Текст книги "Вампиры города ветров"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 13
Они съедят тебя заживо

Этан, в черных брюках и облегающей черной рубашке с длинными рукавами, стоял на пороге кухни Мэллори, засунув руки в карманы. Его волосы были стянуты в хвост. Неофициальность одежды указывала на то, что его планы не имеют отношения к переговорам или дипломатии. Мэллори и Катчер стояли позади.

Глаза Моргана распахнулись, лицо затвердело от бури эмоций, и на долю секунды глаза налились серебром.

Я была ошарашена. Что Этан здесь делает?

– Если ты хочешь, чтобы я ухаживал за ней как полагается, Салливан, тебе надо предоставлять нам возможность побыть наедине. – Слова и интонация предназначались Этану, а взгляд мне.

– Приношу извинения за… вмешательство, – сказал он с непередаваемым сарказмом. Он явно был счастлив помешать нам.

Повисло долгое неловкое молчание, пока Морган наконец не взглянул на него. Они обменялись кивками, эти два Мастера, два человека, контролирующие судьбы двух третей вампиров Чикаго. Двое мужчин, немного злоупотребляющих властью и претендующих на мое время.

– Прошу прощения, но я должен ее похитить, – продолжил Этан. – У нас срочные дела, касающиеся Дома Кадогана.

– Разумеется. – Морган повернулся ко мне и перед лицом Бога и присутствующих нежно меня поцеловал. – По крайней мере, мы поужинали.

Я посмотрела в мрачные глаза:

– Прости!

– Конечно.

Снова повисло молчание, пока Морган не предложил:

– Полагаю, мне следует уйти и оставить вас вдвоем с вашим… делом. – Он говорил дерзко, будто был не вполне уверен, что Этан здесь по делам, связанным с Кадоганом. Одному богу известно, почему Этан решил «порадовать» дом Мэллори своим присутствием. Если ему нужна я, можно просто передать сообщение…

– Я провожу тебя, – предложила я.

Этан, Катчер и Мэллори отступили в коридор, выпускай нас из кухни. Морган шел первым, я за ним, и мы оба проигнорировали Этана, проходя мимо.

Я провела Моргана к выходу и заняла прежнюю позицию на крыльце.

– Это не твоя вина, – сказал он, глядя на дом.

Несомненно так – не я же пригласила Этана, – но я подумала, действительно ли он считает меня непричастной. Уверена, Морган возлагает вину на Этана, но у него уже возникали вопросы насчет моих подлинных отношении с Мастером Дома Кадогана. Неудачный расклад.

Что бы он ни думал, на прощание он сбросил уныние и радостно мне улыбнулся, затем кивнул в сторону дома

– Полагаю, в должности Мастера есть свои преимущества: люди у тебя на побегушках.

– Разве у тебя нет таких людей? – спросила я, напоминая, что он сам из числа Мастеров.

– Ну вообще–то, они у меня есть, но официально я их никогда не использовал. Полагаю, это плата за то, чтобы встречаться с крутым Стражем Кадогана.

– Не уверена насчет крутого, но по части Стража ты прав. – Я бросила мрачный взгляд в дверной проем. Этан и Катчер совещались в прихожей. – Хотя я понятия не имею, в чем дело.

– Я бы хотел узнать.

Я перевела на него умоляющий взгляд, надеясь, что он не собирается мучить меня расспросами. Морган покачал головой:

– Я не собираюсь ни о чем тебя спрашивать. Просто хотел бы знать. – Затем его интонации стали категоричными, как и подобает Мастеру вампиров. – Я надеюсь, что, если это касается всех, он поставит нас в известность.

«Не делай на это ставку», – подумала я про себя.

Когда мы попрощались, я закрыла дверь и увидела, что мужчины все еще в прихожей. Катчер и Этан стояли в одинаковых позах – выпятив грудь, скрестив руки и опустив подбородки. Сосредоточенные воины. Это было серьезно. Не просто попытка разозлить меня.

Они расступились, впуская меня в свой полукруг.

– Стало известно, – начал Этан, – что сегодня ночью состоялся рейв. Информацию надо подтвердить. И надеяться, что об этом узнали только мы.

Как Этан узнал о рейве, тогда как его обычный источник подобных сведений стоит рядом, – интересный вопрос.

