Текст книги "Вампиры города ветров"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
Как бы там ни было, теперь уже ничего не поделаешь. Какими бы ни были его мотивы, дело сделано, и у нас более срочные проблемы.
– Итак, что мы будем теперь делать?
Он взглянул на меня, зеленые глаза тут же расширились. Удивление, наверное, что я не стала продолжать тему и оставила все как есть. А что я могла поделать? Винить его за то, что попытался облегчить превращение? Бранить за грех упущения? Удивляться, почему он так поступил?
– Насчет этого, понятия не имею, – наконец сказал он надменным тоном Мастера вампиров; что бы ни произошло между нами, оно снова дало трещину. – Если дело действительно в твоем незаконченном превращении и теперь процесс завершился, мы разберемся с твоей силой, Оценим ее. Что касается Селины, это, видимо, должен был быть дополнительный бонус к ее игре с Брекенриджами. Начать войну между оборотнями и вампирами, суметь воспользоваться тем фактом, что Страж Дома Кадогана биологически… нестабилен. – Он покачал головой. – Нельзя переоценивать ее способности к дирижированию планами. Эта женщина – мастер манипуляций, сочинитель вампирских драм. Она знает, как поставить сцену, настроить машину Голдберга[32]32
Рубен Голдберг – американский карикатурист, скульптор, писатель, инженер и изобретатель. Больше всего известна серия его мультфильмов и карикатур, в которых часто фигурирует так называемая «Машин Руба Голдберга» – чрезвычайно сложное, громоздкое и запутанное устройство, выполняющее простенькие функции.
[Закрыть], затем нажать на спуск и позволить нам играть в ее игру. – Он взглянул на меня. – Она будет продолжать это делать. Пока не приведет нас на грань войны с людьми или с оборотнями.
– Пока она здесь, пока мы не сможем избавиться от нее, она будет продолжать, – согласилась я. – А мы не можем от нее избавиться, пока ГС не поймет, кто она такая и что собой представляет.
– Мерит, тебе следует смириться с тем, что, как Гарольд, остальные полностью понимают, кто и что она есть. И принимают это.
Я кивнула и потерла руки.
Этан вздохнул и вернулся в кресло. Он снова уселся, закинув ногу на ногу.
– И почему в этом конкретном сценарии она послала тебя ко мне?
– Прикончить тебя? Чтобы ты или Люк прикончи меня?
– Если бы ты меня убила, я бы исчез со сцены – Мастер убран с ее пути. Ей было бы удобнее, если бы я погиб. Если бы ты оказалась недостаточно сильна, чтобы взять верх надо мной, она вообразила, что, какое бы наказание я ни избрал, оно уберет тебя с ее дороги.
Опять тишина, пока я избегала задать точный вопрос, что он имел в виду под наказанием. Этан нарушил молчание:
– Итак, Страж, каков следующий вопрос?
– Определить ее союзников, – наконец сказала я. – Она должна где–то жить, возможно, имеет финансовые или другие связи, которые привели ее в Чикаго. Надо вычислить, через кого она работает и почему они позволяют ей это делать. – Я взглянула на него. – Кровь? Слава? Положение в новом мировом порядке, который у нее в голове? Или это люди, которые всегда были ее союзниками?
– Ты думаешь о Наварре.
Его интонации были мягкими, непривычно нежными, и он был прав. Мои мысли насчет теперешнего Мастера Наварры были неутешительными, но без доказательств я не собиралась предлагать его Этану на заклание.
– Не знаю.
– Может, нам надо пересмотреть твою должность.
Я взглянула на него:
– Это как?
– Сейчас ты охраняешь Дом изнутри. Патрулируешь окрестности, работаешь со стражниками, изучаешь «Канон». Мы определили тебе роль и обязанности, которые исторически имел Страж. Они были привязаны к замку, физически охраняли его, но также давали советы Мастеру, Второму, капитану гвардии по вопросам, касающимся безопасности, политики, маневров. – Он покачал головой. – Сейчас мир – совсем другое место. Нами управляет орган, расположенный на другом континенте, и мы взаимодействуем с вампирами на расстоянии тысяч миль. Мы не просто защищаем нашу землю, но пытаемся упрочить свое положение в огромном мире. – Он посмотрел на меня. – В свете этого мы расширим твою роль, по крайней мере социально, чтобы включить более обширную часть города. Неясно, что мы получим от этой стратегии. Хотя мы вроде бы предотвратили недавний кризис с Брекенриджами, Николас остается нашей занозой. Его враждебность очевидна, и я не думаю, что можно легко забыть об этой проблеме.
