Текст книги "Соседи (ЛП)"
Автор книги: Ханна МакКиннон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 46
Сейчас
Нэйт
– Бабушка Сандерс здесь? – воскликнула Сара по дороге домой после того, как я забрал ее от Клэр. – И мама не знала? – Она присвистнула. – Ты точно труп, папа. Совсем, совсем покойник.
– Я знаю, – отозвался я. – Знаю.
– Вот дерьмо, – пробурчала Сара, и у меня не хватило сил отчитать ее за выбор выражения. Я и сам не смог бы выразить это лучше.
– Как у тебя дела? – спросил я вместо этого. – В школе все в порядке?
– Да, отлично. На последнем тесте по математике я получил сто пятнадцать процентов.
– Юх-ху. Круто. Вот это моя девочка.
– Папа. – Она закатила глаза и рассмеялась. – Ты же знаешь, что не можешь больше говорить «Юу-ху» или «круто»?
– Правда?
– Ага.
Я хмыкнул.
– Что еще происходит? Мама снова спрашивала меня о тебе и мальчиках.
Она выпрямилась на своем сиденье.
– Наверняка спрашивала.
– Что ты имеешь в виду?
Сара пожала плечами.
– Ну, типа, она никогда не хотела, чтобы у меня появился парень, только если он соответствует ее нелепым стандартам. И она всегда проверяет меня. Я ненавижу это. Ей нужно заниматься своими делами.
– Она заботится о тебе, Сара. Она любит тебя больше всего на свете.
– Ты тоже, но ты не…
– Я не что?
– Ничего.
– Мы родители. Проверять – это наша работа. – Я взглянул на дочь, но ее лицо оставалось надутым. – И я бы хотел, чтобы вы двое поладили. Или хотя бы попытались.
– Почему бы тебе не сказать ей об этом? – выпалила она в ответ. – Вместо того, чтобы всегда уступать тому, чего она хочет.
– Осторожно, Сара. – Я прочистил горло. – Как бы то ни было, ты с нетерпением ждешь нашей поездки?
– Ага. – Она усмехнулась. – Это будет самая лучшая поездка. Зак так завидует и…
– Зак? Я думал, ты сказала, и я цитирую, «Я, типа, полностью ненавижу его. О боже мой, он худший из всех».
– Пфф, хорошее представление, – быстро сказала она. – И да, он такой. Именно поэтому я ему и рассказала.
– Какая ты коварная, – со смехом заметил я. – И немного пугающая.
– Ага. – Она усмехнулась. – Весьма коварная.
Когда мы вернулись, в доме было тихо. Сара пошла в ванную, а когда я вошел в зимний сад, то подумал, не найду ли там трупы с многочисленными ножевыми ранениями. Но Эбби лежала на диване и крепко спала, ее голова покоилась на коленях Долорес, конверты и письма были разбросаны по полу перед ними.
– Спасибо, Нэйт, – подняв голову, сказала Долорес.
– Без проблем.
– Я имела в виду, что ты позволил мне прийти.
Я улыбнулся.
– Конечно.
Глава 47
Сейчас
Сара
Дорогой дневник,
Уже воскресенье. Бабушка уехала сегодня. Я не могу поверить, что это будет одна из последних встреч с ней. Часть меня расстроена, с другой стороны – ну, я ее почти не знаю, так что как могу расстраиваться? И от этого мне еще грустнее.
Это заставило меня задуматься. О многом. О том, что папа сказал о нас с мамой. О том, как мы срываемся друг на друга и ругаемся, или игнорируем иногда целыми днями.
И о лжи.
Я не хочу, чтобы мы закончили, как она и бабушка. Не хочу.
Но я не знаю, что с этим делать. Или вдруг уже слишком поздно.
Думаю, я поговорю с папой. Обо всем.
Папа всегда знает, что делать.
Спокойной ночи. Сара x.
P.S. Слово дня: уничтожать, глагол.
1: воен. выбрать и казнить каждого десятого человека.
2: резко сократить численность.
3: причинить большое разрушение или вред.