Катчер и я, похоже, мыслили в одном направлении.

– Откуда ты узнал? – спросил он.

– От Питера, – ответил Этан. – Он получил конфиденциальную информацию. – Разумно, подумала я, поскольку Питер известен своими связями. – Один его друг, бармен в клубе в Напервилле, слышал, как двое вампиров обсуждали полученные приглашения на рейв.

– Алкоголь развязывает языки клыкастым? – с сарказмом поинтересовался Катчер.

– По–видимому, – согласился Этан. – Бармен не узнал вампиров. Скорее всего, это скитающиеся бродяги. К тому времени как Питер получил сведения от источника и связался с Люком, рейв уже закончился.

– Значит, мы не можем его остановить? – спросила я.

Этан покачал головой:

– Но у нас есть возможность провести расследование с намного меньшим количеством политических маневров, чем могло бы потребоваться, если бы мы вломились на их вечернику. – Этан взглянул на Катчера. – К вопросу о политических маневрах – ты можешь присоединиться к нам? Катчер кивнул один раз, затем посмотрел на меня:

– Твой меч в машине?

Я кивнула:

– Он мне потребуется?

– Узнаем, когда доберемся туда. У меня есть здесь кое–какое снаряжение – фонари и всякое такое. – Он глянул ни Этана. – Ты взял с собой меч?

–Нет, – ответил он. – Я был не дома.

Мы стояли молча, ожидая пояснений от Этана, но их не последовало.

–Я сыграю роль поставщика амуниции для вампиров. И мне надо позвонить Чаку, – сказал он и достал мобильник из кармана. – Предполагается, что мы – дипломатический корпус, – пробормотал он, – не крутые ребята. И видите, как это хорошо работает.

Мэллори закатила глаза при этой мини–тираде. Я поняла, что она слышит ее не впервые.

– Пойду уберу посуду, – предложила она.

– Тпру! Тпру! Тпру! – сказал Катчер и предотвратил ее бегство, удержав за руку. – Прости, детка, но ты идешь с нами.

– С нами? – повторила я, и мы с Мэллори обменялись взглядами загнанных оленей. Я знала, что он хотел простимулировать ее обучение, но не была уверена, что сейчас подходящий момент.

– Ей нужен опыт, – ответил Катчер, глядя на Мэллори. – И я хочу, чтобы ты была со мной. Ты – мой партнер, мой актив. Ты справишься.

Кожа вокруг ее глаз напряглась, но она кивнула.

– Моя девочка, – пробормотал он и поцеловал ее в висок. Затем отпустил ее, поднес телефон к уху и пошел по коридору в заднюю часть дома. – Салливан, – окликнул он, – ты мне будешь чертовски должен. Мерит, ты, наверное, захочешь переобуться.

– Годится, – ответил Этан. – По обоим пунктам.

Мы с Мэллори взглянули на мои хорошенькие балетки. Хотя они и красные, но заниматься в них расследованием кровопускания – это слишком.

– Я принесу пару ботинок или что–то в этом роде, – сказала Мэл. – У тебя здесь вроде осталось.

Хотя я наверняка лучше знала, где оставила свою одежду, Мэллори ушла, оставив меня присматривать за Этаном. Трудно винить ее за бегство…

Некоторое время мы стояли молча, стараясь не смотреть друг на друга. Взгляд Этана был направлен на фотографии, висящие в коридоре, на той самой стене, к которой меня прижали пару часов назад.

– Почему я? – спросила я у него.

Он повернулся ко мне, выгнув брови:

– Прости? – Его голос был ледяным. По всей видимости, он вошел в образ Мастера–главнокомандующего. Повезло мне.

– Почему ты здесь? Ты знал, что у меня планы на эту ночь, видел, как я уходила. Люк оставался в Доме, когда я ушла, как и остальные охранники. Все они опытнее меня. Ты мог вызвать кого–то из них, попросить их о помощи.

«И дать мне передышку», – мысленно добавила я. Дать возможность отдохнуть от тренировки, сделать перерыв после Селины и разбирательств с моим отцом и вампирами. Побыть собой.

– Люк занимается защитой наших вампиров.

– Люк – твой телохранитель. Он принес клятву защищать тебя.