– Так что ты предлагаешь?
– Я полагаю, на улицах ты нам нужна больше, чем на территории Дома. Наша главная опора в обезвреживании мятежных планов Селины – это наша собственная тактика относительно широких масс. – Он встал и направился к двери. – Мне надо поговорить с Люком, и мы определим кое–какие стратегии.
О которых, подумала я, они сообщат мне как–нибудь позже.
– Этан, что мы будем делать с… тем, что я натворила?
– Ты будешь наказана. Этого не избежать. – Он ответил чуть быстрее, чем надо для моего успокоения.
Мой живот свело, но чему удивляться. Заголовок «Вампирша–неофитка нападает на своего Мастера» плохо читается, если за ним не следует: « …впоследствии строго наказана».
– Я знаю, – сказала я. – Как бы там ни было, я сожалею.
–Я сожалею отчасти, – ответил он. – И рад, что мы разобрались с этим. Возможно, это… очистит воздух.
Если он имел в виду, что это очистит воздух между нами, сомневаюсь, но в любом случае я кивнула.
– Меня выгонят из Дома Кадогана?
Чтобы ответить на этот вопрос, ему потребовалось больше времени, размышлений или больше политических оценок, стратегии. Он отсутствующе потер шею, все обдумывая, но затем покачал головой. Не уверена, почувствовала я при этом облегчение или нет.
– Ты останешься в Кадогане. Побудь денек здесь, а завтра вечером возвращайся. Первым делом зайди ко мне. Но мы изменим твои обязанности и твою подготовку – и на этот раз не с Катчером. Тебе нужно тренироваться с вампиром, с кем–то, кто понимает тягу хищника и поможет тебе контролировать твой… назовем это инстинктом хищника.
– С кем?
Он моргнул.
– Со мной, полагаю, – был его ответ, затем дверь открылась и закрылась, и он ушел.
Мгновение я пялилась на закрытую дверь.
– Черт побери, – вот и все, что мне пришло в голову.
Я поняла, кто там, еще до того, как дверь открылась, и до того, как она постучала, – по хлопково–леденцовому аромату ее духов в коридоре.
Она заглянула внутрь, голубые волосы скользнули в щель между дверью и косяком.
– Голова еще кружится?
– Ты не будешь швыряться в меня голубой сияющей чертовщиной?
Она поморщилась и открыла дверь, затем вошла в спальню, обхватив себя руками. Она была одета в пижаму, коротковатую футболку и великоватые хлопчатобумажные брюки, из–под которых выглядывали накрашенные белым лаком кончики пальцев.
– Прости. Я только что вернулась из Шомбурга. На самом деле я собиралась в Кадоган, когда позвонил Люк и сказал, что с тобой плохо.
– Зачем ты собиралась в Кадоган?
Мэллори прислонилась к дверному косяку. Было время – пару дней назад, – когда она бы плюхнулась на кровать радом со мной. Но все изменилось, мы утратили чувство легкости и комфорта.
– Катчер хотел со мной встретиться, и мы собирались поговорить с Этаном. Катчер кое о чем… беспокоится.
Было несложно истолковать колебание в ее голосе.
– Из–за меня. Он беспокоится из–за меня.
Она подняла руку:
– Мы беспокоились о тебе. Катчер думал, что ты сдерживаешься во время тренировки и что–то происходит. – Она выдохнула, провела рукой по волосам. – Мы понятия не имели, что ты какой–то диковинный супервампир.
– Сказала женщина, умеющая стрелять файерболлами.
Она закатила глаза и взглянула на меня. Я увидела там что–то – боль или беспокойство, – но оно сдерживалось ее нежеланием быть со мной откровенной. От этого у меня в животе скрутился неуютный узел.
– Для меня это тоже нелегко, – сказала она.
Я кивнула, опустила взгляд, положила подбородок на подушку, лежавшую у меня на коленях.
– Я знаю. И знаю, что ты меня выручила. Прости.
– Выручила, – согласилась она и отошла от двери. Кровать просела, когда она устроилась рядом со мной, скрестив ноги. – И я давила на тебя из–за Моргана. Я просто…
– Мэллори.
