Текст книги "Вампиры города ветров"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 2
Дом там, где твое сердце,
и это не обязательно место, где ты спишь

Да, я тянула время. Погрузила сумки на заднее сиденье своей оранжевой коробчонки – «вольво», но, вместо того чтобы направиться прямо в Дом Кадогана, миновала Гайд–парк и продолжила рулить на юг. Я не была готова переступить порог Кадогана как официальной резиденции. И что еще важнее – не видела дедушку почти неделю. Поэтому я решила быть хорошей внучкой и прежде навестить его офис на южной стороне. Меня вырастили именно бабушка и дедушка, пока родители в стремлении забраться как можно выше по социальной лестнице развлекались на многочисленных вечеринках Чикаго. Навестить, дедушку – самое меньшее, что я могла сделать.

Офис омбудсмена не был шикарным – низкое и широкое кирпичное здание, расположенное в рабочем квартале, среди маленьких квадратных домов, аккуратных двориков и заборов. Я припарковала «вольво» на улице перед домом, вышла из машины и пристегнула к поясу катану. сомневаюсь, что она пригодится мне в офисе деда, но Катчер сразу наябедничает Этану, что я не была должным образом экипирована. Не то чтобы они дружили, однако любили поболтать обо мне.

Было почти одиннадцать часов, но несколько окон до сих пор светились. Офис омбудсмена, полагал мой дед, служил созданиям ночи. Это означало работу в третью смену для самого дедушки, его админа Марджори, Катчера и Джеффа Кристофера – второй правой руки деда, неопределившегося оборотня и компьютерного гения, способного любого довести до безумия.

Я постучалась в запертую входную дверь и вскоре увидела Джеффа, вывернувшего из–за угла и идущего по коридору мне навстречу с широкой ухмылкой. Угловатый, с развевающимися темными волосами, он был одет в привычную униформу – отглаженные брюки–хаки и застегнутую на все пуговицы рубашку с длинными рукавами, закатанными до локтей.

Дойдя до двери, он набрал код на клавиатуре, повернул замок и открыл.

– Не можешь без меня жить?

– Немного скучала, – сказала я и вошла в распахнутую дверь. – Мы не виделись с неделю?

– Шесть дней, двадцать три часа и около двенадцати минут. – Он снова ввел код и запер дверь, затем улыбнулся. – Не то чтобы я считал…

– Нет, конечно! – поддакнула я, следуя за ним по коридору в кабинет, который они делили с Катчером. – Ты просто слишком любезен.

– Слишком, – признал он, входя в кабинет и устраиваясь за одним из четырех металлических хай–тековских столов, стоявших в тесной комнате в два ряда. Стол Джеффа представлял собой монстра Франкенштейна из клавиатур и мониторов, увенчанного мягкой игрушкой, которая, как я уже знала, изображала лавкрафтовского Ктулху.

, – Как прошли занятия чечеткой? – поинтересовался обладатель саркастического голоса с противоположной стороны помещения.

Я взглянула туда и за столом напротив Джеффа обнаружила Катчера. Тот сидел с переплетенными над чисто выбритой головой руками. На столе – открытый ноутбук. Зеленые глаза, одна бровь изогнута, губы кривились в легкой ухмылке. Должна признать: Катчер раздражающе груб, требователен и… невероятно хорош собой. Мэл определении повезло.

– Хип–хопом, – поправила я, – не чечеткой. Было весело. Твоя подружка едва не пришибла инструкторшу, а так все замечательно.

Я прислонилась бедром к одному из двух пустых металлических столов. Не знаю, зачем целых четыре стола. В этом кабинете сидят лишь Катчер с Джеффом; дед и Марджори разместились в других помещениях. Дед поддерживал связь с источником среди вампиров, Катчер и Джефф представляли сообщества колдунов и оборотней, а законспирированный вампир избегал приходить в офис, чтобы не вызвать возмущения в Домах. Стало быть, ему (или ей) стол не нужен. Я много раз пыталась выяснить, кто это.

Катчер взглянул на меня:

– Чуть не пришибла инструкторшу?

– Да, она хотела, но я не могу винить ее за это. Барби Аэробику трудно выносить более пяти минут. Но благодаря моим потрясающим медитативным и переговорным талантам рукоприкладства удалось избежать.

