Текст книги "Вампиры города ветров"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Полагаю, мы получили все, что смогли, – сказал Этан, – если только у вас нет еще каких–то идей.

– Не особенно, – ответил Катчер. – Туманное ощущение страха, намек на животное. – Он посмотрел на нас с Этаном. – Полагаю, вы это тоже уловили?

Мы оба кивнули.

– Больше ничего. Ничего опознаваемого сейчас, и я не уверен, что оборотень был здесь, когда все происходило. Может, после того. В любом случае нет признаков, что пресса обнаружила это место. По крайней мере, не сейчас. – Катчер окинул комнату взглядом, уперев руки в бока. – Кстати, мне позвать команду? Зачистить место?

Мне не приходило в голову, что у отдела омбудсмена есть право или людские ресурсы, чтобы уничтожать улики. Они представлялись мне как посредники, связующее звено. Полагаю, на самом деле они более активны.

– Ты можешь это сделать? – спросила я.

Катчер иронически взглянул на меня:

– Ты явно мало общаешься с дедушкой.

– Я с ним часто общаюсь.

Катчер фыркнул и отвернулся, выводя нас из комнаты.

– Не на те темы. Город Чикаго хранил существование сверхъестественных существ в тайне и до пожара[24]24
  Великий чикагский пожар 1871 года.


[Закрыть], Мерит. И не потому, что инциденты не случались. А потому, что принимались меры.

– И город ничего не знал?

Он кивнул:

– Это работает. Люди не были готовы знать. До сих пор не готовы, чтобы некоторые вампиры–интриганы вмешивались.

Мы направились к лестнице в том же порядке, как входили в дом.

– Если бы они были сейчас готовы, – заметила Мэллори, – нас бы здесь не было. Имею в виду, я знаю о брелоках, наклейках на бамперы и прочей фигне, но пить кровь в полуразрушенном доме не особенно смахивает на ассимиляцию. А теперь еще дело с Тейтом.

При этих словах мы с Этаном замерли посредине лестницы.

– Какое дело с Тейтом? – переспросил он.

Мэллори бросила на Катчера резкий взгляд:

– Ты не сказал им?

– Было другое дело, которым следовало заняться, – ответил Катчер, тыкая пальцем на второй этаж. – Один Кризис зараз.

Катчер продолжал спускаться по ступенькам. Не имея выбоpa, мы последовали за ним. Молчание было таким плотным, что его можно было резать ножом. Этан чуть ли не бежал по лестнице. Когда мы дошли до входной двери, затем до крыльца и тротуара, он остановился. Мэллори издала тихий предупреждающий свист. Я уже приготовилась к взрыву, невозмутимо прогнозируя:

– И дерьмо обрушится на нас через четыре… три… две…

– Какое дело с Тейтом? – повторил Этан с оттенком злости в голосе.

Я закусила губы, сдерживая улыбку и радуясь, что на этот раз достанется Катчеру. Приятное разнообразие.

Катчер остановился и повернулся к Этану.

– Сотрудники Тейта звонили в офис, – объяснил он. – Он задавал вопросы о предводителях вампиров, Домах и Страже.

Поскольку я была единственным Стражем в городе, я встрепенулась:

– Обо мне?

Катчер кивнул:

– Генеральная Ассамблея согласилась воздержаться от кинопроекта об управлении вампирами в этом году в обмен на проведение расследования, чтобы убедиться, что не происходит ничего пагубного. Но это был не слишком трудный выбор, поскольку большей части Иллинойса не приходится взаимодействовать с вампирами. Все Дома в Чикаго. Однако городской совет начинает беспокоиться. Я знаю, что вы и Грей говорили с вашими старейшинами. – (Этан кивнул при этих словах.) – Но остальные члены совета озабочены. Ходят разговоры об ограничении места жительства, комендантском часе и предписаниях.

– И какова позиция Тейта касательно всего этого?

Катчер пожал плечами:

– Кто, черт возьми, знает, о чем думает Тейт?

– И он все еще не пришел ни к кому из нас, – пробормотал Этан, уткнувшись взглядом в землю и нахмурив брови. – Он не говорил ни со Скоттом, ни с Морганом, ни со мной.

– Вероятно, он не готов общаться напрямую, – предположил Катчер. – Может, готовит почву для подобной встречи?

– Или намеренно держит дистанцию, – пробормотал Этан. Он неодобрительно покачал головой, затем взглянул на меня. – Что он хочет знать о Мерит?

