Текст книги "Белочка (СИ)"

Автор книги: Хелена Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)

Бонус: Баки Барнс

Воспоминания, начавшие проноситься в голове яркими вспышками после провала проекта «Озарение» и битвы со знакомым-незнакомцем Стивом Роджерсом, беспокоили Зимнего. Причем, не самим фактом своего существования – этому он, наоборот, был даже доволен. Изрядно расшатанный пылкими речами Стива мозг отказывался признавать, что в жизни Баки были лишь лаборатории, миссии и криокамера.

Проблема заключалась в том, что видения прошлого появлялись спонтанно, без какой-либо системы, просто потому что мужчина увидел что-то на улицах или услышал от случайных прохожих пару оброненных фраз, вызвавших ассоциативную цепочку. Расцветающие яркими красками эпизоды прошлого забирали все внимание Барнса, не позволяя сосредоточиться на собственной безопасности.

Он не питал ложных надежд по поводу ГИДРЫ, тварь, подобная ей, не оставит такой ценный инструмент на свободе. Слишком много ресурсов в него вложила. Слишком привыкла пользоваться.

Да, сейчас ее агенты забились в угол, спасаясь от пышущего праведным гневом Капитана Америки, но очень скоро, когда основной накал страстей стихнет и Роджерс успокоится после поимки самых нерасторопных, они снова понемногу выйдут на сцену и начнут восстанавливать свое влияние. А вместе с этим инициируют поиски пропавшего Солдата.

Баки не хотел возвращаться в опостылевшие подвалы, не хотел снова становиться марионеткой в чужих руках. Он желал разобраться с появляющимися урывками воспоминаниями. Кем были люди, которых он видел? Какое значение имели конкретно для него? Как он к ним относился? Что привело его в лапы ГИДРЫ, как он вообще там оказался?

Вопросов было много, ответов же в обозримом будущем не предвиделось, но Барнс умел ждать. За эти годы он приучился к этому на «превосходно».

Перед тем, как погружаться в исторические хроники (что тоже было делом небыстрым, да еще и – возможно – почти бессмысленным), ему стоило найти угол, где можно приткнуться и спрятаться на время от глаз вероятных врагов.

Именно поэтому он не стал покидать Нью-Йорк, бежать в другой штат или вообще улетать из страны. Этого ждут преследователи, он прекрасно знает – сам много раз бывал на их месте. Нет, он не станет дергаться и пытаться улизнуть. Таких замечают в первую очередь.

Он даже не уедет из города, наоборот, останется в нем подольше. Кто будет подозревать, что самый разыскиваемый убийца даже не сдвинется с места, в котором его в последний раз заметили? А для того, чтобы обзавестись необходимой жилплощадью, идеально подойдут окраины, с располагающимися там трущобами.

В этих местах давно отучились расспрашивать подробности о соседях, проявлять излишнее любопытство и, тем более, звать полицию. Последняя сюда тоже не сильно стремилась, ей были – мягко говоря – не рады.

Найти человека, сдававшего жилье за копейки, труда не составило. Жулик с бегающими глазками, воровато огляделся по сторонам, сунул в карман пачку банкнот и перекинул новому постояльцу ключ от комнатушки с потрескавшейся краской на двери и вздувшимися от влаги обоями.

В задрипанной квартирке Баки жил не один, а еще с тремя жильцами. И, надо сказать, он среди них был даже не самым подозрительным.

Но перед этим, жулик, странно дернувшись, наклонился ближе, почти ложась на засаленный столик в дешевом баре, и горячо зашептал:

– Слышь, братан, вижу, чувак ты адекватный. Так что предупрежу по-дружески: ты эта, если блондиночку ночью встретишь, грудастенькую такую… формы – закачаешься! Все при ней… Ты, в общем, иди от нее, лады? А то влетит, мало не покажется.

Просчет вариантов много времени не занял.

– Любовница важной шишки? – прямо спросил Баки.

– Хуже.

Жулик еще раз оглянулся.