В коридоре раздалось эхо шагов, и я перевела взгляд на дверь, чтобы увидеть дедушку в привычной для него фланелевой рубашке, практичных брюках и туфлях на толстой подошве.

– И, к слову о потрясающих медитативных и переговорных талантах… – продолжила я, спрыгивая со стола.

Дедушка протянул руки, я подошла и осторожно обняла его, стараясь ничего не сломать, так как еще плохо управлялась со своей возросшей вампирской силой.

– Привет, дедуля!

– Крошка моя, – сказал он и поцеловал меня в лоб Как этим чудесным весенним вечером поживает моя самая любимая сверхъестественная обитательница Чикаго?

– Мне обидно, Чак, – сухо заметил Катчер, скрестив руки на груди. – Я полагал, что это я – твой любимый сверхъестественный обитатель.

– Серьезно, – подхватил Джефф, переводя взгляд с одного монитора на другой. – Мы тут сидим, вкалываем днем и ночью…

– Технически, – перебил Катчер, – только ночью.

– Ночью, – легко согласился Джефф. – Стремимся, чтобы все в Городе Ветров[3]3
  Город ветров – самое известное прозвище Чикаго.


[Закрыть] были счастливы, стараемся удержать нимф под контролем.

Он махнул головой в сторону постеров, украшавших стены кабинета, со скудно одетыми женщинами – речными нимфами, которые контролировали притоки реки Чикаго. Стройные, с пышными бюстами, голубыми глазами и длинными волосами… Кроме того, как я заметила на вечеринке по случаю своего двадцать восьмого дня рождения, эти особы были очень темпераментны. Они всей толпой заявились в дом моего дедушки, взволнованно обсуждая известие о неверности приятеля одной из подруг. Свара была впечатляющая – со слезами, руганью и царапаньем ногтями. Ее прекратил, как ни странно, Джефф (хоть я и не реагировала на него, но он умел обращаться с женщинами).

– Мы все знаем, как иногда трудно вести переговоры, – сказала я, подмигнув Джеффу.

Алая краска залила его щеки.

– Что тебя привело? – спросил у меня дедушка.

– Погодите, погодите, я знаю, – оживился Катчер, хватая конверт со стола и прижимая его ко лбу с закрытыми глазами, – натуральный Карнак[4]4
  Карнак Великолепный — персонаж из шоу американского комика Джонни Карсона; экстрасенс.


[Закрыть]. – Мерит грозит… перемена почтового индекса. – Он открыл глаза и бросил конверт обратно на стол. – Если ты пыталась добраться до Гайд–пирка, то уехала слишком далеко на юг.

– Тяну резину, – признала я.

Я вела себя так же накануне коммендации в Доме, ища утешения у друзей и единственной важной для меня части семьи, прежде чем стать частью того, что изменит мою жизнь навсегда. Сегодня вечером все повторяется. Лицо Катчера смягчилось.

– Ты упаковала вещи?

Я кивнула:

– Все в машине.

– Она будет скучать по тебе, ты знаешь.

Я опять кивнула. В любви Мэл я не сомневалась, но услышать подтверждение от него было приятно. Сентиментальность несвойственна Катчеру, поэтому его слова имели особую ценность.

Дедушка положил руку мне на плечо:

– У тебя все будет хорошо, крошка. Я знаю, какая ты способная и упорная. Со временем Этан оценит эти качества.

– Со временем, – пробормотал Катчер. – Спустя бездну времени.

– Эоны, – поддержал его Джефф.

– Бессмертные, – напомнила я, указывая пальцем на себя. – У нас есть время. Кроме того, я бы не хотела упрощать ему задачу.

– Не думаю, что с этим будут проблемы, – сказал дедушка и подмигнул мне. – Не могла бы ты сделать своему Де–Де одолжение и кое–что передать?

Мои щеки покраснели при упоминании прозвища, которое я дала дедушке в детстве. Тогда выговорить «дедушка» мне было слишком сложно.

– Конечно, – сказала я. – С удовольствием.