Пример: Я должна поговорить с папой, чтобы мы все прекратили уничтожать нашу семью
Глава 48
Сейчас
Нэйт
– Нет, так не бывает, – я постучал указательным пальцем по столу Нэнси и Лиама.
– Бывает, – настаивала Нэнси, смеясь меньше, чем обычно.
– Нет. – Я скрестил руки и улыбнулся. – Извини, но противоположности притягиваются только в краткосрочной перспективе.
После ужина Нэнси «Благодарю за помощь» мы сидели вчетвером за их обеденным столом. Сара и Зак отказались от участия, и в какой-то момент за десертом разговор перешел на несовместимые пары.
– Пх! – Нэнси фыркнула. – Ты не прав.
– Я согласна с Нэйтом, – заявила Эбби. Я сжал ее руку, но она подняла свой бокал, не прикасаясь ко мне, и улыбнулась Лиаму. Первый звоночек. – Я имею в виду, – продолжила она, – как насчет Кэти Перри и Рассела Брэнда? Анджелина Джоли и Билли Боб Торнтон? Мэрилин Мэнсон и…
– Кто-нибудь? – засмеялся Лиам.
– Именно, – ответила она, снова сияя от счастья.
Это второй звонок? Эбби так счастлива с тех пор, как узнала о своем отце в выходные, что трудно судить. Господи, может, я веду себя как дряхлый параноик?
– Учти, – добавила Эбби, – это Голливуд, так что кто знает, какова правда.
Нэнси пожала плечами.
– Наверное. Но мы знаем пары, которые и за миллион лет не удалось бы свести вместе. – Она повернулась к Лиаму. – Например, Фрэнсис и Оливия? Помнишь их, дорогой?
Эбби, которая тянулась за кувшином с водой, опрокинула стакан Нэнси.
– О, черт, прости, Нэнси. – Она вытерла салфеткой пролитую жидкость. – Вот блин. Я испортила свой кусок торта.
С каких пор моя жена ест торт?
Лиам прочистил горло.
– Давай я тебе еще отрежу. Что ты говоришь, это было?
– Йогуртовый торт, – ответила Эбби. – Со свежими сливками.
– Вкусно. – Как бы демонстрируя это, он отрезал себе еще кусочек.
– О, хорошо, – просияла Эбби. – Я рада, что тебе…
– Я возьму у тебя рецепт, – громко сказала Нэнси. – В общем, Лиам какое-то время работал с этим Фрэнсисом, но потом его сократили, беднягу. Это случилось всего через неделю после того, как они все побывали на этом большом корпоративном тимбилдинге. Жестоко, да? Помнишь, милый?
– Не совсем, – отозвался Лиам
– Ты ездил в Котсуолд, – уточнила Нэнси и сделала паузу. – Конечно, ты не забыл?
Лиам прочистил горло.
– Ох, да. Кстати, Нэйт, как дела?
– Лиам. – Нэнси бросила на него укоризненный взгляд. – Я как раз в середине истории. В общем, Фрэнсис мог бы завести домашнего жирафа, такой он огромный. И такой приятный человек, настоящий душка, и красноречивый. В каком-то смысле старомодный.
Лиам и Эбби молчали, поэтому я сказал:
– Ясно…, – чтобы показать, что хоть кто-то слушает.
Нэнси продолжила:
– Так вот, Фрэнсис отправляется на командное мероприятие, у него происходит то, что, я уверена, было его первой в жизни связью на одну ночь, его увольняют, а через три месяца – бам! – Она хлопнула в ладоши. – Они женятся. – Она откинулась в кресле и помахала пальцем. – А эта Оливия? Она его полная противоположность. Невысокая. Совсем крошечная. Девчонка-байкерша с кучей татуировок. Помнишь, милый? – Она засмеялась и похлопала Лиама по плечу, но он не ответил. – Ну вот, Нэйт, я остаюсь при своем мнении. Противоположности притягиваются.
– Они все еще женаты? – спросил я. – Иначе твоя теория не сработает.
Она скривила лицо.
– Боже, я не знаю. Мы не виделись с ними много лет, правда, Лиам?