Раздраженное покачивание головой.

– Ты уже замешана.

– Люк присутствовал, когда ты рассказывал о рейвах, он помогал тебе спланировать мое участие, и я уверена, ты тут же поделился с ним тем, что мы узнали. Он знает всё, что знаю я.

– Люк был занят.

– Я тоже!

– Люк – не ты.

Словаа прозвучали быстро, прерывисто и совершенно меня ошеломили. Второй раз за последние несколько минут он говорил невероятные вещи.

Катчер вернулся к нам, пока я пыталась осознать ответ Этана. В одной руке он нес за ручки черный холщовый вещмешок, в другой – катану в черных лакированных ножнах.

– Твой дед проинформирован, – сказал он, приблизившись, затем глянул на Этана. – Если я иду с вами, значит, мы делаем это официально. Я участвую от лица омбудсмена и, следовательно, от лица города.

– Значит, нет нужды вступать в контакт с другими властями, – заключил Этан, и они обменялись понимающими кивками.

Я услышала шаги Мэллори по ступенькам. Она появилась с парой старых высоких сапог в руках.

– На случай, если там, знаешь ли, будут жидкости , – сказала она, протягивая мне пару. – Я решила, чем выше, тем лучше.

– Хорошая мысль.

С сапогами в руках, я взглянула на Мэллори, которая повернулась к Катчеру и подняла брови. В линии ее челюсти угадывалось упрямство – она явно не собиралась легко сдаваться, как ему хотелось бы.

– Это будет хорошая тренировка, – сказал он ей.

– У меня впереди недели обучения, Катчер. Я – исполнительный директор. Или во всяком случае была им. И я не желаю бегать по Чикаго среди ночи, – она нервно замахала рукой в воздухе, – и подчищать за вампирами. Не обижайся, Мерит, – сказала она, бросив на меня быстрый извиняющийся взгляд.

Я пожала плечами, предпочитая не спорить.

Катчер пожевал губами, явно начиная нервничать. Раздражение ясно читалось в его крепко сжатых челюстях и просто витало в воздухе.

– Мне нужен напарник, – сказал он. – Еще один специалист.

– Позови Джеффа.

За годы знакомства с Мэллори я ни разу не видела ее такой упрямой. Либо она не хочет ехать на место рейва, либо ее не радует мысль испытать силы, которые Катчер заставляет ее тренировать. Я была готова посочувствовать ей в обоих случаях.

Катчер опять пожевал губами и поставил вещмешок на пол.

– Дайте нам минуту.

Я кивнула.

– Пойдем, – сказала я Этану, беря его за руку и не обращая внимания на слабую искру контакта, которая уколола мою ладонь, когда я потянула его к входной двери.

Он последовал за мной без комментариев и не отнимал руку, пока мы не дошли до двери и я не отпустила его пальцы, чтобы взять ключи со стола.

Снаружи была прохладная ночь, воздух легкий и свежий. Я села на верхнюю ступеньку и переобулась; потом подошла к машине, взяла меч и оставила там балетки. Когда я повернулась, Мэллори и Катчер уже стояли на крыльце и закрывали за собой дверь. Она спустилась на тротуар первой и остановилась, подойдя ко мне.

– Ты в порядке? – спросила я.

Когда она раздраженно закатила глаза, я поняла, что да.

– Я люблю его, Мерит, клянусь Богом, люблю, но он настоящий, настоящий засранец.

Я перевела взгляд на Катчера, который стоял позади, и лукаво мне улыбнулся. Может, он и засранец, но знает, как заставить нашу крошку не бояться.

– У него есть свои плюсы, – заметила я.

Автомобиль Этана был мал для четверых. Мой, ярко–оранжевый, плохо подходил для разведывательной работы, поэтому мы все забрались в седан Катчера: мальчики спереди, девочки – сзади, катаны лежали у меня и Мэллори на коленях. Катчер поехал на юго–восток, и в машине было тихо, пока я не заговорила:

– Так чего нам следует ожидать?

– Крови, – одновременно ответили Этан и Катчер.

– В худшем случае, – добавил Катчер, – сопровождающие ее тела. – Он взглянул на Этана. – Если дела будут настолько плохи, мне придется кое–кому позвонить. Мы можем нарушать границы юрисдикции, но я обязан доложить об этом.