Дедушка кивнул Катчеру. Тот выдвинул скрипучий ящик стола и достал толстый конверт из манильской бумаги, перевязанный красной бечевкой. Адреса не было. На одной стороне конверта большими черными буквами было написано: «конфиденциально» и «уровень первый». («Уровень первый» – это омбудсменовский вариант «совершенно секретно», единственная категория информации, которой дед не хотел со мной делиться.) Катчер протянул конверт мне:

– Обращайся с ним осторожно.

Я кивнула и взяла конверт. Он был тяжелее, чем казался. Внутри находилась стопка бумаги толщиной с дюйм.

– Полагаю, курьеру не светит заглянуть украдкой внутрь?

– Мы будем благодарны, если ты этого не сделаешь, – сказал дедушка.

– В таком случае, – заявил Катчер, – нам не придется прибегать к физическому насилию, что привело бы к появлению неловкости между нами. Учитывая то, что ты – внучка Чака.

– Думаю, ей можно доверять, – сказал мой дед сухим, как позавчерашний хлеб, голосом. – Но я ценю твое беспокойство.

– Один день за всю жизнь, Чак. Один день!

Держа конверт в руке, я прикинула, что с тем же успехом могу отправиться в Дом сейчас. Я понимала, чем мне придется заниматься, и ждала этого с нетерпением.

– На сей высокой ноте, – объявила я, – я вас покидаю. – Взглянула на деда и подняла конверт. – Я заскочу в гости, но мне, вероятно, понадобится что–нибудь… стимулирующее.

Он снисходительно улыбнулся:

– Мясной пирог?

Как хорошо он меня знал!

Они называли это утратой имени. Чтобы стать вампиром и присоединиться к Дому, стать членом одного из самых древних (и прежде – секретных) обществ в мире, сначала надо было отказаться от своей личности. Отказ от фамилии символизирует объединение с новыми братьями и сестрами. Вместо нее у тебя появляется название Дома, клеймо новой семьи. Полагаю, я была странным исключением из общего правила. На самом деле Мерит – моя фамилия, но я пользовалась ею вместо имени уже много лет, поэтому сохранила ее и после коммендации.

Согласно «Канону» (глава четвертая «Вампиры: кто главный?»), отказываясь от фамилии, ты начинаешь постигать общие ценности вампирского общества. Разделенная жертва. Лидерство. Подотчетность – не своей прежней, человеческой семье, а новой, с клыками. Мастера вампиров получают свои фамилии обратно. Поэтому глава Дома Кадогана – Этан Салливан, а не просто Этан.

И, говоря о Салливане, это приводит нас к самой главной традиции – целовании задниц высокопоставленных вампиров. Сейчас мне предстояла именно такая миссия. Вернее, у меня было курьерское поручение. Но, учитывая, кто получатель, целование задницы являлось частью обязательной программы.

Кабинет Этана располагался на первом этаже Дома Кадогана. Когда я приехала со своими пожитками, дверь оказалась заперта. Я постояла секунду, прежде чем постучать, оттягивая неизбежное. В ответ на стук из офиса донеслось простое «войдите». Я открыла дверь и вошла.

Кабинет Этана, как и остальные помещения в Доме Кадогана, был элегантно декорирован, но безо всякой претенциозности. Хотя от Гайд–парка этого вполне можно было ожидать. Справа стоял стол, слева – стулья, и в дальнем конце комнаты, перед занавешенными бархатом окнами, место для совещаний. На стенах встроенные полки, где хранился антиквариат и напоминания о трехсотдевяносточетырехлетней жизни Этана.

Этан Салливан, глава Дома Кадогана, сделавший меня вампиром, сидел за своим столом, держа открытый мобильник у уха и глядя в разложенные перед ним бумаги. Кажется, он всегда разбирал бумаги; должность Мастера явно предполагала нескончаемую работу с документами.

Этан был одет в безупречно скроенный черный костюм и белоснежную сорочку; верхняя пуговица расстегнута, между ключицами лежит золотой медальон, который вампиры носили, чтобы продемонстрировать принадлежность к Дому. Его светло–золотистые волосы длиной до плеч сегодня были убраны за уши.

