными семейством. Пахло как–то уютно и знакомо – сигаретами, старыми бумагами и одеколоном. Это было убежище папы Брека от мира, тайный приют, который мы с Николасом отваживались нарушать лишь время от времени. Мы про вели несколько дождливых дней в кабинете, прячась среди антикварных ценностей и притворяясь жертвами кораблекрушения в девятнадцатом веке, а потом удирали по коридору, заслышав шаги его отца.

Дверь закрылась, и я моргнула, отгоняя воспоминания.

Отец повернулся к нам, сунув руки в карманы. Он кивнул мне, потом взглянул на Этана:

– Мистер Салливан…

– Пожалуйста, называйте меня Этан, мистер Мерит, – сказал Мастер.

Они пожали друг другу руки – человек, который подарил мне жизнь, и вампир, который изменил меня. Это выглядело в корне неправильным.

Или, может быть, неуютно правильным.

– Я читал о том, что вы приобрели здание Национальной страховой компании, – заметил Этан. – Поздравляю. Серьезное приобретение.

Отец величественно наклонил голову в знак признательности, затем бросил взгляд на меня:

– Вы тоже заполучили собственность Меритов.

Я чуть не шагнула вперед, чтобы стереть самодовольную улыбку с отцовского лица, но вспомнила про свое красивое коктейльное платье.

– Да, точно, – ответил Этан с суховатым оттенком в голосе. – У вампиризма есть свои преимущества.

Отец согласно хмыкнул и посмотрел на меня поверх очков:

– Твоя мать сказала, что ты, выражаясь твоими собственными словами, хочешь «восстановить кое–какие отношения, встретиться с кое–какими людьми». – Он говорил тем же тоном, который использовал, когда в детстве я приходила в его кабинет извиниться за какой–нибудь предполагаемый проступок.

– Я обдумала твою просьбу посодействовать Роберту.

Он замер на миг, словно его глубоко шокировало мое предложение. С учетом того, как прошла наша последняя встреча, когда он просил меня об этом, – я практически вышвырнула его из дома Мэллори, – ничего удивительного.

– Что конкретно ты думаешь об этом? – наконец спросил он.

«Начнем игру», – подумала я и приготовилась действовать по заготовленному сценарию – упомянуть детали, которые могут быть полезны, если Роберт попытается наладить связи со сверхъестественным населением города. Несколько слов об этой части населения (которая, за исключением вампиров, была неизвестна широкой общественности), о финансах Домов и о наших связях с городской администрацией. Разумеется, умалчивая о том, что дедушка выступает в роли омбудсмена города. По мысли Этана, этого должно быть достаточно, чтобы заставить отца поверить в то, что мы предлагаем ему откусить кусок неилого пирога.

Но не успела я заговорить, как Этан выложил все козыри:

– Совет освободил Селину.

Я повернула голову и уставилась на него. Это не наш план!

Не думала, что могу активировать ментальную связь между нами, которую Этан установил, когда меня принимали в Дом. Во мне кипели сарказм и возмущение, и я попыталась. Это и есть твой «лакомый кусочек»?

Если он и услышал меня, то проигнорировал. И это была только первая ласточка.

– Когда? – спросил отец таким же вежливым тоном, как если бы мы обсуждали погоду. По–видимому, освобождение потенциальной серийной убийцы – женщины, которая организовала покушение на его дочь, – интересовало его не больше, чем сегодняшняя жара.

– На этой неделе, – ответил Этан.

Отец сделал движение рукой, и Этан последовал за ним к креслам, где они сели. Я пошла следом, но осталась стоять позади Этана.

– Почему ее освободили? – спросил отец.

Этан изложил многое из того, что мы обсуждали. Отец реагировал кивками и понимающими звуками. Меня поразило его знакомство с суперами, работой Домов и ГС. Удивительным было не то, что он обладал информацией, Интернет кишел сведениями о вампирах. Отец, похоже, понимал правила, игроков и связи.

У омбудсмена был тайный источник среди вампиров, поставщик информации о Домах. Возможно, у отца тоже.

После того как Этан закончил свои пояснения, отец взглянул на меня.