– Глава района это. Все окрестные банды под себя подмяла, они ей по первому зову, что угодно сделать готовы. Имени не знаю, у нас Валькирией кличут. Бой-баба. Установила здесь свои порядки. Очень не любит, когда нарушают. А если вякнуть кто пробует, так она сама к нему идет… на переговоры, значит. Че они там делают, не знаю, но у человечков порой целых конечностей не остается.

Любопытный персонаж.

Баки попытался удивленно вскинуть брови. Но так как с мимикой у него сейчас были проблемы, физиономия вышла угрожающей.

Жулик занервничал.

– Братан, ты только не злись, лады? Я ж реально предупредить хотел. Много нормальных парней на этой бабе погорело…

– Проехали, – отрубил Барнс, не желая развивать тему.

О загадочной Валькирии он узнает чуть позже. Надо ведь знать, с чем имеешь дело. А пока…

– Плату за следующий месяц будет в условленном месте. Бывай.

…Стоит осмотреть жилье, продумать пути отхода и поспать, наконец, хотя бы четыре часа. Трое суток на ногах, занятых запутыванием следов, даже его тренированный организм доконать могут.

***

Всего несколько часов назад он внес в мысленный план пункт «Разузнать побольше о Валькирии», и вот уже глубокой ночью встретил ее саму. Случилось это случайно, мужчина как раз проходил по району самыми разнообразными маршрутами, высматривая, где будет лучше скрыться от погони, как вдруг заметил в тусклом свете фонарей, которых еще не успели разбить малолетние хулиганы, хрупкую девичью фигурку.

Он бы непременно прошел мимо, в конце концов, прохожие ему были неинтересны, если б не парочка «но». Волосы этой девушки однозначно отливали золотистым. Шла она прогулочным шагом, печатая что-то в телефоне, и совершенно легкомысленно не обращала никакого внимания на то, что ее окружает.

Учитывая специфику места и значительную удаленность от оживленных кварталов Нью-Йорка, зайти сюда по ошибке она точно не могла. А раз прекрасно знала, где находится, то точно должна была двигаться осторожно и всеми силами стараться не привлекать внимания. Одинокая девушка, да в такой час – находка для любого бандита!

Вот только многочисленная преступная братия, которая – Барнс уверен – притаилась в темных закутках – некоторые компании он даже замечал наметанным глазом – и не думала обращать на незнакомку внимание. Даже наоборот, стремилась поскорее скрыться, только заслышав бодрый цокот каблучков.

Баки однозначно встретил ту самую Валькирию, обладающую здесь просто немыслимым для такой безобидной (с виду, так точно!) девушки авторитетом. А встретив, просто не мог позволить себе остаться в стороне.

По словам того жулика, Валькирия обладала огромным влиянием, ей беспрекословно подчинялись. А значит, в случае чего, она могла доставить существенные проблемы. Или помочь, тут смотря, как подойти. Нужно выяснить, где она живет, что из себя представляет и какие слабые места имеет.

Мысли киллера свернули в привычную сторону, а сам он бесшумно последовал за девушкой. Та преследования не замечала, уткнувшись в телефон. Потом тихо (но отчетливо) рассмеялась, покачала головой и наконец отвлеклась от гаджета, сунув его в карман.

Правда, через пару метров она как-то странно дернулась и принялась лихорадочно рыться в сумочке. Выглядела она миниатюрной, но это, похоже, никак не облегчало поиски. Барнс подкрался ближе, стараясь не упустить ни одного движения – они очень многое могли сказать о человеке.

– Да где же ты? – шепотом чертыхнулась девушка, преступно замедлив шаг.

Если б захотел, Барнс оказался бы у нее за спиной в мгновение ока.

Наконец, из сумочки выпал маленький блокнот и две ручки. Девушка кинулась их поднимать. Баки беззвучной тенью появился рядом и взял в руки книжечку.

Это не было запланировано, он импровизировал. Но другого случая рассмотреть Валькирию так близко могло и не представиться.

Мужчина протянул ей блокнотик. Девушка замерла, окидывая его слишком внимательным для кажущегося таким хрупким и легкомысленным создания взглядом.

– Вы обронили.