– Нет, Мерит, – сказала она. – Черт, просто дай мне закончить. Я желаю тебе добра. Я думала, что Морган – это хорошо. Если нет, быть по сему. Я просто…
– Ты думаешь, что я влюблена в Этана.
– Разве нет?
Справедливый вопрос.
– Я… Нет. Не то, что ты думаешь. Не как у тебя с Катчером. Это глупо, я знаю. У меня есть мысль, идея… Эта чертова идея в духе мистера Дарси о человеке, который меняет свое мнение, приходит ко мне. И однажды ночью я поднимаю глаза, и вот он передо мной. Смотрит на меня и говорит: «Это была ты. Это всегда была ты».
Она помолчала, затем предположила, так тихо, ласково:
– Может, парень, который стоит твоего времени, – это парень, который рядом с самого начала? Который хочет тебя с самого начала?
– Я знаю. Имею в виду, умом я это понимаю. Это просто…
«Признай это, – сказала я себе. – Признай и избавься от этого, по крайней мере, оно больше не будет крутиться у тебя в голове».
– Часто я не соглашаюсь с ним, в большинстве случаев, и он сводит меня с ума, но он зацепил меня. Я знаю, что довожу его до безумия, но мне кажется… я его тоже зацепила. Он что–то во мне ценит. Я другая, Мэллори. Я не похожа на остальных. И больше не похожа на тебя.
Я посмотрела на нее и прочитала в ее глазах печаль и одобрение. Я подумала о том, что сказала Линдси, и повторила ее слова:
– Этан тоже не похож на других вампиров. Своей стратегией, разговорами о союзах; он держит дистанцию.
– Он держит дистанцию с тобой.
«Не всегда, – подумала я, – эта отдача заставляет меня возвращаться снова и снова».
– А ты держишь дистанцию со мной и с Морганом
– Я знаю, – повторила я. – Послушай, насчет Моргана у меня другие соображения. Ты не все знаешь. – Я тоже не все знаю, но не уверена, что готова рассказать об этом – рассказать Мэллори о затяжных отношениях между теперешним и бывшим Мастерами Наварры. – Не имеет значения. Все кончено.
– Кончено?
– Раньше. До того, как она нашла меня. Мы порвали.
Не то чтобы это имело значение. Он не доверял мне, никогда не доверял. Может, его собственная ненадежность; может, слухи, которые ходили обо мне; может, чувство, что я никогда не была его.
Мэллори прервала мои размышления, как обычно, справедливым замечанием:
– Больше всего мы хотим то, что не можем получить.
Я кивнула, хотя не была уверена, кого она имеет в виду – меня или Моргана.
– Я знаю.
С минуту в комнате было тихо.
– Казалось, ты умерла, – сказала она.
Я взглянула на нее и увидела слезы на ресницах. И тем не менее не могла потянуться к ней. Между нами все еще был барьер.
– Я думала, что убила тебя. – Она шмыгнула носом, отсутствующе утерла слезинку. – Катчеру пришлось удерживать меня. Вампиры сходили с ума; думаю, они хотели нас вышвырнуть. Этан проверил у тебя пульс и сказал, что ты жива. Он был весь в крови. Повсюду кровь. Ты тоже вся в порезах и царапинах – руки, щеки. Вы оба конкретно надрали друг другу задницы. Катчер взял тебя на руки, кто–то принес Этану рубашку, и мы сели в машину. Я захватила твой меч. – Она показала в угол, где катана прислонилась к стене, балансируя на головке эфеса. Она была снова в ножнах, – должно быть, Катчер почистил ее. Он с особым тщанием заботился о закаленном в крови оружии. – Он принес тебя сюда.
– Катчер?
Мэллори покачала головой, затем потерла глаза и провела ладонями по волосам, будто сбрасывала эмоционалнное напряжение.
– Этан. Он поехал с нами. Они – вампиры, твои вампиры, – следовали за ним в другой машине.
Мои вампиры. Я стала для нее чем–то иным. Другим существом.
– Катчер сказал, что тебе надо поспать и все заживет.
Я посмотрела на свои руки, которые снова стали бледными и безупречными. Все зажило, как он и сказал.
– Так что Этан принес тебя сюда, и Катчер позаботился обо мне, Линдси и Люке, и мы все ждали внизу. – Она взглянула на меня. – Ты все время была без сознания.
Я посмотрела на нее, мою лучшую подругу, и не призналась в том, что сделала.
Что я снова прошла через какую–то часть превращения и, в дурмане, охваченная жаждой, пила кровь другого существа.