– Понял, – тихо сказал Этан, вероятно представляя худший сценарий.

– Мило, – пробормотала Мэллори, нервно потирая лоб рукой. – Как мило!

– Там никого не должно быть, – сказал Этан с мягкостью в голосе. – И, учитывая то, что вампиры редко выпивают людей до смерти…

– За исключением присутствующих, – пробормотала я, поднеся руку к шее.

– …маловероятно, что мы наткнемся на тела.

– Маловероятно, – заметил Катчер, – но и не невозможно. Думаю, те вампиры не склонны следовать правилам. Давай готовиться к худшему и надеяться на лучшее.

– И на что я могу сгодиться? – спросила Мэллори.

Словно в ответ, она закрыла глаза, и ее ангельское личико успокоилось, губы задвигались, произнося мантру, которую я не могла расслышать. Открыв глаза, она посмотрела на свою ладонь.

Я последовала за ее взглядом. Прямо над ее ладонью плавал сияющий желтый шарик: нежная, яркая, почти матовая сфера, осветившая заднее сиденье машины.

– Хорошо сделано, – заметил Катчер, бросив на нас взгляд в зеркало заднего вида.

Этан полуобернулся на сиденье, его глаза расширились при виде шарика в ее руке.

– Что это? – прошептала я ей, как будто более громкий голос мог рассеять свет.

– Это… – Ее рука дрогнула, и шарик заколебался. – Это конденсация магии. Первый Ключ. Сила. – Ее пальцы сжались, сфера превратилась в плоскость и исчезла. Держа руку вытянутой, она взглянула на меня, эта девушка, способная самостоятельно сконцентрировать магию в свет, и я ясно поняла, о чем она думает: «Кто я?»

– Это не все, что в тебе есть, – сказал Катчер, словно прочитав ее мысли. – И я не поэтому взял тебя с нами. Ты это отлично знаешь. Первый Ключ существует не для того, чтобы собирать магию в свет. Это ты тоже знаешь.

Она пожала плечами и уставилась в окно.

Забавно, подумала я, что у нас были одинаковые разговоры с нашими боссами, когда мы привыкали к нашим способностям. Не уверена, повезло ли ей, что она спит с мужчиной, который ее критикует.

– Мальчишки, – пробормотала я.

Она взглянула на меня с выражением абсолютного согласия.

Мы проехали несколько жилых районов, минуя один квартал за другим. Новые дома чередовались с отремонтированными. Как обычно в Чикаго, типы застройки менялись каждые несколько кварталов – от аккуратных кондоминиумов с тщательно подстриженными изгородями до обветшалых многоквартирных домов со ржавыми, плохо закрывающимися дверями.

Мы остановились в промышленном районе неподалеку от озера[23]23
  Имеется в виду озеро Мичиган.


[Закрыть], перед домом – единственным сохранившимся жилым зданием в квартале, явно знавшим лучшие дни. Это был последний обломок того, что некогда, видимо, представляло собой процветающий район, ныне окруженный кучами хлама, заросший кустарником и промышленным мусором. Дом в стиле королевы Анны, освещенный оранжевым светом единственного уличного фонаря, в свое время, наверное, был здешним украшением – некогда приветливое крыльцо обрамляли стройные колонны, на третьем этаже имелся балкон. Декоративные консоли сгнили и свисали по углам. Краска широкими лентами отшелушивалась от деревянных панелей. Редкие побеги зелени пробивались посреди двора, заваленного использованным пластиком.

Вещмешок Катчера лежал между Мэллори и мной, и я протянула его вперед через сиденья. Он расстегнул мешок и достал оттуда четыре фонарика, затем вновь застегнул торбу и поставил ее между собой и Этаном. Раздал нам фонарики.

– Пошли.

С катаной в руке я открыла дверь.

Запах ударил в ноздри, как только мы вышли из машины, с фонариками и мечами наготове. Кровь, ее резкий железный запах. Я судорожно вздохнула: чувствовавшийся в запахе призыв пить был почти всепоглощающим. И что сложнее, она зашевелилась. Этан остановился и повернулся, вопросительно подняв бровь.