– Благодарю…

Ладошка у нее оказалась теплой (они соприкоснулись буквально на секунду), пальчики – тонкими. Ни следа мозолей или сбитых костяшек. Хотя фигура при ближайшем рассмотрении оказалась весьма развитой для ее возраста, пусть этого и не было заметно за одеждой.

Он не знал, каким образом она могла доставить проблемы местным бандитам, но со способностями Зимнего ей явно было не тягаться. Угрозы не представляет, но стоит держать ухо востро.

Барнс кивнул своим мыслям, что девушка могла расценить как прощание, и скрылся в темноте переулка, провожаемый пристальным взглядом зеленых глаз. Уходить далеко мужчина не собирался, ему все еще нужно было выяснить ее адрес. Но вот пропасть из виду, чтобы не нервировать – вполне.

Какое-то время Валькирия постояла под фонарем, записывая что-то в блокноте. Затем с обеспокоенным видом кинула его в сумочку и быстрым шагом направилась дальше. Без происшествий прошла минут пятнадцать, пока из-за поворота не вырулило четыре бугая разной степени татуированности.

– Вечер добрый, мальчики, – как ни в чем не бывало, махнула ручкой девушка. – Как ваши дела? Разобрались?

– Да, босс, – ответил самый старший (и разрисованный), подтверждая подозрения Барнса. – Они раскаялись.

– Вот и чудненько! Передайте Макнайру: я очень надеюсь, что подобных инцидентов больше не повторится. В противном случае, я поболтаю с нарушителями спокойствия лично.

Бандиты ощутимо вздрогнули.

– Да, босс!

– Будет сделано…

– Спокойной ночи!

– Пока-пока, – благосклонно кивнула квартету девушка и продолжила путь.

Окончился он перед удивительно симпатичным для такого района домом. Валькирия снова несколько минут покопалась в сумочке, вытащила ключи и скрылась за железной дверью. В окнах четырьмя этажами выше очень скоро загорелся свет.

Барнс постоял какое-то время, запоминая расположение квартиры и адрес дома, а после направился к себе. И совсем не заметил, что из-за шторы за ним наблюдала недавняя знакомая. Смотря ровно в то место, где во тьме ночной растаял мужчина, девушка набрала номер одного из своих замов и поднесла к уху телефон.

– Мне нужна информация обо всех новичках в нашем захолустье. У вас шесть часов. Утром отчет должен быть в моем почтовом ящике. Выполнять…

***

Расчет Барнса, вроде, был верным: в таком районе никому нет дела но подозрительных постояльцев, своих забот хватает, здесь легко затеряться среди ветхих многоэтажек. Но. Только для тех, кто приходит извне. Местные, живущие тут годами, прекрасно знают в лицо каждого жителя. Найти новоприбывших среди кажущихся безликими сотен лиц труда не составило.

Перед выходом на работу, Стэфани уже получила список новеньких, к вечеру читала их подробные описания, а через два дня уже знала адрес нужной квартиры.

Баки рассчитал все верно при имеющихся у него фактах. По-другому и быть не могло. Но он не учел самой малости… Именно поэтому неожиданно раздавшийся стук в дверь для стал неприятным сюрпризом.

На пороге обнаружилась недавно встреченная Валькирия, что само по себе тоже не сулило ничего хорошего.

– День добрый, – ослепительно улыбнулась девушка. – Могу я войти?

Только интуиция, всегда сигнализирующая об опасности, а точнее полное отсутствие каких-либо трепыханий с ее стороны заставили мужчину отбросить на время план побега в сторону и попытаться выслушать, что она скажет.

Девушка прошла в пыльную и пропахшую плесенью комнату, словно каждый день бывала в таких местах и не видела в этом ничего странного. Она осторожно села на скрипящий стул и с любопытством окинула солдата взглядом.

Тот нахмурился.

Он не чувствовал от нее угрозы, наоборот, ангелок напротив (что, кстати, весьма сомнительно, учитывая ее репутацию) вызывал безотчетную симпатию. Прекрасно знал, что сможет быстро разобраться с ней, в случае чего, но…

Это противное «но» свербило на границе сознания и не позволяло потерять бдительность.