– Да, не виделись, – согласился он. – В любом случае…
– Я могу их найти, – потягивая вино, заявила Нэнси. – Как его фамилия?
Лиам переместился в своем кресле. Я никогда не видел его таким нервным. Это было странно. Он стал заметно бледнее. Может быть, он уволил этого парня. Выиграл от его ухода или что-то в этом роде, или…
– Да ладно, Лиам, – воскликнула Нэнси. – Ты, конечно, помнишь его фамилию? Вы же работали вместе целую вечность. Я думаю, это был Уилкинсон. Но я помню, что Оливия говорила мне, что сохранила свою девичью фамилию. Как же она была… э-э…
– Нэнси, – улыбаясь, произнес Лиам. – Я не думаю, что это кого-то волнует.
Она засмеялась, затем посмотрела на Эбби и меня.
– Извините. Но разве вы не ненавидите, когда у вас на языке вертится какое-то имя? Ужас. Я, наверное, смогу посмотреть на свадебном приглашении. Боже, теперь это будет мучить меня всю ночь. Бреннан. Нет. Бре… Бре… – Нэнси вскинула руки вверх, затем опустила их на колени. – Я сдаюсь.
– Уже поздно, – промолвила Эбби, несмотря на то, что на часах только восемь тридцать. – Нам, наверное, пора идти, Нэйт. – Она отодвинула стул и встала. – Большое спасибо за ужин. Всё было чудесно.
Когда мы все двинулись к двери, Нэнси щелкнула пальцами.
– Брюэр. Оливия Брюэр.
– Оливия Брюэр? – повторил я, затем посмотрел на Эбби. – Ты работала с Оливией Брюэр.
– Правда? – Нэнси на секунду замешкалась. – Конечно, это не может быть та же самая? Ведь это было бы смешно?
– Очень. Ты поддерживала с ней связь, Эбби? – Я посмотрел на жену, но она, похоже, ничего не поняла. – Оливия. У нее была «Королла» и мотоцикл?
– О, эта Оливия, – улыбнувшись, воскликнула Эбби и похлопала меня по руке. – Брюстер. Это была Оливия Брюстер. Ты и имена, верно?
Я посмотрел на Эбби, но не смог улыбнуться в ответ. Потому что я помнила Оливию Брюэр. Невысокая, стройная, с темными волосами. Мы пару раз встречались в офисе Эбби, и однажды она занесла к нам домой несколько файлов, гордо демонстрируя свой Kawasaki Ninja и новую татуировку в виде пикси.
Тревожное чувство закралось в мою грудь, обвилось вокруг сердца и сжалось.
Эбби солгала мне в лицо – это был третий звонок.
Глава 49
Сейчас
Нэйт
Я сидел за своим столом в офисе после плотного обеда, который в основном остался недоеденным. Последний час или около того я пытался сосредоточиться на отчетах о продажах, которые прислал мне помощник Кевина, но каждые несколько секунд мои мысли возвращались к вчерашнему разговору. В десятый раз я заглянул в свой аккаунт на Фейсбук, чтобы проверить, принят ли запрос в друзья, затем встал и хлопнул ладонями по столу, тяжело дыша.
Хотя был одним из первых пользователей социальных сетей, я редко что-то публиковал. Я никогда не любил делиться своими историями жизни в Интернете, чтобы все могли их оценить. Долгое время я считал, что мир стал бы лучше, если бы люди тратили столько же времени на заботу друг о друге, сколько на выкладывание своих самовлюбленных селфи. Но сегодня? Сегодня я подумал, что могу быть благодарен за тренд «посмотрите на меня».
Вчера вечером я никак не мог избавиться от тревожного чувства. Когда мы вернулись домой, Эбби сказала, что хочет еще раз просмотреть письма отца, потом лечь спать и утром решить, что делать дальше. Сразу после того, как она взяла стопку конвертов и отправилась в постель, я запустил свой ноутбук и начал поиск. За несколько секунд я нашел на Фейсбук несколько особ по имени Оливия Брюэр. Та, которую я запомнил, практически выскочила на экран – вот она на фотографии профиля, гордо восседающая на «Харлее». Ее руки были украшены еще более красочно, чем мне помнилось.