Я сглотнула, подавляя желание, и затолкала вампиршу поглубже, порадовавшись недавнему приему порции крови. Кивнула ему:

– Я в порядке. – (Упадок и витающий запах разложения помогли укротить жажду.) – Все о'кей.

– Что случилось? – спросила Мэллори.

– Кровь, – мрачно ответил Этан, глядя на дом. – Ее запах остался.

Мэллори протянула Этану меч Катчера, и мы пристегнули катаны к поясам.

Вокруг царила тишина, только шелестел под дуновением ветерка перекатывающийся пластик и где–то далеко громыхнуло в преддверии дождя. Катчер пошел первым. Он включил фонарик; кружок света прыгал перед ним, пока он пересекал улицу и подходил к дому. Этан последовал за ним, потом Мэллори и последняя – я.

Мы стояли на тротуаре, выстроившись в линию. Оттягивали неизбежное.

– Там кто–то есть? – спросила Мэллори с беспокойством.

– Нет. – Мы с Этаном ответили одновременно. Отсутствие звуков – спасибо Богу за по–звериному обострившийся слух! – ясно дало это понять.

Катчер сделал шаг вперед и, упершись кулаками в бока, начал рассматривать дом.

– Я первый, – сказал он, пользуясь своим авторитетом представителя омбудсмена, – затем Этан, Мэллори, Мерит. Будьте готовы. – Он взглянул на Мэллори. – Не заходи слишком далеко. Просто открой разум, как мы с тобой говорили.

Мэл кивнула, видимо собираясь с силами. Я пожала бы ее руку, если бы у меня самой было мужество, которым я могла поделиться. Моя правая рука, державшая продолговатый корпус фонарика, уже вспотела. А пальцы левой руки нервно выстукивали дробь на рукоятке меча.

Катчер двинулся вперед, и мы последовали за ним в указанном порядке. Этан и я – с катанами на боку. На этот раз звук голоса Этана в моей голове меня не удивил.

Ты можешь контролировать жажду?

Я уверила его, что могу, и спросила:

Что я ищу?

Улики. Указание на причастность Домов. Сколько их тут было? Была ли схватка?

Наш отряд следователей–любителей пробирался по тротуару между кусками растрескавшегося бетона, темного стекла и пластиковых бутылок из–под содовой. Маленькое крыльцо у фасада дома зловеще скрипнуло, когда Катчер ступил на него. Подождав, чтобы убедиться в надежности крыльца, мы пошли следом. Я опасливо заглянула в узкое, заляпанное грязью окно. Комната была пустой, если не считать скелета массивной люстры, на которой осталась горстка хрустальных подвесок – очень подходящий символ теперешнего состояния дома.

Катчер открыл старинную дверь. Запах сырости, упадка и крови пролился на тротуар. Я задышала ртом, чтобы избежать соблазна крови, пусть даже минимального.

Легкими шагами мы вышли на место, некогда служившее прихожей, и осветили ее фонариками. Под ногами – подгнившее красное дерево, на стенах – флокированные бархатные обои, местами ободранные, покрытые пятнами от воды и потеками. На противоположном конце помещения виднелась гигантская лестница, которая, изгибаясь, вела на второй этаж. Груды дерева и банки с застывшей краской были свалены в углу; в комнатах кое–где сохранилась обветшалая массивная мебель. В доме ободрали лепнину, все лёгкие предметы исчезли, – вероятно, были проданы. Крови я не видела, хотя ее запах висел в воздухе.

– Куда двинемся, вампиры, – шепотом поинтересовался Катчер. – На восток или на запад?

Этан посмотрел в сторону восточных помещений дома, затем на лестницу перед нами. Поднял голову, изучая ее.

– Наверх, – решил он. – Мерит со мной. Катчер, первый этаж.

– Принято, – ответил Катчер.

Он повернулся к Мэллори и постучал пальцем по своему виску, груди и снова по виску. Мэллори кивнула. Вероятно, какой–то тайный код волшебников. Она сжала мою руку и пошла следом за ним налево.

Мы остались вдвоем в прихожей. Этан взглянул на меня:

– Страж, что ты чувствуешь?

Я подняла взгляд на лестницу и закрыла глаза. Лишившись зрения, я позволила звукам и запахам окружить меня.