– Чем обязан? – нахмурился мужчина.

– Прежде чем мы начнем, – девушка разгладила несуществующие складочки на кофте. – Давайте все же представимся.

– Баки Барнс.

Не было никаких причин называть свое настоящее имя. Он мог представиться любым, Валькирия бы все равно не смогла бы проверить. Но он сказал именно это. Почему? Неожиданное даже для него проявление доверия? Еще один привет из прошлого?

– Стэфани Мэйн, – приветливо улыбнулась девушка. – Можете звать меня просто Стэф.

– Чем обязан визитом?

– У меня к вам предложение, – несмотря на сгустившуюся атмосферу визитерша оставалась удивительно спокойна. – Судя по тому, что вы выбрали наши трущобы для временного места жительства, вы от кого-то скрываетесь. А по вашей физической подготовке и другим… хм… косвенным признакам, могу сказать, что этот «кто-то» очень могущественный. Иначе вы бы не бежали.

Мужчина подался вперед и неосознанно потянулся к охочничьему ножу в кармане брюк.

Девушка продолжила, как ни в чем не бывало, словно и не заметила угрозу для жизни:

– Я предлагаю вам убежище. Самое надежное в этом районе. Уверяю, никто и не подумает искать вас там и даже если попытается – ни за что не обнаружит. Отдохнете, соберетесь с мыслями, наметите план действий… а потом спокойно продолжите свои увлекательные прятки по миру. Вы ведь не собирались оставаться в Нью-Йорке надолго, верно?

– Что за место?

– Моя квартира, – не моргнув и глазом, ответила Валькирия.

– И какая выгода вам от моего присутствия? – еще сильнее напрягся Баки.

Он все еще не понимал ее мотивов.

Стэфани Мэйн неожиданно сложила бровки домиком, невинно хлопнула ресничками и с легким румянцем ответила:

– Видите ли, мистер Барнс, не так давно город покинул мой молодой человек… Район у нас все же небезопасный, мне будет гораздо спокойнее, если рядом поселится надежный человек.

– С чего вы взяли…

Что он надежный?

Что он поверит в эту чушь?

Что он вообще согласится?

Благочестивые люди с высокими моральными принципами по вшивым ночлежкам не скрываются. К тому же…

Валькирия, по слухам запугавшая всех окрестных бандитов, да боится оставаться одна? Не несите ерунды! Он скорее поверит, что она таким образом решила держать его на коротком поводке или с его помощью разобраться с неугодными.

Откуда она могла узнать о его способностях? Неужели что-то раскопала? Да нет, быть не может. Только не она, слишком мелкая сошка. Тогда почему обратилась именно к нему? Интуиция? Проницательность?

Мысли метались взволнованным роем, предположения строились и отбрасывались в сторону, но ничего внятного он придумать не мог. Слишком мало данных.

Нужно больше.

– Почему вы посчитали меня надежным? – все же озвучил один из вопросов Баки.

– Мистер Барнс, скажу честно, я уже давно гуляю по ночам в наших местах. Периодически встречаю приезжих, еще не разобравшихся в порядках, и… среди них всех, вы – первый, кто не попытался отпустить пару сальных комментариев или затащить в переулок потемнее.

– Меня предупредили, – пожал плечами мужчина.

– Я знаю, – усмехнулась Мэйн. – Всех предупреждают. Но вы единственный последовали совету сразу. А еще за все время нашего разговора вы ни разу не посмотрели на меня, как на девушку.

– Это еще ни о чем не говорит, – качнул головой солдат.

– Мой адрес вы уже знаете, – проигнорировала его реплику Валькирия. – Приходите, как соберетесь с мыслями.

– Я еще не согласился.

– А по пути, захватите чего-нибудь вкусненького. Я поставлю чайник, – произнесла она, вставая.

– Но…

– Хорошего вам дня, – махнула ладошкой на прощание девушка и скрылась за дверью.

А Барнс испытал иррациональное желание топнуть ногой, да посильнее. Нет, его желания и раньше в расчет не принимали, но чтоб так… нагло… легкомысленно… беспечно… список можно повторять до бесконечности… никогда!