На этом мое расследование застопорилось, потому что Оливия, похоже, не приветствовала соглядатаев, и ее настройки конфиденциальности оказались жесткими. За исключением того, что она замужем, любит смотреть повторы сериала «Друзья» и читать таинственные романы, там не нашлось ничего интересного.
Я немедленно отправил Оливии запрос на дружбу, надеясь, что она была или скоро будет онлайн. В три часа ночи я признал свое поражение и лег спать, ворочаясь рядом с крепко спящей женой, пока не пришло время вставать. И вот теперь я в офисе, спустя несколько часов; мой запрос все еще оставался разочаровывающе без ответа.
Возможно, Оливия меня не помнила. А может, я вел себя глупо. Возможно, Эбби просто перепутала имена. Это ведь возможно? Но я не мог избавиться от грызущего чувства, нет, от уверенности, что что-то не так.
Я знал, как организован мозг моей жены. Ее внимание к деталям не раз спасало меня и Сару, когда мы забывали о встречах, днях рождения, занятиях на фортепиано и домашних заданиях. Нет, Эбби не допустила бы подобной ошибки.
Когда я протирал лицо руками, компьютер тихо пискнул, указывая на новое сообщение. Оно пришло от Оливии.
Привет, Нэйт,
Как приятно получить от тебя весточку! Так жаль, что мы потеряли связь.
Помню, как некоторое время назад думала, что мне стоит поискать вас с Эбби, но потом – ты сидишь? – я узнала, что беременна. Можешь поверить? Мне 43, а уже шесть месяцев. Нет нужды говорить, что мой мозг превратился в кашу, а Фрэнсис все еще в шоке.
Вообще-то, я не думаю, что ты когда-нибудь встречался с Фрэнсисом, верно? Я так расстроилась, когда Эбби сказала, что ты не сможешь приехать на нашу свадьбу. Мы все еще женаты («счастливы») и сейчас живем в Брайтоне. У нас уже двое детей. Бобби скоро исполнится четырнадцать, а Хелене двенадцать, на подходе еще один ребенок. Дети испытывают наполовину удивление, наполовину восторг по поводу появления нового малыша.
Как насчет вас, ребята? Пожалуйста, передай привет Эбби, и давайте организуем что-нибудь в ближайшее время (пока я снова не затарилась детскими подгузниками). Я бы очень хотела, чтобы мы встретились как следует.
Обнимаю, Лив ХХХ
Я прочитал ее сообщение, затем сразу перешел к профилю и просмотрел фотографии. Нэнси права – Франсис был крупным мужчиной, который выглядел так, будто ему больше подошел бы наряд мексиканского борца, чем костюм.
Я просматривал фотографии, не совсем понимая, что именно ищу, но уверенный, что пойму, когда найду. Я не думал, что это будет в альбоме с надписью «Отпуск во Флориде» или «Велосипед пошел вразнос», но все равно просмотрел все фотографии. Счастливые ухмылки в студии «Юниверсал», серьезный случай дорожной аварии. Когда я просмотрел четыре папки Оливии, то почувствовал, что мы стали лучшими друзьями.
Мои поиски продолжались. Прокрутка, прокрутка, прокрутка, прокрутка, прокрутка, прокрутка. Пока я не нашел альбом с надписью «Отголоски». Я наклонился, мой нос почти касался экрана.
Четвертая фотография была отсканированным, доцифровым снимком Оливии и Фрэнсиса. Он занимал две трети кадра, рядом с ним стояла крошечная Оливия, смотрящая на него с полным обожанием. Она добавила подпись. «Лучшее командное мероприятие «Хоскинс» за всю историю – Котсуолд». И даже сделала пометку: «10–12 июня 1998 года». Мой желудок сжался.
Клик, прокрутка, клик, клик.
Я перемещал курсор по экрану, продолжая листать фотографии. И спустя три снимка появилось оно.