Его кровь. Этана.
И это было словно возвращение домой. Я не могла даже думать об этом, переварить все.
– Я была без сознания, – сказала я.
Мэллори взглянула на меня, но кивнула, может быть не поверив до конца, но не желая затевать спор. Она вздохнула и подалась вперед, обнимая меня.
– Есть причина, почему это называют безнадежно–романтичным.
– А не рационально–романтичным?
– Взвешенно–обдуманно–романтичным.
Я хихикнула и утерла слезы костяшками пальцев.
– Чепуха.
– Не издевайся надо мной. – Она обняла меня, затем отпустила.
– Ты швырнула в меня файерболл. Нокаутировала меня.
«Заставила меня пить его кровь», – подумала я, но не произнесла, будучи не готовой к фрейдистскому анализу, который воспоследует за этим признанием. У меня есть право немножко поиздеваться.
– Это не файерболл, а способ передавать магию. Разновидность круговорота. – Мэллори вздохнула и встала.
Я не замечала, как она устало выглядит: темные круги под глазами, и без того опухшими от слез.
– Если бы я и хотела продолжить этот разговор, хотя, честно говоря, вовсе нет, уже почти рассвет. Нам обеим надо поспать. – Она встала, направилась к двери, положила руку на дверную ручку и постояла там секунду. – Мы скоро изменимся. Это изменит нас обеих. Нет гарантии, что в результате мы будем любить друг друга.
Мой живот свело, но я кивнула:
– Я знаю.
– Мы сделаем все, что сможем.
– Да.
– Спокойной ночи, Мерит, – пожелала она и выключила свет, уходя.
Я снова легла, положив одну руку под голову, другую – на живот и глядя в потолок. Не особенно приятная ночь.
ГЛАВА 25
Король и я
Следующая ночь благоухала теплом и свежестью. Дом был тих, когда я спустилась на первый этаж с пейджером и мечом в руках. Утащила бутылку с соком из холодильника Мэллори, отказавшись от последней упаковки крови: выпитое прошлой ночью насытило меня либо полностью отбило вкус.
Не то чтобы это было ужасно. Потому что это не было ужасно. И эта мысль крутилась в моей голове, пока я снова ехала на юг.
Мой пейджер запищал, как только я подъехала к Дому. Я отстегнула его и увидела на экранчике: «ВСТР СЧАС БЛЗЛ».
Очаровательно. Весь Дом созвали обсудить мое наказание, предположила я, учитывая, что встреча проводилась в бальном зале Дома, а не где–то еще. Не знаю, в более интимном месте? Вроде кабинета Этана? В присутствии лишь меня и его?
Ворча, я припарковалась и закрыла машину, думая, что одета неподходяще для публичного унижения в старые джинсы и черную футболку в обтяжку. Форма Кадогана изорвана в клочья; я надела самое нарядное, что оставалось в моем шкафу дома у Мэл. Мне пришлось притормозить за воротами, будучи не вполне готовой к атаке.
– Ну и шоу!
Я подняла глаза и обнаружила, что охранники «РДИ» с любопытством меня разглядывают.
– Простите?
– Прошлой ночью, – сказал тот, что слева, – ты навела шороху.
– Непреднамеренно, – сухо произнесла я, переводя взгляд на Дом. В нормальном состоянии я была бы в восторге от разговора с обычно молчаливыми охранниками, но не на эту тему.
– Удачи, – пожелал тот, что справа. Я изобразила настолько признательную улыбку, насколько смогла, сделала вдох и направилась к парадной двери.
Поднимаясь по лестнице в бальный зал на втором этаже, я слышала шум собрания. На первом этаже царила тишина.
Когда я подошла, двери были открыты, внутри столпились вампиры Кадогана. В Доме жили девяносто восемь членов клана, и я прикинула, что примерно две трети из них тут. Этан, снова в безупречном черном костюме, стоял в одиночестве на небольшом возвышении лицом к залу. Наши взгляды встретились, и он вытянул руку, заставляя вампиров умолкнуть. Головы повернулись, и глаза уставились на меня.
Я сглотнула, сжала меч, который держала в руке, и вошла внутрь. Я не могла смотреть на них, чувствовать их взгляды – обвиняющие, оскорбленные, испуганные… какими они там были, поэтому я сосредоточилась на Этане. Толпа расступалась передо мной, когда я шла по залу.