***

Он пришел через три дня, принеся безвкусные крекеры. И был встречен теплой улыбкой, запахами домашней выпечки и непринужденным разговором на крохотной, но уютной, кухне. А после заметил на стене фотографию Стэфани Мэйн в парке вместе с хорошо знакомым по крушению Хеликериеров человеком…

Стивом Роджерсом.

«Не волнуйся, я никому не скажу, где ты. В том числе и ему. Каждый имеет право на передышку… Чувствуй себя, как дома, Баки».

И почему-то остался.

Вопреки здравому смыслу, но к тихому довольству интуиции.

Бонус × 2: Тони и Ри

Генриетта Эванс

Больно.

Чувствовать, как постепенно тает лед в сердце – больно. Своими руками уничтожить мечту всей жизни, сам ее смысл – больно. Понимать, что совершила непоправимое – больно. Но еще больнее – знать, что, если б ситуация повернулась по-другому и она предсказала последствия, девушка бы все равно сделала то же самое.

Ри свернулась клубочком на кровати и – даже не плакала, нет – выла в подушку, как воет раненный зверь.

Она не знала, что делать дальше. Как вообще смотреть в глаза мужу, друзьям, тете с дядей.

Ведьма не считала себя святой. Даже высокоморальной не считала. Да и как можно, если стала убийцей, пусть и невольно, в одиннадцать? Она ведь действительно хотела помочь Квиррелу, а он рассыпался прахом у нее на глазах!

Она без лишних раздумий использовала разноплановые проклятия, даже запрещенные, чтобы противостоять врагам и спасти родных. И не испытывала особых мук совести. Но вот так, обыденно, безразлично… она не убивала никогда.

Просто потому, что Олдрич встал на пути. Потому что протянул руки к близким.

Как же противно!

Она всю жизнь стремилась стать полезной. Это вдолбили в нее Дурсли, еще до трагичного инцидента с лестницей. Она должна приносить пользу, спасать людей – и она хотела это делать, несмотря ни на что. Несмотря на дар некромантии, доставшийся от предков. Несмотря на Дары Смерти, которые одним своим существованием будто говорили, что спокойной жизни ей не видать никогда.

Она старалась.

Все годы учебы в Хогвартсе, старательный побег от интриг Дамблдора, бессонные ночи за учебниками, переезд в Америку и учеба в Академии. Все было ради этого.

И все разрушилось, как только она встретила Тони в клинике.

Не сразу.

Сложившийся еще в детстве план, дополненный десятками пунктов и подпунктов, шел трещинами с каждой встречей все сильнее и сильнее. Самого миллиардера в этом, сказать по правде, и винить-то было нельзя.

Просто так сложились обстоятельства. Просто их столкнула судьба. Просто он совершенно неожиданно стал единственным человеком, на которого она смогла положиться. А потом оказался достаточно настойчивым и – что уж таить – наглым, чтобы окольцевать волшебницу с самой очаровательной улыбкой на свете.

Причем, он даже не расчитывал, нет. Девушка это чувствовала. Мужчина просто импровизировал, выйдя из трудной ситуации (в которую, между прочим, сам же себя и загнал) с огромным плюсом для себя. И не только, она тоже получила многое от их союза.

Дом. Надежное плечо рядом. Принятие всех недостатков вперемешку с достоинствами и теплоту в глазах. А еще неограниченное количество орешков в любое время суток.

Вот только, того, что он стал причиной, которая уничтожила любую возможность продолжить быть врачом-диагностом, это не отменяло.

Нет. Она могла бы вернуться в медицину, снова вернуться в клинику – ей бы не стали препятствовать. Ни одна из сторон. Проблема в том, что она не смогла бы остаться.

Потому что уже привязалась к одному эксцентричному миллиардеру, а он точно не будет сидеть на попе ровно, пока в мире происходить какая-то опасная хрень.

Тогда что?