Оливия и Фрэнсис в той же одежде, что и на первой фотографии. Я сосредоточился на людях, которые стояли позади них в углу у бара, очевидно, не подозревая, что их фотографируют.
И я узнал их. Обоих.
Гораздо более молодые версии Эбби и Лиама.
Эбби и чертов Лиам.
Это могла быть деловая встреча, рассуждал я. Они перекинулись парой слов, а потом разошлись в разные стороны, но что-то подсказывало мне, что это не так. То, как они смотрели друг на друга, как близко стояли. Его рука лежала на ее плече, черт возьми, а она наклонялась к нему и улыбалась. И этот взгляд – он был таким же, каким она смотрела на него, когда я наблюдал за ними из окна нашей спальни несколько дней назад.
Эбби солгала об Оливии прошлым вечером, а за много лет до этого она отклонила приглашение на их свадьбу, о которой даже не сказала мне. Мои легкие напомнили о необходимости дышать, и я глотнул воздух. Я не был параноиком. Я был идиотом.
Эбби и Лиам не познакомились, когда он переехал. Они знали друг друга раньше, намного раньше. Что бы ни происходило между ними, это началось не сейчас. Я хотел закричать, когда волна осознания ударила меня по телу. Нэнси ничего не выдумывала. Как я мог быть таким несведущим, таким чертовски доверчивым, таким наивным?
И пока я сидел там рядом с недоеденным сэндвичем и чертовым «Кит Кат», кусочки головоломки встали на свои места. Я почувствовал, как будто кто-то убрал фильтр, все это время, находившийся перед лицом, но даже не замеченный мною.
Я вспомнил странный взгляд Лиама, когда назвала ему имя Эбби. Как она убежала, когда ее представили ему. И следующее утро… утро, когда она попросила меня, нет, приказала мне ее трахнуть. От воспоминаний весь мой мир рухнул, похоронив меня посреди кабинета, когда я наконец понял, что Эбби хотела не меня.
Эбби была лгуньей. Она солгала, что не знает Лиама, что он ей не нравится. О тренировках для бега по грязи, выставив это под предлогом, что мне не нравится, когда она бегает одна. Я представил его, блестящий от пота пресс, как он трахает мою жену, как она выкрикивает его имя, впиваясь ногтями в спину. Я невольно слышал, как они смеялись над нами с Нэнси, над нашей доверчивой глупостью, говорили, какие они умные, что живут по соседству и трахаются, при любой возможности.
Как долго это продолжалось? Как долго?
И снова, и снова я вспоминал июнь 1998 года. Июнь 1998 года. Июнь, мать его, 1998 года.
Громкий вой эхом разнесся по моему кабинету, когда я провел руками по столу, отправив на пол телефон, папки, клавиатуру и лампу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что вой – потому что он и правда напоминал вой животного – исходил от меня. И, наконец, семя подозрения, которое я так долго носил в своем животе, пустило корни и распространилось по всему моему существу, как ядовитый плющ.
Потому что я знал. То, что я подозревал, но предпочитал игнорировать.
Я знал.
Сара не моя дочь.
Глава 50
Тогда
Нэйт
Когда Эбби отправилась по своим рабочим делам в Котсуолд, то без нее я чувствовал себя немного странно. С тех пор как она переехала в Уэмбли, мы ни разу не ночевали порознь. Поначалу ей не нравилось оставаться одной, и я не сомневался, что ее кошмары неизменно связаны с аварией. И все же иногда я подозревал, что она притворяется, словно дело в чем-то другом.
По крайней мере, она уже не просыпалась с плачем или криком так часто, как раньше, и с годами перестала съеживаться на кровати и звать брата.
Прошло шесть лет, но временами внутренняя работа мозга моей жены оставалась для меня полной загадкой. Эбби уверяла, что любит меня, и я полагал, по-своему так оно и есть. Но после нескольких лет совместной жизни я смирился с тем, что всегда будет существовать часть ее сердца и разума, закрытая для всех, включая меня.