Хотя мне не хотелось признавать, но Этан был прекрасен: красивое лицо, четко очерченные скулы, точеный подбородок, поразительно зеленые глаза. Тело тоже было в идеальной форме, что я смогла оценить, когда случайно увидела, как Этан ублажал Эмбер, бывшую фаворитку. К несчастью, вскоре после этого выяснилось, что Эмбер помогала Селине захватить власть над чикагскими Домами.

Он взглянул на сумки в моих руках:

– Переезжаешь?

– Да.

Этан кивнул:

– Разумное решение. – В его голосе прозвучало не одобрение, но снисходительность, словно он был разочарован тем, как долго я решалась признать Кадоган своим домом, хотя не прошло и двух месяцев. Такую реакцию я и ожидала.

Я кивнула, сдерживаясь, чтобы не вспылить в ответ на его ворчание, – терпение четырехсотлетнего Мастера вампиров небезгранично.

Я поставила сумки, расстегнула вещмешок, достала конфиденциальный конверт и протянула ему:

– Омбудсмен просил передать тебе.

Этан выгнул бровь и взял у меня конверт. Размотал бечевку, открыл его и сунул палец внутрь. Напрягшиеся было мышцы его лица расслабились. Я не знала, что передал дедушка, но Этану это явно пришлось по вкусу.

– Если от меня больше ничего не требуется… – произнесла я, махнув головой в сторону сумок. Меня даже не удостоили взглядом.

– Свободна, – отсутствующе сказал он, доставая из конверта бумаги и перебирая их.

За последние несколько недель я почти не виделась с Этаном. Наше воссоединение прошло без драмы. Терпимо.

Исполнив семейный долг, я направилась в офис на первом этаже, предназначенный для сотрудников Дома Кадогана. Элен сидела за столом. На ней был симпатичный розовый костюм – явное исключение из черного дресс–кода Кадогана. Ее кабинет тоже был весь розовый. Бумаги хранились в цветных папках, аккуратно расставленных по деревянным полкам. На прибранном столе лежал блокнот для записей, имелись подставка для ручек и календарь, события и встречи в котором были записаны аккуратным почерком цветными чернилами.

Элен говорила по телефону, прижимая трубку, стилизированную под старину, к идеально уложенным серебристым волосам; ногти на пальцах, державших трубку, были аккуратно наманикюрены.

– Благодарю, Присцилла. Очень ценю это. До связи. – Она положила трубку на аппарат и улыбнулась мне. – Это Присцилла, – объяснила она. – Ответственная за связи Дома Наварры. Планируем совместное летнее мероприятие. – Элен бросила подозрительный взгляд в сторону открытой двери, потом наклонилась ко мне. – Откровенно говоря, отношения между тобой и Морганом сотворили чудо в части налаживания контактов между Домами.

Морган Гриер – мой вероятный ухажер и новый Мастер Дома Наварры. Он занял эту должность, поднявшись с должности Второго в Доме, когда Селину взяли в плен. Это нечто вроде вице–президента у вампиров. Вторым в Доме Кадогана был некий Малик. Он, судя по всему, работал главным образом в тени, но было ясно, что Этан ему доверяет.

Полагая, что нужно быть вежливой с Элен, я улыбнулась и не стала опровергать ее предположение о наших отношениях.

– Рада, что смогла помочь, – сказала я, демонстрируя сумки. – Я приехала с вещами. Ты не могла бы отвести меня в мою комнату?

Она широко улыбнулась:

– Конечно. Твоя комната на втором этаже, в заднем крыле.

И без того оттянутые тяжелыми сумками, мои плечи опустились еще ниже – от облегчения. На втором этаже в Доме Кадогана, помимо других комнат, располагались библиотека, столовая и бальный зал. Другие комнаты не включали апартаменты Этана, которые находились на третьем этаже. Значит, нас будет разделять целый этаж. Я была готова прыгать от радости, но, учитывая свое местонахождение, радовалась про себя.

Элен протянула мне темно–синюю папку с круглой печатью Кадогана.

– Здесь правила проживания, карты, информация о парковке, меню кафе и прочее. Большая часть информации есть он–лайн, однако нам нравится давать новообращенным вампирам что–то материальное. – Она встала и выжидающе посмотрела на меня. – Пойдем?