– Ты определенно разбудила мое любопытство, – заметил он. – Но откуда такое изменение в отношении?

Итак, я ошиблась, когда предположила, что полезная Роберту информация отобьет у отца охоту задавать вопросы…

Давай, – мысленно подтолкнул Этан, и я изложила свою часть:

– Я хотела бы больше участвовать в общественной деятельности нашей семьи. С учетом моей новой должности в Доме и положения семьи, мое участие может стать взаимовыгодным.

Отец откинулся назад, положил локоть на спинку кресла и постучал согнутым пальцем по подбородку. Вид у него был более чем скептический.

– Почему именно сейчас?

– Сейчас я выступаю в другой роли, – объяснила я. – У меня новые обязанности и другие возможности. – Я бросила взгляд на Этана. – Другие связи. Я достаточно взрослая, чтобы понимать: имя Мерит делает определенные вещи доступнее. Для начала, оно упрощает заключение союзов. – Я дотронулась до медальона Кадогана на шее. – И теперь есть союз, заключению которого я могу поспособствовать.

Он наблюдал за мной, молча размышляя, затем кивнул.

– Допускаю, что ты не лжешь. Но вопрос остается. – Отец перевел взгляд на Этана. – Почему сейчас? Почему сегодня вечером?

Этан разгладил брюки на колене одним движением ладони. Оно было таким легким, почти небрежным, что я сразу увидела его вымученность.

– Брекенриджи, вероятно… проявляют определенный интерес к нашему миру.

– Проявляют интерес, – повторил отец. – Какой?

Миг колебания, и Этан принял решение – довериться моему отцу.

– Нас проинформировали, что Джейми Брекенридж планирует опубликовать дискредитирующую статью.

– Дискредитирующую вампиров?

Этан наклонил голову. Он играл свою роль бесстрастно, дивая отцу фрагменты информации. При этом не вызывал ни признака страха или беспокойства, которые явил мне прежде.

– Еели я предположу, что содержание репортажа слишком… деликатно, чтобы им поделиться?

– Вы будете правы, – сказал Этан. – Полагаю, вы не в курсе?

– Нет, – ответил отец. – Однако я полагаю, что ваш выбор дома Брекенриджей для первого появления в обществе не случаен?

– На самом деле случаен, – сказал Этан. – Но это удачная случайность.

Мой отец с сомнением выгнул бровь:

– Пусть будет так. Думаю, вы заметили, что Джулия единственная из Брекенриджей сегодня дома?

– Мне показалось это странным, – заметил Этан.

– Нам всем тоже, – согласился отец. – И мы не понимаем, почему так. – Он медленно поднял на меня глаза. – Но сейчас, вероятно, поймем. Может, их нет из–за появления некоторых… посетителей в доме.

В его взгляде сквозило обвинение, но незаслуженное. Ни эта статья, ни отсутствие Брекенриджей не было связано со мной. Что ж, в любом случае я ничего для этого не сделала. Но он тем не менее жаждал взвалить вину на меня.

Мило, – телепатически прокомментировал Этан.

Я тебе говорила, – отозвалась я.

Этан встал:

– Ценю ваше время, Джошуа. Верю, что информация, которой мы обменялись, останется конфиденциальной.

– Если желаете, – сказал отец, не потрудившись встать. – Уверен, вы будете осторожны в расспросах. Хотя я понимаю, что у вас есть причина. Какой бы она ни была. Однако все эти люди, семьи – мои друзья. Ничего хорошего, если вдруг пойдут сплетни и их оклевещут.

Этан отвернулся от отца, и я заметила, как на его лице мелькнуло раздражение. Вероятно, от предположения о клевете. Тем не менее, будучи опытным игроком, он сунул руки в карманы, и когда обернулся, на его лице снова были написаны мягкость и учтивость.

– Разумеется.

– Рад, что мы понимаем друг друга, – сказал отец и взглянул на часы. Это значило окончание аудиенции.

Я направилась к двери, Этан шел позади меня.

– Помните, – произнес мой отец, и мы обернулись. – Как бы там ни было, если вы потерпите неудачу, это падёт на вас. На вас обоих.