– Что ей нравится и не нравится, какие цветы любит, – вставила Мэллори.

– Что ты несешь? – прошептала я.

– Я не шучу. Думаю, он к тебе неравнодушен.

Я недоверчиво фыркнула:

– Ага. Мэр Чикаго ко мне неравнодушен. Так и есть. – В отличие от Этана, мне доводилось встречаться с Тейтом, и, хотя он казался очень милым, нет причин полагать, что он на меня запал.

– Он ищет информацию, – сказал Катчер. – Думаю, в настоящий момент это простое любопытство. Откровенно говоря, его интерес может быть связан скорее с ее родителями, чем с принадлежностью к вампирам.

Этан подался ко мне:

– По крайней мере, я знаю, что ты не скармливаешь Тейту информацию, иначе ты бы это наверняка разнюхала.

Я стиснула челюсти в ответ на грязный намек, что я нечто вроде информационного канала между Домом и кабинетом Тейта. На сегодня с меня достаточно речей и сварливых замечаний!

Я взглянула на Катчера и попросила его о таком же одолжении, как он нас раньше:

– Вы не могли бы оставить нас на минуту?

Катчер посмотрел на нас обоих, нахально ухмыльнулся:

– Нокаутируй его, детка. Мы будем в машине.

Я подождала, пока двери машины закроются, и подошла вплотную к Этану:

– Послушай, я знаю, почему ты сегодня произнес передо мной ту речь. Знаю, что на тебе обязательство защищать твоих вампиров. Но безотносительно способа, которым меня превратили, я сделала все, о чем ты меня просил: начала тренироваться, бросила диссертацию, переехала в Дом, устроила тебе встречу с отцом и ввела тебя в дом Брекенриджей, наконец, стала встречаться с человеком, с которым ты попросил. – Я указала на дом позади нас. – И хотя предполагалось, что у меня будет несколько часов отдыха от проблем Дома Кадогана в обществе вышеупомянутого человека, я последовала за тобой сюда, потомy что ты попросил. В какой–то момент, Этан, тебе следовало подумать о том, что мне можно хоть немного доверять.

Не ожидая ответа, я развернулась на каблуках и направилась к машине. Открыла дверцу, забралась внутрь и захлопнула ее за собой.

Катчер поймал мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Тебе лучше?

– Он все еще стоит там с ошеломленным видом?

Повисла пауза, пока он проверял, затем раздался смешок.

– Да, стоит.

– Тогда да. Мне лучше.

Машина неторопливо ехала на север, к Уикер–парку, Этан ворчал на Катчера за то, что тот раньше не поделился информацией о Тейте. Мэллори дремала на заднем сидении, видимо изнуренная магическими упражнениями, а Катчер подпевал «Аббе» по радио.

Мы доехали до дома Мэл и попрощались. Катчер напомнил мне, что завтра вечером у меня по расписанию тренировка с ним. Мэллори и я всплакнули над ее переходом в статус подмастерья волшебника и над тем, что наше с ней общение в ближайшие шесть недель сведется преимущественно к телефонным звонкам. Но я доверяла Катчеру, и ввиду того, что Селина на свободе, радовалась, что Мэллори больше узнает о своем даре, способностях, научится управлять магией. Чем больше у нее защиты, тем спокойнее мне будет. Уверена, Катчер думает так же.

Поскольку мы прибыли порознь, я и Этан сели в свои машины и отправились в Дом Кадогана по отдельности: он – в глянцевом «мерседесе», я – в коробчонке – «вольво». Я припарковала машину на улице, радуясь, что на сегодня выполнила свой трудовой долг и могу хотя бы пару часов посвятить себе. Но Этан встретил меня в вестибюле с конвертом кремового цвета в руке. Придерживая свой груз – почту, туфли и меч, – я взяла конверт.

– Это прислали тебе, – сказал он.

Я открыла. Внутри было приглашение на торжественный ужин в доме моих родителей завтра вечером. Сегодняшний день был достаточно длинным. Похоже, и завтрашний не позволит перевести дух.

– Мило, – заметила я и показала ему приглашение.

Он прочитал его, затем кивнул:

– Я позабочусь о платье. У тебя завтра тренировка на катанах с Катчером? – В ответ на мой кивок он тоже кивнул. – Тогда мы уедем сразу после нее.

– Что на повестке?