Мог ли я ее винить? Не думаю. Ее отец ушел. Ее брат умер, а мать практически отреклась от нее. Не нужно быть гением, чтобы понять, что у нее проблемы с уходом близких людей, и я знал, что Эбби до сих пор каждый день борется с чувством вины за смерть Тома.
Отогнав эти мысли, я достал свой пояс с инструментами. Эбби не знала, но мне удалось взять два выходных, чтобы сделать кое-какую работу по дому. То, что я планировал сделать с тех пор, как мы переехали, но не успел. Из нашего последнего разговора становилось ясно, что мы не собираемся уезжать в ближайшее время. Мне придется отказаться от предложения Кевина о работе. Жаль, но с другой стороны, если Эбби освоилась, то жертва стоила того. Будут и другие возможности.
Кроме того, я не хотел зацикливаться на мыслях о работе. У меня было чем заняться. Вчера я перекрасил спальню в белый цвет, на который Эбби указала в журнале. А сегодня утром планировал переделать комнату, которую она назвала «семейной». Когда я открыла банку с краской, меня осенило, что наличие семейной комнаты подразумевает, что в ней должна жить семья.
– Может быть, природа так хочет сказать мне, чтобы я не заводила детей, – заявила Эбби за ужином однажды вечером, после того как рассказала о неудачной попытке забеременеть в этом месяце.
– Я не верю в это ни на секунду. Ты будешь отличной мамой.
Она отложила вилку.
– Но что, если нет? Что если я не смогу заботиться о ребенке, как я не смогла позаботиться о…? – Ее голос задрожал.
Мне хотелось накричать на нее, сказать, что Том не должен определять каждую чертову вещь в нашей жизни из своей могилы. Вместо этого я ответил:
– У тебя все получится.
Но прошло еще больше месяцев, и я начал задумываться, может, то, что Эбби не забеременела, на самом деле знак природы, что мне не стоит заводить потомство. И три недели назад я тайком записался на анализ спермы.
Опыт вышел, мягко говоря, необычный. Я представлял себе комнату, полную порножурналов и видео, фантазировал о горячей регистраторше, предлагающей исполнить сексуальный стриптиз, чтобы поднять настроение. Вместо этого 150 килограммовая, возможно, сто пятидесятилетняя женщина по имени Берта протянула мне оранжевый пластиковый стаканчик.
– Я должен весь его наполнить? – спросил с глупым смехом.
Берта уставилась на меня.
– Большой стакан помогает точнее прицелиться. Сэр.
Мое лицо пылало, когда она направила меня в комнату размером со шкаф для метел, заполненную медицинскими принадлежностями. Не совсем то, что я ожидал. Закрыв дверь, я стоял там некоторое время, думая, что это плохая идея. Очень, очень плохая идея.
Что, если в комнате есть скрытые камеры? Или кто-нибудь войдет, пока я стою и дрочу, опустив боксеры до щиколоток, застигнутый врасплох, как прыщавый подросток? И тут я подумал о Большой Берте, которая точно знала, что я делаю. С таким же успехом я мог открыть дверь с членом в руке и сказать: «Та-дааа!», как фокусник в цирке. Не то чтобы фокусники в цирке вытаскивали свои члены. По крайней мере, я надеялся, что это не так.
Я достал салфетку из коробки на полке и промокнул вспотевший лоб. Затем еще раз проверил дверь, убедившись, что она заперта, и осмотрел темные углы в поисках камер. В общем, я выигрывал время до того, как мне неизбежно придется совершить поступок.
По дороге в клинику я решил, что не знать, точно ли мои ребята плавают – это хорошо. Незнание давало блаженство. Невозможность забеременеть от партнера через месяцы и месяцы регулярного секса вполне обычное дело? Не все же обрюхатили девушку в пьяном дурмане на вечеринке. Волноваться не о чем.
Но потом я сказал себе, что надо быть мужиком, встретить реальность лицом к лицу. Кроме того, если бы мне не удалось добиться беременности Эбби, то пришлось бы в конце концов пройти тест, и что бы я тогда делал? Кашлял, заикался и притворялся удивленным, когда врач скажет нам, что у меня никчемные яички? Или признаться и сказать, что знал все это время, тогда Эбби может подумать, будто я какой-то чудак, которому нравится мастурбировать в оранжевый пластиковый стаканчик в комнате размером с коробку из-под обуви.