Продолжить находиться рядом? Следить за здоровьем, избегать переутомления, спасать от проклятий? Защищать, если опять полезет в пекло? Положить всю жизнь на алтарь Тони Старка? Можно даже без взаимности. Просто быть рядом и знать, что ты кому-нибудь нужна.

Именно ты, а не твое «звездное» имя, давно превращенное в бренд, не твоя богатая родословная, не дар-проклятие. Просто ты.

Почему бы и нет?

Разум говорил, что так крепко привязывать себя к другому человеку ненормально. Опасно. А сердце… сердце хотело зацепиться в этом мире хоть за кого-нибудь, чтобы не превратиться в льдинку под воздействием собственной магии.

Никто не знает, какой выбор правильный. Иногда это можно узнать лишь со временем. Но гораздо важнее, что именно об этом думаешь ты сам.

Ри свой выбор сделала. И этому миру, что бы он ни думал, придется с этим смириться.

Тони Старк

Тони Старк Ри не любил.

Он не ощущал всей той романтической чепухи, которую обычно воображают мечтательные девушки (да и парни временами тоже). Не разгорался пожар в груди, не хотелось подарить ей Луну с неба, лететь к ней, как на крыльях, и на каждом углу вопить о своих чувствах.

Но у волшебницы его стараниями всегда было лучшее средство связи из существующих в мире, личный ИИ со своей базой данных, пропуск во все места, где он предпочитал находиться, доступ к его биометрике в любое время дня и ночи и возможность узнать местонахождение мужчины из любой точки земного шара.

Тони ее не любил. Это точно.

Он не помнил, когда у неё день рождения. Не знал, какой чай она любит, какую музыку слушает и одежду каких брендов носит. Иногда забывал имена ее друзей и родственников (что поделать, в той мешанине информации в его гениальной голове некоторые сведения терялись), из-за чего приходилось подключать Джарвиса, но узнал бы их лица из тысячи, а домашние адреса и номера телефонов были прочно зафиксированы на подкорке.

Специально для девушки во всех комнатах дома стояли вазочки с орешками. На технике красовались руны, экранирующие от воздействия магии. Ее поручения Джарвису имели приоритет, равный распоряжениям самого миллиардера. Касательно нее на случай чрезвычайной ситуации был разработан особый протокол.

Он никогда не доверял и не доверит безопасность собственного дома посторонним людям, но без лишних вопросов принял ее помощь в превращении Башни, в которую они пока переселились, окончательно и бесповоротно, в неприступную крепость. Скрытые камеры наблюдения и датчики, расположенные по всему небоскребу, спокойно соседствовали с сигнальными и охранными артефактами ведьмы, не оставляя нежданным гостям и шанса.

Он без лишних раздумий выдал ей безлимитную кредитку на карманные расходы и в любой момент был готов дать еще больше, если бы девушке понадобилось.

Она не просила.

Приготовленная ею еда ни за что не сравнится с той, что подают в ресторанах. Но было что-то… уютное по утрам, когда Ри легким мановением палочки расставляла тарелки с завтраком. Он, по сложившейся уже традиции, кривился, не увидев на столе ничего вредно-вкусного и жалобным тоном просил заказать хотя бы пиццу. А она хитро щурила свои колдовские зелёные глаза и качала головой.

Он плохо представлял, что чувствуют люди вокруг, не умел читать по лицам и не понимал намеков, даже самых прозрачных («Мистер Старк, а у вас, случайно, нет важных дел в другой части Башни?»). Да и не интересовало миллиардера никогда, как на его язвительные реплики реагируют окружающие. Но по не особо выразительному лицу ведьмы всегда мог сказать, какие эмоции она испытывает.

Он не любил общаться с людьми, в основной своей массе они были непроходимо тупы. Но вечные (и почти всегда бессмысленные) перепалки с волшебницей он не променяет ни на какие сокровища мира. По необъяснимой причине ее голос успокаивал, словно бы отгонял дурные мысли, помогая найти выход даже из самых безвыходных ситуаций.