Этан повернулся и направился к своему кабинету. Я последовала за ним, по крайней мере до ступенек.

– Повестка, – сказал он, когда мы остановились, – продолжать расследование. Твой отец осознает, что мы интересуемся угрозами, затрагивающими Брекенриджей. Если я в нем не ошибся, он проведет собственную проверку.

– Ты это спланировал, – прокомментировала я, думая о семенах, которые он посеял в голове отца. – Сказал ему как раз столько о Брекенриджах и об опасности, с которой мы столкнулись, чтобы он начал задавать вопросы. – Хотя меня не вдохновляла мысль о визите домой, я в состоянии оценить хорошую стратегию, когда я ее вижу. – Неплохо, Салливан.

Он одарил меня холодным взглядом, перед тем как направиться в сторону кабинета.

– Ценю твой вотум доверия, – сказал он и ушел.

Оказавшись в комнате, я сгрузила меч и стопку почты, сбросила сапоги. Я оставила мобильник в комнате, поскольку планировала провести вечер с теми немногими людьми, которые могли позвонить, но обнаружила голосовую почту.

Это был Морган. Он оставил сообщение, что беспокоится и хочет убедиться, что я добралась домой целая и невредимая. Но я слышала вопросы в его голосе: где я была, что делала, было ли это достаточно важно, чтобы побудить Этана привлечь Стража, занимающего пост лишь пару месяцев, к делу? Я до сих пор не была уверена, что знаю ответ на последний вопрос.

Я взглянула на часы: почти четыре утра. Полагаю, Морган еще на ногах, но после секундного колебания я решила не перезванивать – не хотела ходить вокруг да около и не была в настроении разбираться с его менее чем завуалированной враждебностью в адрес Этана. Ночь и без того была достаточно длинной и богатой на споры.

Заря уже занималась, поэтому я сняла свой наряд для свидания и облачилась в пижаму; умылась, взяла молескин и ручку, забралась в кровать. Пока солнце поднималось, я писала заметки – о вампирах, Домах и философии пития – и уснула с ручкой в руке.

ГЛАВА 14
Центр не выстоит

Я проснулась счастливая, пока не вспомнила о том, что готовит вечер. Я поворчала и взяла приглашение на вечеринку у родителей. На этот раз ужин посвящался программе воспитания подростков. Не то чтобы повод несерьезный, но я всегда ломала голову насчет мотивов отца. Его интерес в налаживании связей был по меньшей мере настолько же велик, как интерес, который он проявлял к делам этой организации.

«Ветер дует во все паруса», – подумала я и положила приглашение на кровать. Я села, откинула челку с глаз, выпрямила ноги и встала на пол. Решила не принимать душ, зная, что сейчас вспотею на тренировке, но оделась в одобренный Катчером наряд – короткий топ без бретелек и намек на шорты, накинув поверх спортивную куртку, чтобы прилично выглядеть по пути.

Как только я застегнула куртку, раздался стук в дверь. Я открыла и обнаружила в коридоре Элен в аккуратном твидовом костюме.

– Привет, дорогая, – сказала она, протягивая ярко–синюю сумку–чехол с логотипом шикарного магазина из Петли. – Принесла твое платье.

Я взяла чехол – не настолько тяжелый, как я ожидала, учитывая его размеры. Освободив руки, она извлекла розовую записную книжку из кармана розового жакете Кивнув, она зачитала:

– Сегодня вечером официальный прием. Цвета – черным и белый. – Она посмотрела мне в глаза. – Это помогло в выборе, конечно, но пришлось изрядно пожульничать, чтобы быстро достать это платье. Его только что доставили.

Меня обеспокоило, и больше, чем следовало, что платье выбрала она, а не Этан.

– Спасибо, – ответила я. – Ценю твои усилия.

Какая жалость, что она не может занять мое место!

– Не за что, – сказала Элен. – Мне надо вниз. Полно работы. Хорошо проведи время на вечеринке. – Она улыбнулась и убрала записную книжку обратно в карман. – И осторожно с платьем. Это солидные инвестиции.

Я нахмурилась, глядя на сумку–чехол.

– Уточни насчет «инвестиций».

– Около двенадцати на самом деле.

– Двенадцать? Двенадцать сотен долларов? – Я уставилась на чехол, придя в шок от мысли, что буду ответственна за четырехзначные инвестиции Кадогана.