Это был последний удар. Мы вышли в коридор, оставив за ним последнее слово.

По пути обратно в танцевальный зал мы с Этаном остановились в проходе с окнами, связывавшем гостевую и жилую часть дома.

Он уставился в окно, уперев руки в бока.

– Твой отец…

– Тот еще тип, – закончила я. – Знаю.

– Он может помочь нам… или уничтожить.

Я заметила складку беспокойства, возникшую между его бровями, и дала без малого четырехсотлетнему вампиру совет:

– Не забывай, Этан, выбор остается за ним.

Он взглянул на меня, выгнув бровь. Я отвернулась и уставилась на темную покатую лужайку.

– Никогда не забывай, что, какие бы блага он ни предлагал, что бы ни обещал, все – голый расчет. У него есть деньги и власть, чтобы помогать или причинять зло многим людям, но обычно он руководствуется лишь своими причинами, эгоистичными и сложными для понимания. Он просчитывает ходы на три–четыре шага вперед, без видимых последствий. Но не сомневайся, что они есть.

Этан издал вздох, длинный и измученный. Вдалеке заворковал голубь.

– Мисс Мерит…

Мы оба обернулись и увидели женщину в проеме портика. Она была одета в простое черное платье и белый передник, на ногах – туфли на толстой подошве. Волосы уложены в аккуратный узел. Вероятно, экономка.

– Да? – отозвалась я.

Она протянула мне листок бумаги:

– Мистер Николас просил передать это вам.

Я удивлённо приподняла брови, но приблизилась к ней и взяла записку. Поблагодарила, и она скрылась в проеме.

– Мистер Николас? – переспросил Этан, когда мы остались одни.

Я проигнорировала его вопрос и развернула записку, в которой говорилось: «Встретимся в замке. Сейчас. Н. Б.»

– Что там? – спросил Этан.

Я выглянула в окно, затем посмотрела на него, складывая бумажку и пряча ее в сумку.

– Возможность установить кое–какие собственные котакты. Я вернусь, – добавила я, и не успел он возразить или выразить сомнения, которые омрачили его лицо, как я прошла по коридору к двери в патио.

Патио было построено в форме аккуратного полумесяца, заканчивающегося дугой ступенек, спускающихся к лужайке. Я прислонилась к кирпичным перилам, расстегнула застежки на босоножках и положила их с клатчем на ступеньку. Была прекрасная теплая ночь. С цветущих деревьев свисали белые бумажные фонари, освещая лужайку. Избавившись от шпилек, я осторожно спустилась к лужайке, кирпич холодил мне ноги, и я ступила в траву. Спокойно постояла минутку, закрыв глаза и наслаждаясь мягким прохладным ковром зелени.

Усадьба Брекенриджей была огромной – сотни акров земли, тщательно возделанной и ухоженной с сохранением первозданного облика, – отдохновение Бреков от будничного мира. Лужайка шла к лесу, расстилавшемуся позади дома; сквозь лес вела аккуратная извилистая тропинка.

В детстве я проводила здесь много времени, охотясь за Николасом среди густых деревьев летними днями и среди замерзших, покрытых снегом ветвей холодными ноябрьскими утрами. Платья и сарафаны я оставляла Шарлотте. Мне хотелось бегать, лазить по деревьям, дышать свежим воздухом – сказочный природный мир ребенка с богатым воображением и домашними ограничениями.

На этот раз, когда я шла по узкой тропинке, пришлось отводить ветки от лица. Я была выше, чем в последний раз, когда гуляла здесь: тогда я была достаточно маленькой, чтобы не задевать сучки. Теперь ветки хрустели в такт моим шагам, пока я не вышла на открытое пространство. К лабиринту.

Ограда была низкой, лишь три или четыре фута в высоту. Хрупкое ржавое кольцо, простирающееся на несколько ярдов в обоих направлениях от лабиринта из живой изгороди, который папа Брек распорядился разбить в лесах позади дома. Калитка приоткрыта. Значит, он уже здесь.