Я кивнула, подхватила сумки и пошла за ней по коридору, потом вверх по узкой задней лестнице. Поднявшись на второй этаж, мы дважды свернули и вскоре подошли к деревянной двери, на которой красовалась маленькая табличка с надписью: «Мерит, Страж».

Элен достала из кармана жакета ключи и открыла замок; повернула дверную ручку, распахнула дверь и отошла в сторону:

– Добро пожаловать домой, Страж!

ГЛАВА 3
Самое ужасное чудовище Америки

Я вошла внутрь, поставила сумки и огляделась. Комната маленькая, квадратная и просто обставленная. Стены обшиты деревянными панелями высотой до пояса, одного цвета с блестящим паркетом на полу. Прямо напротив двери – окно, закрытое складывающимися ставнями. В левой части комнаты – кровать с железным кованым каркасом и маленькая тумбочка. Около окна стоит кресло. В правой части комнаты – две двери, на одной висит зеркало в полный рост. Между дверями – комод, а справа от входной двери на стене примостилась книжная полка.

По виду – студенческое общежитие. И это – для двадцативосьмилетней вампирши.

– Тебе еще надо что–нибудь?

Я улыбнулась:

– Нет, спасибо. Спасибо, что так быстро обустроили мне комнату.

Мои глаза, травмированные зрелищем любви Катчера и Мэллори, тоже были благодарны.

– Не за что, дорогая. Столы сервируют в кафе в сумерках, в полночь и за два часа до рассвета. – Она глянула на часы. Ты немного опоздала ко второму приему пищи, а для третьего еще рано. Может, раздобыть тебе еды?

– Не стоит. Я перекусила по пути сюда.

Не просто перекусила – я отведала лучший домашний мясной рулет в этой части Чикаго. Блаженство!

– Что ж, если тебе что–нибудь потребуется, кухни на каждом этаже всегда полны запасов, в холодильниках есть кровь. Если захочется чего–то, чего нет на кухне, скажи персоналу.

– Хорошо. Спасибо.

Элен ушла, закрыв за собой дверь. Я громко рассмеялась при виде открывшегося зрелища: на внутренней стороне двери висел плакат Дома Наварры с изображением Моргана в полный рост со скрещенными руками, в джинсах и удобной черной рубашке, в черных ботинках и с кожаными ремешками на запястьях. Он начал отращивать волосы, и на фотографии они торчали во все стороны, обрамляя его поразительно красивое лицо с чеканными скулами, подбородком с ямочкой и мечтательными синими глазами, смотревшими из–под черных бровей и невероятно длинных ресниц.

По–видимому, Элен координировала действия с Домом Наварры не только по поводу летнего пикника. Это требовало достойной шутки, поэтому я достала мобильник из кармана и набрала номер Моргана.

– Морган, – ответил он.

– Да, – сказала я. – Будьте добры, я бы хотела поговорить с кем–нибудь насчет заказа порно из Наварры. Может быть, двухметровое фото их великолепного Мастера, того, с мечтательными глазами?

Он тихо засмеялся:

– Нашла мой приветственный подарок, да?

– Разве это не странно для вампира из Наварры – оставлять приветственные подарки вампиру из Кадогана? – спросила я, проверяя, что находится за дверями справа. Первая дверь скрывала небольшой шкаф, внутри которого висело с дюжину деревянных вешалок. Вторая вела в крошечную ванную комнату.

– Нет, если это самая хорошенькая вампирша в Кадогане.

Я фыркнула и закрыла дверь, потом перетащила сумки к кровати.

– Ты же не веришь, что это подействует.

– Мы ведь съели отличный пирог в субботу вечером?

– Припоминаю…

– Значит, мои приемы работают.

Я издала саркастический возглас.

– Мне надо идти, назначена встреча, – сказал он, – а здешний Мастер – настоящее административное чудовище.

– Ммм… Уверена, так и есть. Тебе понравится эта встреча.

– Да. И от лица Дома Наварры, а также канцелярии североамериканских вампиров мы желаем тебе многих плодотворных дней в Доме Кадогана. Мир тебе. Живи долго и процветай…

– Пока, Морган, – перебила я его со смехом, захлопнула мобильник и сунула его обратно в карман.