Нельзя отрицать, что, как Мастер, он должен был разобраться со мной и назначить наказание за то, что я сделала, – бросила ему вызов – во второй раз и в его собственном Доме. Но необходима ли эта церемония? Унижение перед большинством вампиров Дома, оно обязательно?
Последние вампиры расступились, и я наткнулась на утешающий взгляд Линдси, улыбнувшейся мне, перед тем как повернуться к Этану. Я подошла к возвышению, встала перед ним и посмотрела вверх.
Миг он смотрел на меня с намеренным бесстрастием, прежде чем перевести взгляд на толпу, и я отодвинулась в сторону, чтобы не мешать.
– Разве мы только что не сделали это? – спросил он с усмешкой.
Вампиры одобрительно рассмеялись. Мои щеки покраснели от жара.
– Я обсуждал, – сказал он им, – стоит ли зачитывать длинный трактат на тему, почему случились события прошлой ночи. Биологические и психологические предпосылки. То, что Мерит защищала меня от нападения одного из нас. И, говоря об этом, с сожалением сообщаю, что Питер больше не член Дома Кадогана.
Вампиры открыли рты от удивления и начали перешептываться.
– Но что самое важное, – продолжил он, – это нападение Селины Дезалньер, послужившее причиной здешнего инцидента. Свои выводы я предваряю советом всем быть начеку. Возможно, Селина выбрала одну цель, но, может быть, у нее вендетта против всех вампиров Кадогана, вампиров Чикаго и вампиров, объединенных в Дома, в целом. Когда вы далеко от дома, будьте осторожны. И если услышите что–то касательно ее деятельности или перемещений, немедленно свяжитесь со мной, Маликом или Люком. Я не прошу вас шпионить, только быть осторожными и не разбрасываться бессмертием, которое нам даровано.
Гул, в котором угадывалось слово «сеньор», прокатился по залу.
– И теперь непосредственно к делу, – сказал он, переводя взгляд на меня. – Я не уверен, стоит ли говорить вам, что я доверяю Мерит. Несмотря на то что она дважды бросила мне вызов, она спасла мне жизнь и оказала бесценные услуги Дому.
Мне пришлось потрудиться, чтобы не выказать изумление. Ничего себе заявление перед полной комнатой вампиров, видевших, что я натворила!
– Она – ваша сестра, и вы должны решать сами, самостоятельно делать выводы, точно так же, как с другими членами этого Дома. Однако для вас это может быть затруднительно, поскольку вы практически не имели возможности видеть ее.
Что ж, мне понравилась первая часть, но я не была в восторге от того, куда он клонит.
– До моего внимания довели, что было бы полезно организовать вечеринку, чтобы вы все могли неофициально познакомиться, узнать друг друга, помимо уз работы или долга.
«Линдси, – подумала я. – Предательница!» Я заскрежетала зубами и бросила косой взгляд туда, где она стояла, ухмыляясь. Она помахала в ответ. Я взяла на заметку отплатить ей при первой возможности.
– Таким образом, – произнес Этан, снова привлекая мой взгляд, – чтобы вампиры, которых Мерит поклялась защищать, могли лучше оценить ее и чтобы Мерит узнала нас всех как своих братьев и сестер, а вы – ее, я решил назначить ее… председателем по связям с общественностью Дома Кадогана.
Я закрыла глаза. До нелепости мягкое наказание, я знаю. Но ужасно унизительное.
– Разумеется, Элен и Мерит смогут работать вместе, устраивая приемы, приятные для всех участников.
Ну, это просто жестоко. И он это знал, если судить по его сварливым интонациям. Я снова открыла глаза, обнаружила, что он улыбается с явным самодовольством, и сдержала ругательство, вертевшееся на кончике языка.
– Сеньор, – произнесла я, склоняя голову в искреннем благоговении.
Этан с сомнением приподнял бровь и скрестил руки, снова обозревая присутствующих.
– Я первый признаю, что это не самое… подходящее наказание.
Вампиры засмеялись.
– И я не в состоянии в данный момент раскрыть подробности, которые, я уверен, изменили бы ваше мнение и привели бы вас к тем же выводам, к которым пришёл я. Но мало кому я доверил бы долг служить этому Дому в качестве Стража. И она – единственная, кого я назначил на эту должность. Кстати, должность остается за ней и Мерит будет жить здесь, в Доме Кадогана.
Он снова ухмыльнулся и на этот раз окинул их взглядом, исполненным порочного мальчишеского очарования, который, наверное, взволновал всех подданных женского пола.