Сам лабиринт был простым – концентрические круги с тупиками и проходами по всей длине. Их узор я запомнила много лет назад. Переплетение из самшита было нашим замком, который мы с Николасом защищали от мародеров – обычно от его братьев. Мы орудовали мечами из палок и картонными щитами, оба сражались, пока его родичам не надоедало и они не отступали. Это был наш тайный сад, наше крошечное лиственное королевство.

Я приблизилась к светящемуся сердцу лабиринта едва уловимыми шагами по мягкой земле. В ночи царило молчание, если не считать периодического хруста деревьев и шелеста в подлеске вокруг меня. Было тихо, пока я не встретилась с ним в середине.

ГЛАВА 9
Секреты тайного сада

– Я гадал, сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться сюда, – сказал Николас, скрестив руки на груди и глядя на меня. Два фонаря–молнии бросали золотые отблески на его торс, сейчас облаченный в футболку с логотипом Чикагского марафона. Он сменил пиджак на футболку и костюмные брюки – на джинсы.

Я вышла в центр круга и посмотрела на него со слабой улыбкой:

– Я едва вспомнила, что это здесь.

Николас саркастически хмыкнул, дернув плечами:

– Очень сомневаюсь, Мерит, что ты забыла о замке.

Хотя уголок его губ приподнялся при этих словах, выражение лица довольно быстро снова посерьезнело. Он изучил мое платье, затем посмотрел мне в глаза:

– Похоже, вампиры преуспели в том, что не удалось твоему отцу.

Секунду я смотрела на него, не понимая, кого он хочет оскорбить – меня, отца или Этана, хотя, похоже, выстрел предназначался всем троим. Я решила проигнорирован, сказанное и обошла вокруг него – примерно пятнадцать футов. Изгородь прорезали отверстия для входа и выхода, на изогнутых деревянных скамейках вдоль изгороди сейчас стояли фонари.

– Не ожидала столкнуться с тобой около Дома Кадогана, – призналась я.

– Не ожидал, что найду тебя внутри Дома Кадогана. Времена меняются.

– Люди меняются? – спросила я, оглядываясь через плечо.

Выражение его лица не изменилось. Невозмутимое, сдержанное.

Я решила начать с приятных вещей:

– Как твои дела?

– Меня больше интересуют твои дела. Существо, которым ты стала.

Я подняла брови:

– Существо?

– Вампир. – Он выплюнул это слово, будто сам звук внушал ему отвращение. Отвел взгляд, уставившись на деревья. – Люди явно меняются, по всей видимости.

– Да, – согласилась я, но сумела придержать свои мысли о его теперешнем отношении при себе. – Не знала, что ты вернулся в Чикаго.

– У меня дела.

– Ты насовсем?

– Посмотрим.

Более важный вопрос:

– Так ты работаешь? Имею в виду – в Чикаго?

Его взгляд переместился на меня, одна темная бровь выгнулась.

– Не уверен, что мне удобно обсуждать свои планы с тобой.

Наступила моя очередь выгибать брови.

– Ты попросил меня о встрече здесь, Ник, и никак иначе. Если тебе неудобно что–то обсуждать со мной, тебе следовало позволить мне остаться в доме.

Он долго смотрел на меня. Серо–стальные глаза напряженно впились в мои, словно он мог видеть меня насквозь, разгадывать мысли и намерения. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не шевелиться.

– Я хочу знать, зачем ты здесь, – наконец пронзи он. – В доме моих родителей, моей семьи.

С учетом прозвучавшего в его голосе недоверия, полагаю, это не совпадение, что Джулия – единственный Брекенридж на вечеринке.

Я сцепила руки за спиной и посмотрела на него:

– Наступило время вспомнить семейные обязанности.

Он одарил меня холодным взглядом:

– Я знаю тебя двадцать лет, Мерит. Семейные обязанности – не первые в твоем списке приоритетов, особенно когда они предусматривают дресс–код. Попробуй еще раз.

Не знаю, к чему он клонит, но я не собиралась выдавать свои секреты.

– Скажи мне, что ты делал рядом с Домом Кадогана.