Я чувствовала магические возмущения прежде – когда Селина испытывала меня, когда Мэллори и Катчер сражались и во время коммендации, когда я купалась в этих потоках и воздух наполняла искрящаяся магия дюжин вампиров.

Здесь не было таких потоков. Если какая–то магия и оставалась в доме, она была незначительной. Возможно, покалывание тут и там, но ничего достаточно сильного, чтобы я могла выделить и идентифицировать.

Из дома также не доносилось ни звука от живых существ, кроме движений Мэллори и Катчера этажом ниже, равномерного стука сердца Этана и беспокойного шебуршения крыс да пауков под ногами и на стенах.

Я вздрогнула, зажмуривая глаза и заставляя себя не обращать внимания на окружающие звуки.

Я сосредоточилась на запахе и вообразила себя хищником, готовым к охоте (хоть и наелась лосося со спаржей). Резкий запах крови был очевидным и в таком количестве, что он словно плавал облаком невидимого дыма, дрейфуя по ступенькам, заглушая вонь плесени и застоявшейся воды. Я спокойно постояла секунду, убеждаясь, что способна контролировать себя и продолжать расследование, уверенная, что она крепко заперта и не рванет на второй этаж к крови.

Вдруг среди тишины и спокойствия я уловила что–то ещё помимо затхлости, грязи и крови.

Что–то живое.

Я наклонила голову, напрягшись. Жертва? Хищник?

Он был слабым, но ощущался – след шерсти и мускуса.

– Животные?

Этан кивнул:

– Может, животные. Или оборотни, не научившиеся маскировать свою ипостась. Хорошая работа.

Он поманил меня за собой и направился к ступеням. Страх и адреналин сделали меня непривычно уступчивой, И я молча пошла следом, но на лестничном пролете поменяла позиции. Как положено Стражу, я заняла место между ним и возможными опасностями, таившимися во мраке. Этан держался прямо позади меня, а я, пользуясь фонариком, прокладывала нам путь по засыпанному стеклом полу. Лунный свет лился сквозь грязные окна, так что мы, вероятно, могли провести осмотр и без фонарика. Но инструмент в руке успокаивал. И поскольку я шла впереди, выключать его не хотелось.

Как обычно, на верхнем этаже старого дома располагалась череда маленьких спален. Запах крови становился сильнее по мере того, как мы шли вдоль комнат справа. Паркетный пол потрескивал под тяжестью наших шагов. Лучи фонарей время от времени падали на заброшенный предмет меблировки или грязную лужу, подпитываемую ржавым пятном на потолке.

Слабый запах животного оставался, но его перебивали другие запахи в помещении. Если оборотень и был здесь, то мимоходом. Он, или она, не являлся ключевым игроком. Мы продолжали идти мимо крошечных спален в заднюю часть дома, пока не достигли последней комнаты.

Я притормозила, прежде чем войти. Всепоглощающий запах крови внезапно хлынул в коридор. Адреналин запульсировал во мне. Я подавила свою вампиршу, описала лучом света круг по комнате и застыла.

– Этан.

– Знаю, – сказал он, останавливаясь рядом со мной. – Вижу.

Вот где они собирались. Пол был усыпан разным мусором – банками из–под содовой и обертками от конфет. Вдоль одной стены стоял комод с зеркалом, настолько старым и полопавшимся, что он искажал отражения.

Что важнее, в комнате валялись три грязных, заляпанных матраса. Покрывавшие их сине–белые чехлы были покрыты крупными кровавыми пятнами.

Этан обошел меня и своим фонариком осветил комнату, от стены к стене, из угла в угол.

– По всей видимости, три человека, – заключил он, – по одному на каждом матрасе: три источника крови. Наверное, шестеро вампиров, по два на человека – один у запястья, второй у шеи. Никаких тел или следов борьбы. Кровь – да, но в допустимых количествах. Похоже, они вовремя остановились. – В его голосе прозвучало облегчение. – Обошлось без убийств, но люди не получили выгоду, на которую рассчитывали. – Его голос к концу стал суше – он явно не поклонник такого способа обзавестись клыками.