– И она сделает все, что может, чтобы, как это говорится, не было вечеринки лучше вечеринки Кадогана.
Я не смогла сдержаться и фыркнула с сомнением, но присутствующие, в восторге от своего Мастера, выразили свое одобрение криками. Когда самые громкие вопли стихли, он объявил, что все свободны, и после вежливого единогласного «сеньор» они гуськом вышли из зала.
– Конституция запрещает жестокие и необщепринятые наказания, – сказала я ему, когда он сошел с подиума.
– Какие? – спросил он невинно. – То, что я вытащил тебя из библиотеки? Полагаю, пришло время, Страж.
– Теперь, когда я – настоящий, живой вампир?
– Что–то вроде того, – отсутствующе произнес он, хмурясь и доставая мобильник из кармана.
Он открыл его, и, пока читал сообщение, его лицо стало непроницаемым.
– Пойдем, – вот и все, что он сказал.
Я послушно двинулась за ним.
Линдси, отставшая от остальных вампиров, подмигнула мне, когда я проходила мимо.
– Ты сказала, что хочешь приветственную вечеринку, – прошептала она. – А я сказала, что он хочет тебя.
– Ну погоди, Блонди! Ты еще поплатишься, – предупредила я, ткнув в нее пальцем, и следом за Этаном вышла из зала.
Он ничего не говорил, лишь пробирался сквозь вампиров на лестницу, вниз на первый этаж и дальше к парадному входу. С любопытством, продолжая держать катану в руке, я вышла за ним на крыльцо.
Перед воротами был припаркован лимузин.
– Кто это? – спросила я, стоя прямо за его спиной.
– Габриэль, – ответил он. – Габриэль Киин. Глава Семеро–Американской стаи.
Джефф однажды назвал его альфой среди альф. Когда дверь лимузина открылась и он ступил ногами в сапогах на тротуар, я поняла почему.
Габриэль был высок, широкоплеч и невероятно мужествен. Густые, выцветшие на солнце золотисто–каштановые волосы спадали ему на плечи. Уверенность явно читалась в развороте его плеч и в расслабленной манере держаться. Он был одет в облегающие джинсы и байкерские сапоги и, несмотря на теплую сырую весеннюю ночь, в застегнутую кожаную косуху. Он был красив почти яростной красотой; янтарные глаза сияли ленивой властностью. Это был человек, доказавший все, что ему требовалось доказать, и теперь сосредоточенный на действии, на руководстве своими людьми и на их защите.
– В Северо–Американской стае больше трех тысяч оборотней, – прошептал Этан, не отводя глаз от мужчины–оборотня перед нами. – И он – апекс, альфа среди них. Американские стаи автономны, а он фактически их король. Политический эквивалент Дариуса.
Я кивнула, глядя на Габриэля.
Из лимузина вышел еще один человек – приятная брюнетка. Она подошла и остановилась рядом с Габриэлем, положив тонкую ладонь с обручальным кольцом на живот с явными признаками беременности. На ней были надеты облегающая футболка и капри, на ногах с розовым педикюром – шлепанцы. Черные волосы собраны в небрежный узел, отдельные пряди обрамляли лицо. Она была не накрашена, но в любом случае этого не требовалось. Свежая красота, бледно–зеленые глаза, румяное лицо, пухлые губы изогнуты в нежной улыбке.
Она была прекрасна, как роза.
Я предположила, что это Тоня, жена Габриэля. Движение его руки – он потянулся назад и положил ладонь на ее руку, переплетя пальцы на ее выпуклом животе, как будто ласкал свое дитя, – подтвердило это.
– Салливан, – произнес Габриэль, когда они прошли по тротуару и остановились перед нами.
Этан кивнул:
– Киин. Это Мерит, Страж.
Уголок рта Габриэля изогнулся в усмешке.
– Я знаю, кто она.
Как будто демонстрируя мне свои уязвимые места, он повернулся, так что Тоня оказалась рядом с ним, а не позади. «Символично, – подумала я, – и так не по–вампирски, это превознесение семьи».
– Это Тоня. – Не размыкая рук, он провел большим пальцем по ее животу. – И Коннор.
Я улыбнулась ей:
– Рада познакомиться!
– Приятно познакомиться, Мерит.
Ее голос был нежным и мягким, с едва заметным намеком на южный акцент.