Элен хмыкнула:

– Двенадцать тысяч долларов, дорогуша. – Бросив эту бомбу, она ушла по коридору, совершенно не насладившись зрелищем моего крайнего ужаса.

Как можно осторожнее, словно имела дело с Библией Гуттенберга, я разложила чехол на кровати.

– Номер два, – пробормотала я и расстегнула чехол. У меня вырвалось тихое восклицание. Это был черный шелк – ткань настолько нежная, что я едва чувствовала ее под пальцами. И да, это было действительно бальное платье. Квадратный лиф без бретелек тонул в роскошном чернильно–черном шелке юбки.

Я вытерла руки о шорты, вытащила платье из чехла и приложила к груди, покрутившись, чтобы увидеть, как колышется юбка. И как она колыхалась! Шелк струился, словно черная вода, ткань была самого темного оттенка черного, который я когда–либо видела. Это не тот черный, который в примерочной можно перепутать с темно–синим. Именно черный. Цвет безлунной полуночи. Невероятное платье!

Мобильник зазвонил, и я, держа платье свободной рукой, потянулась к телефону, глядя, кто звонит. Взяла трубку:

– О мой бог, тебе следовало бы видеть платье, которое я сегодня надену.

– Ты похвалила платье? Где моя Мерит? Что ты с ней сделала?

– Я серьезно, Мэллори. Оно потрясающее. Черный шелк, бальное платье. – Я стояла перед зеркалом вполоборота. – Оно прекрасно!

– Серьезно, я сбита с толку девичьим направлением разговора. Похоже, ты взрослеешь. Думаешь, Джуди Блум следует написать книгу о вампирах–подростках? «Ты здесь, Бог? Это я, Мерит»[25]25
  Мэллори намекает на книгу известной американской писательницы Джуди Блум «Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет», рассчитанную на подростковую аудиторию и рассказывающую о проблемах взросления девочки по имени Маргарет.


[Закрыть]. – Мэллори хихикнула, явно довольная собой.

– Ха–ха–ха, – сказала я, аккуратно кладя платье поверх чехла. – Я получила приглашение на ужин от родителей, так что мы скоро двинемся в Оак–парк.

– Классно, вампирша! Забудешь о своих друзьях, теперь, когда ты в высшем обществе.

– Я разрываюсь между двумя ответами. Первый очевиден: я виделась с тобой прошлой ночью. Также годится: разве мы друзья? Я думала, что просто пользуюсь дармовым жильем и рекламой.

– Моя очередь смеяться, – сказала она, вместо того чтобы действительно рассмеяться. – Серьезно, я в пути – еду в Шомбург и хотела проверить, как ты там. Полагаю, вы с Дартом Салливаном вернулись в Кадоган в полном порядке?

– Нас не преследовали вампиры – любители рейвов, так что могу назвать это успешным возвращением.

– Морган нормально воспринял то, что ему пришлось уйти прошлой ночью?

Зажав мобильник между плечом и ухом, я завязала хвост.

– Вероятно, его не порадовала замена на Этана, но у меня пока не было возможности переговорить с ним.

– Что значит «не было возможности»? Он же практически твой бойфренд.

Я нахмурилась в ответ на неодобрение в ее голосе.

– Он – не бойфренд. Мы пока… встречаемся. Типа того.

– Ладно, черт с ней, с семантикой, но ты не думаешь, что надо было ему позвонить?

Не уверена, дело было в ее надоедливости или в том, что в глубине души я с ней согласна, но поворот разговора меня встревожил. Я попыталась отделаться смехом:

– Ты читаешь мне лекции насчет выбора бойфрендов?

– Я просто… Он – классный парень, Мерит, и вы, похоже, отлично проводите время. Я просто не хочу, чтобы ты променяла это на…

– На что?

Мне не надо было подталкивать ее и спрашивать. Я точно знала, что она имеет в виду и о ком говорит. И хотя я знала, что она беспокоится обо мне, ее слова уязвили меня. Сильно.

– Мерит, – сказала она, по–видимому заменяя моим именем то, которое не хотела произносить вслух.

– Мэллори, я правда сейчас не в настроении.

– Потому что тебе надо бежать и играться с Этаном?

Мы это делаем, подумала я. Моя лучшая подруга и я действительно сейчаспоругаемся.

– Я делаю то, что должна.

– Он манипулирует тобой, заставляя проводить с ним время.

– Это неправда, Мэллори. Он едва выносит меня. Мы просто пытаемся решить проблему с рейвами.