Бесспорно, Морган манипулировал мной, добиваясь свидания, ставшего результатом политического компромисса (в присутствии пятидесяти вампиров, не меньше). То официальное свидание было пару недель назад, и, как он заметил, с тех пор мы разок–другой ели вместе пиццу. Я ничего не сделала, чтобы охладить его пыл. С другой стороны я его и не поощряла. Конечно, мне нравился Морган. Он забавный, приятный, умный и хорош собой. Однако меня не покидало ощущение, что между нами – стена отчуждения. Это мешало полностью расслабиться и получать удовольствие.

Вероятно, дело было в химии, А может, в безопасности ведь он принадлежит Наварре, а я – Страж и должна всегда оставаться начеку, защищать интересы Дома Кадогана. Или еще одна версия: он добился от меня свидания в присутствии Этана, Скотта Грея, Ноя Бека (главы чикагских вампиров–бродяг) и половины Дома Кадогана. Могли быть и более основательные причины: идея встречаться с вампиром – при всех политических и эмоциональных сложностях – меня не возбуждала.

Все возможно. Хоть я наслаждалась обществом Моргана, не могла утонуть в нем целиком, невзирая на весь его энтузиазм.

Сегодня и так проблем хватало, поэтому я выбросила мысли о Моргане из головы и занялась сумками, лежавшими на кровати, – начала разбирать вещи.

Для начала я извлекла книги, письменные принадлежности, безделушки и разложила их на книжной полке. Туалетные причиндалы отправились в аптечку в ванной, немнущиеся вещи – в комод. Блузки и брюки я повесила на деревянные вешалки в шкафу, а под ними бесцеремонно свалила обувь.

Опустошив сумки, я снова их застегнула, но вдруг почувствовала что–то во внутреннем кармане вещевого мешка. Залезла туда и нашла маленький пакетик, завернутый в коричневую бумагу. С любопытством развязала ленточку и сняла упаковку. Внутри лежал кусок льна в рамочке с вышитыми крестиком словами: «Вампиры тоже люди».

Я не слишком верю в эти слова, но домашний сюрприз был приятен. Я оценила сию мысль и взяла на заметку поблагодарить Мэл при первой же встрече. Пустые сумки я сложила в нижний ящик комода.

Вдруг пейджер на поясе завибрировал. Пейджеры – обязательная принадлежность Стражей Кадогана, чтобы быстро реагировать в экстренных случаях. Теперь, когда я стала официальной обитательницей Дома и мне не требовалось двадцать минут сюда добираться, реакция была почти мгновенной.

Я отстегнула пейджер и посмотрела на экран: ОП ОТД 911.

Послание было ясным. Тревога, нам следует собраться в оперотделе в подвале Дома Кадогана. Я вернула на место пейджер, схватила катану в ножнах и устремилась вниз по лестнице.

– Мне плевать, что они делают – фотографируют вас, просят автографы или угощают напитками! Это… абсолютно…неприемлемо.

Люк, глава безопасности Дома Кадогана, рычал на нас. Как оказалось, происшествие, хотя были ли мы его причиной – вопрос весьма спорный, имело место в дневное время. Лекция стала его прискорбным последствием.

Мы сидели вокруг хай–тековского стола для переговоров в таком же хай–тековском, как в кино, операционном зале. Питер, Джульетта, Линдси, Келли и я (гвардия и Страж), ответственные за здоровье и благоденствие новообращенных вампиров Кадогана.

Нас разносил в пух и прах светловолосый взъерошенный ковбой, ставший вампиром, критикуя «бездеятельное отношение», порожденное нашей новообретенной популярностью.

В общем, мы не были окружены любовью.

– Мы делаем все, что в наших силах, – заметила Джульетта эксцентричная рыжеволосая особа, которая была вампиром дольше, чем я живу на свете. – Репортеры преследовали Линдси прошлую неделю, – сказала она, указывая на коллегу, бойкую блондинку, бывшую, к счастью, на моей стороне.