Когда я снова перевела взгляд на Габриэля, он рассматривал меня глазами, в которых, клянусь, кружились синева и зелень, нераздельность земли и бытия. Точно как у Ника. Я уставилась ему в глаза, в этот гипнотический прилив–отлив, и внезапно поняла, чем мы отличаемся.
Вампиры – создания вечера, мороза, тронутой лунным светом архитектуры и темных улиц.
Оборотни – создания земли, солнечного света, иссушенных солнцем саванн и травы по колено.
Мы летим – они бегут.
Мы анализируем – они действуют.
Мы пьем – они жадно поглощают пищу.
Не враги, но не одинаковые.
Я не могла, была не в состоянии обсуждать это знание.
– Сэр, – сказала я едва слышно, продолжая смотреть ему в глаза.
Он рассмеялся, искренне, гортанно, и я моргнула: чары были нарушены. Но он явно не закончил со мной, наклонился и прошептал:
– Нет нужды в формальностях, котенок. Мы почти семья, ты и я, несмотря на всю эту драму.
Он выпрямился, нахмурив брови, и посмотрел мне в глаза. У меня было такое чувство, будто он смотрит сквозь меня, мимо, куда–то в будущее, которое я не могу разгадать. Воздух подрагивал, магия текла вокруг нас.
– Мы теряем их, не так ли, всегда?
Я понятия не имела, что означало это загадочное послание и как на него ответить, и поэтому молчала, позволяя ему смотреть сквозь меня. Внезапно воздух очистился, и он снова выпрямился.
– Черт с ним. Что можем, то делаем, верно?
Габриэль повернулся к Тоне, сжал ее руку. Его вопрос явно был риторическим. Снова обернувшись к нам, он взглянул на Этана:
– Мы возвращаемся. Стая собирается, и мы планируем встретиться в Чикаго. Уверен, слухи до тебя донеслись, но из уважения к тебе и твоим людям я хотел сообщить тебе первому. Я также понимаю, что предстоят кое–какие проблемы, и извиняюсь за это.
Он подождал, пока Этан кивнул, перед тем как продолжить:
– И я хочу поговорить с тобой о кое–каком мероприятии, если у тебя есть время. – Он перевел взгляд на меня. – О мероприятии, связанном с безопасностью.
Я почти слышала, как в голове Этана вращаются шестеренки, пока он обдумывает, насколько я могу быть полезна.
– Разумеется, – ответил он.
Габриэль кивнул, внимательно посмотрел на Этана, потом взглянул на меня. Я видела по его глазам, что он оценивает меня, но что именно – непонятно.
– Я буду на связи, – сказал он и отвернулся. Положил руку на поясницу Тони, и они пошли обратно к машине. Сели внутрь, дверь лимузина захлопнулась, и они уехали.
– Что он сказал?
Я взглянула на Этана. Он смотрел на меня, склонив голову набок, с явным любопытством. К сожалению, даже если бы я хотела посплетничать с этим пронырливым вампиром, замечания Габриэля были совершенно непонятными, так что я вряд ли могла о чем–то ему рассказать.
– Что–то о том, что мы – семья, я и он.
Этан выгнул бровь:
– Семья? В смысле?
Я пожала плечами:
– Просто сообщаю факты.
Мы недолго постояли молча. Позади нас высилась громада Дома, впереди – темный летний вечер. О чем бы он ни думал, он не поделился. Я размышляла над словами Габриэля и о неизбежности утраты.
Я знала, что она грядет, ждет меня и что этот зеленоглазый дьявол рядом со мной наверняка будет в этом замешан. Но поскольку сегодня я ничего не могу с этим поделать, я стряхнула это чувство и повернулась к двери, оставив Этана позади.
Несколько минут спустя, в комнате, я нашла его на паркетном полу. Очередной алый конверт, такой же увесистый, как и в прошлый раз. Я подняла его и открыла. Как и в первый раз, извлекла карточку цвета слоновой кости. На лицевой стороне – та же фраза, что на первой карточке: «Вы приглашены».
Но на этот раз на обороте имелись подробности касательно вечеринки: «БУКИНГЕМСКИЙ ФОНТАН. ПОЛНОЧЬ».
Я изучала карточку с добрую минуту, перед тем как засунуть ее обратно в конверт и взглянуть на часы: было без двадцати двенадцать.
Я схватила меч и направилась к двери. Одну тайну я разгадала. С таким же успехом могу ввязаться в новые неприятности.