Он взглянул на меня с вызовом, словно спрашивая: «Почему я должен отвечать на твой вопрос?»

– Qui pro quo, – объяснила я. – Одно вместо другого. Ты отвечаешь на один мой вопрос, я – на один твой.

Он облизал нижнюю губу, обдумывая мое предложение, затем посмотрел на меня.

– Я провожу расследование, – ответил он.

– Ты пишешь статью?

– Я не сказал, что пишу статью. Я сказал, что провожу расследование.

Ладно, значит, расследование, но не для того, чтобы написать статью – о вампирах или еще о чем–то. Что же он расследует? И если у него есть вопросы, почему он ищет ответы в толпе папарацци около Дома, вместо того чтобы воспользоваться своими собственными связями? Что на важнее, почему Ник, а не Джейми?

Ник сунул руки в карманы и наклонил голову ко мне:

– Qui pro quo. Зачем ты здесь?

Секунда на размышление, перед тем как ответить:

– Мы тоже проводим расследование.

– На предмет кого?

– Скорее – чего. Мы пытаемся сохранить безопасность наших людей. – Не вся правда, но близко к действительности.

– От чего?

Я покачала головой. Пришло время копнуть глубже.

– Qui pro quo. Раз мы заговорили о Бреках, как дела в вашей семье? Как Джейми?

Выражение лица Ника изменилось так быстро, что я чуть не отступила. Его челюсть затвердела, ноздри раздулись, ладони сжались в кулаки. На секунду я была готова, что чувствую краткую пульсацию магии, но она тут же исчезла.

– Держись. Подальше. От Джейми, – отрубил он.

Я нахмурилась, пытаясь понять источник его гнева.

– Я просто поинтересовалась, как его дела, Ник. – Большей частью для того, чтобы понять, собирается ли он принести нас в жертву, чтобы получить поддержку папы Брека, но Нику это знать не обязательно. – Почему я должна держаться от него подальше? Что, по–твоему, я собираюсь сделать?

– Он – мой брат, Мерит. Вне зависимости от семейной истории, от личной истории, я буду защищать его.

И нахмурилась и уперла руки в бока:

– Ты считаешь, что я хочу причинить вред твоему брату? Могу сказать тебе, даже пообещать: этого не будет!

– А вампиры известны своей надежностью, не так ли, Мерит?

Я широко открыла глаза в ответ на эту колкость. Не просто враждебность, не только желание защитить брата, а сильное, острое предубеждение. Я уставилась на него:

– Не знаю, что ответить на это, Ник.

Мой голос был тих. Отчасти шок, отчасти смятение оттого, что дружба так исказилась.

По–видимому, мое смятение не вызвало сочувствии у Ника. Он пронзил меня взглядом, от которого волосы у меня на загривке встали дыбом.

– Если с Джейми что–то случится, ты поплатишься.

Последний угрожающий взгляд, затем он повернулся и исчез в противоположном отверстии в изгороди.

Я не отрываясь смотрела ему вслед, постукивая пальцами по бедру и пытаясь понять, что произошло. Дело не только в том, что Ник не пишет репортаж (по крайней мере, так он сказал). Непонятно это внезапное желание защитить младшего брата–бездельника. Что, черт возьми, происходит?

Я выдохнула и осмотрела лабиринт. Свет фонарей–молний гас по мере того, как выгорало масло. Темнело, и я направилась обратно сквозь заросли самшита с большим количеством вопросов, чем на пути сюда.

Гнев Ника, его недоверие сделали мою прогулку по лесу менее сентиментальной и более страшной. Ночное я создание или нет, но перспектива бродить по лесу среди ночи не радовала. Я осторожно выбирала дорогу между деревьями, опасаясь жутких ползучих существ, живущих и процветающих во мраке.

Внезапно среди деревьев раздалось шуршание.

Я застыла, сердце заколотилось… И всплеск интереса со стороны моей вампирши.

Но лес снова умолк.

Как можно тише я скользнула рукой под юбку, к ножнам с клинком. Очень медленно, тихо достала кинжал Толком не знаю, что буду с ним делать, но его ощущение в ладони замедлило биение сердца. Я прищурилась, глядя в темноту и пытаясь пронзить взглядом гущу деревьев.