– Да, – произнес Люк, взяв со стола экземпляр «Чикаго Уорлд Уикли». – У нас есть подтверждение этому. Он повернул газету так, чтобы мы все могли увидеть Линдси, удостоившуюся фотографии на обложке. На ней были дизайнерские джинсы, туфли на шпильках и огромные солнечные очки; светлые волосы собраны в привычный хвост. Фотограф поймал ее в движении, когда она улыбалась. кому–то стоявшему в стороне от камеры. Я случайно узнала, что тот, кому она улыбалась, как и я, был вампиром–неофитом Кадогана. Линдси, к вящему унынию Люка, начала встречаться с Коннором сразу после церемонии коммендации.

– Такая форма одежды не принята в Кадогане! – рявкнул Люк.

– А джинсы славные, – прошептала я.

– Я знаю. – Линдси мне улыбнулась. – На распродаже купила.

– Твоя тощая задница на обложке «Уикли» – не путь к моему сердцу, Блонди, – сказал Люк.

– Значит, мой план сработал!

Терпение Люка явно подходило к концу, и он проворчал:

– Это действительно лучшее, что ты можешь сделать для своего Дома?

Хроническая раздражительность Линдси в адрес Люка могла сравниться разве что с ее глубоко скрытой страстью к нему, хотя, видя ее свирепый взгляд, в это было нелегко поверить. Она подняла указательный палец и начала считать:

– Во–первых, я не просила меня фотографировать. Во–вторых, я не просила меня фотографировать. И в–третьих, я не просила меня фотографировать! – Она подняла брови в сторону Люка. – Мы подходим к сути дела? Настоящей. То, что мы не видны на фотографиях, – полная чушь.

Люк пробормотал что–то об отсутствии субординации и провел рукой по волосам.

– Ребята, мы все находимся под перекрестным огнем. Мы раскрылись, о нас собирал сведения конгресс, а теперь нам в спины дышат папарацци. Кроме того, через пару недель в наш чудесный город приедет Габриэль Киин – глава Североамериканской Стаи собственной персоной.

– Киин приезжает? – переспросил Питер. – В Чикаго?

Питер подался вперед, опираясь локтями на стол. Высокий, худой, он выглядел лет на тридцать. Его манера одеваться и безмятежность выдавали в нем человека, повидавшего в жизни (человеческой или другой) много денег.

– Да, в Чикаго, – подтвердил Люк. – Люди могут не знать, что оборотни существуют, но нам–то это известно, к несчастью.

В рядах Стражей послышались смешки. Вампиры и оборотни не особенно дружили, и напряжение усиливалось. Я слышала, что Габриэль приезжает в город, чтобы осмотреть его на предмет места для будущей встречи своих оборотней. Новости, связанные с его визитом и появлением в Чикаго большого количества оборотней, каждый день пестрели на сайте Кадогана.

– Послушайте, давайте не будем наивными и не станем притворяться. Возня со знаменитостью долго не продлится. Люди – не обижайся, Страж, ты лишь недавно обзавелась клыками – ненадежный народ. Мы видели, что происходит, когда их одолевает страх.

Люк намекал на Чистку – вампирский аналог охоты на ведьм. В Европе это произошло дважды: первый раз – в 1611 году в Германии, второй – в 1789 году во Франции. Тысячи вампиров, большая часть европейской популяции, погибла в те времена – их протыкали кольями и сжигали, им вспарывали животы и оставляли умирать. Оборотни знали о Второй чистке, но не стали вмешиваться, – отсюда и враждебность между нашими народами.

– Теперь переходим к главному, – продолжал Люк. – узнали, что «Уикли» планирует разностороннее и подробнейшее разоблачение тайной деятельности вампиров.

– Тайной? – переспросила Келли. – Что мы делаем тайно?

– Именно это я и хочу выяснить, – сказал Люк, тыкая пальцем в потолок. – Через несколько минут я встречаюсь с нашим Мастером. Но прежде, чем предстать пред очи главного, позвольте напомнить вам о некоторых вещах. Мы здесь для того, – продолжал Люк, – чтобы сделать нашего Мастера счастливым, а не для того, чтобы создавать ему проблемы. Впредь вы должны считать себя представителями Дома Кадогана в человеческом мире и вести себя соответственно, как подобает вампирам Кадогана. – Он сузил глаза в адрес Линдси. – В том числе это значит – никаких пьянок с вампирами–неофитами поутру. Так тому и быть!