Он терпеть не мог прикасаться к людям и никогда не брал вещи из рук. Однако редкие, ненавязчивые объятия волшебницы заставляли теплеть что-то в груди, и он был не против постоять так с ней минут пять, даже если она невольно отвлекала от важного эксперимента или очередной навороченной модели костюма. А принимая из рук ведьмы чашку кофе (такое все редко, но случалось), и не думал недовольно кривиться и просить оставить ее на столе.

Но Тони ее не любил. Он бы без лишних сомнений сообщил об этом любому, кто решил бы задать этот вопрос. Миллиардер вообще никого и никогда не любил. Ну, кроме родителей – но это совершенно другой случай. Там островок теплых чувств где-то в глубине души соседствовал с морем многолетних обид, лесом недомолвок и туманом взаимного игнорирования.

Женщин Старк не любил никогда. Он мог испытывать к ним влечение, симпатию, уважение… но не любовь. Ни за что на свете. Они, впрочем, тоже «влюблялись» в него чисто символически, не забывая о собственной выгоде от – пусть короткого – союза с миллиардером.

Рядом с Ри он с удивлением понял, каково это – получать. Ведьма отдавала ему все, без остатка. Время, силы, внимание, поддержку, как физическую, так и моральную – в любое время и в неограниченном количестве.

Обычно в паре «мужчина-женщина» отдавал именно Тони. Это стало своеобразной привычкой, он и не знал, как обходиться без непрерывного потока комплиментов, дорогих подарков, обедов-ужинов в элитных ресторанах и выполнении маленьких (временами еще и затратных) капризов очередной пассии.

Но они сменяли одна другую, не задерживаясь надолго ни в мыслях, ни в чувствах мужчины. Ри появилась в его жизни неожиданно, принеся в нее изюминку и шлейф загадки, и обосновалась удивительно крепко.

Она не приходила в ужас от роскошных подарков, как непременно делала Пеппер. Принимала их с благодарностью и не стеснялась использовать при удобном случае, полностью игнорируя завистливые взгляды окружающих и злобные шепотки в спину типа «содержанка».

Вместе с этим, никогда не выпрашивала что-либо намеренно (кроме фундука, но там – честная сделка за потраченные нервы). Не пыталась манипулировать им, используя чисто женские хитрости, хотя с такой внешностью и при должной сноровке вполне могла коллекционировать сердца мужчин, словно почтовые марки.

Ее единственным требованием было – чтобы он заботился о своем здоровье и не перегружал организм. А если уж такое случалось, приходил к ней за своевременной помощью

Она не просила ничего взамен, довольствуясь тем, что он предлагал сам. И просто была рядом, как и обещала в Теннесси. Моталась вместе с ним на другой конец света, поила зельями, если организм не справлялся с нагрузкой, а отдыхать времени не было. Ходила с ним на встречи с деловыми партнерами, когда в своем привычном виде, если подразумевался ужин совместно с супругами, когда в облике белочки.

Тони настолько привык к ее постоянному присутствию рядом, что заметил, насколько сильно она вплелась в его образ жизни, только когда возникла угроза остаться вдовцом. Создать экранированный «чехол» для могущественного артефакта? Ха! Не смешите. Да он был готов вломиться на засекреченные военные базы, распотрошить скелеты в шкафах деятелей в правительстве, купить звезду, слетать в космос и совершить еще пару десятков безумно-невозможных поступков, только бы она продолжила находиться рядом.

Он даже потерпит постоянные нотации по поводу правильного образа жизни и начнет без пререканий есть цветную капусту.

Лишь бы она просто была.

Она – такая странная, непонятная. Временами зажатая, иногда открытая, словно книга. Радостная, печальная, раздраженная, усталая, безразличная… Какая угодно. С этими ее ехидными замечаниями, отстраненно-вежливой улыбкой для чужих и теплом в глазах и незримой поддержкой – для близких.

И готовностью пойти ради него на все.

Иногда Тони казалось, что попроси он ведьму уничтожить парочку городов, она не станет сомневаться, а только посмотрит на него своими нереально-зелеными глазами и задаст один-единственный вопрос:

«Ты этого хочешь?»

И это скажет ему обо всем лучше всех самых пылких признаний вместе взятых.

Тони Старк Ри не любил.

Верно ведь?