Что–то шло по моему следу через лес. Животное, судя по звуку, на четырех лапах. Оно было в нескольких ярдах от меня, но достаточно близко, чтобы я слышала шлепанье лап.

Я сомкнула влажные пальцы на рукоятке клинка.

Но потом, стоя во мраке с кинжалом в ладони и коловшимся от страха и адреналина сердцем, я вспомнила слова Этана о нашей хищнической природе: как бы там ни было, мы – на верхушке пищевой цепочки.

Не люди.

Не животные.

Не то существо, которое пробирается в лесу неподалеку от меня.

Вампиры.

Я сама хищник, а не добыча. Поэтому голосом, слишком хриплым, чтобы быть моим, сфокусировав взгляд между деревьев, там, где, как я предполагала, оно должно было быть, я посоветовала животному во мраке: «Беги!»

Секунды тишины – и внезапное движение, топот по земле и хруст веток. Звуки явно отдалялись. Через несколько секунд лес снова затих. Что бы это ни было, оно убежало в другом направлении, прочь от угрозы.

Прочь от меня.

Полезное умение, пусть и несколько хлопотное.

– Верхушка пищевой цепочки, – прошептала я и продолжила идти к дому, держа оружие в руке. Я не расставалась с ним, пока не вышла из рощицы и не увидела приветливый свет из окон дома. Ступив на траву, я вернула клинок в ножны и последние несколько ярдов пробежала изо всех сил. Но, как жена Лота, не смогла не бросить последний взгляд через плечо.

Обернувшись, я увидела густой лес, гнетущий и неприветливый; по коже пробежал мороз.

– Мерит?

Я добралась до патио и подняла глаза. Этан стоял на верхней ступеньке, засунув руки в карманы и с любопытством склонив голову набок. Я кивнула, проходящим мимо него, и подошла к складу аксессуаров, оставленному перил Прогулка по росистой траве смыла лесную грязь с ног, и я надела шпильки.

Не говоря ни слова, он приблизился ко мне и наблюдал, как я обуваюсь и беру клатч.

– Как твоя встреча? – спросил он.

Я покачала головой:

– Потом расскажу. – В последний раз я посмотрела назад, стараясь объять одним взглядом огромный лес. Среди деревьев что–то мелькнуло – глаза или свет, я не поняла, но все равно вздрогнула. – Пойдем внутрь.

Он взглянул на меня, потом на деревья, кивнул и последовал за мной в дом.

Миссис Брекенридж говорила, благодарила гостей за визит. Представили волонтеров, они произнесли вежливые речи о важности Урожайной коалиции для города Чикаго; им поаплодировали. Деньги собирались, лоты менялись, Этан и я красовались среди богатейших жителей метрополиса. Обычный пятничный вечер в высших кругах общества.

Сыграв наши роли и внеся вклад в общее дело от лиц Кадогана, после того как Этан поставил росчерк на чеке, мы поблагодарили миссис Брекенридж за приглашёние и сбежали в свой «мерседес».

Салон машины пах его одеколоном, свежестью и мылом. Раньше я этого не замечала.

– Так как прошла твоя встреча? – повторил он вопрос, когда мы выехали на дорогу.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Тебе хорошую новость или плохую?

– Меня интересуют обе.

– Позади дома есть лабиринт. Он ждал меня там. Сказал мне какую–то колкость по поводу того, что я стала вампиром, потом заявил, что был рядом с Домом Кадогана, потому что ведет расследование. Не пишет статью, – объяснила я, не дожидаясь вопроса Этана, – а ведёт расследование.

Этан нахмурился:

–Что указывает на предполагаемый репортаж Джейми о вампирах?

– Без понятия, – сказала я. – А теперь плохая новость. Я спросила о Джейми, задала совершенно невинный вопрос, и он слетел с катушек. Велел мне держаться подальше от Джейми. Кажется, он думает, что мы имеем на него зуб.

– Мы? – переспросил Этан.

– Вампиры. Он прошелся на тему нашей ненадежности. Хм–м, – протянул он. – И чем дело кончилось?