– Выгоду, – повторила я, переводя луч света на то место, где стоял Этан, и свободной рукой упираясь в бедро. Мой взгляд скользил между двумя матрасами, лежавшими ближе всего к нам. – Когда мы были в кабинете, ты упомянул ренфильдов.

– Человек–слуга, – сказал он. – Предлагает защиту вампиру в дневное время суток, возможно, общается с людьми от его лица. Но у нас столетиями не было ренфильдов. Человек может решить, что ему даруют бессмертие. Но если один вампир собирается создать другого, – он помолчал и встал на колени, чтобы осмотреть средний матрас, – это действо происходит не так.

Я осмотрела остальные окровавленные матрасы.

– Этан?

– Да, Мерит?

– Если пить кровь так сложно и это так опасно для людей, почему это допускается? Почему не избавиться от pиска и не запретить пить? Заставить всех пользоваться кровью из пакетов? Нет никакой политики в разрешении рейвов. Ты мог бы полностью запретить их.

Этан хранил молчание достаточно долго, чтобы я успела повернуться и увидеть, как он рассматривает меня налившимися чистым серебром глазами.

Мои губы приоткрылись, дыхание участилось.

– Потому что, какой бы ни была политика, мы – вампиры. – Этан приоткрыл рот, демонстрируя острые как иглы кончики клыков.

Я была потрясена до глубины души тем, что он позволил мне видеть его во власти жажды. Потрясена и возбуждена. Когда он наклонил голову вниз, его серебряные глаза впились в мои; я с трудом подавила приступ вожделения, настолько сильный и стремительный, что он пронзил мое сердце.

Звук сердцебиения, глухой и мощный, грохотал в ушах.

Этан протянул мне руку, ладонью вверх, приглашая.

Предложи себя, – прошептал он в моей голове.

Я стиснула рукоятку катаны. Я знала, что хочу сделать – шагнуть вперед, выгнуть шею и дать ему доступ.

Секунда или две на размышление. Я позволила себе представить, на что это будет похоже – позволить ему укусить себя. Мой самоконтроль, уже ослабленный запахом крови, грозил сломаться окончательно. Если я позволю своим клыкам выдвинуться и ей взять верх, велика вероятность, что я в результате вопьюсь в его длинную шею или позволю ему сделать то же самое со мной.

И хотя я не была настолько наивна, чтобы отрицать, что меня мучит любопытство и что я заинтригована, сейчас было не время и не место. Не хочу, чтобы мой первый настоящий опыт разделения крови случился здесь, среди индустриальной грязи и в доме, где совсем недавно было попрано доверие людей.

Невероятными усилиями я все–таки совладала с собой.

– Точка пройдена, – сказала я ему.

Этан выгнул бровь, убирая руку, сжимая кулак и восстанавливая самообладание. Он втянул клыки, глаза очистились, серебро превратилось в изумрудную зелень. Когда он снова взглянул на меня, выражение его лица было бесстрастным.

Мои щеки покраснели от замешательства.

Значит, это была проверка. Не вожделение, или жажда крови, а возможность для Этана продемонстрировать самообладание. Я почувствовала себя наивной дурочкой.

– Наша реакция на кровь, – прозаично начал Этан, – хищническая. Инстинктивная. Пусть нам приходится утаивать наши привычки, ассимилироваться в превосходящей популяции людей, мы остаемся вампирами. Подавление нам не по вкусу.

Я обвела взглядом комнату, рассматривая ободранную краску, скатавшиеся газеты, разбросанные матрасы и алые пятна на потрескавшемся паркете.

– Подавление приводит к этому, – сказала я.

– Да, Страж.

Я снова была Стражем. Все вернулось на круги своя.

Мы обыскали комнату, но не нашли намеков на Дома или что–то еще, что могло идентифицировать пивших вампиров. Они избегали оставлять явные улики, что неудивительно для ребят, отправившихся в заброшенный дом ради пары нелегальных глотков.

– Мы знаем, что люди были здесь, – сказал Этан, – И что кровь пили. Но это все. Даже если мы позовем кого–то, не имея свидетельств произошедшего, единственный итог дальнейшего расследования – плохие отзывы прессы о нас.