– Не ищи ему оправданий.

Чувствуя гнев и пробуждающуюся вампиршу, я ударила по двери шкафа с такой силой, что наша с Мэл фотография в серебряной рамке, стоявшая на соседнем комоде, зашаталась.

– Ты знаешь, я – не большая поклонница Этана, но давай посмотрим в лицо фактам. Если бы не он, я сейчас лежала бы в земле. Что бы ни случилось, он – мой босс, и у меня не много пространства для маневра.

– Отлично. Разбирайся с Этаном на своих условиях. Но хотя бы будь честна с Морганом.

– Что это значит?

– Мерит, если тебе не нравится Морган, ладно, порви с ним. Но не води его за нос. Это нечестно. Он – хороший парень и заслуживает лучшего.

Я издала звук, означавший одновременно шок и боль.

– Я вожу его за нос? Это свинство с твоей стороны – так говорить.

– Тебе надо принять решение.

– А тебе надо заниматься своими делами.

Я услышала резкий вдох и поняла, что обидела ее. Я тут же пожалела об этом, но она слишком разозлилась и очень устала оттого, что утратила контроль над моим телом, жизнью и временем, чтобы извиняться. Она сделала мне больно, и я отомстила.

– Надо закончить этот разговор, пока мы не обменялись словами, о которых потом пожалеем, – тихо сказала я. – У меня много проблем, не говоря уже о том, что через несколько часов мне надо ехать к отцу.

– Знаешь, Мерит, если твоя личная жизнь меня не касается, значит, твои дела с отцом меня тоже не касаются.

Я потеряла дар речи и не знала, что ответить. Даже если бы захотела, у меня перехватило горло от эмоции

– Может, дело в генетике, – продолжила она, явно не желая прекращать спор. – Вероятно, в той личности, которой он хочет тебя сделать. Теперь у нас с тобой разные жизни, более значительные, нежели пару месяцев назад. Но та Мерит, которую я знала, не стала бы отталкивать этого парня. Не его. Подумай об этом.

И она отключилась.

Дворники медленно скользили по лобовому стеклу, когда я ехала. Летняя ночь была дождливой и сырой, облака быстро неслись по небу под темной зловещей массой, пульсировавшей ветвящимися вспышками молний. Я припарковалась прямо перед аскетическим зданием, где располагался зал, в котором мы тренировались с Катчером, и вбежала внутрь, пытаясь скрыться от ливня.

Катчер уже был там. Он стоял в центре синего гимнастического мата, одетый в футболку и спортивные штаны. Гололова склонена, глаза закрыты, руки сложены в молитвенном жесте.

– Садись, – сказал он, не открывая глаз.

– И вам тоже добрый вечер, сенсей.

Он открыл один глаз и одарил меня взглядом, не оставлявшим сомнений в том, что моя шутка была неуместной.

– Садись, Мерит. – На этот раз его слова прозвучали язвительно.

Я выгнули бровь в ответ, но сняла спортивную куртку и села на одно из оранжевых пластиковых кресел возле двери.

Катчер оставался в позе спокойной концентрации еще несколько минут, наконец повращал плечами и открыл глаза.

– С медитацией покончено? – вскользь поинтересовалась я.

Не ответив, он стремительно подошел ко мне с враждебностью во взгляде, от которой мое сердце заколотилось быстрее.

– В чем дело? – спросила я.

– Заткнись.

– Прости?

– Заткнись. – Катчер остановился передо мной, обхватив рукой подбородок, затем положил руки на подлокотники моего кресла. Наклонился вперед. Его торс навис надо мной, я съежилась в кресле.

– Она – мой высший приоритет.

Мне не надо было спрашивать, кто «она». Очевидно, Мэл позвонила Катчеру.

– И она несчастна. – Он сделал паузу, его светло–зеленые глаза скользили по моему лицу. – У нее тяжелый период. И я понимаю, что тебе сейчас тоже трудно, Мерит. Иисус – свидетель: нам всем сейчас нелегко. У тебя проблемы в связи с превращением из человека в вампира и еще, похоже, с человечностью вообще.

Он еще сильнее наклонился вперед. Мое сердце загрохотало. По телу разливалось тепло, по мере того как волнение и адреналин пробуждали вампиршу от дремоты, подталкивали ее ближе к поверхности.