– Перед тем как умчаться прочь, Ник пообещал, что, если с Джейми что–то случится, он заставит меня поплатиться.

– Твой круг общения очарователен, Страж, – заметил он с ханжеской прохладцей. Ненавижу этот тон!

– Это люди, с которыми ты попросил меня общаться, Салливан. Не забывай! Кстати говоря, откуда такая перемена в планах? С каких пор у моего отца полный доступ к тайнам вампиров?

– В последнюю минуту я решил поменять стратегию.

– Умалчиваешь, – пробормотала я. – Чего конкретно должна достичь твоя стратегия?

– Предчувствие. У твоего отца очень широкие связи, но не хватает знакомств среди сверхъестественных существ. Без сомнения, именно поэтому он так хотел сотрудничать с тобой и познакомиться со мной. Тем не менее его нехватка знакомств не означает, что он не сделал домашнее задание. Что–нибудь в его реакции тебя удивило?

– Полное отсутствие удивления. – Я взглянула на Этана, приподняв уголки губ в одобрительной улыбке. – Очень коварно, Салливан. Не задавая вопросов, ты добился своего: он дал понять, что интересуется ситуацией с Селиной.

– Время от времени у меня рождаются светлые идеи.

Я саркастически хмыкнула.

– Но ты права. Не похоже, чтобы его удивило то, о чём мы говорили.

– Скажи ему, что считаешь нужным, – предложила я. – Если он подумает, что может получить выгоду, то использует информацию против нас.

– Знаю, Мерит. Я достаточно сообразителен, чтобы понять цену твоему отцу.

Мой желудок зловеще заурчал, и я прижала руку к животу. Начинался гложущий приступ голода, и я не хотела оказаться в таком состоянии пристегнутой ремнем безопасности в родстере с мужчиной, с которым у нас и так сложности. Признаю, что Этан довольно вкусный, но я не хочу, чтобы моя вампирша стремилась его попробовать.

– Мне нужен перерыв, – предупредила я его. Я выглянула в окно и заметила впереди съезд с шоссе. Постучала пальцем по стеклу. – Туда.

Наклонившись, чтобы разглядеть съезд, он спросил:

– Перерыв? Для чего?

– Мне надо поесть.

– Тебе всегда надо поесть.

– Либо еда, либо кровь, Этан. Принимая во внимание, что в машине только мы с тобой, съесть что–нибудь будет значительно проще, ты не находишь?

Этан заворчал, но, похоже, проникся и направил «мерседес» к съезду и вырулил на стоянку рядом с придорожной закусочной. Поскольку было почти три часа ночи, на парковке мы оказались в числе немногих ретивых полуночников в поисках бургеров.

Он припарковался рядом с павильоном и через левое окно окинул взглядом грязную алюминиевую стенку, неухоженные окрестности и палатку около бывшего киоска молочника (на вывеске остались буквы «М…ЛОК…»). явно знавшую лучшие дни. Я опустила стекло, и запах мяса, картошки и горячего масла просочился в машину.

О, все будет хорошо! Я уверена.

Он повернулся и посмотрел на меня, выгнув бровь:

– Страж?

– Тебе понравится, Салливан. Понюхай, как пахнет картошка. Это твоя порция.

– Мы только что отужинали севиче и креветочным парфе. – Я оценила сдавленный смешок, прозвучавший в его голосе.

– Серьезно, мы ели взбитые морепродукты, можешь поверить? А теперь мы сделаем по–моему. Езжай к окошку.

Он издал слабый неодобрительный звук, но не очень искрений, завел машину и порулил по объездной дорожке.

Я изучила освещенное меню, разрываясь между чизбургером с обычной порцией бекона или с двойной, и в итоге остановилась на тройной. Солнечный свет или осиновый кол убьет меня когда–нибудь, но не холестерин.

Этан уставился на меню:

– Понятия не имею, что здесь заказывать.

– Это подтверждение того, что ты принял правильное решение, когда взял меня в штат.