Линдси бросила на него взгляд одновременно злобный и недовольный, но от комментариев воздержалась.

По–видимому уверенный, что поставил Линдси на место, Люк перевел взгляд на всех остальных.

– Любое действие, которое вы предпринимаете за пределами Дома, отражается на всех нас. Особенно теперь, когда мы стали объектом для новостей. Вас могут вызвать на дискуссию о Домах или о делах вампиров.

Он открыл лежавшую перед ним папку, достал стопку бумаг и передал ее Линдси, сидевшей ближе всех. Она взяла один лист и передала остальным по кругу.

– «Темы для разговора»? – прочитала Келли заголовок.

Келли обладала экзотической красотой: бледная кожа, иссиня–черные волосы, слегка раскосые глаза. В них не отражалось ни малейшего интереса к документу, который она осторожно держала кончиками пальцев.

– Темы для разговора, – кивнул Люк. – Это ответы, которые вам разрешено – когда я говорю «разрешено», значит «требуется» – давать журналистам, если они попытаются вызвать вас на диалог. Прочитайте это, запомните и воспроизводите должным образом. Ясно?

– Да, сэр, – послушно ответили мы в унисон.

Люк промолчал в ответ, встал и начал перекладывать бумаги, разложенные на столе. Уловив намек – совещание окончено, – мы отодвинули стулья. Я поднялась, сложила листок с темами для разговора и собиралась уходить, когда Люк меня окликнул.

Он подошел к двери и поманил меня за собой.

Черт! Я знала, что это значит. Два раза за день!

– Страж, ты идешь со мной, – сказал он.

Я медленно выдохнула, мысленно готовясь к разговору с самым упрямым в мире вампиром.

– Сэр, – сказала я, засовывая листок в карман и поправляя катану на поясе.

Линдси ободряюще улыбнулась мне, я ей кивнула и пошла за Люком. Мы поднялись по лестнице на первый этаж, прошли по коридору до кабинета Этана и уперлись в закрытую дверь. Люк вошел без стука. Я одернула низ своего. черного пиджака и прошмыгнула следом.

Этан говорил по телефону. Он кивнул Люку, потом мне и поднял указательный палец в знак того, что звонок ненадолго.

– Конечно, – сказал он. – Я все понимаю. – Он кивнул на два стула перед столом. Люк послушно сел на правый, я – на левый. – Да, сир. Эта информация у меня сейчас перед глазами.

В качестве Мастера Дома Кадогана Этан обладал почетным званием сеньора, но сир – для меня загадка. Я взглянула на Люка. Он наклонился ко мне.

– Дариус, – прошептал он, и я понимающе кивнула: Дариус Вест был главой Гринвичского Совета.

– Мы думали над этим, – говорил Этан, записывая что–то в блокноте. – Но вы знаете риски. Лично я не советую.

Он опять, закивал головой, затем его плечи напряглись, и он посмотрел вверх. Перевел взгляд прямо на меня.

– Да, – произнес Этан, разглядывая меня пронзительными зелеными глазами, – можно рассмотреть и этот путь.

Я непроизвольно сглотнула, решив, что я – это «путь», который надо «рассмотреть».

– Как бы там ни было, – сказал Люк, снова придвигаясь ко мне, – тебе это не понравится.

– Мне это действительно не нравится, – согласилась я.

Еще несколько минут Этан продолжал соглашаться и кивать. Затем он положил трубку на место и посмотрел на нас. На лбу между бровями пролегла складка. Мне уже доводилось ее видеть. Плохой знак!

– «Чикаго Уорлд Уикли», – начал он, – явно интересуется деятельностью вампиров и собирается провести расследование рейвов. Они опубликуют цикл из трех статей, по одной каждую неделю, начиная со следующей пятницы.

– Черт! – не сдержался Люк, обмениваясь с Этаном тяжелыми взглядами. Стало быть, он в курсе проблемы.

Я предположила, что это и есть те самые «тайные» подробности, которых ожидал Люк. К сожалению, мне это ничего не говорило. Я слышала о вампирских рейвах – Катчер упоминал их однажды, но отказался объяснить. Последовавшие поиски в «Каноне» не принесли никаких результатов. Что бы это ни было, вампиры не распространялись на данную тему.