«Не сейчас, – взмолилась я. – Не сейчас». Он увидит и узнает и что–нибудь сделает со мной. Ничего хорошего из этого не выйдет. На долю секунды мне показалось, что он понял. Его брови нахмурились. Я закрыла глаза и начала считать в обратном порядке, пыталась затолкать ее поглубже, чувствуя Катчера надо мной. Его мускулистое тело нависло над моим креслом, и слабая дрожь магии наэлектризовала воздух.

Медленно, капля за каплей, я почувствовала, как она отступает.

– У нее проблемы с адаптацией, Мерит, как было у тебя. Тогда она была рядом с тобой. Наступило время, когда ты должна быть рядом с ней. Дать ей поблажку. Я знаю, что она сказала… Кое–какие заслуживающие сожаления слова. И поверь мне, она это знает.

Я открыла глаза, уставилась на его футболку и слегка кивнула.

Под хруст пластика он выпрямился, сделал шаг назад и взглянул на меня, скрестив руки. На этот раз на его лице был намек на сочувствие. Голос тоже смягчился:

– Я знаю, что ты пытаешься помочь Этану, дать ему доступ; стараешься делать свою работу. Я это понимаю. Может, проблема в этом, а может, и нет. Откровенно говоря, это твое дело, не мое. Но прежде чем ты отдалишься от тех, кто о тебе беспокоится, – от Мэллори, Моргана и кого бы то ни было, – помни, кем ты была до того, как это случилось, пока тебя не изменили. Постарайся найти равновесие и место в своей новой жизни тем вещам, которые имели для тебя значение раньше. – Он начал отворачиваться, но, по–видимому, передумал. – Знаю, у тебя сегодня мало времени, но лучше напрячься как следует. Если ты собираешься быть Стражем, нужно чертовски серьёзно заниматься.

Я покачала головой, раздраженная его предположением, что нехватка усердия и старания не дает мне стать достойным бойцом. На самом деле все наоборот.

– Ты не понимаешь, – сказала я ему.

Его брови поднялись, на лице изобразилось явное удивление

– Тогда просвети меня.

Я взглянула на него и в течение длинной минуты молчания собиралась признаться. Я почти доверяла ему, вверяла себя, в достаточной мере, чтобы рассказать, что я не в порядке – что моя вампирша «хромает» и живет отдельно от меня. Но я не смогла заставить себя сделать это. Однажды я попыталась затронуть эту тему, и он отмахнулся. Поэтому я покачала головой и опустила ее.

– Не знаю, что ты знаешь, – сказал он, – что ты видела, думаешь, или что сделала. Но советую найти кого–то, кому можешь доверять и излить душу. Ясно?

Я молча кивнула.

– Давай работать.

Так мы и сделали. Он не позволил мне фехтовать с ним, так как посчитал мои усилия ниже должного уровня два дня назад. В его глазах это было наказанием, а для меня – моральной победой, позволившей вложиться в движения и скорость, вместо того чтобы сдерживать инстинкт хищника. И кроме того, поскольку мы не фехтовали и риска повредить лезвия не было, он позволил мне тренироваться с моей катаной.

Мы прорабатывали первые семь кат почти час. Хотя движения каждой каты длятся несколько секунд, Катчер заставлял меня повторять шаги – снова и снова, пока его не устроило исполнение. Пока шаги не стали механическими, а мои движения – автоматически точными. Пока я не стала двигаться так быстро, что движения начали расплываться. На такой скорости каты отчасти утратили свою традиционность, но это компенсировалось танцем. К сожалению, как указал Катчер, если мне придется использовать меч в схватке, наверняка моим противником будет вампир, который двигается не менее быстро.

Научив меня основным движениям второй связки кат, когда меч держат только одной рукой, он меня отпустил.

– Вижу кое–какие улучшения, – сказал он, когда мы уселись на синий мат, разложив перед собой инструменты для чистки катан.

– Спасибо, – сказала я, проводя клочком рисовой бумаги по заостренному краю меча.

– Интересно, почему я не вижу такого же усердия, когда ты фехтуешь?

Я взглянула на него и увидела, что он продолжает смотреть на меч. Он явно не понимал, что я трудилась вдвойне, чтобы помочь ему. Поскольку я уже решила ничего ему не говорить, вопрос остался без ответа. Мгновение мы молча вытирали клинки.

– Ответа нет? – наконец спросил он.

Я покачала головой.

– Ты такая же упертая, как она, клянусь Богом!

Без комментариев, хотя я была с ним согласна.

Я убрала меч в ножны.