Я предложила ему кое–какие варианты и, когда он начал спорить, заказала достаточно еды для обоих – бургеры, картошку фри, шоколадный шейк, дополнительную порцию луковых колец. Он заплатил наличными, которые достал из продолговатого тонкого бумажника, лежавшего во внутреннем кармане пиджака.

Когда «мерседес» снова наполнился вампирами и жареной едой, Этан вырулил к выезду, притормозил у обочины, пока я заворачивала бургер в салфетку. Когда я протянула ему сэндвич, он некоторое время смотрел на него, затем откусил.

Жуя, издал одобрительный звук.

– Ты знаешь, – заметила я, вгрызаясь в луковое кольцо, – мне кажется, жизнь станет намного проще, если ты просто признаешь, что я всегда права.

– Готов признать, что ты права насчет еды, но не более.

– Годится, – сказала я с улыбкой. Мое настроение улучшилось после нашего побега от Ника и моего отца и еще, вероятно, из–за влияния жирного фастфуда на уровень серотонина.

Не чувствуя необходимости изображать из себя леди, я откусила здоровенный кусок от своего бургера с беконом и прикрыла глаза, жуя. Если есть на свете что–то, за что мне стоит поблагодарить Этана Салливана, так это за возможность есть все подряд, не толстея. Правда, я все время голодна и один раз чуть не вцепилась в его сонную артерию, но в целом цена невысока. Жизнь – это шведский стол!

По–видимому, серотонин и облегчение способствовал и моему следующему заявлению.

– Спасибо, – сказала я ему.

Держа в руке завернутый в салфетку бургер, он снопа выехал на дорогу, и мы продолжили обратный путь в Гайд парк.

– За что?

– За то, что ты изменил меня.

Он помолчал.

– За то, что изменил тебя?

– Да. Без адаптации, конечно, не обошлось…

Этан фыркнул и полез в коробку с луковыми кольцами, стоявшую между нами.

– Это скорее преуменьшение, ты не находишь?

– Не мешай, я пытаюсь изобразить искреннее благоговение.

Этан хихикнул при моем упоминании анахроническом традиции «Канона»: искреннее благоговение – чувство, которое мне полагалось испытывать по отношению к Этану, моему сеньору. Не то восхищение, которое он обычно вызывал у меня, – это старомодная версия Джейн Остин. а когда ты угождаешь и придерживаешься всех ритуалов этикета. Определенно не моя стихия!

– Спасибо, – повторила я, – потому что, если бы ты не изменил меня, я бы не могла есть эту чудесную вредную еду. Я бы не стала бессмертной. Не смогла бы управляться с катаной – а это умение, необходимое каждому чикагцу двадцати восьми лет от роду. – В ответ на его широкую улыбку я ласково, шутливо толкнула его локтём. – Да?

Он мягко рассмеялся.

– И тебе бы никто не надоедал. У тебя не было бы моих связей и моего сказочного чувства стиля.

– Это платье выбрал я.

Я удивленно моргнула. Его признание удивило и от части взволновало меня, хотя я в этом ни за что не созналась бы. Я заметила, что на нем оно бы так хорошо не смотрелось, и получила «хм» в ответ на мою заботу.

– Как бы там ни было, спасибо.

– Не за что, Страж.

– Картошку будешь доедать?

Мы жевали всю дорогу до Дома. Объехали территорию с другой стороны, чтобы избежать стаи папарацци у ворот. Этан провел карточкой доступа у ворот парковки, одна секция отъехала, впуская его на подземную стоянку. Припарковавшись, мы вышли из машины, захлопнули дверцы, и Этан – хотя машина стояла за железными воротами в десять футов высотой, под Домом вампиров, в гараже, куда можно было попасть, только зная секретный код, – включил сигнализацию.

На полпути к дверям он остановился:

– Спасибо и тебе.

– А мне за что?

– За то, что ты согласилась поехать туда. И хотя у нас возникли дополнительные вопросы по поводу вмешательства Николаса, мы проникли на их территорию и теперь знаем больше, чем прежде. – Он прочистил горло. – Ты хорошо сработала сегодня.

Я ухмыльнулась:

– Я тебе правлюсь. Очень, очень нравлюсь!