Я предположила, что Этан не хочет вовлекать чикагскую полицию в расследование рейвов. Не могла не согласиться с ним, тем более что от лица омбудсмена здесь был Катчер. С другой стороны, если бы Этана действительно устраивала эта информация касательно подавления, он бы, вероятно, не потрудился поделиться ею со мной.

– Полагаю, это имеет смысл, – произнесла я.

– Место действия, – неожиданно сказал Этан, и я непонимающе нахмурилась, думая, что упустила что–то. Но он обращался не ко мне – позади нас в дверях стояли Кэтчер и Мэллори. Они оба выглядели хорошо. Не похоже, чтобы к ним приставал замешкавшийся оборотень. На лицо Катчера вернулось его привычное выражение – легкой скуки. Мэллори бросала неловкие взгляды на матрасы на полу.

– Да, – согласился Катчер, – похоже, что дело происходило здесь.

Он осмотрел комнату, затем сделал по ней круг, скрестив руки на груди и с сосредоточенным выражением лица.

– Три человека? – уточнил он.

– Похоже на то, – подтвердил Этан. – Вероятно, шестеро вампиров, и кто знает, были ли наблюдатели. Мы не нашли ничего, указывающего на Дома.

– Даже если представители Домов вовлечены, – сказал Катчер, останавливаясь перед Этаном над центральным матрасом, – маловероятно, чтобы они оставили приметные улики, особенно с учетом того, что Дома не санкционируют подобное поведение. И тем более употребление крови. По крайней мере, большинство.

Этан что–то несогласно пробурчал.

Воцарилось молчание, пока мужчины разглядывали грязные матрасы. Они тихо посовещались, присели и указали на что–то на матрасах. Я оглянулась на Мэллори, пожавшую плечами в ответ. Мы не были посвящены в их беседу.

Наконец Катчер выпрямился и посмотрел на Мэллори:

– Ты готова? – Его голос был нежным, заботливым. Она сглотнула, затем кивнула.

Я не знала, что именно она собирается делать, но сочувствовала, полагая, что Мэл сейчас с головой нырнет в бассейн сверхъестественного. Недавно совершив этот нырок, я знала, что первый шаг слегка устрашает.

Она вытянула правую руку ладонью вверх и уставилась на нее.

– Смотри сквозь это, – прошептал Катчер, но Мэллори не шелохнулась.

Воздух в комнате, казалось, стал нагреваться и густеть – побочный эффект магии, собираемой Мэллори и начинающей искажаться над ее ладонью.

– Дыши сквозь это, – сказал Катчер.

Я перевела взгляд с ладони Мэллори выше, на ее глаза, и увидела там чувственность. Вампиры могут чувствовать магию, мы ощущаем ее присутствие. Но отношения волшебников с магией совсем другие. Более сладострастные, если судить по выражению ее глаз.

Язык Мэл выскользнул наружу и облизал губы, но ее голубые глаза не отрывались от мерцания над ладонью.

– Кроваво–красным, – внезапно произнесла она еле слышным, неестественно скрипучим голосом. – Будет восход луны. И, подобно луне, они восстанут и падут, короли Белого Города, и она восторжествует. Она будет торжествовать, пока не нагрянет он. Пока не нагрянет он.

Молчание. Это было своего рода пророчество – такое же умение, какое однажды демонстрировал Катчер в Доме Кадогана.

Этан глянул на Катчера:

– Это что–то значит для тебя?

Катчер уныло покачал головой:

– Полагаю, не стоит высмеивать этот дар, но понять Нострадамуса было легче.

Я посмотрела на Мэллори. Ее глаза все еще были закрыты, пот стекал на брови, вытянутая рука дрожала от напряжения.

– Парни, – сказала я, – думаю, с нее достаточно.

Они оглянулись.

– Мэллори, – нежно позвал Катчер.

Она не ответила.

– Мэллори.

Еe глаза распахнулись, руки тряслись.

– Хватит, – сказал он.

Она кивнула, снова облизала губы, посмотрела на ладонь и выпрямила пальцы. Мерцание исчезло. Секунду спустя Мэл утерла лоб тыльной стороной запястья.

– Ты в порядке?

Она взглянула на меня, равнодушно кивнула:

– Просто тяжелая работа. Я сказала что–нибудь полезное?

Я пожала плечами:

– Не так полезное, как сверхъестественно–устрашающее.