Я глубоко вздохнул и решил, что должен приступить к делу. Дрочить бобовый стебель (как однажды красноречиво выразился Пол) было для меня не слишком регулярным занятием, но оно всегда приносило удовольствие. Погодите, я подумал о своем брате? Черт возьми. Это будет труднее, или, лучше сказать, сложнее, чем я себе представлял.
Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.
– Все в порядке, сэр?
Черт! Это была Большая Берта. Как долго я тут пробыл? Остальные ее клиенты действовали… быстрее? Чего она хотела? Последнее, что мне нужно, это образ ее лица, нависшего надо мной.
– Э, да, – ответил я. – Со мной все в порядке.
– Хорошо. – Клянусь, я слышал усмешку в ее голосе. – Не спешите.
Я застонал, но не в хорошем смысле. Затем расстегнул ширинку и вытащил свой пенис, который, казалось, увял от такого чрезмерного внимания.
– Ну же, – проворчал я, глядя вниз, желая, чтобы он сотрудничал и проявил сговорчивость. Я проклинал себя за то, что не пришел с пачкой журналов «Плейбой», предпочтительно с с Никки Шилер на обложке, которые мне показывал Пол (блин, она была горячей и… черт, я снова подумал о Поле).
– Давай, – повторял я своему члену, который безвольно болтался в моей руке. – Не подведи меня. Мы можем это сделать.
Поглаживая и пыхтя, я немного расслабился и подумал об Эбби. Ее длинные светлые волосы, изящная шея, великолепные глаза… а затем все более грязные мысли, о которых я никогда не осмелился бы ей рассказать. Ее упругая попка, шлепающаяся о мои бедра, мои руки на ее сиськах, а затем она садится на меня, искусно дразня и играя, и я больше не в силах ждать и…
– Ой-ой, – вскрикнул я и поднес пластиковый стаканчик как раз вовремя, подумав, что мог бы промахнуться, если бы он оказался чуть меньше.
Вернувшись домой я отмахнулся от тревожных мыслей о мастурбации, вспомнил, что отстаю от своих планов по покраске и закончил первый слой в два счета. Эбби должна вернуться домой после обеда, и я хотел расставить мебель по своим местам до ее прихода. Я уже почти закончил второй слой, когда зазвонил мой телефон.
– Нэйт Моррис.
– Мистер Моррис, это доктор Мессер из клиники спермы. Как у вас дела?
Я прочистил горло.
– Думаю это будет зависеть от того, что вы мне скажите.
Доктор Мессер рассмеялся вполголоса.
– Что ж, я бы хотел, чтобы вы зашли обсудить результаты.
– Звучит зловеще. Почему бы вам не рассказать мне об этом по телефону?
– Обычно мы предпочитаем, чтобы пары приходили вместе, – пояснил доктор Мессер, – если это возможно? Чтобы сразу обсудить варианты, если нужно.
– Послушайте, моя жена не знает, что я сделал тест, – объяснил я. – Поэтому я бы предпочел услышать прямо сейчас как мои дела.
– Понимаю, – отозвался доктор Мессер. – Как… прискорбно.
– Я большой мальчик. Справлюсь.
– Хорошо, мистер Моррис, – произнес доктор Мессер серьезно и медленно, как будто разговаривал с ребенком. – Тест показал, что у вас нормальное количество сперматозоидов, но я боюсь, что уровень активности низкий.
– Подвижность? – уточнил я. – В смысле… они не двигаются?
– Активность, – повторил доктор Мессер. Над его манерой вести беседу явно нужно поработать. – Да, они двигаются, но не так, как должны.
Я сел, прислонившись к стене.
– Я могу… я могу иметь детей?
– Почти наверняка, – отозвался доктор Мессер. – Но сделать это естественным путем будет сложно и может занять много времени. Наиболее распространенным методом лечения в этом случае будет ВМИ или, возможно, ЭКО. – Он кратко объяснил каждый из этих методов, и оба звучали как плохой научный эксперимент. – Это избавляет сперматозоид от необходимости совершать дальние путешествия или вообще путешествовать, – заключил доктор Мессер. – Мы даем ему, так скажем, фору.
– А есть другие варианты? Любые, не связанные с моей женой.
– Мистер Моррис, – заговорил доктор Мессер тоном директора школы, – обычно беременность предполагает участие двух человек.
– Да, я знаком с этой концепцией, – огрызнулся в ответ. – Но что делать, если я не хочу говорить, что у меня ленивая сперма?
Доктор Мессер громко вздохнул, и я подумал, не сказать ли ему, чтобы он вел себя более тактично, но он проговорил:
– Вы можете попробовать увеличить потребление витаминов и минералов. Сократите потребление алкоголя и… – Я слышал, как он перебирает бумаги: – Вижу, вы указали, что не курите, и это хорошо.
Я почесал голову.
– Что вы предлагаете мне делать дальше?
– Поговорите со своей женой, мистер Моррис, – посоветовал он. – Это моя рекомендация. А потом приходите ко мне. Вместе.
Я положил трубку и уставился в потолок, казалось, целую вечность, мысли вихрем кружились в моей голове. Я обещал, что позабочусь об Эбби. Сделаю все, что потребуется, чтобы сделать ее жизнь стабильной, построить дом, семью, будущее. А теперь я не только просил ее переехать, но и узнал, что у меня есть пловцы, которым трудно пересечь финишную черту.
– Гребаное дерьмо, – выругался я, вставая и обнаруживая, что моя рубашка прилипла к мокрой краске на стене. – Черт, черт, черт!
– Что происходит?
Я развернулся. Эбби стояла позади меня, с сумкой в руке.
– Ты в порядке?
– О, я в порядке. – Я изобразил на лице ухмылку. Как долго она там стояла? – Я не слышал, как ты вошла.
– Кто звонил?
– О, э, по работе. Сделка сорвалась. – Я махнул рукой и подошел к ней, чтобы крепко обнять и нежно поцеловать. Прошло всего две ночи, но, боже, как я по ней соскучился. – Как все прошло?
Тень пересекла ее лицо, или, может быть, это отразился свет от новой краски. Она улыбнулась мне.
– Отлично. Все нормально. Ты ведь знаешь, как это бывает.
– Дай угадаю. Ты должна была рассказать что-то интересное о себе.
Эбби рассмеялась.
– Как ты узнал?
– Я не первый раз принимал участие в этом родео, мисси. Что ты им сказала?
Она посмотрела на меня, казалось, колеблясь, а потом сообщила:
– Любовь всей моей жизни встретил меня на месте аварии. – Она улыбнулась. – И я подумала. Тебе стоит согласиться на работу с Кевином.
– Но, что насчет…
– Нет. Ты должен. Ты заслуживаешь этого. Я не против переезда, и найду другую работу. Все будет хорошо. Честно говоря, я слегка утомилась, работая с Беном и Оливией.
Я взял сумку из ее рук, поставил ее на пол и медленно поцеловал Эбби. А потом занялся любовью со своей женой на полу пустой семейной комнаты, рядом с банками с краской, валиками и кистями, погружаясь в нее так глубоко, как только мог, приказывая своей глупой, ленивой сперме поторопиться и добраться до места назначения.
Шесть недель спустя, когда Эбби дрожащей рукой протянула тест на беременность, я ломал голову, пытаясь вспомнить каждую деталь разговора с доктором Мрачным по фамилии Мессер. Он сказал «трудно», а не «невозможно». Может быть, и прошло всего несколько недель, но с тех пор, как мы с ним поговорили, я сократил потребление пива, ел больше вегетарианской пищи и даже выходил на пробежку.
Я смотрел на свою улыбающуюся жену. Она была беременна моим ребенком – моим ребенком. Улыбка шире, чем у нее, расплылась по моему лицу, затем я поднял Эбби на руки, отнес в спальню и дважды занялся с ней любовью перед ужином.
